CC BY
154УДК 340.1
Вклад А. Я. Вышинского в развитие марксистской философии права: теория и современность
Роман ОСИН
Теоретическое наследие выдающегося государственного деятеля, советского прокурора и учёного-правоведа А. Я. Вышинского, представляет интерес в силу своей недостаточно глубокой разработанности в современной историко-правовой, философско-правовой и теоретико-правовой литературе. Как правило, роль А. Я. Вышинского связывают с практикой репрессивной политики СССР в 30-е годы. Однако это лишь одна из сторон его деятельности.
Как справедливо отмечают некоторые современные исследователи, Вышинский «был не только государственным деятелем, но и учёным-правоведом, активным проводником государственной и правовой идеологии Советского государства» [1]. А. Я. Вышинский занимался фундаментальными вопросами теории уголовного права, теории судебных доказательств [2], международно-правовыми проблемами [3], теории судоустройства, а также
ОСИН Роман Сергеевич - кандидат философских наук, доцент кафедры философии и истории университета «Синергия». SPIN-код: 1462-8638, E-mail: roman.2014.os@gmail.com
Ключевые слова: государство, право, нормативизм, правовые нормы, правовые отношения.
1 Томсинов В. А. Андрей Януарьевич Вышинский (1883-1954), государственный деятель и правовед // Законодательство. 2017. № 8.
2 Вышинский А. Я. Теория судебных доказательств в советском праве. Изд. 3-е, доп. М.: Госюриздат, 1950.
3 Вышинский А. Я. Вопросы международного права и международной политики. М.: Госюриздат, 1951.
вопросами теории государства и права. Исследование теоретического вклада Вышинского в теорию права позволит, с одной стороны, лучше понять теоретические доктрины того времени и более точно объяснить логику, которой руководствовались практики в принятии политических решений.
С другой стороны, поднятые Вышинским проблемы, имеют актуальное значение и для современного государственно-правового развития России.
Отличие советского нормативизма от нормативизма
Г. Кельзена
Под советским нормативизмом мы
понимаем ту концепцию нормативно-классового понимания сущности права, которая сложилась к концу 30-х годов в СССР. Данная концепция не имеет ничего общего с классическим «чистым учением о праве» Ганса Кельзена, который сам писал, что «это учение о праве называется "чистым" потому, что оно занимается одним только очищением от всего, что не есть право в строгом смысле» [4, с. 7].
«Очищение», у Кельзена, предполагалось от материальной обусловленности производственными отношениями и социально-классовой направленности права. Это позволяло затушить социально-классовое в ущерб абстрактно-юридическому в праве. Кельзен писал, что «не имеет значение содержание... конституции или созданного на её основе государственного правопорядка... при постулировании основной нормы не утверждается никаких ценностей, вне положенных позитивному праву» [4, с. 51-52].
Подобное толкование права не может быть признано методологически состоятельным. Остаётся не-
ясным, как появляются эти самые конституции, нормы права в целом; почему одни правовые нормы действуют, а другие остаются декларациями, почему именно эти нормы, а не какие-то другие приняты именно в этот исторический период; кому выгодны те или другие нормы и т. д. и т. п. Основной задачей буржуазного нормативизма Г. Кель-зена является затушёвывание классово-волевого начала в праве, а также обусловленности этих волевых начал производственными отношениями данной эпохи.
Задача кельзенского нормативизма - изобразить право как нечто раз и навсегда данное, «священное» и неприкосновенное, не подлежащее обсуждению, свести всё бытие права исключительно к закону, а сам закон исследовать в отрыве от политических, социально-классовых и экономических моментов.
Несложно понять, что подобный подход призван в конечном счёте увековечить буржуазную политико-правовую систему, ведь если подходить к праву метафизически как к вневременной самоценности, очищенной от всего политического и
4 Чистое учение о праве Ганса Кельзена. К XIII конгрессу Международной ассоциации правовой и социальной философии (Токио, 1987). Сб. переводов. Вып. 1 / отв. ред.: В. Н. Кудрявцев, Н. Н.Разумович; пер.: С. В. Лезов, Ю. С. Пивоваров. М.: Изд-во ИНИОН РАН, 1987.
