CC BY
70
МЕЖКУЛЬ ТУРНАЯ КОММУНИКАЦИЯ CROSS-CULTURAL COMMUNICATION
УДК 811. ББК 810. А98.
Московский государственный областной университет,
аспирант кафедры английской филологии Алексеев А.Б.
Россия, г. Москва, тел. 8-9636414696 e-mail:neuausstatten@mail.ru
Moscow Region State University The department of English Philology Post-graduate Student Alexeyev A.B.
Russia, Moscow, 8-9636414696 e-mail: neuausstatten@mail.ru
Л.Б. Ллексеев
МАНИПУЛЯТИВНАЯ ФУНКЦИЯ МИФА В АМЕРИКАНСКОМ ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ: МИФ, ИДЕОЛОГИЯ, МАНИПУЛЯЦИЯ
Данная статья посвящена исследованию политического мифа и его манипулятивного воздействия в пространстве американского политического дискурса. Объектом исследования является сконструированный демократами миф о том, что Россия имеет личный интерес в исходе президентских выборов, активно вмешивается в политический процесс, помогает Д. Трампу одержать победу. Установлено, что многие формулировки демократов об угрозе со стороны России, а также о якобы неоспоримой вине нашей страны в кибератаках носили расплывчатый, неопределенный характер.
Ключевые слова: миф, идеология, манипуляция, американский политический дискурс, Россия.
The article dwells on the political myth research and its manipulative influence within the framework of the American political discourse. The object of the research is the myth constructed by the democrats about the Russian interests involved in the results of the presidential elections and Russia's active intrusion in the political process on the behalf of D. Trump. It has been found out that many sayings of democrats about the Russian threat and the seemingly proven guilt of Russia were of vague and blurred character.
Key words: myth, ideology, manipulation, American political discourse, Russia.
Ученые [9; с. 33], [5; с. 205] считают, что политический дискурс характеризуется высокой степенью манипулятивного воздействия. В данной статье мы предлагаем рассмотреть феномен манипуляции в политическом дискурсе, исходя из гипотезы, что миф и идеология - это те области поля политики, которые обеспечивают эффективное протекание манипуляции, преломляют ее, интегрируют ее в более широкий дискурсивный контекст, т.е. языковая реализация манипуляции, по нашему мнению, так или иначе неразрывно связана с идеологией и мифом. Представители определенной идеологии, ве-
Алексеев А.Б., 2017
A.B. Alexeyev
THE MANIPULATIVE MYTH FUNCTION IN THE AMERICAN POLITICAL DISCOURSE: MYTH, IDEOLOGY, MANIPULATION
роятно, не только отдают предпочтение «своим» способам манипуляции и оформляют их соответствующим языковым образом, но и приспосабливают их к реалиям собственной идеологии и мифам, функционирующим в ее пределах. Другими словами, языковое оформление манипуляции обладает, по всей видимости, идеологическим / мифологическим своеобразием. В таком понимании язык - это «материал» для манипуляции, а идеология и миф - это пространства для её успешной реализации.
Мифотворчество в контексте нашей работы - это способность (талант) политического деятеля создавать и/или воспроизводить, актуализировать уже существующие мифы, закладывая их в фундамент собственной идеологической позиции. Возникает вопрос: что считать мифом? Вопрос этот тем более важен, что необходимо разграничить понятия «миф» и «идеология», внести определенную упорядоченность в их «перманентную «оспариваемость» и «произвольность ... использования» [4; с. 17].
Главным элементом идеологии выступает идея; очевидно, что идея лежит и в основе мифа, а сами понятия «миф» и «идеология» тесно соприкасаются. Это находит выражение в таких процессах, как «мифологизация идеологии» и «идеологизация мифа» [11; с. 28]. В связи с этим ученые нередко спорят о том, возможно ли вообще провести четкую грань между двумя понятиями. Политолог Н.И. Шестов считает: «Можно. Но, в данном вопросе тоже многое будет зависеть от общего представления исследователя о том, что такое сущностное качество политического мифа, и какую роль он играет в реальной политике» [10].
