CC BY
12
Д.Н. ДИАНОВ
Костромской государственный университет имени H.A. Некрасова
ВЛ. СОЛОВЬЁВ И К. ЛЕОНТЬЕВ: К ПРОБЛЕМЕ ИДЕЙНЫХ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ
Основная масса современных исследователей в своих работах, посвященных анализу идейных взаимоотношений Вл. Соловьёва и К. Леонтьева, опираются на укоренившиеся еще в конце XIX века взгляды на эту проблему. Интересно, что одним из центральных критериев оценки литературно-критической и философской деятельности обоих мыслителей стало их отношение к творчеству Ф.М. Достоевского. Речь идет о работах «Наши новые христиане» К. Леонтьева и «Три речи в память Достоевского» Вл. Соловьёва. В конце же позапрошлого века в науке, коротко говоря, сложилась следующая ситуация: Вл. Соловьёв считался основным выразителем и последователем идей писателя, и в общественном сознании получила распространение весьма положительная оценка творчества мыслителя и самой его личности. К. Леонтьев, по мнению современников, напротив, был антагонистом Ф.М. Достоевского, его религиозно-философская критика произведений писателя вызвала негативный резонанс в литературных кругах.
К. Леонтьев, познакомившись с Вл. Соловьёвым в 1878 году, был заинтересован личностью молодого философа и долгое время находился под её обаянием. К. Леонтьеву казалось, что он нашел настоящего религиозного писателя, поскольку Вл. Соловьёв, на его взгляд, был гораздо практичнее Ф.М. Достоевского и не был таким мечтательным оптимистом, как писатель. Поэтому в течение продолжительного времени К. Леонтьев постоянно сглаживал многочисленные идейные разногласия, возникающие у него с Вл. Соловьёвым, не вступая с ним в полемику.
Однако К. Леонтьев всегда подчеркивал, что хотя к Вл. Соловьёву он и чувствует личное пристрастие, но, тем не менее, считает его своим идейным противником. Да и сам Вл. Соловьёв осознавал разницу в их с К. Леонтьевым миропонимании. По словам последнего, Вл. Соловьёв «...именно потому не решался
писать <статью о религиозно-философских взглядах К. Леонтьева>, что лично очень меня любит, а между тем сам признавался, что мягко писать против большинства моих идей ему трудно; начал прошлого года специальную статью, но бросил, побоялся оскорбить человека, резко разбирая писателя».
Обоих мыслителей - К. Леонтьева и Вл. Соловьёва - объединяли схожие взгляды на построение государства. У Вл. Соловьёва на тот момент был проект социалистической монархии, подчиненной католической теократии; К. Леонтьев был сторонником жесткой монархической власти с греческим православием в основе. В католичестве К. Леонтьева привлекала независимость западной церкви от светской власти, её дисциплина, которая допускает своеобразие и творчество, и, наконец, эстетическая красота, величие папского Рима. В России, считал философ, «Церковь должна быть независимее нынешней. Иерархия должна быть смелее, властнее, сосредоточеннее. Церковь должна смирять государственность, а не наоборот». В письме И.И. Фу-делю К. Леонтьев писал, что «...римский католицизм нравится и моим искренне деспотическим вкусам, и моей наклонности к духовному послушанию и по многим еще другим причинам привлекает мое сердце и ум...». Но, очевидно, что дальше эстетического интереса к католичеству К. Леонтьев не шел. «Все же об измене православию он не помышлял, - писал Ю.П. Иваск. -Он мог сочувствовать католическим симпатиям Соловьёва, но до известного предела. Он утверждал, что православию есть чему поучиться у гордого и властного Рима...».
К. Леонтьев с интересом наблюдал эволюцию религиозно-философской мысли Вл. Соловьёва, сочувственно относился к идее «всеединства», при условии, что она будет базироваться на истинно религиозной почве. Поэтому и католичество для К. Леонтьева было меньшим из возможных зол, поскольку прелесть гуманистических идеалов Запада, как считал философ, гораздо опаснее, «...а в стремлении к католичеству гораздо меньше вины».
