CC BY-NC
22Психолог
Правильная ссылка на статью:
Бескова Т.В. — Влияние религиозности человека на интенсивность переживания им зависти // Психолог. -2019. - № 4. DOI: 10.25136/2409-8701.2019.4.30439 URL: https;//nbpublish.com/Hbrary_read_article.ptp?id=30439
Влияние религиозности человека на интенсивность переживания им зависти
Бескова Татьяна Викторовна
кандидат педагогических наук
доцент, кафедра правовой психологии, судебной экспертизы и педагогики, Саратовская
государственная юридическая академия
410056, Россия, Саратовская область, г. Саратов, ул. Вольская, 1
И tatbeskova@yandex.ru
Статья из рубрики "Спектр эмоциональных переживаний"
Аннотация.
Предметом исследования является зависть как социально-психологическое отношение личности, сопровождающееся комплексом негативных эмоций, осознанием своего более низкого положения, желанием прямо или косвенно нивелировать выявленное превосходство, которое реализуется в последовательном социальном поведении. Негативные последствия зависти проявляются на интраиндивидном, межличностном, ингрупповом и межгрупповом уровнях, что актуализирует поиск многоуровневых механизмов ее регуляции (социальных, социально-психологических и психологических). В данном исследовании внимание сосредоточено на оценке духовных механизмах в регуляции зависти, а именно на влиянии различных компонентов религиозности человека на уровень и интенсивность ее переживания. Основным методом исследования выступил метод психологического тестирования. Был использован ряд психодиагностических методик: «Методика исследования завистливости личности» (Т.В. Бескова); опросник «Проявления зависти и ее самооценка» (Т.В. Бескова); вопросы для оценки религиозности (из опросника «Влияние социального капитала на экономические представления» (А.Н. Татарко, Н.М. Лебедева)); «Шкала персональной религиозности» (Р. Яворски). В исследовании принимали участие 145 человек, относящих себя к православной культуре, но имеющих разный уровень и валентность православной религиозности. Впервые осуществлено эмпирическое исследование влияния различных компонентов религиозности человека на переживание им зависти. Показано, что на снижение уровня зависти существенное влияние оказывает валентность религиозности, а не декларируемый респондентами ее уровень, а также такой компонент персональной религиозности как «религиозные практики, характеризующий ее поведенческий компонент. Влияние иных параметров и компонентов религиозности на зависть имеет либо несущественный характер, либо отсутствует.
Ключевые слова: зависть, зависть-неприязнь, зависть-уныние, предметы зависти, механизмы регуляции, религиозность, уровень, валентность, компоненты религиозности, влияние
DOT:
V о I ■
10.25136/2409-8701.2019.4.30439
Дата направления в редакцию:
03-08-2019
Дата рецензирования:
03-08-2019
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научно-исследовательского проекта «Социально-психологическая структура, детерминанты и механизмы регуляции зависти», проект № 18-013-00134 А
Зависть, независимо от исторического этапа развития общества и его формации, неизбежно присутствует в отношениях между людьми, нанося определенный вред, как объекту зависти, так и самому ее субъекту. Эффекты зависти весьма разнообразны и
могут проявляться на разных уровнях: межличностном (нарушение общения ^^ и
асоциальное поведение интраиндивидном (личностные деструкции и
психосоматические нарушения [9]); ингрупповом (моббинг [6, с 76]) и межгрупповом (способы групповой компенсации неблагоприятного исхода социального сравнения ингруппы с аутгруппой схожи со способами, используемыми на межличностном уровне субъектами зависти). Иначе говоря, зависть вне зависимости от ее уровня проявления может детерминировать нарушения коммуникации между субъектами отношений, конфликты и другие негативные явления, что обуславливает значимость поиска механизмов ее регуляции.
