CC BY
557. Героиня венской феерии К. Генслера - Ф. Ка-уэра «Das Donauweibchen» («Дунайская русалка») в одной из своих метаморфоз представляется «мельничихой» (Müllermädchen).
8. Поэты 1820-1830-х годов. Т. 2. Л., 1972. С. 225.
9. Русская литература подхватит этот сюжетный ход. О покое-забвении в тихих водах ручья поет зеленоглазая рыбка из «Мцыри» М. Лермонтова: «Усни, постель твоя мягка, / Прозрачен твой покров. / Пройдут года, пройдут века / Под говор чудных снов».
10. Махов А. Е. Ранний романтизм в поисках музыки ... С. 77.
11. Рощенко-Аверьянова Е. Г. Преломление темы скитаний в песнях Ф. Шуберта // Шуберт и шубер-тианство. Харьков, 1994. С. 24.
12. Бэлза И. Ф. Исторические судьбы романтизма ... С. 162.
13. Фрейденберг О. М. Поэтика сюжета и жанра. Л., 1936. С. 233.
14. Фрейденберг О. М. Миф и литература древности. М., 1976. С. 87.
0. V. SHEVCHENKO. THE PLOT ALLUSIONS OF THE BALLAD GENRE IN «THE MILLER'S BEAUTIFUL DAUGHTER» WRITTEN BY W. MULLER - F. SCHUBERT
The author studies the influence of the ballad genre on the vocal cycle, bringing out the signs of the typical ballad plots in «The Miller's Beautiful Daughter» by W. Muller - F. Schubert.
Key words: the ballad, vocal cycle «The Miller's Beautiful Daughter» by W. Muller - F. Schubert, plot allusions.
М. К. НАГИЕВА
ВКЛАД РОССИЙСКИХ ХУДОЖНИКОВ в СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ДАГЕСТАНСКОГО ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОГО ИСКУССТВА В 20-30-е ГОДЫ XX ВЕКА
Автор статьи освещает вклад российских художников в подготовку кадров художественной интеллигенции и развитие изобразительного искусства в Дагестане.
Ключевые слова: российские художники, изобразительное искусство Дагестана, художественные выставки 1920-1930-х годов.
В 20-30-е годы XX века после окончательного установления советской власти в Дагестане начались кардинальные экономические и социальнокультурные преобразования: создание новой системы образования, учреждений науки, культуры и искусства.
Темпы и конкретика позитивных изменений во многом определялись своеобразием местных условий: общие принципы культурной революции претворялись в жизнь с учетом особенностей исторического прошлого и этнокультурной спецификой края. Нельзя преуменьшать и значение иных факторов, позволивших преодолеть многие трудности. Этими факторами были вклад русской интеллигенции и наследие художников российских.
В период революционных преобразований в республике была создана художественная среда, приобщавшая местное население к новым формам изобразительного искусства. Большую роль в этом сыграли видные художники Г. Гагарин, В. Тимм, Ф. Рубо, Т. Горшельдт, Е. Лансере и др. Их обращение к дагестанскому материалу послужило связующим звеном в российско-дагестанских культурных связях [1].
Первыми практическими шагами Дагестанского революционного комитета по приобщению
населения к профессиональному искусству можно считать создание подотдела искусств и открытие при нем декоративно-оформительской мастерской. В ней изготовлялись различные плакаты, знамена, выполнялись заказы профессиональных союзов (оформление клубов, изготовление театральных декораций).
Предполагалось также открыть специальную школу живописи и скульптуры. Из-за нехватки местных кадров в нее были приглашены специалисты из Баку, Владикавказа и других городов. Так, для работы в республику приехал Туганов, специалист по скульптуре и кустарно-гончарному производству, окончивший Московскую школу живописи, ваяния и зодчества. В штат секции охраны памятников искусства и старины был зачислен С. Полтарацкий, выпускник Художественнопромышленной школы Штиглица в Петрограде [2]. Однако деятельность прибывших зачастую имела не долгосрочный, а кратковременный характер: не многие могли приехать в Дагестан на постоянную работу.