Существует точка зрения, согласно которой, миф - это «упрощенная идеология» [4; с. 18]. Принимая это мнение, мы должны подчеркнуть фиктивную сторону мифа, -хотя бы потому, что, на наш взгляд, миф наделен манипулятивным влиянием на общество. Иначе говоря, миф - это не любая упрощенная идеология, а идеология, оперирующая лживыми, искаженными или, по меньшей мере, необоснованными утверждениями, это «стратегия политического доминирования элит, порождающая патологию массового политического сознания» [4; с. 19]. Однако абсолютизация данного представления ведет к такому отношению к действительности, которое соответствует собственным интересам и политическим убеждениям, но не отвечает объективности научного знания: как отмечает Н. И. Шестов, те ученые, кто обращают внимание на «ложность» мифа и «истинность» идеологии, рискуют быть предвзятыми, ибо, как правило, истинной является только собственная идеология, а все остальные - понижаются до статуса мифа [10].
Действительно, нам кажется, что даже в контексте изучения манипулятивной природы мифа было бы неправильно ограничиться лишь негативным видением данного феномена. Прежде всего, мы предполагаем, что миф не замыкается на фиктивной подмене реальности, но в его основе лежат элементы этой реальности - в большей или в меньшей степени. Любой миф пытается объяснить окружающий мир, события и явления, происходящие в нем. В отличие от сказки, он не может оперировать только фантастическими образами, так как он должен возвращаться к образу-первоисточнику - миру, событию, явлению - загадке, на которую он ищет ответ. Миф - это не только область вымышленного, ложного, но также и вполне реального и истинного, что, однако, не исключает первого положения, а просто дополняет его.
Политический миф «обосновывает и подтверждает на практике претензии политической группы на гегемонию», но он же может поощрять «политическое сопротивление меньшинства и аргументацию практических действий для отмены нежелательных учреждений» [4; с. 20]. Другими словами, миф, на наш взгляд, выполняет разные функции в обществе; его природа не просто двойственна, но она представляет собой конти-
нуум - от мира объективного к миру фантастическому. Рассматривать миф в «черно-белых» красках - это значит закрывать глаза на его двойственность, его функциональную неоднозначность и неопределенность; политический миф нельзя изъять из более широкого контекста идеологии и из дискурса, в который он «помещается». Более того, как считает Н.И. Шестов, миф также активно апеллирует к стереотипам, распространенным в том или ином обществе [11], что заслуживает отдельного рассмотрения.
Строго говоря, нелегко провести границу не только между мифом и идеологией, но и между мифологической и обыденной картинами мира, так как для этого человек должен стать независимым, непредвзятым наблюдателем [7; с. 87]. «Непредвзятая наблюдательность» - важный принцип научного познания, но мы осмелимся выразить сомнения в реальности его достижения в области социальных наук: уже сам выбор предмета и методов исследования является социально нагруженным, соответствует либо противоречит запросам властвующих элит. Объективность научного анализа оказывается трудно достижимым идеалом.
Именно поэтому в рамках критических дискурсивных исследований основным требованием является открытое признание ученым его идеологической позиции, направленной на развенчание нелегитимных дискурсивных практик. Осознавая невозможность (и недопустимость!) оставаться в стороне от влияний общества, его внутренней жизни и событий, происходящих в нем, представители критического дискурс-анализа призывают исследователя открыто заявлять о своей политической и идеологической позициях, вставать на сторону угнетенных, нелегитимно ущемляемых и подавляемых слоев населения [3; с. 24], [12]. В частности Т. Ван Дейк утверждает, что тот дискурс-анализ плохой, который не вносит вклад в социальные изменения [12; с. 25].
Однако вернемся непосредственно к рассматриваемому вопросу. Политический миф, согласно точке зрения А.Л. Топоркова, несколько отличен от традиционного. Ученый отмечает, что героями политического мифа являются не боги и не герои в полном смысле слова, а реальные люди и исторические события настоящего или недавнего прошлого. Более того, политический миф, как правило, не наследуется из глубины веков, а создается политиком и группами людей, поддерживающих его. Третья особенность политического мифа - в его популяризации большую роль играют СМИ [8].
Актуальность изучения мифа в контексте политики заключается в том, что «политические платформы, по сути, представляют собой миф» [7; с. 86], - краеугольный камень политической теории французского социолога и философа П. Бурдье. По мнению П. Бурдье, миф (наряду с языком) - это важный элемент символического господства [2], а сам символизм - это неотъемлемая, «имманентная сторона» любого политического действия. Ученый утверждал: «Символическая власть есть власть конструировать реальность, устанавливая гносеологический порядок: непосредственное мироощущение (и в особенности — чувство социального мира)...» [2]. Это достигается прежде всего за счет социального единения, которое невозможно без достижения согласия между сознаниями участников политического процесса. Последнее соотносится с современной концепцией коммуникации в широком смысле слова данного феномена как переплетения трех структур - дискурса, общества и когнитивных процессов людей, вовлеченных в социальную интеракцию [13].
