CC BY
114
УДК 322.3 С.Г. Баринова
ВЛАСТЬ КАК ОНТОГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН
В статье рассматривается понятие власти, как важный инструмент объяснения и исследования социальной реальности, требующий глубокого научного анализа, активного практического и растущего вовлечения граждан в эту теоретическую и практическую деятельность.
Ключевые слова: власть, философские учения о власти, виды власти.
S.G. Barinova POWER AS AN ONTOGNOSEOLOGICAL PHENOMENON
Power concept as an important instrument for explanation and research of social reality, demanding deep scientific analysis, active practical and increasing involvement of the citizens in this theoretical and practical activity is considered in the article.
Key words: power, philosophical doctrines about power, kinds of power.
Феномен власти, как фундаментальная проблема социально-философского знания, относится к числу «вечных» и всегда будет привлекать внимание ученых. Предшествуя государству и политике, власть, как уникальный социальный феномен, восходит к первобытной семье, роду, племени, к матриархату и патриархату, закладывая фундамент элементарной организации их жизни и быта. Особый интерес к исследованию власти возникает в переломные эпохи социального развития, когда становится реальной угроза дестабилизации общественной жизни и многое зависит от эффективного функционирования политической системы и оптимального распределения власти в обществе.
Целый ряд известных представителей философской мысли от Платона до Поппера на протяжении столетий, опираясь на реалии своего времени, формировали политико-правовые учения. Ретроспективный взгляд на философские концепции власти, подкрепленные авторитетом своих создателей и социальной практикой, позволяет выделить те идеи, которые являются теоретико-методологическим основанием для выработки новых эффективных моделей взаимодействия власти и общества в современном мире. Так, философия античности, заложив понимание власти (как способности и возможности править) и политики (как целостной отрасли социального знания), обозначила вопросы организации жизни людей в государстве, положила начало нормативно-правовому оформлению отношений власти и общества. Философия Средних веков продемонстрировала удивительный синкретизм власти и религии, в связи с чем власть перестала восприниматься лишь как социальный феномен. Философия эпохи Возрождения и Нового времени породила столь необходимые и сегодня идеалы равенства и самоценности человека, создала концепцию договорного происхождения политической власти, гармоничного и справедливого сосуществования власти и общества. В немецкой классической философии укрепились идеи согласованности государственного устройства с правовыми принципами, а также была поднята проблема преодоления разногласий между моралью и политикой. И, конечно же, русская философия, всецело воспринявшая и развившая вопросы народного правосознания, нравственно-этических и духовно-религиозных основ построения общества, государства и власти. Выделенные философские основания не случайны. Они, с одной стороны, в полной мере отражают политическую и государственную природу феномена власти, а, с другой, фундаментальные и прошедшие испытание веками мысли наиболее ценны как для выработки новой теории эффективного взаимодействия власти и общества, так и для оценки уже существующих.
Любопытно, но, несмотря на то, что зарождение и становление политико-правовых идей началось еще в Древней Греции, многие вопросы остаются дискуссионными до сих пор. Например, не существует да-
же единого определения собственно термина власти. Об этом говорит и автор многих серьезных трудов по вопросам власти В.Г Ледяев: «Трудности концептуализации власти и отсутствие согласия в ее понимании даже породили сомнения в необходимости такого понятия в его научной полезности и пригодности для проведения исследований социальной практики. Некоторые авторы считают понятие власти столь неопределенным, что от него следует отказаться или, по крайней мере, всячески избегать»1. Возможно, это и так, но, как часто бывает, изгоняя какое-либо явление за пределы научной рефлексии, мы сталкиваемся с тем, что оно осваивает другие ниши рефлексии. Тем не менее понятие «власть» мы встречаем уже в первом толковом словаре русского языка В.И. Даля: «Власть - право, сила и воля над чем, свобода действий и распоряжений; начальствование; управление; начальство, начальник или начальники. Властный - кому дана власть, сила, право и воля чем распоряжаться; сильный, могучий властью»2. То есть можно сказать, что в общем смысле власть представляет собой возможность оказывать определяющее воздействие на деятельность, поведение людей с помощью какого-либо средства - воли, авторитета, права, насилия.
На наш взгляд, трудности в определении понятия власти и сохраняющийся разброс мнений по поводу его объема и содержания связаны, главным образом, с тем обстоятельством, что семантика слова «власть» крайне вариативна. Этот термин используется подчас для обозначения совершенно разнородных явлений. Последние, в свою очередь, допускают различные интерпретации. Власть рассматривают в экономических категориях обмена и распределения, на основе психологических моделей личности и коммуникации, социологических моделей организации труда и управления, политологических моделей лидерства, рационального выбора и т.п. Иногда понятие «власть» вообще используют в качестве метафоры: говорят, например, о власти традиций, власти любви, о власти человека над самим собой.
