CC BY
158
МЕСТО И РОЛЬ ИСЛАМА В РЕГИОНАХ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ, ЗАКАВКАЗЬЯ И ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
С. Филатов, исламовед ВЛАСТЬ И РЕЛИГИЯ В РЕСПУБЛИКЕ БАШКОРТОСТАН
С советских времен и вплоть до 2010 г. власть в Республике Башкортостан принадлежала президенту, бывшему при советской власти председателем Верховного Совета Башкирии Муртазе Рахимову, башкиру по национальности. Фактически в республике господствовал авторитарный режим, один из самых репрессивных среди субъектов РФ. Деятельность оппозиционных партий была сведена в республике «на нет» и целенаправленно подавлялась режимом. Серьезный вызов режиму был брошен лишь однажды, когда крупный олигарх Александр Веремеенко на выборах 2003 г. выставил свою кандидатуру на пост президента. Перед вторым туром выборов А. Веремеенко был вынужден снять свою кандидатуру, однако этот демарш «варяга» показал, что власть Рахимова имеет свои пределы.
Религиозная политика М. Рахимова, однако, не была чрезмерно репрессивной и имела некоторые оригинальные особенности. С одной стороны, правительство М. Рахимова оказывало религиозным организациям определенную материальную помощь и стремилось направить их деятельность в легальное русло. В частности, в конце 1990-х годов религиозным организациям было возвращено 125 зданий и одновременно переданы бесплатно более 100 зданий, ранее не носивших культовый характер (из них 70 -новостройки). Кроме того, М. Рахимов предоставил существенные налоговые льготы религиозным организациям. Указами президента Башкирии налоговые льготы были также предоставлены предприятиям и организациям, вносящим пожертвования на строительство и реставрацию культовых сооружений. Все годы правления
25
Рахимова сохранялась должность председателя Совета по делам религий, которую долгие годы занимал Анвар Муратшин.
Рахимов неизменно выступал за «не только равное, но и ровное отношение ко всем конфессиям» в республике. Принятие республиканского «Закона о свободе совести и вероисповедания в Республике Башкортостан» (1998) может рассматриваться как вызов федеральным властям, так как он устанавливал равенство религиозных организаций и равное отношение к ним со стороны органов власти, в нем также не было деления на «традиционные и нетрадиционные» религии. Однако А. Муратшин резко выступал против всех антисектантских выпадов в прессе, старался выдерживать равновесие всех конфессий, например помогал общинам Свидетелей Иеговы и Новоапостольской церкви в приобретении зданий и земли. В интервью автору в 2004 г. А. Муратшин утверждал, что «лучший способ плодить экстремизм и конфликты - это загонять религиозные организации в угол. Все должны получить юридический статус и помещение для собраний и богослужений, после этого можно и спрашивать». Выражая официальную позицию властей республики, А. Муратшин осуждал попытки властей ориентироваться на какую-либо одну религиозную организацию, в частности заигрывание федеральных властей с православием. Кроме того, республиканские власти Башкортостана (в отличие от районных властей) обычно не препятствовали миссионерской деятельности протестантских церквей в республике.
С другой стороны, республиканские власти выступали резко против присутствия религиозных организаций в учебных заведениях, государственных учреждениях и общественно-политической жизни республики. От них ждали лишь церемониального благословения в торжественных случаях. Одной из форм такого церемониального участия в жизни республики стало развитие сельских центров национальной культуры. В соответствии с решением М. Рахимова все народы, проживающие в республике, имеют по одному национальному селу. В этих национальных селах развиваются фольклор, народные промыслы, народная культура, традиционные формы хозяйствования. Один или два раза в год в национальных селах проводятся имеющие общереспубликанское значение этнические праздники. Для русских таким селом является Николо-Берёзовка (170 км от Уфы). В этом селе ежегодно проводится «величественное» (по словам архиепископа Никона) празднование Николы Вешнего, в котором православная епархия
26
играет ведущую роль. Та же ведущая роль достается ей на празднованиях в украинском, чувашском и мордовском селах.
Несмотря на лояльность и прямую материальную поддержку «традиционных» религий, Рахимов жестко ограничивал публичное пространство, в котором могла присутствовать религия, в том числе и ислам. Мусульманское (как и любое другое) духовенство не имело доступа в учебные заведения и в большинство государственных учреждений. Рахимов опасался, что широкое участие религии в жизни республики может взорвать межнациональный и социальный мир.
Ислам в Башкирии - религия двух этносов: башкир и татар. Башкиры (как и родственные им казахи и ногайцы) - этнос не слишком религиозный, среди них меньше практикуется отправление религиозных обрядов и следование моральным и бытовым предписаниям ислама. Среди башкир в неизмеримо большей степени сохранились пережитки язычества (тенгрианство). Возрождение ислама в Башкирии совпало с началом процесса национального возрождения башкирского народа и обострением противоречий между башкирской и татарской общинами республики. За годы перестройки число мечетей выросло более чем в 30 раз, открылись средние и высшие учебные заведения.
Тем не менее процесс религиозного возрождения в Башкирии сопровождался серьезными и разнородными конфликтами внутри исламской общины. Наиболее существенен конфликт, связанный с противоречиями между Талгатом Таджуддином (председатель Центрального духовного управления мусульман, верховный муфтий России. - Ред.) и молодым мусульманским духовенством, недовольным соглашательской политикой Таджудди-на с российской властью и его реформаторскими настроениями (на общероссийском уровне - это конфликт между ДУМЕС и ДУМЕР-ДУМАР). В 1992 г. в Уфе произошел один из первых бунтов против Таджуддина, за которым последовали аналогичные бунты по всей России. От ДУМЕС откололось Духовное управление мусульман Республики Башкортостан (ДУМ РБ). В октябре 1994 г. радикалам, противникам прежнего «пророссийского» ДУМЕС даже удалось временно отстранить Таджуддина от власти. Однако уже в декабре того же года Таджуддин совершил контрпереворот и вернулся к руководству ДУМЕС, переименованному тогда в Центральное духовное управление мусульман России и европейских стран СНГ (ЦДУМР). В Башкирии эта борьба между ЦДУМР
27
и ДУМ РБ своеобразно накладывается на национальные конфликты, вступает в непростые отношения с национальными движениями.
Противники Таджуддина обвиняют его в первую очередь в аморальном поведении - пьянстве и даже наркомании. Но гораздо важнее обвинения, связанные с его идейной позицией. Таджуддин заявляет, что шариат не должен быть ни в коем случае нормой права, но лишь внутренним законом мусульманина («шариат должен быть в сердце»). Он утверждает, что многовековое пребывание мусульман в составе России - для них не зло, а благо, и что, то «как сейчас живут в Иране или Судане никак не может быть для нас образцом». В своем выступлении на Всемирном русском соборе в декабре 1999 г. он говорил, что «Святая Русь - и для российских мусульман значимое понятие». Таджуддин занимает экуменическую позицию - он ратует за взаимное сближение «авраамических религий» и постоянно стремится к укреплению контактов с РПЦ.
