CC BY
107
Второй тип дезадаптации - астенический, проявляется в бегстве от реальности, и характеризуется «уходом» человека в свои негативные переживания, самокопанием, самообвинениями и т. п. При этом преобладают эмоции печали, тревоги и гнева, направленного на самого себя, что рождает аутоагрессию - вплоть до стремления нанести себе физический вред или даже свести счеты с жизнью. Последствием становится развитие тревожно-депрессивных симптомов, повышение суицидального риска. Человек начинает видеть самого себя источником всех своих бед, отсюда у него появляется чувство безысходности, так как повлиять на среду и ситуацию он считает себя неспособным. Этот тип военнослужащих характеризуется замкнутостью, отрешенностью, погруженностью в мир своих тягостных раздумий.
Значение ЭКПГ к военной службе обусловливается также тем, что эмоции являются регулятором мыслительной деятельности, что сказывается на успешности обучения, тесно связаны с волевыми и мотивационными аспектами деятельности. Длительное преобладание отрицательных эмоций порождает состояние эмоциональной напряженности, как реакции защиты организма. Напряженность в свою очередь негативно сказывается на операторской деятельности, к которой относятся и многие военные специальности: механики-водители, операторы противотанковых управляемых ракет, связисты и т. д. К. Э. Изард [2] отмечает, что при повышении напряженности происходит ослабление сознательного контроля, ухудшение показателей психофизиологических функций, познавательных психических процессов и поведенческих реакций.
Эмоции играют важную роль в продуктивном общении, установлении психологического контакта, осуществлении совместной деятельности, что является важным для успешности как процесса адаптации, так и воинского труда. Актуальным, особенно в условиях военной службы становится утверждение X. Линдеманна о том, что «Отрицательные эмоции нарушают процессы запоминания, рассеивают внимание, увеличивают время реакции. Следовательно, негативные моменты в личных взаимоотношениях, обостряясь при внезапном осложнении обстановки, могут понизить эффективность индивидуальной и общей деятельности» [3, с. 56]
Основным показателем, определяющим сформированность эмоционального компонента психологической готовности, по нашему мнению, является эмоциональная устойчивость, описываемая Е. А. Милеряном [4] с двух позиций: первая - невосприимчивость к стрессогенным факторам, оказывающим отрицательное влияние на психическое состояние и деятельность человека; вторая - способность контролировать и сдерживать возникающие астенические эмоции, обеспечивая тем самым выполнение необходимых действий.
Армейская действительность предъявляет особые требования к личностным качествам военнослужащих, особенно начинающим проходить службу в рядах Вооруженных Сил. Прибывая в воинскую часть, солдат молодого пополнения испытывает всю гамму отрицательных эмоций: печаль по поводу расставания с родственниками и близкими, страх перед возможными трудностями военной службы, гнев и раздражение по поводу фрустриро-ванности в удовлетворении обычных для гражданской жизни потребностей. Все это естественно затрудняет процесс адаптации, и проявляется в ослаблении внимания, памяти, мышления, скованности движений, потери цели в связи с затруднением протекания контролирующих и регулирующих функций сознания. Решением проблемы сниженного эмоционального фона, гнетущих мыслей, депрессивных состояний может стать реализация мероприятий, направленных на формирование эмоционального компонента психологической готовности, осуществляемых в процессе воспитательной работы, боевой и общественно-государственной подготовки.
В рамках эксперимента по формированию ЭКПГ к военной службе нами был проведен комплекс психолого-педагогических мероприятий, направленных на обучение военнослужащих методам контроля и нейтрализации отрицательных эмоций, нарушающих успешность воинского труда и процесса адаптации воинов молодого пополнения.
Работа по коррекции общего эмоционального фона велась в двух направлениях: обучение способам эмоциональной саморегуляции и разъяснение механизма возникновения и нейтрализации отрицательных эмоций.
