CC BY
110
Вестник Санкт-Петербургского университета. 2005. Сер. 2, вып. 3
A.C. Степанов
ВЛИЯНИЕ «АНГЛИЙСКОГО ФАКТОРА» НА ВОЕННЫЕ ПЛАНЫ СССР . в 1939-1941 гг.
Тема военно-политического давления на СССР со стороны Великобритании в начальный период второй мировой войны не является новой в отечественной историографии. Так, общепринятой является точка зрения, что пик этого противостояния достиг наивысшей фазы к концу войны между СССР и Финляндией и сохранялся еще некоторое время, вплоть до военного поражения англо-французского блока на континенте в мае-июне 1940 г. При этом внимание уделяется анализу планов военных операций союзников как по высадке в Скандинавии, так и по подготовке нападения на южные районы СССР'.
Между тем гораздо в меньшей степени изучена такая проблема, как влияние так называемого английского фактора не только на внешнюю политику, но и непосредственно на вопросы боевой готовности вооруженных сил СССР в период от кануна второй мировой до начала Великой Отечественной войны. Последствия же этого влияния могут рассматриваться и с точки зрения их значимости в плане подготовки Советского Союза к войне с Германией.
Ниже на базе анализа как впервые вводимых в научный оборот документов, так и уже опубликованных документальных источников и работ отечественных и зарубежных исследователей, будут рассмотрены различные аспекты этой проблемы.
Английскую военно-политическую доктрину определил Д. Фуллер, подчеркнувший в своей работе «Вторая мировая война 1939-1945 гг.», что «Британия стремилась... разделять путем соперничества великие континентальные державы и сохранять равновесие между ними... Врагом становилось не самое плохое государство, а то, которое... обычно было сильнейшим из числа континентальных держав... Поэтому целью войны было такое ослабление сильнейшего государства, чтобы можно было восстановить равновесие сил»2. Политическое содержание английской военной доктрины определяло и ее военно-техническую сторону. Резкое отличие от немецкой доктрины заключалось в теории войны на истощение - войны длительной и коалиционной, требующей огромного напряжения3.
Это полностью отразилось и на военно-воздушных силах, которые рассматривались как стратегическое средство ведения войны и на которые возлагались важные задачи. Еще с 1923 г. в Англии была принята наступательная доктрина «воздушного устрашения». Военное руководство полагало, что, опираясь на флот и авиацию, Англия может подорвать военно-экономический потенциал противника, путем разрушения его политических и промышленных центров воздушными бомбардировками, а наземные силы только завершат удар по врагу4. Повышенное внимание к стратегической воздушной войне объяснялось и тем, что начальником генштаба английских ВВС и их руководителем в период с окончания первой мировой войны до 1930 г. был маршал авиации Тренчард, командовавший в годы первой мировой войны соединением стратегических бомбардировщиков5. До 1933 г., прихода к власти в Германии нацистского правительства, штаб английских
© A.C. Степанов. 2005
ВВС считал наиболее вероятным противником Францию и СССР''. В начале 1936 г. им был разработан комплекс требований к новому тяжелому бомбардировщику, а 27 мая того же года открылась специально созванная для этого конференция. «Достижение необходимой дальности в 3000 миль (4827 км) для ударов по СССР считалось весьма желательным...», - отмечал, говоря о ней, исследователь истории авиационной техники В. Корнилов7 .
В 1937 г. министерство авиации приступило к планированию боевых действий против конкретного противника - Германии. Исследовательская группа пришла к выводу о необходимости развития и истребительной авиации, что в срочном порядке стало претворяться в жизнь с 1938 г.* Что же касается многих вопросов теории и практики строительства и использования тактической авиации, то они так и не были решены. Это было связано с тем, что роль самих сухопутных войск (которые, по утверждению фельдмаршала Монтгомери, были совершенно не готовы к ведению крупных боевых операций) до сентября 1939 г. в английской военной доктрине никогда по настоящему не определялась. А военно-воздушные силы с 1938 г. стали считаться первым по значению видом вооруженных сил9.
Именно наличие в Великобритании подобной доктрины и соответствующего вида вооруженных сил объясняло выбор цели на территории СССР в период кризиса совет-ско-английских отношений - нефтяных месторождений на Кавказе. К началу второй мировой войны бакинская нефтяная промышленность давала 80% высокосортного авиационного бензина, 90% лигроина и керосина, 96% автотракторных масел от общего их производства в СССР10. Внимание англо-французского блока, где Великобритания играла ведущую роль, к бакинским нефтепромыслам и поиск возможных путей к выводу их из строя проявились практически сразу же после начала второй мировой войны, в которой СССР принимал фактическое участие с 17 сентября 1939 г. В самом конце марта 1940 г. наступил качественно новый этап в планах союзников. Впервые начались разведывательные рейды английских самолетов над территорией СССР.