Важной особенностью мифа как формы символической власти является подлинность, невымышленность реальности, конструируемой им (даже если в основу такой реальности заложено изначально ложное утверждение), что было отмечено еще антропологом Б. Малиновским [приводится по: 1; с. 41]. «Символизм политического, симво-
лизм власти - суть явления базового характера. Эти свойства не имеют, условно говоря, надстроечного по отношению к политическому универсуму свойства. Это не есть нечто такое, что можно «вынуть» из реальности без последствий разрушительного характера» [1; с. 56]
Таким образом, политический миф инкорпорирует не только магическое начало, но он же актуализирует рациональное начало, «умело используемое в речевой практике политиков» с целью создания «мифологем в соответствии с требованиями времени» [7; с. 87].Политические мифологемы рождаются не только из «духа времени», но и из личной заинтересованности определенных политических движений, сложного сплетения факторов и обстоятельств, влияющих и опосредующих процесс борьбы за власть.
В рамках нашей работы мы намерены сделать акцент на следующих особенностях мифа: его идеологичности (миф включен в идеологию, является упрощенной составной частью последней), фиктивности или, по крайней мере, необоснованности, недостаточной степени аргументированности ряда положений, лежащих в основе мифа, политичности (миф - это способ удержания власти или борьбы за неё), двойственности (миф -это пересечение виртуального и реального, выдуманного и действительного, бессознательного и рационального). Особенно хотелось бы отметить потенциально манипуля-тивное воздействие политической мифологии, что и является собственно предметом нашего исследования. Под манипуляцией условимся понимать «вид психологического воздействия, направленного на побуждение адресата к совершению определённых манипулятором действий в результате скрытого внедрения в психику адресата целей, желаний, намерений, установок, не совпадающих с теми, которые адресат мог бы сформировать самостоятельно» [6; с. 77]
Учёные описывают многие приёмы манипуляции [см.: 6], некоторые из которых будут представлены здесь. Однако напомним, что исходной теоретической предпосылкой для нашей работы является: миф как форма идеологии может служить манипуля-тивной функции. О том, что манипулятивная функция языка, возможно, является исторически первичной, пишет О.И. Иссерс: «Вероятно, с момента зарождения язык стал использоваться с целью воздействия и манипуляции. И наш древний предок, догадавшийся использовать в качестве орудия воздействия слово, а не дубину, был, без сомнения, одним из первых манипуляторов» [5; с. 71]. Как бы то ни было, мы считаем, что манипулятивная функция языка - важная составляющая функциональной нагрузки языка, и в рамках данной статьи предлагается посмотреть на феномен манипуляции в связи с мифологическими измерениями американской политики недавнего времени. Поскольку не представляется возможным рассмотреть все богатство мифов, функционировавших (и продолжающих функционировать) в пространстве рассматриваемого дискурса, ограничимся мифом о непосредственном участии России во внутренней жизни США, заинтересованности, проявленной президентом В. Путиным, в победе Д. Трампа.
Затрагивая такую сложную проблему, как взаимоотношения России и США, мы не будем утверждать, что обладаем всем объемом информации о том, была ли наша страна (и в каком масштабе) вовлечена в американскую президентскую кампанию. Одно мы может сказать с определенной достоверностью: вне зависимости от той роли, которую играла Россия в кибератаках, демократы обвиняли Кремль и лично В. Путина в происходящем. Так в сущности и был создан миф, что Д. Трампу «помогают» из Москвы.