Первое направление реализовывалось посредством практического обучения контролю эмоциональных состояний, при этом акцент делался на таких способах эмоциональной саморегуляции, как функциональная музыка, библиотерапия, управление дыханием, активная нервно-мышечная релаксация, и аутогенная тренировка. Главными критериями при отборе методов являлись простота и действенность, так как формирование эмоциональной устойчивости, по нашему мнению, подразумевает не только проведение, но и обучение методам саморегуляции для последующего самостоятельного активного применения в ходе повседневной служебной деятельности. Поэтому учитывались возрастные (18-22 года) и образовательные (9-11 классов) особенности призывного контингента. Автор исходил из того, что владение методами саморегуляции эмоций позволяет военнослужащему самому, без посторонней помощи находить решения проблемных ситуаций в служебной деятельности. Широта спектра и качество владения такими методами солдатом молодого пополнения является одним из критериев сформированное™ эмоционального компонента психологической готовности.
Второе направление осуществлялось в виде проведения тематических бесед с военнослужащими, и являлось по существу теоретическим подкреплением первого. В частности, упор делался на разъяснение механизмов
действия самовнушения, негативной роли отрицательных эмоций в физиологическом, коммуникативном, деятельностном аспектах. Теоретической основой проведенных мероприятий явились научные взгляды Л. М. Аболи-на, К. Э. Изарда, Я. Рейковского [5; 2; 6].
Эмпирическую базу исследования составили 388 военнослужащих воинских частей Нижегородского гарнизона. Из них 90 человек вошли в экспертную группу (офицеры - 25 человек, прапорщики - 5 человек, сержанты -60 человек). Экспериментальная и контрольная группы были представлены вновь призванными военнослужащими СМП и включали в себя соответственно 249 и 49 человек в возрасте от 18 до 26 лет. Мероприятия по формированию ЭКПГ к военной службе осуществлялись в экспериментальной группе. В контрольной группе таких мероприятий не проводилось.
В качестве психологического инструментария использовались: опросник шестнадцати личностных факторов Р. Кеттелла, форма С, (1950); многоуровневый личностный опросник «Адаптивность» А. Г. Маклакова, С. В. Чермянина (1990); тест «Самочувствие, Активность, Настроение» В. А. Доскина, Н. А. Лаврентьевой (1973). Данные первичной психодиагностики были получены в начале эксперимента, когда срок службы составлял несколько дней по прибытии в военкомат. После полуторамесячной (40 дней) всесторонней подготовки на сборах молодого пополнения те же показатели фиксировались повторно.
Для определения уровня успешности воинского труда был применен метод экспертных оценок показателей успеваемости, несения внутренней службы, дисциплины молодых воинов. В качестве экспертов были привлечены офицеры, прапорщики, сержанты, непосредственно участвовавшие в учебно-воспитательном процессе. Оценки проставлялись по пятибалльной шкале и были объединены в интегральный показатель успешности деятельности (ИПУД).
Статистический анализ (коэффициент ранговой корреляции Спирмена), полученных в результате психодиагностических процедур данных, позволил выявить показатели методик, имеющие высокую значимую корреляцию с эмоциональной устойчивостью, адаптивными способностями и ИП7Д (табл. 1).
Из табл. 1 видно, что как в контрольной, так и в экспериментальной группах эмоциональная устойчивость, адаптивные способности и ИПУД имеют значимую или высокую значимую интеркорреляцию. Кроме того, в экспериментальной группе положительные взаимосвязи на значимом уровне (во всех случаях не выше р<0,05) были обнаружены между вышеуказанными показателями и общительностью, нормативностью поведения, уверенностью, самоконтролем, самочувствием, активностью и настроением; отрицательные - с тревожностью и напряженностью. В контрольной группе взаимосвязи между исследуемыми показателями также находились на зна
чимом уровне за исключением корреляционных отношений ИПУД с общительностью, тревожностью, самоконтролем; адаптационных способностей с тревожностью и напряженностью. В целом полученные результаты позволили выделить показатели, в отношении которых можно предполагать, что в ходе эксперимента под влиянием психолого-педагогических мероприятий по формированию ЭКПГ к военной службе они имели положительную или отрицательную динамику.