Экуменические ориентации Таджуддина и стремление сделать ислам «современным» объективно отражают мировоззрение значительной части российских мусульман, получивших европейское образование и принявших многие западные ценности.
В начале 1990-х годов сопротивление Таджуддину в Башкирии возглавили имамы башкир Н. Нигматуллин и татарин Н. Аши-ров. В созданный по их инициативе в 1992 г. ДУМ РБ муфтием был избран Нигматуллин, а его заместителем Аширов. С самого своего возникновения ДУМ РБ занял гораздо более радикальную теологическую и политическую позицию, чем ЦДУМР, в первую очередь благодаря Аширову. Если Нигматуллин был скорее витриной для привлечения башкир в ДУМ РБ, то реальное руководство муфтиятом концентрировалось в руках Аширова. Идеологически ДУМ РБ ориентируется на мусульманские страны Ближнего Востока (БВ). Лидеры ДУМ РБ считают утверждение шариата в общественной жизни недостижимым идеалом. А. Бибарсов, заместитель муфтия с 1997 г., заявил в интервью автору этих строк: «Как мусульманин я не могу быть против шариата. В Саудовской Аравии -шариат, а ведь Саудовская Аравия - это рай. Но я понимаю, что в современных российских условиях внедрение шариата практически невозможно». Аширов сумел установить тесные контакты с мусульманскими организациями в странах БВ. В беседе с нами в 1996 г. он признавался, что получает от них финансовую помощь.
В первой половине 1990-х годов ДУМ РБ привлек к преподаванию в своих учебных заведениях несколько десятков препода-
28
вателей из стран БВ. В русле контактов с мусульманскими организациями этих стран в Башкирии появлялись и проповедники.
В отличие от Таджуддина, стремящегося установить как можно более тесные отношения с РПЦ, ДУМ РБ имеет с ней лишь чисто формальные, протокольные контакты, инициированные властями. Таджуддин обвинял лидеров ДУМ РБ в распространении политического и религиозного экстремизма, национальной вражды и связях с ваххабитами. В свою очередь, ДУМ РБ в долгу не оставался, обвиняя Таджуддина в аморальном поведении, сервилизме перед российскими властями, экуменизме, «обновленчестве» и даже в масонстве.
Возрождение ислама среди башкир в значительной степени носит не самостоятельный, но подчиненный национально-политическим целям характер. Большинство мусульманского духовенства и в ЦДУМР (до 90%), и в ДУМ РБ (около 70%) - татары, что является причиной подспудных внутренних трений. Во главе ДУМ РБ - башкир Нурмухаммат Нигматуллин, что до сих пор помогало предотвращать межэтнические трения в ДУМ РБ, однако на бытовом уровне конфликт постоянно тлеет.
Националистические башкирские партии и движения, крупнейшее из которых - Башкирский национальный центр «Урал» (БНЦ), в первые годы после перестройки придавали громадное значение возрождению ислама, как фактора, обеспечивающего сохранение и сплачивание башкирской нации. По инициативе и на деньги БНЦ на башкирский язык был переведен Коран (1994), а также было издано много другой религиозной литературы на башкирском языке. В конфликте ЦДУМР с ДУМ РБ националы поддержали ДУМ РБ, как организацию республиканскую, независимую от «центра», продолжающую традиции БДУ. Глава БНЦ Марат Кульшарипов в личной беседе с автором сказал: «Мы -плохие мусульмане по сравнению с татарами, но мы верны исламу больше, чем татары». Действительно, здесь при низкой религиозности не было массовых обращений башкир в православие. В этом националы видят залог национального единства.
Со второй половины 1990-х годов БНЦ и другие башкирские национальные организации начали терять интерес к исламу, становясь все более светскими. Тем не менее ДУМ РБ сумел в первую очередь остаться религиозным объединением башкир. Общины, признающие авторитет ДУМ РБ, в основном концентрируются в районах с преобладанием башкирского населения, а ЦДУМР - татарского.
29
В 1992-1994 гг. ДУМ РБ на волне движений за суверенитет Башкортостана, а также башкирского национального возрождения и стремления очистить ислам от российско-советских влияний триумфально вытеснял ЦДУМР: повсюду общины ЦДУМР переходили под эгиду ДУМ РБ, ДУМ РБ в эти годы пользовалось поддержкой властей и общественности. Но постепенно ситуация начала меняться.
Т. Таджуддин в критической для ЦДУМР ситуации сумел мобилизовать в свою поддержку трудно совместимые источники сохранения своего влияния. Он сумел доказать властям Башкортостана свою лояльность и большую приемлемость, пугая их экстремизмом Аширова. Одновременно он укрепил связи с московскими властными структурами. Кроме того, он сумел доказать значительной части татарской общины Башкортостана, что он является в каком-то смысле ее этническим лидером, одновременно заигрывая с башкирской общиной. В 1995 г. Т. Таджуддин, в течение нескольких лет терявший влияние в среде башкир, пошел на децентрализацию ЦДУМР и, оставаясь верховным муфтием, создал региональный Башкирский муфтият с центром в г. Салават. Тад-жуддин надеялся, что этот шаг сможет ослабить связь башкирского национального движения с ДУМ РБ. Однако эта инициатива закончилась неудачей. Салаватский муфтий Рамиль Насыров не пользовался никаким авторитетом, все заинтересованные силы все равно обращались к Таджуддину и салаватский муфтият в 1997 г. был ликвидирован.
Во второй половине 1990-х годов ДУМ РБ начинает терять свои позиции. Одна из главных причин этого - радикализм Аши-рова. Его воинственная риторика стала пугать и власти, и общество. Проповедники и преподаватели из-за рубежа стали вызывать раздражение не только властей, но и местного населения. ДУМ РБ создавался как башкирское религиозное объединение, и когда проповедники, защищая чистоту ислама, осуждали местные религиозные обычаи и традиции, это вызывало резкий протест. Имели место случаи, когда местные жители собирались на митинги и требовали от властей выслать проповедников (что властями и исполнялось). В 1997 г. Аширов покинул Башкортостан, когда сумел инициировать создание Духовного управления мусульман азиатской части России (ДУМАЧР) и стать его муфтием. Заместителем муфтия на место Аширова был избран Аюб Бибарсов, среди родственников которого много влиятельных представителей исламского духовенства (его ближайшие родственники - муфтии Саратова и
30
Пензы). С тех пор ДУМ РБ публично занимает более умеренные позиции. Под давлением властей его лидеры поддерживают официальные отношения с Т. Таджуддином и их риторика смягчилась, однако принципиальные идейные установки остались неизменными.
К 2000 г. между ДУМ РБ и ЦДУМР установился некий стабильный баланс сил. За ЦДУМР закрепилось около 40% мусульманских общин республики, за ДУМ РБ - около 60%, причем ДУМ РБ поддерживает в основном башкирское население. Тем не менее перестав обличать друг друга публично, эти два духовных управления продолжают подковёрную холодную войну. В частно -сти, ЦДУМР обвиняет ДУМ РБ в продолжающихся тайных связях с ваххабитами (например, в связях с неким подпольным обществом «Ансар»), а ДУМ РБ обвиняет ЦДУМР в извращении истин ислама.