Стратегия дискредитации (необходимость понизить политического оппонента) легла в основу рассматриваемого мифа. Суть дискредитации заключалась в следую-
щем: избирателю навязывалось мнение, что человек, заручившийся поддержкой Кремля, имеющий «темные» отношения с Россией и с её лидером, не может быть президентом США. При этом создавался образ России как врага, апеллировавший к стереотипам холодной войны и питаемый риторикой устрашения,- подробно «разъяснялись» все возможные последствия избрания Д. Трампа президентом: от развала НАТО до начала Третьей Мировой войны. Российский президент представал в речи демократов не просто беспринципным государственным деятелем, проводящим жесткую внешнеполитическую линию, но и «крестным отцом» экстремального национализма, идейным вождем наиболее реакционных политиков:
Just yesterday one of Britain's most prominent right-winger leaders, a man named Nigel Farage who stoked anti-immigrant sentiments to win the referendum to have Britain leave the European Union campaigned with Donald Trump in Mississippi. Farage has called for a bar on the children of legal immigrants from public schools and health services, has said women are and I quote, "worth less than men" and supports scraping laws that prevent employers from discriminating based on race - that who Donald Trump wants by his side when he is addressing an audience of American voters and the grand godfather of this global brand of extreme nationalism is Russian president Vladimir Putin. And, in fact, Farage regularly appears on Russian propaganda programs. Now he is standing on the same stage as the Republican nominee [https://www.youtube.com/watch?v=kHAlX9a_dfA].
Манипулятивный потенциал употребления имен «Найджел Фараж», «Владимир Путин», «Дональд Трамп» в одном контексте заключается в попытке оратора обрисовать враждебный круг людей, придерживающихся правых, ультрарадикальных взглядов. Оратор утверждает, что сказанное одним из «них» отражает воззрения «их всех», и если Н. Фараж хотя бы выступал на одном из митингов с Д. Трампом, то В. Путин попадает в одну «компанию» с «ними» как «их» предводитель, покровительствующий «им», по довольно странной логике. Рациональность такого положения, скорее лежит не в логике, а в апелляции к знаниям адресата (по формуле: «всем известно, что Россия - враг»). Но эти знания не есть нечто самоочевидное, как пытается это преподнести оратор: эти знания укоренены в идеологии оратора и конструируемом политическом мифе.
Неоднократно Х. Клинтон подчеркивала, что Д. Трамп лестно отзывался о российском президенте, хвалил его и в то же время унижал, обзывал американских политических деятелей, военных, что не только не патриотично, но и «страшно»:
He trash talked American generals... He praised Russia's strongman, President Vladimir Putin, even taking the astonishing step of suggesting that he prefers the Russian president to our American president. Now, that is not just unpatriotic and insulting to the people of our country as well as to our commander-in-chief, it is scary because it suggests that he'll let president Putin whatever he wants to do and then make excuses for him [https://www.theguardian.com/us-news/video/2016/sep/08/clinton-trump-putin-video].
При этом, как видно из приведенного отрывка речи, оратор делает не совсем логичный вывод: из того факта, что бизнесмен положительно говорил о В. Путине ещё не вытекает«вседозволенность», которую якобы Д. Трамп предоставит одному из своих «друзей» (radical friends, как скажет Х. Клинтон)
[https://www.youtube.com/watch?v=kHAlX9a_dfA].
Значительно позднее во время третьих дебатов кандидаты на высший пост в Америке вступят в жесткий спор по поводу того, кого же все-таки можно считать марио-
неткой В. Путина - наверное, один из самых запоминающихся моментов всей президентской кампании 2015-2016 гг.:
TRUMP: ...Now we can talk about Putin. I don't know Putin. He said nice things about me. If we got along well, that would be good. If Russia and the United States got along well and went after ISIS, that would be good. He has no respect for her. He has no respect for our president. ... Look, Putin...
TRUMP: ...from everything I see, has no respect for this person.
CLINTON: Well, that's because he'd rather have a puppet as president of the United States.
TRUMP: No puppet. No puppet.
CLINTON: And it'spretty clear...
TRUMP: You're the puppet!
CLINTON: It's pretty clear you won't admit...
TRUMP: No, you're the puppet [3rd deb.]
По нашему мнению, частое использование имени «В. Путин», а также таких топонимов, как Россия, Москва, Кремль, уже само по себе служило манипулятивным целям демократов, а употреблялись они чрезвычайно часто. Например, во время первых президентских дебатов Россия (русские) упоминалась 13 раз, Иран - 11, Китай - 11, Ирак - 5, Мексика - 5, Япония - 5, Северная Корея - 5, Саудовская Аравия - 3, Южная Корея - 2, Ливия - 2, Афганистан - 1, Сирия - 1, Йемен - 1 и др. Мы можем констатировать, что в последующих дебатах, «вопрос о России» поднимался еще чаще, - в подавляющем большинстве случаев Х. Клинтон. Нами установлено, что имя «В. Путин» в ходе дебатов было более «востребовано», чем имя любого другого политика, за исключением Б. Обамы: за время трех дебатов оно прозвучало 29 раз! Для сравнения о Б. Клинтоне (нередко косвенно: her husband, my husband, he) говорили 17 раз, о сирийском президенте Б. Асаде - 15, о демократе и бывшем конкуренте Х. Клинтон в борьбе за номинацию Б. Сандерсе- 10.
