CC BY
133
УДК 159.923+159.922.4
ВЛИЯНИЕ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ НА ФОРМИРОВАНИЕ ЖИЗНЕННОЙ СТРАТЕГИИ ЛИЧНОСТИ: ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
В.Е. КУПЧЕНКО
Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского
This article describes the influence of geographical, historical and social conditions on the formation of life strategy of Russian man, used the analysis of Russian proverbs and sayings.
На формирование психологических особенностей русского народа оказала влияние совокупность геоклиматических, исторических, социальных условий. О значимом влиянии географических и климатических факторов говорит известный русский историк В.О. Ключевский: «Несомненно, что человек поминутно и попеременно то приспособляется к окружающей его природе, к ее силам и способам действия, то их приспособляет к себе самому, к своим потребностям, от которых не может или не хочет отказаться, и на этой двусторонней борьбе с самим собой и с природой вырабатывает свою сообразительность и свой характер, энергию, понятия, чувства и стремления, а частью и свои отношения к другим людям» [8, с. 54].
Комплекс географических и климатических условий жизни русского народа определял необходимость совместного проживания. Резко-континентальный климат, суровая зима и засушливое лето, короткий световой день практически не оставляли ни единой возможности выжить в одиночку.
Специфический психический склад, получивший название «русская душа» сформировался под влиянием ряда климатических и географических факторов:
1) протяженное материковое пространство;
2) однообразие ландшафта.
Данные географические факторы, согласно Д.В. Ольшанскому, «способствовали гомогенизации социальных ролей, замедляли ход естественного разделения труда и специализацию человеческой деятельности» [12, с. 115].
© Купченко В.Е., 2012
Специфика психологического склада народа формируется под влиянием внешних факторов, вызывая определенное психическое отражение народа в виде коллективных представлений и переживаний, что накладывает свой отпечаток на внешнее проявление жизни народа, например, организацию жилища и быта. Традиционная русская изба отличается скромностью, простотой и наличием самого необходимого. Согласно В.О. Ключевскому, «в этом сказалась продолжительная переселенческая бродячесть прежних времен и хронические пожары - обстоятельства, которые из поколения в поколение воспитывали пренебрежительное равнодушие к домашнему благоустройству, к удобствам в житейской обстановке» [8, с. 118].
Среди социальных факторов, определивших формирование русской души, Д.В. Ольшанский называет отставание в развитии, ограниченность частной собственности, крепостное право, татаро-монгольское иго и «враждебное окружение». В сравнении с западноевропейскими народами в социально-экономической сфере складывался особый тоталитаризм, в первую очередь, в сфере права владения собственностью на землю. Отсутствие значения права собственности на землю в Киевской Руси, верховная власть Золотой Орды сформировали неуверенность русского крестьянина в неизвестном для него деле, перекладывание ответственности на Бога либо великого государя. Таким образом, на основе социально-экономического тоталитаризма у представителя русского народа складывались
предпосылки для образования психологического тоталитаризма, т. е. зависимости и несамостоятельности в плане личной жизни, что усиливалось исторически сложившимся вековыми традициями фактором крепостного права. Согласно Д.В. Ольшанскому, «крепость (обязательство) носило не юридический, а экономический, и, затем, социально-психологический характер» [12]. Для начала крестьянской деятельности и постройки жилища необходим был инвентарь, скотина, для покупки которых требовались свободные денежные средства, отсутствующие у крестьян. Ссуда под проценты у землевладельца, необходимость отработки барщины загоняли крестьянина в пожизненное рабство. К слову следует сказать, что свобода и воля оказывались непосильной ношей для русского крестьянина, вынуждая его противостоять в одиночестве условиям суровой русской зимы и часто неурожайного лета.
К указанным объективным геоклимати-ческим условиям добавлялся фактор постоянной угрозы завоевания внешними врагами (татарами, немцами, ливонцами, тевтонами и т. д.). Страх перед нашествием врага вынуждал русский народ к совместному расселению и развитию коллективистических принципов в ценностной системе, формированию чувства общности. По мнению Т.Г. Стефа-ненко, «на протяжении веков община оставалась основной ячейкой социального уклада всей сельской жизни, в буквальном смысле слова миром русского человека, занимающего центральное место в структуре его социальной идентичности» [15, с. 139].
