CC BY
25УДК 342.22:341.24 DOI: 10.24412/2308-264X-2020-6-217-220
КОЗЛОВ В.Н., ИЛЬИН И.М. ВЛИЯНИЕ КОНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИИ РОССИЙСКОГО ПРАВА НА ПРИМЕНЕНИЕ НОРМ МЕЖДУНАРОДНЫХ ДОГОВОРОВ НА ТЕРРИТОРИИ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Ключевые слова: Конституция Российской Федерации, международный договор, межгосударственные объединения, решения межгосударственных органов, Конституционный Суд.
В свете последних изменений в Конституции Российской Федерации, в статье рассматриваются вопросы применения норм международного права в Российской Федерации. Анализируются, прежде всего, положения статей 15 и 79 Конституции России, регулирующих вопросы соотношения национального и международного права. Авторы формулируют ряд проблем теоретического и практического характера в связи с конституционализацией сферы международных правоотношений. В частности, указывается на необходимость законодательной регламентации новых полномочий Конституционного Суда Российской Федерации и выработки механизма проверки международных договоров и решений межгосударственных органов.
KOZLOV, V.N., ILYIN, I.M.
INFLUENCE OF THE CONSTITUTIONALIZATION OF THE RUSSIAN LAW ON THE APPLICATION OF THE
NORMS OF INTERNATIONAL TREATIES ON THE TERRITORY OF THE RUSSIAN FEDERATION
Key words: Constitution of the Russian Federation, international treaty, interstate associations, decisions of interstate authorities, the Constitutional Court.
In the light of the latest amendments to the Constitution of the Russian Federation, in the article considers the issues of application of the norms of international law in the Russian Federation. First of all, it analyzes the provisions of Articles 15 and 79 of the Constitution of Russian Federation, which regulate the questions of correlation between national and international law. The authors formulate a number of theoretical and practical problems in connection with the constitutionalization of the sphere of international legal relations. In particular, it points to the necessity of legislative regulation of the new powers of the Constitutional Court of the Russian Federation and the development of a mechanism for checking international treaties and decisions of interstate authorities.
В последнее время в Российской Федерации активно обсуждаются уже принятые поправки к Конституции страны. Объективные причины не позволили провести референдум ранее 22 апреля. Перенос даты референдума позволил более тщательно взвесить все аргументы «за» и «против», более тщательно подойти к его организации и проведению.
Во-первых, это стало своеобразной проверкой властей на готовность выполнения взятых на себя обязательств в период глобального распространения коронавирусной инфекции в непростых социально-экономических условиях. Во-вторых, это предоставило возможность для более тщательного обдумывания предлагаемых изменений к Конституции Российской Федерации. В-третьих, открывается возможность для прогнозирования влияния поправок к Конституции Российской Федерации на жизнедеятельность общества и государства в нормальных и в «чрезвычайных» условиях.
Можно утверждать, что власти продемонстрировали свою готовность продолжать реформы, несмотря на угрозы и вызовы современного мира. Председатель Центризбиркома Э. Памфилова, подводя итоги голосования на референдуме, обозначила итоговые цифры: на вынесенный на общероссийское голосование вопрос «Вы одобряете изменения в Конституцию Российской Федерации?» ответили «Да» - 57 747 288 граждан Российской Федерации, что составляет 77,92 процента от числа граждан Российской Федерации, принявших участие в общероссийском голосовании [1]. Таким образом, конституционные поправки получили поддержку большинства граждан Российской Федерации, что свидетельствует о верности выбранного курса и готовности общества к преобразованиям.
Следует отметить, что последствия, связанные с принятием изменений, будут иметь большое значение для общества, государства и граждан. Нормы высшего закона страны коснутся всех сфер жизнедеятельности. Следует признать, что предстоящая конституциализация правовой и политической составляющей нашей жизни позволит достичь качественно нового уровня развития общества и государства не через год, а может и не через один десяток лет. Поэтому как никогда становятся актуальными вопросы дальнейшего осмысления реализации поправок к Конституции Российской Федерации.