Таблица 1
Корреляционные отношения между показателями методик 16 -ФЛО Р.Кеттелла, САН и МЛО - «Адаптивность» в контрольной и экспериментальной группах вконце эксперимента
Показатель Экспериментальная группа Конт зольная группа
ЭУ АС ИПУД ЭУ АС ИПУД
Эмоциональная устойчивость (ЭУ) - 0,23 0,29 - 0,35 0,42
Адаптивные способности(АС) 0,23 - 0,15 0,35 - 0,29
ИПУД 0,29 0,15 - 0,42 0,29 -
Общительность 0,3 0,41 0,29 0,31 0,53 0,24
Нормативность поведения 0,32 0,25 0,22 0,36 0,30 0,31
Уверенность 0,47 0,36 0,17 0,44 0,55 0,32
Тревожность -0,4 -0,15 -0,21 -0,45 -0,25 -0,28
Самоконтроль 0,45 0,18 0,14 0,56 0,31 0,22
Напряженность -0,31 -0,15 -0,16 -0,36 -0,28 -0,34
Самочувствие 0,36 0,23 0,23 0,42 0,39 0,38
Активность 0,36 0,26 0,15 0,44 0,35 0,31
Настроение 0,40 0,38 0,20 0,51 0,32 0,34
С целью подтверждения выдвинутого предположения был проведен анализ полученных данных с помощью ^критерия Стьюдента. Его результаты представлены в табл. 2.
Таблица 2
Значимые отличия по ^критерию Стьюдента для экспериментальной и контрольной групп в начале и конце СМП (для показателей методик Р. Кеттелла и МЛО - «Адаптивность», САН)
Показатель Начало/конец СМП эксперимент, группа Начало/конец СМП контрольная группа Начало СМП эксперимент./ контрольная группы Конец СМП эксперимент./ контрольная группы
Эмоциональная устойчивость 3,44, р<0,001 1,65, р>0,05 0,24, р>0,05 2,81, р<0,01
Адаптивные способности 2,77, р<0,01 0,85, р>0,05 0,69, р>0,05 2.36, р<0,05
ИПУД 2,68, р<0,01 0,75, р>0,05 0,08, р>0,05 2,04, р<0,05
Общительность 2,87, р<0,01 1,77, р>0,05 0,88, р>0,05 1,99, р<0,05
Нормативность поведения 2,98, р<0,05 1,03, р>0,05 0,64, р>0,05 2,72, р<0,01
Уверенность 2,34, р<0,05 0,87, р>0,05 0,36, р>0,05 2,18, р<0,05
Тревожность 3,02, р<0, 01 2,10, р<0,05 0,32, р>0,05 2,26, р<0,05
Самоконтроль 3,15, р<0,01 2,08, р<0,05 1,67, р>0,05 2,62, р<0,01
Напряженность 2,64, р<0,01 1,47, р>0,05 0,19, р>0,05 2,13, р<0,05
Самочувствие 2,34, р<0,05 1,35, р>0,05 0,24, р>0,05 2,12, р<0,05
Активность 2,43. р<0,05 1,46, р>0,05 0,19, р>0,05 2,03, р<0,05
Настроение 2,79, р<0,01 1,71, р>0,05 0,26, р>0,05 2,17, р<0,05
Результаты, представленные в табл. 2 позволяют заключить, что в начале эксперимента различия между исследуемыми показателями в контрольной и экспериментальной группах находились на незначимом уровне. Однако после проведения эксперимента эти различия достигли уровня значимости р<0,05 для адаптивных способностей, ИПУД, общительности, уверенности, тревожности, напряженности, самочувствию, активности, настроению и уровня значимости р<0,01 для эмоциональной устойчивости, нормативности поведения, самоконтролю.
При этом в контрольной группе в процессе СМП на значимом уровне (р<0,05) изменились показатели тревожности и самоконтроля, а в экспериментальной нормативности поведения, уверенности самочувствия, актив-
ности (при Р<0,05), адапативных способностей, ИПУД, общительности, тревожности, самоконтроля, напряженности, настроения (р<0,01) и эмоциональной устойчивости (р<0,001). Следовательно, проведенные в экспериментальной группе мероприятия по формированию эмоционального компонента психологической готовности к военной службе оказали влияние на положительную динамику исследуемых показателей, кроме тревожности и напряженности, где динамика была отрицательной.
Исходя из представленных результатов можно заключить, что психолого-педагогические мероприятия, проведенные с целью формирования эмоционального компонента психологической готовности к военной службе, привели к повышению показателей эмоциональной устойчивости, самочувствия, активности, настроения, снижению напряженности, тревожности солдат молодого пополнения. Следствием этого явилось уменьшение восприимчивости военнослужащих к стрессогенным факторам, увеличение способности произвольно контролировать и сдерживать возникающие эмоции, повышение эмоционального фона.