При этом важно заметить, что исламская религиозность в Башкирии очень слаба, слабее, чем в любом другом традиционно исламском регионе России. Ильдар Малахов, ректор Исламского института им. Марьям Султановой (главного медресе ДУМ РБ), самокритично заявил автору этих строк в ходе интервью (ноябрь 1999 г.): «Мечети не полупусты, а пусты; среди мусульман нет интеллигенции; а в медресе идут учиться те, кто никуда больше поступить не могут».
Как среди башкир, так и среди татар заметным явлением стал переход в христианство, в основном в пятидесятничество и евангелизм, в значительно меньшей степени - в православие и католицизм, а также к новоапостольникам, мормонам, иеговистам. Исламские лидеры (в первую очередь из ДУМ РБ), а также из башкирских националистических организаций выражают по этому поводу свое возмущение, но ничего поделать не могут, тем более что власти серьезно не ограничивают проповедь протестантизма среди коренного мусульманского населения. В то же время лидеры башкирского национального движения культивируют специфические черты башкирской духовной культуры, любят подчеркивать особенности исламской религиозности кочевых народов, свою общность с казахами и ногайцами, но не с татарами. В среде национально ориентированной интеллигенции с ностальгией вспоминают о громком зикре, окончательно запрещенном в 1966 г. муфтием ДУМЕС Хиялетдиновым, а также об исчезнувшем иша-низме (разновидность суфизма).
Другая линия религиозных исканий башкирских националов связана интересом к доисламским языческим верованиям народа.
31
В общем русле национального возрождения до середины «нулевых» годов рос интерес к национальному эпосу «Урал-Батыр», сохранившимся в народе языческим верованиям, например поклонение камням (в честь духа гор Тау Эйахы до сих пор строятся пирамиды из камней на вершинах); поклонение верховному богу Тенгри, которого часто отождествляют с Аллахом; поклонение царю неба Самралу; поклонение духу воды Хпу Иняхы и т.д. На этой почве в башкирских деревнях бывают конфликты между крестьянами-башкирами и имамами-татарами, стремящимися искоренить языческие верования.
На волне национального движения также возникают конфликты в связи с недовольством численным преимуществом татар в мусульманском духовенстве. В 1994-1995 гг. несколько представителей башкирской художественной интеллигенции заявили о переходе из ислама в тенгрианство. Среди них - писатель Ахмет Утебаев, художник Фарид Ергалиев и др. В июне в 1995 г. на Всемирном курултае башкир один из делегатов с трибуны объявил о разрыве с исламом и о переходе в тенгрианство, что послужило поводом для скандала. В уфимских СМИ периодически можно услышать пропаганду идеи возвращения к национальной башкирской доисламской вере. Большой резонанс имело издание книги Салавата Галямова «Великий Хау Бен. Исторические корни башкордско-английского языка и мифологии» (Уфа, изд-во «Башкортостан», 1997, 319 е.), в которой на основе лингвистического и мифологического анализа утверждалось историческое первенство и истинность первоначальной религии башкир, основу которой, по мысли автора, составляют зороастризм и тенгрианство.
Мусульманское духовенство относится к этим настроениям крайне отрицательно и даже запрещает верующим говорить о тенгрианстве. До середины нулевых годов тенгрианские идеи часто оказывались в центре публичных дискуссий, однако в какие-либо организованные формы башкирское тенгрианство не вылилось и к 2012 г. сохранилось лишь в качестве темы интернет-обсуждений башкирских националистов (один из сайтов, на котором обсуждаются тенгрианские темы - www.rb21vek.eom).
Существуют и настроения в пользу формирования некоей специфической башкирской веры на основе оккультизма (при значительном влиянии рерихианства) и тюркской мифологии.
В начале 1990-х годов президент Башкортостана М. Рахимов жестко конфликтовал с московскими властями, добиваясь максимальной самостоятельности. В качестве рычага давления им ис-
32
пользовались и башкирские националистические организации. В 1993 г. была принята Конституция Башкортостана, провозгласившая «суверенитет» республики, а в 1994 г. между Башкортостаном и федеральным правительством был подписан договор «О разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий», узаконивший за республиканскими властями широкие права, выходящие за рамки Конституции РФ. После этого отношения между Москвой и Уфой стабилизировались. В 2002 г. Конституция Башкортостана формально была приведена в соответствие с Конституцией РФ, но на самосознании башкирского народа и политической элиты республики это мало отразилось.
Религиозная политика М. Рахимова, однако, всегда была очень умеренной и осторожной. В республике декларировалось равенство религиозных организаций, никогда не подвергались серьезной дискриминации религиозные меньшинства. Тем не менее симпатии власти всегда были очевидны. До 1993 г. президент М. Рахимов оказывал моральную и материальную поддержку ЦДУМР и приглашал на различные мероприятия муфтия Т. Тад-жуддина. Позднее М. Рахимов постепенно начал переориентироваться на ДУМ РБ, что расценивается как следствие пророссий-ской ориентации ЦДУМР, в надежде найти в ДУМ РБ «свой», послушный его власти муфтият. М. Рахимов включил в 1993 г. в Общественный совет при президенте представителей ДУМ РБ (но не ЦДУМР) и РПЦ. С конца 1995 г. наметилось охлаждение М. Рахимова к ДУМ РБ и вторичное приближение Таджуддина к власти. Подобная переориентация закономерна - ДУМ РБ не был склонен к полной лояльности каким-либо властям, а антитатарская направленность башкирского национального движения постоянно создавала проблемы для властей республики в их отношениях с татарской общиной. Союз с ЦДУМР в значительной степени снимал эту напряженность.
С середины 1990-х годов в республике заметен рост страха перед исламским фундаментализмом и экстремизмом, что также способствовало сближению властей с ЦДУМР. С 1997 г. власти стали высылать всех иностранных проповедников и преподавателей ислама. Так, в ноябре 1998 г. из Уфы были высланы шестеро граждан Пакистана «за антироссийские высказывания, направленные на разжигание национальной и религиозной вражды». В августе 2002 г. за пределы Башкортостана была выслана большая группа граждан Турции, являющихся последователями радикальных исламских объединений «Сулейманжди» и «Нурджулар». Лидер
33
группы Чалышкан Сейди прибыл в город Октябрьский в 1998 г., заручившись поддержкой местных властей. Как сообщает Центр общественных связей УФСБ по Башкортостану, был создан «благотворительный пансионат для сирот», где детей воспитывали «в духе пантюркизма и религиозного фанатизма».
К середине нулевых годов стало очевидно, что муфтий Т. Таджуддин сумел восстановить свои позиции в обществе, что не в последнюю очередь было связано с тем, что в 1995 г. М. Рахимов совершил хадж в обществе Таджуддина. Особенно активно проявил себя муфтий во время выборов президента Башкортостана летом 1997 г., демонстрируя полную поддержку кандидатуры М. Рахимова. Самым главным делом Т. Таджуддина в 19971998 гг. стало строительство комплекса мечети-медресе «Лале-тюльпан» в Уфе, финансирование которого осуществлялось в значительной степени за счет республиканского бюджета. Торжественное открытие этой мечети в конце 1998 г. в присутствии М. Рахимова и Т. Таджуддина стало символом объединения этих лидеров.