политэкономического, то очевидно, что на практике речь идёт именно о признании самоценным и вневременным ныне существующего права, а если говорить конкретно -права буржуазного общества со всеми его противоречиями и недостатками. Сведение же бытия права исключительно к законодательству игнорирует всю многоплановость противоречий правовой действительности, которая не может не быть связана с действительностью политической и политэкономической.
Советский нормативизм в противовес кельзенскому объясняет право через нормы, но сами нормы в концепции советского нормативизма призваны проводить государственную волю господствующих классов в закон. Сама же воля обусловлена материальными условиями существования общества (в первую очередь производственными отношениями) и не может отменить эти условия никаким декретом. Советский нормативизм в правовых исследованиях опирался на материалистическое понимание истории, разработанное Марксом и Энгельсом, стремился показать классовый характер права, обусловленность права производственными отноше-
ниями и связь права с проводимой организованным в государство господствующим классом политикой. Именно такой комплексный подход свойственен советскому нормативизму.
Указав на принципиальное отличие советского нормативизма от классического буржуазного, обозначим основные постулаты той концепции права, которая сложилась в СССР к концу 30-х годов. Опираться можно на доклад А. Я. Вышинского на I совещании по вопросам науки советского государства и права (16-19 июля 1938 г.) «Основные задачи науки советского социалистического права», который считается краеугольным источником советского понимания права тех лет. Главные вопросы, которые требуется раскрыть в статье, можно свести к следующим:
1. И. В. Сталин о социалистическом государстве.
2. Эволюция советского правопо-нимания в 1930-е годы.
3. А. Я. Вышинский о несостоятельности буржуазных правовых концепций.
4. Критика Вышинским правопо-нимания 1920-х годов.
5. Определение права.
И. В. Сталин о социалистическом государстве
Конечно же, учитывая специфику того времени (отрицать во многом решающее значение сталинских теоретических новелл для развития общественных наук в 30-50-е годы было бы неправильно), а также саму марксистскую теорию права, которая находится в неразрывной связке с теорией государства, нельзя не
упомянуть о некоторых положениях концепции государства, выдвинутых И. В. Сталиным в 30-е годы.
И. В. Сталин утверждал, что классовая борьба в условиях социализма будет нарастать. Это, по его мнению, было связано с тем, что, во-первых, с наступлением социализма капиталистические элементы города и де-
ревни стремились ослабить советскую власть ради своих узкоклассовых интересов и, во-вторых, в СССР действовали группы «диверсантов-вредителей», которых использовал мировой империализм для свержения власти рабочих и крестьян в СССР и уничтожения курса на построение социалистического, а затем и коммунистического общества. Сталин небезосновательно писал, что «не бывало ещё в истории таких случаев, чтобы умирающие классы добровольно уходили со сцены» [5]. Действительно, при смене одной общественно-экономической формации на другую всегда происходит острая классовая борьба свергнутых классов за удержание власти. В этой связи И. В. Сталин уделял большое внимание теоретическим аспектам развития Советского государства, ведь именно государство как организация является тем инструментом, с помощью которого правящий класс проводит свою политику и борется с классовыми противниками. В новых исторических условиях И. В. Сталин существенно дополнил марксистско-ленинскую теорию государства новыми и небесспорными даже с марксистской точки зрения положениями.
Из сталинской теории обострения классовой борьбы следовал и тезис об отмирании государства через его усиление, ведь последнее с точки зрения марксизма есть не что иное, как машина в руках господствующе-
го класса для подавления классовых противников. Тезис об отмирании государства через его усиление был выдвинут им в докладе на Объединённом пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) «Итоги первой пятилетки» [6].
В отчётном докладе ВКП(б) на XVIII съезде партии (1939 г.) И. В. Сталин выделил две фазы развития Советского государства [7, с. 540-651].
