CC BY
45
144
Евразийский Союз Ученых (ЕСУ) # 8 (17), 2015 | БИОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
ОХС/ ОФЛ 7,20±0,01 8,78±0,03 7,27±0,02 9,32±0,02 8,96±0,03
p1-2, 2-3, 3-4, 4-5, 5-1< 0,001
Стандартный протокол + а-ТФ (2-я группа)
ОФЛ, мкМ/мл 0,557±0,004 0,541±0,003 0,644±0,006 0,645±0,005 0,692±0,004
p1-2=0,005; p2-3, 4-5, 5-1< 0,001; p3-4=0,835
СХС, мкМ/мл 2,132±0,025 1,881±0,024 2,073±0,018 1,965±0,012 1,983±0,023
p1-2, 2-3, 3-4, 5-1< 0,001; p4-5=0,295
ОХС, мкМ/мл 3,931±0,027 4,054±0,021 4,003±0,021 | 4,224±0,019 4,317±0,018
p1-2,3-4, 4-5, 5-1< 0,001; p2-3=0,040
ОХС/ ОФЛ 7,06±0,015 7,56±0,013 6,21±0,022 6,55±0,018 6,24±0,017
p1-2, 2-3, 3-4, 4-5, 5-1< 0,001
Примечание: p1, 2, 3, 4, 5 -достоверность различий на этапах исследования
Полученные данные однозначно свидетельствуют о радикальной активности компонентов анестезии с кетамином, снижении антиоксидантной защиты организма на послеоперационном этапе. Дополнение протокола терапии а-ТФ снижает активность ЛПО, за счет антиоксидантного действия. Подтверждением этому является увеличение содержания ОФЛ (на 24,2%, р<0,001), при
сопряженном снижении СХС (на 7,5%, р<0,001) и липолитического коэффициента ОХС/ОФЛ (на 12,6%, р<0,001) к 5-у этапу исследования в сравнение с 1-м этапом.
Таким образом, метаболическое влияние компонентов анестезии с кетамином на липиды эритроцитов у больных при холецистэктомии сопровождается повышением активности липидпероксидации и снижением антиоксидантной защиты на этапах исследования. Дополнение альфа-токоферолом традиционной схемы оперативного вмешательства позволило уменьшить активность ЛПО на всех этапах операции, на что указывает повышение ОФЛ, а также снижение содержания СХС и липолитического коэффициента.
Список литературы
1. Алексеева П.Ю., Мороз В.В., Казнев Г.Р. Воздействие анестезиологических препаратов на мембрану эритроцитов // Общая реаниматология. -2007.- Т. 111.- №5.- С. 134-138.
2. Влияние выбора анестетика на развитие окислительного стресса при хирургическом лечении желчнокаменной болезни / А.В. Финкель, Г.Д. Кадочникова, С.Л. Галян и др. // Вестник интенсивной терапии.- 2008.- №5. - С. 104-106.
3. Исследование процессов липидпероксидации в эритроцитах и плазме крови в условиях анестезии с пропофолом и тиопенталом натрия / Кадочникова Г.Д., Финкель А.В., Кобелев М.В. и др. // Медицинская наука и образование Урала. - 2010. - №2. -С.62-64.
4. Карпищенко В.С. Медицинские лабораторные технологии: справочник // Санкт-Петербург, Интермедика, 2002.- 600 с.
5. Окислительный стресс. Прооксиданты и антиоксиданты. / Е.Б. Меньщикова, В.З. Ланкин, Н.К. Зенков и др.//М.: Фирма «Слово», 2006. - 556 с.
6. Сторожук П.Г., Сторожук А.П. Влияние мышечных релаксантов и анестетиков на активность ферментов антирадикальной защиты эритроцитов // Вестник интенсивной терапии. - 1999. - №4. - С.167-169.
7. Ушкалова В.Н, Иоанидис. Н.В., Кадочникова Г.Д. Комплексный анализ липидов крови спектрофотометрическим, флюорометрическим и кинетическим методами // Лабораторное дело. -1987. - №6. -С.446-450.
