CC BY
81
УДК 811.11142:808.51
ББКШ143.21-51+Ш143.21-55 ГСНТИ 16.21.27 Код ВАК 10.02.04; 10.02.19
DOI 10.26170/1999-2629 2021 02 11
В. Ю. Самарцев
Сургутский государственный педагогический университет, Сургут, Россия ORCID ID: — 0
0 E-mail: vdmsmrcv@gmail.com.
Критический дискурс-анализ речевых стратегий
политического дискурса Д. Трампа
(на материале президентских дебатов США 2016 года)
АННОТАЦИЯ. Современные международные отношения, рост политизированности общества повлияли на повышение интереса к языку политиков и их речевому поведению. Имидж страны формируется на основе способов ее презентации политиками через выбор ими выразительных средств и эффективных стратегий речевого поведения. Дискурс Д. Трампа как кандидата в президенты Соединенных Штатов Америки представляет интерес с точки зрения дихотомии неконвенциональности и эффективности используемых им языковых средств. В основу анализа речевых стратегий, используемых во время дебатов политиком, положены научные работы Э. Гоффмана, Н. Фэйрклафа, М. Халлидея и др. В ходе исследования нами было обнаружено, что в речи Д. Трампа объединены четыре стратегии президентских дебатов: самореклама, описание оппонентов через словесную атаку, самокоррекция, или улучшение собственного имиджа через защиту от обвинений оппонентов, и экстравокализация. Обозначая Соединенные Штаты Америки как небезопасную страну, уязвимую и полную угроз, Д. Трамп прибегал к стратегии, близкой маркетингу — «мотивации страхом» — использованию нагнетающего страх метафорического языка. Простой язык помогал политику свести к минимуму дистанцию между собой и аудиторией: речь Д. Трампа состоит из простых слов и коротких предложений, что не всегда типично для политического дискурса, но выгодно для бизнеса. Использование политиком общепринятых стратегий политического дискурса вместе с более бизнес-ориентированным подходом позволяет рассмотреть с новой стороны развитие политического дискурса и обратить внимание на дальнейшую возможность поиска набора эффективных языковых средств у политиков нового времени.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: политический дискурс; политическая риторика; языковая личность; лингвоперсоноло-гия; политические речи; языковые средства; политические выступления; американские президенты; политическая коммуникация; критический дискурс-анализ; предвыборный дискурс; имидж государства; выборы президента.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ: Самарцев Вадим Юрьевич, аспирант, Сургутский государственный педагогический университет; 628417, Россия, Москва, г. Сургут, ул. 50 лет ВЛКСМ, 10/2; e-mail: vdmsmrcv@gmail.com.
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ: Самарцев, В. Ю. Критический дискурс-анализ речевых стратегий политического дискурса Д. Трампа (на материале президентских дебатов США 2016 года) / В. Ю. Самарцев // Политическая лингвистика. — 2021. — № 2 (86). — С. 116-126. — DOI 10.12345/1999-2629_2021_02_11.
ВВЕДЕНИЕ
Вполне открыто заявляя о своих претензиях на статус мировой державы, Соединенные Штаты Америки привлекают к себе внимание всего мира. Особенно заметно это проявилось после того, как на передний план ее политической арены вышел Дональд Трамп, на период 2016-го года — кандидат в президенты Соединенных Штатов. Информационный взрыв произошел не только из-за того, что авторитетный бизнесмен всемирно известен как мультимиллионер, владелец недвижимости и завсегдатай крупных телешоу, но и из-за неоднозначности его личности, вульгарной манеры поведения и неприемлемых с моральной стороны действий ^^т 2017]. То, как американцы выбирают своих президентов, во многом влияет на ситуацию в мире, и в 2016 г. ставший президентом бизнесмен и шоумен Дональд Трамп обозначил новую тенденцию в политической дискуссии, что позволило
воспринимать дебаты 2016-го года как «самые отвратительные президентские дебаты всех времен» [Cassidy 2016].
В данном исследовании используется метод критического дискурс-анализа (CDA) для определения частоты используемых Д. Трампом в выбранных выступлениях лингвистических средств и их дальнейшей интерпретации, описания функциональной роли. Для анализа было выбрано выступление Д. Трампа на первых президентских дебатах 2016 г. в рамках президентской предвыборной кампании. Отобранный языковой материал достаточно репрезентативен, поскольку является отправной точкой при обозначении Д. Трампа себя как политика в дискурсе, а в течение последующих дебатов свойственные политику реплики и темы регулярно повторялись. Первые президентские дебаты Дональда Трампа в 2016 г. являются одной из самых ярких демонстраций его речевых способностей. Президентский идио-стиль Д. Трампа характеризуется простотой,
© Самарцев В. Ю., 2021
антиэлитарностью и коллективизмом, что вызывает как поддержку, так и критику в различных странах мира [Oliver, Rahn 2016]. Подобное описание соответствует отмечаемому в настоящем времени политическому тренду: в президентском дискурсе набирает обороты «антиинтеллектуальная направленность» [Lim 2008]. Уникальный в лингвистическом аспекте стиль Д. Трампа заставляет исследователей задаваться вопросом о связи между его выступлениями и современным подходом к президентским дебатам. Целью данной статьи является поиск ответов на следующие вопросы: какие стратегии Д. Трамп использовал в президентских дебатах? Использовал ли Д. Трамп стратегии, отличные от стратегий других, более конвенциональных политиков с общепринятой стратегией ведения дебатов и построения политического дискурса?
МАТЕРИАЛ ИССЛЕДОВАНИЯ
Материалом нашего исследования является скрипт видеозаписи выступлений политиков во время первых президентских теледебатов 2016 г. между Хиллари Клинтон и Дональдом Трампом [Transcript of the First Debate 2016]. Дебаты проходили вечером 26 сентября в частном Университете Хоф-стра в Хэмпстеде, вблизи Нью-Йорка. Модератором выступил Лестер Холт. Полуторачасовые дебаты были разделены на шесть сегментов продолжительностью пятнадцать минут каждый. Были обозначены следующие темы для дискуссии: достижение процветания страны, направление развития Америки и обеспечение ее безопасности. В начале каждого сегмента модератором обоим кандидатам задавался один и тот же контрольный вопрос, и у каждого из них было до двух минут, чтобы ответить на него. Стоит отметить, что аудитория, которую также можно считать косвенным участником дебатов, согласилась хранить тишину, чтобы кандидаты могли сосредоточиться на своих выступлениях. Аплодисменты допускались только во время появления Д. Трампа и Х. Клинтон в зале университета.