Первая фаза - это период от Октябрьской революции до ликвидации эксплуататорских классов (1917-1933 гг.). И. В. Сталин отмечал в своём отчётном докладе на XVIII съезде ВКП(б), что «основная задача этого периода состояла в подавлении сопротивления свергнутых классов, становлении промышленности и сельского хозяйства... » [7, с. 645], т. е. функциями Советского государства в тот период были подавление свергнутых классов внутри страны, оборона государства от нападения империалистических хищников, а также хозяйственно-организаторская и культурно-просветительская функции, которые заключались в организации народного хозяйства и просветительской работе с народными массами, но стояли на втором плане. Подавив сопротивление эксплуататоров внутри страны и победив интервенцию, Советское государство перешло во вторую фазу своего развития.
Вторая фаза развития Советского государства (1933-1939 гг.) - «это
5 Сталин И. В. О правом уклоне в ВКП(б): Речь на пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) в апреле 1929 г. (Стенограмма) // Сочинения. В 13 томах. М.: ОГИЗ; Государственное издательство политической литературы, 1949. Т. 12. С. 37.
6 Сталин И. В. Итоги первой пятилетки // Сочинения. В 13 томах. М.: ОГИЗ; Государственное издательство политической литературы, 1951. Т. 13. С. 211.
7 Сталин И. В. Вопросы ленинизма. Изд. 11-е. М.: Госполитиздат, 1945.
период от ликвидации капиталистических элементов города и деревни до полной победы социалистической системы хозяйства и принятия новой Конституции» [7]. Эта фаза развития Советского государства ознаменовалась тем, что отпала функция военного подавления эксплуататорских классов внутри страны. Это, конечно, не означало полного отказа от борьбы с внутренними противниками социалистического общественного строя. Просто в отличие от первой фазы развития во вторую фазу на смену открытой военной борьбе с эксплуататорами приходит политико-идеологическая и экономическая борьба, а для того, чтобы проводить эту борьбу, необходимо организовать народное хозяйство на социалистических началах, а также уделить особое внимание совершенствованию новой государственно-правовой машины. Потому основное значение тогда приобрели хозяйственно-организаторская и культурно-просветительная функции государства.
Но это не означало немедленного отмирания государства, ведь, во-первых, ещё сохранялось капиталистическое окружение, которое могло в любой момент напасть на советское государство. Во-вторых, внутри самого советского государства ещё пока сохранялись пусть немногочисленные, но при помощи извне способные к активизации недовольные советской властью из числа бывших кулаков, белогвардейцев, помещиков и капиталистов. Следовательно, диктатура пролетариата ещё не выполнила своей исторической миссии, а государство ещё должно усиливаться, а не отмирать.
На основе выделения этих фаз в развитии Советского государства
И. В. Сталин даже допускал сохранение института государства в коммунистическом обществе в условиях отдельно взятого государства и сохранения капиталистического окружения. Вот что он пишет в Отчётном докладе на XVIII съезде партии: «Сохранится ли у нас государство также в период коммунизма? Да, сохранится, если не будет ликвидировано капиталистическое окружение...» [7, с. 646].
Трудно себе представить коммунизм в условиях общественного разделения труда на управленческий и исполнительский, да ещё в условиях, когда этот коммунизм построен лишь на просторах пусть крупного, но одного государства. Если говорить про коммунизм на низшей фазе в условиях отдельно взятого государства ещё можно, то говорить о высшей фазе коммунизма в отдельно взятом государстве вряд ли. Поэтому то, что И. В. Сталин признаёт существование коммунизма в одной отдельно взятой стране, да ещё и при наличии государства и капиталистического окружения, тезис весьма спорный, требующий отдельного исследования.
Следует отметить такой момент: если при строительстве социализма нарастает классовая борьба, а вместе с ней неизбежно усиливается государство того класса, который только что взял в свои руки государственную власть, то, стало быть, необходимо совершенствовать и право, ибо государство немыслимо без права, а эффективная государственная политика невозможна без адекватного правового регулирования общественных отношений. Отсюда возникла задача осмысления сущности права в новых исторических условиях.
Эволюция советского правопонимания в 1930-х годах
Уже с начала 30-х годов советское
понимание права стало претерпевать серьёзные изменения. Эволюция происходила от расширенного толкования права (когда в понятие «право» включалось помимо норм ещё правосознание и правоотношения) к нормативному.