Обобщая вышесказанное, можно сделать вывод, что исторически сложившиеся многовековые условия жизни русского народа не создавали предпосылки для развития индивидуальной ответственности, способности самостоятельного планирования и критического отношения к собственной жизни. По данным исследования М.И. Воловиковой и Л. Л. Гренковой, к чертам русского характера можно отнести доброту, нищелюбие, снисходительность к чужим слабостям, подчинение размеренным ритмам жизни, широту, неме-лочность [5]. На поддержание неразвитости индивидуального сознания в период существования тоталитарной системы Советского Союза указывают работы К. А. Абульхановой [1], А.Н. Славской [13].
В то же время геоклиматические условия жизни русского народа наложили отпечаток
на отношение к жизни. Длинная суровая русская зима и короткое засушливое/дождливое лето являлись значимым фактором для ведения крестьянского хозяйства, сказываясь на темпе жизни. Зимний период располагал к долгим размышлениям, обдумываниям, ожиданиям и надеждам. Короткое и весьма непредсказуемое лето часто показывало несоответствие реальности запланируемому, отражая, что у природы свои законы, часто не согласуемыми с желаниями человека. Безусловно, несоответствие действительности ожиданиям выработало убеждение о том, что, во-первых, далеко не всё в силах человека; во-вторых, расчетливое планирование может и не реализоваться; в-третьих, большая ориентация на ретроспективную рефлексию, нежели на стратегическое планирование. Большая вероятность случайных изменений в жизни русского человека нашла свое выражение в русском «авось», в «русской рулетке». Смена долгого бездействия в зимний период времени на необходимость повышенной активности в весенне-осенний период вырабатывала не постепенную планомерную жизненную активность, а стихийность. Это нашло свое отражение в русских пословицах и поговорках: «Русский мужик долго запрягает, да быстро едет».
Объективные климатические и географические условия синхронно сочетались с религиозным фактором христианского православия. Как отмечал Н.А. Бердяев, «в основу формации русской души» легли два противоположных начала: «природная языческая
дионисическая стихия и аскетически-мона-шеское православие» [2, с. 44]. По мнению И.А. Джидарьян, «особенно сильно на формирование национального самосознания и характера русского народа, на его культуру, на весь нравственно-духовный облик оказало влияние православное христианство» [6,
с. 191]. Как отмечает М.И. Воловикова, «почти тысячелетия конфессионизм «православные» выполнял функцию этнического самоопределения русских» [3, с. 111]. Православие напрямую обусловливало праздники, «определявшие общие ритмы жизни» [4, а 14]. Согласно М.И. Воловиковой, «праздник по своей природе мифологичен и наполнен символами. В субъективных переживаниях праздника для человека раскрывается то, что его действительно радует до глубины души, что является для него самым ценным,
дающим смысл жизни» [4, с. 15]. Достаточно вспомнить несколько ключевых православных праздников: «Прощенное воскресенье», «Рождество Христово», «Масленица».
В представлениях о счастье у русского человека прослеживается мотив страдания, счастье и воспринимается в соотношении со страданием и несчастьем: «в русском православии усиливается внимание к духовнонравственным основаниям, развивается и обогащается христианская идея о связи души и страдания. Страдание наполняется глубоким духовным смыслом, начинает олицетворять подлинность человеческого бытия, истинность человеческой личности» [6, с. 195]. Данные причинно-следственные связи прослеживаются в русских пословицах поговорках: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». В русской литературе XIX века в качестве центральной темы выступает тема несчастной человеческой судьбы, духовных и физических страданий, тоски и надежды на лучшую жизнь. В русском менталитете актуальной становится проблема соотношения счастья и вины, вопрос о праве быть счастливым, о необходимости заслужить счастье. Безусловно, православие сформировало такие нравственные ценности русских, как способность к самопожертвованию, к состраданию, беззаветная любовь к Родине [3, с. 111]. В работах М.М. Громыко описываются семейные нравственные ценности русских, ценность превосходства духовного начала в человеке над телесным («Не в деньгах счастье»), делается акцент на познании внутренней сущности («Не все то золото, что блестит»).
В русской философии в качестве традиционной проблемы рассматривался вопрос самобытности русского народа, исторических корней и духовных оснований развития (Н.А. Бердяев, Н.О. Лосский). По мнению
В.В. Знакова, «духовность субъекта можно понять только в контексте культуры и мироздания» [7, с. 131]. По мнению М.М. Громыко, «основы нравственности формируются у каждого народа в течение длительного времени, и результаты этого процесса составляют важнейшую и обширную часть духовной жизни» (цит. по [4, с. 111]).
