CC BY
104
УДК 130.1
Д.М.Коломыц, О.Г.Коломыц
К ВОПРОСУ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ПОНЯТИЯ «ВЛАСТЬ» КАК МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКОЙ КАТЕГОРИИ (НА ПРИМЕРЕ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ)
В статье рассмотрены подходы отечественных и зарубежных исследователей к изучению власти. На основании анализа международных отношений и восприятия власти народом сделана попытка дать определение власти как мировоззренческого понятия.
Ключевые слова: Социальная философия, мировоззрение, философская категория, политическая философия, международные отношения, власть, общество, государство, насилие, философская концепция.
Dmitriy Mihailovitch Kolomytz, Olga Grigorievna Kolomytz The definition of power as the world outlook conception (Based on the analysis of international relations)
The article views the approaches of national and foreign researchers to the study of power. Based on the analysis of international relations and people ’s perception of power the attempt to give a definition of power as the world outlook conception is made.
Key words: social philosophy, world outlook, philosophical category, political philosophy, international relations, power, society, nation, violence, philosophical conception.
Категория ‘власть’ относится к области общественных отношений и является категорией исторической, развивавшейся в зависимости от социально-экономических условий. Обращение науки к этой категории произошло уже ближе к XX в. Власть рассматривалась как надиндивидуальная сила в лице государства. Самостоятельно категорию власти практически не выделяют ни в античности, ни на заре Нового времени. Власть рассматривается через сопутствующие понятия - господства, могущества, политики, государства и т.д. Поэтому данная категория воспринимается неоднозначно, в зависимости от того, какую сторону власти имеют ввиду в каждой определённой ситуации.
Любое объясняющее и уточняющее понятие приобретает иногда определяющее значение, но не может объяснить значение обобщающего понятия-категории. Например ‘господство’ является понятием, относящимся к исполнению способности приложить волевые усилия для обеспечения свободы действий. Отсюда возникает терминология "господство в воздухе" и "господство на море", то есть господствующее положение. В определённых условиях господство оказывается важнее способности властвовать в целом. Но тот, кто господствует, ещё не властвует. Господство имеет место в определённых сферах деятельности, вне которых оно заканчивается. Власть же является именно категорией, охватывающей всю область отношений ведущий-ведомый.
Власть является и теоретическим и мировоззренческим понятием. Его теоретичность заключается в необходимости глубокой научной проработки власти как социального явления, его мировоззренческий смысл определяется всепроникающим её содержанием и тем, что власть касается каждого человека непосредственно. Любая попытка оторвать это понятие от его мировоззренческого значения оборачивается победой агностицизма в некоторых гуманитарных науках.
М.Фуко определил её самым парадоксальным образом: "теория власти не создана, она остаётся загадочным, непознанным... демоническим" явлением [1, с.86, 2]. Вслед за ним, а может быть вполне самостоятельно, С.С.Фролов, автор учебника по социологии, заключает: "Власть... всеобщее свойство социальных средств... трудно поддающихся определению, можно сказать, даже загадочный социальный феномен" [2, с. 112-113]. В других изданиях власть рассматривается только через высказывания о ней известных политологов [3]. В.Ф. Халипов считает, что "разве можно... в одном ключе говорить и писать о демократии и тоталитаризме... власти отца и власти учителя..." и т.д. [4, с.22]. А это означает различную природу как самой власти, так и процессов, которые её создают. Некоторые исследователи пытаются рассмотреть категорию власти через сужение объёма негативных понятий, например исключая из его объёма насилие [4, с.91]. М.Дюверже отрицательные проявления относит к понятию господство, а положительные оставляет за властью [5].