ВЛИЯНИЕ МОДЕЛИРУЮЩЕЙ МИКРОГРАВИТАЦИИ С ПРИМЕНЕНИЕМ ЭЛЕКТРОМИОСТИМУЛЯЦИОННОЙ ТРЕНИРОВКИ НА ФУНКЦИЮ И АРХИТЕКТУРУ МЫШЦ ЧЕЛОВЕКА
Коряк Юрий Андреевич
Докт. биол. наук, профессор, ФГБУН «ГНЦ РФ - ИМБП РАН», г. Москва
АННОТАЦИЯ
Цель. Исследовать влияние хронической низкочастотной функциональной электромиостимуляции (ФЭМС) на архитектуру медиальной икроножной мышцы (МИМ), латеральной икроножной мышцы (ЛИМ) и камбаловидной мышцы (КМ) у группы (n = 6) испытуемых мужчин-добровольцев (возрастом 22.8 ± 0.8 лет, ростом 1.84 ± 0.1 м и массой 1.84 ± 0.1 кг), находящихся в условиях сниженной гравитационной нагрузки, вызванной воздействием «сухой» водной иммерсии (ИМ) в течение 7 сут. Метод. Во время ИМ испытуемые ежедневно по 3 ч в день проводили ФЭМС мышц нижних конечностей. Внутренняя архитектура МИМ, ЛИМ и КМ (длина волокон —L, угол наклона волокна — в) определялась методом ультразвукового сканирования с использование B-режима при угловых позициях в голеностопном суставе -15 °(тыльное сгибание), 0 (нейтральная анатомическая позиция), +15, и +30 °(подошвенное сгибание) с углом в коленном суставе — 90 ° Визуализация мышц осуществлялась в условиях покоя (пассивное состояние) при нейтральной анатомической позиции голеностопного сустава и при усилии 50 % от максимальной произвольной силы при нейтральной позиции в коленном и голеностопном суставах, соответственно. Результаты. После ИМ максимальный суставной момент, развиваемый трехглавой мышцей голени, увеличился в среднем на 11.3 %. До ИМ в пассивном состоянии L волокон изменялась от 36, 47 и 39 мм (угол голеностопного сустава -15 °) до 27, 31 и 28 мм (угол голеностопного сустава +30 °); в наклона волокон изменился от 31, 20 и 23 °до 49, 29, и 34 °в МИМ, ЛИМ и КМ, соответственно. После ИМ в пассивном состоянии L волокон уменьшалась на 16, 37 и 24 %, а в наклона волокон увеличился на
Евразийский Союз Ученых (ЕСУ) # 8 (17), 2015 | БИОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
145
38, 35, и 34 % в МИМ, ЛИМ и КМ, соответственно. Выводы. Тренированные мышцы после ИМ с применением ФЭМС показали существенные изменения в & наклона и L мышечных волокон, предполагая, что архитектура мышц действительно изменяется, отражая в большей степени атрофию мышцы.
ABSTRACT
Background. Architectural properties of the triceps surae muscles were determined in vivo for six men. Methods. Investigated influence of chronic low-frequency functional electrostimulation (FES) on architecture of the medial (MG) and lateral (LG) gastrocnemius and soleus (SOL) muscles at group of men-volunteers (age 22.8 ± 0.8 years, growth 1.84 ± 0.1 m and weight 1.84 ± 0.1 kg), taking place in conditions of the reduced gravitational loading caused by influence "dry" water immersion during 7 day. During time exposition examinees daily on 3 h in day carried out FES training of muscles of the bottom low limb. The ankle was positioned at 15 ° dorsiflexion (-15 °) and 0, 15, and 30 ° plantar flexion, with the knee set at 90 ° At each position, longitudinal ultrasonic images of the MG and LG and SOL were obtained while the subject was relaxed (passive) and performed 50 % maximal isometric plantar flexion (active), from which fascicle lengths and angles with respect to the aponeuroses were determined. Result. Maximal torque moment developed by the triceps surae after an exposition with application FEST has increased on the average for 11.3 %. At a passive condition up to an exposition the fascicle lengths changedfrom 36, 47, and 39 mm (ankle -15 °) to 27, 31, and 28 mm (ankle +30 °); angles fascicle has changedfrom 31, 20, and 23 ° to 49, 29, and 34 ° in the MG, LG, and SOL, respectively. After an exposition with FES in a passive condition the fascicle lengths decreased on 16, 37, and 24 %; angles fascicle has increased on 38, 35, and 34 % in the MG, LG and SOL, respectively. Decrease in thickness of muscles has not been prevented by present report FES, specifying about necessity of application of specific training modes (intensity). Conclusion. The trained muscles after an exposition with FES have shown essential changes in angles and length offascicles, assuming, that the architecture of muscles really changes, reflecting in the greater degree an atrophy of a muscle.
