CC BY
46
Психология правонарушающего поведения
Psychology of delinquent behaviour
Научно-практическая статья
УДК 159.9.07 © П. М. Гревцева, В. М. Гревцев, И. Н. Коноплева, М. И. Марьин, 2021 DOI: 10. 24412/1999-6241-2021-1-84-25-32 19.00.06 Юридическая психология
Влияние личностных черт на особенности правосознания военнослужащих, совершивших правонарушения в период службы в армии
Гревцева Полина Максимовна \
Психолог. ORCID: 0000-0001-6196-7977. E-mail: grevtseva.polya@yandex.ru Гревцев Владимир Максимович 2,
помощник военного прокурора. ORCID: 0000-0001-9626-8834. E-mail: v. m.grevtsev@mail.ru
Коноплева Инга Николаевна 3,
кандидат психологических наук, доцент, доцент кафедры клинической и судебной психологии факультета юридической психологии. ORCID: 0000-0002-8540-8667. E-mail: konopleva. i.n@gmail.com Марьин Михаил Иванович 4,
доктор психологических наук, профессор, профессор кафедры научных основ экстремальной психологии факультета экстремальной психологии. ORCID: 0000-0003-1142-8857. E-mail: marin_misha@mail.ru 134 Московский государственный психолого-педагогический университет, 127051, Москва, ул. Сретенка, 29, Россия 2 Мулинский гарнизон, Западный военный округ, 606083, Нижегородская обл., Володарский р-н, п. Мулино, ул. Новая, 30, Россия Реферат
Введение. Приводятся результаты исследования особенностей правосознания у военнослужащих, совершивших правонарушения в период службы в армии. Цель — выявление особенностей правосознания и личностных особенностей военнослужащих, совершивших правонарушения в период службы в армии. Материалы и методы. В исследовании использовались теоретические методы (анализ, обобщение, сравнение, сопоставление), метод тестирования и математического анализа эмпирических данных. Применялись следующие методики: Тест правового и гражданского сознания Л. А. Ясюковой, Опросник структуры темперамента В. М. Русалова, Опросник волевого самоконтроля А. Г. Зверкова и Е. В. Эйдмана, 10-факторный личностный опросник Р. Б. Кеттелла. Приняли участие 72 солдата срочной службы в возрасте от 18 до 25 лет, из них 32 военнослужащих, отбывающих наказание в дисциплинарном батальоне, и 40 военнослужащих, проходящих службу в обычной воинской части. Результаты и обсуждение. Правосознание военнослужащих, отбывающих наказание в дисциплинарном батальоне, отличается слабым уровнем сформированности при среднем уровне развития правовых знаний. Были выявлены также статистически значимые связи между пятью сферами правосознания военнослужащих и некоторыми формально-динамическими характеристиками темперамента, личностными особенностями и волевой саморегуляцией. Выводы. У солдат, служащих в воинской части, преобладают средний уровень сформированности правосознания, высокий уровень самоконтроля, самообвинения, самооценки и смелости. У военнослужащих, отбывающих наказание в дисциплинарном батальоне, выявлен слабый уровень сформированности правосознания при среднем уровне развития правовых знаний, у них преобладают нечувствительность к оценкам товарищей и неуверенность в себе в ситуациях общения.
Ключевые слова: правосознание; правонарушения; военнослужащие; волевая саморегуляция; свойства темперамента; личностные особенности.
Для цитирования: Гревцева П. М., Гревцев В. М., Коноплева И. Н., МарьинМ. И. Влияние личностных черт на особенности правосознания военнослужащих, совершивших правонарушения в период службы в армии // Психопедагогика в правоохранительных органах. 2021. Т. 26, № 1(84). С. 25-32. DOI: 10. 24412/1999-6241-2021-1-8425-32
Основные положения
1. В настоящее время можно говорить об отсутствии каких-либо четко сформулированных требований, предъявляемых к психологическим особенностям солдат сроч-
ной службы. Так, различные авторы уделяют внимание моральным качествам или отсутствию определенных особенностей, среди которых выделяют внешние признаки поведения или же факторы суицидального риска.
2. Правовое регулирование в отношении военнослужащих отличается определенной спецификой, связанной с особенностями юридической ответственности. В целом можно сделать вывод о наличии у военнослужащих большего количества обязанностей и ограничений некоторых прав по сравнению с гражданскими лицами.
3. В рамках индивидуального подхода к объяснению противоправного поведения выделяют три типа индивидуальных особенностей преступников: биологические, социодемографические и психологические. К психологическим относятся особенности познавательной и эмоциональной сфер, Я-концепции, аттитюдов и ценностей, правосознания, личностных черт и коммуникативной сферы.
