CC BY
10
ности, ограничивая себя «провинциализмом пространства» и «злободневностью времени» (А.Белый), отрезает перспективу творческого развития. Он превращается в «безликую схему»; ему неведомы собственные жизненные цели и смыслы. Но волевым, творческим усилием человек способен прорваться к «свободе» и реализовать «человеческое», а не звериное предназначение. Во всех сферах жизни «уснувший разум» современного человека порождает чудовищ, которые оборачиваются экологической, политической, духовной катастрофой. «Разбудить разум», раскрыть сознание человека как САМО- со-знание; найти главную, «упорную», человеческую точку зрения на мир - таков пафос творчества русских символистов, продолжателей ДЕЛА Вл. Соловьёва.
Н.Е.МУСИНОВА
Военная академия РХБ защиты, г. Кострома
ВЛ. СОЛОВЬЁВ В КОНТЕКСТЕ ДИАЛОГА ЗАПАДНОГО И РУССКОГО СИМВОЛИЗМА
Неразрешимое противоречие между течением внешних художественных форм и их скрытым смыслом в культурно-философском пространстве рубежа XIX - XX веков было столь сильным, что в попытке наполнить художественное произведение общепонятным образом художник «переходной эпохи» уходит в историю, то есть начинает «варьировать» с категориями «времени» и «пространства». Трансформируя и перерабатывая сюжеты прошлого, пытались подобрать ключ к пониманию кризисной духовной ситуации и символисты.
Символизм, как известно, зародился как литературное направление второй половины XIX века в творчестве крупнейших поэтов Франции: Ш. Бодлера, П. Верлена, А. Рембо, С. Малларме. Теоретиком направления стал поэт Ж. Мореас, который выступил в 1886 году с «Манифестом символизма».
Для символиста все предметы, явления, события - всё существующее в нашем мире интересно и ценно не само по себе, а как символ какой-то реальности, гораздо более значительной.
Мир символизма - это своеобразная виртуальная реальность, вход в которую открыт далеко не всем, так как одной из важнейших особенностей символизма является недосказанность, размытость привычных понятий и образов. И дело тут не в духовной несостоятельности, а в некоем своеобразном мирочувст-вовании, глубинном проникновении в тайны мироздания.
О добре и зле книга Ш. Бодлера «Цветы зла» - своеобразная исповедь поэта, в которой сконцентрировались переживания его мятущейся души. Невероятная искренность, тонкий психологизм придают этому произведению статус художественного открытия. Его стихи полны изысканными оборотами, образами, эстетизмом и необъяснимой печалью.
А. Рембо с его духовным максимализмом в своих символистических исканиях стремился выйти за пределы искусства, «переделать человека и Бога», убедившись, что средствами даже самой необычной поэзии радикально обновить жизнь невозможно, двадцатилетний поэт навсегда от нее отказывается и бежит с европейской цивилизации в Африку. Символизм Рембо усложняется и уточняется, приобретает многозначность, но при всём том полностью остаётся «посюсторонним».
Обращенностью к реальному миру отмечен также символизм Малларме, хотя его поэзия не свободна от эстетических тенденций. Это исходит из веры поэта в абсолютное познание. Поле деятельности его поэзии - душа и реальный мир образов и явлений. По Малларме, задача поэзии не в том, чтобы «назвать предмет», а в том, чтобы «внушить его образ».
Так постепенно у символистов возникало высокомерное равнодушие к действительности, замкнутость в узком круге собственных фантазий, которые хоть и являются «вспоминанием» чего-то ушедшего абсолютного, но теряются и разрушают целостность бытия без конкретной формы, такой необходимой для устойчивого равновесия в меняющемся мире.
Поэтому перед русской культурой так же, как и перед западной, определилась задача: найти индивидуальный путь развития, который бы нигде не порывал связи с переживаниями единства. Идея единства (целостности) - центральная мысль многих эстетико-философских теорий рубежа XIX - XX веков.
В конце XIX века Вл. Соловьёв заговорил об этом, как об идее всеединства, взаимодействия всех сфер духовной культуры. Православно-религиозное направление философии начала века органически связано с его трактатами, обосновавшими философию «всеединства» («Оправдание добра» и др.).
Мистико-религиозное направление русской философии корнями уходит в софиологическую лирику Соловьёва, кроме того, это направление немало почерпнуло из эсхатологических работ философа последнего периода («Три разговора», «Пан-монголизм»), основная тема которых - «ощущение» надвигающихся мировых катастроф.
Вл.Соловьёв стремится ввести вечное содержание христианства в новую форму, он выдвинул идею синтеза религии, философии и науки, призванного решить вопрос о цели человеческого существования. Философ говорит о человечестве как о «едином существе», «субъекте исторического развития».