«Солнце еще не взошло над серыми песчаными дюнами около британских военных лагерей в Хаббании, Ирак. Моторы самолета Локхид-12 А, стоящего на летном поле, уже были прогреты. Его первоначальный регистрационный номер был О-ЛвАЯ, однако теперь все его опознавательные знаки были закрашены. Многочисленные аппараты для воздушной фотосъемки, которыми был оборудован самолет, также не были заметны для постороннего взгляда. Еще неделю назад, 23 марта 1940 года, этот самолет вылетел из Лондона и, сделав две промежуточные посадки на Мальте и в Каире, прибыл в Хаббанию. Экипаж для этого задания был подобран Британской секретной службой, а именно руководителем воздушного подразделения СИС полковником Ф.У. Уинтерботемом. Он задействовал лучшего британского воздушного шпиона, австралийца Сиднея Коттона. Незадолго до восхода солнца 30 марта 1940 года Локхид поднялся с базы Хабба-ния в чистое, без единого облачка небо и взял курс на северо-восток. Задача, поставленная перед экипажем из четырех человек, которыми командовал Хью Мак-Фейл - личный ассистент Коттона - заключалась в воздушном шпионаже советских нефтяных полей в Баку. На высоте 7000 м Локхид делал круги над Баку. Щелкали затворы автоматических камер, а два члена экипажа - фотографы из РАФ" - делали дополнительные снимки ручными камерами. Ближе к полудню - уже после 10 часов - самолет-шпион приземлился в Хаббании. Четыре дня спустя он опять поднялся в воздух. На этот раз он произвел рекогносцировку нефтеперегонных заводов в Батуми. Мак Фейлу пришлось при этом пройти через обстрел советской зенитной артиллерией. Фотоснимки с воздуха были уже переданы штабу британских и французских ВВС на Ближнем Востоке»12.
Так выглядели английские рейды в изложении немецкого исследователя О. Гролера на страницах его монографии «Борьба за господство в воздухе», в главе «План Барбаросса».
В инстанции тут же ушло сообщение НКВД:
«5 апреля с. г. в 11.15 в районе советского селения Сарп (14 км юго-западнее г. Батуми) на высоте 2000 м перелетел границу из Турции один двухмоторный самолет серебристой окраски. Опознавательные знаки не определены. Самолет шел курсом на г. Батуми. В 11.22 самолет над о. Нурю-Гель, что на юго-западной окраине г. Батуми, был обстрелян четырьмя артиллерийскими выстрелами, после чего взял курс на северо-восток, на батумский нефтеперегонный завод (около 15 км от границы). Будучи вторично обстрелян 30 снарядами зенитной артиллерии и зенитными пулеметами, самолет взял курс на восток и скрылся в горах. Через несколько минут этот же самолет на высоте 2000 м пролетел над с. Аджарис-Цхали и в районе пограничного с. Оглаури скрылся в Турцию. Турецкому пограничному комиссару заявляется протест. Комкор Масленников»13.
Несколько позже поступила информация из самой Великобритании - полпред И.М. Майский сообщал в НКИД СССР:
«20 апреля 1940 г. Немедленно. Из источника, за абсолютную достоверность которого не могу ручаться, но который, безусловно, заслуживает внимания, я получил следующую информацию: в двадцатых числах марта на аэродроме в Хестоне (Лондон) два бомбовоза последнего американского типа были замаскированы как гражданские самолеты и снабжены фотоаппаратами. Один из этих самолетов вылетел в Ирак, а оттуда, с аэродрома в Хабания, совершил полет в Баку специально для фотографических съемок нефтепромыслов в районах. Около 12 апреля названный самолет вернулся в Лондон, привезя с собой удачно сделанные снимки с Баку и района, покрывающего площадь примерно в 100 квадратных миль. По словам команды самолета, полет прошел без особых затруднений, лишь однажды самолет был обстрелян (но без повреждений), когда находился над советской территорией. Самолет имел марку "С-АСАЯ". Второй замаскированный самолет, вопреки первоначальным предположениям, отправлен в Баку не был, так как первый привез вполне достаточный фотографический материал. 15 апреля эскадрилья бомбовозов вылетела из Хестона (Лондон) в Хабания (Ирак). Все это приходится, видимо, рассматривать не в плоскости какого-либо немедленного выступления англичан против нас (общая военно-политическая ситуация сейчас несколько иного порядка), а в плоскости подготовки на случай конфликта с СССР в дальнейшем ходе войны».14
Отметим, что даже вторжение немецких войск в Норвегию не повлияло на «южный план» союзников. И лишь большое германское наступление на Западе, начавшееся 10 мая 1940 г., сорвало его подготовку. Примечательно, что только 29 мая 1940 г. в докладе начальников штабов Великобритании военному кабинету был признан тот факт, что для осуществления планируемой акции против СССР нет соответствующих ресурсов15. Еще более примечательно, что «южный план» продолжал оставаться актуальным вплоть до начала боевых действий Германии против СССР. Показательно письмо У. Черчилля президенту Турции Иненю от 31 января 1941 г.