Введение
Актуальность и значимость. Изучение психологических феноменов, возникающих при столкновении людей с законом, и последствий его применения началось в XIX в. Однако данная область до сих пор является малоизученной, но при этом не теряет актуальности. Значимость изучения подобных вопросов связана с причинами теоретического и прикладного характера, среди которых можно выделить проблему становления развитого правосознания в современном обществе, от чего зависит формирование правового государства и гражданского общества. Целью нашего исследования было выявление наличия и характера связи особенностей правосознания и личностных особенностей военнослужащих, совершивших правонарушения в период службы в армии.
Теоретические предпосылки. По мнению ряда авторов, именно правосознание является одним из важнейших показателей правовой культуры общества [1; 2]. А. А. Фомин выделяет в качестве основных компонентов правовой культуры личности правосознание (знание и понимание права, уважительное отношение к закону); привычку к правомерному, законопослушному поведению; правовую активность, т. е. умение эффективно использовать правовые средства для достижения своих целей, реализацию субъективных прав и свобод [3]. В свою очередь И. А. Ильин писал, что правосознание является более значительным феноменом, чем право. Он определял правосознание как естественное чувство права и правоты, особую духовную настроенность инстинкта, особого рода инстинктивное правочувствование; как универсалию, имеющую формально-юридическое и естественно-правовое измерение [4].
В основу нашего исследования легла деятельность военнослужащих, что детерминировано значимостью данного вида деятельности для государства. Деятельность военнослужащих связана непосредственно с обеспечением национальной безопасности России. Поэтому она отличается и определенной юридической спецификой, а подготовка к вооруженной защите государства требует определенного уровня правосознания [5]. Важность понимания механизмов совершения правонарушений военнослужащими, профилактика правонарушений обусловливаются значимостью поддержания и сохранения государственной безопасности.
Сфера деятельности военнослужащих, как и любая другая, регулируется правом. Правовое регулирование в отношении военнослужащих имеет определенную специфику, связанную с особенностями юридической ответственности. Прежде всего, это больший круг составов правонарушений в сравнении с гражданскими лицами; более строгая ответственность за ряд преступлений, чем за совершение их же гражданскими лицами, а также наличие у командиров специальных, законодательно закрепленных полномочий для привлечения к юридической ответственности; наличие специальных условий для реализации полномочий командования и применения мер юридической ответственности; наличие специфических мер юридической ответственности [6]. Однако с точки зрения личности поведение военнослужащих во многом обусловлено особенностями правосознания.
Правосознание представляет собой объект многочисленных научных исследований, но единого определения понятия «правосознание» нет. Наиболее емкое определение дал О. А. Гулевич. Правосознание — «совокупность социальных установок (аттитюдов) к преступлениям и преступникам, закону, наказанию, правоохранительной, судебной и пенитенциарной системам» [7, с. 25]. Исходя из этого определения структура индивидуального правосознания характеризуется тремя компонентами: когнитивным, аффективным и поведенческим.
На данном этапе развития науки существует четыре подхода, объясняющих противоправное поведение: индивидуальный, групповой, общественный и ситуационный [7]. В рамках нашей работы мы отдаем приоритет индивидуальному подходу, в котором принято выделять три типа индивидуальных особенностей, более присущих преступникам, чем законопослушным гражданам, а именно: биологические, социодемографические и психологические. К психологическим относят особенности познавательной и эмоциональной сфер, Я-концепции, аттитюдов и ценностей, правосознания, личностных черт и коммуникативной сферы [8; 9].
В настоящее время исследователи склоняются к тому, что правосознание преступников имеет отличия от правосознания правопослушных граждан со стороны следующих особенностей: более простое представление о правовой реальности; негативное отношение к правовой реальности [10]; позитивное отношение к преступникам [11]; большее эмоциональное напряжение, связанное с правовой реальностью; вера в то, что большинство людей может совершить преступление. Выделяют и особенности правосознания насильственных и сексуальных преступников, к которым относят несформированность представления о жертве; слабую эмпатию [12]; предвзятую атрибуцию враждебности [13]; специфические представления о жертве [14].
В рамках данной работы интересным представляется рассмотрение особенностей познавательной и эмоциональной (аффективной) сфер преступников. Анализ современных исследований показывает, что к первой группе особенностей относят низкий уровень вербально-логического интеллекта [15]; низкий уровень эмоцио-
нального интеллекта [16]; низкий уровень социального интеллекта [17]; эгоцентризм (в понимании Ж. Пиаже) [18]; неумение распознавать ситуации риска. Среди особенностей эмоциональной сферы выделяют раздражительность, импульсивность, эмоциональную неустойчивость [19]; эмоциональную ригидность, «застревание» на негативных переживаниях; слабый самоконтроль; временное эмоциональное возбуждение [20]; негативные эмоции, порождающиеся сильной, неоднократной или неожиданной фрустрацией [21]; длительное состояние психического напряжения, стресса [22].