МЕТОДОЛОГИЯ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
Критический дискурс-анализ (далее CDA) впервые появился в 1970-х гг., затем, в 1991 г., сформировался как исследовательская программа с более проработанны-
ми параметрами [Watt 2008]. Его последующее развитие было во многом обязано Т. Ван Дейку, Р. Водак, Г. Крессу, Т. ван Ле-вену и Н. Фэйрклафу. CDA занимается междисциплинарными подходами к исследованию использования языка. CDA можно определить как изучение языка, выходящее за рамки уровня предложения, но учитывающее способы объединения предложений для создания смысла и, что более важно, достижения целей [Fuller 2003]. Р. Водак и М. Мейер определяют этот анализ как возможность де-мистификации идеологий и власти посредством анализа семиотических устных и письменных данных [Wodak, Meyer 2009; Watt 2008]. Т. ван Дейк утверждает, что CDA — это тип аналитического исследования, которое изучает главным образом диктат, доминирование и неравенство через текст в социальном и политическом контекстах [Van Dijk 1993]. Н. Фэйрклаф определяет CDA как анализ дискурса, целью которого является систематическое исследование часто непонятных отношений причинности и детерминации в дискурсивных практиках, событиях и текстах, идеологически сформированных властью и борьбой за власть [Fahnestock 2011]. В более широком смысле он раскрывает сложные отношения между языком, властью, социальной и исторической идеологией [Tannen 2007]. Трехмерная модель Н. Фэйрклафа и модель позитивной самопрезентации и негативной презентации других Т. ван Дейка как продолжение идей CDA используются нами в качестве базовой структуры для исследования высказываний политиков.
CDA, будучи междисциплинарным исследованием, не только анализирует текст, но и исследует процесс его производства и интерпретации. Из схемы (рис. 1) следует, что текст оказывается концентрически вписан в две плоскости — дискурсивной и социокультурной практики, при этом в социокультурную практику он включен на уровне «непосредственной ситуации, более широкого института или организации и на социальном уровне». Исследуя текст в рамках CDA, Н. Фэйрклаф разбивает анализ на следующие этапы: описание (формальные свойства текста, такие как грамматика, лексика, текстовые структуры), интерпретация (отношения, установленные между текстом и взаимодействием) и объяснение (отношения между взаимодействием и социальными контекстами).
Рис. 1. Трехмерная модель т
CDA рассматривает язык как многофункциональную систему, что также требует обращения к системно-функциональной грамматике М. Халлидея. Лингвист рассматривал текст как семантическое явление, а не как чисто грамматическое, полагая, что семантика неразрывно связана с грамматикой, так как значения в языке обычно реализуются посредством формулировок, или форм выражений [Benoit, Hansen, Verser 2003]. Чтобы проследить значение текста, грамматика должна быть одновременно функциональной и семантической, т. е. грамматические категории должны интерпретироваться как выражения семантических моделей. Следуя этой логике, язык представляет собой систему для выражения значений. Значения же зашифрованы в грамматических единицах, или синтагмах. М. Халлидей в своих исследованиях описывает три функции языка: (1) репрезентативную (язык служит для выражения опыта говорящего в его внешнем и внутреннем мире), (2) межличностную (язык отвечает за отношения говорящего и слушателя и коммуникативную роль, которую они принимают), (3) текстовую (объединяет две функции для создания текста посредством формулировок, в итоге говорящий или пишущий может создавать текст, а слушатель и читатель могут его распознавать) [Gusterson 2017].
Анализ политического дискурса фокусируется на воспроизводстве или оспаривании политической власти посредством политического дискурса [Fahnestock 2011]. Политика вряд ли может существовать без языка, именно язык формирует широкое понимание политики у социальных групп [Chilton, Schaffner 2002]. А. Пелинка считает, что язык выходит за рамки лингвистики и должен вос-
)в (Fairclough, 1995)
приниматься в том числе как политический феномен [Pelinka 2007]. Политики используют политический дискурс для манипулирования общественным мнением, получения поддержки и контроля над другими политическими взглядами [Van Dijk 1993]. Анализ политического дискурса (Political discourse analysis, PDA) исследует, каким образом политики совершают свои радикально выраженные и эмоционально окрашенные акты убеждения. С помощью такого манипулирования политики завоевывают доверие избирателей, даже если их аргументы не рациональны и не логичны. Т. ван Дейк утверждает, что при исследовании политического дискурса можно изучать политические взгляды на микро- и макроуровнях: микроуровень обычно охватывает личные мнения политиков об обществе, в то время как макроуровень свидетельствует об идеологии, философии и политической ориентации всей партии, к которой они принадлежат [Van Dijk 1993].
Политические дебаты — это раздел политического дискурса, направленный на распространение информации о цели партии и/или кандидата в президенты, а также плана действий относительно современных социальных явлений, проблем и конфликтов. Такие формы информирования масс также позволяют делать политические отсылки к прошлым событиям, помогая избирателям утвердиться в своих предпочтениях в отношении партии или конкретного кандидата. Политические дебаты обычно проходят в форме прямого общения лицом к лицу, в ходе которого ведущий задает вопросы, а кандидаты в течение нескольких минут должны дать достойный ответ. В дополнение к формату «вопрос — ответ» политики, участвующие в президентских дебатах, так-
же вербально атакуют и контратакуют друг друга. Политические дебаты привносят трезвость в кампанию, сдерживают политическую претенциозность, фокусируют внимание на посыле конкретной кампании и обеспечивают вовлеченность как избирателей, так и кандидатов.