Идеи пролетарской революции, задачи построения социалистического общества вызвали к жизни новые агитационно-массовые формы изобразительного искусства. В 1920-е годы возникло Российское Телеграфное агентство
“Культурная жизнь Юга России” 68 —
- РОСТА; «Окна РОСТА» впервые стали известны в Петрограде и в Москве, а затем и на всей территории советского государства. На Северном Кавказе образовался «КавРОСТА», а в Дагестане, в Темир-Хан-Шуре - «ДагРОСТА» [3].
Для организации «ДагРОСТА» из Ростова-на-Дону и других городов Северного Кавказа прибыли известные художники Д. Федоров, Б. Покровский, Я. Кочетков, И. Брюнелли, оставившие заметный след в художественной жизни республики. Будучи хорошо знакомы с достижениями мировой графики, с передовой русской демократической живописью, они заложили первоначало, на основе которого создавался дагестанский плакат.
Вся работа дагестанских художников в те годы проходила в «ДагРОСТА»: выпускались оригинальные плакаты на злобу дня (к спортивным и другим событиям), сатирические рисунки на бытовые темы. Плакатисты Дагестана поддерживали контакты с художниками России, Азербайджана, Северного Кавказа и других регионов, принимали активное участие в копировании и размножении работ Д. Мора, В. Дени, М. Черемных, В. Маяковского, А. Азим-Заде, азербайджанских и северокавказских коллег. Соответствующие творческие поиски были близки к общим устремлениям эпохи. Дагестанские художники использовали иносказание, охотно работали в жанре карикатуры, сатирической зарисовки, применяли технику фотомонтажа [4].
В это сложное, противоречивое время в республику приехал замечательный русский художник Евгений Евгеньевич Лансере (1875-1946), чья самоотверженная плодотворная художественная и педагогическая деятельность ускорила развитие профессионального изобразительного искусства Дагестана. Впервые посетив Дагестан в 1912 году для работы над иллюстрациями к повести Л. Н. Толстого «Хаджи-Мурат», Лансере был покорен красотой горного края и самобытной культурой населявших его народов. Он полюбил Дагестан навсегда [5], потому неслучаен его переезд вместе с семьей в Темир-Хан-Шуру, где он жил с ноября 1917-го до начала 1920-х годов [6].
Многочисленные этюды, сделанные в дагестанском ауле Хунзах, с которыми связаны детство и юность Хаджи-Мурата, а также зарисовки гор в долине Аварского Койсу, окрестностей Гуниба, были включены в оформление книги в качестве заставок. Художественный метод Е. Лансере, так своеобразно проявившийся в иллюстрациях к «Хаджи-Мурату», закрепился и обогатился в годы его жизни в Дагестане, время неустанного творческого труда. Он создал множество превосходных горных пейзажей, насыщенных солнцем, светом, воздухом [7].
Большой популярностью у начинающих художников пользовались «рисовальные курсы», которые были организованы Е. Лансере в Темир-Хан-Шуре в 1919 году [8]. В своей педагогической практике он опирался на реалистические традиции русского искусства и прививал эти традиции своим ученикам.
Партийные органы республики проявляли заботу о подготовке местных кадров художественной интеллигенции, считали необходимым направлять одаренную молодежь в ведущие художественные учебные заведения страны. Наиболее известными среди таких посланцев Дагестана были М.-А. Джемал (окончил Академию художеств Грузии по классу живописи Е. Лансере), Х.-Б. Аскар-Сарыджа (выпускник Ленинградской академии художеств), Ю. Моллаев (студент института изобразительного искусства в Ленинграде), Д. Капаницын (воспитанник Ленинградского промышленного комбината). Х. Мусаев учился в Мюнхенской художественной академии; боясь преследований на Родине, он по окончании пройденного курса не вернулся в свой край [9].
Знакомство и дружба с Е. Лансере, занятия на его «рисовальных курсах», овладение профессиональным мастерством под его руководством, беседы о различных школах и направлениях в изобразительном искусстве, совместные поездки по Дагестану и работа над местным материалом явились важнейшими для становления М. Джемала как профессионального художника [10]. Огромное значение для созревания творческой индивидуальности этого мастера имели поездки по районам Дагестана в составе художественных экспедиций.