Учитывая, что Россия традиционно являлась аграрной страной, слово «народ» ассоциировалось с крестьянством: «именно крестьяне веками, не взирая на исторические бури и потрясения, сохраняли и поддерживали в
своей среде высокий образ нравственного идеала русских людей». Традиционную русскую культуру можно назвать оптимистичной: «в прошлом русский ищет нравственное утешение и вдохновение, настоящее чаще всего его не удовлетворяет, но впереди его ждет желанное и совершенное будущее» [15, с. 146].
Любая народная культура находит свое выражение в устной речи в виде пословиц, поговорок, сказок. Пословицы и поговорки складывались с древнейших времен, согласовываясь с образом жизни народа, сохраняя ценный жизненный опыт и выражая народную мудрость. Представляя собой краткость народной мысли, пословицы и поговорки могут применяться к широкому классу жизненных ситуаций. Анализ русских пословиц и поговорок позволил нам сделать заключение об отражении в них различных аспектов жизнедеятельности человека: планирования и
смысла жизни, радостных и печальных жизненных событий, понятия счастья. В содержании русских пословиц и поговорок встречаются описание различных компонентов жизненной стратегии, это жизненное целепо-лагание, смысл жизни, отношение к жизненным трудностям, удаче, неудаче, понятие счастья, что свидетельствует о широком охвате и многогранности русской культуры. В них можно найти указание о нормах и правилах поведения людей в жизни, отражение типичных ошибок множества поколений, а также кратчайшие пути их преодоления и избегания. И сегодня пословицы - это аксиомы, не требующие доказательств, представляющие собой твердые истины, доказывающие свою жизнеспособность на протяжении веков. Содержательный анализ позволил нам раскрыть суть данных компонентов, формируемую традиционной русской культурой. Актуализация поговорок и пословиц русского народа о жизни отразила наличие в них глубокого смысла, в котором часто закладывается многогранное понимание мира и самого человека. Внимательно формируется определенное отношение к жизни.
Во-первых, подчеркивается значимость осмысленной жизненной позиции («Глупый киснет, а умный всё промыслит», «Всяк Ере-мей про себя разумей», «Держи голову в холоде, живот в голоде, а ноги в тепле», «Не зная броду, не суйся в воду»). Совершив что-либо бессмысленное, не следует сожалеть
о мелочах: «Снявши голову, по волосам не плачет». В пословице «Не слыть, а быть», «Скотина пестра снаружи, а человек изнутри» отражена идея о приоритете истинной сущности человека над демонстрацией внешнего благополучия. Отдельно говорится о пагубности бесцельного существования, об однообразно прожитых днях: «День да ночь - и сутки прочь». Причем понимание и осмысление жизни граничат с проблемой осознания ее конечности («Жив человек смерти боится», «Смерть не за горами, а за плечами», «Жить страшнее, чем умирать», «Два века не проживешь, две молодости не перейдешь»). Но осмысливание жизни не всегда приводит к разумному ее планированию. В пословицах «Дурни и думкой богатеют», «Думы за горами, а беда за плечами» говорится, что некоторым людям свойственны бесцельное фантазирование, беспочвенное мечтание, вера в осуществление несбыточных замыслов. В русской культуре подчеркивается необходимость особого отношения человека ко времени жизни, т. е. своевременности: «Всякое семя знает свое время», «Упустишь огонь -не потушишь», «Деньги пропали - наживешь, время пропало - не вернешь», о скоротечности жизни: «Живешь - не оглянешься, помрешь - не спохватишься». Кроме того, присутствует убежденность в том, что ход времени может изменить и ход событий («Утро вечера мудренее»), что проявляется в тесном соседстве в сознании русского человека категории «время» с категорией «случай» («Время и случай разум подают», «Два величайших тирана на земле: случай и время»).
Во-вторых, русская картина мира предстает как оптимистичная, позитивная в идее возможного неожиданного положительного явления в жизни человека («Не было ни гроша, да вдруг алтын», «Чего не чаешь, то скорее сбудется»), убежденности в положительном исходе («Страшен сон, да милостлив Бог», «Ничто не кончено для того, кто жив»), в двойственности понимания любого негативного события («Нет худа без добра»), а также в признании того, что всегда есть выход из трудного положения («Свет не клином сошелся»).