Ключевые слова: «сухая» водная иммерсия, низкочастотная функциональная электромиостимуляция, ультрасонография, архитектура мышц, трехглавая мышца голени, мышечное сокращение
Keywords: “dry" water immersion, neuromuscular electrical stimulation, ultrasonography, muscle architecture, triceps surae muscle, muscle contraction
В ходе эволюции функции и системы организма всего живого развивались в условиях гравитационных сил Земли. Физическая нагрузка, в том числе и гравитационная, необходима для сохранения размера и силы мышц у человека [5, 31]. Условия микрогравитации сопровождаются снижением сократительных свойств мышц и активности тонической мускулатуры [13, 31 32]. Наибольшему действию микрогравитации подвергаются антигравитационные мышцы-разгибатели бедра и стопы [12]. В этой связи, чтобы уменьшить потерю сократительных свойств мышц и активировать тонические мышечные волокна требуются средства, которые в условиях микрогравитации могут устранить дефицит нагрузок и активировать деятельность волокон тонического типа. С этой целью используется физическая тренировка — ФТ [4, 9], которая занимает не только много времени, но «отрывает» космонавта от основной операторской деятельности. Более того, применяемый комплекс ФТ полностью не предотвращает развитие изменений в регуляции минерального обмена [8, 10], массы и силы сокращения мышц [24, 29]. Общеизвестный факт воздействия микрогравитации непропорционально большая потеря силы сокращения мышцы по сравнению с ее размером [24, 34], указывая, тем самым, что кроме атрофии существенный вклад в слабость мышцы вносят и другие факторы.
Важным детерминантом функциональных характеристик мышц является ее внутренняя архитектура [17, 19].
Функциональная нейромышечная электростимуляция (ФНМЭС), как метод повышения функциональных возможностей скелетных мышц у человека, занимает особое место в системе профилактики функций мышц, поскольку ФНМСС давно используется в клинике [2, 36] и как дополнительное средство тренировки мышечного аппарата у спортсменов [7, 26]. Достоинством ФНМЭС, как одного из физиологических методов направленного на повышение функциональных возможностей мышечного аппарата, является возможность избирательно воздействовать на отдельные группы мышц человека.
Целью настоящего исследования было изучить изменения архитектуры медиальной икроножной мышцы
(МИМ), латеральной икроножной мышцы (ПИМ) и камбаловидной мышцы (КМ) у здоровых лиц под влиянием «сухой» водной иммерсии с применением продолжительной ФНМЭС.
В исследовании приняли участие четверо здоровых мужчин-добровольцев (22.8 ± 0.8 года, 79 ± 4 кг, 1.84 ± 0.1 м) после специального медицинского отбора. В качестве модели, имитирующей физиологические эффекты микрогравитации, использовали «сухую» водную иммерсию — ИМ [11] длительностью 7 суток.
ФНЭМС мышц передней и задней поверхности бедра и голени каждой конечности проводили одновременно с использованием двух стимуляторов «СТИМУЛ НЧ-01», Россия), генерирующих двухполярные симметричные прямоугольные электрические импульсы длительностью 1 мс, частотой 25 Гц и амплитудой от 0 до 45 В. Длительность сокращения мышц составляла 1 с, интервал отдыха между сокращениями 2 с. Для ФНМЭС процедуры применялись «сухие» стимулирующие электроды (фирма «Axelgaard», USA), покрытые силиконовым токопроводящим гелем. ФНМЭС мышц выполнялась на протяжении 6 суток по 3 часа/день.