Современный словарь-справочник по политологии дает следующее определение: «власть - это один из важнейших видов социального взаимодействия, специфическое отношение по крайней мере между двумя субъектами, один из которых подчиняется распоряжениям другого, в результате чего властвующий субъект реализует свою волю и интересы».3
Шесть основных толкований власти приводит инициатор создания самостоятельной науки о власти (кратологии) В.Ф. Халипов:
1) способность, право и возможность тех или иных лиц, органов, учреждений систем распоряжаться кем-либо, чем-либо; оказывать решающее воздействие на судьбы, поведение и деятельность конкретных людей, их общностей и институтов с помощью различных средств - права, авторитета, воли, принуждения;
2) государственное, общественное, политическое, экономическое, духовное и иное господство над людьми;
3) система соответствующих государственных или иных управленческих органов;
4) лица, органы, учреждения, облеченные соответствующими государственными, административными и иными полномочиями;
5) единолично распоряжающийся судьбами и жизнями многих людей монарх, диктатор, полководец и т.д.;
6) господство, преобладающее влияние, способность подчинять себе в жизни, живой природе. 4
На наш взгляд, представленные определения можно условно подвести под два подхода: субстанциальный (рассмотрение того фундамента, на котором возникли властные функции и полномочия - 1, 2, 6) и институциональный (3, 4, 5). Таким образом, можно увидеть, что исследователь обобщил признаки, которые выступают феноменологической основой субстанциального и институционального подходов. Присоединяясь к истолкованию власти В.Ф. Халиповым, можно сказать, что власть представляет собой особый вид общественных отношений, присущий всем этапам развития человечества, даже догосударственным. Поскольку через отношения власти выражается объективная потребность людей в саморегуляции и организации, постольку в обществе всегда существуют различные индивидуальные и групповые интересы, которые необходимо регулировать, соподчинять, снимая социальную напряженность.
Другой современный исследователь К.С. Гаджиев, рассматривая власть как социальный институт, пишет: «Хотя власть и наделяется некоторыми общими, универсальными значениями, в разных социокультурных системах она может иметь особые оттенки. Власть подразумевает наличие субъектов властных отношений людей, групп, организаций, институтов и т.д. и с этой точки зрения она есть социальный институт. Поэтому вполне естественно, что ее трактовка связана с ценностями, принципами, позициями, установками
1 Ледяев В.Г. Власть: концептуальный анализ. - М.: РОССПЭН, 2001. - С. 10.
2 Даль В.И. Толковый словарь русского языка. - М.: Эксмо, 2009. - С. 129.
3 Политология: сл.-справ. / под ред. М.А. Василик. - М., 2000. - С. 212-213.
4 Халипов В.Ф. Энциклопедия власти. - М.: Академический проект; Культура, 2005. - С. 12-13.
разных социальных групп»5. Он также указывает, что «как социальный феномен власть противоположна не догосударственному, естественному состоянию, а безвластию как миру анархии и хаоса».6
Власть все более развивающаяся во множестве видов, типов, форм в жизни людей, в обществе, несомненно, восходит к человеческим инстинктам и проходит гигантскую эволюцию в зависимости от эволюции самого человеческого рода, его поколений, его национальностей и рас, мест распространения и проживания. И.А. Гобозов называет власть «биосоциальным явлением»7, то есть наследуемым людьми от природы, но в отличие от животных формируемым не на основе инстинкта самосохранения, а в рамках общественной жизни, характерной лишь для человеческого сообщества.
Пространство реализации власти может быть совсем малым, как, например, семья, и предельно большим - государство или международные объединения. Поэтому можно выделить различные виды власти: в рамках государственной это исполнительная, законодательная и судебная; в рамках общественных это экономическая, политическая, информационная; в рамках малых групп это власть лидеров, власть родителей и т.д.
Уже в первобытном обществе существовала архаичная общественная власть, координирующая наиболее важные стороны жизни социальной общности с помощью обычаев и традиций. Позже, в условиях разделения труда и появления собственности, общественная власть претерпела значительные изменения, став политической. Постепенно она стала оформляться в законах, преобразуясь в новую власть - государственную. В связи с этим можно выделить несколько исторических ступеней власти:
- анонимная власть, «распыленная» среди членов примитивного общества;
- индивидуализированная власть, возникающая с усложнением процессов разделения труда и появления новых видов деятельности;
- институализированная власть, опирающаяся на деятельность специальных институтов, которые выполняют управленческие функции.
