CC BY
19
УДК 008:14, 811
DOI 10.52070/2542-2197_2021_6_848_254
Е. О. Опарина
кандидат филологических наук, старший научный сотрудник
Института научной информации по общественным наукам
Российской академии наук
ellenoparina@gmail.com
влияние социокультурного контекста
НА ПОЛИТИЧЕСКИЙ ДИСКУРС: НА ПРИМЕРЕ языка ДОНАЛЬДА ТРАМПА
В статье язык экс-президента США Дональда Трампа рассматривается как выражение влиятельного в современном мире политического направления, а именно -правого неопопулизма. Принадлежность к этому направлению определяет ряд особенностей языка Д. Трампа, в том числе использование сюжетов, архетипов и мифологем архаических мифов в его речах. На примере элементов палингене-тического мифа (который может рассматриваться как разновидность эсхатологического мифа) в инаугурационной речи Д. Трампа исследуются способы языкового воплощения и трансформации мифологических мотивов в современном правом популизме.
Ключевые слова: политический дискурс; палингенетический миф и его модификации; архетип; мифологема; неопопулизм; социокультурный контекст коммуникации; язык Дональда Трампа.
E. O. Oparina
PhD (Philology), Senior researcher,
Institute of Scientific Information for Social Sciences,
Russian Academy of Sciences
ellenoparina@gmail.com
THE IMPACT OF SOCIAL AND CULTURAL CONTEXT ON POLITICAL DISCOURSE: ON THE MATERIAL OF DONALD TRUMP'S LANGUAGE (as President of the USA)
In this article we analyze the language of Donald Trump as an example of the political discourse that is built up on the ideology of neo-populism. We focus on the phenomenon of archaic palingenetic (eschatological) myth, its archetypes and mythologemes, as an instrument that links neo-populist ideology to the sphere of cultural codes and constructs the semantic and emotional layers of Trump's discourse.
Lexical and phraseoLogicaL means of transforming archaic myth and adjusting it to the needs of neo-populist political targets are also elicited.
Key words: political discourse; palingenetic myth and its modifications; archetype; mythologeme; neo-populism; social and cultural contexts of communication; the language of Donald Trump.
Введение
Любой дискурс, в том числе политический, представляет собой явление, которое выражает специфику социально-культурного контекста определенного исторического периода. Термин «дискурс» в данной работе понимается в русле дефиниции, предложенной Е. И. Шейгал: «Это поле коммуникативных практик как совокупность дискурсных событий, это текущая речевая деятельность в определенном социальном пространстве, обладающая признаком процессности и связанная с реальной жизнью и реальным временем, а также возникающие в результате этой деятельности речевые произведения (тексты), взятые во взаимодействии лингвистических, паралингвистических и экстралингвистических факторов» [Шейгал 2000, с. 21-22]. Т. А. ван Дейк, рассматривая политический дискурс как одну из дискурсивных разновидностей, выделил в качестве его базовых характеристик ситуативный и целевой признаки, описав их следующим образом: политический дискурс сопровождает политический акт в институциональной обстановке; основными функциями политического дискурса является борьба за власть. Данные характеристики определяют выбор языковых средств и конкретной коммуникативной стратегии [Dijk van 1998].
В число экстралингвистических факторов, влияющих на политический дискурс и на язык его отдельных субъектов, неизбежно входит идеология - как идеология политического направления, к которому принадлежит адресант, так и взгляды той аудитории, к которой этот дискурс обращен и на позитивную реакцию которой он рассчитан. К этим общим условиям, несомненно, прибавляются особенности языковой личности, не в последнюю очередь определяемые тем жизненным и политическим опытом, который сформировал систему взглядов и картину мира субъекта.
Охарактеризуем кратко неопопулизм - политическое направление, к которому принадлежит Д. Трамп и которое приобрело размах и широкое признание в последние десятилетия не только в США, но и в
других странах. Политологи А. Г. Володин и С. М. Хенкин выделяют следующие ключевые идеологические принципы данного направления: «противостояние «народа», «массы», с одной стороны, и «элиты», «истеблишмента», покушающегося на права и условия жизни «народа» - с другой; стремление найти «врага» (помимо истеблишмента, сегодня это иммигранты, афроамериканцы и др.) и противопоставление «мы» - они»; апелляция ко всему обществу напрямую, обходя политические институты; упрощенные аргументы, воздействие на эмоции, а не на рациональные воззрения аудитории» [Володин, Хенкин 2020, с. 90-91]. Называя США «родиной современного популизма» [там же, с. 90], где он стал частью политической жизни и дискурса еще в конце XIX в., авторы отмечают, что новый подъем правого популизма в США с 2009 г. первоначально был связан с финансовым кризисом и со страхами, порожденными глобализацией. Таким образом, победа Д. Трампа на президентских выборах 2016 г. была не случайной, но во многом подготовленной как историей США, так и текущей социально-политической ситуацией [Володин, Хенкин 2020, с. 97]1.
