CC BY
6
видов муки — с другой. Таким образом, вследствие однообразного характера питания основными источниками практически всех пищевых веществ в Чувашии являются хлебобулочные изделия, картофель и мясопродукты (в основном свинина). Количество овощей и фруктов (кроме картофеля) в фактическом питании обследованных столь незначительно, что не оказывает существенного влияния на поток нутриентов в рационе. Кроме того, овощи и фрукты, используемые в питании, как правило, ограничены только продукцией, выращенной в личных подсобных хозяйствах.
Во многом отмеченные недостатки объясняются не только низкой покупательной способностью людей, но и существенными пробелами в знаниях о рациональном питании и его значении для здоровья человека. Так, ягоды, повсеместно произрастающие в близлежащих лесах (черника, брусника, голубика, клюква), практически не заготавливаются впрок, а если и заготавливаются, то в виде саха-росодержащих заготовок, значительно снижающих биологическую ценность этих продуктов. В личных хозяйствах овощные культуры чаще всего ограничиваются картофелем, морковью, свеклой, томатами, зеленыо и огурцами, которые при заготовке впрок не подвергаются замораживанию, а консервируются с помощью соли и уксуса.
Таким образом, характер питания сельского населения Чувашской Республики носит несбалансированный характер, обусловленный как экономическими особенностями, так и существенными недостатками в знаниях о рациональном питании и его значении для здоровья человека. Основу рациона составляют хлебобулочные изделия, домашняя выпечка, картофель, свинина и цельномолочные продукты. Выбор овощей и фруктов очень беден и ограничен урожаем, выращенным в личных хозяйствах. Очевидно, что назрела необходимость проведения в республике масштабной образовательной программы как среди медицинских работни-
ков, так и среди населения, основная задача которой — коррекция рациона такими продуктами питания, которые были бы доступны семье со средним для России уровнем доходов.
Литература
1. Мартинчик А. Н., Батурин А. К, Баева В. С. и др. // Рос. педиатр, журн. — 1998. — № 6. — С. 8—13.
2. Марченкова И. С., Батурин А. К., Гаппаров М. М. // Вопр. питания. — 2002. - № 6. — С. 26-29.
3. Математический энциклопедический словарь. — М., 1988.
4. Рацион, питание и предупреждение хронических заболеваний: Докл. ВОЗ. Сер. техн. докл. — М., 1993.
5. Сусликов В. Л., Хохлова Е. А., Козлов В. А., Капланова А. Ш. // Микроэлементы в мед. — 2001. — Т. 2, вып. 3. - С. 42-45.
6. Химический состав блюд и кулинарных изделий: Справочные таблицы / Под ред. И. М. Скурихина, М. Н. Волгарева. — М., 1994.
7. Химический состав российских пищевых продуктов / Под ред. И. М. Скурихина, В. А. Тутельяна. — М., 2002.
8. Poortvliet Е. J., Kohlmeier L. Manual for Using the EU-ROCODE - 2 Food Coding System. - 1993.
Поступила 25.11.05
Summary. The paper presents the results of determination of the basic sources of macronutrients and energy in the nutrition of the rural population of the Chuvash Republic. The importance of foodstuffs, the sources of nutrients, was determined by factor mathematical analysis, by estimating the weight factors. All the products used in the daily ration were studied, which permitted elucidation of the importance of individual Russia-specific products. In the rural population of the Chuvash Republic, nutrition is unbalanced and caused by both economic features and lack of knowledge about balanced diet and its value for human health. Bread, bakery goods, domestic baked products, potatoes, pork, whole milk products form the basis of their diet. The consumption of vegetables and fruits is very little and restricted to the crop grown in private farms. Sugar is used in the quantities that are considerably greater than those given in the WHO recommendations.
© КОЛЛЕКТИВ АВТОРОВ, 2007 УДК 613.287:|616.98:578.823.91
В. И. Сергевнин, Н. Б. Вольдшмидт, Е. В. Сармометов, Е. В. Кудреватых, Л. Н. Смирнова, Р. X. Хасанов, Е. М. Голубева
ВЛИЯНИЕ РОТАВИРУСНОЙ КОНТАМИНАЦИИ МОЛОЧНЫХ ПРОДУКТОВ НА ЗАБОЛЕВАЕМОСТЬ НАСЕЛЕНИЯ
Пермская государственная медицинская академия; Территориальное управление федеральной службы Роспотребнадзора в Пермской области
Из числа пищевых продуктов в качестве факторов передачи возбудителей ротавирусной инфекции (РВИ) чаще всего выступают молочные продукты (МП). Об этом свидетельствуют вспышки РВИ, связанные с употреблением МП [2], повышенная заболеваемость детей 1-го года жизни, находящихся на искусственном вскармливании и получающих питание из детских молочных кухонь [4], вирусоносительство среди сотрудников молочных кухонь и молочных заводов [4]. Доказательством эпидемиологической значимости МП может являться также обнаружение в них ротавируса или его антигена. А. Г. Букринская и соавт. [ 1 ] обнаружили энтеровирусы, в том числе ротавирус, в 7,9% проб МП (творог, кефир, молоко). По данным
В. В. Яний [5], ротаантиген выделен в 2% проб МП. Вместе с тем имеющиеся в научной литературе сведения относительно участия МП в передаче возбудителей РВИ, включая факты лабораторного подтверждения ротавирусного загрязнения МП, немногочисленны.