Со временем общероссийский статус таджуддиновского ДУМ РБ стал восприниматься Рахимовым не как недостаток, а как достоинство. В интервью «Независимой газете» он сказал: «...у Верховного муфтия Талгата Таджуддина должен быть свой штат и штаб-квартира в Москве. В Татарстане уверены, что их муфтий -глава российских мусульман вне Кавказа - у них главный, Равиль Гайнутдин тоже оспаривает право на этот пост. Мне кажется, есть все основания считать главным Таджуддина. Он работает в Уфе, где уже 200-300 лет назад было создано Управление мусульман, и он по праву считается Верховным муфтием... Руководство нашей страны должно относиться к этому вопросу внимательно». Администрация Рахимова декларировала равенство всех религиозных организаций (исключение делалось только для «ваххабитов»), в том числе равенство ДУМ РБ и ЦДУМР. Обоим духовным управлениям передавались на равных условиях здания и земля. Однако крупнейшая, «главная» мечеть республики Лале-тюльпан, содержащаяся на балансе республики, была передана ЦДУМР.
Важная особенность религиозной политики властей Башкортостана при президенте Рахимове - стремление побудить различные религиозные организации к терпимости и сотрудничеству. Власти стремились не допускать публичных нападок религиозных деятелей друг на друга, равно как и агрессивных выпадов в светской печати.
34
Несмотря на провозглашение политики веротерпимости, администрация М. Рахимова на практике перестала благоволить к Духовному управлению мусульман Башкортостана, который снисходительно называли «незаконнорожденным ребенком парада суверенитетов после распада СССР». Соборная мечеть Уфы Лале-тюльпан, построенная в 1999 г. на средства из государственного бюджета, была передана в юрисдикцию Т. Таджуддина. Районные местные власти в республике в вопросах аренды помещений и помощи в строительстве культовых зданий относятся к мусульманам с большим пониманием, чем к православным или к религиозным меньшинствам. Прямым гонениям в республике подвергались только ваххабиты и их последователи в мусульманских приходах, относящихся, как правило, к Духовному управлению мусульман Башкортостана.
Развитие православия в Башкортостане неразрывно связано с личностью возглавляющего епархию все постсоветское время архиепископа Никона. Архиепископ Уфимский и Стерлитамак-ский Никон (Н.Н. Васюков) руководит епархией с августа 1990 г. За эти годы его взгляды и приоритеты во внутрицерковной политике претерпели некоторую эволюцию. В первое десятилетие своего архиерейства он делал ставку, прежде всего, на строительство как можно большего количества церквей в республике - вся епархия была похожа на большую строительную площадку. Никон был учеником известного идеолога церковных консерваторов митрополита Иоанна (Снычева), однако национализм и авторитаризм проявлялись и проявляются в его взглядах значительно слабее, чем у его учителя. «Снычевские» взгляды в основном выражались во враждебном отношении к протестантам и католикам и связанных с ним периодических всплесках антисектантских протестов. Единственное меньшинство, которому владыка Никон симпатизирует, - это старообрядцы, что объясняет его инициативу по канонизации единоверческих епископов Андрея (Ухтомского) и Симеона (Шлеева), которые служили в этих краях. В Уфе Никон восстановил деревянный храм Симеона Верхотурского, где служил епископ Андрей Ухтомский. Никон проводит открытую для национальных меньшинств политику. Около райцентра Бокалы сконцентрировано несколько деревень кряшен, где часть богослужения проводится по-татарски. Епархия занимается также такими национальными группами Башкирии, как марийцы, мордва и чуваши. Существуют целые приходы, где представители этих наро-
35
дов составляют большинство. Усилиями епархии были изданы Евангелие и каноник на чувашском языке.
По поводу обращения башкир и татар архиепископ Никон осторожен. В частности, во избежание трений с властью и мусульманами факты обращения в православие в епархии стремятся не афишировать. Тем не менее переходы башкир и особенно татар в православие не являются исключительными явлениями. Более 10% церковнослужителей епархии носят татарские и башкирские фамилии. Обращение мусульманок в православие можно назвать «скрытым переходом», поскольку мусульманки зачастую тщательно скрывают от семьи посещения православного священника и, тем более, крещение в христианство. Имеют место переходы в христианство мужчин. Никон достаточно осторожно контактирует с местными русскими национальными организациями и казаками, сводя открытое общение к культурно-просветительской работе с Аксаковским обществом, объединяющим местную русскую интеллигенцию. Писатель М. Чванов, директор Дома-музея Аксакова, считающийся умеренным выразителем интересов русской общины (и единственный из тех, к кому власти республики относились во времена правления Рахимова терпимо), поддерживает связи и с Никоном и с муфтием Таджуддином. Им издана брошюра, в которой опубликована его беседа с Т. Таджуддином о культурном переплетении ислама и православия, русских и тюрков.
Деятельность епархии в области духовного просвещения и катехизации при Рахимове была не слишком успешна. В епархии отсутствуют духовные учебные заведения, а проработавший несколько лет в Уфе филиал Свято-Тихоновского университета был закрыт в 2008 г. В Башкирии много православных приходов и их число продолжает расти. Однако духовенство для этих приходов вынуждено получать образование в других епархиях, что, разумеется, составляет серьезные сложности для претендующих на священство. В этих условиях особую значимость приобретают кандидаты в священники, имеющие высшее светское образование. При отсутствии духовных учебных заведений и полном отсутствии РПЦ в государственных учебных заведениях сравнительно хорошо развиты воскресные школы. В крупных городах в приходских воскресных школах учатся до 200 детей и трудятся до десяти профессиональных преподавателей. Архиепископ Никон управляет епархией неавторитарно. С его помощью в епархии выдвинулись молодые священники, обладающие высшим светским образованием, что епископ также считает важным для священнослужителя. Вла-
36
дыка поддерживает инициативы духовенства во всех сферах деятельности. Самым ярким примером такой поддержки является история со священником Борисом Развеевым, случившаяся в 1990-е годы. Отец Борис еще в 1970-1980-х годах прошлого столетия являлся известным диссидентом. В 1976 г. его крестил протоиерей Димитрий Дудко. В 1978 г. Б. Развеев был арестован и приговорен к шести месяцам колонии общего режима. Вернувшись в Уфу, он продолжал участвовать в неформальном молодежном православном движении, в частности обратил в православие известного рок-музыканта Шевчука. В 1984 г. его вторично арестовали за антисоветскую деятельность и приговорили к четырем годам колонии строгого режима. После тюрьмы Развеев собирался эмигрировать за границу, но в 1992 г. епископ Уфимский Никон согласился рукоположить Б. Развеева в сан священника, и он остался на Родине. Никон даже не побоялся назначить его настоятелем восстанавливаемого Богородице-рождественского кафедрального собора. Поскольку кафедральный собор был взорван, епископ решил самый большой из сохранившихся храмов - церковь Рождества Богородицы сделать кафедральным. В этом храме ранее размещался кинотеатр «Иондоз» («Звезда»). Однако, несмотря на то что о. Борис был официально назначен настоятелем храма, после длительного ожидания ему пришлось пойти на самозахват здания, так как власти затянули передачу здания бывшего кинотеатра РПЦ. После этого власти подтвердили передачу здания в распоряжение РПЦ. Конфликт имел широкий резонанс, в нем принял участие сам президент М. Рахимов, который после выяснения отношений с о. Борисом намекал архиепископу, что того желательно заменить. Однако реакция архиепископа Никона была противоположной: архиепископ немедленно произвел отца Бориса в протоиереи и даже удостоил всевозможных наград, чтобы обезопасить его и повысить его авторитет. Тем не менее непослушный клирик создавал владыке слишком много проблем. В январе 1998 г. власти республики изменили свое отношение к возрождению храма Рождества Богородицы. Был создан попечительский совет во главе с Председателем Государственного собрания республики М. Зайцевым, который объединил усилия руководителей нескольких крупнейших предприятий для оказания помощи в восстановлении храма. После того как власти пошли на уступки, архиепископ Никон перевел о. Бориса в другой приход, а затем он, по собственному желанию, переехал в Москву. В 2003 г. о. Борис
37
был направлен служить в Италию, где до своей кончины в 2011 г. был настоятелем храма РПЦ в Вероне.