Закономерность успеха Дональда Трампа подтверждается реакцией многих избирателей в США на риторические и стилистические особенности его языка, проявившиеся еще на ранней стадии избирательной кампании в 2015 г. и отличавшие его от других кандидатов и от традиционных правил политической риторики, принятой в Соединенных Штатах Америки. Эта специфика, которая в целом была определена как отсутствие связности в выступлениях Д. Трампа, проявлялась на композиционном, лексическом и синтаксическом уровнях. Например, для речей и интервью Трампа был характерен резкий переход от одной темы к другой, без пояснений и дискурсивных маркеров, отсутствие последовательной композиции в развернутых рассказах о событиях. Метафоры, довольно частые в речах Д. Трампа, производили такое же впечатление мозаичности и хаотичности, что не способствовало выявлению их когнитивного потенциала, однако
1 Отмечается также, что рост неопопулизма, связанного с радикальной идеологией и риторикой, произошел не только на правом, но и на «левом» фланге политической жизни США в 10-х гг. XXI в. В качестве примера приводится движение «Захвати Уолл-Стрит» (Occupy Wall Street), зародившееся в 2011 г. При этом необходимо помнить, что неопопулизм, как правый, так и левый, существуют не только в США. Прим. авт. - Е.О.
усиливало эмоционально-агрессивный характер выступлений (см. об этом подробнее в [Опарина, Раренко 2020]). Однако, судя по опросам того времени, эти особенности речи Д. Трампа вызывали одобрение со стороны значительной части американских избирателей. Они воспринимались как свидетельство простоты и искренности кандидата на пост президента, формировали для избирателей его имидж как «своего» в кругу враждебной народу правящей элиты [Atkin 2015]. Но такие особенности риторики, направленные на массы «простых людей», характерны именно для популизма, стремящегося отмежеваться от правящей элиты и апеллирующего непосредственно к народу.
Далее в статье мы рассмотрим, каким образом элементы архаического мифа участвуют в конструировании дискурса Д. Трампа и свидетельствуют о принадлежности этого дискурса к неопопулистскому политическому направлению.
Элементы архаического мифа и его модификация в речи Д. Трампа
Цель данной части статьи состоит в анализе мотивов архаического палингенетического мифа в дискурсе Дональда Трампа. Термин «палингенетический» по отношению к архаическому мифу может пониматься как синоним термина «эсхатологический», однако их этимология различается, свидетельствуя о различии смысловых акцентов. Греч. eshatos означает «последний», следовательно, акцент в наименовании «эсхатологический» делается на идее конца света. Компоненты термина «палингенетический» означают, соответственно: palin «назад», «опять» и genesis «происхождение», «рождение» [Крысин 2007, с. 558, 933]. Следовательно, в данном случае акцент сделан на идее обновления, воссоздания, рождения заново.
Указание на различие, но также и близость этих двух видов древних мифов содержится (без употребления термина «палингенетиче-ский») в «Мифологическом словаре» под ред. Е. М. Мелетинского: «Трудно отделить мифы о катастрофах, сопровождающих смену эпох (о гибели великанов или старшего поколения богов, живших до появления человека, о периодических катастрофах и обновлении мира), от мифов о конечной гибели мира» [Мифологический словарь 1991, с. 655]. Явлению, которое анализируется в данной статье, термин
«палингенетический», по нашему мнению, подходит больше, так как речь идет о возрождении мироздания и порядка в определенной части мира, в конкретной ситуации это понимается как возрождение величия и благополучия США1.
