CC BY
54
ISSN 2311-8733 (Online) ISSN 2073-1477 (Print)
Народонаселение и демография
ВЛИЯНИЕ МИГРАЦИОННЫХ ТРЕНДОВ НА ДИНАМИКУ БРАЧНЫХ ПРОЦЕССОВ НА СЕВЕРО-ВОСТОКЕ РОССИИ*
Светлана Александровна СУКНЁВА^, Анастасия Спиридоновна БАРАШКОВАь
а доктор экономических наук, главный научный сотрудник Научно-исследовательского института региональной экономики Севера,
Северо-Восточный федеральный университет им. М.К. Аммосова, Якутск, Российская Федерация sukneva@s-vfu. ги
ь кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник Научно-исследовательского института региональной экономики Севера,
Северо-Восточный федеральный университет им. М.К. Аммосова, Якутск, Российская Федерация asbarashkova52@mail.ru
• Ответственный автор
История статьи:
Принята 17.03.2016 Принята в доработанном виде 31.03.2016 Одобрена 13.04.2016
УДК 314.7:314.5 (571.56+571.65) JEL: Л1, Л2, К23
Ключевые слова: брачные процессы, коэффициент неустойчивости браков, миграционные тренды, парная корреляция, типология
Аннотация
Предмет. Северо-Восток России - это регион яркого проявления зависимости демографических процессов от интенсивности миграционного передвижения населения. На протяжении полувековой истории в стране неоднократно менялась политика освоения территории, что привело к изменению объемов и направлений миграционных потоков. Однако признание значения миграции как фактора формирования населения до сих пор не сопровождается глубоким исследованием взаимосвязи миграции и брачного поведения населения, которая рассматривается нами в качестве основы благоприятной семейной структуры населения. Актуальность изучения влияния миграционных потоков на брачность и разводимость, а также территориальных особенностей коэффициента неустойчивости браков еще более возрастает в условиях неблагоприятной демографической динамики в северных регионах.
Цели. Исследование взаимосвязи масштабов и направлений миграционных потоков и изменений показателей брачного поведения населения Республики Саха (Якутия) за 1960-2014 гг. и отдельных территорий в период их интенсивного освоения, проведение периодизации миграционной активности населения и группировки районов республики по характеру и величине изменения коэффициента неустойчивости браков. Методология. Исследование проводилось с применением методов типологического и корреляционного анализа.
Результаты. Анализ выявил высокую взаимосвязь потоков прибытий с зарегистрированными браками и выбытий с разводами, особенно в районах нового хозяйственного освоения. Периодизация уровня миграционной активности и учет доли сельского населения позволила выделить типологические группы районов по характеру изменения коэффициента неустойчивости браков.
Выводы. В районах с преобладанием городского населения рост нестабильности браков был характерен до 1970-х гг., в сельских районах эти тенденции стали прослеживаться только в начале XXI в. Дифференциация коэффициента неустойчивости браков в районах преобладания сельского населения в большей степени зависит от трендов миграционной подвижности населения, суть которых заключается в переходе от преимущественно сельско-сельских передвижений к сельско-городским.
© Издательский дом ФИНАНСЫ и КРЕДИТ, 2016
Республика Саха (Якутия) как регион пионерного хозяйственного освоения на Северо-Востоке России стала территорией массового привлечения трудовых ресурсов не только из областей, республик РСФСР, но и всего Советского Союза уже с середины 1950-х гг. Для привлечения населения использовались методы организованного набора, комсомольские призывы и т. п., при этом целые специализированные
* Статья выполнена в рамках государственного задания Минобрнауки России высшим учебным заведениям в части проведения научно-исследовательских работ по проекту № 01201460077.
трудовые бригады переезжали с новостройки на новостройку. В изучении процесса миграции исследователи основное внимание уделяли количественным параметрам миграционного движения населения, направлениям этих потоков, миграционным связям. Учеными-экономистами Якутии выполнены оценки количественного и качественного состава трудовых ресурсов, то есть мигрант рассматривался как потенциальная рабочая сила [1-3]. В монографии Е.Н. Федоровой и Г.А. Железновой показана эволюция процесса миграции в Якутии, начиная с XVII в. [4]. Региональные исследования по рассматриваемому
вопросу посвящены анализу интенсивности и результатам миграции [5, 6], структурным характеристикам мигрантов [7], где вновь преобладает экономический уклон.
Вместе с тем помимо экономического влияния миграция определяет формирование населения и демографическое развитие региона. Демографический аспект миграции раскрыт в трудах Л.Л. Рыбаковского [8], который подчеркивает ее особую роль в движении населения именно районов нового освоения, поскольку «... на долю переселенцев приходится существенная часть естественного прироста». Подобной позиции придерживаются В.И. Переведенцев [9], В.М. Моисеенко и др. [10]. Роль миграции в формировании демографического потенциала воспроизводства населения
Республики Саха (Якутия) рассмотрена в монографии С.А. Сукнёвой [11].
Однако признание значения миграции как фактора формирования населения и демографического потенциала не сопровождалось глубоким исследованием взаимосвязи миграционного и брачного поведения населения. В стороне остаются не только такие явления, как гражданские браки, повторная брачность, внебрачная рождаемость в районах интенсивного миграционного обмена, но и связь масштабов миграционных потоков и наиболее общих характеристик брачного поведения.