Полагаем, что механизмы регуляции зависти также образуют разноуровневую систему: от социальных (представляющих собой способы преобразования тех общественных условий, которые в наибольшей степени способствуют формированию зависти) до психологических и социально-психологических (психологической защиты, копинг-стратегий, ценностных и духовных механизмов). Анализ литературы по теме исследования дает нам основание говорить о фрагментарности разработки проблемы регуляции зависти в психологической науке и сосредоточенности вокруг обсуждения психологических защит субъекта зависти. Однако большинство механизмов психологической защиты работают на подсознательном уровне, ограждая человека «от осознания негативных духовно-нравственных свойств и состояний» [8, с- 13], и приводя «к нарушениям его духовно-психологического и психофизического здоровья» [8, с- 13].
Первым же шагом на пути к регуляции зависти, по мнению Н. В. Дмитриевой [5, с 2411, должно быть ее осознание человеком, признание ее присутствия у себя, что полностью согласуется с христианской традицией преодоления грехов . Этот сложный путь последовательно включает в себя осознание, раскаяние, покаяние и искупление. Согласно христианскому религиозному мировоззрению, зависть включена в список семи смертных грехов, которые верующий человек должен всячески искоренять в себе («если
в наше сердце закрадывается зависть, нужно бороться с ней всеми силами» [7]). Отметим, что под грехом (с греч. - промах, минование цели) в религиозной этики
понимается «всякое отступление от заповедей Божьих и нарушение закона Божия делом, словом, помышлением» [8, с- 28].
Итак, целью настоящего исследования является оценка эффективности духовных механизмов регуляции зависти посредством выявления характера влияния различных компонентов религиозности на ее переживание человеком.
В качестве диагностического инструментария использовались следующие методики:
1) «Методика исследования завистливости личности» (Т.В. Бескова)-1^, диагностирующая выраженность у человека зависти-неприязни и зависти-уныния, отличающихся между собой как в эмоциональном, так и поведенческом плане;
2) опросник «Проявления зависти и ее самооценка» (Т.В. Бескова)-3, с—310-311], измеряющий уровень зависти к различным предметным сферам;
3) вопросы для оценки религиозности (из опросника «Влияние социального капитала на
экономические представления» (А.Н. Татарко, Н.М. Лебедева)) посредством которых измеряется уровень и валентность (степень позитивности) религиозности;
4) «Шкала персональной религиозности» (Р. Яворски), включающая в себя четыре измерения: вера, моральность, религиозные практики и религиозное «Я» Ш1.
В исследовании принимали участие 145 человек, из которых 44,8% мужчин и 55,2% женщин в возрасте от 18 до 53 лет (Мх=29,б, Мо = 25, Мй = 22). Все респонденты относят себя к православной культуре, при этом имеют разный уровень и валентность православной религиозности.
На первом этапе эмпирического исследования был осуществлен анализ распределения респондентов по уровню и валентности их религиозности. Анализ данных показал следующее (табл. 1).
Таблица 1
Уровень религиозности (%) Валентность религиозности (%)
Атеист 11 Неприязнь 8
Безразличен к религии 12,4 Безразличие 44
Допускаю существование высших сил 38,б Уважение 68
Верующий человек 33,1 Радость, любовь 22
Верую и соблюдаю обряды 4,9 Большое счастье 3
Сравнивая результаты уровня и валентности религиозности, представляется возможным констатировать, что в их распределениях такие меры центральной тенденции как мода и медиана одинаковы (Мо = 3, Мй = 3), однако средние величины отличаются между собой на уровне статистической значимости ^=2,172, р<0,01). Еще более серьезные различия наблюдаются между их асимметриями и эксцессами.Если распределение валентности религиозности близко к нормальному распределению (асимметрия (0,039) и эксцесс (0,07б) меньше своих стандартных ошибок), то распределение уровня религиозности имеет существенные различия с распределением Гаусса (As = -0,27, Ех=-0,52). В последнем случае мы имеем дело с правосторонней асимметрией и плосковершинным эксцессом, что свидетельствует о преобладании в выборке более высоких значений
уровня религиозности, а также о более низкой встречаемости средних значений, нежели при нормальном распределении.