Осуществляемые мероприятия оказали положительное влияние на динамику адаптации солдат молодого пополнения к военной службе и успешности их воинского труда. Это привело к повышению у испытуемых способностей приспосабливаться к новым условиям деятельности, новым техническим устройствам, более быстрой интеграции в новый коллектив и выработки стратегии поведения и социализации, увеличению адекватности ориентировки в незнакомых условиях деятельности. Кроме того, повысились успеваемость военнослужащих по предметам боевой подготовки, дисциплинированность и успешность несения внутренней службы.
Проведенные в ходе эксперимента мероприятия оказали положительное влияние также на личностные характеристики испытуемых, взаимосвязанные с эмоциональной устойчивостью, адаптацией к военной службе и успешностью воинского труда. В частности, увеличение показателей общительности способствовало расширению социальных контактов солдат молодого пополнения более естественному и непринужденному поведению и эмоциональным проявлениям в отношениях. Следовательно, изменился и морально-психологический климат в воинском подразделении в плане сплочения последнего, уменьшения вероятности появления «изгоев», эффективной адаптации призывников в новых социальных условиях.
Осуществляемые психолого-педагогические мероприятия оказали положительное влияние на нормативность поведения, что способствовало формированию добросовестности и чувства ответственности за выполняемый воинский труд, стойкости моральных принципов, чувства долга, точности и аккуратности в повседневной жизни. Следствием этого явилось повышение внутреннего порядка и дисциплины в подразделении, что сказалось и на
соблюдении военнослужащими уставных правил взаимоотношений, уважении личности своих сослуживцев.
Повышение показателей уверенности привело к развитию таких необходимых для воинского труда качеств, как стрессоустойчивость, смелость, решительность, активность, способность не теряться при столкновении с неожиданными обстоятельствами. Развитие уверенности в своих силах у солдат молодого пополнения можно рассматривать как потенциал для решения неожиданных проблемных ситуаций, которые неминуемо будут встречаться в предстоящей служебной деятельности.
Проведенные мероприятия оказали влияние на показатели самоконтроля у участников экспериментальной группы, что свидетельствует о повышении общей организованности, развитии и формировании умения контролировать свои эмоции и поведение, преобладании в поступках четко осознанных целей и мотивов, осознании социальных требований и заботе о своей репутации в воинском коллективе. Вместе с тем, высокий уровень самоконтроля как личностной черты говорит о способности организовать свое рабочее время и порядок выполнения работы, начатое дело довести до конца. Все эти качества могут расцениваться как необходимые для будущих младших командиров подразделений организаторские качества руководителей. Взятые же в рамках взводного, ротного звена говорят о повышении управляемости воинского коллектива и дисциплинированности отдельно взятых солдат.
Таким образом, значение формирования ЭКПГна сборах молодого пополнения обусловливается важной ролью эмоций в функционировании познавательных психических процессов, в поведенческой регуляции, в снижении воздействия стрессогенных факторов начального периода военной службы. Формирование эмоционального компонента психологической готовности у солдат молодого пополнения положительно повлияло на динамику успешности воинского труда и адаптации к военной службе.
Библиографический список
1. Марищук, В. Л. Поведение и саморегуляция человека в условиях стресса [Текст] / В. Л. Марищук. - СПб.: ИД «Сентябрь», 2001. - 187 с.
2. Изард, К. Э. Психология эмоций [Текст] / К. Э. Изард. - СПб.: Питер, 2002.-464 с.
3. Линдеманн, X. Система психофизического саморегулирования [Текст] / X. Линдеманн. - М.: РЭНАР, 1992. - 205 с.
4. Милерян, Е. А. Психологический отбор летчиков [Текст] / Е. А. Милерян. -Киев, 1989.- 149 с.
5. Аболин, Л. М. Психологические механизмы эмоциональной устойчивости человека [Текст] / Л. М. Аболин. - Казань: КГУ, 1987. - 264 с.
6. Рейковский, Я. Экспериментальная психология эмоций [Текст] / Я. Рейковский. - М.: Прогресс, 1989. - 392 с.
