CC BY
31
Мамычев Алексей Юрьевич, Вронская Мария Владимировна СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ ТРАДИЦИИ ...
УДК 321.01
СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ ТРАДИЦИИ И СОВРЕМЕННЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ИССЛЕДОВАНИИ ПУБЛИЧНОЙ ВЛАСТИ
© 2016
Мамычев Алексей Юрьевич, доктор политических наук, заведующий кафедрой «Теория и история российского и зарубежного права» Вронская Мария Владимировна, доцент кафедры гражданско-правовых дисциплин Владивостокский государственный университет экономики и сервиса (690014, Россия, Владивосток, ул. Гоголя, 41, e-mail: m.vronskaya@mail.ru)
Аннотация. В статье представлен анализ отечественной традиции исследования публичной власти, ее влияние на современный политико-правой дискурс. Социокультурная специфика познания публичной власти рассматривается на примере комплексной и многоуровневой характеристики государственной власти как одного из элемента общей системы публично-властной организации общества. Авторы в содержании работы обосновывают, что государственная власть реализует связь различных общественных (публичных) ценностей, образов, системы публично-властных практик, доминирующих интересов и потребностей с общим юридико-политическим порядком, а также сообразно с ними осуществляют свои функции и направляют развитие политической и правовой системы общества, отдельных публичных институтов, формальных и неформальных взаимодействий.
Ключевые слова: публичная власть, государство, государственная власть, политический порядок, право, социокультурный, традиции, феномен, юридическая наука, государствоведение, общество, формы государства, исторические закономерности
THE SOCIO-CULTURAL TRADITIONS AND MODERN DIRECTIONS OF PUBLIC ADMINISTRATION
© 2016
Mamichev Alexey Yuriyovich, Doctor of Political Science, Associate professor,
Head of the Department of Theory and history of Russian and international law of the Vronskaya Maria Vladimirovna, associate Professor of the Department of civil law disciplines Vladivostok state University of Economics and service (690014, Russia, Vladivostok, Gogolya street, 41, e-mail: m.vronskaya@mail.ru)
Abstract. The article presents an analysis of the national traditions of the study of public power and its influence on modern political-right discourse. The socio-cultural specificity of the knowledge of public authority is considered by the example of an integrated and multi-level characteristics of the government, as one element of the overall system of public power organization of society. Authors in the content of the work justify that the government implements a different public (public) values, the system of public power practices of dominant interests and needs with the overall legal and political order, and according to them shall exercise its functions and directs the development of the political and the legal system of society, the individual public institutions, formal and informal interactions.
Keywords: public authority, the state, the government, political order, law, socio-cultural, traditions.
Постановка проблемы в общем виде и ее связь с важными научными и практическими задачами. Феномен публичной власти является основополагающим в политико-правовом познании. В отечественной политологической и юридической науках существуют устойчивые традиции исследования данного феномена. Причём данные традиции во многом сформировали направления развития современного политико-правового дискурса. Так, например, публичная власть традиционно исследовалась в рамках комплексной научной отрасли знания - государствоведения, которое анализировало данный феномен в различных аспектах его функционирования: политическом, формально-нормативном, социокультурном и проч. Говоря обобщённо, именно в рамках госу-дарствоведения развивалось русская политологическая школа. Например, история государствоведения излагалась в массивных курсах под названием «История политических учений», а многие трактаты, посвященные анализу публичной власти, политическому процессу, социально-политической трансформации общества выходили именно из-под пера государствоведов.
Анализ последних исследований и публикаций, в которых рассматривались аспекты этой проблемы и на которых обосновывается автор; выделение неразрешенных раньше частей общей проблемы. Так, известный дореволюционный ученый В.М. Гессен обосновывал, что общее учение о государстве должно включать как минимум три раздела, где собственно институционально-нормативному анализу публичной власти посвящен только один раздел, другие именно политологическому анализу этого феномена [1, с. 10 - 23].
Во-первых, раздел (отдел) государствоведения, включающий исторические закономерности развития государства и государственной власти, на основании которых формулируются различные типы и формы функционирования государства; те или иные режимы госу-
дарственной власти; выделяются различные общинные теории государства и т.д. Другими словами, этот отдел посвящен политической энциклопедии государства (Allgemeine Staatslehre),
Во-вторых, это раздел формально-нормативный, отражающий как общегосударственную правовую теорию, так и действующее в рамках той или иной страны общегосударственное законодательство.
В-третьих, это политическая практика осуществления государственной власти, определения основных приоритетов развития государства, прикладные аспекты властного взаимодействия и иных характеристик политического процесса, т.е. это раздел, посвящённый политике (Politika).