Таким образом, в распределении значений по уровню религиозности испытуемых существует значительный сдвиг в область более высоких значений, тогда как в распределении уровня валентности (степени позитивности религиозной идентичности) подобных сдвигов не наблюдается. Возможно, это связано с тем, что второй вопрос анкеты («с каким чувством у вас ассоциируется ваша религия?») приводит респондентов к более глубокой рефлексии собственной религиозности, чем первый («как вы оцениваете уровень своей религиозности?»).
Н а втором этапе исследования нами анализировалась взаимосвязь различных компонентов религиозности респондентов с уровнем их зависти и ее видами (табл. 2).
Таблица 2
Взаимосвязь составляющих религиозности с завистью
Р е лигиоз но сть Зависть Религиозность Шкала персональной религиозности
Уровень Валент-нос ть Вера Мораль Религиоз. практики Религиоз. «Я»
Зависть-неприязнь -0,060 -0,182* 0,059 0,144 0,007 0,075
Зависть-уныние -0,077 -0,201* -0,025 -0,031 -0,195* -0,033
Интегр. показатель зависти -0,073 -0,205* 0,015 0,054 -0,110 0,018
Примечание: * - уровень значимости 0,05.
Таким образом, если уровень религиозности , определяемый у себя респондентами, не имеет связей с завистью, то валентность их религиозности , напротив, отрицательно коррелирует как с интегративным показателем зависти, так и с двумя ее разновидностями (завистью-неприязнью и завистью-унынием). Иначе говоря, простое отнесение человека себя к различным группам по критерию его отношения к православной религии (от убежденного атеизма до верования с соблюдением религиозных обрядов), никаким образом не влияет на уровень его зависти к превосходящим в чем-либо другим. В тоже время глубокая рефлексия своих религиозных чувств (в диапазоне от неприязни к религии до большого счастья от принадлежности к ней) статистически значимо влияет на переживание субъектом зависти. Чем больше человек чувствует радость, любовь и счастье от своей принадлежности к религии и соприкосновения с Богом, тем меньшую зависть к другим он испытывает. Причем это касается как зависти-неприязни, со свойственными ей негативными эмоциями (раздражение, злость, негодование) и активными поведенческими действиями, направленными на Другого, так и зависти-уныния, направленной, в первую очередь, на «поедание» самого себя и переживание отчаяния, подавленности, уныния и разочарования. Можно предположить, что при отнесении себя к той или иной группе (по критерию своего отношения к религии) человек не всегда разделяет свою принадлежность к православной культуре или же собственно к православной религии, тогда как при рефлексии своих религиозных чувств присутствует более точное понимание своего отношения и принадлежности к православию.
Что же касается корреляций зависти со шкалами методики персональной религиозности (Р. Яворски), то здесь также наблюдаются не столь однозначные результаты. Лишь один из компонентов персональной религиозности («религиозные практики») обратно
коррелирует с одним из видов зависти, а именно с завистью-унынием. То есть, на первый план в данном случае выходит поведенческий компонент религиозности, касающийся не только и не столько религиозных убеждений и чувств, а сколько ее поведенческих проявлений (посещение церкви, молитвы, совершенствование религиозных знаний). Говоря другими словами, именно воцерковленный человека «защищен» от зависти-уныния, от переживания досады, обиды, грусти и уныния в связи с успехами Другого. Однако отсутствие других взаимосвязей компонентов персональной религиозности с завистью порождает множество вопросов, ответы на которые найти не так просто. Предположим, что при отсутствии поведенческого компонента религиозности, воцерковленности человека, его вера имеет несколько поверхностный характер и не защищает его от такого греха как зависть. Вероятно, именно осуществление религиозных практик и характеризует человека как истинно верующего, старающегося соблюдать все основные христианские заповеди, одна из которых гласит: «Не желай жены ближнего твоего и не желай дома ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни
рабы его, ни вола его, ни осла его, ни всего, что есть у ближнего твоего» [4, с 195~19б1. Краткая формулировка этой заповеди - «не завидуй».