Перечисленные особенности частично находят отражение в проявлениях волевого самоконтроля, темперамента и личностных чертах. Так, на уровень социального и эмоционального интеллекта, эмоциональную ригидность могут влиять социальная эргичность, пластичность и эмоциональность как структурные компоненты темперамента (согласно теории формально-динамических свойств личности В. М. Русалова). Слабый самоконтроль и временное эмоциональное возбуждение, свойственные преступникам, могут быть следствиями особенностей волевого самоконтроля. Согласно теории Р. Б. Кеттелла устойчивые и предсказуемые психологические характеристики отражают черты личности.
Однако упомянутые психологические особенности не являются специфичными исключительно для преступников. Важна степень их выраженности, которая преобладает у правонарушителей, что и позволяет отнести это к факторам риска.
Материалы и методы
Эмпирическую выборку составили военнослужащие, отбывающие наказание в дисциплинарном батальоне (далее — дисбат), и военнослужащие обычной воинской части (далее — в/ч). Количество испытуемых — 72 человека; 32 — в первой группе и 40 — во второй. Обе группы испытуемых состоят преимущественно из молодых людей 19-21 года. Первая группа испытуемых имеет преимущественно среднее образование (50%) и среднее специальное (34%), вторая группа — среднее специальное (70%). Следует отметить, что в дисциплинарном батальоне отбывают наказания в основном за совершение насильственных преступлений.
В исследовании применялись следующие методики: Тест правового и гражданского сознания Л. А. Ясюковой, Опросник структуры темперамента В. М. Русалова, Опросник волевого самоконтроля А. Г. Зверкова и Е. В. Эйдмана, 10-факторный личностный опросник Р. Б. Кеттелла.
Результаты и обсуждение
В начале исследования проведена диагностика выраженности уровня пяти сфер правосознания по методике Л. А. Ясюковой (рис. 1).
Полученные результаты диагностики уровня правосознания позволяют сделать вывод о более выраженных показателях по всем пяти сферам у солдат, служащих в воинской части. Значимые различия выявлены в показателях общего уровня правосознания и правовых знаниях. Так, среднее значение общего уровня у солдат, отбывающих наказание, относится к слабому, а у служащих воинской
Рис. 1. Результаты выраженности компонентов правосознания в двух группах по методике «Тест правового и гражданского сознания» Л. А. Ясюковой (Fig. 1. Results of intensity of the components of legal consciousness in two groups according to L. А. Yasyukova's «Test of legal and civil consciousness» technique)
части — к среднему показателю. Однако средние значения уровня правовых знаний, несмотря на имеющиеся различия, у обеих групп являются слабыми.
Выяснилось, что солдатам, отбывающим наказание, свойственны отрицательное отношение к принципу формального законодательного регулирования и ориентация на собственно признанные морально-нравственные нормы. Для служащих воинской части характерно не полностью сформированное правосознание. Вместе с тем у испытуемых обеих групп проявляется слабая информированность о законодательном регулировании и правовых нормах.
Далее у испытуемых двух групп исследовался уровень волевого самоконтроля по методике А. Г. Зверкова и Е. В. Эйдмана (рис. 2).
Статистической значимости различий результатов не выявлено. Обеим группам испытуемых свойственны средний уровень самообладания, высокий уровень настойчивости и индекса ВСК.
Наблюдается высокий уровень волевой саморегуляции поведения респондентов обеих групп, при котором доступный сознательной мобилизации энергетический
Рис. 2. Результаты выраженности показателей по методике «Опросник волевого самоконтроля» А. Г. Зверкова и Е. В. Эйдмана (Fig. 2. Results of intensity of indices according to А. G. Zverkov and Е. V. Eidman «Volitional self-control questionnaire»)
потенциал завершения действия преобладает над уровнем произвольного контроля эмоциональных реакций и состояний.
Результаты, полученные с помощью методики диагностики структуры темперамента В. М. Русалова, представлены на рис. 3.
Рис. 3. Результаты выраженности показателей по методике
«Опросник структуры темперамента» В. М. Русалова (Fig. 3. Results of intensity of indices according to V. М. Rusalov's «Questionnaire of the structure of temperament»)
С учетом значимости различий показателей можно сделать вывод о преобладании в группе солдат, отбывающих наказание, следующих структурных компонентов темперамента: темп предметный, предметная пластичность. Для солдат, служащих в воинской части, характерно преобладание эмоциональной чувствительности как социальной, так и предметной. Более высокие показатели у солдат, отбывающих наказание, связаны со шкалами, касающимися сферы предметной деятельности, а для солдат, служащих в воинской части, более характерны высокие значения по шкалам, связанным с социальной деятельностью и эмоциональной чувствительностью.