В-третьих, отмечается необходимость планирования собственной жизни, а также подчеркивается возможная роль случая в ней. В пословицах «Бабка надвое сказала», «Либо дождик, либо снег, либо будет, либо нет»,
«Вилами на воде писано», «День на день не приходится, час на час не выпадает» подмечается то, что неизвестно, сбудется ли предполагаемое и желаемое, что связано, в первую очередь, с непредсказуемостью климата, возможностью влияния тех обстоятельств, которых человек может не предвидеть («Все под Богом ходим»). Пословицы «Раз в год и палка стреляет», «И на старуху бывает проруха», «Наперед не знаешь, где найдешь, где потеряешь» подчеркивают сложность, многогранность человеческой жизни и возможности различного поворота жизненных событий («За каждым спуском есть подъем»). Но даже с таким явлением, как случай, необходимо умелое обращение, случай - это лишь обстоятельства, их использование полностью зависит от человека: «Случай надо ловить за волосы, ускользнет -не поймаешь», «Удобный случай легко использовать, легко и упустить».
При описании отношения к жизни в качестве значимого аспекта рассматривается роль человека в собственной жизни наряду с очерчиванием понятия судьбы, Бога, случая. В работах Т.Г. Стефаненко мы встречаем указание на бездействие русского во многих сферах жизни, на «авось-отношения»: «неаген-тивность, т. е. неспособность действовать в качестве активного субъекта, характерна и для русской лексики, что можно обнаружить в глаголах типа удалось, получилось, вышло, повезло» [15, с. 144-145]. В русском языке встречаются пословицы, напрямую указывающие на то, что не следует полагаться на «авось»: «Авось да как-нибудь до добра не доведут», «На ветер надеяться - без помолу быть». На наш взгляд, в русской культуре, с одной стороны, формируется конструктивная установка на позитивный исход жизненного вопроса, и одновременно, с другой стороны, достаточно однозначно указывается на необходимость взятия ответственности за свою жизнь и проявления активности. Та же тенденция прослеживается в формулировке роли Бог в жизни человека. О Боге вспоминается в трудные моменты жизни. Пословица «Бог дал, Бог взял» говорится при чьей-то смерти, тяжелой потери, чтобы успокоить человека, подчеркивая, что не всё в его силах. Бог также соотносится с уверенностью в лучшее: «Бог милостлив», «Бог даст день, даст и пищу», «Бог не выдаст, свинья не съест». В пословице «Бог не без милости, казак
не без счастья» говорится о надежде, о вере на то, что всё закончится благополучно. Кроме того, в русской культуре присутствуют пословицы, указывающие о соотношении роли Бога и самого человека в жизни. В пословицах «Бог-то Бог, да и сам не будь плох», «Береженного Бог бережет», «На Бога надейся, а сам не плошай», «Кто дважды оглянется, ничего не потеряет» говорится о том, что избежать опасностей сможет только тот, кто сам будет осмотрительным и осторожным. С другой стороны, говоря «Человек предполагает, а Бог располагает», мы признаем возможность того, что событие сложится не так, как планирует человек. С другой стороны, говоря «Бог - что захочет, человек - что сможет» отмечаем безграничные возможности божьей силы и ограничение человеческих возможностей его способностями.
Также в русском языке можно встретить пословицы, отражающие понятие судьбы. По мнению М.Л. Ковшовой, «Понятие судьбы в русском фольклоре складывается из трех его составляющих: 1) судьба как высшая сила над людьми, 2) судьба как данное человеку богом, 3) судьба как богом предназначен-ное/сужденное» [9, с. 137]. Судьба индивида осмысляется чаще всего как доля, участь: «Бойся не бойся, а от участи своей не уйдешь». В пословицах «От судьбы не уйдешь», «Прежде смерти не умрешь», «От сумы да от тюрьмы не зарекайся», «Чему быть, того не миновать» признается высшее начало над волей человека, а также предначертанность индивидуальной жизни, причем говорится об этом тогда, когда жизненные обстоятельства складываются не так, как желает человек. Долю человек получает при рождении («Не родись красивым, а родись счастливым»), он ее пленник («Судьба придет, ноги сведет, а руки свяжет», «Желающего судьба ведет, нежелающего тащит»), она может никак не соответствовать задаткам и достоинствам человека и в этом смысле случайна: она выпадает и ею наделяются лишь однажды, поэтому «Не накормить коня сухопарого, не наделить дитя бессчастное» [11, с. 131]. В пословице «Хорошо тому жить, кому бабушка ворожит» отмечается положительное значение благоприятствования обстоятельств, чьего-либо покровительства. Кроме того, в пословице «Судьба любит осторожность», «Человек -творец своей судьбы», с одной стороны, подмечается признание такого явления, как
«судьба», с другой стороны, подчеркивается ответственность человека за его поступки в жизни.