В этой связи авторами основное внимание уделено анализу общих показателей брачного поведения населения, векторам влияния миграционных потоков на брачность и разводимость и территориальным особенностям динамики коэффициента неустойчивости браков. Наш интерес к данному аспекту брачного поведения населения продиктован также тем, что произошли коренные изменения во внешней среде, вызванные глубокими трансформационными процессами в политико-экономическом обустройстве страны, ее социальной системе. На современном этапе перед населением Якутии стоит проблема освоения новых жизненных стратегий и моделей демографического поведения [12-15], включения их в динамичную политическую жизнь [16, 17].
Анализ общего хода протекания процессов брачного поведения населения за полувековой период показывает в целом его однонаправленное изменение - рост (рис. 1). Количество браков за 1960-2014 гг. возросло в 1,3 раза, а количество разводов выросло более чем в 8,8 раз. При этом вполне закономерно сохранение высокой
взаимозависимости процессов брачности и разводимости.
Коэффициент парной корреляции между количеством браков и разводов составляет 0,75. Динамика процесса брачности в Республике Саха (Якутия) показывает, что после снижения количества браков в середине 1960-х гг. их количество до конца 1980-х гг. хотя и с небольшими колебаниями, но неуклонно увеличивалось.
На протяжении 1990-х гг. произошло снижение вступлений в брак, а первое десятилетие XXI в. характеризуется наибольшей неустойчивостью данного процесса по сравнению со всеми предыдущими десятилетиями (рис. 2). Общий характер процесса брачности имеет значительные колебания, которые с некоторым временным лагом сказываются и на процессе разводимости. Особенно это свойственно для районов усиленного притока мигрантов. При этом в 1960-е гг. в ряде сельских районов был отмечен низкий показатель разводимости.
Реакция брачности на совокупное воздействие привнесенных факторов (мигрантов с их социально-демографическими характеристиками) и демографических предпосылок (численность, соотношение лиц бракоспособного возраста) самого региона отчетливо прослеживается при сопоставлении приростов (убыли) ежегодного количества браков и разводов. За весь рассматриваемый период ежегодные колебания в большей мере характерны для процесса разводимости.
Миграция населения занимает особое место в экономико-демографическом развитии северных и восточных регионов Российской Федерации. Практически на протяжении всего прошлого столетия в Якутию как территорию пионерного хозяйственного освоения активно привлекалось население из других регионов страны. Особенно активизировался миграционный обмен населения республики в 1970-1980-х гг. (рис. 3).
В связи с привлечением трудовых ресурсов для развития экономики миграционные потоки сформировали население отдельных районов и городов Южной, Западной и Восточной Якутии. Вклад миграционной составляющей в прирост населения был особенно существенным в промышленных районах. Внешняя миграция преобладает в структуре миграционного оборота, составляя до 70% всех миграционных передвижений в республике. Вплоть до начала
1990-х гг. миграционные процессы в республике отличались значительными объемами и положительным сальдо. Количество прибывших на территорию республики впервые оказалось меньше количества выбывших в 1990 г.
В последнее десятилетие прошлого века происходит резкое уменьшение объемов миграционных передвижений при стабильно отрицательном сальдо миграции. Уменьшается доля внешней миграции, которая составляет 35-40% в миграционном обороте республики на протяжении последних 15 лет. К настоящему времени значительно сократились объемы миграции, что связано с исчерпанием миграционного потенциала промышленных районов. Растет доля внутренней миграции, при этом внутриреспубликанские передвижения населения претерпели значительные изменения. Так, если до 1990-го г. значительная часть внутренней миграции приходилась на перемещения между сельскими поселениями, то в 2000-е гг. отмечается рост сельско-городской миграции, которая имеет направленность в столицу республики - Якутск.
Население республики с 1961 по 1990 гг. увеличилось почти на 600 тыс. чел., в том числе около 40% данного прироста обеспечила миграционная компонента (табл. 1). В отдельные периоды, например во второй половине 1980-х гг., более 60% увеличения населения определялось миграцией.
Разворот вектора миграционных потоков из восточных и северных территорий в западные, центральные и южные районы Российской Федерации стал причиной значительного преобладания миграционной убыли над естественным приростом. За 1991-2015 гг. население республики уменьшилось на 159,2 тыс. чел., при этом миграционные потери почти в 2 раза превысили естественный прирост населения. Отмечается заметное изменение вклада естественного прироста и миграционной убыли в составе общего снижения численности населения. В начале 1990-х гг. миграционная убыль в 3 раза превышала естественный прирост населения. С середины 2000-х гг. в связи с улучшением показателей воспроизводства населения, повышением рождаемости и снижением смертности населения, а также сокращением объемов внешней миграции естественный прирост практически полностью компенсирует миграционные потери населения республики.
На примере Якутии можно видеть, каким образом миграционные процессы в периоды активного промышленного и транспортного освоения территории влияют на тенденции брачности и разводимости. Как правило, мобилизовались к переезду в районы нового освоения молодые люди, не обремененные семьей. В ходе обживания сурового края мигранты перевозили свои семьи или обзаводились ими в районе вселения. С середины 1950-х гг. в республике массовый приток населения из-за пределов республики был характерен для Западной Якутии в районы очагового освоения и в первую очередь в Мирнинский район. К началу 1960 г. объем миграционного оборота там превысил 10 тыс. чел., в том числе по прибытии -7,8 тыс. чел, по выбытии - 3 тыс. чел. В последующем ежегодно прибывало около 9 тыс. чел, что значительно увеличило количество зарегистрированных браков (рис. 4). Сложные природно -климатиче ские условия, необустроенность жизни, тяжелые условия труда, моноспециализация экономики вызывали достаточно заметный возвратный поток мигрантов.