Анализируя полученные данные, можно заключить, что характеристика моторно-двигательных актов при выполнении предметной деятельности группы испытуемых, отбывающих наказание, отличается высоким темпом и быстротой, а также высокой психической скоростью при выполнении конкретных заданий. Второй группе испытуемых (в/ч) свойственны сниженные темп и быстрота, а также значительно более высокая эмоциональность в коммуникативной сфере и чувствительность к неудачам в общении. Первая же группа испытуемых отличается нечувствительностью к оценкам товарищей и неуверенностью в себе в ситуациях общения.
Результаты, полученные с помощью методики «10-факторный личностный опросник» Р. Б. Кеттелла, представлены на рис. 4.
Так, с учетом статистической значимости различий можно сделать вывод о преобладании у солдат, служащих в воинской части, высокого уровня самоконтроля, самообвинения, самооценки и смелости. Им свойственно критическое отношение к своему поведению.
Лпшпнсмппн
Дгфржингчжчгь
Нщриишкль
■1ч»И. уЧПЛПИГЧЧТЪ
Hvhuhkii ] 14мшритгпыкч:гь ] I |ЦП|111Ы I СПМ1<Ьь ГЬ СийШСПиМйИь CjWfcOH Ср(МЬ
Синбшнн
ÜURHHhu СнС14КТЪ
M 5Д Iflfl lifl 25.Ф
laJq □ днк&хг
Рис. 4. Результаты выраженности показателей по методике «10-факторный личностный опросник» Р. Б. Кеттелла (Fig. 4. Results of intensity of indices according to R. B. Cattell «10 Personality Factor questionnaire» technique)
Анализ результатов по вышеперечисленным методикам выявил наличие более высокого уровня правосознания у солдат, служащих в воинской части. При этом для группы испытуемых, отбывающих наказание, скорее характерны ориентация на межличностное регулирование поведения и пренебрежительное отношение к трудовому законодательству, для второй группы испытуемых (в/ч) — ориентация на объективную сторону организации деятельности и документальное оформление договорных отношений.
Интересным при этом является сходство результатов по методике определения волевого самоконтроля. Таким образом, обеим группам свойственна высокая волевая регуляция поведения с преобладанием энергетического потенциала завершения действия над уровнем контроля эмоциональных реакций. Более яркие различия можно заметить, проанализировав результаты диагностики структуры темперамента, согласно которым для солдат, отбывающих наказание в дисциплинарном батальоне, характерны более высокие показатели по шкалам, связанным с предметной деятельностью, и сниженные — по шкалам, касающимся социальной деятельности и эмоциональной чувствительности.
Статистический анализ данных, полученных в группе испытуемых, отбывающих наказание в дисциплинарном батальоне, с помощью коэффициента ранговой корреляции Спирмена на уровне значимости p<0,05 показал наличие прямой связи между общим уровнем правосознания и самообладанием (0,45), настойчивостью (0,5), индексом ВСК (0,6), предметной пластичностью
(0,54), социальным темпом (0,4) и предметной эргич-ностью (0,43). Прямая связь выявлена также между бытовой сферой правосознания и самообладанием (0,42), настойчивостью (0,45), индексом ВСК (0,51), предметной пластичностью (0,5), социальной желательностью (0,35) и предметной эргичностью (0,43); гражданской сферой правосознания и предметной эмоциональной чувствительностью (0,5); правовыми знаниями и самообладанием (0,44), индексом ВСК (0,44), предметной пластичностью (0,39) и предметной эргичностью (0,36). Обратная связь наблюдается между уровнем деловой сферы правосознания и подозрительностью (-0,41), а также между уровнем правовых знаний и социальной пластичности (-0,41), предметной эмоциональной чувствительностью (-0,39). Полученные результаты представлены в виде корреляционной плеяды (рис. 5).
Прямую связь общего уровня правосознания с такими личностными особенностями, как самообладание, настойчивость, индекс ВСК, предметная пластичность, социальный темп и предметная эргичность, можно объяснить наличием потенциальной готовности завершения действий при недостаточном эмоциональном контроле.
Средний уровень прямой связи между бытовой сферой правосознания и самообладанием, настойчивостью, индексом ВСК, предметной пластичностью, предметной эргичностью и социальной желательностью позволяет сделать предположение о том, что данной группе испытуемых свойственно поведение в бытовых ситуациях, характеризующееся высоким контролем предметной деятельности и желанием показаться окружающим лучше.