Х. Клинтон постоянно подчеркивала угрозу, исходящую от России и от президента В. Путина лично:
But increasingly, we are seeing cyberattacks coming from states. Organs of states. The most recent and troubling of these has been Russia. There's no doubt now that Russia has used cyberattacks against all kinds of organizations in our country, and I am deeply concerned about this. I know Donald is very praise -- praiseworthy of Vladimir Putin. But Putin is playing a very tough, long game here. And one of the things he's done is to let loose cyber attackers to hack into government files, to hack into personal files, hack into the Democratic National Committee. And we recently have learned that this is one of their preferred methods of trying to wreak havoc and collect information [1st deb].
Обратим внимание на фразу "we recently have learned",- «мы недавно узнали». Однако указания от кого, при каких обстоятельствах не следует. Между тем известно, что «расследование» роли России в выборах 2016г. было начато значительно позднее, -после поражения кандидата, выдвинутого демократической партией. Именно поэтому высказывание Д. Трампа о том, что Х. Клинтон не знает, кто стоит за кибератаками на США - Россия, Китай или «четырехсотпудовый толстяк»,- было не только самозащитой от упреков демократов и обвинений в «таинственных» отношениях с В. Путиным, но и, по всей видимости, правдой:
I don't think anybody knows it was Russia that broke into the DNC. She keeps saying 'Russia, Russia, Russia,' and maybe it was. It could be Russia but it could be China, could
also be lots of other people. It could be someone sitting on their bed that weighs 400 pounds [ibid.].
Х. Клинтон подчеркивала, что Д. Трамп не просто хвалил В. Путина, но «приглашал» его взламывать американские аккаунты! "...I was so shocked when Donald publicly invited Putin to hack into Americans. That is, that is just unacceptable" [ibid]. Слово «приглашал» предполагает наличие дружественных отношений между Д. Трампом и российским лидером, доказывает существование «договора» между ними. Таким образом, дружба этих двух политических деятелей преподносится в данном случае американскому избирателю в форме тонкого намека, инсинуации.
Но действительно ли Д. Трамп призывал Россию к хакерским действиям? В июле номинант от республиканской партии произнес фразу: Russia, if you're listening, I hope you're able to find the 30,000 emails that are missing[https://www.rt.com/usa/360757-debates-dnc-hack-russia/]. Если сопоставить эти слова с тем, как описывает ситуацию Х. Клинтон, то становится очевидным, что с помощью домысленных за избирателя кон-кретизаций (мои электронные письма = аккаунты всех американцев; найти=взломать; Россия = Путин) и опущенных для себя неудобных подробностей бывшая госсекретарь придает сказанному иное звучание. Намерение Д. Трампа было дискредитировать Х. Клинтон, в очередной раз донести до людей мысль о том, что она поставила под угрозу национальные интересы США. Признаем, что здесь Д. Трамп сам использовал «Россию» в своих манипулятивных целях: Россия имплицитно предстает как олицетворение той угрозы, а эксплицитно - как страна, которая может «помочь» в поиске утерянной информации. Х. Клинтон «зацепилась» за это, и превращает сказанное в публичное приглашение к хакерским действиям, данное В. Путину его «другом» Д. Трампом, а поскольку вряд ли кто помнил в сентябре изначальное высказывание бизнесмена, то была большая вероятность, что избиратель примет инсинуированную посылку на веру.