Следует исходить из того, что Конституция Российской Федерации, как политический документ, устанавливает цели и задачи для органов государственной власти, общественных организаций, определяет место России в современном мире. Конституция - это политико-правовой документ, который содержит ответы на запросы общества, заявил председатель Комитета СФ по конституционному законодательству, правовым и судебным вопросам, развитию гражданского общества Андрей Клишас на пресс-конференции, посвященной 20-летию Совета Федерации и Конституции РФ [2]. И с этим трудно не согласиться.
Поправки к Конституции Российской Федерации касаются прежде всего политических и юридических вопросов. Один из наиболее важных из них - это место и юридическая сила международных договоров. Президент Российской Федерации В.В. Путин подчеркнул в своем выступлении, что на территории Российской Федерации не будут действовать международные документы, которые противоречат Конституции [3]. «Если договор, какой бы то ни было, противоречит Конституции, он и заключаться не должен. А если был заключен, и мы обнаружили, что там есть нарушение Конституции, он не будет действовать на территории РФ», - заявил глава государства. Таким образом, можно утверждать, что меняется подход к вопросу о соотношении международных и конституционных норм.
Рассмотрим, как Конституция Российской Федерации регламентирует данные вопросы. В соответствии с п. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации, общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы [4]. В случае противоречия международного договора действующему закону, должны применяться положения международного договора. Данная норма нашла свое отражение в ст. 5 Закона «О международных договорах» 1995 г. При этом было внесено уточнение о непосредственном действии международных договоров на всей территории Российской Федерации [5].
Последними изменениями в ст. 79 Конституции Российской Федерации вводятся ограничения на участие России в межгосударственных объединениях, а также в отношении решений межгосударственных органов. Теперь международные нормы не должны находиться в противоречии с основами конституционного строя, а также влечь за собой ущемление прав и свобод человека и гражданина. Решения межгосударственных органов не будут исполняться, если они будут противоречить Конституции Российской Федерации. Таким образом, основным критерием, позволяющим ограничить действие международных норм на территории Российской Федерации, является их соответствие правам и свободам человека и гражданина, а также основам конституционного строя страны.
Цель такого нововведения - обеспечить стабильность и суверенитет российского государства, защитить права и свободы российских граждан, что соответствует «букве» и «духу» Конституции Российской Федерации.
Данное положение уже и ранее неоднократно было закреплено в решениях высших судов и на страницах научной литературы. Поэтому конституционное признание приоритета данных установлений есть ни что иное как приведение в соответствие юридической и фактической конституций. Однако на практике и в теории возникает вопрос о реализации данной конституционной нормы.
Согласно Заключению Конституционного Суда Российской Федерации, данные нововведения не означают одностороннего отказа Российской Федерации от взятых на себя обязательств, закрепленных в международных договорах [6]. Из Заключения следует, что данный механизм предназначен не для утверждения отказа от исполнения международных договоров и основанных на них решений межгосударственных юрисдикционных органов, а для выработки конституционно приемлемого способа исполнения таких решений Российской Федерацией при неуклонном обеспечении высшей юридической силы Конституции Российской Федерации в российской правовой системе, составной частью которой являются односторонние и многосторонние международные договоры России, в том числе предусматривающие соответствующие правомочия межгосударственных юрисдикций.
С учетом наличия нескольких конституционных норм, регулирующих сходные правоотношения, но с различных позиций, вопросы конституционализации международных норм остаются актуальными и требуют своего разрешения в действующем законодательстве.
В последнее время данная поправка вызывает много споров относительно того - не будет ли она нарушать или ограничивать права и свободы граждан, не повлечет ли за собой правовую возможность отказа от исполнения решений Европейского Суда по правам человека.
При толковании ст. 79 Конституции в ее новой редакции возникает также вопрос о видах и формах международных объединений, в которые Россия может вступать. Как представляется, это могут быть различные союзы государств, основанные на политических, экономических, территориальных интересах. Это могут быть межправительственные объединения, регионального характера и др.
Значительную роль в данной сфере будет играть Конституционный Суд Российской Федерации. Всеобщая конституционализация международно-правовой сферы окажет влияние на формирование новых политических и правовых подходов к участию России в международных правоотношениях.