В целом президентские дебаты обладают теми же характеристиками, что и политические [Brown 2005]. Президентские дебаты помогают избирателям узнать о сильных и слабых сторонах кандидатов со всех сторон, об их опыте, умении справляться с внутренними и международными делами, а также их планах действий по управлению страной и ее развитию. Кандидаты могут рассчитывать на президентские дебаты для привлечения голосов, речевой манипуляцией изменяя точки зрения избирателей и даже изменяя их предпочтения относительно партии и мнения о конкретном человеке, борющемся за президентское кресло. Исследуя президентские дебаты, лингвисты выделяют три стратегии, которые кандидаты в президенты часто используют, а именно: саморекламу, описание оппонентов через словесную атаку, самокоррекцию, или улучшение собственного имиджа через защиту от обвинений оппонентов [Benoit, Hansen, Verser 2003; Brown 2005]. М. Шибата добавляет еще одну стратегию поведения в президентских дебатах — экстравокализацию [Sclafani 2017]. Кандидаты, использующие этот метод, обычно цитируют то, что другие ораторы говорили ранее, чтобы акцентировать внимание на внутренних противоречиях этих высказываний. Эта стратегия заключается в демонстрации того, что другие кандидаты просто приукрашивают свой имидж, используя ложь и фальсификацию.
Анализируя президентские дебаты, исследователи обычно ссылаются на социологическую теорию Э. Гоффмана [Brown, Lev-inson S. C., Levinson S. C. 1987; Boyd 2013; Hastings, Stead, Webb 2004]. Американский исследователь рассматривает социальный мир как сцену, на которой актеры играют несколько ролей, создавая тот образ, который они хотят сделать видимым для других [Gee, Handford 2013]. Точно так же «политические актеры и актрисы» прилагают усилия, чтобы получить поддержку и «овации зрителей». Основываясь на теории Э. Гоффмана, теория вежливости П. Браун и С. Левинсона подчеркивает, что каждый человек, заинтересованный в достижении своих целей в коммуникации, обычно старается избегать навязчивого поведения и выражения угроз лицу, чтобы не унижать достоинство своих оппонентов и продемонстрировать уважение
к свободе и автономности [Bin 2005]. Это помогает поддержать «позитивное лицо» и «чувство собственного достоинства» обеих сторон — коммуникантов. Парадоксально, но кандидаты в президенты должны одновременно выполнять противоположные действия, атакуя оппонентов, но при этом поддерживая позитивный образ себя в глазах аудитории. Они пытаются поддерживать собственный положительный имидж, совершая при этом акты угрозы лицу оппонента. Этот принцип применяется в дебатах и Д. Трампом. В частности, для достижения своих целей он комбинировал позитивную (гиперстратегия используется для привлечения и приближения собеседника) вежливость, негативную вежливость (гиперстратегия необходима для выражения уважения и независимости) и прямолинейные (bald-on record) высказывания [Shibata 2020]. Иногда он яростно выражал несогласие с политиками от имени простых граждан. Любопытно, что, как показали многие исследования, президентские дебаты со времен правления Джорджа Буша стали менее интеллектуальными и академическими [Lim 2008]. Это явление известно как популизм, тактика прямого заигрывания с широкими массами народа, при которой происходит уход от идеи лидерства заранее заданной политически элитной группы [Inglehart, Norris 2016]. Такое изменение в языке проистекает из нового подхода кандидатов к представлению и защите аргументов [Oliver, Rahn 2016]. Поэтому, если бы предыдущие исследования президентских дебатов были сосредоточены исключительно на общих стратегиях политиков и традиционных политических дискурсах, в научных работах остался бы большой пробел, особенно относительно феномена победы Д. Трампа. Он не выстраивает свой образ как стереотипный шаблонный имидж политика, а дорабатывает его, преподнося себя аудитории как успешного бизнесмена, уставшего от традиционной политики.
В связи с неординарностью личности Д. Трампа анализ его президентских дебатов должен опираться на большее количество различных моделей, чем упомянуто выше, например, теорию связи дискурса с обществом через социальные когниции, включающую в себя понятия позитивной самопрезентации и негативной презентации других [Van Dijk 1993]. В теории Т. ван Дейка рассматривается тенденция каким-либо образом содействовать членам собственной группы в противовес членам другой группы, так называемый ингрупповой фаворитизм, при этом проводится грань между ингруппой и аутгруппами (хорошими и плохими, ими и
нами и т. д). Уникальность высказываний в течение дебатов Д. Трампа заключается в том, что он, помимо прочего, использует маркетинговый ход — мотив страха — в политике. Мотивация страхом является одним из самых распространенных приемов в коммерции, маркетинге и экономике [Goffman 1967; Lim 2008; Hamdan, Elnadeef 2020]. Маркетологи используют страх в качестве инструмента убеждения, описывая ужасные вещи, которые могут произойти, если клиенты не будут следовать их рекомендациям. Этот метод также применим в политике, где политики используют страх в качестве мотива для снижения зависимости людей от традиционных привычек и повышения открытости аудитории. Таким образом, для анализа выступления президента Трампа исследователям следует учитывать разносторонние подходы, в основе которых лежат четыре основные стратегии президентских дебатов, теории социальных когниций и вежливости и подход нагнетания страха. В дополнение к этому, с помощью индекса удобочитаемости Флеша и эмоционального тон-теста в программном обеспечении Nvivo были также проанализированы другие лингвистические аспекты, главным образом для того, чтобы подтвердить использование Дональдом Трампом приема мотивации страха, а также создание им собственного образа как аутсайдера в традиционной политике.
АНАЛИЗ И ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ ИССЛЕДОВАНИЯ
Первые президентские дебаты состоялись 26 сентября 2016 г. Оппонентами были Дональд Трамп и Хиллари Клинтон. Темы первых президентских дебатов включали в себя налоги и рабочие места, террористические организации, расовые проблемы, экономику, преступность и прочее. Во время таких дебатов часто возникает конкуренция за власть и доминирование. Этот анализ основан на расшифровке записей первых дебатов. Нами была взята трехмерная модель Н. Фэйрк-лафа и модель позитивной самопрезентации и негативной презентации других Т. ван Дейка. Перед анализом поставлена цель с помощью этих моделей подробно разобрать четыре стратегии, используемые в президентском дискурсе дебатов Д. Трампа.
По результатам анализа речи Д. Трампа на первых президентских дебатах, в соот-
Табл.1.