Демократы порой были вынуждены занимать «двойственную» позицию: с одной стороны, они не пытались скрывать свою неосведомлённость об отношениях Д. Трампа с В. Путиным, а с другой - настаивали на якобы неопровержимо доказанной симпатии между ними, ссылаясь на «взаимные похвалы» т.е. пытались дискредитировать номи-нанта республиканской партии одновременно как непредсказуемого кандидата, так и пророссийского политика. Отсутствие фактического материала замещалось «бесспорно доказанными положениями», импликатурами, «всем хорошо известной» репутацией России как государства-хакера и Д. Трампа как кандидата, угодного Кремлю. "There's no doubt now that Russia has used cyberattacks against all kinds of organizations in our country", - заявляла Х. Клинтон, но доказательств так и не следовало. Впрочем, во время последних, третьих дебатов Х. Клинтон сослалась на «данные» 17 (!) разведывательных агентств: We have 17 — 17 intelligence agencies, civilian and military, who have all concluded that these espionage attacks, these cyberattacks, come from the highest levels of the Kremlin and they are designed to influence our election. Ifind that deeply disturbing.
Что это были за агентства? Если эти агентства уже пришли к выводу о том, что высшие эшелоны власти в России направляют «шпионские» (возможно, имплицитная отсылка к прошлому В. Путина, его службе в КГБ) атаки на США, зачем понадобилось проводить расследование после выборов? Почему бы просто не опубликовать имеющуюся информацию о незаконном российском вмешательстве или даже через международные институты привлечь Москву к ответственности? По крайней мере, это бы было более убедительно, получило бы очередной международный резонанс.
Демократы, тем не менее, предпочитали часто довольствоваться всевозможными домыслами о России, В. Путине и Д. Трампе, эпатажном миллиардере, отказавшемся опубликовать свою налоговую декларацию. Вот эпизод во время вторых дебатов, где Х. Клинтон выдвигает многочисленные догадки, на счет возможных истинных причин, кроющихся за симпатией между В. Путиным и Д. Трампом:
Now, maybe because he has praised Putin, maybe because he says he agrees with a lot of what Putin wants to do, maybe because he wants to do business in Moscow, I don't know the reasons. But we deserve answers. And we should demand that Donald release all of his tax returns so that people can see what are the entanglements and the financial relationships
that he has......with the Russians and other foreign power [2nd deb].
Узнать «подробности» о незаконном вмешательстве России в американскую демократию уходящая администрация президента Б. Обамы решилась лишь после выборов, состоявшихся 8 ноября. Б. Обама лично распорядился за 6 недель до истечения своих президентских полномочий провести расследование. Снова - вопрос: почему это не было сделано ранее? Президент пояснил:
My primary concern was making sure that the integrity of the election process was not in any way damaged, at a time when anything that was said by me or anybody in the White House would be immediately seen through a partisan lens... [https://www.youtube.com/watch?v=rP5lwjP4DFc]
Но соответствует ли такая формулировка фактам? Известно, что Б. Обама активно поддерживал Х. Клинтон, за что не раз получал нелестную характеристику со стороны Д. Трампа, заявившего "I hear he's going to take a lot of time, during our time, when he's supposed to be looking at trade and the military and all of these things, and he's going to campaign for Crooked Hillary" и пообещавшего, что он не будет стесняться в выражениях против президента, напомнив избирателям о Б. Клинтоне, а точнее словах, которые бизнесмен употреблял по отношению к этому политику и, конечно, - немаловажный факт, - мужу Хиллари: "You know what? That's OK. That's OK. Because if he does that, we're allowed to say things about him that normally we wouldn't bring up. Remember when Bill started campaigning?"[https://www.youtube.com/watch?v=2pl8FdV8Ha8].
Впрочем, завуалированные угрозы Д. Трампа не остановили президента от его веского слова (и мы говорим это без доли иронии, отдавая должное ораторскому искусству и популярности Б. Обамы) в поддержку кандидата от демократической партии. Вот непосредственно речь Б. Обамы, в которой оно ткрыто признает, что сделает все для того, чтобы Х. Клинтон была президентом: I couldn't be prouder of the leader that we have nominated to take my place. So even though I ran my last campaign, I will work as hard as I can this fall to elect Hillary Clinton as the next president of America [https://www.bloomberg.com/news/videos/2016-09-13/obama-attacks-trump-at-campaign-rally-for-clinton-video].
Американский лидер развенчивает «Дональда» за его связи с Россией и «любовь к Владимир у Путину»:
And then you've got the Donald who just last week went on Russian state television to talk down our military and to curry favor with Vladimir Putin. He loves Vladimir Putin. He loves this guy... Think of about what's happened to the Republican Party, they used to be opposed to Russia and to authoritarianism, and fighting for freedom and fighting for democracy and now their nominee is out there praising a guy - saying he is a strong leader because he invades smaller countries, jails his opponents, controls the press and drives his economy into the long recession. Look, I'm actually being serious, think about this! [ibid.]