Наиболее показательна взаимосвязь миграции и брачности в Нерюнгринском районе (рис. 4). В середине 1970-х гг. для формирования ЮжноЯкутского территориально-производственного комплекса, строительства малого БАМа были привлечены отряды молодых строителей, монтажников, мостостроителей, укладчиков дорог со всех регионов Советского Союза. Разработка Нерюнгринского угольного разреза, строительство обогатительной фабрики, ГРЭС в п. Серебряный Бор [18] свидетельствует о расширении отраслевой структуры хозяйства. Немаловажным фактором привлечения населения стало создание объектов социальной инфраструктуры. Тесная взаимосвязь динамики прибытия и заключения браков наблюдалась в первые годы формирования Южно-Якутского топливно-перерабатывающего комплекса, о чем свидетельствует высокое значение коэффициента парной корреляции (г = 0,919), но при этом прослеживается и высокая взаимосвязь между выбытиями и разводами (г = 0,988).
Именно данный социально-экономический проект в Южной Якутии сыграл свою положительную роль и для республики в целом: вплоть до середины 1980-х гг. коэффициент парной корреляции между прибытиями и браками составил 0,854, а между выбытиями и разводами -0,859.
Коренная смена социально-экономического уклада в стране начала 1990-х гг. вызвала заметные сдвиги в территориальном перемещении населения и Республики Саха (Якутия). Существенным с этого времени является то, что республика из региона притяжения мигрантов превратилась в район активного оттока населения, а миграция утратила свою роль основного компонента увеличения населения региона. Кроме того, сменился баланс между межрегиональными и внутрирегиональными потоками. Сельское население республики с разной интенсивностью включилось в миграционный оборот.
Именно в начале 1990-х гг. наблюдалась максимальная активизация брачных процессов вследствие благоприятного соотношения численности потенциальных брачных партнеров и самые масштабные территориальные передвижения. Однако массовые миграционные потоки были направлены прежде всего за пределы республики и даже Российской Федерации. Они были связаны со свертыванием целых производств, с закрытием поселков. На фоне сокращения общей численности населения Якутии происходило усиление влияния изменения ценностной шкалы социума не в пользу брака и семьи, тенденций индивидуализма и рационализма, повышения личностного характера брачно-семейной жизни [19-21], что не могло не отразиться на показателях брачного поведения населения республики.
Коэффициент парной корреляции между прибытиями в республику и браками за 19902014 гг. свидетельствует о сохранении высокой тесноты связи между рассматриваемыми процессами (г = 0,734). При этом установленная связь является статистически достоверной, уровень значимости корреляции не превысил 1% ф = 0,000). Менее тесная взаимосвязь наблюдается между выбытиями и разводами (г = 0,58) при высоком уровне значимости ^ = 0,002).
По характеру соотношения количества заключенных браков и прибытий в республику, а также разводов и выбытий можно выделить два заметно отличающихся временных периода:
• первый период охватывает 1990-е гг., когда наблюдалась однонаправленная нисходящая динамика всех четырех процессов (рис. 5);
• второй период отличается немонотонной динамикой, в большей мере затронувшей соотношение между выбытиями и разводами.
Итак, проведенный анализ объемов миграционных передвижений и процессов брачного поведения населения республики за 1960-2014 гг. выявил наличие тесной взаимосвязи между потоками прибывающего населения и заключенными браками, а также - выбытиями и разводами. Наиболее наглядно это прослеживается в районах нового освоения в период активного притока мигрантов из других регионов страны.
Выявленные закономерности подтверждаются типологическим анализом районов республики по коэффициенту неустойчивости браков и уровню миграционной активности населения. Коэффициент неустойчивости браков определяется как отношение количества зарегистрированных разводов к 100 бракам, то есть учитываются оба процесса брачного поведения населения (брачность и разводимость). Миграционная активность населения районов рассчитывается как отношение суммы прибывшего и выбывшего населения к численности жителей конкретного района на рассматриваемый момент времени.
В 1960 г. каждый пятый житель республики (21,6%) принял участие в миграционных передвижениях. В этот период на новом месте возводится г. Мирный. Как зона тяготения к нему развивается Ленский район, 45,2% населения которого также приняли участие в миграционных передвижениях. Достаточно активные потоки были характерны для Булунского, Оймяконского, Жиганского и Кобяйского районов (около 30% населения - мигранты). В девяти сельских районах в территориальных перемещениях приняло участие около 6% жителей.
Распределение районов по величине неустойчивости браков (средний показатель по республике составляет 8,4) в зависимости от доли мигрантов в общей численности населения показывает, что высокие значения коэффициента связаны не только с уровнем миграционной активности, но и со степенью освоения района. Так, в ряде северо-восточных районов (Нижнеколымский, Оймяконский, Томпонский), где ощутимый миграционный обмен наблюдался уже с 1940-1950-х гг., коэффициент неустойчивости браков превышал средний показатель в 2-3 раза. Наибольшей стабильностью отличались браки, заключенные в сельской местности республики. В семи сельских районах (Таттинский, Анабарский, Верхневилюйский, Мегино-Кангаласский, Оленекский, Сунтарский,
Усть-Алданский) не было зафиксировано ни одного случая расторжения брака.
По характеру и масштабам изменения рассматриваемого коэффициента за 1964-1990 гг.1, можно выделить четыре типологические группы районов. Обнаруживаемый однонаправленный рост неустойчивости браков различается масштабом (табл. 2). Анализ данных, представленный в этой таблице, показывает, что стремительный рост показателя (тип I, рост составляет около 18 раз) отмечается в районах преимущественного проживания сельского населения (Мегино-Кангаласский, Усть-Алданский, Намский, Горный, Амгинский районы). При этом значение коэффициента неустойчивости браков в них в 3 и более раз был ниже средней величины по республике.
