CC BY
91
УДК 7.04, 8.81
К. В. Киуру
д-р филол. наук, профессор, Челябинский государственный университет E-mail: [email protected]
ВИЗУАЛЬНЫЙ МИФ В ИДЕОЛОГИЧЕСКОМ НАРРАТИВЕ: РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ В СОВЕТСКОМ МОНУМЕНТАЛЬНОМ ИСКУССТВЕ
Рассматривается проблема репрезентации в искусстве социалистического реализма визуального мифа о новом советском человеке. В качестве предмета анализа выбрано оформление станций московского метрополитена.
Майоликовые панно Е. Лансере на станции «Комсомольская» анализируются на предмет репрезентации трудовых свершений молодых людей при новой власти.
На примере скульптурных композиций М. Манизера на станции «Площадь Революции» реконструируется нарратив становления нового государства: от революционного рождения через Гражданскую войну, послевоенное восстановление хозяйства, индустриальные и сельскохозяйственные свершения эпохи первых пятилеток - к сияющему будущему коммунистического государства.
В мозаичных панно А. Дейнеки на станции «Маяковская» реконструируется нарратив одного дня из жизни советского народа.
Делается вывод, что в фокусе всего проекта московского метрополитена находится образ советского нового человека - сильного, закаленного физически, самоотверженного гражданина, телесно и духовно преобразившегося в результате возникновения нового советского государства.
Ключевые слова: визуализация, социалистический реализм, миф, нарративная коммуникация, пропаганда
Для цитирования: Киуру, К. В. Визуальный миф в идеологическом нарративе: репрезентация в советском монументальном искусстве /К. В. Киуру //Вестник культуры и искусств. - 2017. - № 3 (51). - С. 113-118.
После Октябрьской революции 1917 г. но- альную традицию», заложенную Русской правая власть нуждалась в инструментах собст- вославной церковью [13, p. 3-5]. Влияние ико-венной репрезентации. В. И. Ленин предлагает нописной традиции на живопись социалисти-использовать искусство в целях воспитательной ческого реализма нами было описано в пред-пропаганды, что получило название «монумен- шествующих работах [6; 7]. тальная пропаганда». «Новое искусство должно По словам Е. М. Казюриной, «эстетика было агитировать за новую власть и транслиро- становится все больше зависимой от полити-вать гражданам идеи коммунизма» [6, с. 261]. ки, а социалистический реализм в свою оче-
Еще одной задачей, поставленной перед мо- редь превратился в метод реализации полити-
нументальной пропагандой, было формирование ческой эстетики» [4, с. 44]. Анализу эстетики
нового советского человека. Изучению его обра- социалистического реализма посвящены рабо-
зов посвящены исследования С. Д. Петренко [9], ты А. Б. Тюлебаевой [12], Н. В. Дубровиной
Ю. А. Сайковой [10]. Как замечает О. Ю. Нико- [3], Е. Добренко [2].
нова, «визуальные репрезентации социалистиче- Таким образом, формируется новый
ской Родины играли важную роль в процессе идеологический дискурс, где монументальная
формирования нового человека» [8, с. 278]. пропаганда должна выполнять функцию регу-
В работе В. Бонелла отмечается, что в сво- лятора массового политического поведения.
ей пропаганде большевики изначально прида- По мнению Б. Н. Карипова, «идеологический
вали большое значение визуальным методам, дискурс представляет собой массовую соци-
учитывая как неграмотность значительной час- альную практику, в которую вовлечены мил-
ти советского населения, так и сильную «визу- лионы рядовых участников политического про-
113
цесса. Идеи, ценности и установки, распространяющиеся и воспроизводящиеся в массовых дискурсивных идеологических практиках, совсем не обязательно связаны внутренней логикой. Но они непосредственно определяют массовое политическое поведение» [5, с.293]. Проблемам изучения идеологического дискурса также посвящены работы Н. А. Горевой [1], Е. П. Спиридоновой [11].
Цель нашего исследования - на примере оформления станций московского метрополитена выявить нарративную репрезентацию визуального мифа о новом советском человеке в искусстве социалистического реализма.
К 1930-м гг. на смену утопическим в своей основе и антиурбанистическим теориям пришла растущая автономия больших городов как символического сердца нового режима. В 1926-1939 гг. из деревни ушли 23 млн крестьян - миграция населения, не имеющая аналогов в мировой истории. Этот глобальный сдвиг особенно наглядно заявил о себе в столице. В докладе на июньском 1931 г. пленуме ЦК ВКП(б) Лазарь Каганович огласил грандиозный план реконструкции Москвы, представив его как в равной степени социальный и архитектурный. Изменение облика столицы должно было стать «лабораторией», в которую «со всего Союза» приезжали бы люди учиться. Реконструкция Москвы, таким образом, представала как метонимический символ преображения всей нации.
Одним из знаковых культурных проектов 1930-х гг. стало строительство московского метро. С 1932 по 1938 г. были созданы две линии метрополитена - более двадцати станций. Тщательно продуманным, неповторимым был облик каждой из них, но даже на этом фоне особенно выделялись четыре: «Площадь Революции», «Маяковская», «Динамо» и «Площадь Свердлова». Им уделялось пристальное внимание в печати. Проекты отделки этих станций явно свидетельствовали: новый режим делает ставку на молодежь. Поскольку на указанный период пришлось двадцатилетие молодого советского государства, метафора страны, достигшей совершеннолетия, была
практически неизбежна. В убранстве станций воплотилась идея трансформации молодых людей при новой власти.