Целью работы явилось изучение частоты контаминации ротаантигеном МП на этапах их производства и реализации в сопоставлении с динамикой заболеваемости населения РВИ.
С сентября 2001 г. по август 2002 г. (период максимального уровня заболеваемости РВИ населения изучаемой территории — города Пермь) в цехе по переработке молока было исследовано на ротаантиген с помощью реакции непрямой гемагглюти-
Таблица 1
Результаты исследования МП на ротааитигеи в цехе переработки молока до и после пастеризации
Продукты Число проб, исследован- Число проб, содержащих ротаантиген
ных в РНГА абс. %
Молоко до пастеризации 52 6 11,5 ± 4,4
МП после пастеризации:
молоко фляжное 11 2 18,2 ± 11,6
молоко фасованное 9 1 11,1 + 10,4
сметана фляжная 17 2 11,8 + 7,8
сметана фасованная 8 1 12,5 + 11,4
Итого... 45 6 13,3 ± 5,1
Всего... 97 12 12,4 ± 3,3
нации (РИГА) 52 пробы сырого молока, поступившего с трех молочно-товарных ферм, и 45 проб МП (молоко, сметана), прошедших пастеризацию. С сентября 2004 г. по август 2005 г. (относительно благополучный по заболеваемости период) на ро-таантиген параллельно с применением РИГА и по-лимеразной цепной реакции (ПЦР) было исследовано 187 проб МП (молоко, сметана, творог, кефир, ряженка, йогурт), отобранных в специализированном магазине. Подготовку проб к исследованию осуществляли в соответствии с "Методическими рекомендациями по санитарно-вирусологиче-скому контролю объектов окружающей среды" (Минздрав СССР, 1982). РНГА проводили с использованием тест-системы "Ротатест" производства НПО "Ростэпидкомплекс" (Ростов-на-Дону) согласно "Инструкции по применению диагностику-ма эритроцитарного ротавирусного иммуноглобу-линового жидкого для РНГА и РТГА" (Минздрав СССР, 1991). РНК ротавируса в ПЦР выявляли с помощью тест-системы "АмплиСенс Ко1аупи8-290" (ЦНИИ эпидемиологии Минздравсоцразвития РФ) согласно инструкции по применению (М., 2002).
По результатам исследования МП, взятых в цехе по переработке молока, их инфицированность ро-таантигеном в среднем составила 12,4% (табл. 1). При этом не выявлены существенные различия между показателями ротавирусной контаминации сырой (11,5 ±4,4%) и пастеризованной (13,3 ± 5,1%) продукции. Отсутствие вирулицидного эффекта пастеризации молока можно объяснить тем,
Результаты исследования МП на ротаантиген на этапе реализации
что применяемые в настоящее время в практических условиях методы лабораторного контроля внешней среды при РВИ, в том числе РНГА, ориентированы в основном на выявление антигенов ротавируса, которые при тепловой обработке продукта, по-видимому, не разрушаются. Вместе с тем значительный показатель контаминации как сырых, так и пастеризованных МП ротаантигеном, несомненно, свидетельствует о факте их ротавирусного загрязнения. Идентификация ротаантиге-на в сыром молоке указывает на то, что его первичное инфицирование происходит уже в условиях молочно-товарных ферм. Последнее возможно либо при наличии больных среди обслуживающего персонала, либо вследствие обработки технологического оборудования водой, которая нередко содержит ротавирусы [3].
Результаты лабораторного контроля МП на этапе реализации показали (табл. 2), что по данным РНГА частота их ротаантигенной контаминации составила в среднем 4,8 ± 1,5%. ПЦР была гораздо более чувствительной и оказалась положительной в 19,3 ± 2,9% случаев. По совокупным результатам обеих реакций доля проб МП, содержащих ротаантиген, составила 21,9 ± 2,9%. При этом максимально инфицированной оказалась сметана. Доля антигенсодержащих проб весовой и фасованной сметаны (35,2 и 28,1% соответственно) оказалась достоверно более высокой, чем проб молока (13,3%), весового (16,7%) и фасованного (24,1%) творога и прочих МП (15,4%).