Ускоренный рост (тип II, рост - в 4,4 раза) также характерен главным образом для районов с преобладанием сельских жителей, не отличающихся значительным увеличением миграционной активности. Столь резкий всплеск уровня разводимости можно объяснить началом воздействия трансформации системы ценностей под влиянием изменения среды жизнедеятельности человека, в том числе и в результате миграции.
Выраженный рост (тип III с выраженным ростом неустойчивости браков в 2,5 раза) формируется за счет очень высоких темпов в ряде типично сельских (Чурапчинский, Момский, Таттинский) территориях и сравнительно умеренных темпов в городских (Мирнинский, Якутск, Верхнеколымский) районах. Миграционная подвижность жителей районов данной группы за рассматриваемый период отличается заметными колебаниями: рост в 3,4 раза в Верхнеколымском и в 2,2 раза в Момском районах компенсируется ослаблением передвижений в Мирнинском районе (0,74) и стабилизацией перемещений в Якутске (1,01).
Умеренный рост коэффициента (тип IV, рост в 1,63 раза) характерен в основном для районов промышленного и транспортного освоения, где он колебался от 46,7 до 67,8. Однако темпы роста рассматриваемого коэффициента в них уступают даже средним темпам по республике и объясняются изначально высоким уровнем
1 Неоднократные административно-территориальные изменения, отсутствие разводов в отдельных районах не позволяют взять в качестве базового 1960 г. Для сопоставимости показателей и выявления основных тенденций базовым при расчете был принят 1964 г.
неустойчивости заключенных браков в этих районах.
В 1964 и 1990-х гг. тесная взаимосвязь между браками и прибытиями, разводами и выбытиями по районам республики подтверждается высокими значениями коэффициента парной корреляции Пирсона (0,993, 0,989, 0,996, и 0,993, соответственно).
Сельское население республики с 1990-х гг. с разной интенсивностью включилось в миграционный оборот, причем потоки с этого времени были направлены преимущественно в Якутск. Однако ограниченные людские ресурсы республики уже не обеспечивали того высокого уровня миграционной активности, которая была характерна для первой половины 1960-х гг. Ранее уже отмечалось, что значительное уменьшение объемов миграционных передвижений, смена вектора миграционных потоков, вызвавшие изменения в соотношении численности городских и сельских жителей в районах усилили неоднозначные тенденции в устойчивости браков.
Типология районов республики по динамике данного коэффициента за 1990-2000 гг. в отличие от типологии за предыдущий период при всей неоднозначности произошедших изменений показывает снижение амплитуды колебаний показателя и относительную равномерность в формировании групп районов (табл. 3).
Ускоренный и выраженный рост коэффициента неустойчивости браков (тип I - рост в 3,9 раза и тип II - рост в 2,3 раза) наблюдался в районах преимущественного проживания сельского населения, в которых миграционная активность близка к среднереспубликанской.
Районы, традиционно формировавшие свое население за счет мигрантов, в период интенсивного оттока жителей (1990-2000 гг.) характеризуются умеренным увеличением рассматриваемого коэффициента (тип III - рост в 1,54 раза). Однако сам коэффициент неустойчивости браков здесь изначально в 2-3 раза превышает среднереспубликанские показатели. В данную группу входят наиболее заселенные территории, в частности Якутск, Нерюнгринский и Мирнинский районы, тенденции изменения в которых сказываются на общей ситуации в республике. На этом фоне выделяется группа районов с малочисленным населением, где значительное снижение коэффициента (тип IV - рост в 0,76 раза) определяется влиянием малых (в статистическом
смысле) демографических совокупностей. Как правило, это арктические районы.
Рассмотрим ситуацию, возникшую после 2000 г. Казалось, что относительно стабилизировавшиеся потоки прибытий и выбытий мигрантов с этого времени, их тесная взаимосвязь между браками и разводами должны были бы сократить наблюдаемые ранее разрывы (показатель тесноты связи коэффициент парной корреляции Пирсона составил 0,998, 0,995, 0,998, и 0,992, соответственно в 2000 и 2014 гг.). Однако весьма динамичный характер процессов брачности и разводимости всего населения республики косвенно подтверждает сохранение дифференциации и коэффициента неустойчивости браков по отдельным территориям.
По характеру и масштабам изменения рассматриваемого коэффициента за 2000-2014 гг. также выделены четыре типологические группы районов (табл. 4). Основной тренд периода -снижение, что присуще большинству районов с преобладанием городского населения.
Установленный тренд коэффициента
неустойчивости браков в эти годы объясняется сокращением как количества браков, так и количества разводов. Присутствие районов, в которых отмечен ускоренный рост (тип I - рост в 4,1 раза) вновь объясняется влиянием закона малых чисел. В районах, где преобладает сельское население, количество браков преимущественно снизилось, а - разводов увеличилось (тип II - рост в 1,33 раза), что отразилось на величине результирующей характеристики.
Выделение в пределах рассматриваемого периода промежуточной временной точки (например, 2005 г.) показывает выраженную немонотонность
коэффициента неустойчивости браков даже за столь короткий срок. Более того, детализация времени анализа свидетельствует о том, что в типах III и IV превалируют районы именно с разнонаправленными трендами. Среди них Алданский, Булунский, Мирнинский, Верхоянский районы. Неуклонное снижение рассматриваемого коэффициента наблюдалось лишь в Вилюйском и Нерюнгринском районах.