В связи с вышесказанным обратимся к точке зрения В.В. Богданова, который, в частности, отмечает, что следует различать природные формы зависимости и власть в рамках свободного (правового) самосознания. Он пишет: «Сила, страх и прочее - эти отношения имеют иную природу, и даже если эти формы инициируются представителями властных и политических институтов, они не перестают быть исключительно природными отношениями, пусть в сфере власти. Подобные отношения являются примитивной первичной ступенью социальности, в которой форма противоречит содержанию»8. Согласимся с исследователем: действительно, власть следует рассматривать как социокультурный феномен и неразумно отождествлять понятие власти с понятием силы и страха, даже если история и действительность дают нам аргументы для таких утверждений.
Понятие власти играет важную роль в анализе социальных изменений, источников трансформации и развития общества. Власть указывает на связь между социальными событиями и индивидуальными или групповыми действиями, способствуя тем самым объяснению эволюции социальных процессов, например, эволюции политических режимов, бюрократизации государственной системы или движения к демократии.
«Власть» стала стержневым понятием не только в политических науках, но и в социальнофилософских, являясь одним из наиболее употребляемых в лексиконе социальных наук в силу ее значимости для анализа политики и общества в целом. Это связано с традиционным восприятием власти как чего-то очень важного, определяющего ход событий и характер социальных отношений. Власть обычно ассоциируется с главными политическими проблемами, государственными решениями, основными принципами социального устройства общества. Наряду с богатством и славой власть относится к числу важнейших ценностей; она возносит человека на вершины социальной иерархии, символизируя его жизненный успех. Но одновременно власть, как деньги и золото, приобрела дурную репутацию, поскольку часто отождествляется с насилием, принуждением, несправедливостью и ограничением свободы человека. Борьба за власть, как правило, сопровождается обманом, лицемерием, коррупцией, насилием и кровью. Такой имидж власти стимулирует общественный интерес к изучению данного явления и обеспечивает популярность самого термина. При этом, что называется на практике, всякая власть отождествляет себя, прежде всего, не с господством или насилием, а с порядком и дисциплиной (именно этим знаменует себя любой закон, указ, декрет и т.п.), в то время как оценку сложившегося порядка или непорядка должно давать именно общество, то есть объект
5 Гаджиев К.С. Политология. - М.: Юрайт-Издат, 2008. - С. 120.
6 Там же.
7 Гобозов И.А. Философия политики. - М.:ТЕИС, 1998. - С. 111.
8 Богданов В.В. Диалектические основания власти // Власть. - 2009. - № 9. - С. 9.
власти, а не субъект. И современные авторы справедливо замечают, что легитимность политической власти и политического режима должна определяться его общественной поддержкой.9
Рассматриваемые нами вопросы являются в значительной степени дискуссионными, а потому перспективы их дальнейшего изучения представляют особый научный интерес в рамках социальных наук и, в первую очередь, философии. А это значит, что перед исследователями стоит ряд важных и интересных задач, которые необходимо решать. Отдельно следует сказать о том, что в настоящее время наука о власти (кратология) находится на этапе становления, в связи с чем многие темы и проблемы, касающиеся власти и политики, нуждаются в научном осмыслении и обосновании. Несомненно, что по мере углубления их изучения произойдет уточнение концептуализации и политической сферы, а значит, и круга соответствующих понятий. В свою очередь, четкое понимание власти и политики позволит выработать важные рекомендации не только теоретического, но и практического значения.
Наибольший интерес, на наш взгляд, власть представляет, прежде всего, как социокультурный и политико-правовой феномен. И в данном контексте ценными и существенными представляются слова уже приводимого нами выше исследователя В.В. Богданова: «Необходимо ввести те ограничения, которые мы будем относить к интерпретации власти и ее противоречивой природы. В контексте исследования природы социального противоречия властных отношений представляют интерес, в первую очередь, те противоречия, которые возникают не в индивидуальном сознании каждого человека, а исключительно в отношениях между людьми, причем в тех отношениях, которые не исчезают вместе с отдельными эмпирически взятыми индивидами, а воспроизводятся всегда, когда люди вступают в отношения с другими людьми, не связанными родственными отношениями... Необходимо фиксировать внимание на тех противоречиях власти, которые коренятся именно в устойчивой логике развития социума10». Действительно, только обратившись к вопросу такого казалось бы всем известного и интуитивно понимаемого каждым феномена «власти», мы сразу сталкиваемся с проблемой его адекватного и однозначного понимания. Размышления отдельных авторов кажутся порой излишне дотошными, в худшем случае, или слишком узконаправленными, в лучшем. Однако, критиковать их мы не намерены, ведь, как известно, плюрализм открывает путь объективности. Не претендуя на последнюю, но искренне к ней стремясь, мы также вывели ключевую проблему современной (российской) власти, которую сформулировали как проблему взаимодействия власти и общества.