В русской культуре большое внимание уделяется постановке человеком жизненных целей, обозначается сама значимость заблаговременного планирования событий собственной жизни: «Готовь сани летом, а телегу -зимой», «Спустя лето в лес по малину не ходят», «Перед смертью не надышишься», «Что скоро, то и не споро». Также говоря о том, что в жизненной реальности люди бывают разными («В одно перо и птица не родится»), отмечаем, что есть такие личности, которые не предпринимают заблаговременно никаких действий, пока не возникнет в этом острая необходимость: «Гром не грянет, мужик
не перекрестится», «Русский человек задним умом крепок». В качестве значимой идеи отмечается, что в выборе жизненных целей начинать нужно с малого, в жизни важна последовательность и осмысленность: «Бей сороку и ворону, добьешься и до белого лебедя», «Вскачь не напашешься», «Капля и камень точит», «Тише едешь, дальше будешь». Кроме того, русская культура учит целесообразности постановки целей, адекватных возможностям человека, значимости адекватного уровня притязаний: «Лучше синица в руке, чем журавль в небе», «Близок локоть, да не укусишь», «Видит око, да зуб неймет», «Выше лба уши не растут», «Выше меры и конь не скачет», «Выше головы не прыгнешь». Также подчеркивается значимость осознанного и разумного содержания жизненных целей «В камень стрелять - только стрелы терять», «Воду в ступе толочь - вода и будет», а также необходимости подбора и применения адекватных цели средств («Шилом моря не нагреешь»).
В таких поговорках, как «Не ошибается тот, кто ничего не делает», «Первый блин комом», «Попытка не пытка», «Кабы знал, где упасть, так соломинку бы подостлал», «Без спотычки и конь не пробежит», говорится о том, что каждому свойственно ошибаться, любая деятельность предполагает возможность ошибок и неудач. Причем непреднамеренная ошибка, оплошность отделяется от сознательного обмана: «Ошибка в фальшь не ставится». Для достижения жизненного успеха в жизни важна активность, а не пассивное ожидание светлого будущего: «Волка ноги кормят», «Под лежачий камень вода не те-
чет», «Без труда не вынешь и рыбку из пруда». Подобная стратегия поведения воспитывается при возникновении жизненных трудностей и неудач: «Слезами горю не поможешь». Также мы находим идею о том, что при возникновении неудачи не следует отказываться от поставленной цели, необходимо прилагать усилия для преодоления трудностей: «Взялся за гуж, не говори, что не дюж», «Лиха беда начало»; подчеркивается значимость настойчивости: «Смелому горох хлебать, а несмелому и пустых щей не видать», «Смелый там найдет, где робкий потеряет», инициативности («Хлеб за брюхом не ходит»), терпения («Терпи, казак, атаманом будешь»). В русских народных сказках и пословицах часто делается акцент на отношении к риску «Риск - благородное дело», «Где наша не пропадала».
В пословице «Русский без удачи, как казак без счастья» отмечается значимость категории «удачи» на уровне русской культуры. Из содержания таких жизненных утверждений, как «Удача, как нога: никак не подвернется вовремя», «Не знаешь, где найдешь, где потеряешь», «Не светило, не горело, да вдруг припекло», следует, что удача представляет собой случайное стечение обстоятельств и может быть неожиданной. Данное содержание согласуется с определением «удачи», данным в Малом толковом словаре русского языка под редакцией В.В. Лопатина: «удача -желательный исход дела (счастье, везение), обусловленный благоприятными обстоятельствами» [10, с. 623]. Но одновременно стечение обстоятельств тесно связывается с сутью человека, с такими качествами, как активность («Удача нахрап любит»), трудолюбие («Удача сама не придет, ее работа за руку на поклон приведет»), ум («У коварного удача бывает раз, у искусного - два», «Ум в голове
- удача на гряде, а без ума и счастье из рук ушло»). В высказывании «Последняя удача лучше первой» указывается тот факт, что повторное благоприятное стечение обстоятельств перестает быть случайностью, это может быть серьезным знаком благосклонности судьбы либо отражением светлой и токовой сути человека.