Таким образом, миграция, объединяющая два разнонаправленных процесса (прибытие и выбытие), меняя численность населения, влияет на соотношение мужчин и женщин различных возрастных групп, формирующих брачный рынок. В годы активного притока населения возрастает количество зарегистрированных браков, а далее с некоторым временным лагом растет количество разводов, что подтверждается величиной коэффициента корреляции Пирсона и динамикой коэффициента устойчивости браков.
В заключение отметим, что если в районах с преобладанием городского населения коэффициент неустойчивости браков возрастал преимущественно до середины 1970-х гг., то в сельских районах эти тенденции стали прослеживаться только в начале XXI в. В результате представленных тенденций заметно сократился максимальный рост коэффициента неустойчивости браков с 17,89 раза за 1964-1990 гг. до 4,12 раза за 2000-2014 гг. Наблюдаемое снижение является следствием уменьшения объемов миграции в промышленных районах и изменения направления потоков в центральных сельских и арктических районах, суть которых -переход от преимущественно сельско-сельских передвижений к сельско-городским. При этом сами объемы сельской миграции сохраняются практически неизменными с 1960-х гг.
Таблица 1
Соотношение естественного и миграционного прироста численности населения Республики Саха (Якутия) в 1961-2015 гг., тыс. чел.
Table 1
Ratio of natural and migration growth of the population of the Republic of Sakha (Yakutia) in 1961-2015, thous people
Годы Общий прирост (убыль) В том числе
Естественный прирост Миграционный прирост (убыль)
1961-1965 84,6 56,4 28,2
1966-1970 67,9 42,4 25,5
1971-1975 88,6 46,4 42,2
1976-1980 133,8 51,4 82,4
1981-1985 128,9 73,7 55,2
1986-1990 95,8 85,9 9,9
1991-1995 -98,7 40,4 -139,1
1996-2000 -62,8 21,6 -84,5
2001-2005 -3,1 21,2 -24,3
2006-2010 3,9 29,7 -25,8
2011-2015 1,5 40,9 -39,4
1961-1990 599,6 356,2 243,4
1991-2015 -159,2 153,7 -313
1961-2015 440,4 509,9 -69,6
Источник: данные Саха(Якутия)стата Source: Sakha(Yakutia)stat
Таблица 2
Группировка районов Республики Саха (Якутия) по характеру и величине изменения коэффициента неустойчивости браков и миграционной активности населения за 1964-1990 гг.
Table 2
The grouping of areas of the Republic of Sakha (Yakutia) by nature and magnitude of the change factor of instability of marriages and migration activity for 1964-1990
Типологические группы по Рост (снижение) Рост (снижение) Доля
характеру изменения коэффициента миграционной сельского Количество
коэффициента неустойчивости браков, активности населения, населения в районов
неустойчивости браков* во сколько раз во сколько раз 1990 г., %
I - стремительный рост 17,89 0,9 80,6 9
II - ускоренный рост 4,38 0,87 70,4 8
III - выраженный рост 2,5 0,96 52,3 9
IV - умеренный рост 1,63 1,5 38,6 6
Средний коэффициент по 2,77 1,04 33,1 -
республике
* Тип района определен по темпу изменения коэффициента неустойчивости браков в 1990 г. к 1964 г.:
• тип I - Мегино-Кангаласский, Усть-Алданский, Усть-Майский, Ленский, Намский, Аллаиховский, Горный, Амгинский, Анабарский районы;
• тип II - Верхневилюйский, Олекминский, Томпонский, Оленекский, Жиганский, Среднеколымский, Сунтарский, Алданский районы;
• тип III - Якутск, Чурапчинский, Момский, Мирнинский, Таттинский, Вилюйский Верхоянский, Хангаласский Верхнеколымский районы;
• тип IV - Абыйский, Нюрбинский, Нижнеколымский, Булунский, Кобяйский, Оймяконский районы. Источник: данные архивных материалов Саха(Якутия)стата
• The type of area is determined by rate of the change factor of instability of marriages in 1990 to 1964. Source: Sakha(Yakutia)stat
Таблица 3
Группировка районов Республики Саха (Якутия) по характеру и величине изменения коэффициента неустойчивости браков и миграционной активности населения за 1990-2000 гг.
Table 3
The grouping of areas of the Republic of Sakha (Yakutia) by nature and magnitude of the change factor of instability of marriages and migration activity for 1990-2000
Типологические группы по Рост (снижение) Рост (снижение) Доля
характеру изменения коэффициента миграционной сельского Количество
коэффициента неустойчивости браков, активности населения, населения в районов
неустойчивости браков* во сколько раз во сколько раз 2000 г., %
I - ускоренный рост 3,9 0,53 84,9 6
II - выраженный рост 2,3 0,56 81,9 9
III - умеренный рост 1,54 0,52 53,2 17
IV - снижение 0,76 0,35 77,6 3
Средний коэффициент по 1,57 0,52 36 -
республике
* Тип района определен по темпу изменения коэффициента неустойчивости браков в 2000 г. к 1990 г.:
• тип I - Абыйский, Оленекский, Таттинский, Горный, Нюрбинский, Чурапчинский районы;
• тип II - Анабарский, Намский, Среднеколымский, Амгинский, Булунский, Верхневилюйский, Сунтарский, Мегино-Кангаласский, Вилюйский районы;
• тип III - Якутск, Томпонский, Верхоянский, Жиганский, Алданский, Кобяйский, Нерюнгринский, Мирнинский, Ленский, Аллаиховский, Усть-Алданский, Усть-Янский, Олекминский, Усть-Майский, Верхнеколымский, Оймяконский, Хангаласский районы;
• тип IV - Нижнеколымский, Момский, Эвено-Бытантайский районы. Источник: данные Саха(Якуктия)стата
• The type of area is determined by rate of the change factor of instability of marriages in 2000 to 1990. Source: Sakha(Yakutia)stat
Таблица 4
Группировка районов Республики Саха (Якутия) по характеру и величине изменения коэффициента неустойчивости браков и миграционной активности населения за 2000-2014 гг.