РАЗДЕЛ X
КОРРЕКЦИОННАЯ ПЕДАГОГИКА, СПЕЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ
УДК 159.922.7
Т. В. Климова
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ПРОБЛЕМЕ СОЦИАЛЬНОЙ ИНТЕГРАЦИИ ЛИЦ С ОСОБЕННОСТЯМИ В РАЗВИТИИ
Существующая социально-экономическая ситуация в нашей стране актуализирует вопросы, связанные с подготовкой к самостоятельной жизни подрастающего поколения. Проблема вхождения в многогранную жизнь общества является одной из важнейших в процессе психического развития, приобретая особую значимость в юношеском возрасте. Располагаясь на пересечении различных наук, проблема социальной интеграции выделяется в качестве общего предметного поля многих наук. Тем не менее, не смотря на стремление специалистов разных областей гуманитарного знания раскрыть специфику процесса социальной интеграции, данная проблема, применительно к юношескому возрасту и, в частности, психологический аспект анализа являются открытыми для исследований.
Понятие интеграция (лат. integratio - восстановление, соединение, от integer - целый) пришло в социальные науки из естественных. В широком смысле интеграция трактуется как сторона процесса развития, связанная с объединением в целое ранее разнородной системы и процесс, приводящий к такому состоянию [16]. Активное исследование проблемы социальной интеграции началось в 70-х годах XX в. связано с тенденциями рассмотрения мира как сообщества, включающего различные, равноправные микросоциумы в том числе и лиц с особенностями в развитии. Основой для этого послужили более ранние работы философов, социологов, антропологов, культурологов в которых общество рассматривается как система, а социальная интеграция как сторона процесса развития, связанная с объединением общества в целое.
Возросший в настоящее время интерес к проблематике социальной интеграции связан, во-первых, с осознанием значимости процессов интеграции / дифференциации в развитии не только современного общества, но и отдельного человека, а во вторых, с направленностью науки, на новом уровне решать проблемы развития личности в изменяющемся обществе.
Сегодня существует значительное количество подходов к теоретическому осмыслению проблемы и решению практических задач, определяющих сущность, содержание и механизмы этого социального феномена, особенно касающихся вопросов интеграции в социум индивидов с ограниченными возможностями здоровья, а также путей и методов ее исследования. Изучение социальной интеграции как относительно самостоятельного психологического явления предполагает анализ сущности понятия, представленного в смежных науках, прежде всего в социологии.
В существующих социологических разработках, преимущественно в русле западной социологической традиции понятие социальная интеграция применяется для решения проблем общей теории социокультурных систем, изучающей условия и показатели сплоченности, минимально необходимые для существования и деятельности любой общественной группы. В социологических работах понятия условно можно выделить два фокуса направленности исследований: макросоциологический (объектный), связанный с исследованием воздействий общества, социальных институтов на жизненный путь человека, и микросоциологический (субъектный), изучающие правила, нормы, которым следует индивид в течение своей жизни, специфика становление его идентичности [1; 2; 10; 11; 13; 14; 18].
На объектном уровне анализа процесса социальной интеграции можно выделить следующие, наиболее важные особенности, отражающие некоторые черты развития социальных систем, которые позволяют определить суть социальной интеграции как психологического феномена.
Во-первых, социальная интеграция предполагает высокий уровень обобщенности организованности элементов и соподчиненности целому на основе нового системного качества - целостности.
Во-вторых, интеграция заключается в преемственном повторении свойств и черт исходного момента развития на более высоком уровне. Поэтому, основной акцент в исследованиях делается на выделении интегра-тивных свойств, как признаков качественной определенности целого, связи между элементами целого.
Для микросоциологических и социально-психологических исследований характерно понимание интеграции в качестве одного из компонентов упорядоченности групповых отношений. В частности, изучаются процессы социальной стратификации, социального неравенства, возможностей доступа к ресурсам общества [2; 10; 13; 14]. В исследованиях также представлены источники, детерминирующие существующие отношения между людьми, которые представлены в ряде исследований, выполненных в русле интерак-ционализма (теория стигматизации Г. Беккера и И. Гоффмана), социальной феноменологии (П. Бергер, Т. Лукман, А. Шюц, К. Вольф), постмодернизма (концепция власти М. Фуко, теория деконструкции и феномен «инаковости» Ж. Деррида), постструктурализма (концепция «культуры многообразия» Ж. Лиотара).