Многие мотивы и сюжеты древних мифов существуют в модифицированном виде в мировосприятии современных людей. Их укорененность в человеческих представлениях о внутреннем и внешнем мирах объясняется в немалой степени тем, что мифы повествуют
0 первопричинах бытия и важнейших событиях, о вечном; они являются «источником архетипических первообразов, образцом для всех последующих действий» [Мифологический словарь 1991, с. 653]. Непосредственная связь мифа с базовыми фоновыми знаниями, верованиями и ожиданиями обусловливает его способность объяснять многие ситуации и события и ведет к тому, что в современном информационном пространстве мифологические модели преобразуются в идеологизированные в соответствии с потребностями современных институциональных структур и отдельных политиков. Миф активно проникает в политический дискурс, приспосабливаясь к его социолингвистической сущности, вписываясь в его прагматический и социально-культурный контекст, и этот процесс отмечен исследователями [Карасик 2004; Валеева 2011]. Л. В. Валеева утверждает, что миф преобразует знания в «сгустки» смысла [Валеева 2011]. Миф также дает коммуникантам возможность моделировать происходящие события и их оценку по имеющимся готовым образцам, представленным в этих нарративах о «вечном». Субъект политического дискурса формирует свой имидж по позитивным образцам, что помогает воздействовать не только на эмоции и мировоззрение, но также на поведение аудитории. Эти характеристики мифа важны для стратегии завоевания и удержания власти. При этом общим для всех видов мифологизированного сознания является несоответствие обусловленного мифом представления действительности, фантомный характер денотата [Валеева 2011].
Единицей мифологического сознания, отображающей содержательное ядро мифа, является мифологема, которая может актуализироваться как с помощью вербальных, так и невербальных средств. Особенность
1 Термин «палингенетический миф» употребляется также в работе, посвященной теме культурных слоев в политическом дискурсе [Магйкатеп, Sakki 2021].
мифологем, в отличие от архетипов, состоит в том, что они обладают лингвокультурной спецификой и более конкретны: они не только этно-специфичны, но также «представляют конкретные модификации, разные проявления, видоизменения одной и той же сущности, архетипа» [Ковшова, Гудков 2017, с. 104]. Вместе с тем мифологема концептуализирует «типаж»: она не сводится к одному конкретному мифу и выводится из набора мифологических нарративов определенного типа.
Например, мифологема «воссоздание / возрождение упорядоченного мироздания», центральная для сюжета архаического палингене-тического мифа, является одной из главных в нарративах современных политиков популистского направления, где она модифицируется в идею «восстановление былого величия и справедливого порядка в стране». Такое пересечение смыслов соответствует системе представлений и ценностей, существующих в сознании многих рядовых избирателей.
Рассмотрим смысловые связи между архаическим палингенети-ческим мифом и теми посылами, с которыми Д. Трамп обращался к избирателям в своей инаугурационной речи всего пять лет назад. Древний палингенетический миф имеет сюжет сценария и содержит, в разных вариантах, идею о трех ступенях развития мироздания или какой-либо его части: 1) о первоначально счастливой и благополучной жизни человечества или какого-либо народа на ранней стадии, то есть о «золотом веке»; 2) о наступившем затем упадке, кризисе и, возможно, глобальной катастрофе; 3) о последующем возрождении, наступающем благодаря богам или героям, которые сделали возможным возврат к прежней, «правильной» системе ценностей. Эти компоненты палингенетического мифа коррелируют с картиной мира, которую популисты концептуализируют в своих речах. Сценарий осовремененного варианта мифа также строится по трехступенчатой модели, включающей следующие элементы цикла: 1) счастливое прошлое народа и страны благодаря изначально правильному выбору политического пути и связанным с ним ценностям; это является модификацией мифологемы «золотого века» традиционных мифов; 2) далее следуют упадок, кризис, часто представляемый как катастрофа или возможная гибель страны; этот упадок представляется как результат дурного правления, коррупции или намеренного предательства элиты (внутренних «врагов») или действий «чужих» (в наше время в
роли носителей этого архетипа выступают иммигранты), с которыми следует бороться; в этой части разрабатываются эсхатологический и агонический мотивы; 3) обещание возрождения и процветания на следующем этапе благодаря решительной борьбе с «врагами» и возврату к правильной, «своей» системе ценностей; осуществить такой поворот может только «герой», в роли которого выступает сам политик и / или его политическая партия.