Эти три раздела - «общее государственное право», «политическая энциклопедия государства», «политика» - позволяют анализировать публичную власть и, в частности власть государственную, комплексно с учетом теоретико-методологических, институционально-политических и властно практических (социально-культурных, психологических и проч.) аспектов ее функционирования. Представляется, что данный подход, сложившийся в отечественном государствоведение, является наиболее адекватным в познании сложного и неоднозначного феномена «публичная власть».
Сегодня такое системное рассмотрение публичной власти практически не осуществляется. Весь корпус гуманитарных наук исследует этот феномен либо со структурно-функциональных позиций, либо с формально-нормативной точки зрения, а иные аспекты ее функционирования практически не учитываются. Вообще, если современная теория государства не обновлялась практически с конца XIX века и те классические госу-дарствоведческие знания, которые были систематизированы к середине ХХ века советской политико-правовой науке, переписываются из учебника в учебник, то поли-
Мамычев Алексей Юрьевич, Вронская Мария Владимировна СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ ТРАДИЦИИ ...
тической отрасли знания, наоборот, свойственна высокая акцентуация на этой проблематике.
Однако наработки русской государствоведческой школы, современные политологические наработки в области исследования публичной власти и теория государства не обобщаются и комплексно не переосмысляются с целью адекватного познания феномена публичной власти и его развития в современном политическом процессе. Особенно следует подчеркнуть отсутствие междисциплинарного диалога в рамках исследования государственной власти, ее институционально-нормативных, структурно-функциональных, формальных и неформальных форм организации и функционирования.
Одна из попыток синтеза русской государствоведче-ской школы, формально-юридического и политологического знания была предпринята В.Ф. Халиповым, который предлагал и до сих пор настаивает на формировании отдельной отрасли знания - кратологии (с др. греч. - наука о власти), которая «символизирует появление давно назревшей и вместе с тем фактически новой, фундаментальной, единой, целостной науки, нового ведущего научного направления, их окончательное оформление. В их фокусе собственно сам феномен власти и прежде всего власть государственная» [2, с. 3]. Однако, несмотря на пафосность проекта и его пока теоретическую невостребованность (с учетом, что таковая комплексная отрасль знаний пока не устоялась), В.Ф. Халипов вполне четко уловил востребованность и необходимость рассмотрения государственной власти как комплексного феномена.
Сегодня можно констатировать значительный «дефицит анализа и понимания природы, наиболее общих параметров (изменений) государственности» [3, с. 15], - пишет современный государствовед Л.С. Мамут. Бесспорно, и то, что «чистое» юридическое осмысление государственной жизни общества далеко не всегда способно давать ощутимые (как в теоретическом, так и в практическом плане) результаты, ибо различные ипостаси социальности никогда не существуют изолированно, но взаимодополняют и развивают друг друга, но в той мере отжившие традиционные способы работы и мышления юристов» [4, с. 33].
В рамках настоящего исследования обосновывается необходимость именно комплексного социально-политического исследования данного феномена. Такой взгляд на проблему указывает на то, что при рассмотрении государственной власти в конкретном обществе исследователь всегда сталкивается с преемственно воспроизводящейся системой представлений о государственном властвовании, т.е. с социокультурным механизмом производства и воспроизводства образа власти. Роль этих социокультурных факторов, по справедливому замечанию А.И. Соловьева, «зачастую оказывается значительно выше, чем воздействие на политический процесс институциональных структур или конституционных и законодательных правовых норм» [5, с. 126]. Можно вообще сказать, что употребление понятий «власть», «политическая власть», «государственная власть» всегда несет большой объем ценностной и духовно-нравственной нагрузки. Сегодня на это обстоятельство указывают многие как зарубежные (П. Бурдьё, Э. Гиденс, У. Коннолли, С. Льюкс, Ч. Тейлор, М. Фуко и др.), так отечественные (А.М. Величко, В.Ю. Верещагин, А.Ю. Мордовцев, А.И. Овчинников, Ю.С. Пивоваров, Д.Е. Фурман и др.) исследователи государственной власти.
Верно в этом плане отмечает Н.А. Раманович, что публичная власть, шире - национальное политическое пространство (как социокультурный феномен) является весьма устойчивым явлением. Более того, различные виды публичной власти и формы государственного властвования «сохраняются в той или иной культуре веками. В случаях смены правительства мирным путем или даже государственных переворотов воссоздаются прежние властные структуры по своей сущности, хотя
внешне они могут выглядеть совсем иначе... Формы и структуры власти органичны для определенной культуры, поскольку отражают те или иные аспекты политического мировоззрения населения, формируются в обществе не случайно, а в соответствии с существующими культурными основаниями» [6, с. 5-7].