ветствии с индексом Флеша (FRE = 206,835 -- 1,015 х ASL - 84,6 х ASW, где ASL — средняя длина предложения в словах, ASW — средняя длина слова в слогах) она заняла первое место по удобочитаемости с индексом 78,6 (простой английский язык, средняя длина предложения составляет от 15 до 20 слов, в среднем слова имеют 2 слога), что выше, чем индекс оппонента, Х. Клинтон — 71,3 (чем выше индекс, тем легче читается текст). Д. Трамп использует простую и ясную лексику, чтобы привлечь более широкую аудиторию. Однако, чтобы не умалить свои умственные способности, в первых президентских дебатах Д. Трамп пытался показать общественности, что его словарный запас не является ограниченным, используя такие выбивающиеся из общеупотребительной лексики слова, как «underleveraged» (встречается либо в словарях бизнес-терминов, либо в толковых словарях с пометой «commerce») или «braggadocios» (в Кембриджском словаре — с пометой «mainly US informal disapproving», этимология — от имени персонажа рыцарской поэмы Э. Спенсера «Королева Фей»). Тем не менее результат подсчетов соответствует ранее упомянутой антиинтеллектуальной направленности американских президентских кампаний. Позитивная самопрезентация создает образ политика Дональда Трампа, готового быть «с народом, во имя народа и для народа». Это характерно для популизма, при котором популисты предпочитают использовать «дискурс низшего класса» и «дискурс обычных людей», а не официальный язык [Grey, Owen, Boiling 2000].
Используя программное обеспечение Nvivo для анализа эмоционального тона дискурса Д. Трампа, мы также обнаружили доказательства склонности кандидата в президенты косвенно угрожать слушателям, выбирая негативные слова. Хотя программа разбирает тональность слов в их изоляции от контекста и не учитывает таких явлений, как сарказм, сленг, фразеологические обороты и пр., статистически результаты показывают, что на протяжении всей речи формулировки и подбор слов Д. Трампа демонстрируют негативный или очень негативный тон, наблюдаемый в 142 из 240 предложений (примерно 60 %) о текущей политической, социальной и экономической ситуации.
Эмоциональный тон дискурса Дональда Трампа
Крайне негативный тон Умеренно негативный тон Умеренно позитивный тон Очень позитивный тон
66 предложений 76 предложений 60 предложений 38 предложений
В тексте первых дебатов Д. Трамп использовал свой словарный запас с целью показать Америку уязвимой, полной угроз и небезопасной. Например, говоря о рабочих местах, он выбрал слово «flee» (спасаться бегством), которое используется только в ситуациях, когда кто-то пытается очень быстро скрыться от возможной опасности. Так, рабочие места «бегут» из Америки и «переезжают» в Мексику и другие страны. Персонифицируя «рабочие места» и добавляя глаголы, создающие ощущение, будто ситуация в Америке настолько критическая, что «рабочие места» вынуждены пытаться сбежать, для привлечения аудитории Д. Трамп задействовал упомянутую стратегию «мотивации страха». Кроме того, он использовал глаголы типа «take» (отобрать) или «steal» (украсть), говоря о том, как другие страны привлекают внимание американских работодателей. Все эти слова создают ощущение того, что Америка является аутсайдером на рынке труда, испытывающим угрозы и обман со стороны всех остальных стран:
(1) But we have to stop our jobs from being stolen from us. ...they're taking our jobs. They're giving incentives, they're doing things that, frankly, we don't do.
Это «формулирование негативного смысла» сформировало представление о том, что другие страны представляют непосредственную угрозу для Америки. Кроме того, Д. Трамп постоянно повторял слова, создающие впечатление хаоса и нестабильности. «Bad» (19 раз), «disaster» (6 раз), «wrong» (13 раз) и «bubbles» — некоторые примеры слов, используя которые кандидат в президенты создавал ощущение неопределенности и описывал Америку как ослабленную и движущуюся в неверном направлении страну. Д. Трамп не стеснялся связывать имя предыдущего президента США — Барака Обамы, по умолчанию считавшегося традиционным авторитетным политиком, — со словом «ошибки».
Трамп также применил стратегию своих маркетологов — мотивацию страха, используя нагнетающий страх метафорический язык, описывая Америку как «piggy bank to rebuild China, and many other countries were doing the same thing» («свинья-копилка для восстановления Китая, и многие другие страны поступают с ней так же»). Сравнением США со свиньей-копилкой он показал, что у Штатов много денег, но они бездарно используются. Его слова формируют представление о том, что Америка эксплуатируется всеми странами как щедрый источник
бесплатных займов и финансовой помощи. Еще одной метафорой Д. Трампа является слово «bubble» (мыльный пузырь). Дважды употребив слов «пузырь», он обозначил, что Америка находится в экономическом мыльном пузыре. Пузырь рано или поздно (а скорее всего, рано) лопнет, что сигнализирует о нестабильности ситуации.
Помимо негативно окрашенной лексики, Д. Трамп также обращался к темам, провоцирующим страх. Во время президентских дебатов политик посвятил много времени вопросам террористических организаций и Китая, даже тогда, когда разговор не имел ничего общего с темой терроризма. Поначалу это может показаться неуместным, но на самом деле кандидат в президенты был очень последователен в использовании мотива страха. Д. Трамп не только неоднократно напоминал аудитории о постоянных угрозах, с которыми сталкиваются американцы, но и использовал экстравокализацию, чтобы связать эти угрозы с Х. Клинтон, и намекал, что избирателям нужно быть осторожными в своем выборе:
(2) CLINTON: And I think it's time that the wealthy and corporations paid their fair share to support this country.
TRUMP: She's going to raise taxes $1.3 trillion.
HOLT: Mr. Trump, I'm going to... TRUMP: And look at her website. You know what? It's no difference than this. She's telling us how to fight terrorists. Just go to her website. She tells you how to fight terrorists on her website.
ДИСКУРС КАК ТЕКСТ.