Table 4
The grouping of areas of the Republic of Sakha (Yakutia) by nature and magnitude of the change factor of instability of marriages and migration activity for 2000-2014
Типологические группы по Рост (снижение) Рост (снижение) Доля
характеру изменения коэффициента миграционной сельского Количество
коэффициента неустойчивости браков, активности населения, населения в районов
неустойчивости браков* во сколько раз во сколько раз 2014 г., %
I - ускоренный рост 4,12 1,08 100 2
II - умеренный рост 1,33 1,16 70,4 11
III - умеренное снижение 0,91 1,23 67 10
IV - резкое снижение 0,31 1,04 42,7 12
Средний коэффициент по 0,82 1,09 34,8 -
республике
* Тип района определен по темпу изменения коэффициента неустойчивости браков в 2014 г. к 2000 г.:
• тип I - Эвено-Бытантайский, Момский районы;
• тип II - Жиганский, Сунтарский, Нижнеколымский, Таттинский, Амгинский, Чурапчинский, Мегино-Кангаласский, Абыйский, Ленский, Оймяконский, Хангаласский районы;
• тип III - Олекминский, Среднеколымский, Нюрбинский, Намский, Томпонский, Усть-Майский, Усть-Алданский, Кобяйский, Верхоянский, Горный районы;
• тип IV - Якутск, Верхневилюйский, Вилюйский, Мирнинский, Верхнеколымский, Булунский, Нерюнгринский, Алданский, Оленекский, Усть-Янский, Аллаиховский, Анабарский районы.
Источник: данные Саха(Якуктия)стата
• The type of area is determined by rate of the change factor of instability of marriages in 2014 to 2000. Source: Sakha(Yakutia)stat
Рисунок 1
Динамика базисных темпов роста (убыли) количества заключенных и расторгнутых браков в Республике Саха (Якутия) за 1960-2014 гг., (базисный год - 1960), во сколько раз
Figure 1
Basic dynamics of growth (decrease) of the number of marriages and divorces in the Republic of Sakha (Yakutia) for 1960-2014, (reference year - 1960), how many times
Источник: авторская разработка Source: Authoring
Рисунок 2
Изменение общего числа браков и разводов в Республике Саха (Якутия) за 1960-2014 гг. Figure 2
Change in the total number of marriages and divorces in the Republic of Sakha (Yakutia) for 1960-2014
Количество событий 14 000
А. .,-Л-^-Л' -А--А Ä-.. Л~/ \ „-А' Х
А л' А
i-i"4"*
S 3
г- г- l> оо
й 8 s 8 g!
Источник: авторская разработка Source: Authoring
-Браки
-¿-Разводы
Рисунок 3
Динамика внешней миграции в Республике Саха (Якутия) за 1960-2014 гг., тыс. чел. Figure 3
External migration dynamics in the Republic of Sakha (Yakutia), thous people
Источник: авторская разработка Source: Authoring
Рисунок 4
Соотношение браков и разводов с прибытиями и выбытиями в районах Западной и Южной Якутии за 1957-1980 гг.:
а - Мирнинский район; б - Нерюнгринский район Figure 4
Ratio of marriages and divorces under in-and out-migration in the areas of Western and Southern Yakutia:
a - Mirninskii area; b - Neryungrinskii area
Кошшчество браков (разводов) 450
400
350
300
250
200
150
100
Количество прибытий (выбытий) 10 000
- 9 000
-- 2 000
-- 1 ООО
sc О 1
с, 0\ <
■Браки —£--Рразводы
£ ' -Прибытия
а
■о • Выбытия
Количество прибытий (выбытий)
16 ООО
- 14 ООО
-- 12 ООО
-- 10 000
000
-- 6 000
-- 4 ООО
-- 2 ООО
Л-------Д-......-CL-
-Браки —й— Разводы
► - Прибытие -о- Выбытие
б
Источник: авторская разработка Source: Authoring
Рисунок 5
Соотношение браков и прибытий, разводов и выбытий в Республике Саха (Якутия) за 1990-2014 гг.: а - браки и прибытия; б - разводы и выбытия Figure 5
Ratio of marriages and divorces under in-and out-migration in the Republic of Sakha (Yakutia), 1990-2014:
a - marriages and in-migration; b - divorces and out-migration
Количество браков 12 000
11 000
10 000
9 000
8 000
7 000
5 000
S \ \
4
ь\ \ \
ö -Ol у\ -О. \ р 4 \р—и \ н / -Vr 0 A / / / *
1 и —о / \ \ / ' ■ V \ 1 \
\ / О 1 Ь ■ -о
S S
Si
о.
-Браки
S
s
fi M
-Прибытия
Количество прибытий 60 000
-- 50 000
-- 40 000
-- 30 000
-- 20 000
а
10 000
а
Количество разводов 5 500
5 000
4 500
4 000
3 500
3 000
/H-, У \ \ Я
f Л Ъ д 1 1 1 ft \
' # \ ' \ К о, / a \ -/ \ / К À / r ••
\ / \ V Ö. V- t \ / -Д o. b 4
'v a. "'"o, .6 "■о ii....^
Количество выбытий 70 000
60 000
50 000
40 000
30 000
20 000
а
с.