Именно в 1920-е годы начинается систематическое изучение истории, археологии и этнографии Северного Кавказа и Закавказья, организуются многочисленные художественно-этнографические экспедиции. Первая научная экспедиция состоялась в 1921 году. Под руководством М. Джемала в ней участвовали Яков Кочетков, Борис Покровский, Дмитрий Федоров, Инна Брюнелли, а также будущий композитор Готфрид Гасанов [11]. Был собран обширный изобразительный материал на территории нагорного Дагестана, более чем в 30 селениях. Экспедиция оказала заметное воздействие на развитие изобразительного искусства Дагестана.
В 1925 году по инициативе и на средства Дагестанского краеведческого музея в горный Дагестан была направлена художественная экспедиция, в составе которой были Е. Лансере с сыном и М. Джемал. За полтора месяца работы были обследованы высокогорные населенные пункты Гунибского, Чародинского, Советского, Тляротинского, Цунтинского районов, сделано множество зарисовок, этюдов и фотоснимков, которые поступили в музей [12].
Под большим влиянием своего учителя Джемал с увлечением изучал Дагестан - подробности быта и обычаев. Все это становилось материалом зарисовок. Знание фольклора и жизни горцев позволило ему создать серию эпически сильных работ: «В сакле богатея», «Поле», «Чабаны», «Праздник в Кубачах» и др. Рисунки М. Джемала «Интерьер сакли в ауле», «Архитектурное сооружение», «Селение» и другие, в которых автор строго документален, доносят до наших дней неповторимое своеобразие исконной народной художественной культуры [13].
Заслуженный деятель искусств ДАССР Х. Ас-кар-Сарыджа (1900-1982) в своих воспоминаниях пишет о Лансере: «Евгений Евгеньевич прекрасно знал Дагестан, жизнь и быт горцев, превосходно разбирался в истории нашего народа. Его работы тех лет сыграли большую роль в нашей последующей творческой жизни» [14].
Большую помощь художникам Дагестана оказали деятели искусства братских республик Грузии и Азербайджана. Аскар-Сарыджа и Джемал побывали в Баку, где познакомились с известным художником-графиком А. Азим-Заде и выдающимся азербайджанским композитором У. Гаджибековым. В Тбилиси состоялось знакомство Аскар-Сарыджи с Я. Николадзе, который в тот момент был довольно заметной фигурой, возглавлял кафедру скульптуры в Грузинской академии художеств. В течение года проработав в мастерской под руководством Я. Николадзе, Аскар-Сарыджа в 1923 году уехал в Ленинград, чтобы продолжить учебу на факультете скульптуры Высших художественно-технических мастерских у преподавателей В. В. Лишева и
А. Т. Матвеева.
Творческая командировка по закавказским республикам, встречи с замечательными деятелями искусства братских народов, беседы, дискуссии о путях развития национальной культуры изменили многое во взглядах дагестанских художников. «Евгений Евгеньевич познакомил нас, - писал Аскар-Сарыджа, - с выдающимися деятелями грузинской культуры, художниками, композиторами, писателями и артистами. Мое знакомство со скульптором Я. И. Николадзе решило мою судьбу - я стал скульптором» [15]. Первые камерные композиции, созданные им в начале 1930-х годов («Ахульгинки», «Мать с ребенком», «Горянка»), лиричны и глубоко эмоциональны [16].
На одной из крупнейших выставок Ассоциации художников революционной России - «Жизнь и быт народов СССР», прошедшей в Москве в 1926 году, экспонировалось более 50 произведений, посвященных природе, архитектуре и памятникам культуры Дагестана [17]. В. Мешков,
А. Вольтер, И. Дроздов, Н. Христенко, В. Шлипиев активно работали над дагестанской тематикой в 1920-е годы.