ДИАЛОГИЧЕСКИЙ РЕЖИМ ДИСКУРСА
Есть три отличительных маркера дискурса, которые характерны для президентских дебатов Д. Трампа, а именно: использование частицы «well» («так вот, ну что ж»), вовлечение аудитории с помощью фразы «believe me» («поверьте мне») и использование индикатора смыслового сдвига «by the way» («кстати»). С точки зрения маркеров, используемых для поддержания интерактивности дискурса, употребление «well» характерно для случаев, когда наиболее доступный контекст не является наиболее релевантным для интерпретации затруднительных высказываний [Inglehart, Norris 2016]. Хотя слово «well» часто используется в повседневных разговорах с друзьями и знакомыми [Chung, Pennebaker 2007], оно менее ожидаемо в контексте интервью [Fairclough 1993]. В случае дебатов его репрезентативная функция обозначает сомнения и неопределенность содержания. Это хорошо
иллюстрирует дискурсивный стиль Д. Трампа, использованный в первых президентских дебатах, который был описан как откровенный, резкий и прямолинейный. Примечательно, что Хиллари Клинтон употребляла слово «well» почти в два раза чаще, чем Дональд Трамп (29 и 16 раз соответственно). Можно предположить, что ей было труднее давать прямые и четкие ответы. Это также сигнализирует о том, что она больше сталкивалась с вызовом со стороны Дональда Трампа, в чем проявилась «агрессивность» его политического дискурса — демонстрация иерархии и доминирования, особенно на президентских дебатах, когда требовались немедленные ответы на насущные актуальные вопросы. Учитывая установленную роль слова «well» (и некоторых других маркеров дискурса) в ослаблении позиции оратора, частое использование немаркированных смен ролей во время диалога Д. Трампом в некоторой степени способствует созданию образа решительного и уверенного в себе участника дебатов.
Считается также, что ведущие политики демонстрируют высокий уровень использования категории субъективной модальности, и Д. Трамп также обычно применяет ее для обращения к аудитории [Sibarani, Marlina 2018]. Во время первых президентских дебатов Дональд Трамп произнес фразу «believe me» семь раз. Прежде всего использование слов «believe me» было задумано как насмешка:
(3) ...by keeping the interest rates at this level. And believe me: The day Obama goes off, and he leaves and goes out to the golf course for the rest of his life to play golf when they raise interest rates, you're going to see some very bad things happen...
Употреблением фразы «believe me» кандидат дистанцировался от образа политика, чтобы показать, что он истинный американский гражданин, который всегда понимает, что думают американцы:
(4) And believe me, this country thinks it's -- really thinks it's disgraceful, also.
Более того, «believe me» применяется Д. Трампом для демонстрации аудитории, что, будучи успешным бизнесменом и человеком с богатым жизненным опытом, он понимает, какой вариант для Америки лучше:
(5) And that was -- believe me -- I'm sure I'm not going to get credit for it -- but that was largely because of what I was saying and my criticism of NATO.
В целом дискурсивный маркер «believe me» может иметь разный смысл в зависимости от контекста. Сведя к минимуму использование маркеров начальной позиции для
обозначения очереди смены ролей в диалоге (turn-initial или preface position), Д. Трамп, чтобы повысить спонтанность речи, в большей степени использовал маркер середины очереди смены ролей «by the way». Это можно рассматривать как применение репрезентативной функции, указывающей на то, что предстоящая тема не связана тесно с темой дискурса. Такая особенность изменчивости дискурса была полезна для сдвига темы дебатов к более широкой или устрашающей проблеме, который мог бы подкрепить точку зрения оратора, как в примерах (6) и (7), поддержать его идеи и отвлечь ведущего, аудиторию и оппонента от атак на его слабые стороны, как в примерах (8) и (9).
(6) ...China is totally powerful as it relates to North Korea. And by the way, another one powerful is the worst deal I think I've ever seen negotiated that you started is the Iran deal.
(7) Your regulations are a disaster, and you're going to increase regulations all over the place. And by the way, my tax cut is the biggest since Ronald Reagan. I'm very proud of it...
(8) The other thing, I'm extremely un-derleveraged. The report that said $650 -- which, by the way, a lot of friends of mine that know my business say, boy, that's really not a lot of money.
(9) CLINTON: In fact, Donald was one of the people who rooted for the housing crisis. He said, back in 2006, "Gee, I hope it does collapse, because then I can go in and buy some and make some money." Well, it did collapse. TRUMP: That's called business, by the way.
Во время первых президентских дебатов 2016 г. характер дискурса Д. Трампа можно назвать эпистрофичным. Это проявляется в спонтанном повторении слов, фраз и предложений, чтобы еще больше подчеркнуть ту ситуацию, в которой, по мнению кандидата в президенты, находятся США:
(10) Our jobs are fleeing the country. They're going to Mexico. They're going to many other countries.
Д. Трамп использовал повторы, чтобы бросить вызов Хиллари Клинтон и заставить ее ответить на неудобные вопросы, что является признаком спонтанности в дискурсе президентских дебатов:
(11) TRUMP: So is it President Obama's fault?
CLINTON: ... before you even announced.
TRUMP: Is it President Obama's fault? CLINTON: Look, there are differ-
ences...
TRUMP: Secretary, is it President Obama's fault? CLINTON: There are... TRUMP: Because he's pushing it. TRUMP: So is it President Obama's fault?
CLINTON: . before you even announced.
ДИСКУРС КАК ТЕКСТ.
СОДЕРЖАНИЕ ДИСКУРСА
Д. Трамп старается отстраниться от других, «типичных» политиков, разочаровавших американских граждан. Он старается сформировать образ себя как успешного и опытного бизнесмена, постоянно обращаясь к этой теме в своих высказываниях. В приведенном ниже примере можно наблюдать один из его основных приемов политических дебатов, когда Д. Трамп поправляет оппонента, чтобы, во-первых, защитить себя, во-вторых — перенаправить атаку оппонента и воспользоваться ею как возможностью добавить блеска своему успешному образу.
(12) CLINTON: ...they showed he didn't pay any federal income tax. TRUMP: That makes me smart. [. ] But I could give you a list of banks, I would -- if that would help you, I would give you a list of banks. These are very fine institutions, very fine banks. I could do that very quickly. TRUMP: ... I built an unbelievable company. Some of the greatest assets anywhere in the world... It's an unbelievable company.
Кроме того, Д. Трамп делал очевидным различие между собой и политиками с помощью термина, который он выбрал для обращения к Х. Клинтон — «Госсекретарь Клинтон» (24 раза во время первых дебатов). Политик целенаправленно делал акцент на то, что Х. Клинтон действительно имеет долгую политическую карьеру, но за весь внушительный период времени службы при правительстве не слишком эффективно справлялась со своей работой. Это видно из его упоминаний о «политиках, таких как госсекретарь Клинтон» или по таким высказываниям, как «Госсекретарь Клинтон и другие политики должны были делать это в течение многих лет», «Типичный политик — одни разговоры, никаких действий» и уже ставшей мемом в сети Интернет фразе «Звучит хорошо, но не работает». Д. Трамп дистанцировался от «традиционных» политиков, чтобы показать, что он не тот человек, который, подобно им, разочарует избирателей. Это пример позитивной я- и негативной они- пре-
зентации в дискурсе.