Б. Обама в деталях описывает авторитарное правление В. Путина и «обнищание» республиканской партии, партии А. Линкольна и Р. Рейгана. "Can you imagine Ronald Reagan idolizing somebody like that?"[ibid] - риторически вопрошает оратор. Кстати, эта «историческая» линия атак против республиканского номинанта, сводимая к тому, что он не слишком жесток по отношению к России и тем самым «выпадает» из общего контекста американской политики, проводилась и Х. Клинтон:
"American presidents from Truman to Reagan, to Bush and Clinton to Obama have rejected the kind of approach Trump is taking on Russia and we should too" [https://www.youtube.com/watch?v=kHAlX9a_dfA]
Но можно ли в таком случае верить в то, что Б. Обама был беспристрастным «арбитром» демократического процесса, боявшимся выяснить, кто всё же стоит за кибера-таками на США? - спросим мы. По-видимому, нет. Как нам видится, такого вопроса вообще не стояло: американскому избирателю изначально (имплицитно) навязывалось мнение, что Россия виновна в утечке информации - «викиликс», а если Россия, то значит и Д. Трамп. Эта имплицитная посылка виновности России была перенесена и на последующее расследование, рассуждение об объективности которого выходит за рамки нашей работы.
Демократы не были заинтересованы в предоставлении американскому избирателю доказательств неоспоримой виновности России, потому что таковых у них и не имелось. Для того, чтобы обличить Кремль, достаточно было сослаться на «репутацию» В. Путина, а также на те стереотипы, которые, к сожалению, сохранились у многих американцев со времен холодной войны. Компания Х. Клинтон верила, что выставив своего противника в свете сомнительных отношений с Москвой, можно понизить его в глазах избирателя. «Доказательства» понадобились значительно позднее, по причинам, о которых мы можем только догадываться.
В заключение отметим: несомненно, рассмотренный нами миф был важной особенностью американского политического дискурса в преддверии президентских выборов, сконструировавший реальность, отвечающую интересам демократов - и в этом заключалось его сильное манипулятивное воздействие. Подчеркнем, что была и объективная сторона этого мифа: ведь кто-то же обнародовал викиликс! Конечно, наивно полагать: это были сторонники Х. Клитон, а не её враги. Однако, по крайней мере, до проведенного расследования (а с ним не спешили!) демократы не имели достаточных оснований винить Россию, - делалось это в личных и корыстных интересах.
Библиографический список
1. Символическая политика: Сб. науч. тр. / РАН ИНИОН. Отв. Ред.: Малинова О.Ю. Вып. 1: Конструирование представлений о прошлом как властный ресурс. М., 2012. 336 с.
2. Бурдье П.О символической власти [Электронный ресурс] // П. Бурдье http://ec-dejavu.ru/p-2/Power_Bourdieu.html (дата обращения: 15.01.2017)
3. Ван Дейк Т.А. Дискурс и власть: Репрезентация доминирования в языке и коммуникации. Пер. с англ. Е.А. Кожемякина и др. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2013. 344 с.
4. Завершинский К.Ф. Политический миф в структуре современной символической политики // Вестник Санкт-Петербургского университета. 2015. № 2. С. 16-25.
5. Иссерс О.С. Что говорят политики, чтобы нравиться своему народу // Вестник Омского университета. 1996., Вып. 1. С. 71-74.
6. Михалева О.Л. Политический дискурс. Специфика манипулятивного воздействия. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. 256 с.
7. Рязанова С.В. Политическая мифология в России и мире // Общественные науки и современность. 2011. № 1. С. 86-96.
8. Топорков Л.А. Фольклор и постфольклор: структура, типология, семиотика [Электронный ресурс] http://www.ruthenia.ru/folklore/toporkov1.htm (дата обращения: 12.01.2017)
9. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса. Дис. ... д-ра филол. наук. Волгоград, 2000. 431 с.
10 Шестов Н.И. Миф и политика [Электронный ресурс] // Российское общество политологов http://rospolitics.ru/234-nikolay-shestov-mif-i-politika.html (дата обращения: 15.01.2017)
11. Шестов Н И. Политический миф теперь и прежде. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2005. 414 с.