Значительным событием в художественной жизни страны было создание в 1926 году в Москве центра по изучению искусства национальностей СССР при Государственной академии художественных наук (ГАХН). Характеризуя его появление, А. В. Луначарский писал, что создание нового отдела по изучению национальностей СССР поможет «показать пример того, как это братство отражается на художественно-культурной жизни всего нашего целого и каждой народности в отдельности» [18]. Перед ГАХН ставились задачи обобщить эстетические достижения народов, сплотить творческие силы страны, выявить наиболее одаренных художников, чей вклад обогатит советскую художественную культуру и будет способствовать взаимообогащению народов.
Первым выступлением дагестанских художников за пределами республики - в сущности, выходом на всесоюзную арену - явилось их участие во Всесоюзной выставке «Искусство народов СССР» (Москва, 1927) [19]. Там экспонировалось живописное полотно М.-А. Джемала «Архитектурный пейзаж», созданное на основе впечатлений от поездок по высокогорным районам республики.
В начале 1930-х годов в дагестанском искусстве появляются новые имена. В живописи это Магомед-Каир Магома Юнусилау, чье творчество отличалось яркой самобытностью, до конца сохраняя органичную связь с самодеятельным художественным творчеством. Желание стать художником привело М. Юнусилау в 1928 году на Московский единый художественный рабфак им. А. В. Луначарского. Его учебные работы, обнаруживавшие незаурядные способности к рисунку и живописи, были рекомендованы на Всемирную выставку в Париже [20].
С 1928 года начинается период активного творчества Юсуфа Моллаева. Тогда, будучи студентом Высшего художественно-театрального института (ВХУТЕИН), он устроил свою отчетную выставку по результатам летней практики. В 1930-м Моллаев был переведен из Москвы в Ленинград, где окончил институт Пролетарского изобразительного искусства по специальности театрального художника-декоратора [21]; завершив образование, он сосредоточил внимание на творческой деятельности, не связанной с театром.
В 1933 году открылась первая выставка работ дагестанских художников, в которой наряду с М. Джемалом участвовали художники М. Юну-силау, Ю. Моллаев, представившие ряд портретов, зарисовок, карикатур и других работ [22].
Немалый вклад в развитие изобразительного искусства республики внес Николай Лаков (1898-1970), русский художник, который в течение всей жизни был неразрывно связан с Дагестаном. Подолгу путешествуя по горным селениям и живя в Махачкале, он поддерживал тесную творческую дружбу с дагестанскими художниками. С 1927 года Н. Лаков сотрудничает с республиканским книжным издательством и принимает участие в дагестанских художественных выставках. Позднее, экспонируя работы на Северо-Кавказской художественной выставке в Пятигорске, он выступал и воспринимался зрителями как полномочный представитель искусства Дагестана.
К числу одаренных художников этого времени принадлежал уроженец г. Дербента Дмитрий Акиндинович Капаницын (1895-1962). Он окончил художественно-промышленный техникум в Ленинграде. Его учителем был живописец
В. А. Кузнецов, от которого он воспринял тонкое понимание цветовой гармонии. В творчестве Д. Капаницына тех лет ведущая роль принадлежит пейзажному жанру. Изображая окрестности Дербента, старинные улочки древнего города, он передает неповторимую красоту родных ему мест [23].
С большим успехом демонстрировались произведения дагестанских художников на первой выставке художников Северного Кавказа (Пятигорск, 1935). Здесь были представлены картины М. Джемала «Объявление Сталиным Советской автономии Дагестана», «Чабаны», «Первое мая». Художник Ю. Моллаев также выставил ряд картин, в том числе «Примирение кровников», привлекшее большое внимание зрителей. На выставке это полотно заняло первое место [24].
Вторая половина 1930-х - начало 1940-х годов ознаменовались новыми творческими достижениями: были созданы произведения, упрочившие становление профессионализма в изобразительном искусстве Дагестана. Говоря об этом поступательном развитии, надо отметить и известные трудности на пути к осуществлению больших творческих задач. Слабо была поставлена подготовка профессиональных кадров художников из представителей местных народностей. Сформировавшийся в 1936 году Союз художников Дагестана почти не пополнялся свежими творческими силами. Отсутствие необходимых помещений сковывало работу Союза художников, мешало проведению творческих вечеров, лекций, конференций, консультативной работы по вопросам изобразительного искусства, особенно важной для начинающих и самодеятельных коллективов. Откликом на имевшиеся недостатки явилось постановление СНК ДАССР «О мероприятиях по развитию изобразительного искусства в республике» от 3 января 1941 года, в котором были подняты крупномасштабные вопросы, вводились меры по подготовке кадров, организации творческого процесса, выставочной деятельности и др. [25].