ДИСКУРС КАК ДИСКУРСИВНАЯ ПРАКТИКА
Дискурсивная практика — это мост, соединяющий языковые особенности с социальной практикой. Дискурс дебатов следует паттерну «вопрос-ответ», в котором ведущий задает вопросы, а два кандидата по очереди обосновывают свои политические позиции. Технически ведущий инициирует тему, а затем вопросы рассматриваются, решаются и распределяются по очередности ответов двумя кандидатами. Однако бывают случаи, когда тема поднимается и предлагается к рассмотрению не ведущим, а кандидатами, когда они намерены атаковать друг друга.
Рецепция текста в таких случаях направлена на аудиторию. Идиостиль Д. Трампа был ориентирован на широкие массы граждан, поэтому ему был свойственен в речи простой язык, яркие и живые примеры и дискурсивные маркеры, что в сумме вновь свидетельствует об антиинтеллектуальной направленности его президентства. Однако главный реципиент текста — аудитория — в силу специфики формы дебатов не имеет возможности ответить или отреагировать как-либо на то, что пытаются внушить кандидаты. Таким образом, политики вынуждены обращать внимание на другие семиотические факторы, такие как жесты, звуки (аплодисменты) и мимика аудитории для корректировки своей речи. Тем не менее нельзя отрицать, что реципиентами текста также являются сами участники дебатов — политики и ведущий. Кандидатам необходимо быть внимательными к аргументам оппонента для эффективной контратаки, а ведущий должен поддерживать последовательность и логику дебатов, обеспечивая интертекстуальность. Так как ведущий пристально следит за дебатами, в них наблюдается общая согласованность и связность. Однако мы уже упоминали, что специфичным для Д. Трампа приемом в дебатах было отвлечение внимания от своих слабых сторон за счет использования индикатора смены череда «by the way». С одной стороны, это отклонение в ходе коммуникации нарушало ощущение согласованности и связности дебатов, но оказалось полезно для защиты политического имиджа Д. Трампа.
ДИСКУРС КАК СОЦИАЛЬНАЯ ПРАКТИКА
Чтобы получить контроль над дебатами, Д. Трамп множество раз использовал вопросительные предложения и часто перебивал оппонента. Можно заметить, что он задавал много вопросов, отвлекая Х. Клинтон и вме-
шиваясь в ее речь, сбивая с темпа и хода логики повествования. И в то же время, если для некоторой части аудитории это может быть сигналом для настороженности, другие слушатели отнеслись к такому вмешательству благосклонно, поскольку логика и аргументированность того, что говорила Х. Клинтон, выглядела настолько слабой, что была достаточно уязвимой для нападок Д. Трампа. Лингвистический стиль Д. Трампа демонстрировал, что он рассматривает вопросы и перебивания как средство контроля и власти в дебатах [Pelinka 2007]. Чтобы избежать эскалации негативных последствий, политик заранее сигнализировал о том, что собирается перебить оппонента, и добавлял в свою речь юмор:
(13) CLINTON: I have a feeling that by the end of this evening, I'm going to be blamed for everything that's ever happened.
TRUMP: Why not?
CLINTON: Why not? Yeah, why not?
Анализ записи текста показывает, что существует дисбаланс между Д. Трампом (91) и Х. Клинтон (71) в количестве смены ролей, а следовательно, и в перетягивании внимания на себя. Это показывает неравномерность распределения власти в диалоге между двумя кандидатами — в данном случае власть находилась у Д. Трампа. Перебивая, задавая вопросы и позволяя себе говорить больше, чем ему было отведено моде-рацией дебатов, он выигрывал себе больше времени, получая возможность донести свой главный и победный лейтмотив о том, как «снова сделает Америку великой». Аудитория, хотя ее и просили воздержаться от реакции, иногда все равно аплодировала, демонстрируя свою поддержку речи Д. Трампа.
ВЫВОДЫ И ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В данном исследовании мы ставили перед собой цель не только раскрыть, как использовался язык Д. Трампом в рамках президентской кампании для привлечения внимания аудитории и убеждения электората, но и попытаться ответить, использовал ли политик стратегии, отличные от стратегий более конвенциональных политиков.
Для ответа на этот вопрос мы обратились к дескриптивно-аналитическому методу исследования, основанному на трехмерной модели критического дискурсивного анализа, описываемой Н. Фэйрклафом, а также других средствах идеологического дискурсивного анализа, представленных в работах таких ученых, как П. Браун и С. Левинсон (теория вежливости), Э. Гоффман (теория социальных ролей), Т. ван Дейк (исследова-
ния по семантике и прагматике дискурса), М. Халлидей (системно-функциональная грамматика) и др. Подобная модель помогает рассмотреть интересующие вопросы не только анализируя текст, но и исследуя процесс его производства и интерпретации как со стороны формальных свойств текста, так и отношений, установленных в дискурсивных и социокультурных практиках. Текст выступления Дональда Трампа во время первых президентских дебатов 2016 г. является примером многогранного материала для исследования, раскрывающим его основные идиостилистические особенности, которые были отмечены и в последующих политических выступлениях.
Нами было установлено, что для достижения своих целей в предвыборной гонке Д. Трамп в своем первом выступлении объединил четыре речевые стратегии, присущие дебатам: саморекламу, описание оппонентов через словесную атаку, исправление ошибок или улучшение имиджа через защиту от обвинений оппонентов и экстравокализацию.
В рамках саморекламы Д. Трамп посредством речевых актов положительной самооценки намеренно выставляет на передний план все привлекательные качества своей личности и стремится зарекомендовать себя человеком, наиболее подходящим на пост президента. Позитивная самопрезентация создает образ политика Дональда Трампа как близкого к народу человека. В отношении описания оппонентов (в частности, Х. Клинтон) политик явно демонстрировал свои аргументы и убеждения в слабом соответствии своих противников ожидаемому от кандидата в президенты образу в вызывающей манере, резко враждебным тоном. Улучшение имиджа через защиту от обвинений оппонентов можно было наблюдать в различных примерах. Чаще всего Д. Трамп перебивал и поправлял оппонента, чтобы, во-первых, защитить себя, во-вторых — перенаправить атаку оппонента и воспользоваться ею как возможностью добавить к своему образу еще больше описаний позитивных качеств. Вопросительные предложения и перебивания также оказались привычными для кандидата в президенты средствами контроля и распределения власти в дискурсе дебатов. Таким же частоупотребимым средством выступила и экстравокализация: эпистрофичная манера речи политика возвращает аудиторию к тем высказываниям оппонента, которые в нынешнем свете для него же самого оказываются невыгодными.