Обратная связь деловой сферы правосознания и подозрительности может быть обусловлена стремлением группы испытуемых полагаться на интуицию в решении деловых вопросов. Это может объясняться недостаточ-
ным уровнем развития правовых знаний и пренебрежительным отношением к трудовому законодательству при высокой значимости личных контактов.
Выявленная прямая связь между гражданской сферой правосознания и предметной эмоциональной чувствительностью позволяет сделать предположение о том, что данной группе лиц при решении гражданско-правовых вопросов свойственна ориентация на степень расхождения между реальным и желаемым результатом, а также о необходимости конкретных указаний и распоряжений для успешного выполнения деятельности.
Прямая средняя связь между уровнем правовых знаний и самообладанием, индексом ВСК, предметной пластичностью и предметной эргичностью позволяет выдвинуть предположение о том, что при столкновении с применением правовых знаний испытуемым свойственна ориентация на их практическое применение при слабом затрагивании эмоциональной составляющей.
Статистический анализ данных, полученных в группе испытуемых, состоящей из солдат, служащих в воинской части, с помощью коэффициента ранговой корреляции Спирмена на уровне значимости р<0,05 позволяет сделать вывод о наличии прямой связи между общим уровнем правосознания и проницательности (0,39), смелости (0,31). Подобный характер связи также выявлен между деловой сферой правосознания и добросовестностью (0,32), проницательностью (0,34); гражданской сферой правосознания и проницательностью (0,31). Обратная связь наблюдается между гражданской сферой правосознания и общительностью (-0,41), социальной эргичностью (-0,36); уровнем правовых знаний и самообвинением (-0,32). Полученные результаты представлены в виде корреляционной плеяды на рис. 6.
Прямая связь между общим уровнем правосознания и проницательностью, смелостью позволяет вы-
Рис. 5. Корреляционные связи компонентов саморегуляции в группе испытуемых, отбывающих наказание в дисциплинарном батальоне (Fig. 5. Correlations of the components of self-regulation in the group of respondents serving a sentence in a disciplinary battalion) Примечания: -прямая связь; — — обратная связь.
двинуть предположение о решительности поведения в правовой сфере с опорой на личный опыт данной группы лиц.
Прямая связь деловой сферы правосознания с проницательностью и добросовестностью говорит о том, что данной группе лиц свойственно поведение в деловой сфере правоприменения, характеризующееся честностью и уверенностью в себе при взаимодействии с другими людьми. Это может являться следствием их оценки договорного оформления отношений как более важной, чем посредством установления приятельских отношений.
Обратная связь гражданской сферы правосознания с общительностью и социальной эргичностью, сочетаясь с прямой связью данной сферы и проницательностью, позволяет сделать вывод о возможности проявления проблем в коммуникации при решении гражданских правовых вопросов и ориентации на свой жизненный опыт в предыдущих установлениях контактов. Это может быть обусловлено спецификой военной службы, при которой взаимоотношения со старшими по званию или должности характеризуются отсутствием диалога и реализуются посредством одностороннего изложения требований от «старшего» к «младшему».
Выявленная обратная связь между уровнем правовых знаний и самообвинением может быть объяснена тем фактом, что при увеличении знаний в правовой сфере данная группа лиц начинает более тщательно анализировать свое поведение и может найти в прошлом действия, которые являются правонарушениями, вследствие чего увеличивается уровень самообвинения.
Выводы
1. Правосознание военнослужащих, отбывающих наказание в дисциплинарном батальоне, отличается слабым уровнем сформированности при среднем уровне развития правовых знаний. Для указанной группы испытуемых более характерна развитость бытовой сферы правосознания, чем гражданской и деловой сфер.
2. Группа испытуемых, состоящая из солдат, проходящих службу в воинской части, имеет средний уровень правосознания и правовых знаний. Здесь преобладает бытовая сфера правосознания, однако гражданская и деловая находятся на среднем уровне.
3. Группа испытуемых, состоящая из военнослужащих, отбывающих наказание, обладает меньшей развитостью показателей, отображающих социальные характеристики темперамента. Второй группе испытуемых свойственны значительно более высокая эмоциональность в коммуникативной сфере и чувствительность к неудачам в общении.
4. Обе группы испытуемых имеют высокий уровень волевой саморегуляции при преобладании доступно социальной мобилизации энергетического потенциала завершения действия над уровнем произвольного контроля эмоциональных реакций.
5. У солдат, служащих в воинской части, преобладает высокий уровень самоконтроля, самообвинения, самооценки и смелости.
6. В группе испытуемых, состоящей из военнослужащих, отбывающих наказание, меньше выражены показатели, отображающие социальные характеристики темперамента. Во второй группе испытуемых значительно более высокая эмоциональность в коммуникативной сфере и чувствительность к неудачам в общении.