Так, бывший сторонник «меновой концепции права», Е. Б. Пашуканис, «пересмотрев»* свои былые взгляды о праве диктатуры пролетариата как «отмирающем праве», стал выдвигать новую теорию «социалистического права». Пашуканис писал, что «не начало какого-то отмирания права, а наступление того периода, когда содержанием советского социалистического права и в городе и в деревне стали однотипные социалистические производственные отношения» [8]. Теперь он считал право «эффективным орудием социалистического государства», которое должно сохраниться до «полной победы коммунизма». Само право Па-шуканис не мыслил без норм и государственного принуждения.
Другим теоретиком, разделяющим подобную концепцию, был М. Доценко, который писал, что «советское право превращается в соци-
алистическое не только по своему направлению, задачам и целям, не только потому, что оно оформляет захват, развитие и укрепление хозяйственных высот и исходит из пролетарского государства, но и потому, что оно является выражением победившей социалистической экономики, орудием её закрепления и формой регулирования социалистического общества по пути его развития к полному коммунизму. Это есть высший этап развития социалистического права, и это право будет крепнуть и развиваться, пока не будет завершён переход ко второй фазе коммунизма, где отомрут и право и государство» [9].
Подобная эволюция правовой мысли благоприятно сказалась на дальнейшем становлении советского нормативизма и укреплении социалистической законности в конце 30-х годов в СССР. Да и с научной точки зрения представляется очевидным утопичность взгляда, согласно которому государство и право должны начать отмирать сразу после социалистической революции без длительного переходного периода, которому будет соответствовать политика диктатуры пролетариата.
А. Я. Вышинский о буржуазных теориях права
Анализируя состояние буржуазной правовой науки, Вышинский небезосновательно констатирует:
«В сущности говоря, буржуазной науки права нет, если не считать, разумеется, за науку набор произволь-
8 Пашуканис Е. Государство и право при социализме // Советское государство. 1936. № 3. С. 4.
9 Доценко М. Советское социалистическое право // Советское государство. 1936. № 3. С. 30.
* Понятно, что «пересмотр» осуществлялся под жёстким давлением политической конъюнктуры того времени.
ных построений, прикрытых научной фразеологией. Такая наука, конечно, в капиталистическом мире существует. Но науки, которая могла бы быть названа таковой в подлинном смысле этого слова, её нет» [10, с. 214].
Данное положение весьма ценно в свете сегодняшнего дня, когда любую диссертацию, официально признанную и «учтённую», любой учебник, любую статью, которая содержит в себе элементы терминологии и системности, называют «научной». Конечно, могут возразить, что это спор о словах, но на самом деле это важный спор о сущности вещей. Называя научной любую статью, где есть ссылки на «авторитеты», какая-то терминология, какая-то системность, определённая внешняя последовательность и формальная логичность, но нет главного - научного подхода и метода исследования, исследования явления во всей палитре противоречий его развития, тем самым обесценивают почётное звание учёного, как и общественной науки в целом. Ведь задача науки не красиво построить мысль, а исследовать реальные явления материального мира, прирастить знания, а о каком приращении знаний может идти речь, если зачастую у исследователей отсутствует последовательная методология, преобладает эклектическая попытка соединить несоединимое (например, модно говорить о сопряжении цивилизаци-онного и формационного подходов, хотя это совершенно разные методологические подходы), при этом же-
лательно уйти от «устаревших» «-из-мов»? К сожалению, именно подобная практика признания научной любой системно написанной, с наличием ссылок и терминов в соответствии с «нормативными требованиями» статьи создаёт почву для отношения к общественным наукам и тем, кто работает на научных должностях в области этих наук, как к «болтологии», «взаимному списыванию мыслей» и пр.
Далее Вышинский пишет, что «бессилие буржуазной правовой науки, как, впрочем, и остальных буржуазных общественных наук, заключается в порочности и бессилии того метода, которым эти науки права пользуются, именно юридического метода исследования, который уходит от конкретных особенностей исследуемых явлений» [10, с. 214]. Говоря о бессилии метода, Вышинский критикует, между прочим, тот самый формально-юридический подход, речь о котором уже шла выше. «Юридический метод означает логическое оперирование понятиями и представлениями, вместо оперирования явлениями, скрывающимися под покровом этих понятий и представлений. Это чисто логический метод, рассматривающий явления как таковые, существующие для себя и в себе, как явления замкнутые, черпающие своё начало и свой конец в самих себе» [10, с. 215].