«Быстро возрастающая угроза Турции и британским интересам заставляет меня, г-н президент, обратиться к Вам непосредственно ... Мое правительство желает послать в Турцию, как только Ваши аэродромы в состоянии будут принять, по меньшей мере десять эскадрилий истребителей и бомбардировщиков помимо тех пяти, которые в настоящий момент участвуют в боевых операциях в Греции. ... Таким образом, мы сможем обеспечить турецкой армии дополнительную поддержку с воздуха, которая ей необходима, чтобы сохранить свои прославленные боевые каче-
Это еще не все. Позиция России представляется неясной, и мы надеемся, что она может остаться лояльной и дружественной. Ничто не удержит Россию от оказания помощи Германии -хотя бы косвенной - больше, чем присутствие мощной английской бомбардировочной авиации, которая могла бы (из Турции) атаковать нефтепромыслы Баку. Сельское хозяйство России в большей мере зависит от снабжения нефтью из этих источников, и разрушение их вызвало бы жестокий голод в стране.
Таким образом. Турция, будучи защищена авиацией, имела бы, пожалуй, возможность удержать Германию от оккупации Болгарии и разгрома Греции, а также смогла бы умерить страх, который испытывают русские перед германской армией»"1.
Дж. Батлер, говоря о ситуации 1941 г., сообщает следующее:
«В конце мая в Лондоне сложилось мнение, что, создав угрозу кавказской нефти, можно будет наилучшим образом оказать давление на Россию с тем, чтобы оно не уступало немецким требованиям. 12 июня Комитет начальников штабов решил бы принять меры, которые позволили бы без промедления нанести из Мосула силами средних бомбардировщиков удары по нефтеочистительным заводам Баку»17.
Несомненно, отголоски этой информации стекались в Кремль. В интервью известного советского историка А. Некрича с маршалом Ф.И. Голиковым, тогдашним руководителем советской военной разведки, последний подтвердил, что Сталин вплоть до 22 июня 1941 г. твердо придерживался убеждения, что главным врагом Советского Союза является Великобритания, которая сделает все, чтобы пожать плоды вооруженного столкновения между Германией и СССР. Поэтому Сталин добивался сохранения нейтралитета в войне любой ценой1*. Историк Л.А. Безыменский, один из составителей вышедшего в 1998 г. сборника документов «1941 год», отмечал: «Что касается Сталина, то ему, конечно, было не по душе усиление Германии и превращение ее в европейского гегемона. Но он, подталкивая Гитлера к военным авантюрам, рассчитывал расправиться с самым заклятым врагом. А из многих выступлений Сталина следовало, что в качестве главного врага Советского Союза он рассматривал Англию»19.
Союзники неоднократно рассматривали варианты ответных действий СССР. Так, в начале февраля 1940 г. начальники штабов Великобритании полагали, что в результате нападения на СССР Индия и Ирак могли бы пострадать от ответных ударов. После окончания советско-финляндской войны Галифакс предупреждал, что «Советы могут нанести ответные удары по нефтепромыслам в Ираке и Персии, которые тоже плохо защищены»20.
И действительно, реакция Советского Союза последовала незамедлительно. В монографии М.И. Мельтюхова на материалах фондов РГВА были рассмотрены конкретные мероприятия, связанные с наращиванием сил РККА в ЗакВО весной 1940 г., с усилением сил ПВО округа начиная с конца февраля 1940 г. Сообщалось также об учениях и о подготовке личного состава ВВС к боевым действиям, а также о переданных в штаб ВВС разведматериалах по предполагаемым противникам. Так, если на 1 марта 1940 г. авиационные силы ЗакВО насчитывали одно управление авиабригад, то спустя три месяца, на 1 июня 1940 г. их стало пять, количество истребительных авиаполков выросло с трех до девяти, появилась и ударная авиация, которой раньше вообще не было, - два среднебомбардировочных и четыре дальнебомбардировочных авиаполка. Численность же самолетов в ВВС ЗакВО выросла в 4,2 раза - с 246 до 102321.