Однако требуется законодательная регламентация механизма рассмотрения данных запросов. Действующий Федеральный Конституционный Закон Российской Федерации от 21.07.1994 N 1 -ФКЗ не закрепляет специальных процедур рассмотрения подобного рода вопросов.
В соответствии с п. «г» ч. 1 ст. 3 Федерального Конституционного Закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» [7], Конституционный Суд разрешает дела о соответствии Конституции Российской Федерации не вступивших в силу международных договоров Российской Федерации. Бесспорно, что Конституционный Суд Российской Федерации обладает правом толковать положения Конституции. Однако каким образом он будет осуществлять проверку международных договоров и решений межгосударственных органов до конца не ясно.
В рамках изменений в ст. 79 Конституции речь идет о критериях правомерности вступления России в межгосударственные объединения, а также о решениях межгосударственных органов, которые наделяются соответствующими правомочиями странами-участницами соответствующих международных договоров.
Таким образом, Конституционный Суд Российской Федерации наделяется правом давать правовую оценку правомерности вступления России в межгосударственные объединения и проверять конституционность решений межгосударственных органов. Однако возникает вопрос: какой в данной ситуации механизм должен приводиться в действие? - на стадии исполнения какого-либо международного соглашения или на этапе его подписания?
Как представляется, в данной ситуации возможен как предварительный, так и последующий контроль. Таким образом, сфера конституционного контроля в сфере международного права возрастает, что влечет за собой укрепление позиций Конституционного Суда Российской Федерации и возможности избирательного подхода к решениям, принимаемым межгосударственными органами. На наш взгляд, такой подход позволит на профессиональном уровне проводить правовую экспертизу международных договоров и решений межгосударственных органов. Однако учитывая вышеизложенное, следует отметить, что требуется конкретизация специальных процедур конституционного контроля международных договоров с участием Российской Федерации, а также решений межгосударственных органов.
Литература и источники
1. URL: http://www.cikrf.ru/news/cec/46749/
2. URL: http://council.gov.ru/events/news/37745/
3. URL: https://www.interfax.ru/russia/691453
4. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) // Собрание законодательства РФ. 04.08.2014. №31. ст. 4398.
5. URL: https://rg.ru/2020/03/17/ks-rf-popravki-dok.html
6. Заключение Конституционного Суда Российской Федерации о соответствии положениям глав 1, 2 и 9 Конституции Российской Федерации не вступивших в силу положений Закона Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти»// Российская газета. 2020. 17 марта.
7. Федеральный конституционный закон от 21.07.1994 N 1-ФКЗ (ред. от 29.07.2018) «О Конституционном Суде Российской Федерации» // СЗ РФ. 25.07.1994. №13. ст. 1447.
References and Sources
1. URL: http://www.cikrf.ru/news/cec/46749/
2. URL: http://council.gov.ru/events/news/37745/
3. URL: https://www.interfax.ru/russia/691453
4. Konstituciya Rossijskoj Federacii (prinyata vsenarodnym golosovaniem 12.12.1993) (s izmeneniyami, odobrennymi v hode obshcherossijskogo golosovaniya 01.07.2020) // Sobranie zakonodatel'stva RF. 04.08.2014. №31. st. 4398.
5. URL: https://rg.ru/2020/03/17/ks-rf-popravki-dok.html
6. Zaklyuchenie Konstitucionnogo Suda Rossijskoj Federacii o sootvetstvii polozheniyam glav 1, 2 i 9 Konstitucii Rossijskoj Federacii ne vstupivshih v silu polozhenij Zakona Rossij skoj Federacii o popravke k Konstitucii Rossij skoj Federacii «O sovershenstvovanii regulirovaniya otdel'nyh voprosov organizacii i funkcionirovaniya publichnoj vlasti»// Rossijskaya gazeta. 2020. 17 marta.
7. Federal'nyj konstitucionnyj zakon ot 21.07.1994 N 1-FKZ (red. ot 29.07.2018) «O Konstitucionnom Sude Rossijskoj Federacii» // SZ RF. 25.07.1994. №13. st. 1447.