По мере того как церковь в остальных субъектах Федерации получала все больше прав и возможностей, среди мусульман и в Уфимской епархии РПЦ росло недовольство политикой администрации Рахимова, направленной на ограничение роли религии в общественной жизни республики. Как вызов республиканским властям можно рассматривать начавшееся в 2007 г. воссоздание (по инициативе и на средства главного политического врага Рахимова А. Веремеенко) взорванного в 1932 г. Воскресенского кафедрального собора Уфы. Однако уже в 2009 г. «в связи с экономическим кризисом» наполовину завершенное строительство собора было заморожено.
В 2009 г. разыгрался первый и единственный публичный конфликт между администрацией Рахимова и православной епархией (во главе с архиепископом Никоном). Президент Башкортостана сделал несколько резких заявлений против преподавания православия (и вообще религии) в государственной школе. На состоявшейся в апреле 2009 г. в Уфе конференции «Национально-государственные образования в истории и политической практике российского федерализма» президент Рахимов от имени курултая (т.е. башкирского парламента) высказал критическую оценку деятельности федеральной власти, в том числе и за проводимую в школах России «православизацию». Президент Башкирии выразил беспокойство в связи с ограничением прав народов России на «национально-культурное развитие», что, по его мнению, выражается в отмене регионального компонента учебных программ общеобразовательных школ и стремлении «усилить в школах влияние православия». «Православизационные инициативы, - предупредил Рахимов, - способны вызвать отрицательную оценку людей, придерживающихся иных верований», т.е. в качестве обратной реакции вызвать рост радикализма. В ответ в защиту ОПК весьма резко выступил архиепископ Никон. Позднее Никон извинился в курултае за свою резкость, но отношения с Рахимовым были сильно испорчены. Впрочем, правление Рахимова подходило к концу.
Летом 2010 г. М. Рахимов был вынужден подать в отставку. В июле 2010 г. парламент Башкортостана утвердил на посту главы республики бывшего топ-менеджера «РусГидро» Рустэма Хамито-ва. Стиль поведения и отношение к политическому плюрализму нового президента значительно отличаются от позиции прежнего президента. Хамитов намного более толерантный и демократич-
38
ный политик. С приходом Хамитова во власть в религиозной политике также произошло много изменений. Непосредственное осуществление религиозной политики возложено на В. Пяткова, председателя Совета по государственно-межконфессиональным отношениям при президенте Республики Башкортостан. Долгие годы (еще при Рахимове) В. Пятков был заместителем председателя этого Совета, и современную политическую линию во взаимоотношениях с религиозными организациями он считает творческим развитием политического курса Рахимова. Для этого есть основания - политика равного и ровного отношения ко всем религиозным организациям не только сохранилась в принципе, сохранилась даже вся риторика, а принципы равного отношения стали соблюдаться с еще большей скрупулезностью.
Но в религиозной политике появились и новации: в отличие от Рахимова Хамитов не только не препятствует присутствию религии в общественной жизни, но всячески приветствует и поддерживает такое участие. Пятков с удовлетворением отмечает, что Башкирия один из немногих регионов, где субъект Федерации напрямую финансирует религию. Как говорит Пятков: «Если строим церковь - надо закладывать мечеть, если строим мечеть - надо закладывать церковь». Руководство Башкортостана без предубеждения относится к протестантам. Пятков отмечает, что в социальной сфере их работа наиболее весома. В то же время он с сожалением отмечает, что мусульмане в большей степени готовы к контактам и сотрудничеству с протестантами, чем духовенство РПЦ. С 2010 г. православные священники получили возможность (которой они широко пользуются) выступать и организовывать различные мероприятия в вузах, библиотеках, музеях, некоторых государственных учреждениях. Обсуждается возможность допуска религии в общеобразовательную школу. Позиция Хакимова оказалась сильным стимулом к развитию социальной работы в больницах, детских домах и т.д. По словам архиепископа Никона, такое участие требует большой ответственности во взаимоотношениях с мусульманами. В частности, в случае любых приглашений в разные учреждения и вообще любой активности представители епархии информируют об этих инициативах мусульман и приглашают их к совместному участию.
Отставка М. Рахимова и избрание нового президента Башкортостана Рустэма Хамитова летом 2010 г. внесли существенные коррективы в религиозную политику, в том числе и в отношении мусульман. Хамитов часто посещает мечети, говорит о себе, что
39
он верующий мусульманин. Президентство Хамитова ознаменовалось предоставлением религиозным организациям, в том числе исламским, больших прав и помощи, но одновременно - ростом контроля за жизнью исламских общин. Подобное изменение политики в отношении мусульман в определенной степени было задано администрацией президента РФ, когда в этом органе власти был создан Фонд поддержки исламской культуры и образования во главе с Алексеем Гришиным. На средства и по инициативе этого фонда в Башкортостане был создан исламский вуз «Партнёр», где получают образование будущие имамы.
В республике при главах администраций районов созданы комиссии по государственно-межконфессиональным отношениям. Цель деятельности этих комиссий - оперативно разрешать возникающие конфликты и проблемы. Причем власти не скрывают, что главная проблема - ваххабизм. Для борьбы с ваххабизмом разработана целая система мер. На базе Уфимского пединститута созданы просветительские лекторские группы. Эти группы ездят по районам и пропагандируют традиционный ислам, разоблачают ваххабизм. Совет по государственно-межконфессиональным отношениям рекомендовал создавать молодежные подразделения на всех уровнях, так как имамы старого поколения часто не пользуются уважением.