Значительная доля попыток определения категории "власть" осуществляется через наделение власти различными функциями. В конечном итоге это оборачивается тем, что власть полностью идентифицируется с приданными ей проявлениями. В "Кратологии" функциями власти признаны: принуждение, приманивание, блокирование последствий, создание требований, подсказка (внедрение в сознание установок), информационный контроль [4, с.29]. Приведённые функции относятся к политическим задачам. Для понимания, что такое политическая задача, требуется разделить понятия власти на два. Первое - это определение власти как научной категории, второе - определение власти как государственной структуры. В этом случае власть является синонимом государственного управления. Но
задачи меняются в зависимости от конъюнктуры: внешней политики, лоббизма, влияний общественных сил и т.д. Поэтому для изучения сущности власти нужно отказаться от рассмотрения её как атрибута государства.
В отмеченных определениях власти и насилия отсутствует одна из главных составляющих -целеполагания действий. Наиболее близко подошёл к этому Ф.Энгельс, который дал определение, рассматриваемое ныне как классически марксистское - власть - это осуществление воли господствующего класса. Но без целеполагания власть теряет внутреннее единство. Она приобретает слишком много субъективности. Власть оказывается аморфной и внутренне нелогичной, а её применение иррациональным. Как мы видим из вышеприведённых суждений, она становится частью всех явлений общественной жизни, и, соответственно, неотделима от них, но неопределима. На деле власть всегда имеет логику и механизм как раз потому, что властные действия имеют цель - защита интересов.
Правомерно предположить, что для определения понятия власти как категории нужно определить её сущность, которая раскрывается в критических обстоятельствах, когда оказываются действенны только существенные свойства предмета. Оказывается, что в этом случае у власти остаётся непреложность целеполагания и обязательного присутствия насилия.
Один из первых исследователей и систематизаторов политической науки Аристотель посвятил власти одну из своих главных дошедших до нас книг под названием "Политика". Понимание власти Аристотелем отличается многозначностью. В своём труде он определяет власть в государстве как власть множества, власть, осуществляемая ради общего блага [6]. Отклонение от этого принципа означает нарушение функционирования государства и ведёт к его гибели. Власть есть способ урегулирования общественных отношений. Является ли она монархией или политией - это не важно. Суть власти в её общественном наполнении. Государственное устройство античных полисов не позволяло отделить собственно властные отношения от жизни общины. Кроме того положение Аристотеля, принадлежавшего к элите своего общества, делало его теоретиком заинтересованным в оптимизации государственного правления. Несправедливость и прочие общественные пороки он рассматривал как недостатки государственного устройства. Исключая из своего анализа рабов, Аристотель предоставлял цельную картину положительного государственного развития. Цицерон видел в государстве реализации "общественных уз" [7, ХЦУ, 159]. В Средние века общественные отношения преобразуются в арену борьбы добра и зла. Зло представлено несовершенством человека; добро - божественным устройством "града небесного", которое предстоит воссоздать на земле теми, кто верует. Власть олицетворяет высшую справедливость, она обезличена. Согласно Августину человек, согласно облечённый властью, выполняет божественное предначертание [8]. Таким образом власть не может быть несправедливой. Фома Аквинский считает власть неподвластной какому-либо закону. Борьба с несправедливостью не может привести к благу. Свобода воли человека ограничена. Он не властен над своей судьбой. Только бог способен подлинно освободить человека от тирании [9].
Первым после античной эпохи критическим трудом по праву можно признать "Государь" Макиавелли. Он первым стал описывать власть как действительную силу, способную нарушать любые правила для закрепления своего господства. Главное для Макиавелли - это иметь добродетельную цель, но, для удержания власти, нельзя выбирать средства. Власть опирается на законы и силу [10].
Некоторые исследователи рассматривают власть институционально - чаще всего через функции, реже - через сочетание функционального подхода с идеальными представлениями о государстве. Г.Мерри в США, В.Беджгот в Великобритании, Т.Маунц и К.Штерн в Германии развивали эту идею [11, с.574]. Главное в этих концепциях XIX века заключается в выявлении основной функции государственной власти, которая не может быть разделена на компоненты. Она едина - или она есть, или она отсутствует в данном месте. Такой подход свойственен политической власти.