Для исследования силовых свойств трехглавой мышцы голени (ТМГ) применяли изокинетический динамометр (модель «Biodex 3 QuickSet», USA), позволяющий регистрировать моменты сил, развиваемые при выполнении произвольных движений с задаваемой скоростью или сокращений в изометрическом режиме. Измерения силы сокращения ТМГ были выполнены на правой, ведущей, у всех испытуемых конечности. Во время исследования испытуемый удобно располагался в положении «стоя на коленях» на специальном кресле изокинетического динамометра и стопа его правой конечности относительно жестко фиксировалась к измерительной платформе динамометра. При этом стопу испытуемого крепили таким образом, чтобы ось голеностопного сустава совпадала с осью вращения педали динамометра. В процессе измерения максимального суставного момента (максимальной произвольной силы - МПС) каждого испытуемого тщательно инструктировали, как выполнять подошвенное сгибание
146
Евразийский Союз Ученых (ЕСУ) # 8 (17), 2015 | БИОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
стопы. По команде «сократить максимально сильно» испытуемый выполнял три ритмических изометрических подошвенных сгибаний из положения голеностопного сустава — 0 ° (нейтральное анатомическое положение голеностопного сустава) и коленного сустава — 90 °. Измерения были выполнены за 3 суток до начала погружения испытуемого в иммерсионную ванну и в день «выхода» из иммерсионой среды.
Для определения архитектуры МИМ, ЛИМ и КМ в реальном времени использовали В-режим изображения универсальной системы «SonoSite MicroMaxx» (USA) с электронным линейным датчиком 7.5 МГц и длиной сканирующей поверхности 60 мм. Визуализация изображения МИМ, ЛИМ и КМ осуществлялась в условиях покоя (пассивный режим) и при усилии 50 % МПС (активный режим) при нейтральной позиции в коленном и голеностопном суставах (угловая позиция - 90 °).
Длина (L) волокна определялась как расстояние между местом прикрепления волокна у поверхностного апоневроза до места вхождения в глубокие слои апоневроза мышцы [23].
Угол (0) наклона волокна определялся как линия, образованная точкой (местом) прикрепления волокна у поверхностного апоневроза и местом вхождения в апоневроз мышцы [18]. Все ультразвуковые изображения обрабатывались с использованием пакета программ «Dr. Reallyvision» (ООО «Альянс-Холдинг», Россия).
После 7-суточной ИМ с применением ФНМЭС максимальный суставной момент, развиваемый мышцами-разгибателями стопы после иммерсии с применением ФЭСТ, увеличился в среднем на 14.4 % (146.9 ± 8.3 против 168.1 ± 4.3 Н; p < 0.05) и незначительно (~9.6 %) уменьшился (155 против 140 Н) у одного испытуемого (рис. 1).
2 3 4 5
Испытуемые
Рис. 1. Максимальный суставной момент, развиваемый трехглавой мышцей голени, в результате ФНМЭС в условиях
«сухой» водной иммерсии
Анализ ультразвуковых изображений обнаружил, что архитектура мышц значительно изменяется при переходе от пассивного к активному состоянию, и степень этих изменений в МИМ, ПИМ и КМ была различной. После ИМ в условиях пассивного состояния L волокон в
МИМ, ПИМ и КМ уменьшилась на 12, 13 и 13 %; при активном состоянии на 18, 22 и 21 %; 0 наклона волокон в условиях их пассивного состояния уменьшился на 22, 20 и 16 %; а при активном состоянии на 17, 22 и 17 %, соответственно (рис. 2).
Изменение длины и угла перистости волокон МИМ, ЛИМ и КМ как функция угла в голеностопном суставе.
Евразийский Союз Ученых (ЕСУ) # 8 (17), 2015 | БИОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
147
Применение низкочастотной ФНМЭС мышц нижних конечностей у человека в условиях 7-суточной ИМ способствует увеличению (+ 11 %) суставного момента, развиваемого ТМГ. Тогда как отсутствие ФТ приводит к снижению МПС более чем на 30 % [3, 6, 27, 30, 31]. Увеличение суставного момента сопровождалось изменениями внутренней архитектуры МИМ, ЛИМ и КМ. После им L и 0 наклона волокон были снижены, что может указывать на потерю не только последовательно расположенных, но и параллельно расположенных саркомеров. Функциональным последствием снижения L волокон может быть уменьшение укорочения волокон во время сокращения мышцы, что, вероятно, отразится на взаимоотношении «сила-длина» и «сила-скорость» сокращения мышцы. Более того, уменьшение числа последовательно-соединенных саркомеров позволяет предположить, что величина развиваемого сокращения волокна будет сниженной. Эти наблюдения согласуются с результатами, полученными ранее в условиях иммобилизации конечности [35, 37]. Меньший 0 наклона мышечных волокон во время сокращения мышцы после ИМ с использованием ФНМЭС «тренировки», по-видимому, частично компенсирует потерю силы, которая является постоянным «спутником» гравитационной разгрузки двигательного аппарата [5, 13, 32, 25-31] из-за более эффективной передачи силы, развиваемой волокнами к сухожилию. Сниженный 0 наклона мышечных волокон, возможно, является результатом уменьшения жесткости сухожилия или мышечно-сухожильного комплекса [33].