Тем не менее не всегда корректно используя приемлемые для политических де-
батов речевые стратегии, Д. Трамп добавляет в свой дискурс и новые, непривычные для политики, но присущие сфере бизнеса. Анализ эмоционального тона дискурса Д. Трампа помог обнаружить еще одну особенность политика — склонность косвенно угрожать слушателям, подбирая слова, маркированные как «негативного» и «крайне негативного» тона (примерно 60 % по числу содержащих их предложений). Обозначая Соединенные Штаты Америки как небезопасную страну, уязвимую и полную угроз, политик прибегал к стратегии, близкой маркетингу — «мотивации страха» — использованию нагнетающего страх метафорического языка.
Индекс удобочитаемости Флеша показал, что речь Д. Трампа состоит из простых слов и коротких предложений, что не всегда типично для политического дискурса, но выгодно для бизнеса. Такое построение текста может расцениваться как отход от официального языка дебатов и заигрывание с «дискурсом обычных людей». Простой язык помогает политику свести к минимуму дистанцию между собой и аудиторией. Однако, оставляя в предложениях вкрапления профессиональной лексики (маркируемые в словарях как бизнес-термины), обозначающие говорящего в дис-
V. Yu. Samartsev
Surgut State Pedagogical University, Surgut, Russia ORCID ID: — 0
курсе как опытного и успешного бизнесмена, политик делает свои высказывания более убедительными. Д. Трамп применяет довольно идиосинкратический шаблон эмфатического стиля речи, чтобы показать мрачный взгляд на современную Америку, представляя себя единственным спасителем американского народа.
Дискурс Д. Трампа является интересным материалом для аналитиков, поскольку дает дополнительное понимание того, как политики используют язык и стратегии дискурса. Именно в случае Д. Трампа наблюдается сочетание традиционных стратегий с более бизнес-ориентированным подходом, представленное в прямолинейных рамках высказываний. Исследуемый материал мотивирует на изучение выявленных изменений лингвистического стиля современных политиков в целом: положительный исход дебатов на пост президента в 2016 г. обозначил определенный уход от традиционной коммуникации политиков в менее конвенциональную сторону, и желание использовать плоды упомянутого события может сформировать определенный набор языковых средств у политиков нового времени.
0 E-mail: vdmsmrcv@gmail.com.
Critical Discourse Analysis of Speech Strategies Employed by D. Trump During the First Presidential Debate of 2016
ABSTRACT. Modern international relations and the growing politicization of society have led to an increase in interest in the language ofpoliticians and their speech behavior. The image of the country is formed on the basis of the ways of its presentation by politicians through their choice of expressive means and effective strategies of speech behavior. The discourse of D. Trump as a candidate for president of the United States of America is of interest from the point of view of the dichotomy of the unconventionality and effectiveness of the language means used by him. The analysis of the speech strategies used during the debate by the politician is based on the scientific works of I. Goffman, N. Fairclough, M. Halliday, and others. In the course of this research, the author found that D. Trump's speech combines four strategies of presidential debates: self-promotion, description of opponents through verbal attack, self-correction or improvement of one's own image through protection from the accusations of opponents, and extravocalization. Denoting the United States of America as an insecure country, vulnerable and full of threats, D. Trump resorted to a strategy similar to marketing - "fear motivation " -the use of fear-inducing metaphorical language. Simple language helped the politician to minimize the distance between himself and the audience: D. Trump's speech consists of simple words and short sentences, which is not always typical of political discourse, but is beneficial for business. The use of generally accepted strategies of political discourse by a politician, together with a more business-oriented approach, allows the researcher to consider the development of political discourse from a new perspective and draw attention to the further possibility offinding a set of language tools for politicians of the new time.
KEYWORDS: political discourse; political rhetoric; linguistic personality; linguopersonology; political speeches; linguistic means; political statements; U.S. presidents; political communication; critical discourse analysis; pre-election discourse; image of the state; presidential election.
AUTHOR'S INFORMATION: Samartsev Vadim Yur'evich, Post-Graduate Student, Surgut State Pedagogical University, Surgut, Russia.
FOR CITATION: Samartsev, V. Yu. Critical Discourse Analysis of Speech Strategies Employed by D. Trump During the First Presidential Debate of 2016 / V. Yu. Samartsev // Political Linguistics. — 2021. — No 2 (86). — P. 116-126. — DOI 10.12345/1999-2629 2021 02 11.
REFERENCES
1. Benoit, W. L. A meta-analysis of the effects of viewing US presidential debates / W. L.Benoit, G. J. Hansen, R. M. Verser. — Text : unmediated //Communication Monographs. — 2003. — Vol. 70. — № 4. — P. 335—350.
2. Berezin, M. On the construction sites of history: Where did Donald Trump come from? / M. Berezin. — Text : unmediat-ed //American Journal of Cultural Sociology. — 2017. — Vol. 5. — № 3. — P. 322—337.
3. Bin, X. Critical linguistics: Theory and application / X. Bin. — Text : unmediated // Shanghai Foreign Language Education Pr. — 2005.
4. Boyd, M. S. Reframing the American dream: Conceptual metaphor and personal pronouns in the 2008 US presidential debates / M. S. Boyd. — Text : unmediated //Analyzing genres in political communication. — 2013. — P. 297—320.
5. Brown, P. Politeness: Some universals in language usage / P. Brown, S. C. Levinson, S. C. Levinson. — Cambridge University Press, 1987. — (Studies in Interactional Sociolinguistics ; vol. 4). — Text : unmediated.
6. Brown, R. E. Acting presidential: The dramaturgy of Bush versus Kerry / R. E. Brown. — Text : unmediated //American Behavioral Scientist. — 2005. — Vol. 49. — № 1. — P. 78—91.
7. Chilton, P. (ed.). Politics as text and talk: Analytic approaches to political discourse / P. Chilton, C. Schaftner (ed.). — John Benjamins Publishing, 2002. — Vol. 4. — Text : unmediated.