КОЗЛОВ В.Н. - преподаватель кафедры конституционного и административного права Краснодарского университета МВД России (valya.kozlov.1985@mail.ru)
ИЛЬИН И.М. - кандидат юридических наук, доцент кафедры государственно-правовых дисциплин Новгородского государственного университета им. Ярослава Мудрого, доцент (igor0401198504@mail.ru).
KOZLOV, V.N. - Lecturer, Department of Constitutional and Administrative Law, Krasnodar University, Ministry of Internal Affairs of Russia (valya.kozlov.1985@mail.ru)
ILYIN, I.M. - Ph.D. in Law, Associate Professor, Department of State and Legal Disciplines, Novgorod State University named after Yaroslav Mudry (igor0401198504@mail.ru).
УДК 343.711.4 DOI: 10.24412/2308-264X-2020-6-220-225
ЭФРИКЯН Р.А., БЕСКОРОВАЙНАЯ Е.С. ВОПРОСЫ КВАЛИФИКАЦИИ ХИЩЕНИЙ, СВЯЗАННЫХ С ГРУППОВОЙ ПРЕСТУПНОСТЬЮ, СОВЕРШАЕМЫХ НА ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОМ ТРАНСПОРТЕ
Ключевые слова: железнодорожный транспорт, хищение, объект преступления, предмет преступления, имущество, мошенничество, кража, сговор.
В статье, исследуются некоторые вопросы квалификации групповых преступлений, совершаемых на железнодорожном транспорте. Авторы проводят анализ правоприменительной практики и рассматривают точки зрения ведущих ученых по исследуемой теме. Отмечается, что при квалификации хищений, совершаемых на железнодорожном транспорте, наибольшие трудности вызывают вопросы применения признака, связанного с групповой преступностью в контексте соучастия. В данном случае необходимо выявлять степень предварительной договоренности и участия в стадии приготовления участников преступной группы. Как правило, в обвинительных заключениях и приговорах этому аспекту не уделяется должного внимания, и предварительная договоренность не подтверждается объективными данными.
EFRIKYAN, R.A., BESKOROVAINAYA, E.S.
ISSUES OF QUALIFICATION OF THEFT, RELATED TO GROUP CRIMINALITY COMMITTED ON RAILWAY TRANSPORT
Key words: railway transport, theft, object of crime, subject of crime, property, fraud, theft, collusion.
In the article researched some of the issues of qualification of group crimes committed on the railway transport. The authors analyze law enforcement practice and consider the points of view of leading scientists on the topic under study. It is noted that in the qualification of thefts committed on railway transport, the greatest difficulties are caused by the issues of the use of the criterion associated with group crime in the context of complicity. In this case, it is necessary to identify the degree of preliminary agreement and participation in the preparation stage of the members of the criminal group. As a rule, indictments and sentences do not pay due attention to this aspect, and the preliminary agreement is not supported by objective data.
Правильная квалификация хищений на железнодорожном транспорте имеет важное значение для предупреждения этих преступлений. Совершение хищений обладает повышенной общественной опасностью, которая определяется в первую очередь тем, что наносит вред регулируемым нормам права и общественным отношениям, обеспечивающим сохранность имущества, в результате чего нарушаются общепринятые правила поведения, морали и нравственности [1, с. 26]. Среди форм хищения на железнодорожном транспорте, в абсолютном большинстве случаев преобладают кражи. Основным признаком, отличающим кражу от других преступлений против собственности, является тайность совершения деяния. Рассмотрим несколько соответствующих преступлений с точки зрения вопросов квалификации совершаемых деяний. При этом мы не будем затрагивать объемную тему отграничения составов хищений различных форм друг от друга и от составов смежных преступлений, поскольку эта проблематика достаточно подробно освещена в литературе (только фундаментальных исследований в последние годы издано несколько десятков), а проанализируем применение в следственно-судебной практике рассмотренных выше основных квалифицирующих признаков хищений, встречающихся наиболее часто, а также некоторые другие вопросы, являющиеся спорными.
В первом примере речь идет о краже металлолома, так как данный предмет преступлений в сфере железнодорожного транспорта находится на первом месте, в сравнении с другими предметами. В связи с данным обстоятельством, таким кражам сегодня уделяется особое