Переброшенные в ЗакВО авиачасти вооружались новейшей боевой техникой. Так, согласно архивным данным 12-й тяжелобомбардировочный авиационный полк 25-й авиационной дивизии по состоянию на 31 октября 1940 г. насчитывал в составе первой эскадрильи 13 самолетов ДБ-322. Основная их часть (11 самолетов) была выпущена на авиационном заводе № 18 во второй половине августа 1940 г. и менее чем за месяц - с 31 августа по 27 сентября того же года - была передана на вооружение эскадрильи23. В 25-ю дивизию входил и 18-й Краснознаменный скоростной бомбардировочный полк, принимавший участие в войне с Финляндией24. В его составе на 31 октября 1940 г. было четыре новых самолета СБ-3, выпущенных авиазаводом № 22 им. Горбунова в один и тот же день, 5 августа 1940 г., которые спустя уже три дня вошли в состав соединения25.
Такая же ситуация с поставками авиатехники на юг страны сохранялась ив 1941 г. Примечательно, что более трети из собранных на 1 апреля 1941 г. авиазаводами № 292 и 301 истребителей нового поколения типа Як-1 (78 машин) были отправлены в Баку26.
В соответствии с распоряжением наркома обороны и начальника Генштаба командующий ВВС РККА в апреле 1940 г. приказал дальнебомбардировочным полкам Закавказского и Одесского военных округов приступить к изучению Ближневосточного театра военных действий. Особое внимание обращалось на такие объекты, как Александрия, Порт-Саид, Бейрут, Хайфа, Никосия, Стамбул, Анкара, Суэцкий канал, проливы Босфор и Дарданеллы и др. Следовало проработать возможные маршруты и провести по два учебных полета над своей территорией, с дальностью и навигационными условиями, соответствующими Ближнему Востоку, включая бомбометание и воздушные бои с истребителями. 7 апреля командование ВВС просило разведуправление наркомата обороны передать материалы по району Мосул-Керкук (Ирак). А 25 мая в штаб ВВС ЗакВО для тщательного изучения летным составом частей были переданы высланные 23 апреля в штаб ЗакВО из 5-го Управления НКО разведматериалы (карты, планы, схемы, фотоснимки) по объектам Турции, Ирана, Ирака и Палестины, включая Стамбул, Хайфу, Багдад, Мосул27.
Примечательно, что в отечественных сборниках документов и авторских публикациях, посвященных истории советской военной разведке в период рассматриваемых событий, существует достаточно устойчивый пробел, связанный с действиями спецслужб СССР против Великобритании и ее предполагаемых союзников по «южному плану». Это касается не только сбора или анализа информации, связанной с авиацией, но и более общей, которая просто не упоминается.
Так, в опубликованных выдержках из отчета о работе внешней разведки НКГБ СССР за период с 1939 по апрель 1941 г. сообщается о «наиболее интересных материалах, добытых за это время нашей агентурой». Из 20 первых пунктов перечня было опубликовано всего 9, 5 первых из которых касались Германии. В число 2 пунктов, из прочих 4 оставшихся, входят разведданные, несомненно представляющие интерес для противодействия англо-французскому «кавказскому» плану: «сведения о военных укреплениях и фортификационных работах» в Турции и Иране на границах с СССР, «ряд материалов» о дислокации турецкой и иранской армий, «военные карты турецкого генштаба районов Фракии и Западной Анатолии, схема укреплений Босфора, получивших положительную оценку Народного комиссариата обороны», «материалы, освещающие внешнюю и внутреннюю политику Франции», значительная часть которых «была направлена в инстанции», включая «сведения о позиции союзников в отношении СССР, военных приготовлениях союзников», а также «заседаниях Верховного совета союзников, деятельности союзников на Ближнем Востоке».2Х Логично предположить, что оставшиеся 11 пунктов перечня хотя бы частично могли бы касаться сведений о Великобритании (учитывая, что даже информация, связанная с вышедшей из войны Францией, находящейся в перечне материалов на 20-м месте, была достаточно содержательной). Но ни малейшей информации об этой стране даже на уровне упоминаний названий добытых материалов (не говоря уже о подробном рассмотрении их содержания) попросту нет.
Если некоторая информация о развертывании РККА и подготовке их к боевым действиям на южных рубежах СССР против вооруженных сил стран, прямо или косвенно могущих принять участие в нейтрализации «кавказского варианта», все-таки рассматривалась, то о действиях, связанных с аналогичной подготовкой Советского Военно-Морского Флота, вообще ничего не сообщалось. Разумеется, Советский Союз был
огромной континентальной державой, война для него была прежде всего войной сухопутных войск и поддерживающей их авиации Красной Армии, в которой морские сражения играли весьма малозначимую роль. Но в данном случае предполагалось столкновение с крупнейшими морскими державами мира. А в составе военно-морского флота СССР действовали и собственные разведывательные службы. Подробности, содержащиеся в документах, обнаруженных автором настоящей статьи в Российском государственном архиве военно-морского флота (РГАВМФ) в Санкт-Петербурге, позволяют полнее раскрыть и общие военно-политические планы советского руководства против западных союзников, получить данные о потенциальных противниках, а также представить в общих чертах картину подготовки СССР к возможным боевым действиям.