Третий этап эмпирического исследования был посвящен выявлению взаимосвязей разных составляющих религиозности с завистью к различным предметным сферам. Изначально нами сопоставлялись результаты взаимосвязей уровня и валентности религиозности с предметной завистью.
Как уровень, так и валентность религиозности оказывают значительное влияние на снижение зависти к материальному достатку Другого (г=-0,18б, р<0,05; г=-0,261, р<0,01), его профессиональным и учебным успехам (г=-0,209, р<0,05; г=-0,214, р<0,05), интеллекту и способностям человека (г=-0,245, р<0,01; г=-0,22б, р<0,01), а также его положительным личностным характеристикам (г=-0,19б, р<0,05; г=-0,1б9, р<0,05). Но влияние положительной валентности религиозности, в отличии от ее уровня, оказывает дополнительное влияние на нейтрализацию зависти к разного рода социальным успехам Другого. Чем более позитивные чувства к религии испытывает человек, тем в меньшей степени у него проявляется зависть к карьере другого человека (г=-0,220, р<0,01), его социальному статусу (г=-0,21б, р<0,05), его популярности и похвале значимым человеком (г=-0,178, р<0,05), а также к его возможностям путешествовать (г=-0,2бб, р<0,01). Таким образом, в очередной раз мы удостоверяемся, что валентность религиозности, оказывает более существенное влияние на искоренение такого христианского греха как зависть, чем декларируемый самими респондентами уровень их религиозности.
Анализируя взаимосвязи предметной зависти с персональной религиозностью , отметим, что из четырех только два ее компонента имеют отрицательные корреляции с завистью к отдельным предметным сферам - «религиозные практики» и «религиозное "Я"». Чем выше показатели по данным шкалам, тем меньше зависть к карьерным достижениям Другого (г=-0,224, р<0,01; г=-0,27б, р<0,001), к социальном статусу человека (г=-0,20б, р<0,01; г=-0,240, р<0,01), к его возможностям путешествовать и полноценно проводить свой досуг (г=-0,237, р<0,01; г=-0,1б7, р<0,05). Что же касается таких компонентов персональной религиозности, как «вера» и «мораль», то в этом случае мы наблюдаем полное отсутствие каких-либо связей с предметной завистью.
Можно сказать, что для нейтрализации зависти к социальным успехам Другого, оказывается недостаточно простого доверия к Богу, веры в его милосердие, готовности согласовывать личный жизненный план с Божьим планом. Борьба с грехом зависти
становится эффективной, если верующий человек ощущает гордость и удовлетворение от своей принадлежности к христианству, чувство идентификации с Богом, а также придает большое значение исполнению религиозных практик (регулярно посещает церковь, молится за других, пополняет свои религиозные знания, находит радость в размышлениях на религиозные темы).
По результатам настоящего эмпирического исследования представляется возможным сформулировать ряд выводов.
Уровень и валентность религиозности , являясь ее измерениями, имеют различное распределение в выборке и по-разному влияют на интенсивность зависти. Серьезный сдвиг распределения уровня религиозности в область высоких значений, и, напротив, близость распределения валентности (степени позитивности религиозной идентичности) к нормальному распределению, позволяют предположить, что именно второй показатель, является параметрическим и более точно измеряет религиозность человека, подводя его к глубокой рефлексии своего отношения к религии и Богу. Именно валентность, а не уровень религиозности оказывает решающее влияние на снижение интенсивности зависти, будь то зависть-неприязнь, характеризующаяся агрессивными эмоциями и действиями, направленными на более успешного Другого, или же зависть-уныние, разрушительное действие которой направлено на самого субъекта зависти. Подобная закономерность наблюдается и в отношении предметной зависти: валентность, помимо общих с уровнем религиозности влияний на зависть к отдельным сферам (материальному достатку, профессиональным успехам, интеллекту и личностным качествам), нейтрализует зависть к различного рода социальным успехам человека.