Вл. Соловьёв в этот период времени был для К. Леонтьева «...несомненно самым блестящим, глубоким и ясным философом-писателем в современной Европе, посвятившим свой дар религии, а не чему-то другому...». «...Я еще думаю, - писал К. Леонтьев, - что такой оригинальный (для русских) взгляд, как
Влад. Соловьёва, и при тех ресурсах, которыми одарила его судьба, не может пройти бесследно. Я уверен даже, что не пройдет. <...> Разлюбивши простой, утилитарный прогресс, разочаровавшись в нем, грядущие поколения русских людей не накинутся ли толпами на учение Соловьёва, не только благодаря его таланту (или, вернее, гению), но и благодаря тому, что самая мысль «идти под Папу» - ясна, практична, осуществима и в то же время очень идеальна и очень крупна».
Однако отсутствие опоры на национальный аспект в учении Вл. Соловьёва, резкая критика славянофильства - все это обнажило иллюзорность идейной близости двух мыслителей. «При всем моем личном пристрастии к Владимиру Сергеевичу, - писал К. Леонтьев в 1891 году И.И. Фу делю, - и при всем даже почтительном изумлении, в которое повергают меня некоторые из его творений... я сам ужасно недоволен им за последние 3 года. То есть с тех пор, как он вдался в эту ожесточенную и часто действительно недобросовестную полемику против славянофильства. Недоволен самим направлением, недоволен злорадным и ядовитым тоном, несомненной наглостью подтасовок. Не согласен даже с тем, что соединению Церквей так сильно может мешать своеобразное национальное развитие России, как он думает». Вл. Соловьёв, по мнению К. Леонтьева, «...ненавидит именно особый культурный русизм. Я же наоборот».
Резкая критика православия и самодержавия Вл. Соловьёвым поразила и привела в негодование К. Леонтьева, окончательно утвердив разрыв двух мыслителей. Это стало ясно после чтения Вл. Соловьёвым своей новой работы «О причинах упадка средневекового мировоззрения».
«Все мы (и я прежде всех!) бессильны, и нет у Православия истинно хороших защитников, - писал К. Леонтьев A.A. Александрову. - Юрий Николаевич <Говоруха-Отрок> бьется почти что один. Но и его возражения очень недостаточны. Неужели нет никаких надежд на долгое и глубокое возрождение Истины и Веры в несчастной (и подлой!) России нашей?.. Не знаю, что и подумать, и чрезвычайно скорблю!.. Возражать сам, по многим и важным причинам, не могу. Перетерлись, видно, «струны» мои от долготерпенья - и без своевременной поддержки... Хочу поднять крылья - и не могу! Дух отошел! Но с самим
Соловьёвым я после этого ничего общего не хочу иметь. <...> Изгнать, изгнать Соловьёва из пределов империи нужно...».
Таким образом, анализ идейных взаимоотношений К. Леонтьева и Вл. Соловьёва лишний раз доказывает, что неприятие православия, своеобразия национальной русской культуры, радикальное решение спорных политических вопросов, свойственные Вл. Соловьёву, были чужды мировоззрению К. Леонтьева и Ф.М. Достоевского.
Несомненно одно: невнимание Вл. Соловьёва к святоотеческой традиции, отсутствие опоры на национальный аспект, претензии на достижение общечеловеческого статуса своей теории, увлечение идеологией католицизма и, как следствие, отстранение от русской православной церкви - все это однозначно подтвердило полную противоположность мировоззрения философа идеям К. Леонтьева и Ф.М. Достоевского и «...обрекло на концептуальную неудачу большую часть его теоретических замыслов, помешало Соловьёву заложить крепкий фундамент оригинальной русской христианской философии и содействовать формированию просвещенного православно-национального самосознания».
Н.Г. БАРАНЕЦ
Ульяновский государственный университет
ВЛ. СОЛОВЬЁВ О И. КАНТЕ: АНАЛИЗ НА УРОВНЕ ДИСКУРСА
В истории отечественной кантианы узловое положение занимает тема «Соловьёв и Кант». Этой теме были посвящены исследования как дореволюционных философов, таких как
A.И. Введенский, Н.О. Лосский, Э.Л. Радлов, E.H. Трубецкой,
B.Ф. Эрн, так и современных - А.И. Абрамов, П.П. Гайденко, A.B. Гулыга, З.В. Смирнова. Одни исследователи подчеркивали отличие во взглядах Вл. Соловьёва и Канта, особенно в области гносеологии. Другие, наоборот, стремились выявить общность в их учении, по преимуществу в этике, и найти у Вл. Соловьёва кантианские симпатии. А.Ф. Лосев определил причину принципиального теоретического антикантианства Вл. Соловьёва в том,