8. Chung, C. The psychological functions of function words / C. Chung, J. W. Pennebaker. — Text : unmediated // Social Communication. — 2007. — Vol. 1. — P. 343—359.
9. Dijk, T. A. van. Principles of critical discourse analysis / T. A. van Dijk. — Text : unmediated // Discourse & society. — 1993. — Vol. 4. — № 2. — P. 249—283.
10. Dijk, T. A. van. Discourse and manipulation / T. A. van Dijk. — Text : unmediated // Discourse & society. — 2006. — Vol. 17. — № 3. — P. 359—383.
11. Fahnestock, J. Rhetorical style: The uses of language in persuasion / J. Fahnestock. — Oxford University Press, 2011. — Text : unmediated.
12. Fairclough, N. Critical discourse analysis and the marketiza-tion of public discourse: The universities / N. Fairclough. — Text : unmediated // Discourse & society. — 1993. — Vol. 4. — № 2. — P. 133—168.
13. Fuller, J. M. Discourse marker use across speech contexts: A comparison of native and non-native speaker performance / J. M. Fuller. — Text : unmediated // Multilingua. — 2003. — Vol. 22. — № 2. — P. 185—208.
14. Gee, J. P. (ed.). The Routledge handbook of discourse analysis / J. P. Gee, M. Handford (ed.). — Routledge, 2013. — Text : unmediated.
15. Goffman, E. Interaction ritual: Essays on face-to-face interaction / E. Goffmann. — 1967. — Text : unmediated.
16. Grey, A. A breath of fresh air: tackling smoking through the media / A. Grey, L. Owen, K. Bolling. — Health Development Agency, 2000. — Text : unmediated.
17. Gusterson, H. From Brexit to Trump: Anthropology and the rise of nationalist populism / H. Gusterson. — Text : unmediated // American Ethnologist. — 2017. — Vol. 44. — № 2. — P. 209— 214.
18. Halliday, M. A. K. Linguistic function and literary style: An inquiry into the language of William Golding's The Inheritors / M. A. K. Halliday. — Text : unmediated // Essays in modern stylistics. — 1981. — P. 325—360.
19. Hamdan, A. H. E. Analysis of the Prime Minster Abdulla Hamdok's Speech from Rhetoric and Linguistic Perspective /
A. H. E. Hamdan, E. A. E. Elnadeef. — Text : unmediated // Available at SSRN 3521870. — 2020.
20. Hastings, G. Fear appeals in social marketing: Strategic and ethical reasons for concern / G. Hastings, M. Stead, J. Webb. — Text : unmediated // Psychology & marketing. — 2004. — Vol. 21. — № 11. — P. 961—986.
21. Hinck, E. A. Politeness strategies in the 1992 vice presidential and presidential debates / E. A. Hinck, S. S. Hinck. — Text : unmediated // Argumentation and Advocacy. — 2002. — Vol. 38. — № 4. — P. 234—250.
22. Inglehart, R. F. Trump, Brexit, and the rise of populism: Economic have-nots and cultural backlash / R. F. Inglehart, P. Norris. — Cambridge University Pr., 2016. — Text : unmediated.
23. Jucker, A. H. The discourse marker well: A relevance-theoretical account / A. H. Jucker. — Text : unmediated // Journal of Pragmatics. — 1993. — Vol. 19. — № 5. — P. 435—452.
24. Lim, E. T. The anti-intellectual presidency: The decline of presidential rhetoric from George Washington to George W. Bush / E. T. Lim. — Oxford University Press, 2008. — Text : unmediated.
25. Neill, W. J. V. Marketing the urban experience: Reflections on the place of fear in the promotional strategies of Belfast, Detroit and Berlin / W. J. V. Neill. — Text : unmediated // Urban studies. — 2001. — Vol. 38. — № 5—6. — P. 815—828.
26. Transcript of the First Debate // The New York Times 2016, September 27 — URL: https://www.nytimes.com/2016/09/27/us/ politics/transcript-debate.html (date of access: 01.02.2021) — Text : electronic.
27. Oliver, J. E. Rise of the Trumpenvolk: Populism in the 2016 Election / J. E. Oliver, W. M. Rahn. — Text : unmediated // The ANNALS of the American Academy of Political and Social Science. — 2016. — Vol. 667. — № 1. — P. 189—206.
28. O'Rourke, R. US role in the world: background and issues for Congress / R. O'Rourke, M. Moodie. — Congressional Research Service, 2017. — Text : unmediated.
29. Pelinka, A. Language as a political category: The viewpoint of political science / A. Pelinka. — Text : unmediated // Journal of Language and Politics. — 2007. — Vol. 6. — № 1. — P. 129—143.
30. Sclafani, J. Talking Donald Trump: A sociolinguistic study of style, metadiscourse, and political identity / J. Sclafani. — Routledge, 2017. — Text : unmediated.
31. Shibata, M. Why do politicians cite others in political debates?: A functional analysis of reported speech in a Japanese political debate / M. Shibata. — Text : unmediated // Journal of Language and Politics. — 2020. — Vol. 19. — № 4. — P. 604—623.
32. Sibarani, J. G. Politeness strategy used in republican debate by Donald Trump / J. G. Sibarani, L. Marlina. — Text : unmediated // English Language and Literature. — 2018. — Vol. 7. — № 4.
33. Tannen, D. Talking voices: Repetition, dialogue, and imagery in conversational discourse / D. Tannen. — Cambridge University Press, 2007. — Vol. 26. — Text : unmediated.
34. Cassidy, J. The Nastiest Presidential Debate of All Time / John Cassidy // The New Yorker — American national weekly magazine. — 2016. — 10 Oct. — URL: https://www.newyorker. com/news/john-cassidy/the-nastiest-presidential-debate-of-all-time (date of access: 01.02.2021). — Text : electronic.
35. Watt, P. 'Underclass' and 'ordinary people'discourses: Representing/re-presenting council tenants in a housing campaign / P. Watt. — Text : unmediated // Critical Discourse Studies. — 2008. — Vol. 5. — № 4. — P. 345—357.
36. Wodak, R. Critical discourse analysis: History, agenda, theory and methodology / R. Wodak, M. Meyer. — Text : unmediated // Methods of Critical Discourse Analysis. — 2009. — Vol. 2. — P. 1—33.