Перспективы. Незатронутым остался вопрос о ценностях, присущих рассматриваемым лицам, и о наличии травмирующих событий в анамнестических сведениях. Изучение названных проблем может послужить основой для более полного понимания причин преступности среди солдат срочной службы. В целом можно заключить, что изучение особенностей правосознания военнослужащих, совершивших правонарушения в период службы в армии, открывает перспективы для дальнейшего анализа данной проблемы и для разработки эффективных мер профилактики преступного поведения солдат срочной службы.
Общий уровень правосознания
Проницательность ▼ У Общительность
у
Смелость Деловая сфера У / ^ ^ Эргичность социальная
А. /
Добросовестность Гражданская сфера У Самообвинение
Правовые знания
Рис. 6. Статистический анализ данных с помощью коэффициента ранговой корреляции Спирмена по группе испытуемых,
проходящих службу в воинской части (Fig. 6. Statistical analysis of data via Spearman's rank-order correlation in the group of respondents serving in a military unit)
Примечания:-прямая связь; — — обратная связь.
Список литературы
1. Зенина О. Г., Красник В. С. Индивидуальный опыт в структуре правосознания личности // Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 15. С. 39-42.
2. Кожевников В. В. Оценочная функция правосознания и правовая активность личности в правоохранительной сфере // Психопедагогика в правоохранительных органах. 2018. № 1(72). С. 17-20.
3. Фомин А. А. Правосознание и правовая культура // Теория государства и права : учебник / под ред. А. В. Малько, А. Ю. Сало-матина. СПб., 2007. С. 138-149.
4. Ильин И. А. О сущности правосознания // Соч. : в 2 т. М., 1993. Т. 1. 534 с.
5. Пиндус В. Я., Григорьева Е. И. Особенности формирования правосознания военнослужащих по призыву в условиях социально-культурной деятельности // Вестник Тамбовского университета. Серия : Гуманитарные науки. 2017. № 5. С. 76-81.
6. Ивенин А. Э. Этапы становления и развития института административной ответственности военнослужащих в России // Теория и практика общественного развития. 2014. № 12. С. 162-166.
7. Гулевич О. А. Психологические аспекты юриспруденции : учебное пособие. М., 2009. 508 с.
8. Ясюкова Л. А. Правосознание: диагностика и закономерности развития // Прикладная психология. 2000. № 4. С. 1-13.
9. Сочивко Д. В., Ганишина И. С., Марьин М. И., Сундукова В. В. Психологические особенности преступников-коррупционеров, отбывающих наказания в местах лишения свободы // Психология и право. 2020. Т. 10, № 3. С. 5-19. D0I:10.17759/psylaw.2020100301.
10. Cohn E. S., Modecki K. L. Gender differences in predicting delinquent behavior: do individual differences matter? Social Behavior and Personality. 2007. Vol. 35, No 3. Рр. 359-374.
11. Белобородов А. Г. Особенности образа права в структуре правового сознания преступников // Актуальные проблемы правосознания в современной России : сб. науч. тр. / под ред. Г. Х. Ефремовой. М., 2005. Ч. 2. С. 2-33.
12. Burke D. M. Empathy in sexually offending and nonoffending adolescent males. Journal of Interpersonal Violence. 2001. Vol. 16, No 3. Рр. 222-233.
13. Tarolla S. M., Wagner E. F., Rabinowitz J., Tubman J. G. Understanding and treating juvenile offenders: A review of current knowledge and future directions. Aggression and Violent Behavior. 2002. Vol. 7, No 2. Рр. 125-143.
14. Ryan M. K., David B., Reynolds K. J. Who cares? The effect of gender and context on the self and moral reasoning. Psychology of Women Quarterly. 2004. Vol. 28, No 3. Рр. 246-255.
15. Romi S., Marom D. Differences in intelligence between nondelinquent and dropout delinquent adolescents. Adolescence. 2007. Vol. 42, No 1. Рр. 325-336.
16. Covell C. N., Scalora M. J. Empathic deficits in sexual offenders. An integration of affective, social, and cognitive constructs. Aggression and Violent Behavior. 2002. Vol. 7, No 3. Рр. 251-270.
17. Bjorkqvist K., Osterman K., Kauniainen A. Social intelligence — empathy aggression? Aggression and Violent Behavior. 2000. Vol. 5, No 2. Рр. 191-200.
18. Nagin D. S., Paternoster R. Personal capital and social control: the deterrence implications of a theory of individual differences in criminal offending. Criminology. 1994. Vol. 32, No 4. Рр. 581-604.