По мысли философа, красота - мировая цель, состояние, к которому должен стремиться мир и которое наступит в результате воплощения в нём «Истины и Добра». Искусство же призвано постигать совершенство, а преображение мира связано с художественным вдохновенным творчеством. Мысль Вл. Соловьёва об «исцеляющей силе искусства» и была принята русскими символистами.
Главная роль символизма, по Соловьёву, - установление связи между двумя мирами. Символ - это «отблеск» мира трансцендентного в действительности. И этот иной мир открывает свои двери лишь тем, кто жаждет высших наслаждений и живёт в ожидании конца слияния своего «я» с общей мировой душой.
Соловьёв передал символистам свою веру в Софию - Премудрость Божию, которая так же многозначительна, как символ. Она включает в себя мечту об идеальном человечестве, идею вечной женственности, красоту божественного космоса.
Загадочный образ Софии стал воплощаться в образе Прекрасной Дамы (особенно часто звучит у Блока). Другой излюбленный образ символистов - Демон, привлекающий их своим свободолюбием, сложностью, противоречивостью характера и воплощением зла, понимаемого мистически (особенно часто изображался Врубелем).
Манифесты символизма, провозглашённые «организатором» символизма в России В.Брюсовым, оказались непривычными для Вл.Соловьёва. В. Соловьёв считал, что русский символизм обогатился пока звучными именами более, чем звучными произведениями.
Действительно, эстетическая концепция и философское миропонимание Соловьёва и Брюсова отличны. Соловьёвская космогония складывалась в христианско-платоническом свете, а философия Брюсова охватывает более узкие цели познания - это философия творческая, и цель искусства, по Брюсову, - раскрыть сокровенную душу художника, которая изменяется с каждым мгновением и не зависит от внешнего мира.
Творчество большинства русских символистов - очевидная попытка прорыва в трансцендентное. Свидетельство тому -творчество А. Белого, Вяч. Иванова и др.
А. Белый и Вяч. Иванов призывали к «боготворчеству», когда искусство неотделимо от божественного присутствия в мире, от ощущения жизни как ниспосланного чуда. Конечная цель художника-символиста (теурга) - духовное преображение мира.
Следуя традиции Вл. Соловьёва, А. Белый говорит о двое-мирии, составляющие части которого, видимый мир и «подлинная реальность», находятся в противодействии, но и имеют тайную, нераздельную связь друг с другом. Символ, по Белому, способен передать всё невыразимое, сверхчувственное, поэтому его смысл неисчерпаем, и он является универсальной категорией. Последней целью культуры Белый называет пересоздание человечества.
Творчество Вяч. Иванова демонстрирует путь от магии обычных слов к молитвенному слову, литургической поэзии, исповеди, восходящей из глубины души человека к «вспоминанию» давно минувших дней. Поэт понимал время, в которое жил, как роковой рубеж, поэтому требуется идея всеединства под знаком Христа, которая не дала бы распасться на части несовершенному миру.
Итак, кризисная ситуация рубежа XIX - XX столетий связана именно с распадом целостности в мировоззренческом и философском смыслах. Жизнь стремится уйти в свою «внутрен-
нюю бесконечность», а значит, открыты пути для возникновения нового видения места художника, целей творчества и поиска новых художественных форм.
В связи с этим, отмечаем в пределах художественных исканий западного и русского символизма наряду с некоторой разнородностью безусловное единство. Символизм развивает философию сверхсознательной, мистической связи вещей, однако тенденция к иносказанию, мистике всё больше увеличивает разрыв между внешней оболочкой и содержанием художественного образа.
Художественные формы в символизме рождаются с целью дать возможность видимого существования сознательным и бессознательным процессам, происходящим в человеческом «я», при этом бытие этого «я» в художественном творчестве не тождественно бытию в реальном мире, хотя и «сращено» (П.А. Флоренский) с ним.
Всплеск творческой активности, инициированной символизмом, не только подарил Европе ряд выдающихся сочинений, но и оказался опустошительным, привёл к «самопоеданию», подготовив однако почву для постсимволистских явлений русской и западной культуры, в той или иной мере причастных к авангарду.
М.МАТСАР
Московский государственный гуманитарный университет им. М.А. Шолохова
ФИЛОСОФИЯ ПОЛОЖИТЕЛЬНОГО ВСЕЕДИНСТВА B.C. СОЛОВЬЁВА О ЧЕЛОВЕКЕ - СУБЪЕКТЕ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТВОРЧЕСТВА
Утверждая свободу частного бытия в пространстве всеобщего и в то же время, стремясь осмыслить место человека в космическом универсуме, Владимир Соловьёв актуализирует в своей философии вопрос о соотнесенности человека «единичного» с Абсолютом.