Совершенно справедливо подмечает А. Я. Вышинский, что «юристов, пользующихся юридическим методом, не интересуют различия
10 Вышинский А. Я. Основные задачи науки советского социалистического права. Доклад на I Совещании по вопросам науки советского государства и права (16-19 июля 1938 г.) // Вопросы правоведения. 2009. № 1.
в экономическом положении, например, отдельных хозяйств, как и различные экономические условия заключённых акторами (сторонами) сделок. Это последнее, говорят они, дело экономиста, статистика, соци-
олога и т. д., но не юриста» [10, с. 214].
Взгляды А. Я. Вышинского не просто история, а положения, не утратившие своей актуальности и сегодня.
А. Я. Вышинский о правовых идеях 1920-х годов
В своём докладе А. Я. Вышинский «разносил» Пашуканиса за его
идею «отмирания права» как вреди-
«_» *
теля и предателя советской власти , в частности, он писал, что, «сводя советское право к буржуазному праву, уверяя, что при социализме нет почвы для дальнейшего развития права, вредители добивались ликвидации советского права и науки советского права» [10, с. 224].
Аналогично отзывался Вышинский и о теоретическом наследии П. И. Стучки: «Сводя право к экономике, как это делал Стучка, утверждавший, что право совпадает с производственными отношениями, эти господа скатывались в болото экономического материализма. В этом случае право переставало быть активной силой, одним из важнейших факторов борьбы и государственного строительства» [10, с. 224].
Вообще говоря, для А. Я. Вышинского была характерна черта выделения права как самостоятельной части надстройки. Он решительно выступал как против отождествления права с экономикой, так и отождествления права с политикой.
С точки зрения Вышинского, право представляло собой прежде всего нормы, которые могли в какой-то мере быть «формой политики», но никак не тождественны ей, да и то, говоря о праве как форме политики, Вышинский делал оговорку, что, «когда определяют право, как форму политики, то, в сущности говоря, ничего не определяют. Задача между тем состоит в том, чтобы определить особенности права, как формы политики, его специфику, если даже признать, что право - форма политики.
Политика - это цели и задачи, преследуемые общественными классами в их борьбе за свои интересы, это методы и средства, при помощи которых эти интересы защищаются. Определяя право, как форму политики, надо определить, в чём состоят специфические качества этой формы, как формы правовой, в чём её отличие, именно как правовой формы, от других форм политики, и т. д. Не ответив на эти вопросы, мы не определим права» [10, с. 225-226].
Вот так рассуждал Вышинский, человек, которого сегодня многие
* Конечно, обвинение во «вредительстве» не есть лучшая форма научной полемики, но, читая высказывания тех лет, нужно понимать, что все эти споры не носили чисто академического характера, а были выражением идеологической формы классовой борьбы, носили судьбоносный для социалистического государства характер.
обвиняют чуть ли не в пропаганде произвола, нивелировании роли права до механической прислуги политической сферы и т. д. На самом деле, как видно, ничего подобного никогда Вышинским не утверждалось, напротив, именно он подчёр-
кивал необходимость исследования собственно права, с одной стороны, в тесной взаимосвязи с политической и экономической сферами жизни общества, но с другой - как самостоятельного института в системе общественной надстройки.
Общее определение права
В своём выступлении А. Я. Вышинский сформулировал нормативно-материалистическое (классовое) определение права: «Право - совокупность правил поведения, выражающих волю господствующего класса, установленных в законодательном порядке, а также обычаев и правил общежития, санкционированных государственной властью, применение которых обеспечивается принудительной силой государства, в целях охраны, закрепления и развития общественных отношений и порядков, выгодных и угодных господствующему классу» [10, с. 233-234].
Сам А. Я. Вышинский называл своё определение лишь «попыткой, первым приближением к определению», но никак не пытался его выставить в качестве истины в последней инстанции. И тем не менее из определения сразу следует ряд выводов.