19. Starzyk K. B., Marshall W. L. Childhood family and personological risk factors for sexual offending. Aggression and Violent Behavior. 2003. Vol. 8, No 1. Рр. 93-105.
20. Bouffard J. A. The influence of emotion on rational decision making in sexual aggression. Journal of Criminal Justice. 2002. Vol. 30, No 2. Рр. 121-134.
21. Ostrowsky M. K., Messner S. F. Explaining crime for a young adult population: An application of general strain theory. Journal of Criminal Justice. 2005. Vol. 33, No 5. Рр. 463 -476.
22. Capowich G. E., Mazerolle Р., Piquero A. General strait theory, situational anger, and social networks. An assessment of conditioning influences. Journal of Criminal Justice. 2001. Vol. 29, No 5. Рр. 445-461.
Поступила 21.05.2020; одобрена после рецензирования 26.07.2020; принята к публикации 16.09.2020.
Заявленный вклад авторов: все авторы внесли эквивалентный вклад в подготовку публикации.
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Practical Science Article
UDC 159.9.07 © P. М. Grevtseva, V. М. Grevtsev, I. N. Konopleva, М. I. Maryin, 2021 DOI: 10. 24412/1999-6241-2021-1-84-25-32 19.00.06 Legal Psychology
Influence of Individual Features on the Peculiarities of Legal Consciousness of Military Servicemen who have Committed Offences during Army Service
Polina M. Grevtseva \
psychologist. ORCID: 0000-0001-6196-7977. E-mail: grevtseva.polya@yandex.ru Vladimir M. Grevtsev 2, Military Prosecutor Assistant. ORCID: 0000-0001-9626-8834. E-mail: v. m.grevtsev@mail.ru
Inga N. Konopleva 3,
Candidate of Sciences (in Psychology), associate-professor, associate-professor at the chair of Clinique and Forensic Medicine of the faculty of Legal Psychology. ORCID: 0000-0002-8540-8667. E-mail: konopleva. i.n@gmail.com
Mikhail I. Maryin 4,
Doctor of Sciences (in Psychology), professor, professor at the chair of Scientific Fundamentals of Extreme Psychology of the Faculty of Extreme Psychology. ORCID: 0000-0003-1142-8857. E-mail: marin_misha@mail.ru
1 3 4 Moscow State University of Psychology and Education, 29, Sretenka st., Moscow, 127051, Russia 2 Mulino Garrison, Western Military district, 30, Novaya st., Mulino village, Volodarsky district, Nizhny Novgorod region, 606083, Russia
Abstract
Introduction. The paper contains the results of the examination of peculiarities of legal consciousness of military servicemen who have committed offences during the army service. The purpose is to reveal the specifics of legal consciousness and individual features of military servicemen who have committed offences during the army service. Маterials and Methods. The research employed theoretical methods (analysis, generalization, comparison, correlation), method of testing and mathematical analysis of the empirical data. The following techniques were used: L. А. Yasyukova's test of legal and civil consciousness, V. М. Rusalov's questionnaire of the structure of temperament, А. G. Zverkov and Е. V. Eidman volitional self-control questionnaire, the R. B. Cattell 10 Personality Factor questionnaire. The research involved seventy two conscripts from 18 to 25 years old, 32 of them serving a sentence in a disciplinary battalion, and 40 servicemen serving in a regular military unit. Results and Discussion. Legal consciousness of military servicemen serving a sentence in a disciplinary battalion is characterized by the low level of formation and average level of development of legal knowledge. The authors also revealed statistically significant relations between five spheres of military servicemen's legal consciousness and some formal dynamical features of temperament, individual peculiarities and volitional self-regulation. Conclusions. The soldiers serving in a military unit primarily have an average level of formed legal consciousness, a high level of self-control, self-accusation, self-assessment and courage. The military servicemen serving a sentence in a disciplinary battalion have a low level of formed legal consciousness and an average level of developed legal knowledge, insensibility to their fellow servicemen's assessment and lack of self-confidence in communicative situations prevailing.
Keywords: legal consciousness; offences; military servicemen; volitional self-regulation; temperament features; individual peculiarities.
Citation: Grevtseva P. M., Grevtsev V. M., Konopleva I. N., Maryin IVl. I. Influence of Individual Features on the Peculiarities of Legal Consciousness of Military Servicemen who have Committed Offences during Army Service. Psychopedagogy in Law Enforcement. 2021. Vol. 26, No 1(84). Pp. 25-32 (In Russ.). DOI: 10. 24412/1999-6241-2021-1-84-25-32
References
1. Zenina O. G., Krasnik V. S. Personal Experience in the Structure of Personal Legal Consciousness. Bulletin of Chelyabinsk State University. 2009. No 15. Pp. 39-42. (In Russ.)