Другие пытаются изучать её через сопутствующие власти категории "господство", "подчинение", "авторитет" и др., таким образом подменяя основное содержание власти выделением как главных отдельных её признаков, таких, как знания (Э.Тоффлер, Б.Барнс, Д.Гэлбрейт) [12], легитимность насилия (М.Вебер) [13], возможность контролировать ситуацию посредством обладания ресурсами (Т.Парсонс) [14], наличие воли и общественной санкции (Е.Вятр) [15] и т.д., что делает понимание власти неуловимым.
Э.Гидденс наиболее близко подходит к пониманию власти как силы, где "основной акцент делается на всепроникающем влиянии нормативно согласованного легитимного порядка" и эффективным инструментом разрешения проблем общественного взаимодействия в пользу определённой социальной группы с помощью силы через господство [16, с.77]. Но далее он перестаёт разделять господство и власть, и делает вывод о том, что эти понятия "неотъемлемо присущее
социальным ассоциациям, или человеческой деятельности как таковой" [16, с.78], и его
методологическая позиция размывается. При таком подходе из рассмотрения изымаются реальные властные субъекты - элиты и другие группы, обладающие способностью к волевому решению своих задач. С этой точки зрения традиционное общество совершенно неоправданно противопоставляется современному: в традиционных обществах власть "требует сосредоточения золота и ресурса насилия (например, дружины)", а в современном - "в силу всеобщего признания закона его требования осуществляются добровольно" [4, с.93].
Для многих политических философов и политологов как совершенно самостоятельная категория понимается власть в международных отношениях. При этом власть понимается как способность защитить собственные интересы в борьбе с другими субъектами на основе своих ресурсов и военной силы. Существует устойчивое мнение, что нельзя смешивать внутренний демократизм и внешнеполитические действия государств. Если внутри соблюдение принципов демократии считается необходимым, то вовне действуют принципы целесообразности и государственных интересов. В.Никонов в передаче "Времена" (5.12.2004, 1-й канал) по поводу сути международных отношений отметил, что "двойной стандарт" в политике есть обычная практика, а не нарушение принятых норм. Таким образом понятие демократии сужается в объёме до регулирования внутриполитических процессов. Налицо циничное отношение к принципам международных отношений. Приоритет национальных интересов очевиден. Так очевидно сущность власти наиболее очевидно проявляется в международных отношениях. Аргументы обоснования применения силы и её оправдания в западных исследованиях остаются такими же, как и по отношению к определению власти вообще. Например попытка подчинения власти информации и рынку. Э.Тоффлер считает, что "укрепление суперновой мировой экономики ведёт к созданию транснациональных или многонациональных коммерческих объединений...", а далее идёт следующий вывод: "Это усиливает циркуляцию информации, и становится гораздо сложнее держать её в секрете", что делает власть открытой [12, с.372]. Из всех своих рассуждений Э.Тоффлер сделал вывод, в котором объединил очевидную истину в первой части и далее ввёл произвольное допущение по поводу трудности сокрытия информации для обоснования совершенно произвольного же вывода.
Американский журналист Т.Фридмена 'Ъехш и олива" считает, что власть в современном мире -это рынок. Он неумолимо диктует свою волю, заставляя людей совершать действия вопреки их желанию. Однако сам журналист постоянно оперирует понятиями государственных решений, то есть проявлением отнюдь не экономических категорий для того, чтобы объяснить необъяснимую власть мирового фондового рынка под руководством определённых операционных систем [17, с.171], а инструментом является то же насилие, что и в предыдущие века, например по отношению к Югославии: "McDonald's или Косово" [17, с. 249]. Приведённые примеры иллюстрируют безусловное превосходство силы, где информация просто является точно таким же орудием политики, как секретные службы или дипломатия; сама же информация остаётся важна настолько же, насколько это было и во все предыдущие времена.