По результатам помесячного лабораторного контроля МП на этапе их производства было установлено, что внутригодовая частота выделения ро-таантигена из сырого молока и пастеризованной МП характеризовалась ярко выраженной осенне-зимней сезонностью. Положительные пробы были выявлены исключительно в ноябре—феврале, причем максимальное их количество (5 из 12) было обнаружено в декабре. Сходные данные получены и при анализе помесячных результатов лабораторных исследований МП в точке реализации. Оказалось (см. рисунок, а), что по данным РНГА в декабре и феврале имело место некоторое увеличение количества антигенсодержащих проб (до 8,7 ± 5,8 и 11,1 ± 0,4% соответственно), что, однако, не превышало среднемесячный показатель (4,8 ± 1,5%). В то же время по данным ПЦР и совокупным результатам РНГА и ПЦР внутригодовая динамика
Таблица 2
МП
Число проб, исследованных в РНГА и ПЦР
Число проб, содержащих ротаантиген
по данным РНГА по данным ПЦР по совокупному результат)' РНГА и ПЦР
абс. % абс. % абс. %
Молоко фасованное 45 2 Сметана:
весовая 31 3
фасованная 32 3 Творог:
весовой 24 0
фасованный 29 0
Прочие (сливки, кефир, ряженка, йогурт) 26 1
4,4 ± 3,1 4 8,9 ± 4,2 6 13,3 ± 5,1
9,7 ± 5,3 10 32,2 ± 8,4 11 35,2 ± 8,5
9,4 ± 5,1 8 25,1 ± 5,1 9 28,1 ± 7,9
0 4 16,7 ± 7,6 4 16,7 ± 7,6
0 7 24,1 ± 7,9 7 24,1 ± 7,9
3,8 ± 3,7 3 11,5 ± 6,1 4 15,4 ± 7,0
Всего.
187 9 4,8 ± 1,5 36 19,3 ± 2,9 41 21,9 ± 2,9
Литература
зонная активизация эпидемического процесса наступила в октябре, т. е. на 1 мес раньше, чем было отмечено достоверное снижение качества МП по вирусологическому показателю. По-видимому, увеличение частоты ротави-русного загрязнения МП в холодный период года является следствием предшествующего сезонного роста заболеваемости ротавирусным гастроэнтеритом, сопровождающимся нарастанием числа источников возбудителя инфекции среди населения, в том числе и среди сотрудников молочно-товарных ферм и молокоперерабатывающих предприятий.
Таким образом, обнаружена значительная ротавирусная контаминация МП как на этапе их производства, так и на этапе реализации. Вместе с тем роль МП как факторов передачи возбудителей РВИ, по-видимому, относительно невелика, поскольку макси-м&чьная их ротавирусная контаминация не предшествует росту заболеваемости населения, а наблюдается вслед за ним.
доли проб МП, содержащих ротаантиген, характеризовалась нарастанием ротавирусной контаминации в холодный период года. По результатам обеих реакций достоверное превышение среднемесячного показателя ротавирусного загрязнения МП было отмечено в ноябре (43,8 ± 10,4%) и декабре (65,9 ± 9,9%).
При сопоставлении внутригодовой динамики частоты обнаружения ротаантигена в МП по результатам РНГА и ПЦР и заболеваемости населения Перми РВИ по среднемноголетним данным (1995—2004 гг.) выявлено (см. рисунок, б), что се-
Поступила 21.11.05
Summary. The indirect hemagglutation test (1HT) indicated that rotaantigen infection of dairy foods (DF) selected at the milk processing shop in the year of high morbidity due to rotavirus infection (RVI) averaged 12.4%. Laboratory monitoring of DF sole in the year of relative low morbidity could establish that the rate of their rotaantigen contamination averaged 4.8%, as evidenced by IHT; polymerase chain reaction was positive in 19.3% of cases. Comparison of annual trends in the detection rate of rotaantigen in DF and RVI morbidity revealed that there was an increase in DF rotavirus contamination in the cold period of a year, following the seasonal activation of an epidemic process.
Букринекая А. Г., Грачева Н. М., Васильева В. И. Ротавирусная инфекция.
- М., 1989.
Васильев Б. Я., Васильева Р. И., Лобзин Ю. В. Острые кишечные заболевания. Ротавирусы и ротавирусная инфекция.
- СПб., 2000.
Сергевнин В. И., Вольдишидт Н. Б., Сармометов Е. В., Кудреватых Е. В. // Эпидемиол. и инфекц. бол. — 2004. — № 6. - С. 17-20.
Эпидемиологический надзор за рота-вирусными заболеваниями: Метод, рекомендации / Бенедиктова Н. Я., Па-цук Н. В., Трофимова М. Г. и др. — Екатеринбург, 1995. Яний В. В. Особенности распространения ротавирусной инфекции в различных эпидемических очагах: Автореф. дис. ... канд. мед. наук. — М., 1997.
1.
3.
Внутригодовая динамика частоты обнаружения ротаантигена в МП на 4. этапе реализации: а — по данным РНГА (темные столбцы), ПЦР (светлые столбцы) и обеих реакций (столбцы с горизонтальной штриховкой); б — по совокупным результатам РНГА и ПЦР (столбцы); кривая — заболеваемость РВИ населения Перми по среднемноголетним данным.
а, б (слева) — по оси ординат: доля проб МП, содержащих ротаантиген (в %); б (справа) — 5. заболеваемость на 100 тыс. населения.
Отсутствие находок ротаантигена в январе можно объяснить тем, что в этом месяце было исследовано лишь 2 пробы МП.