Особое внимание властей вызывает Зауралье, по преимуществу населенное башкирами. Этот регион Башкортостана страдает от нищеты и безработицы. Именно в Зауралье ваххабиты чаще всего вербуют своих последователей. По инициативе властей оба официальных ДУМ создали свои представительства в зауральских районах, чтобы оперативно реагировать на ситуацию. В 2011 г. введена обязательная аттестация всех имамов. Эту аттестацию проводят совместно представители ДУМ и Совета по государственно-межконфессиональным отношениям. Основная цель этих аттестаций - предупреждение экстремизма. Имамы, прошедшие аттестацию, получают гранты из фонда Гришина.
Несмотря на все меры, в Башкортостане сохраняется малочисленное, но агрессивное ваххабитское террористическое подполье. В частности, вооруженные выступления имели место в городе Октябрьский в 2009 и 2010 гг. Тогда сепаратистские сайты сообщили об отряде «моджахедов Идель-Урала» численностью более 50 человек. Силовики же объявили о захвате боевой группы «Эмира Башкирского» - лидера местного террористического подполья. Им оказался Башир Плиев. По сообщениям Интерфакса, у спецслужб
40
имелась информация, что глава октябрьского джамаата Башир Плиев ездил на Северный Кавказ, встречался там с Доку Умаро-вым, и тот назначил его «эмиром» Башкирии и Самарской области.
Власти Башкирии более энергично, чем при Рахимове, стали поддерживать идею объединения двух ДУМ республики. В начале 2011 г. в Уфе на территории парка Калинина началось возведение громадного на 3 тыс. человек исламского комплекса. Этот комплекс будет включать мечеть, исламский университет и офисы для исламских организаций. Власти объявили, что этот комплекс будет принадлежать и ДУМ РБ и ЦДУМР.
В 2010 г. начальник управления ФСБ по Башкирии публично заявил о необходимости объединения ДУМ РБ и ЦДУМР с целью более успешного противодействия терроризму. Однако ряд видных чиновников (в том числе Пятков) выступили против. Смысл их высказываний сводился к тому, что объединение должно быть хорошо подготовлено, с ним нельзя спешить. Создается впечатление, что объединение, скорее всего, неизбежно, только сильное сопротивление самих верующих мусульман может сорвать эти планы. Однако никаких признаков возможности такого сопротивления незаметно. В период президентства Хамитова РПЦ получила новые возможности развития. Молодежное, миссионерское и социальное служение начали развиваться в епархии относительно поздно - после 2005 г., но при президенте Рахимове они находились в зачаточном состоянии. И только после 2010 г. они начали развиваться ускоренными темпами.
Достаточно оригинально организована молодежная работа: ею занимаются два епархиальных отдела - епархиальный молодежный отдел (возглавляемый протоиереем Г. Чибиревым) ориентирован на социальное служение, изучение вероучения и культурную деятельность, а епархиальный отдел военно-патриотического воспитания и спорта (возглавляемый протоиереем В. Ивановым) привлекает православную молодежь, занимающуюся военной подготовкой и спортом. Во время лесных пожаров 2010 г. епархия сумела организовать существенную помощь погорельцам. В последнее время разнообразная регулярная помощь оказывается родильным домам, детским больницам, детским домам. Монастыри Башкирии отличаются социальной направленностью, все они имеют благотворительную ориентацию. При двух монастырях -Пророко-Ильинском мужском монастыре и женском монастыре в честь Святых Царственных Страстотерпцев в селе Андреевка Аур-
41
газинского района существуют детские приюты (в 2011 г. в каждом из них было по 12 детей).
Сама концепция миссионерства в политике епархии постоянно колеблется между двумя принципами: борьбой с инакове-рующими и проповедью православия в разных слоях общества, укреплением сознательной веры среди уже имеющихся прихожан. Во второй половине нулевых годов миссионерский отдел епархии возглавлял священник Максим Степаненко - известный на всю Россию «сектоборец». В это время смысл миссионерства для епархии в основном заключался в том, чтобы всячески вредить протестантам. Приход к управлению церковью патриарха Кирилла, а Республикой Башкортостан - президента Хамитова ознаменовался изменением характера миссионерской политики епархии. Отец Максим покинул Башкирию и возглавил миссионерский отдел Томской епархии. Во главе миссионерского отдела встал мирянин В. Розенфельд, а его помощницей стала также мирянка М. Ларионова. Епархия была разделена на пять регионов. Центром каждого миссионерского региона является миссионерский стан, представляющий собой крупный приход, имеющий сплоченную общину и развитые церковные служения - молодежное, катехизаторское (в частности, в епархии принята длительная подготовка к крещению), культурное и т.д. Возглавляет стан авторитетный священник. Миссионерские станы становятся центрами разных форм внутренней и внешней церковной активности. Миссионерский отдел в этой ситуации - центр организации, координации и информирования. Миссионерский отдел организует также комплексные экспедиции по труднодоступным глухим районам, в частности по реке Аю. Тем не менее руководители отдела признают, что миссионерская работа, да и вообще православная проповедь, достигает только горожан, в первую очередь интеллигенции, в то время как многочисленное в республике сельское население мало затронуто церковной проповедью.
Особенностью церковной политики Никона можно считать тот факт, что Никон придает большое значение культурной деятельности епархии, диалогу с творческой интеллигенцией. Владыка присутствует на творческих вечерах, освящает художественные выставки. При епархии существует специальный Отдел по культуре, организующий различные культурные мероприятия, базовая площадка его находится в Аксаковском музее. Одно из основных направление деятельности миссионерского отдела епархии - культурное. Совместно с республиканской библиотекой и филармонией
42
проводятся концерты, вечера, дни православной книги и т.д. Летом организуются культурно-исторические краеведческие лагеря.
В новых условиях при президенте Р. Хамитове наиболее яркой фигурой клира в епархии стал протоиерей Роман Хабибуллин, настоятель Крестовоздвиженского храма в Уфе. Отец Роман был активным священником с середины 1990-х годов, но только после смены башкирского президента он смог проявить свои таланты в полной мере. Отец Роман ведет значительную просветительскую, научную и благотворительную деятельность, в частности в 2001 г. он создал при приходе приют для бомжей. В приюте они не только получают кров, питание, медицинскую помощь, но и социальную реабилитацию. Группа успешно прошедших реабилитацию бомжей создала братство-артель резчиков по дереву. Отец Роман занимается также просветительской деятельностью в рамках Детского православного творческого центра, где преподаются литература, музыка, краеведение и изобразительное искусство. Он сам разрабатывает воспитательные и образовательные программы для детей, устраивает праздники в детских садах, а также организует досуг детей в каникулы при своем храме. При приходе отца Романа создано Религиозно-философское общество им. А.Ф. Лосева, издающее альманах «София» и имеющее тесные связи с московскими лосевцами. По инициативе и при непосредственном участии отца Романа студентам Медицинского университета читают курс лекций «Религиозная этика». Каждое занятие отец Роман и имам проводят совместно.