В содержании русской культуры активно осмысляется проблема жизненных трудностей, возникновение которых рассматривается, во-первых, в качестве естественного явления для любой деятельности («Волков боять-
ся - в лес не ходить», «На то и щука в море, чтобы карась не дремал», «Не первую зиму волку зимовать», «Бояться несчастья - и счастья не будет») и, во-вторых, в качестве полезного жизненного урока, приобретения жизненного опыта: «Беды мучат, да уму учат», «Дал бы Бог помолодеть, знал бы как состариться». Сама жизнь рассматривается как сложный процесс («Жизнь прожить -не поле перейти»), в котором беззаботные периоды сменяются трудностями («Не всё коту масленица»). В любой жизненной неудаче присутствует положительный момент: «Нет худа без добра».
Кроме того, в русской культуре проговаривается идея значимости счастья для человека («Не родись красивым, а родись счастливым») и его содержание. Особо осмысляется идея о том, что кроме материальных интересов имеются духовные потребности («Не единым хлебом жив человек») и, более того, что духовное начало доминирует над телесным, материальное временно, преходяще «Красота до вечера, доброта навек». Поговорка «Не всё то золото, что блестит» учит русского человека обращать внимание не на внешние атрибуты жизни, а на внутреннее содержание сути личности и отношений. В пословицах «Не в деньгах счастье», «Не имей сто рублей, а имей сто друзей», «Не с деньгами жить, а с добрыми людьми», «С миром и беда не убыток» отмечается значимость в жизни не материального накопления, а человеческих отношений. В качестве жизненных ценностей указывается ценность семьи, рождения и воспитания детей («Не строй семь церквей, а пристрой семь детей»), труда.
В поговорке «Не было бы счастья, да несчастье помогло» отмечается, что осознание и ощущение счастья дается человеку только после испытания невзгодами лишений. Отдельно осмысляются причины возникновения счастья. Во-первых, обозначается предопределенность счастья судьбой: «Не родись красивым, а родись счастливым». С другой стороны, указывается значимая роль человека в достижении и содержании собственного счастья: «Всяк своего счастья кузнец». Счастье мало получить, важно его и удержать («Счастье без ума - дырявая сума», «Счастье как стекло - очень легко разбивается»).
В русской культуре встречаются пословицы, отражающие понимание жизни и желаемый стиль жизни. В поговорке «Жизнь,
что река, своим ходом течет» говорится о том, что в жизни присутствуют запланированные жизненные этапы, определяющие жизненный ход. Жизнь - сложное явление, насыщенное трудностями и испытаниями («Жизнь прожить - не поле перейти»).
В содержании русских пословиц и поговорок мы находим описание отношения к прошлому и будущему человека. Особое внимание уделяется описанию значения прошлого для жизни конкретного человека. Во-первых, однозначно отмечается, что прошлое служит для человека значимым жизненным уроком, хранилищем опыта («Из прошлого бери лишь пламя, обметай пепел»). Прошлое человека может быть разным по содержанию: в нем могут присутствовать жизненные ошибки и промахи. Говоря «Что было, то прошло - вспоминать грешно», «Кто старое помянет - тому глаз вон», русская культура учит не быть злопамятным, уметь прощать. В любом случае русская культура учит важности положительного отношения к прошлому для настоящего периода жизни («Кто жалеет о прошлом, тот не доволен настоящим»). В то же время полная фиксация человека на прошлом не дает ему жизненных перспектив: «В карете прошлого далеко не уедешь». В содержании русских пословиц присутствует соотнесение прошлого и будущего. Отмечая «Вчера не догонишь, а от завтра не уйдешь», «Хвали старое, а выбирай новое», «Живи не прошлым, а завтрашним днем», «Прошлое в прошлом, а настоящее сегодня», русский народ подмечает значимость планирования завтрашнего дня, ориентированность человека на будущее. Одновременно наличие, казалось бы таких полярных пословиц про будущее, как «О будущем говорить - чертей смешить», указывает еще раз на то, что не всё запланированное может строго сбыться, есть в этом достаточная доля вероятности, случайности. По количеству пословиц настоящему уделяется несколько меньшее внимание по сравнению с прошлым и будущим. Особо отмечается мимолетность и одновременно значимость настоящего периода жизни: «Дни рождаются из дней, настоящее приходит из прошлого и начинает будущее». Заявляя «Что сегодня сбережешь, завтра пригодится», мы подчеркиваем тесную связь настоящего и будущего периода жизни человека. Таким образом, в русских пословицах и поговорках мудро связываются в крепкую нить прошлый,
настоящий и будущий период жизни человека, что воспитывает целостное восприятие жизни.