Формирование целей статьи (постановка задания). Сегодня в рамках политологических исследований заметен явный «теоретико-методологический порыв» в познании государственно-правовых феноменов, ориентированный на использование комплексных (междисциплинарных) подходов к изучению феномена «государственная власть». В рамках политологии существенно развились знания об институционально-правовой конфигурации государственной власти, соответствующих ее типах (классических, смешанных, межтиповых, переходных и т.п.); о современных формах, методах, режимах, официальных, неофициальных, теневых, латентных практиках ее реализации; об антропологических и циви-лизационно-культурных характеристиках ее развития и т.д.
Тем не менее именно подобные проблемные ситуации в современной гуманитарной науке дают повод для новых теоретико-методологических дискуссий. Некоторые авторы утверждают, что как таковой государственной власти в её современном понимании вообще не существует, ибо государство в лице его органов прикрывает за этим абстрактным концептом институциональную структуру господства, «механизм» конструирования и навязывания определенного стиля (государственного) мышления. Поэтому, по их мнению, следует как можно быстрее отказаться от этого термина-маски, который за правовой терминологией скрывает свое подлинное лицо - волю к господству, заменив его чем-то более «полезным», хотя и непонятно, чем конкретно. Например, Ж. Бодрийяр пишет, что «в сущности, власти не существует: нет и быть не может односторонности силового отношения, на котором держалась бы «структура» власти, «реальность» власти и ее вечного движения. Все это мечты власти в том виде, в каком они навязаны нам разумом» [7, с. 96]. Однако ясно одно: при «попытке совсем отказаться от понятия государственной власти. или дать этому понятию совершенно производное значение, мы и чувствуем, что перед нами удачная или неудачная, но, во всяком случае, чрезвычайно искусственная стилизация» [8, с. 16], замечает дореволюционный государствовед С.А. Котляревский.
В этом плане, несомненно, то, что слишком узкое понимание политических основ общественного бытия как некоего институционально-правового кодирования реальности привело к распространению и укоренению взгляда на власть как на правовой инструмент регулирования общества, где юридическое есть смысл и основа существования государственной власти. Здесь заметим, что во многих политологических исследованиях система государственной власти воспринимается как прежде всего институционально-нормативный феномен, который должен анализироваться правовой наукой, что не совсем справедливо. Так, история политической мысли и ее практической реализации учит нас, что ни власть, ни право не являются социальным демиургом друг друга: «Власть не создала право, но она и не создана им» [8, с. 38].. Наша гипотеза состоит в том, что государственная власть это комплексный социально-культурный и политико-правовой феномен. Правовое измерение системы государственной власти и управления недостаточен. В тоже время политологический анализ государственной власти без обращения к ее публично-правовым основам функционирования также ограничен.
Изложение основного материала исследования с полным обоснованием полученных научных результатов. Ведущие политологи уже давно отмечают, что формально-нормативное понимание сущности государственной власти приводит к тому, что научные конструкции часто
Мамычев Алексей Юрьевич, Вронская Мария Владимировна ттшт^кш
СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ ТРАДИЦИИ ... науки
«упускают», не учитывают окружающего социально-политического бытия, а просто подгоняют последнее под содержание собственного (сформулированного к настоящему времени) корпуса знаний. Оценка политических процессов и явлений зачастую протекает в точном соответствии с принятыми в науке теоретическими постулатами и эвристическими схемами, в рамках которых остальные социальные явления так или иначе не принимаются в расчет, и традиционное правовое знание, как справедливо отмечает М. Фуко, от них полностью абстрагируется [9, с. 188-190]. В итоге возникает вопрос, а что если мы действительно «вступаем в такой тип общества, где юридическое все менее и менее способно кодировать власть и служить ей системой представлений»? [10, с. 220].
Думается, современная политическая жизнь намного богаче и, соответственно, сложнее и сам феномен государственной власти. Поэтому, как видится, необходима иная аналитика, схватывающая комплексно социальный характер, динамику и историческую обусловленность государственной власти, её архитектонические составляющие. «Таким образом, природа государственного властвования, несомненно, может быть понята только на фоне гораздо более широком, чем тот, который в состоянии дать изолированная наука о государстве» - справедливо писал представитель русской дореволюционной государствоведческой школы С.А. Котляревский. [11, с.23]
Кроме того, следует остановиться еще на одной теоретико-методологической проблеме исследования государственной власти. Так, сегодня присутствует определенная «исследовательская боязнь» в анализе традиционных проблем отечественной государственности, а также в использовании понятий и категорий, сформулированных в отечественной теории государства. Напротив, в постсоветских исследовательских проектах преимущество отдается западноевропейскому категориально-понятийному аппарату, а также теоретико-методологическим моделям, сконструированным для анализа специфической (западной правокультурной и этнополитической) среды.