Согласно имеющимся материалам большое внимание в аналитических обзорах разведданных уделялось самой Великобритании, а также тем странам, с которыми предполагалось ее взаимодействие в случае войны с СССР, в первую очередь Турции, Ираку, Ирану. Интерес в основном проявлялся к военной авиации и ПВО этих стран и к обеспечивающей их боеготовность инфраструктуре.
Обратимся к материалам из фонда Главного морского штаба 1937-1941 гг. Среди докладных записок командующих флотов и флотилий о вероятных операциях за апрель-июль 1940 г. имеется документ, датированный 2 апреля 1940 г., который подписал командующий Северным флотом флагман 2-го ранга Дрозд: «Вероятным противником на ближайший период считаю: Англию и Норвегию, хотя последняя активных действий может и не развивать....»24
Дело «План действий ВВС ЧФ на 1940 г. и материалы к плану» открывает «Записка командующего ВВС ЧФ по плану операций ВВС ЧФ» от 27.03.1940 г., утвержденная командующим Черноморским флотом флагманом 1-го ранга Октябрьским и членом военного совета дивизионным комиссаром Муравьевым. В ней указывалось: «Вероятно одновременное выступление против СССР Англии, Франции, Румынии и Турции». Эскадра коалиции оценивалась в 1-2 линейных корабля, 5-8 крейсеров, 15-20 миноносцев, 400-500 самолетов ВВС коалиции. Предполагалось, что в боевых действиях будут участвовать в полном составе ВВС и ВМС Румынии и Турции. ВВС Черноморского флота среди прочих задач должны были осуществить удары по кораблям в базах Мраморного моря, проливе Босфор и выполнить постановку минных заграждений в Босфоре30.
В деле «Сведения о вооруженных силах, таблицы боевого состава Северного и Южного флотов Ирана, тактико-технических данных ВВС Ближнего Востока, карта дислокации вооруженных сил Ирана и Ирака на 1 мая 1940 г.» содержится документ, датированный 7 мая 1940 г., составленный и подписанный начальником штаба Каспийской военной флотилии (КВФ) капитаном 2-го ранга Алексеевым и начальником Разведывательного отдела КВФ капитан-лейтенантом Головко. В нем указывается, что «Каспийский театр может быть превращен в довольно напряженный театр и в самое короткое время» и что «вероятным противником на театре, и как главная сила, будет представлена английская и французская авиация».31
В «Докладе о плане развития авиации военно-морских сил на 1940/41 гг. (апрель-июнь 1940 гг.)» авиации ВМФ ставились следующие боевые задачи:
«...Задачи военно-морской авиации по театрам военных действий: Черноморско-Средиземноморский театр... 1. Нанесение мощных бомбовых ударов а) По базам:
Черное море - Констанца, Галац, Измаил, Варна, Синоп, Эрегли,
Мраморное море - Измид и Стамбул,
Эгейское море - Салоники, Смирна,
Средиземное море - Александрия, Хайфа, Суэцкий канал, Мальта, Бриндизи и
Пола
Систематическими ударами по Суэцкому каналу лишить Англию и Средиземноморские государства возможности нормальной эксплуатации этой коммуникации...»32.
Нет смысла оценивать эти планы иначе, как авантюрные, а шансы на успех этих гипотетических налетов как утопические. Как видим, предполагалось вести борьбу не только с Англией и Турцией, но практически со всеми государствами, находившимися на географической карте этого региона, включая Италию. Очевидно, что в данном случае в военных планах отчетливо проявилась не только «английская угроза», но и стремление руководства Советского Союза воевать чуть ли не со всем капиталистическим миром, а «южный вариант» являлся лишь катализатором этой авантюристической тенденции.
Разведывательные службы флота уделяли большое внимание оценке вооруженных сил Турции и в первую очередь ее авиации. Документы на эту тему в период с марта по декабрь 1940 г. отражены в деле «Вооруженные силы Турции» из фонда управления ВВС ВМФ. Оно открывается документом 1-го Управления наркомата ВМФ от 10 марта 1940 г., адресованным начальнику авиации ВМФ комдиву Жаворонкову: «Направляю справку по ВВС Турции, Ирана, Ирака и Афганистана. ПРИЛОЖЕНИЕ: упомянутое на 6 листах»33. Собственно «Справка по ВВС Турции, Ирана, Ирака и Афганистана» от 9 марта 1940 г. имела гриф «секретно» и была размножена в четырех экземплярах - для передачи в наркомат ВМФ, начальнику Главного морского штаба, начальнику авиации ВМФ и в дело 2-го отдела. Ее составил и подписал начальник 2-го отдела 1 -го управления ВМФ майор Смирнов.