Не все компоненты персональной религиозности оказывают значимое влияние на нейтрализацию зависти. Так снижение зависти-уныния, включающей в себя ряд негативных эмоций, направленных на самого субъекта зависти («подавленность, отчаяние, разочарованность, уныние, пессимизм, ощущение себя несчастливым
человеком, у которого отсутствуют надежды и силы на изменение ситуации» [2, с 93]), происходит не просто у верующего, а только у воцерковленного человека, придающего большое значение религиозным практикам. Иначе говоря, для искоренения зависти-уныния не достаточно наличия у человека религиозных чувств (аффективный компонент) и убеждений (когнитивный компонент). На первый план здесь выходит поведенческий компонент религиозности, характеризующий, по-видимому, истинно верующего человека. Этот же компонент религиозности совместно с компонентом «религиозное "Я"», отражающим глубокую религиозную самоидентификацию человека, способствует снижению зависти к успехам Другого в социальной сфере (карьерным, статусным, досуговым).
Таким образом, на снижение уровня зависти решающее влияние оказывает валентность религиозности и такой компонент персональной религиозности как «религиозные практики». Воздействие же других параметров и компонентов религиозности на зависть носит либо несущественный характер, либо вовсе отсутствует. На наш взгляд, результаты данного исследования расширяют как научные знания по детерминантному комплексу зависти, так и по познанию разноуровневых механизмов ее регуляции.
Библиография
1. Бескова Т. В. Методика исследования завистливости личности // Вопросы психологии. № 2. 2012. С. 127-141.
2. Бескова Т. В. Содержание аффективного компонента зависти // Общество:
социология, психология, педагогика. № 10 (54). 2018. С. 89-94.
3. Бескова Т. В. Социально-психологическая структура и детерминанты зависти. Саратов: Изд-во Сарат. Ун-та, 2013. 324 с.
4. Библия. Книги священного писания Ветхого и Нового завета. Книга Второзаконие. Глава 5 (21) Минск. 1992. 935 с.
5. Дмитриева Н. В. Зависть и связанные с ней виды психологических защит // Философия образования. 2009. № 2 (27). С. 234-242.
6. Дружилов С. А. Моббинг на кафедре вуза в условиях реформирования высшего профессионального образования // Мир науки, культуры, образования. 2011. № 3 (28). С. 74-78.
7. Игумен Иларион (Алфеев). О зависти // Вы - свет мира. Беседы о христианской жизни. М., 2001. [электронный ресурс]. URL:
https ://azbyka.ru/otechnik/Ilarion_Alfeev/vy-svet-mira/1_9 (дата обращения: 2.07.2019).
8. Котенева А. В. Психологическая защита с позиций христианской антропологии: Автореф. дис. ... д. психол. наук. М., 2010. 54 с.
9. Котова И. Б. Зависть как личностный феномен // Ежегодник Российского психологического общества: Материалы 3-го Всероссийского съезда психологов, 25-28 июня 2003 г. в 8-ми томах. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2003. С. 424-426.
10. Лабунская В. А. Субъект зависти как субъект затрудненного общения // СевероКавказский психологический вестник. 2004. № 2. С. 138-143.
11. Муздыбаев К. Завистливость личности // Психологический журнал. 2002. Т. 23. № 6. С. 38-50.
12. Татарко А. Н., Котова М. В., Агадуллина Е. Р., Ефремова М. В. Методика исследования культуры и моделей экономического поведения // Ценности культуры и модели экономического поведения: Научная монография / Под ред. Н. М. Лебедевой, А. Н. Татарко. М.: Издательство «Спутник+», 2011. С. 34-150.
13. Jaworski R. Psychologiczne badania religijnosci personalnej // «Zeszyty Naukowe KUL». 1998. №. 41. Р. 80-82.