Нельзя отказаться от телеологического понимания власти Б.Рассела и пространства власти, исходя из концепции М.Фуко. Их воззрения не являются абсолютно революционными. Н.М.Коркунов ещё в конце XIX в. предложил рассматривать власть как социальный феномен, главную роль в котором играет пассивная подчиняющаяся сторона [18]. Такое понимание власти даёт возможность выделить существенную её сторону: всепроникающий характер отношений господства-подчинения.
Ближе всех подошёл к власти как к безусловному насилию Ф.Энгельс своим определением власти как воли господствующего класса, имея ввиду навязывание своей воли. В.И.Ленин определял сущность власти как диктатуру господствующего класса. Однако в настоящее время это определение оказалось недостаточным. Объяснение природы в этом понятии власти даже с политической точки зрения ограничено. Существование, а главное разрушение социалистического государства на наших глазах выявило иные существенные признаки власти, а именно элитарно-групповой характер господства. Таким образом перед нами возникает широкое понятийное поле власти. Различные проявления власти выводят на первый план те или иные её признаки. Власть оказалась настолько многоликим понятием, что всякий раз возникает новое пространство её применения и проявления. Но понятие власти нельзя расширять бесконечно. Это экстенсивное расширение означает методологическую недостаточность понимания власти.
И.Н.Гомеров считает, что "субъекты государственной власти должны обладать силой воли", иначе они её теряют [11, с.500]. Власть ясно представлена в отношениях между государствами, и особенно в условиях войн и конфликтов как очевидно кризисных явлениях. Наибольшему давлению подвергается в этой связи суверенитет государств. Чарльз Р.Бейтц видит большую проблему в гуманитарным вмешательстве, которое является конфликтом между суверенитетом и моральностью, отдавая
безусловный приоритет моральности [19, с.344].
Ван Кревельд, в книге "Трансформация войны" считает, что война становится формой существования человеческого общества в противовес тому, что писал Клаузевиц: война есть продолжение политики. Ван Кревельд подошёл к последней черте представлений о политике. Для него она стала синонимом открытого насилия. При таком подходе сливаются в единое понятие политика, власть, война и государство. Все они становятся элементами реализации интересов с помощью насилия. Логика развития войны у Ван Кревельда настолько же парадоксальна. Отмирание "наций-государств" делает войну перманентной [20, с.147]. "Рост насилия связан с переделом влияния в едином мире без границ" [20, с. 151]. Власть утверждается только через насилие, и даже политика превращается в способы реализации власти.
Вопрос о суверенитете важен для понимания власти в условиях современной глобализации. Насилие проникает в международные отношения в самых разных формах. Например понятие ‘гуманитарное вмешательство’, согласно евро-атлантическому видению, включает в себя право на открытое военное вторжение в страны с неугодными для Запада режимами [21]. Стремление США и других стран НАТО провести через ООН постановление о законности такого вмешательства, предоставив себе право насилия всегда, где это требуется ради своих «национальных интересов». На уровне понятий гуманитарное вмешательство является достаточно запутанным при его интерпретации. Ч.Р.Бейтц обосновывает гуманитарное вмешательство тем, что оно "кажется оправданным (при учёте всех обстоятельств), если посмотреть на него беспристрастно" [19, с.342]. Бейтц считает, что защита принципа суверенитета возможна только в условиях "отсутствия героических эмпирических предположений появится значительное количество случаев, доказывающих неправомерность "приоритета ценностей конкретного общества, в том числе суверенитета, над ценностями вторжения” [19, с.346]. Антонио Кассезе анализирует концепции природы возникновения и применения насилия в международных отношениях [22]. Р.Мец, профессор Института стратегических исследований США, использует понятие серой зоны как территории, лишённой суверенитета, из которой исходит угроза, и против которой возможна любая гуманитарная операция или прямая военная интервенция [20, с.178]. Хотя постоянное применение насилие является для американских политологов "тяжким бременем власти" [20, с.283]. Как сказал об этом У.Линд, "война перестаёт быть монополией государства" и война между "негосударственными" силами требует нарушение суверенитета на этих территориях с последующим вторжением туда экспедиционных сил [20, с.34-35].