Обобщая вышепроведенный содержательный анализ русских народных пословиц и поговорок о жизни, можно заключить о тесном соседстве в сознании русского человека категории «активность человека» с категориями «судьба», «удача», «случай», что отражает сложность, многогранность и глубину русской культуры. Примером такой двойственности может служить пословица: «Человеческая жизнь похожа на коробку спичек. Обращаться с ней серьезно - смешно. Обращаться несерьезно - опасно». Это может быть отображением гармоничной позиции русского человека с природой, другими людьми, что распространяется на всё окружение, обстоятельства жизни. С другой стороны, данная жизненная позиция веками воспитывалась и укреплялась постулатами христианского православия.
Традиционный смысл народной сказки наиболее точно выражен словами великого русского писателя Л.Н. Толстого: «Сказка -это великая духовная культура народа, которую мы собираем по крохам, и через сказку раскрывается перед нами тысячелетняя история народа». В истинном содержании русских народных сказок можно встретить обсуждение значимых жизненных событий и человеческих поступков: это и выбор жизненного пути, создание семьи, постановка и достижение жизненных целей, межличностные взаимоотношения. Каждый человек еще в детстве знакомится с содержанием народной культуры. Но растущий человек в современном обществе, живя в эпоху засилья зарубежных средств массовой информации (в виде мультфильмов, фильмов, книг) часто соприкасается лишь с «обрывками» или даже с искажениями содержания традиционной русской культуры (в виде сокращения, изменения содержания русских народных сказок в современных печатных изданиях). Все это может приводить к субъективно неверному истолкованию постулатов русской культуры. В зависимости от познания и истолкования содержания русской культуры возможно формирование полярных жизненных стратегий. Данное утверждение можно продемонстрировать на восприятии современными читателями и истинном содержании русской народной сказки «По щучьему велению» (в обработке А.Н. Толсто-
го). В 2010 г. нами было проведено исследование студентов факультета культуры и искусства одного из высших заведений г. Омска. В качестве задания выступало следующее: «Назовите и проанализируйте русскую народную сказку, в которой, на Ваш взгляд, описывается отношение человека к жизни, влияние судьбы, удачи и неудачи, роль случая в жизни человека». 15 % студентов охарактеризовали особое отношение Емели к жизни и результат этого. При описании отношения к жизни назывались: «легкость и беззаботность», «отсутствие стремлений»,
«желание быть счастливым»», «желание добиваться счастья не своим трудом, а с помощью других». С обращением к началу содержания сказки, действительно складывается впечатление беззаботности и легкости Емеле-ной жизни («братья работают, а Емеля лежит на печке, знать ничего не хочет»), что может объясняться тем, что Емеля был младшим братом в семье, ежедневные трудовые обязанности в которой были распределены. Вынужденная активность Емели возникает, когда братья покидают дом и уезжают на базар. Именно тогда он идет к проруби за водой ловит щуку, проявляет доброту и великодушие, отпуская рыбу и сохраняя ей жизнь, лишая себя и своих близких возможности иметь гарантированный ужин в этот день. Важным содержательным моментом является то, что возможность использовать помощь щуки в своей жизни Емеля получает не просто так, а взамен значимому для щуки поступку Емели. Дальнейшее чтение содержания сказки не создает впечатление отсутствия стремлений у Емели, а, наоборот, указывает на сформиро-ванность у него прогнозирования собственной деятельности с осмысленным отношением к ней. Так, например, перед Емелей встает необходимость обеспечения домашнего хозяйства дровами. Для этого Емеля дает подробную инструкцию, демонстрируя свою осведомленность в данном вопросе и заботу о результате: «топор, наруби дровишек посуше, а вы, дровишки, сами валитесь в сани, сами вяжитесь...»