Об экстренных мероприятиях, связанных с обработкой разведданных по потенциальным противникам СССР на юге свидетельствует следующий документ, датированный 22 марта 1940 г. и адресованный штабом авиации ВМФ начальнику разведывательного отдела штаба ВВС Черноморского флота капитану Дерижинскому:
«Направляю Вам справку по ВВС Турции, Ирана, Ирака, Афганистана и оценку ВВС Турции. Сопоставьте данные этого материала с данными справочника высланного Вам 20.111.40 г. Нанесите обстановку на карту и ЛИЧНО НЕ ОТКЛАДЫВАЯ ДОЛОЖИТЕ СВОЕМУ КОМАНДОВАНИЮ (так в тексте. - Прим. A.C.). Одновременно потребуйте изучения и нанесения на карту этих данных и от Начальников разведывательных отделов бригад, полков и отдельных АЭ. Одновременно прошу донести, что выполнено по указаниям капитана Слепенкова и укомплектованность разведслужбы авиачастей, а также как идет в Штабе ВВС и Штабах частей создание и обработка дел объектов и целей».
Документ был подписан начальником 2-го отделения 1-го отдела штаба авиации ВМФ майором Климашиным34.
В деле «Сведения о вооруженных силах, таблицы боевого состава Северного и Южного флотов Ирана, тактико-технических данных ВВС Ближнего Востока, карта дислокации вооруженных сил Ирана и Ирака на 1 мая 1940 г.» рассматривалась армия Ирана и его потенциальные союзники. Судя по всему, информация собиралась в большой спешке, так как документ был датирован 7 мая 1940 г. Материалы подписали начальник штаба Каспийской военной флотилии (КВФ) капитан 2-го ранга Алексеев и начальник Разведывательного отдела КВФ капитан-лейтенант Головко.
Пристальное внимание уделялось аэродромной сети Ирана. Считалось, что он имеет 26 аэродромов и 32 посадочные площадки, причем самые важные аэродромы находятся
в районе Тегерана35. Особо отмечалась способность аэродромов функционировать в любых метеоусловиях. Таким требованиям отвечал только Мехрабад в Тегеране, который мог работать в дождь и зимой36. Отмечалась слабая техническая оснащенность иранских аэродромов. Так, в Тавризе, где базировался 2-й авиаполк, не было даже телефонной связи37.
В оценке сил противника на ТВД главное внимание уделялось возможностям английской авиации: «Авиация, как сухопутная, так и морская, может производить действия из аэродромов не только Ирана, но и Ирака, так как тактические данные ныне существующих английских ВВС позволяют осуществлять налеты авиации на Баку непосредственно из иракских аэродромов». Делался вывод, что, «имея скорость, равную самолетам "Блен-хейм", противник может быть над объектом (над Баку) в течение 2,5-3 часов, действуя из Ирака. Значительно усилились силы ВВС Ирана, и имеется тенденция дальнейшего их усиления ... Все эти факты говорят за то, что иранское правительство готовит свою армию и подготавливает плацдарм для действия армий других стран»3*. Подчеркивалось, что у Ирана недостаточно своих ресурсов для войны с СССР, но он может быть втянут в войну и действовать совместно с другими странами39.
Общее количество авиации в Иране (по данным 1939 г.) оценивалось в 285 самолетов, практически все из них были английского производства. Почти вся авиация (228 самолетов) была сосредоточена в Тегеране, за исключением баз Тавриз, Ахваз, Мешхед, где базировались 56 машин. По явно устаревшим данным 1938 г. в Египте, Палестине, Трансиордании, Адене и Ираке находилось около 400 самолетов всех типов, однако делалась оговорка: «Нужно полагать, что Англия самолетный парк в вышеперечисленных странах за последнее время значительно увеличила».40
Как ни странно, но «Справка по ВВС Турции, Ирана, Ирака и Афганистана», составленная двумя месяцами ранее - 9 марта 1940 г., давала по авиации Ирана более свежие данные-на 15 января 1940 г. (а не на 1939 г.). Указывалось, что ВВС Ирана состояли из 6 полков, 3 из которых базировались в районе Тегерана (1 -й, 5-6-й). Подчеркивалось, что «правительство Ирана наметило план развертывания ВВС в 1940 г. до 10 авиаполков». Оценка общего количества машин составляла 645 самолетов, в том числе 352 - в эксплуатации, 173 - в процессе сборки, 120 закуплены, но не прибыли41.
Единственной страной, с которой СССР граничил на юге и чья авиация и базы не вызывали особой озабоченности, был Афганистан. В той же «Справке...» указывалось, что его ВВС «находятся в стадии начального развития» и «состоят из 4 авиарот, дислокация которых пе установлена»42.