Изучение проблем власти в пространстве отечественной науки именно сейчас представляется особенно важным. Это связано, во-первых, с реально существующими проблемами в отношениях между властью и обществом, а, во-вторых, с тем обстоятельством, что ХХ век для российских философов, по мнению современных исследователей, не был продуктивным в изучении вопросов власти в силу определенных исторических событий: «Идеологические бюрократы, - указывает В.А. Лекторский, - не без основания усматривали в такого рода произведениях скрытую критику власти и порядка»11. Поэтому советские философы занимались преимущественно вопросами науки о человеке, философии и истории науки, анализом познания и мышления. Таким образом: «Когда западные советологи писали о советской философии, они исходили из того, что это была на самом деле не философия, предполагающая абсолютную критичность, обсуждение того, что обычно принимается на веру (как в жизни, так и в науке), а идеология, способ мнимого теоретического оправдания политики коммунистической партии, метод индоктринации интеллигенции»12. В связи с этим, с одной стороны, можно высказать предположение, что мы отстали от западных исследователей в изучении проблем власти, с другой стороны, приходится признать, что неоднозначность и субъективный характер выводов (как существующих, так и возможных) вызвал бы скорее больше споров, чем конструктивных идей. Однако и якобы полная «свобода мысли», наступившая в начале 1990-х, не создала необходимой четкой социально-философской концепции развития власти и процветания России. Как пишет исследователь В. Федотова: «В 90-е многие представители социально-гуманитарных наук уехали на Запад. В отношении оставшихся в России, если они не были связаны с ельцинской властью и не стали ее идеологами, в 90-е годы, когда репутация обусловливалась исключительно политической ориентацией, царило безразличие»13. В свете таких мнений становится понятным стремительно растущий интерес к проблемам современной власти именно в российских реалиях. Среди современных исследователей значительную часть составляют философы и социологи (А.Г. Спиркин, С.С. Фролов), политологи и историки (Г.А. Белов, К.С. Гаджиев, А.С. Па-
9 Марков Б.В. Храм и рынок. Человек в пространстве культуры. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 282.
10 Богданов В.В. Диалектические основания власти // Власть. - 2009. - № 9. - С. 12.
11 Лекторский В.А. О философии России второй половины ХХ в. // Вопросы философии. - 2009. - № 7. - С. 10.
12 Там же. - С. 3
13 Федотова В. Горизонты ожиданий - горизонты осуществлений // Политический класс. - 2008. - № 7. - С. 68.
нарин), правоведы и исследователи теории и методологии социальной науки, проблем языка и концептуального анализа (Г.С. Батыгин, А.Ф. Грязнов, М.В. Ильин). Кроме того, следует сказать, что великое значение философских трудов не только в теоретизировании и объективном анализе жизни общества. Хотя именно в философском ключе вошли в оборот и получили развитие такие активно используемые сегодня всеми понятия как власть, политика, политическая власть, законы, законодательство, государство, права, правовое государство, гражданское общество. Ценность работы ученых и в том огромном практическом значении, которое они представляют для всякого народа, государства, власти. Недаром западные политики часто прибегают к помощи социальных наук, например, так появились послевоенные «немецкое чудо» и «японское чудо», «третий путь» (политика Тони Блэра и Герхарда Шредера на основе концепции Э. Гидденса) и т.д.
В современных российских условиях, на наш взгляд, проблема власти существует, а потому существует и необходимость ее научного изучения и решения. При этом ее можно обозначать как проблему формирования правового государства или гражданского общества (что, согласимся, совершенно обоснованно), как проблему поиска наилучшей политической формы или эффективности системы «человек-общество-государство», или формулировать как-то иначе, но при любом раскладе сущность ее будет неизменна - это уже глобальная и, позволим себе утверждать, достаточно острая проблема взаимодействия власти и общества. Все остальные формулировки, на наш взгляд, являются более узкими ответвлениями обозначенной проблемы.
Осуществленная нами ретроспектива основных философских концепций о власти позволяет заключить, что философами различных эпох было создано поистине поражающее знание, эволюционирующее от поколения к поколению: вопросы организации жизни общества, нормативно-правовое оформление отношений власти и населения, теории правового государства и гражданского общества, гармоничного и справедливого сосуществования власти и общества, пути преодоления разногласий между моралью и политикой, нравственно-этические и духовно-религиозные основы построения общества, государства и власти. Кажется даже странным и непонятным, как при таком богатом интеллектуальном наследии мы не можем разрешить многочисленных противоречий в отношениях власти и общества. Вопрос не нов, но актуален. Хотя очевидно и другое: при понимании действенности многих мыслей-наказов, пришедших к нам из глубины веков, существует настоящая конкретная ситуация, сложившаяся на основе различных объективных и субъективных особенностей. А потому, обращаясь к трудам признанных мыслителей и изучая работы современников, сегодняшним философам, предстоит продолжить поиск путей в преодолении проблем взаимодействия власти и общества.