1. Право - это совокупность правил поведения, выражающих волю господствующих классов, таким образом, право всегда носит классово-волевой характер, а именно: правила эти установлены в законодательном порядке, т. е. не любые нормы являются правовыми, а лишь принятые в законодательном порядке и санкционированные государством.
2. Право - это и обычаи, и правила общежития, санкционированные государством и подкреплённые силой государственного принуждения. Здесь очень чётко прослеживается основной марксистский тезис о неразрывной связи права с государством. Из этого видно, что правом могут быть не просто «нормы» закона, но ещё и нормы обычаев, просто нормы общежития, но все они должны быть обязательно подкреплены силой государственного принуждения в случае их неисполнения, иначе они не будут нормами права.
3. Цель же права одна - охрана, закрепление и развитие общественных отношений и порядков, выгодных и угодных господствующему классу, т. е. здесь видна непосредственная связь права со всеми другими сферами жизни общества, с производственными отношениями, сложившимися политическими порядками, которые право должно закреплять и охранять и пр., а главное - связь права с интересами господствующих классов, которые оно и призвано выражать.
Данное А. Я. Вышинским определение является наиболее системным, точным, отражающим как сущностные черты именно права как явления (его связь с государством, особый порядок установле-
ния, нормативно-принудительный характер), так и целевые установки любого права как обеспечение и охрана порядка, выгодного и угодного господствующим классам. Единственная неточность данного определения состоит в том, что право определяется как «совокупность правил поведения», а не «возведённая в закон государственная воля господствующих классов». Казалось бы, спор идёт о словах, но чтобы совокупность норм стала правом, необходима именно классовая воля, да притом ещё и выраженная как государственная. За этой волей определённые действия по возведению её в закон, и лишь в результате всего процесса появляется право.
В настоящее время научный вклад Вышинского в правовую науку либо недооценивается, либо просто отметается.
Вот что, например, писал на рубеже веков один из видных специалистов в теории государства и права М. И. Байтин: «Вышинский, безусловно, оказал негативное влияние на нормативную трактовку права, выпячивая в его определении положения о классово-насильственной природе права, об обеспечении его применения не иначе как принудительной силой государства» [11].
Данная критика в отношении А. Я. Вышинского несправедлива по нескольким причинам.
Во-первых, классово-властная сущность права, особое внимание которой уделял Вышинский, имеет определяющее значение. Всё общесоциальное в праве классово-антагонистического общества является лишь следствием уступок со сторо-
ны господствующих классов в результате социально-классовой борьбы со стороны широких масс трудящихся. Это подтверждает вся история развития государства и права, которая полна революциями, восстаниями, войнами и иными формами классовой борьбы. Да и само право до относительно недавнего времени открыто стояло на стороне господствующих классов (рабовладельческое или феодальное общества, лишь буржуазное право выступает формально «надклассовым», что не делает его надклассовым фактически).
Во-вторых, реальное действие права обеспечивается государственным принуждением. Если нет угрозы неотвратимого наказания и аппарата, способного принудить к выполнению нормы права, она будет мёртвой, декоративной.
Сегодня это особенно заметно на примере так называемой борьбы с коррупцией, когда многие законы в этой области попросту не работают именно из-за отсутствия гарантированной ответственности за их неисполнение. Всё это приводит к ослаблению правопорядка, законности, результатом чего является рост преступности, произвол чиновников, массовый правовой нигилизм. Конечно, реализация права обеспечивается и такими средствами, как убеждение, поощрение, однако без государственного принуждения все эти методы теряют силу. Но могут возразить, что право не сводится только к принуждению. В этой связи правомерно говорить о непосредственном и опосредованном принуждении.
11 Байтин М. И. Сущность права. М.: Право и государство, 2005. С. 45.
Непосредственное принуждение выражается в санкции самой нормы права либо непосредственно вытекает из её императивности.
Так, к примеру, согласно ст. 160 УК РФ присвоение или растрата, т. е. хищение чужого имущества, вверенного виновному, наказывается штрафом в размере до 120 тыс. руб., или в размере заработной платы, или иного дохода осуждённого за период до одного года, либо обязательными работами на срок до 120 час., либо исправительными работами на срок до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до двух лет [12, ст. 2954].