Влияние «английского фактора» на конкретные советские военные планы оставалось не только весной 1940 г., но растянулось вплоть до начала Великой Отечественной войны. В срочном порядке издавались переводы нормативных документов по армиям предполагаемых союзников Великобритании. Так, 9 апреля 1940 г. был подписан к печати устав пехоты Турции. В разделе «От издательства» говорилось: «Государственное военное издательство НКО СССР, издавая "Турецкий устав пехоты (1937 г.)", ставит своей целью ознакомить с ним начальствующий состав Красной Армии»43.
Резко активизировалась разведывательная работа. Примечателен «Перечень военно-морских баз и портов Турции», составленный в единственном экземпляре не позднее 27 марта 1940 г. согласно штампу 1-го отдела УА ВМФ. Так, например, практически по всем объектам Мраморного моря, в том числе по Измиду - главной базе турецкого флота и Истанбулу, хорошо оборудованной военно-морской базе, сообщается об отсутствии необходимой информации («описаний нет», «пакета нет») или о ее нехватке и устарело-
сти («сведения скудны», «нет размеров целей», «есть сведения 1934 г.»). Это говорило о том, что разведывательная работа была явно запущена. Но спустя некоторое время положение меняется. Так, по строящейся в Мраморном море у Измидского залива базе Гель-джюк был собран соответствующий материал, воплотившийся уже в июне 1940 г. в масштабированную «Схему Гельджюкского военно-морского арсенала». На ней, в частности, были отражены существующие корпуса судоремонтного завода, плавдок на 25 ООО т, электростанция, насосная и котельные станции, здание администрации завода и арсенала, позиции зенитных орудий, прикрывавших объект, и зенитных прожекторов и даже месторасположение 12 подземных цистерн нефтехранилища, построенных немецкой фирмой «Филипп Гольцман».44
Из материалов дела «Разная переписка по разведке» фонда «Управление ВВС КБФ 1921-1940 гг.» следует, что внимание Англии уделялось не только в частях и соединениях флота, дислоцировавшихся на юге страны. Согласно учету командирской учебы в часах 8-я авиационная бригада КБФ за июль 1940 г. проходила тему «ВВС (изучение противника)». Комсостав ее трех эскадрилий 1 -го минно-торпедного авиаполка, оснащенного самолетами ДБ-3, уделил этой теме в общей сложности 17 ч, в том числе: 1-я авиаэскадрилья - 3 ч (все по Англии), 3-я авиаэскадрилья - 8 ч (в том числе 3 - по Англии и 3 - по Германии), 5-я авиаэскадрилья - 6 ч (в том числе 2 - по Англии и 2 - по Германии)45.
Как видим, в середине 1940 г. командирский состав авиации конкретных боевых частей уделял изучению ВВС Великобритании во всяком случае не меньше, а иногда и больше времени, чем авиации других предполагаемых противников, и даже для Люфтваффе в данном случае не делалось исключений.
Временно исполняющий обязанности начальника 1-го отдела штаба авиации ВМФ майор Климашин информировал 8 октября 1940 г. начальника разведотдела штаба ВВС КБФ капитана Семишина о своем участии в инспекторской поездке на Черное море, которая проходила под руководством генерал-лейтенант авиации Жаворонкова. Один из выводов заключался в максимальном использовании в наступательных целях против наземных целей всех видов авиации, в том числе истребительной. Руководство истребительной авиации ошибалось, что их не будут использовать против береговых целей, но генерал-лейтенант Жаворонков лично указал, что необходимо «заводить дела на объекты, лежащие в пределах радиуса действия истребительной авиации». Кроме того, отмечалось, что «самолеты противника изучаются нецелеустремленно». «Сообщите использование в Ваших частях тренера по изучению вероятного противника, чертежи которого были Вам высланы из ВВС ЧФ еше весной. В ВВС ЧФ этот электротренер пользуется большим успехом», - указывал Климашин4'1.
Итак. Черноморский флот еше с весны был на переднем крае подготовки боев с предполагаемыми противниками. Осенью этот процесс находился в детальном совершенствовании, причем проводилась отработка наступательных действий, происходил активный процесс обмена опытом с другими флотами. Необходимо отметить также «Приказ народного комиссара обороны СССР об установлении системы подготовки и порядка комплектования вузов военно-воздушных сил и улучшении качества подготовки летного и технического состава от 3 марта 1941 г.». В разделе «Подготовка штабных командиров ВВС» указывалось: «Изучить организацию и тактику всех родов войск Красной армии, Германии, Японии, Турции и Англии»47.