Отец о. Романа - татарин, так что священник на своем опыте знает, что такое переход (хотя бы даже формальный) из ислама в православие. Отец Роман считает, что при переходе мусульманина в православие приблизительно в 50% случаев бывает серьезный конфликт в семье. Обычно конфликт состоит исключительно в морально-психологическом давлении. Более терпимо татары и башкиры относятся к смешанным бракам, когда кто-либо из их семей принимает православие. Характерно, что имамы и вообще верующие ЦДУМР относятся к переходящим в православие гораздо терпимее, чем мусульмане из Духовного управления мусульман Республики Башкортостан. Отец Роман объясняет это различие более высоким в среднем уровне культуры адептов ЦДУМР. Роль Т. Таджуддина в установлении атмосферы терпимости и взаимного доверия, по мнению отца Романа, еще далеко не осознанна. Отец Роман отмечает принципиальное отличие восприятия мусульман православными в Башкирии в отличие от остальной Рос-
43
сии: «для православных в Башкирии и Татарии мусульмане - соседи, друзья, сослуживцы, а очень часто и родственники. В поволжских республиках между мусульманами и православными есть доверие, а для остальной России мусульманин - чужак, он инстинктивно вызывает недоверие». Отец Роман считает, что «современный человек не терпит насилия, миссия возможна только в форме диалога. Это раньше люди уважали силу, теперь воспоминания о насильственном насаждении веры очень вредят отношениям. Люди, если даже не высказывают это прямо, чувствуют, что должны сами делать свободный религиозный выбор. Нужно уметь раскрывать красоту и глубину веры, как это умели делать Макарий (Глухарев) и Николай (Касаткин). Если в православных будут милосердие, участливость, солидарность - это и будет лучшей миссией».
Башкирия - один из регионов РФ, где особенно успешно развивается протестантизм. В республике представлены почти все протестантские деноминации, однако численность лютеран, методистов, реформатов весьма мала: вместе они насчитывают не более 500 человек. Иное дело - баптисты и пятидесятники, их численность увеличилась с 1990 г. в несколько раз, и сегодня они насчитывают до 100 общин, объединяющих не менее 10 тыс. активно верующих. Общины баптистов и пятидесятников существуют во всех городах республики. Баптисты и пятидесятники Башкортостана чрезвычайно активны в социальной сфере - ими организованы несколько крупных реабилитационных центров для наркоманов и алкоголиков, ведется большая работа в местах лишения свободы, оказывается помощь детским домам и домам престарелых и т.д. Многообразие форм социального служения в евангельских церквях, включая благотворительную помощь одиноким, инвалидам и заключенным, пользуется в республике всеобщим уважением.
Однако самое интересное и уникальное явление в жизни башкортостанских протестантов - успешное миссионерство среди традиционно исповедующих ислам башкир и татар, а также среди проживающих в республике чувашей, марийцев и удмуртов.
20 лет христианского миссионерства среди башкир, татар, удмуртов, марийцев, живущих в РБ, впервые в истории Башкирии привели к созданию целого движения межнациональных церквей и мононациональных групп, исповедующих христианство.
Надо отметить, что христианская миссия в республике отличается сравнительной мягкостью и гибкостью, т.е. миссионеры
44
стараются не задеть чувства мусульман, в особенности башкир, и не разрушить исторически сложившееся равновесие в отношениях христианства и ислама в Башкирии. Во многом это удается сделать благодаря взвешенной позиции протестантских лидеров и религиозной политике властей. Власти с уважением относятся ко всем церквям, собирают их вместе в рамках Совета по государственно-конфессиональным отношениям при президенте РБ. Протестантская миссия ведется открыто и активно, особенно в глубинке республики, в деревнях, но пасторы также соблюдают определенные меры предосторожности.
Одним из самых организованных в Башкирии является баптистское братство. В 1990-е годы среди новых членов братства башкиры и татары составляли 35-40%. В 2000-е годы практически в каждой церкви башкиры и татары составляли уже половину верующих или даже более. Среди них были и представители других коренных народов, таких, как марийцы и чуваши. В Нефтекамске и в местностях, которые находятся ближе к Татарстану, в церквях обычно присутствуют более 50% татар, а служба нередко идет на татарском языке. Баптисты переводят некоторые песнопения на татарский язык и пользуются Евангелием на татарском языке. Церковь осуществила также перевод на башкирский язык сборника духовных песен церкви Евангельских христиан-баптистов (ЕХБ). По словам пастора Центральной церкви ЕХБ Л. Маркевича, обратившиеся башкиры и татары «сами ревнуют о своем народе и проповедуют среди своих родственников». Обычно башкиры и татары начинают посещать баптистскую церковь, получив о ней информацию от знакомых и друзей.
По мнению пастора Леонида Маркевича, к проповеди на родном языке люди очень хорошо относятся. Поэтому по республике ездят миссионерские команды, состоящие из татар, башкир и марийцев. Более того, довольно часто представители администраций в районах дают разрешение на выступление проповедников. Открытых столкновений с мусульманами или с имамами в республике не было. Но были случаи, когда в деревенских семьях изгоняли новообращенных. Тем не менее верующие христиане склонны открыто говорить обо всем, несмотря на возможные преследования со стороны окружающих. В Давлеканово, Учалах и в Благовещенске есть уже пресвитеры из числа татар и башкир. При поддержке Немецкой миссии для Юго-Восточной Европы в баптистских церквях проводится заочное обучение Библии (курс
45
«Эммаус») и раздается библейская литература, в том числе на национальных языках.
Башкиры и татары достаточно активно идут в пятидесятни-ческие общины. Как отмечает старший пресвитер Российской церкви христиан веры евангельской по Башкортостану Владимир Мальцев, особенно часто проблемы Миссии с башкирами или татарами возникали в конце 1990-х годов и в 2000-х годах, когда было создано самое большое количество церквей, и когда евангели-зация проводилась на улицах и в парках. Тогда новообращенных часто обвиняли в предательстве веры предков, а в деревнях просто вынуждали покинуть родные места. Несмотря на возникающие в семьях конфликты, на уровне Духовных управлений мусульман никаких разногласий с пятидесятниками не возникало. Как подчеркивают многие пасторы и миссионеры, с православными было намного больше проблем. Этот вопрос даже обсуждался Мальцевым с муфтием Т. Таджуддином. По словам Мальцева, Таджуддин сказал, чтобы «пасторы только не тянули башкир и татар за рукав в церковь, а Аллах потом разберется, хорошо ли у пятидесятников каются люди».
Владимир Мальцев полагает, что миссия среди башкир и татар все же нужна, хотя власти уже высказывают недовольство активностью проповедников. В общинах башкир и татар приглашают в домашние группы, ставят на стол традиционный самовар и поют песни на башкирском и татарском языках о Христе, при этом многие одеваются в национальные одежды. В общинах служат пасторы из башкир и татар, но кроме того, существует еще и марийское служение. В Бирске и Мишкино, например, есть церкви, состоящие из марийцев, где пастором также является мариец. Богослужение там проходит по-русски, так как мало кто из молодежи понимает марийский язык, однако верующие читают Евангелие от Луки и христианскую литературу на марийском. В республике есть также пастор-чуваш.