Достаточно важной вехой художественной жизни республики стал приезд весной 1941 года в Махачкалу оргкомитета Союза художников СССР 14 апреля президиум оргкомитета под председательством А. Герасимова заслушал сообщение о работе дагестанского отделения Союза художников РСФСР, утвердил его состав, наметил ряд мероприятий, способствующих творческому росту его членов [26]. В частности, было решено предоставить художникам творческие командировки в Москву для участия в конкурсах, конференциях, посвященных актуальным проблемам художественного искусства, привлечь ведущих живописцев и скульпторов Дагестана к участию во Всесоюзных художественных выставках.
Итак, изобразительное искусство в упомянутую пору было новым явлением для национальной культуры Дагестана. Важным фактором молодого, зарождавшегося феномена явился процесс накопления этнографического материала: тщательная передача специфики бытовых предметов, эстетики народных обычаев, стремление изучить, осознать собственное культурное наследие прошлого. Этнографические экспедиции обобщили богатый материал, благодаря чему
были заложены основы для развития многих жанров.
В эти годы в Дагестан приезжали многие профессионально зрелые, отлично подготовленные российские мастера искусства; и кто-то, приехав по распределению или в творческую командировку, оставался здесь навсегда. Для них Дагестан стал второй родиной. Здесь они смогли полноценно реализовать свой творческий и педагогический потенциал. Благодаря высокому профессионализму и подвижнической деятельности таких энтузиастов в республике, по существу, началось создание национальной школы живописцев и ваятелей, давшей немало известных имен. Своими работами не только в Дагестане и России, но и во всем мире прославились М. Джемал, Х. Аскар-Сарыджа, М. Юнусилау, Ю. Моллаев и др. [27].
Литература и источники
1. Очерки истории советского искусства Дагестана. 1917-1941 гг. М., 1987. С. 102.
2. Там же. С. 103.
3. Российские художники в дагестанском изобразительном искусстве. М., 2006. С. 97-100.
4. Очерки истории советского искусства Дагестана ... С. 104.
5. Российские художники в дагестанском изобразительном искусстве . С. 4.
6. ВагабовМ. В. Интернациональные связи народов Дагестана. Махачкала, 1968. С. 46.
7. Там же.
8. Ахмедов Д. Дагестан: вера, надежда, любовь. Махачкала, 2001. С. 153.
9. Центральный государственный архив Республики Дагестан (ЦГАРД). Ф. Р-168. Оп 20. Д. 146. Л. 7.
10. Очерки истории советского искусства Дагестана ... С. 107.
11. Там же. С. 108.
12. Красный Дагестан. 1925. 10 сент.
13. Ахмедов Д. Дагестан: вера, надежда, любовь ... С. 157.
14. Искусство Дагестана. Махачкала, 1965.
С. 70.
15. Там же. С. 71.
16. Ахмедов Д. Дагестан: вера, надежда, любовь ... С. 159.
17. Очерки истории советского искусства Дагестана . С. 126.
18. Там же. С. 160.
19. Там же. С. 161.
20. ЦГАРД. Ф. Р-168. Оп. 20. Д. 146. Л. 7.
21. Красный Дагестан. 1930. 28 сент.
22. Каймаразов Г. Ш. Очерки истории культуры народов Дагестана. М., 1976. С. 140.
23. Дагестанская правда. 1932. 22 окт.
24. Дагестанская правда. 2007. 20 мая.
25. ЦГАРД. Ф. Р-168. Оп. 20. Д. 146. Л. 11.
26. Там же. Л. 25.
27. Очерки истории советского искусства Дагестана ... С. 168.