В этой картине налицо архетипы и мифологемы, актуализирующие ключевые признаки правого популизма: идеализация прошлого и традиционных ценностей народа или страны - мифологема «золотого века»; резкое разделение на «своих» и «чужих»; поиск внутренних и внешних «врагов», из-за которых прежнее процветание было потеряно; прямая апелляция к «хорошему» народу и лесть народу, противопоставление его «плохой» правящей элите. Здесь прослеживается базовое архетипическое противопоставление «хороший» -«плохой»; обещание будущего благополучия, которое якобы можно восстановить через простые шаги и решительную борьбу; создание собственного имиджа как политика - «борца» за счастливое будущее страны1.
В инаугурационной речи Д. Трампа вербальные элементы мировоззрения, основанного на палингенетическом мифе, присутствуют системно и выражаются прямо, с частым использованием повторов. Оратор постоянно апеллирует к великому прошлому Соединенных Штатов Америки и повторяет мысль о том, что обещанное в будущем экономическое процветание - это именно восстановление былого благополучия и величия нации, которое могут и должны осуществить сами американцы, т. е. «свои»:
We will make America great again... We will bring back our jobs; we will bring back our wealth. - «Мы снова сделаем Америку великой... Мы вернем себе наши рабочие места; мы вернем наше благополучие»2.
1 Эти мифологические мотивы применяет в целях политической саморекламы не только Д. Трамп. Например, они разрабатывались в предвыборном дискурсе в Финляндии, в пропагандистском видеоролике одной из европейских партий правопопу-листского направления - Партии финнов (Finns Party). В видеоролике эти идеи были изложены посредством интеграции знаков разных модусов - вербальных, видео-и аудиоэлементов [Martikainen, Sakki 2021].
2 Здесь и далее перевод автора. - Е. О.
...Rebuilding our country with American hands and American labor. - «...восстанавливая нашу страну руками американцев и трудом американцев».
Политический курс, предлагаемый Д. Трампом, также рисуется как возвращение к базовым ценностям американской демократии, к тем временам, когда «правил народ»:
We are transferring power from Washington, D.C. and giving it back to you, the American People. - «Мы забираем власть у Вашингтона, округ Колумбия, и возвращаем ее вам, Американскому Народу».
Когда речь заходит о негативных сторонах общественной и экон-мической жизни, Д. Трамп подчеркивает, что в упадке и кризисе виноваты коррумпированные правители и иммигранты, разрушающие традиционные американские ценности. Важный мотив - противопоставление элиты и народа:
Washington flourished - but the people did not share in its wealth; politicians prospered - but the jobs left and factories closed. - «Вашингтон процветал, но народ ничего не имел от этого благосостояния; политики жили благополучно, но рабочие места исчезали и заводы закрывались».
Mothers and children trapped in poverty in our inner cities... - «Матери с детьми не могут выбраться из нищеты в городах нашей страны...».
Риторика Д. Трампа создает его имидж в соответствии с архетипом «героя», намеренного решительно взяться за дело и осуществить поворот к возрождению страны:
The time for empty talk is over. Now arrives the hour of action. - «Время пустых разговоров закончилось. Настает час действий».
Обращает на себя внимание еще одна особенность инаугураци-онной речи. Дональд Трамп говорит о своих планах так, как будто самим фактом произнесения соответствующих слов он поворачивает ход истории. Налицо определенная перформативность речи, которой служат формы настоящего времени глаголов и детерминанты времени, а также сами значения выбранных глаголов, называющих активные действия. Эти языковые механизмы представляют ситуацию так, как будто все самое важное происходит «здесь и сейчас»:
Now arrives the hour of action - «[Прямо сейчас] настает час действий».
We are ... giving it [power] back to you, the American People. - «Мы [прямо сейчас] ... возвращаем власть вам, Американскому Народу».
При подобном лексическом и грамматическом оформлении сам момент речи должен восприниматься слушателями как сакральный, что также позволяет ассоциировать речь Трампа с мифологией, которой свойственно изображение действий героев как предопределенных высшими силами.
Заключение
Таким образом, в инаугурационной речи Д. Трампа мы выявили элементы сценария палингенетического (эсхатологического) мифа, его сюжетных мотивов и персонажей, соответствующих древним архетипам и мифологемам.
Мы отдаем себе отчет в том, что инаугурационная речь представляет собой ограниченный материал, к тому же материал шестилетней давности. Кроме того, жанр инаугурационной речи, как и выступлений в предвыборой ситуации, исключительно удобен для применения нарратива о «возрождении былого величия и благополучия». Однако в исторических масштабах пять - шесть лет - это небольшой срок, и неопопулизм по-прежнему пользуется успехом у избирателей не только в США. Есть исследования об активном применении данного типа мифа в дискурсе других политиков правого популистского направления в более близкие к сегодняшнему дню сроки.