3!
—л— Разводы
S
а
а а
■■о -Выбытия
1
8
б
Источник: авторская разработка Source: Authoring 160
Список литературы
1. Егоров Е.Г. Север России: экономика, политика, наука. Якутск: Сахаполиграфиздат, 2006. 560 с.
2. Ефимов И.К. Опыт исследования региональной экономики: Южная Якутия. Проблемы населения и трудовых ресурсов Якутской АССР. Якутск: Якутский филиал издательства СО РАН, 2002. 250 с.
3. Шургина А.И. Экономико-географические проблемы формирования населения и трудовых ресурсов Алдан-Чульман-Удоканского промышленного комплекса. Якутск: Якутское книжное издательство, 1974. 100 с.
4. Федорова Е.Н., Железнова Г.А. Миграция населения Якутии: прошлое и настоящее. Новосибирск: Наука, 2003. 200 с.
5. Железнова Г.А., Барашкова А.С. Переселение как способ оптимизации численности населения на Севере. Принципы и проблемы перехода северного региона на рыночные отношения. Якутск: ЯНЦ СО РАН, 1994. С. 69-81.
6. Федорова Е.Н. Население Якутии: прошлое и настоящее (геодемографическое исследование). Новосибирск: Наука, 1998. 207 с.
7. Винокурова Т.З., Шургина А.И., Железнова Г.А. и др. Демографическая ситуация в Республике Саха (Якутия): проблемы и перспективы. Якутск: ЯНЦ СО РАН, 1994. 72 с.
8. Рыбаковский Л.Л. Региональный анализ миграций. М.: Статистика, 1973. 159 с.
9. Переведенцев В.И. Миграция населения и трудовые проблемы Сибири. Новосибирск: Наука, 1966. 189 с.
10. Моисеенко В.М., Чудиновских О.С., Донец Е.В. Миграция и семейный состав населения. Домохозяйство, семья и семейная политика. М.: Диалог-МГУ, 1997. С. 73-87.
11. Сукнёва С.А. Демографический потенциал развития населения северного региона. Новосибирск: Наука, 2010. 168 с.
12. Беляева Л.А. Стратегии выживания, адаптации, преуспевания // Социологические исследования. 2001. № 6. С. 44-53.
13. Рывкина Р.В. Образ жизни населения России: социальные последствия реформ 90-х годов // Социологические исследования. 2001. № 4. С. 32-39.
14. Заславская Т.И., Калугина З.И., Бессонова О.Э., Шабанова М.А. и др. Социальная траектория реформируемой России. Новосибирск: Наука, 1998. 737 с.
15. Шабанова М.А. Проблема встраивания рынка в «нерыночное» общество // Социологические исследования. 2005. № 12. С. 33-45.
16. Абалкин Л. Смена тысячелетий и социальные альтернативы // Вопросы экономики. 2000. № 12. С.27-40.
17. Руткевич М.Н. Основное социальное противоречие современного российского общества // Социологические исследования. 2001. № 4. С. 49-60.
18. Лапин Н.И. Функционально-ориентирующие кластеры базовых ценностей населения России и ее регионов // Социологические исследования. 2010. № 1. С. 28-36.
19. Мареева С.В. Динамика норм и ценностей россиян // Социологические исследования. 2013. № 7. С. 120-130.
20. Dirk J. Kaa van de. Europe's Second Demographic Transition // Population Bulletin. 1987. № 42. P. 1-59.
Региональная экономика: Regional Economics:
теория и практика 8 (2016) 149-163 Theory and Practice
ISSN 2311-8733 (Online) Population and Demography
ISSN 2073-1477 (Print)
INFLUENCE OF MIGRATION ON THE MATRIMONIAL SUIT DYNAMICS IN THE NORTHEAST OF RUSSIA
Svetlana A. SUKNEVAa% Anastasiya S. BARASHKOVAb
a North-Eastern Federal University named after M.K. Ammosov, Yakutsk, Republic of Sakha (Yakutia), Russian Federation sukneva@s-vfu. ru
b North-Eastern Federal University named after M.K. Ammosov, Yakutsk, Republic of Sakha (Yakutia), Russian Federation asbarashkova52@mail.ru
• Corresponding author
Article history:
Received 17 March 2016 Received in revised form 31 March 2016 Accepted 13 April 2016
JEL classification: J11, J12, R23
Keywords: matrimonial suit, instability, marriage, migration trend, pair correlation, typology
Abstract
Importance The Russian North Eastern is a region of blow of dependence of demographic processes on the intensity of migration of the population. The relevance of studying the impact of migratory flows on marriage and divorce and the specific features of the marriage fragility coefficient increases in the face of adverse demographic dynamics in the northern regions.
Objectives The paper aims to study the interrelationship of the population flows range and directions and changes in mating behavior of the population of the Republic of Sakha (Yakutia) for 1960-2014, and individual territories during their intensive development. As well it aims to divide the migration activity into periods and group the areas by nature and magnitude of change of the factor of instability of marriages.
Methods For the study, we used methods of typology and correlation analysis and the analysis of variation series of marriage and divorce rates, in-and out-migration by time and territory. Results The analysis reveals a high relationship between the flows of in-migration and registered marriages, and out-migration and divorces, especially strong in the areas of new economic development. This is confirmed by the high values of Pearson correlation coefficient. The periodization of the level of migration activity and accounting for the proportion of rural population helped identify typological groups of areas according to the change factor of instability of marriages. Conclusions The paper shows that in areas with a predominantly urban population, the growth of instability of marriages had been observed until the 1970s, and in rural areas, these trends have become evident only at the beginning of the 21st century. We conclude that the differentiation of the factor of instability of marriages in areas with the prevalence of rural population is highly dependent on the migration trends of population, the essence of which is the transition from predominantly rural-rural movements to rural-urban ones.