Мы видим, что в человеческой психологии власть воспринимается как давление и принуждение. Но это лишь признаки власти. Так давление, осуществляемое властью, есть признак принуждения к исполнению чужых решений. Использовав понятие "воля" вместо "решение", получаем Веберовское определение власти - как "реализацию чужой воли". Таким образом мы подошли к возможности дать определение власти как мировоззренческой категории: Власть - это возможность применения насилия над индивидом или группой (субъектом) для достижения собственной цели. Власть может быть хорошо понята в системе господство-подчинение и навязывание своей воли. Господство мы можем определить как обладание силой для достижения цели. Как биологический феномен диалектическая дилемма господство-подчинение являются генетически выработанным способом приспособления популяции к окружающей среде. Поэтому её существование не несёт в себе отрицательной нагрузки. Эта нагрузка накапливается как результат исторического развития общества и использования инструментов господства в групповых целях. Философское осмысление власти укладывается в понятие меры, где господство-подчинение выступают как две диалектические противоположности. Я рассмотрел власть только с одной из возможных сторон. С точки зрения философии возможно дать ещё несколько определений власти в зависимости от поставленной научной цели. Здесь была сделана попытка выявить сущность власти через её первичное восприятие, выраженное в мировоззрении.
Литература
1. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. - М.: Прогресс, 1977. - 487 с.
2. Фролов С.С. Социология. - М.: Гардарики, 2003. - 343 с.
3. Категории политической науки. - М.: Моек Гос. Ин-т междунар. Отношений (Ун-т), РОССПЭН, 2003. - 655
с.
4. Халипов В.Ф. Наука о власти. Кратология. - М.: ОСЬ-89, 2002. - 448 с.
5. Дюверже М. Политические партии.- М.: Акад. Проект, 2000. - 558 с.
6. Аристотель. Политика / Сочинения в 4-х т. Т 4.- М.: Мысль, 1984., с.375-644.
7. Цицерон Об обязанностях.
8. Августин О граде небесном.
9. Фома Аквинский О правлении государей.
10. Макиавелли Н. Государь. - Спб.: ООО «Издательский дом “Кристалл”», 2001. - 192 с.
11. Гомеров И.Н. Государство и государственная власть: предпосылки, особенности, структура. - М.: ООО "Издательство ЮКЭА", 2002. - 832 с.
12. Тоффлер Э. Метаморфозы власти. - М.: ООО "Издательство АСТ", 2003. - 669 с.
13. Вебер М. Образ общества. Избранное. - М.: Юрист, 1994.- 704 с.
14. Парсонс Т. О социальных системах. - М.: Академический Проект, 2002. - 832 с.
15. Вятр Е. Социология политических отношений. - М.: Прогресс, 1979. - 463 с.
16. Гидденс Э. Устроение общества: очерк истории структурации. - М.: Академический проект, 2003. -
528 с.
17. Фридмен Т. Lexus и олива. - Понимая глобплизацию. - Спб.: ИД «Весь», 2003. - 448 с.
18. Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. - Спб.: Юрид. Центр Пресс, 2004. - 428с.
19. Бейтц Ч.Р. Суверенность и моральность в международной политике // Современная политическая теория. - М.:ШТА BENE, 2001., с. 332-355., 486 с.
20. Попов И. Война будущего: взгляд из-за океана. Военные теории и концепции современных США. -М.: ООО Издательство АСТ; ООО Издательство "Астрель"; ООО "Транзит книга", 2004. - 444 с.
21. Ответственность по защите: основополагающие принципы / Международная комиссия по вопросам вмешательства и государственного суверенитета. Приложение к письму Постоянного представителя Канады при Организации Объединённых наций от 26 июля 2002 года на имя Г енерального секретаря.
22. Кассезе А. Насилие, война и законность в международном сообществе // Современная политическая теория. - М.:ШТА BENE, 2001., с. 356-384.