М. K. NAGIEVA. THE CONTRIBUTION OF RUSSIAN ARTISTS INTO FORMATION AND FURTHER DEVELOPMENT OF FINE ARTS IN DAGESTAN IN THE 20-30s OF THE XX CENTURY
The author of the article reflects the contribution of Russian artists into training of personnel of art intelligentsia and the development of fine arts in Dagestan.
Key words: Russian artists, fine arts of Dagestan, art exhibitions of 1920-1930s.
А. н. ШАБАЛИНА
ЗВУК КАК ФАКТОР ИСКУССТВА
В статье анализируется природа воздействия звука как элемент художественного плана произведений. Делается вывод об изоморфности континуально-звуковых искусств духовному миру человека.
Ключевые слова: музыкально-звуковой и эмотивный компоненты, синтез искусств, художественный континуум.
В. фон Гумбольдт в работе «О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества» отметил, что индивид «порывом <.. .> души заставляет свои органы издавать членораздельные звуки, образующие основу и сущность всякой речи <...> Язык такими прочными и нерасторжимыми узами связан с духовной природой человека, что ее активизации достаточно <...> для того, чтобы обратить издаваемый животным звук в членораздельный <...> Членораздельный звук характеризует намерение и способность обозначать смысл. Именно в этом его отличие от животного, с одной стороны, и от музыкального тона - с другой <.> Он представляет собой не что иное, как сознательное действие создающей его души» [1].
Как известно, человек получает до 90% информации через зрительное восприятие, и лишь около 7% посредством слуха. Остается загадкой, почему наиболее яркие, волнующие переживания нам всегда несут не изобразительные, а звуковые (музыка) и включающие звуковой компонент (театр, в том числе музыкальный, кино) виды искусства, а также искусство слова. Их общим структурным признаком является художественный звук, организованный музыкально или (в частности, в поэзии) по сходным с музыкой принципам.
Количество музыкальных фрагментов в произведениях драматического жанра может широко варьироваться (диапазон - от оперных постановок до спектаклей, построенных лишь на словесном звукоряде). Использование музыки весьма характерно для всех без исключения театральных и киножанров, причем в большей степени - для художественного кино. На примере истории кинематографии как самого молодого из континуальных искусств нагляднее всего можно проследить динамику синтеза искусств.
В момент своего появления полностью изобразительный, выстроенный лишь на зрительных образах, вид искусства - кино был дополнен отвлеченно-музыкальным рядом (игрой тапера). Затем музыка стала включаться в качестве иллюстрации к сюжету или звукового фона, подчиненного изоб-
ражению событий. Достаточно быстро роль музыкального компонента в кино возросла настолько, что появились фильмы, подобные музыкальным спектаклям; композиторы стали специально писать для кино, и такая музыка по популярности зачастую превосходила фильм, к которому она была создана. Таким образом, музыка выступила как самостоятельный, порой наиболее значимый семантический пласт художественного континуума, выделилась из ряда других составляющих художественного целого (в качестве примера назовем два последних фильма А. А. Тарковского).
Определенную динамику использования музыкально-звукового компонента можно наблюдать в истории не только художественного кино, но и всех временных (континуальных) искусств. Как известно, для европейской культуры были характерны следующие процессы:
- возникновение синтетических жанров (вокально-инструментальная музыка с использованием все большего количества инструментов и голосов; музыкальный театр и музыкально-драматические спектакли; художественное, музыкальное кино; эстрадные шоу, в которых задействован весь арсенал достижений в области звука, видеоряда, хореографии, техники и т. д.);
- стремление к интеграции составляющих и одновременно к максимальной семантической насыщенности (сочетание тенденций централизации и дивергенции, согласно принципу максимума информации, сформулированному известным отечественным ученым Г. А. Голицыным, по существу, характерно для развития любой системы).
Иначе говоря, происходил процесс усиления звукового воздействия путем соединения разнонаправленных и разноплановых аффектов. Согласно закону эстетической реакции (Л. С. Выготский), катарсис представляет собой развитие одного аффекта в противоположных направлениях и его самоуничтожение в заключительной точке. Вопрос требует отдельного, более точного и полного ответа. Для этого необходимы изучение природы звука и анализ причин увеличения его воздействия на человеческую душу.