© Publishing house FINANCE and CREDIT, 2016
Acknowledgments
The article was prepared within the framework of State job of the Ministry of Education and Science of the Russian Federation to higher educational establishments as part of research work on project No. 01201460077.
References
1. Egorov E.G. Sever Rossii: ekonomika, politika, nauka [North of Russia: economy, policy, science]. Yakutsk, Sakhapoligrafizdat Publ., 2006, 560 p.
2. Efimov I.K. Opyt issledovaniya regional'noi ekonomiki: Yuzhnaya Yakutiya. Problemy naseleniya i trudovykh resursov Yakutskoi ASSR [A study of regional economy: South Yakutia. The problem of population and labor force of Yakut ASSR]. Yakutsk, Yakutskii filial izdatel'stva SB RAS Publ., 2002, 250 p.
3. Shurgina A.I. Ekonomiko-geograficheskie problemy formirovaniya naseleniya i trudovykh resursov Aldan-Chul'man-Udokanskogo promyshlennogo kompleksa [Economic and geographic problems of population and labor force of the Aldan-Chulman-Urals industrial complex]. Yakutsk, Yakutskoe knizhnoe izdatel'stvo Publ., 1974, 100 p.
4. Fedorova E.N., Zheleznova G.A. Migratsiya naseleniya Yakutii: proshloe i nastoyashchee [Migration of the population of Yakutia: the past and the present]. Novosibirsk, Nauka Publ., 2003, 200 p.
5. Zheleznova G.A., Barashkova A.S. Pereselenie kak sposob optimizatsii chislennosti naseleniya na Severe. Printsipy i problemy perekhoda severnogo regiona na rynochnye otnosheniya [Migration as a way to optimize the size of the population in the North. Principles and problems of transition to market relations of the northern region]. Yakutsk, Yakut Scientific Center of the Siberian Branch of the RAS Publ., 1994, pp.69-81.
6. Fedorova E.N. Naselenie Yakutii: proshloe i nastoyashchee (geodemograficheskoe issledovanie) [The population of Yakutia: the past and the present: a geo-demographic study]. Novosibirsk, Nauka Publ., 1998, 207 p.
7. Vinokurova T.Z., Shurgina A.I., Zheleznova G.A. et al. Demograficheskaya situatsiya v Respublike Sakha (Yakutiya): problemy i perspektivy [The demographic situation in the Republic of Sakha (Yakutia): problems and prospects]. Yakutsk, Yakut Scientific Center of Siberian Branch of RAS Publ., 1994, 72 p.
8. Rybakovskii L.L. Regional'nyi analiz migratsii [A regional analysis of migration]. Moscow, Statistika Publ., 1973, 159 p.
9. Perevedentsev V.I. Migratsiya naseleniya i trudovye problemy Sibiri [Population migration and labor issues of Siberia]. Novosibirsk, Nauka Publ., 1966, 189 p.
10. Moiseenko V.M., Chudinovskikh O.S., Donets E.V. Migratsiya i semeinyi sostav naseleniya. Domokhozyaistvo, sem'ya i semeinaya politiki [Migration and family composition of the population. Household, family, and family policy]. Moscow, Dialog-MGU Publ., 1997, pp. 73-87.
11. Sukneva S.A. Demograficheskii potentsial razvitiya naseleniya severnogo regiona [The demographic potential of development of the population of the northern region]. Novosibirsk, Nauka Publ., 2010, 168 p.
12. Belyaeva L.A. [Strategies of survival, adaptation, prosperity]. Sotsiologicheskie issledovaniya = Sociological Studies, 2001, no. 6, pp. 44-53. (In Russ.)
13. Ryvkina R.V. [Lifestyle of the population of Russia: the social consequences of reforms of 90s]. Sotsiologicheskie issledovaniya = Sociological Studies, 2001, no. 4, pp. 32-39. (In Russ.)
14. Zaslavskaya T.I., Kalugina Z.I., Bessonova O.E., Shabanova M.A. et al. Sotsial'naya traektoriya reformiruemoi Rossii [The social trajectory of Russia under reforms]. Novosibirsk, Nauka Publ., 1998, 737 p.
15. Shabanova M.A. [A problem of embedding market in the 'non-market' society]. Sotsiologicheskie issledovaniya = Sociological Studies, 2005, no. 12, pp. 33-45. (In Russ.)
16. Abalkin L. [The change of millennium and social alternatives]. Voprosy Ekonomiki, 2000, no. 12, pp. 27-40. (In Russ.)
17. Rutkevich M.N. [The main social contradiction in modern Russian society]. Sotsiologicheskie issledovaniya = Sociological Studies, 2001, no. 4, pp. 49-60. (In Russ.)
18. Lapin N.I. [Guiding functional clusters of the basic values of the population of Russia and its regions].
Sotsiologicheskie issledovaniya = Sociological Studies, 2010, no. 1, pp. 28-36. (In Russ.)
19. Mareeva S.V. [The dynamics of norms and values of Russians]. Sotsiologicheskie issledovaniya = Sociological Studies, 2013, no. 7, pp. 120-130. (In Russ.)
20. Dirk J. Kaa van de. Europe's Second Demographic Transition. Population Bulletin, 1987, no. 42, pp. 1-59.