Бывает непосредственное принуждение в нормах императивного характера и без санкционированного наказания.
Так, к примеру, нормы закрепляющие обязанности граждан, государственных служащих и других субъектов права, автоматически предполагают принуждение в случаи их неисполнения. При этом опять-таки, если отсутствует реальное их обеспечение силой государства, они также останутся декорациями.
Опосредованное принуждение заключается в самом факте наказания за неисполнения нормы.
Например, если правовая норма носит диспозитивный характер, т. е. она заключает в себе субъективное право действовать так или иначе, то в случае нарушения этого субъективного права действия другими нормами предусмотрено наказание. Таким образом, косвенно (или опосредованно) и в данном случае речь идёт о государственно-принудительной силе права.
К примеру, в п. 2 ст. 32. Конституции РФ граждане Российской Федерации имеют право избирать и быть избранными в органы государственной власти и органы местного самоуправления, а также участвовать в референдуме [13]. В этой норме видно, что граждане не обязаны, а только имеют право избирать и быть избранными, однако они могут так и не поступать, выборы в России не носят строго обязательного характера согласно закону. Тем не менее и в этой правовой норме содержится подразумевающееся государственно-принудительное начало, так как норма закрепила субъективное право гражданина избирать и быть избранным, то в данном случае государственное принуждение требуется для охраны этого права. К примеру, в УК РФ содержится норма, устанавливающая уголовную ответственность за нарушение избирательных прав граждан [12, ст. 141-142.1], аналогичная ответственность содержится и в нормах административного права [14].
Таким образом, можно сделать вывод, что любая норма права в той или иной форме содержит в себе государственно-принудительный элемент, ибо сама изначальная природа права как всеобщего и обязательного регулятора общественных отношений предполагает государственное принуждение. Соответственно, критика А. Я. Вышинского за якобы «преувеличение роли государственного принуждения в праве» в своей основе несостоятельна.
Поэтому вполне справедливо, что в праве не всё сводится к принуждению, но без принуждения оно не может существовать.
12 Уголовный кодекс РФ // СЗ РФ. 1996. № 25.
13 Конституция Российской Федерации // Российская газета. 1993. № 237. 25 декабря.
14 КоАП РФ. Ст. 5.1-5.25 // URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_34661/
В настоящее время, когда в обществе идёт переоценка советского периода отечественной истории в более позитивную сторону, а ряд современных политологов приходят к выводу о том, что «неорганичная для российского общества либеральная прозападная модель ментально некоррелируема для целей успешного развития страны» [15], теоретико-правовым, историко-правовым и политологическим наукам стоит пересмотреть и своё отношение к роли Вышинского в становлении и развитии советского понимания права в 30-е годы в сторону более объективного и всестороннего её анализа.
Библиография • References
Байтин М. И. Сущность права. М.: Право и государство, 2005.- 544 с. [Bajtin. M. I. Sushchnost' prava. M.: Pravo i gosudarstvo, 2005.- 544 s.] Вышинский А. Я. Вопросы международного права и международной политики.
М.: Госюриздат, 1951.- 800 с. [Vyshinskij A. YA. Voprosy mezhdunarodnogo prava i mezhdunarodnoj politiki. M.:
Gosyurizdat, 1951.- 800 s.] Вышинский А. Я. Основные задачи науки советского социалистического права. Доклад на I Совещании по вопросам науки советского государства и права (16-19 июля 1938 г.) // Вопросы правоведения. 2009. № 1. С. 191-285. [Vyshinskij A. YA. Osnovnye zadachi nauki sovetskogo socialisticheskogo prava. Doklad na I Soveshchanii po voprosam nauki sovetskogo gosudarstva i prava (1619 iyulya 1938 g.) // Voprosy pravovedeniya. 2009. № 1. S. 191-285] Вышинский А. Я. Теория судебных доказательств в советском праве. Изд. 3-е, доп.
М.: Госюриздат, 1950.- 308 с. [Vyshinskij A. YA. Teoriya sudebnyh dokazatel'stv v sovetskom prave. Izd. 3-e, dop.
M.: Gosyurizdat, 1950.- 308 s.] Доценко М. Советское социалистическое право // Советское государство. 1936. № 3. С. 27-46.