Увеличение суставного момента после ИМ позволяет предположить, что ФНМЭС «тренировка», по-видимому, способствует увеличению потока проприоцептивной афферентации в условиях его дефицита при гравитационной разгрузке [20], что может способствовать также определенной роли в поддержании и нормализации активности систем управления движениями, по принципу обратной связи [1[.
Более того, тетаническая электрическая стимуляция, приложенная поверхностно к мышце человека, и вызывающая сокращение, деполяризует моторные аксоны, расположенные ниже электродов стимуляции. Одновременная деполяризация сенсорных аксонов также может внести вклад в величину сокращение мышцы через синаптический путь рекрутированием спинальных мотонейронов. После входа в спинной мозг сенсорный залп рекрутирует спинальные мотонейроны, ведущие к развитию центрального суставного момента. Эта рекрутирование совместимо с развитием постоянных внутренних токов в спинальных или межнейронных мотонейронов [14-16]. Постоянные внутренние токи ведут к поддержанию некоторого уровня деполяризации (плато потенциалов) и в связи с этим, становится совершенно понятным, что они играют важную роль в регулировании частоты импульса-ции в нормальных условиях [16, 21, 22]. Максимизирование центрального вклада может быть выгодным для увеличенной силы сокращения мышцы.
В заключение, как следует из результатов настоящего исследования, во-первых, архитектура разных головок ТМГ значительно различается, отражая, возможно, их функциональные роли, во-вторых, различные изменения L и 0 мышечных волокон между разными мышцами, возможно, связаны с различиями в способности развивать силу и упругих характеристиках сухожилий или мышечно-сухожильного комплекса и, наконец, в третьих, ФНМЭС оказывает тренировочное воздействие на стимулируемые мышцы: частично уменьшает потерю силы сокращения мышц, вызванной длительной механической разгрузкой.
Список литературы
1. Бернштейн Н.А. Очерки по физиологии движений и физиологии активности. // М., Медицина, 1966, 349 С.
2. Бредикис Ю.Ю., Электрическая стимуляция сердца при тахикардиях и тахиаритмиях. // М., Медицина, 1976, 152 С.
3. Григорьева Л.С., Козловская И.Б. Влияние 7-суточной опорной разгрузки на скоростно-силовые свойства мышц человека. // Космич. биол. и авиакосмич. мед., 1983, т. 17, с. 21-25.
4. Еремин А.И., Бажанов В.В., Марищук В.Л., Степан-цов В.И.. Джамгаров Т.Т. Тренировка человека в условиях длительной гипокинезии. // Пробл. косм. биол. М. Наука. 1969, с. 191-199.
5. Коряк Ю.А. Сократительные свойства трехглавой мышцы голени у высококвалифицированных спортсменов-многоборцев мужчин и женщин. // Физиология человека. 1994, т. 20, с. 113-122
6. Коряк Ю.А. Адаптация скелетных мышц. // Изд. дом Академии Естествознания. М., 2012, 318 С.
7. Коц Я.М. Тренировка мышечной силы методом электростимуляции. Сообщение I. Теоретические предпосылки. // Теория и практ. физич. культ. 1971, № 3, с. 64-67.
8. Моруков Б.В. Регуляция минерального обмена в условиях длительной гипокинезии и космического полета. // Авт. дисс.... д-ра мед. наук. М., 1999, 64 C.
9. Степанцов В.И., Тихонов М.А., Еремин А.В. Физическая тренировка как метод предупреждения гиподинамического синдрома. // Космич. биол. и авиакосмич. мед., 1972, т. 6, с. 64-69.