2. Kozhevnikov V. V. Evaluative Function of Legal Consciousness and Legal Activity of a Person in Law Enforcement. Psychopedagogy in Law Enforcement. 2018. No 1(72). Pp. 17-20. (In Russ.)
3. Fomin A. A. Legal Consciousness and Legal Culture. State and Law Theory. Ed. by A. V. Malko, A. Yu. Salomatin. St. Petersburg, 2007. Pp. 138-149. (In Russ.)
4. Ilyin I. A. On the Essence of Legal Consciousness. Essays in 2 vol. Moscow, 1993. Vol. 1. 534 p. (In Russ.)
5. Pindus V. Ya., Grigorieva E. I. Peculiarities of Formation of Legal Consciousness of Conscripts in the conditions of Social and Cultural Activities. Bulletin of Tambov University. Series: Humanities. 2017. No 5. Pp. 76-81. (In Russ.)
6. Ivenin A. E. Stages of Formation and Development of the Institution of Administrative Responsibility of Military Servicemen in Russia. Theory and Practice of Social Development. 2014. No 12. Pp. 162-166. (In Russ.)
7. Gulevich O. A. Psychological Aspects of Jurisprudence. Moscow, 2009. 508 p. (In Russ.)
8. Yasyukova L. A. Legal Consciousness: Diagnostics and Rules of Development. Applied Psychology. 2000. No 4. Pp. 1-13. (In Russ.)
9. Sochivko D. V., Ganishina I. S., Maryin M. I., Sundukova V. V. Psychological Features of Corruption Criminals serving Sentences in Prisons. Psychology and Law. 2020. Vol. 10, No 3. Pp. 5-19. doi:10.17759/psylaw.2020100301. (In Russ.)
10. Cohn E. S., Modecki K. L. Gender differences in predicting delinquent behavior: do individual differences matter? Social Behavior and Personality. 2007. Vol. 35, No 3. Pp. 359-374.
11. Beloborodov A. G. Features of the Concept of Law in the Structure of Legal Consciousness of Criminals. Current Problems of Legal Consciousness in Modern Russia. Collected scientific works. Ed. by G. Kh. Efremova. Moscow, 2005. Part. 2. Pp. 2-33. (In Russ.)
12. Burke D. M. Empathy in sexually offending and nonoffending adolescent males. Journal of Interpersonal Violence. 2001. Vol. 16, No 3. Pp. 222-233.
13. Tarolla S. M., Wagner E. F., Rabinowitz J., Tubman J. G. Understanding and treating juvenile offenders: A review of current knowledge and future directions. Aggression and Violent Behaviour. 2002. Vol. 7, No 2. Pp. 125-143.
14. Ryan M. K., David B., Reynolds K. J. Who cares? The effect of gender and context on the self and moral reasoning. Psychology of Women Quarterly. 2004. Vol. 28, No 3. Pp. 246-255.
15. Romi S., Marom D. Differences in intelligence between nondelinquent and dropout delinquent adolescents. Adolescence. 2007. Vol. 42, No 1. Pp. 325-336.
16. Covell C. N., Scalora M. J. Empathic deficits in sexual offenders. An integration of affective, social, and cognitive constructs. Aggression and Violent Behaviour. 2002. Vol. 7, No 3. Pp. 251-270.
17. Bjorkqvist K., Osterman K., Kauniainen A. Social intelligence — empathy aggression? Aggression and Violent Behavior. 2000. Vol. 5, No 2. Pp. 191-200.
18. Nagin D. S., Paternoster R. Personal capital and social control: the deterrence implications of a theory of individual differences in criminal offending. Criminology. 1994. Vol. 32, No 4. Pp. 581-604.
19. Starzyk K. B., Marshall W. L. Childhood family and personological risk factors for sexual offending. Aggression and Violent Behaviour. 2003. Vol. 8, No 1. Pp. 93-105.
20. Bouffard J. A. The influence of emotion on rational decision making in sexual aggression. Journal of Criminal Justice. 2002. Vol. 30, No 2. Pp. 121-134.
21. Ostrowsky M. K., Messner S. F. Explaining Crime for a Young Adult Population: An Application of General Strain Theory. Journal of Criminal Justice. 2005. Vol. 33, No 5. Pp. 463-476.
22. Capowich G. E., Mazerolle P., Piquero A. General Strait Theory, Situational Anger, and Social Networks. An Assessment of Conditioning Influences. Journal of Criminal Justice. 2001. Vol. 29, No 5. Pp. 445-461.
Submitted: 21.05.2020; approved after reviewing: 26.07.2020; accepted for publication: 16.09.2020. The authors' alleged contribution: all the authors have made an equal contribution to the publication.
The authors declare that there is no conflict of interest.