Таким образом, можно сделать вывод о многоплановом влиянии «английского фактора» на военные планы СССР накануне войны с Германией. Некоторые последствия этого влияния, например «антианглийская» боевая подготовка комсостава некоторых родов
войск, не могли иметь серьезных последствии из-за кратковременности воздействия и невысокого уровня самой подготовки в целом. Более серьезными были зигзаги и колебания военно-политического характера в выборе руководством страны основного противника.
' См., напр.: История Великой Отечественной войны. М., 1960. Т. 1. С. 272-275; Носков А.М. Скандинавский плацдарм во второй мировой войне. М., 1977. С. 61-66; Сиполс В.Я. Тайны дипломатические. Канун Великой Отечественной. 1939-1941. М., 1997.С. 197-223; Мельтюхов М.И. Упущенный шансСталина. Советский Союз и борьба за Европу 1939-1941 (Документы, факты, суждения). М., 2002. С. 133-138, 214-217.
2 Фужер Д. Вторая мировая война 1939-1945 гг. М., 1956. С. 37-38.
3 Начальный период войны. (По опыту первых кампаний и операций второй мировой войны.) М., 1974. С. 54, 127.
4 История второй мировой войны 1939-1945. М., 1974. Т. 2. С. 391.
5 Фойхтер Г. История воздушной войны в ее прошлом, настоящем и будущем. М., 1956. С. 96.
6 Корнилов В. «Старая леди» бомбардировочного командования // Крылья Родины. 1993. № 6. С. 8.
7 Корнилов В. Четырехмоторное «Разочарование» // Там же. № 11. С. 29.
8 История второй мировой войны 1939-1945. Т. 2. С. 391.
9 Там же. С. 392, 405-406.
10 Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. М., 1995. Т. 1. Кн. 1. С. 94.
" ВВС Великобритании.
12 Groehler О. Kampf um die Luftherrschaft. Berlin, 1985. S. 52.
13 Пограничные войска СССР 1939- июнь 1941. М., 1970. С. 525.
14 Документы внешней политики. 1940 - 22 июня 1941. М„ 1995. Т. XXIII. Кн. 1. С. 227-228.
15 Сиполс В.Я. Тайные документы «странной войны» // Новая и новейшая история. 1993. № 3. С. 138.
16 Черчилль У. Вторая мировая война. М., 1991. Кн. 2. Т. 3-4. С. 21-22.
17 Еатлер Дж. Большая стратегия. Сентябрь 1939 - июнь 1941. М., 1959. С. 497.
18 Пиетров-Энкер Б. Германия в июне 1941 г. - жертва советской агрессии ? О разногласиях по поводу тезиса о превентивной войне // Вторая мировая война. Дискуссии. Основные тенденции. Результаты исследований. М., 1997. С. 470.
19 Правда про 22 июня // Комсомольская правда, 1998, 18 июня.
20 Китчен М. «Загадка, покрытая мраком неизвестности»: Британские оценки СССР на начальном этаипе второй мировой войны // Война и политика, 1939-1941. М., 1999. С. 118-119.
21 Мельтюхов М.И. Указ. соч. С. 215-216.
22 Самарский филиал Российского государственного архива научно-технической документации (РГАНТД). Ф. Р-124. Оп. 1-6. Д. 86. Л. 238-239.
23 Там же. Л. 239.
24 Там же. Л. 257-258.
25 Там же. Л. 258.
26 Кузнецов С Д. Первый Як. М., 1995. С. 68.
27 Мельтюхов М.И. Указ. соч. С. 216.
28 Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. М., 1995. Т. 1. Кн. 2. С. 130-131.
29 РГАВМФ. Ф. Р-1877. Оп. 1. Д. 146. Л. 3.
30 Там же. Д. 195. Л. 1.
31 Там же. Д. 232. Л. 52-53.
32 Там же. Д. 150. Л. 2.
33 Там же. Ф. Р-61. Оп. 7. Д. 132. Л. 1.
34 Там же. Л. 8.
35 Там же. Ф. Р-1877. Оп. 1. Д. 232. Л. 19.
36 Там же. Л. 21-22.
37 Там же. Л. 23.
38 Там же. Л. 51-52
•,ч Там же. Л. 53
40 Там же. Л. 57-58.
41 Там же. Ф. Р-61. Оп. 7. Д. 132. Л. 3- 4.
42 Там же. Л. 4.
43 Турецкий устав пехоты (1937 г.). М.. 1940. С. 3.
44 РГАВМФ. Ф. Р-61. Оп. 7. Д. 132. Л. 16.
45 Там же. Ф. Р-62. Оп. 2. Д. 168. Л. 671. 4Й Там же. Л. 800-802.
47 Русский архив. Великая Отечественная: Прикачы народного комиссара обороны СССР 1937 - 21 июня 1941 г. М., 1994. Т. 13 (2-1). С. 243, 245.
Статья поступила в редакцию 30 июня 2005 г.