Речь, конечно же, не идет о неэффективности или нецелесообразности применения методологических схем западного политической рациональности. В наших рассуждениях подчеркивается, что данные категории, понятия, методы и приемы воспринимаются научным сообществом «просто на веру», без должного концептуального анализа и социально-культурной адаптации. Полагаем, хотя и не бесспорно, что основные дефиниции современного государствоведения несут вполне очевидную смысловую нагрузку определенного типа политической рациональности и правопонимания, стиля государственного мышления и политической идеологии.
В том же контексте высказывается известный русский государствовед Н.Н. Алексеев. Думается, его позиция, озвученная еще в начале ХХ века, остается «диагностической» и для века нынешнего. Исследователь отмечал, что общая теория государства и государственной власти, по сути, представляет историю политических достижений западноевропейской цивилизации, не учитывая, а в некоторых случаях и игнорируя достижения и опыт развития других государственно-правовых пространств: «Курьезно "общую теорию государства" строить на опыте последних ста лет европейской истории и
отбрасывать тысячелетний опыт истории других культур.
Такая теория будет всем, чем угодно, но не наукой». При этом, критикуя интенциональную направленность большинства теоретиков права и государства, Н.Н. Алексеев отмечает, что «русские ученые, вышедшие из западных школ, без всяких оговорок перенесли построенную на Западе теорию европейского государства на русскую почву и тем самым придали принципам этой теории нормативное значение. Оттого наше государство-ведение в трудах наиболее популярных его представите-442
лей являлось не чем иным, как политикой европеизации русского государства» [12]
Действительно, вслед за известным российским политологом Ю.С. Пивоваровым, следует признать, что отечественная политическая наука до сих пор не выработала теоретических принципов и методологических приемов реконструкции национальной политической рациональности, до сих пор специфические закономерности эволюции публично-властного взаимодействия в системе личность - общество - государство анализируются сквозь призму чуждой, не вполне ясной и осознанной научным сообществом, западноевропейской терминологической системы. Отсюда нередко возникают нестыковки, теоретическая путаница, игнорирование факторов и доминант в правовой политике государства, оказывающих существенное, а иногда и решающее значение на институционально-властную конфигурацию, официальное и неофициальное (теневое) взаимодействие между различными институтами и структурами.
В то же время вызовы современности, по-разному описываемые аналитиками, обусловливают не только необходимость интенсивного и адекватного развития и усложнения общей концепции системы публичной власти, но и, что более важно, общей концепции власти в современном российском обществе. [13, с.24] Эта потребность связана, прежде всего, с незавершенностью государственного строительства в России, с межтиповым состоянием отечественной государственности, необходимостью определения принципов и приоритетов развития государственного управления. Наиболее остро в настоящее время стоит вопрос адекватности и оптимальности прогнозирования и регламентации социальных процессов, эффективности реализации общественных интересов и потребностей.
Выводы исследования и перспективы дальнейших изысканий данного направления. Сам феномен публичной власти и, в частности, государственной власти привязан к определенному временному геополитическому и геоюридическому континууму, в рамках которого последний получает свой бытийственный статус в шести взаимосвязанных проекциях:
- во-первых, в ценностно-нормативной (аксиологической), отражающей социокультурный аспект, влияющий на идейно-теоретическое, доктринальное, идеологическое и понятийно-смысловое восприятие, понимание и интерпретацию сущности, социальной роли и значения государственной власти, определяет ее устойчивость и легитимность;
- во-вторых, в структурно-функциональном, в этом контексте государственная власть связывается с устойчивой системой публичных институтов власти, ее структурно-функциональными характеристиками, публичными и скрытыми моделями взаимоотношений и взаимосвязей в системе осуществления государственной власти, а также с вопросами оптимальности, адекватности и эффективности ее функционирования, регулирования общественных отношений, реализации интересов и потребностей, доминирующих в системе «личность - общество - государство», разрешения конфликтов и противоречий;
- в-третьих, в институционально-нормативном, здесь государственная власть рассматривается в качестве системы легальных полномочий, составляющих содержание государственной власти, осуществляемой для достижения законодательно определенных целей;
- в-четвертых, в инструментально-технологической, согласно которому государственная власть анализируется как система организационных, материальных и символических ресурсов, необходимых для реализации управленческим аппаратом своих функциональных целей и задач, в качестве особого субъекта политической деятельности, участвующего в накоплении, обмене и реализации вышеуказанных ресурсов;
- в-пятых, в социологической, в этом аспекте система
Мамычев Алексей Юрьевич, Вронская Мария Владимировна СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ ТРАДИЦИИ ...