По словам пастора, церковь не конкретизирует специально, что проводится евангелизация башкир. Евангелистские миссионеры из боязни обвинений в прозелитизме не делают акцента на национальности новообращенных, однако по именам и фамилиям ясно, кто из пасторов татарин или башкир. В марийских деревнях благожелательно относятся к евангелистам. В деревне Мишкино на деньги церкви был сделан ремонт в доме престарелых. Церковь также помогала дому престарелых в Семенкино. Более того, евангелисты сумели убедить молодежь забрать стариков по домам,
46
из-за чего дом престарелых опустел. Миссионеры из числа марийцев ездят по деревням и распространяют библейскую литературу и фильмы на татарском, башкирском и марийском языках. В Уфе были организованы рождественские мероприятия, на которые верующие приходят в татарских и марийских костюмах.
Как и во многих национальных республиках и автономных округах России наиболее яркую миссию среди коренных народов проводят пятидесятники-харизматы. В Башкирии харизматическое пятидесятническое движение представлено Ассоциацией церквей ХВЕ (Христиане веры евангелической) «Великое поручение» РОСХВЕ. Ее председатель Ассоциации и пастор Уфимской церкви ХВЕ «Жизнь Победы» - Владимир Сильчук. В Ассоциацию во главе с В. Сильчуком входит более 40 церквей и групп (в Уфе -10 церквей).
Башкирские власти отрицательно реагируют на попытки создания национальных протестантских церквей, поэтому церковь «Жизнь Победы» не создает особой миссии для коренных народов Башкирии, но фактически ведется активная проповедь среди башкир и татар. Церковь и ее филиалы в Уфе насчитывают на 2011 г. уже 2 тыс. верующих, из которых 50% - башкиры и татары, чуваши и марийцы. По мнению В. Сильчука, «для властей главное обойтись без экстремистских лозунгов и не заявлять об обращении башкир, но просто проповедовать можно всегда. Тем более что башкиры и татары чрезвычайно открыты для проповеди».
По пятницам некоторые башкиры и татары приходят в церковь, где богослужение ведется на национальных языках. Однако большинство татар и башкир в Уфе предпочитают службу на русском языке. Миссионеры же ездят по селам и проповедуют на родном языке - там это более востребовано. В районах республики также осуществляется служение для марийцев на их языке. По словам Сильчука, марийцы держатся более обособленно и дружно, по воскресеньям выступают в национальных костюмах и поют христианские песнопения на марийском.
Один раз в год проводится миссионерская конференция, на которой собираются все миссионерские группы и сообщают о своей деятельности. На конференции выступают татары, башкиры, марийцы, чуваши, а также лидеры армянского и цыганского служений.
Как отметил пастор Сильчук, миссионерская деятельность вызывает настороженность со стороны мусульман. «Для того чтобы не возникало напряжения в отношениях с властями, мы просто
47
говорим, что интересуются и ко Господу приходят люди с башкирскими и татарскими фамилиями, а не мусульмане - башкиры и татары. Надо быть разумными и не говорить об исламе». Пастор Сильчук отмечает, что новообращенным приходится говорить, что нельзя быть агрессивными по отношению к исламу, так как многие начинают молиться за то, чтобы не строились мечети. По мнению Сильчука, все должны свободно молиться - и мусульмане, и христиане. Характерно, что некоторые мусульмане отдают своих детей в церковные реабилитационные центры для наркозависимых -для них главное, чтобы дети излечились.
Протестанты могут осуществлять свою миссию без конфликтов с мусульманами во многом благодаря доброжелательным отношениям с властями и их стремлению не допустить в республике любых форм разжигания межрелигиозной вражды, в частности появления антисектантских оскорбительных материалов. У протестантских церквей, по словам Сильчука, сложились хорошие отношения с председателем Совета по государственно-конфессиональным отношениям при президенте РБ Вячеславом Пятковым. Для того чтобы не было проблем с властями, по мнению пастора, необходимо соблюдать определенные правила - не организовывать никаких масштабных акций. Когда в 2005 г. протестантские церкви устроили социальную акцию «Ощути силу перемен», то православная епархия в лице главы миссионерского отдела - сектоборца Максима Степаненко - выступила резко против этой акции. Правда, после целого ряда радикальных антисектантских высказываний, в том числе под давлением представителей власти, Степаненко уволился из Уфимской епархии и уехал в Томск. После акции «Ощути силу перемен» евангельские церкви, по словам Сильчука, обнаружили, что в социальной сфере они могут делать многое самостоятельно, например создавать реабилитационные центры и работать в тюрьмах. Акция значительно расширила горизонты работы и позволила представить социальную работу церквей перед лицом государства.
Президента Башкирии Р. Хамитова Сильчук оценивает как более открытого и свободного человека, чем М. Рахимов. Хамитов заявляет, что комфортно себя чувствует и в православном храме и в мечети. Рахимов был холоден по отношению к религии вообще, в религиозные дела не вмешивался, денег на храмы не давал.
Башкиры, татары, удмурты, марийцы, мордва составляют также до половины верующих и в других протестантских объединениях республики (Совет церквей евангельских христиан-
48
баптистов, церковь «Союза христиан», церковь ХВЕ «Святая Троица» (РЦ ХВЕ), церковь «Свет правды» (пастор Л. Бугаева), церковь «Виноградник» (пастор С. Широков), Объединенная церковь Ивана Федотова, последователи Уильяма Бранхама, Церковь адвентистов седьмого дня). Единственная община, которая заявляет, что занимается «служением мусульманам» - это церковь христиан веры евангельской «Вефиль» (пастор - Ю. Вялов). Богослужение в общине проводится на русском языке с переводчиком на татарский язык.
Самое мягкое отношение к исламу у представителей американского харизматического движения «Виноградник». По словам пастора церкви «Виноградник» Сергея Широкова, мусульмане верят в того же, что и у христиан, Бога, но только под именем Аллах. С христианской точки зрения, они не имеют пути к спасению. При этом мусульманам необходимо на основе Корана объяснять все об Иисусе. В «Винограднике» среди мусульман используют программу «Метод верблюда», созданную евангелистами из Бангладеш, где с помощью Корана повествуется об истинах христианства. Церковь «Виноградник» пробовала создать общину в одной из деревень, но этот опыт оказался неудачным. Как отметил пастор С. Широков, в сельской местности плохо понимают ту свободу и открытость, которую дает церковь «Виноградник», в основном состоящая из городского студенчества и молодой интеллигенции. Суммируя, можно сказать, что общими принципами протестантской миссии среди мусульманских народов - башкир и татар - является использование родного языка и стремление по-христиански истолковать Коран, без ущерба для ислама.
Примечательным является тот факт, что башкирские республиканские власти терпимо относятся к протестантизму и даже допускают сотрудничество республиканских социальных учреждений с протестантскими церквами. Президенты Рахимов и Хамитов не видели в них врагов, которых следует дискриминировать и преследовать. Без сомнения одна из главных причин успеха баш-кортостанских протестантов - в особой атмосфере мировоззренческой терпимости, порожденной традициями этноконфессиональ-ного разнообразия.
«Страны Востока: Социально-политические, социально-экономические и социально-культурные проблемы в контексте глобализации», М., 2012 г., с. 197-217.
49