[Docenko M. Sovetskoe socialisticheskoe pravo // Sovetskoe gosudarstvo. 1936. № 3. S. 27-46]
КоАП РФ // URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_34661/ [KoAP RF // URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_34661/] Конституция Российской Федерации // Российская газета. 1993. № 237. 25 декабря.
[Konstituciya Rossijskoj Federacii // Rossijskaya gazeta. 1993. № 237. 25 dekabrya] Матюхин А. В. Роль идеологии в общественных преобразованиях // Обозреватель-
Observer. 2017. № 4. С. 6-14. [Matyuhin A. V. Rol' ideologii v obshchestvennyh preobrazovaniyah // Obozrevatel'-
Observer. 2017. № 4. S. 6-14] Пашуканис Е. Государство и право при социализме // Советское государство. 1936. № 3. С. 3-11.
[Pashukanis E. Gosudarstvo i pravo pri socializme // Sovetskoe gosudarstvo. 1936. № 3. S. 3-11]
Сталин И. В. Вопросы ленинизма. Изд. 11-е. М.: Госполитиздат, 1945.- 611 с. [Stalin I. V. Voprosy leninizma. Izd. 11-e. M.: Gospolitizdat, 1945.- 611 s.]
15 Матюхин А. В. Роль идеологии в общественных преобразованиях // Обозреватель-Observer. 2017. № 4. С. 10.
1/2020
ОБОЗРЕВАТЕЛЬ-OBSERVER
121
Сталин И. В. Итоги первой пятилетки // Сочинения. В 13 томах. М.: ОГИЗ; Государственное издательство политической литературы, 1951. Т. 13. С. 161-215.
[Stalin I. V. Itogi pervoj pyatiletki // Sochineniya. V 13 tomah. M.: OGIZ; Gosudarstvennoe izdatel'stvo politicheskoj literatury, 1951. T. 13. S. 161-215]
Сталин И. В. О правом уклоне в ВКП (б): Речь на пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) в апреле 1929 г. (Стенограмма) // Сочинения. В 13 томах. М.: ОГИЗ; Государственное издательство политической литературы, 1949. Т. 12. С. 1-107.
[Stalin I. V. O pravom uklone v VKP (b): Rech' na plenume CK i CKK VKP(b) v aprele 1929 g. (Stenogramma) // Sochineniya. V 13 tomah. M.: OGIZ; Gosudarstvennoe izdatel'stvo politicheskoj literatury, 1949. T. 12. S. 1-107]
Томсинов В. А. Андрей Януарьевич Вышинский (1883-1954), государственный деятель и правовед // Законодательство. 2017. № 8. С. 87-94.
[Tomsinov V. A. Andrej YAnuar'evich Vyshinskij (1883-1954), gosudarstvennyj deyatel' i pravoved // Zakonodatel'stvo. 2017. № 8. S. 87-94]
Уголовный кодекс РФ // СЗ РФ. 1996. № 25.
[Ugolovnyj kodeks RF // SZ RF. 1996. № 25]
Чистое учение о праве Ганса Кельзена. К XIII конгрессу Международной ассоциации правовой и социальной философии (Токио, 1987). Сб. переводов. Вып. 1 / отв. ред.: В. Н. Кудрявцев, Н. Н. Разумович; пер.: С. В. Лезов, Ю. С. Пивоваров. М.: Изд-во ИНИОН РАН, 1987.- 195 c.
[CHistoe uchenie o prave Gansa Kel'zena. K XIII kongressu Mezhdunarodnoj associacii pravovoj i social'noj filosofii (Tokio, 1987). Sb. perevodov. Vyp. 1 / otv. red.: V. N. Kudryavcev, N. N. Razumovich; per.: S.V. Lezov, YU. S. Pivovarov. M.: Izd-vo INION RAN, 1987.- 195 c.]
Статья поступила 12 декабря 2019 г.
Requirements for materials,
submitted to the editorial board "06o3peBaTenb-0bserver", are published on the site:
http://observer.materik.ru
f"! For more details see website
of the Higher Attestation Commission:
http://vak.ed.gov.ru