10. Оганов В.С., Богомолов В.В. Костная система человека в условиях невесомости. Обзор результатов исследований, гипотезы и возможность прогноза состояния в длительных (межпланетных) экспедициях. // Авиакосм и эколог мед, 2009, т. 43, с. 3-12.
11. Шульженко Е.В., Виль-Вильямс И.Ф. Возможность проведения длительной водной иммерсии методом "сухого" погружения. // Космич. биол. и авиакосмич. мед., 1976, т. 10, с. 82-84.
12. Akima H., Kawakami Y., Kubo K., Sekiguchi C., Ohshima H., Miyamoto A., Fukunaga T. Effect of short duration of spaceflight on thigh and leg muscle volume. // Med. Sci. Sports Exerc., 2000, v. 32, p. 1743-1747.
13. Bachl N., Tschan H., Baron R., Kozlovskaya I.B., Koryak Yu., Mossaheb M., Albrecht R. Muscular deconditioning during long-term spaceflight exercise recommendations to optimize crew performance. // The Future of Humans in Space. 12th Man in Space Symp. Washington, DC. 1997, 303P.
14. Collins D.F., Burke D., Gandevia S.C. Large involuntary forces consistent with plateau-like behavior of human motoneurons. // J. Neurosci., 2001, v. 21, p. 4059-4065.
15. Collins D.F., Burke D., Gandevia S.C. Sustained contractions produced by plateau-like behaviour in human motoneurones. // J. Physiol., 2002, v. 538, p. 289-301.
16. Collins D.F., Gorassini M., Bennett D.J., Burke D., Gandevia S.C. Recent evidence for plateau potentials in human motoneurones. // Sensorimotor Control of Movement and Posture, (eds. Gandevia S.C., Proske U., Stuart D.G.). N.-Y. Plenum. Adv. Exp. Med. Biol., 2002b, v. 508, p.227-235.
17. Fukunaga T., Roy R.R., Shellock F.G., Hodgson J.A., Day M.K., Lee P.L., Kwong-Fu H., Edgerton V.R.
148
Евразийский Союз Ученых (ЕСУ) # 8 (17), 2015 | БИОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
Physiological cross-sectional area of human leg muscles based on magnetic resonance imaging. // J. Orthop. Res., 1992, v. 10, p. 926-934.
18. Fukunaga T., Ichinose Y., Ito M., Kawakami Y., Fukashiro S. Determination of fascicle length and pennation in a contracting human muscle in vivo. // J. Appl. Physiol., 1997, v. 82, p. 354-358.
19. Gans C., Bock W.J. The functional significance of muscle architecture — a theoretical analysis. // Ergeb. Anat. Entwicklungsgesch, 1965, v. 38, p. 115-142.
20. Gazenko O.G., Grigoriev A.I., Kozlovskaya I.B. Mechanisms of acute and chronic effects of microgravity. // Physiologist, 1987, v. 30, p. S1-S5.
21. Gorassini M., Yang J.F., Siu M., Bennett D.J. Intrinsic
activation of human motoneurons: possible
contribution to motor unit excitation. // J. Neurophysiol., 2002, v. 87, p. 1850-1858.
22. Heckman C.J., Gorassini M.A., Bennett D.J. Persistent inward currents in motoneuron dendrites: implications for motor output. // Muscle Nerve, 2005, v. 31, p. 135156.
23. Kawakami Y., Abe T., Fukunaga T. Muscle-fiber pennation angles are greater in hypertrophied than in normal muscles. // J. Appl. Physiol., 1993, v. 74, p. 2740-2744.
24. Kawakami Y., Akima H., Kubo K., Muraoka Y., Hasegawa H., Kouzaki M., Imai M., Suzuki Y., Gunji A., Kanehisa H., Fukunaga T. Changes in muscle size, architecture and neural activation after 20 days of bed rest with and without countermeasures. // Eur. J. Appl. Physiol., 2001, v. 84, p. 7-12.
25. Khaslavskaia S, Sinkjaer T Motor cortex excitability following repetitive electrical stimulation of the common peroneal nerve depends on the voluntary drive. // Exp. Brain Res., 2005, v. 162, p. 497-502.
26. Koryak Yu. Effects of surface electrostimulation on human skeletal muscle. // Proc. 5th Vienna Inter. Workshop. Functional Electrostimulation. 1995, p. 297-300.