государственной власти рассматривается, с одной стороны, как взаимосвязанная совокупность специфических политических практик, направленных на осуществление публичной власти в обществе, а с другой - интерпретируется с точки зрения адекватности последней социальным структурам и культурным контекстам, а также возможности реализации социально ориентированной правовой политики, управленческих решений, учитывающих национально-культурные особенности;
- в-шестых, в геополитической, государственная власть рассматривается в качестве суверенной политической организации на определенной территории, обладающей верховенством, единством и социально-политической целостностью.
Подчеркнем, что государственная власть как сложный политический феномен выступает специфическим видом (звеном) общей системы публичной власти, которую реализуют различные политические субъекты (политические партии и движения, общественные организации и движения, профсоюзы и т.д.) и иные институты гражданского общества (например, институты власти местного самоуправления), которая имеет жесткую привязку к социокультурному и территориальному пространству. Кроме того, политический феномен государственной власти, как отмечалось выше, всегда реализуется в строгих легальных формах, режимах и процедурах, что является одним из фундаментальнейших отличий данного вида публичной власти. Понять функционирование государственной власти в современном политическом процессе, основные формы и режимы государственного властвования, перспективы развития данного феномена вне институционально-нормативного измерения также представляется невозможным.
В этом плане, государственную власть, с нашей точки зрения, следует трактовать в качестве системы официально признанных (легитимных и легальных) властных практик, процедур и институтов, действующих на основе социокультурно обусловленных идей, образов, символов в определенном политически и территориально организованном пространстве, характеризующейся суверенностью, функциональностью и устойчивостью. В этом плане любая государственная власть территори-альна, суверенна, национальна и имеет устойчивый характер.
При этом государственная власть реализует связь различных общественных (публичных) ценностей, интересов и потребностей с общим политическим порядком, а также сообразно с ними осуществляет свои функции и направляет развитие политической и правовой системы общества, отдельных политических институтов, формальных и неформальных институтов гражданского общества.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Гессен В.М. Общее учение о государстве. СПб., 1912. С 10 - 23.
2. Халипов В.Ф. Кратология - наука о власти: Концепция. М., 2002. С. 3. См. также: Халипов В.Ф. Власть: Основы кратологии. М., 1995; Он же. Введение в науку о власти. М., 1996; Он же. Кратология как система наук о власти. М., 1999 и др.
3. Мамут Л.С. О государстве и государственности / Основные концепции права и государства в современной России (по материалам «круглого стола» в Центре теории и истории права и государства ИГП РАН) // Государство и право. 2003. № 5. С. 15.
4. Розин В.М. Юридическое мышление (формирование, социокультурный контекст, перспективы развития). Алматы, 2000. С. 33.
5. Раманович Н.А. Формирование и воспроизводство образа власти в российском обществе: монография. Воронеж, 2009. С. 5; 7.
6. Бодрийяр Ж. Соблазн. М., 2000. С. 96
7. Котляревский С.А. Власть и право. С.16.
8.Подорога В.А. Власть и познание (археологиче-
ский поиск М. Фуко) /Власть: очерки современной политической философии Запада. М., 1989. С. 220.
9. Фуко М. Воля к истине. По ту сторону знания, власти и сексуальности. С. 188 - 190.
10. Подорога В.А. Власть и познание (археологический поиск М. Фуко) /Власть: очерки современной политической философии Запада. М., 1989. С. 220.
11. Котляревский С.А. Власть и право. С. 23.
12. Алексеев Н.Н. Очерки по общей теории государства. Основные предпосылки и гипотезы государственной науки/ под редакцией и предисловием В.А. Томсинова. М., 2008. С. XVI. На эти обстоятельства указывают многие и современные политические аналитики. См., например: Иванов В. Теория государства. М., 2010.
13. Чиркин В.Е. Российская конституция и публичная власть народа // Государство и право. 2008. № 12. С.24.
Статья публикуется при поддержке Президента РФ № МД-6669.2016.6
гранта