31 % студентов назвали, что в жизни Емели большую роль сыграли случай и удача, так как ему «попалась щука, которая исполняла его желания в неограниченном количестве». В ответах фигурировали утверждения: «повезло», «улыбнулась удача», «дуракам всегда везет». Внимательно вчитываясь в ис-
тинный смысл сказки, анализируя ключевой поступок Емели, мы находим, что для того, чтобы «наступила удача», Емеля «прорубил лед, зачерпнул ведра, поставил их, заглянул в прорубь, увидел щуку, изловчился и ухватил щуку в руку», т. е. совершил большое количество собственных действий, требующих усилий и мастерства.
Таким образом, проведенное исследование отразило возможность многозначного толкования содержания русских народных сказок в соответствии с собственным восприятием и отношением к жизни.
ЛИТЕРАТУРА
1. Абульханова К. А. Российский менталитет:
кросс-культурный и типологический подходы // Российский менталитет: вопросы психологической теории и практики / под ред. К. А. Абульхановой, А. В. Брушлинского,
М. И. Воловиковой. - М. : Институт психологии РАН, 1997. - 336 с. - С. 7-38.
2. Бердяев Н. А. Русская идея // О России и русской философской культуре. - М., 1990.
- С. 43-271.
3. Воловикова М. И. Нравственные ценности русских // Теоретические проблемы этнической и кросс-культурной психологии / под общ. ред. В. В. Гриценко. — Смоленск : Универсум, 2008. - Т. 1. - 496 с. - С. 111-113.
4. Воловикова М. И. Советские праздники на постсоветском пространстве // Актуальные проблемы этнопсихологии в контексте культурно-экономического сотрудничества со странами Азиатско-Тихоокеанского региона / общ. ред. Р. Д. Санжаевой. - Хабаровск : Изд-во ДВГУПС, 2008. - Т. 1. - 304 с. -
С. 14-17.
5. Воловикова М. И., Гренкова Л. Л. Современные представления о порядочном человеке // Российский менталитет: вопросы психологической теории и практики / под ред. К. А. Абульхановой, А. В. Брушлинско-го, М. И. Воловиковой. - М. : Институт психологии РАН, 1997. - 336 с. - С. 93-112.
6. Джидарьян И. А. Счастье и удовлетворен-
ность жизнью в русском обществе // Российский менталитет: вопросы психологической теории и практики / под ред. К. А. Абульхановой, А. В. Брушлинского,
М. И. Воловиковой. - М. : Институт психологии РАН, 1997. - 336 с. - С. 187-224.
7. Знаков В. В. Правда и ложь в российском самосознании // Российский менталитет: вопросы психологической теории и практики / под ред. К. А. Абульхановой, А. В. Брушлин-ского, М. И. Воловиковой. - М. : Институт психологии РАН, 1997. - 336 с. - С. 131-143.
8. Ключевский В. О. Сочинения : в 9 т. - М. : Мысль, 1987-1990. - Т. 2. - 356 с.
9. Ковшова М. Л. Концепт судьбы. Фольклор и фразеология. Понятие судьбы в контексте разных культур / Науч. совет по истории мировой культуры. - М. : Наука, 1994. -320 с. - С. 137-143.
10. Малый толковый словарь русского языка / под ред. В. В. Лопатина, И. Л. Лопатиной. -М. : Русский язык, 1993. - 216 с.
11. Никитина С. Е. Концепт судьбы в русском народном сознании (на материале устно поэтических текстов) // Понятие судьбы в контексте разных культур / Науч. совет по истории мировой культуры. - М. : Наука, 1994. - 320 с. - С. 130-137.
12. Ольшанский Д. В. Психология масс. — СПб. : Питер, 2001. - 368 с.
13. Славская А. Н. Правовые представления российского общества // Российский менталитет: вопросы психологической теории и практики / под ред. К. А. Абульхановой, А. В. Брушлинского, М. И. Воловиковой. -
М. : Институт психологии РАН, 1997. -
336 с. - С. 75-93.
14. Словарь русских пословиц и поговорок / авт.-сост. В. П. Жуков. - М. : Советская энциклопедия, 1967. - 300 с.
15. Стефаненко Т. Г. Этнопсихология. - М. :
Аспект пресс, 2006. - 368 с.