12. Fairclough N. Language and power. Longman Group, 1989. 259 p.
13. Van Dejk, T. Discourse and Knowledge, URL: https://www.youtube.com/watch?v=sxfc-WJRKEM
References
1. On the symbolic politics: miscellany of scientific works. / Russain Academy of Science. Ed. by Malinova O.J. issue 1: The construction of concepts about the past. Moscow, 2012. 336 p.
2. Bourdieu P. On the symbolic power. URL: http://ec-dejavu.ru/p-2/Power_Bourdieu.html
3. Van Dejk T.A. Discourse and power: the representation of dominance in the language and communication. Transl. from English by E.A. Kozhemyakyn, Moscow, Knizhny Dom "LIBRICOM", 2013 344 p.
4. Zavershinsky K.F. The political myth in the structure of the modern politics. St. Petersburg University Herald. 2015. № 2. P. 16-25.
5. Issers O.S. What politicians say to be liked by people. State Omsk University Herald. 1996., issue 1.P. 71-74.
6. Michaleva O.L. The political discourse. The specifics of the manipulative influence. Moscow, Knizhny Dom "LIBRICOM", 2009. 256 p.
7. Ryazanova S.V. The political mythology in Russia and in the world / The social sciences and the modernit. 2011. № 1. P. 86-96.
8. Toporkov L.A. Folklore and post-folklore: structure, typology, semiotics. URL http://www.ruthenia.ru/folklore/toporkov1.htm
9. Sheigal I.O. The semiotics of the political discourse. Doctorate dissertation. Volgograd, 2000. 433 p.
10. Shestov N.I. Myth and politics.The Russian society of political scien-tists.http://rospolitics.ru/234-nikolay-shestov-mif-i-politika.html
11. Shestov N.I. The political myth before and now. Moscow, OLMA-PRESS, 2005. 414 p.
12. Fairclough N. Language and power. Longman Group, 1989. 259 p.
13. Van Dejk, T. Discourse and Knowledge, URL https://www.youtube.com/watch?v=sxfc-WJRKEM
УДК 811
Магнитогорский государственный технический университет им. Носова в г. Магнитогорске
студент магистратуры направления лингвистики (профессионально-деловая коммуникация в международном сотрудничестве (английский язык)) Давлетшина С.Р.
Россия, г. Магнитогорск, тел. + 7982 3324425
e-mail: lanadavletshina@mail.ru
Magnitogorsk State Technical University,
Magnitogorsk
masters student
Linguistics (Professional-Business Communication in the International Cooperation (the English language))
Davletshina S. R.
Russia, Magnitogorsk, + 7982
3324425
e-mail - lanadavletshina@mail.ru
С.Р. Давлетшина
СОЗДАНИЕ ЭФФЕКТИВНОГО МЕДИАТЕКСТА: ВОЗДЕЙСТВИЕ НА ЧУВСТВА
Создатели современного медиатекста выстраивают двусторонний диалог с аудиторией: апелляция к чувствам и обращение к интеллекту потребителя. В статье представлен анализ модели суггестивного воздействия в дискурсе современного медиатекста. Автор рассматривает способы такого воздействия, которые активизируют эмоциональную сферу человека.
Ключевые слова: эффективный медиатекст, способы воздействия, модель сенсорного воздействия, энергия текста.
S.R. Davletshina
THE CREATION OF EFFECTIVE MEDIA TEXTS: IMPACT ON THE SENSES
Creators of modern media to build two-way dialogue with your audience: appeal to the senses and appeal to the intelligence of the consumer. The article presents the analysis of the model of suggestive impact in the discourse of contemporary media text. The author considers the ways of such influence, which intensifies the emotional sphere of man.
Key words: effective media text, methods of influence, model of the sensory impact, the energy of the
text.
Рынок требует от автора медиатекста максимального использования средств по привлечению внимания аудитории. Журналистика, реклама, связи с общественностью -это искусство приготовления информации, которое возможно лишь при наличии развитого технологического мышления медиатворца, способного текстовым действием ответить на вопрос «почему меня должны читать, смотреть, слушать» или «что побудит заинтересоваться предметом моего рассмотрения». Термин «технология» греческого происхождения («techne» - искусство, ремесло; «logos» - учение, понятие), по утверждению И. М. Дзялошинского, это совокупность приемов и способов деятельности, прошедших практическую и научную проверку, доведенных до совершенства и представленных в виде такого алгоритма, который может быть
Давлетшина С.Р., 2017