Для дальнейших исследований в этой области интерес могут представлять разные грани темы, например: изучение следов модифицированной мифологии в различных жанрах политического дискурса и выявление способов их вхождения в тексты; различия в данной области между разными странами и разными традициями политической риторики; сходства и различия между правым и левым течениями неопопулистского направления.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ / REFERENCES
Валеева Л. В. Дискурсивные стратегии мифемы // Вюник Дншпропетровсь-кого ушверситету. Серш. «Мовознавство». 2011. Вип. 17, т. 3. С. 18-23. [Valeeva, L. V. (2011). The strategies of mytheme in discourse. In: Visnik Dnipropetrovskogo Universitetu. "Movoznavstvo", 17, 3, 18-23. (In Russ.)].
URL: http://nbuv.gov.ua/UJRN/vdumo_2011_19_17(3)_6 (дата обращения 9.03.2021].
Володин А. Г., Хенкин С. М. Феномен популизма: Американское измерение // Феномен Трампа: монография / под ред. А. В. Кузнецова. М. : ИНИОН, 2020. С. 90-103. [Volodin, A. G., Khenkin, S. M. (2020). Fenomen popu-lizma: Amerikanskoe izmerenie. (The populism phenomenon: American dimension). In: The Trump Phenomenon (pp. 90-103). Moscow: RAN. INION. (In Russ.)].
Карасик В. И. Языковой круг: Личность, концепты, дискурс. М. : Гнозис, 2004. [Karasik, V. I. (2004). Jazykovoj krug: Lichnost', kontsepty, diskurs (The circle of language: Personality, concepts, discourse). Moscow: Gnozis. (In Russ.)].
Ковшова М. Б., Гудков Д. Б. Мифологема // Ковшова М.Л., Гудков Д.Б. Словарь лингвокультурологических терминов. М. : Гнозис, 2017. С. 103-106. [Kovshova, M. L., Gudkov, D. B. (2017). Mifologema. (Mythologeme). In: Kovshova M. L., Gudkov D. B. Slovar' lingvokul'turologicheskich terminov (pp. 103-106). Moscow: Gnozis. (In Russ.)].
Крысин Л. П. Толковый словарь иноязычных слов: Свыше 25 000 слов и словосочетаний. М. : Эксмо, 2007. [Krysin, L. P. (2007). Tolkovyj slovar' inojazychnykh slov: Svyshe 25 000 slov i slovosochetanij. (The explanatory dictionary of loan words : Over 25 000 words and word-combinations). Moscow: EKSMO Publishers. (In Russ.)].
Мифологический словарь / гл. ред. Е.М. Мелетинский. М.: Сов. энциклопедия, 1991. [Meletinskij, E. M. (ed.). (1991). Mifologicheskij slovar' (The dictionary of mythology). Moscow : Sovietskaja encyclopedija. (In Russ.)].
Опарина Е. О., Раренко М. Б. Дональд Трамп: Речевой портрет политика // Феномен Трампа: монография / под ред. А. В. Кузнецова. М. : РАН ИНИОН, 2020. С. 367-384. [Oparina, E. O., Rarenko, M. B. (2020). Donal'd Tramp: Re-chevoj portret politika (Donald Trump: The language profile of the politician). In: The Trump Phenomenon (pp. 367-384). Moscow: RAN. INION. (In Russ.)].
Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса. М.; Волгоград: Перемена, 2000. [Sheigal, E. I. (2000). Semiotika politicheskogo diskursa. (Semiotics of political discourse). Moscow, Volgograd: Peremena. (In Russ.)].
Atkin E. What language experts find so strange about Donald Trump // Think-progress. 15.09.2015. URL: https://thinkprogress.org/what_language_ex-perts_find_so_strange (accessed 10.09.2019).
Dijk T.A., van. What is political discourse analysis? // Political linguistics. 1998. P. 353-371.
Martikainen J., Sakki I. Myths, the Bible, and Romanticism as ingredients of political narratives in the Finns Party election video // Discourse, context & media. 2021 (39). URL: http://creativecommons.org/licenses/by-nc-nd/4.0/ (15.02.2021) (accessed 10.09.2019).