27. Koryak Yu. The effect of 120-days of bed rest with and without countermeasures on the mechanical properties of the triceps surae muscle in young female. Eur J Appl Physiol 1998a, v. 78: 128-135
28. Koryak Yu. Electromyographic study of the contractile and electrical properties of the human triceps surae muscle in a simulated microgravity environment. // J. Physiol., 1998b, v. 510, p. 287-295.
29. Koryak Yu. Electrically evoked and voluntary properties of the human triceps surae muscle: effects of long-term spaceflights. // Acta Physiol. Pharmacol. Bulg., 2001, v. 26, p. 21-27.
30. Koryak Yu. “Dry” immersion induces neural and contractile adaptations in the human triceps surae muscle. // Environ. Med., 2002, v. 46, p. 17-27.
31. Koryak Yu. Contractile properties and fatiguability of the human triceps surae muscle after exposure to simulated weightlessness. // From Basic Motor Control to Functional Recovery III. Varna. Univ. Press. (ed Gantchev N), 2003, pp. 369-380.
32. Kozlovskaya I., Dmitrieva I., Grigorieva L., Kirenskaya A., Kreydich Yu. Gravitational
mechanisms in the motor sistem. Stydies in real and simulated weightlessness. // Stance and Motion. (eds Gurfinkel V.S., Ioffe M.Ye., Massion J.), Plenum, NY., 1988, pp. 37-48.
33. Kubo K., Akima H., Kouzaki M., Ito M., Kawakami Y., Kanehisa H., Fukunaga T. Changes in the elastic properties of tendon structures following 20 days bed rest in humans. // Eur. J. Appl. Physiol., 2000, v. 83, p. 463-468.
34. LeBlanc A., Schneider V.S., Krebs J., Schonfeld E., Evans H. Calf muscle area and strength changes after five weeks of horizontal bed rest. // Am. J. Sport Med., 1988, v. 16, p. 624-629.
35. Narici M.V., Capodaglio P., Minetti A.E., Ferrari-Bardile A., Maini M., Cerretelli P. Changes in human skeletal muscle architecture induced by disuse atrophy. // J. Physiol., 1998, v. 59, p. 506P.
36. Quandt F., Hummel F.C. The influence of functional electrical stimulation on hand motor recovery in stroke patients: a review. // Exp. Transl. Stroke Med., 2014, v. 6: p. 1-7.
37. Woo S.L., Gomez M.A., Woo Y.K., Akeson W.H. Mechanical properties of tendons and ligaments. II. The relationships of immobilization and exercise on tissue remodeling. // Biorheology, 1982, v.19, p. 397408.
ОСОБЕННОСТИ ОБМЕНА АДЕНОЗИНА И ЛАКТАТА В КЛЕТКАХ КРОВИ ПРИ АДЕНОКАРЦИНОМЕ ЖЕЛУДКА
Миронова Ксения Александровна
Донецкий национальный медицинский университет им. М. Горького
АННОТАЦИЯ
Цель исследования - исследовать активность АДА и ЛДГ клеток крови здоровых людей и больных АКЖ. Сопоставить с молярной концентрацией аденозина в эритроцитах и состоянием их мембраны.
Материалы и методы: с применением биохимических и клинико-лабораторных методов исследования проведено изучение активности АДА, ЛДГ, уровня аденозина, ВНиСММ, ОРЭ и ССЭ в клетках крови и плазме при АКЖ.
Результаты: установлено снижение активности АДА в эритроцитах и лимфоцитах при АКЖ (в 3 и 6 раза соответственно, р < 0,001), а также повышение активности в тромбоцитах (в 3 раза, р < 0,01). В эритроцитах больных АКЖ установлено достоверное увеличение концентрации аденозина по сравнению с контролем (1,4 раза, р< 0,001). Уровень аденозина в плазме крови больных АКЖ также был достоверно выше (р<0,001). Получена линейная корреляционная связь между содержанием аденозина в эритроцитах и плазме здоровых людей (показатель корреляции Пирсона R=0,708, р=0,050), при АКЖ такая связь отсутствует.
Активность ЛДГ при АКЖ достоверно снижалась в эритроцитах (1,7 раза, p < 0,05) и лимфоцитах (2,3 раза, p<0,05), и повышалась в тромбоцитах (в 1,9раза, p < 0,05).