Наибольших усилий потребовала станция «Комсомольская», строившаяся как символ добровольного героического труда советских юношей и девушек. Интерьер этой станции, в том числе и панно, представляющее молодых метростроевцев, решен с большим размахом. Сначала Евгений Лансере, которому была заказана внутренняя отделка, представил эскизы восьми панно - каждое из них рассказывало об одном из направлений деятельности комсомольцев: «Комсомол в колхозах», «Комсомол на защите социалистической Родины», «Комсомол и спорт» и т. д. Однако проект был признан чрезмерно помпезным, и Лансере реализовал более простой замысел - два майоликовых панно, размещенных в полуциркульной вогнутой стене и обрамляющих вход в пассажирский туннель.
Одной из самых важных станций второй очереди можно назвать «Площадь Революции», расположенную недалеко от Красной площади, рядом с музеем Ленина, Историческим музеем и только что построенной гостиницей «Москва», в самом сердце столицы. Кроме того, она воспринималась как символическое выражение основополагающего события советской истории - революции, а значит, привлекала особое внимание. Интерьер этой станции, созданный архитектором Алексеем Душкиным, резко контрастировал с обликом большинства станций первой очереди, с их колоссальными подземными вестибюлями, где обе платформы и станционный зал были объединены в одно пространство. «Площадь Революции» - станция особенно глубокого заложения, она возведена непосредственно под древним городом, так что по геологическим и технологическим показателям громадное пространство ей противопоказано. Исходя из этого, А. Душкин решил интерьер как три связанных друг с другом туннеля - два для платформ и один для центрального зала. Чтобы смягчить неизбежный акцент на удлиненности пространства, он увеличил число поперечных проходов на перроны, рассекающие главную
114
ось по всей ее длине. Пролеты эти были обрамлены своего рода порталами - возникал эффект туннелей, разрезающих туннели, что вносило ноту строгой утилитарности. По контрасту со светлым простором первых станций А. Душкин еще подчеркнул «туннельный эффект» использованием мрамора насыщенных темных цветов - глубокого красного и серого. Кроме того, важнейшей чертой интерьера он сделал множество бронзовых скульптур чуть больше человеческого роста. Как свидетельствуют эскизы А. Душкина, скульптуры должны были размещаться в арочных проходах (по две в каждом), которые тем самым обретали функцию декоративных ниш. Поскольку каждая платформа соединялась с центральным залом десятью проходами, в интерьере предполагалось установить восемьдесят статуй. Этот заказ получил Матвей Манизер, профессор скульптуры Ленинградской академии художеств. С помощью учеников он сделал двадцать статуй (десять пар), и каждая из них была четырежды отлита в бронзе.
Скульптуры М. Манизера хорошо известны, без их упоминания или фотографии не обходится ни одно исследование советской официозной культуры. Однако они, как правило, рассматриваются как самостоятельные произведения искусства, а не как цельный ансамбль, что отрывает их от присущей только им прагматики, от связи и с конкретной станцией, и с метрополитеном вообще. По мнению М. О'Махоуни, игнорируя цельность этой скульптурной серии, мы рискуем упустить из виду главный смысл всего убранства станции - конструирование (точнее реконструирование) идеологического нарратива, резко разграничивающего предреволюционное прошлое, эру революции и эпоху настоящего [14]. Скульптуры М. Манизера размечают путь Страны Советов: от ее революционного рождения через Гражданскую войну, послевоенное восстановление хозяйства, индустриальные и сельскохозяйственные свершения эпохи первых пятилеток - к сияющему будущему коммунистического государства.
Такой эффект достигается через репрезентацию ключевых фигур идеологического
нарратива: герои революционной эпохи - рабочие и старые солдаты; представители нынешнего поколения - студенты, спортсмены и спортсменки, молодые родители; граждане государства будущего - маленькие дети и школьники. Нельзя не отметить и физическое преображение, происходящее в рамках этой нарративной схемы. Люди революции изображены с угрюмыми, озабоченными лицами, напоминающими о жестокости и несправедливости, о том, как свирепо преследовал этих людей царский режим. По ходу развертывания нарратива появляется иная порода граждан: их черты мягче, тоньше, они сложены изящнее и пропорциональнее, как если бы в новых социальных и исторических условиях нарождался новый антропологический тип. Характерно, что четыре фигуры этого «поколения» прямо связаны с физкультурой и спортом. Весь их облик свидетельствует о наконец-то обретенном праве на отдых в сочетании с физкультурными практиками как гражданским долгом, что является одним из ключевых факторов исторического развития. «Поколение next», кульминация этой скульптурной серии, играя и веселясь, готовит скорое распространение социализма по планете.
Рассматривая скульптуры М. Манизера как самостоятельные произведения искусства, исследователи часто называют их примитивно идеализированными советскими типажами. Эти работы, конечно, служат пропагандистской задаче, подталкивая зрителя к мысли о том, что по сравнению с царской Россией условия жизни в Советском Союзе стали несравнимо лучше и, в полном соответствии с высказыванием Сталина, жить действительно стало веселее. Здесь представлены все ключевые сферы государственной политики: сельское хозяйство, промышленность, образование, оборона. Но если взглянуть на эти скульптуры как на целое, особенно с учетом контекста станции, ее атмосферы, становится очевидно, что они нагружены более разветвленными, хотя и не менее щекотливыми ассоциативными значениями. Само понятие истории - истории специфически советской - дик-
115
товало каждый шаг в работе над отделкой станции, имплицитный символический смысл которой состоял в прославлении революции как исходной точки. Подчиняясь догматам социалистического реализма, М. Манизер развернул непрерывный нарратив, чтобы запечатлеть эту историю и спроецировать ее вперед, в воображаемое и еще более славное грядущее. Не так уж важно, считать ли избранную форму репрезентации метафорической или прямой: основное значение скульптур М. Манизера в том, что физический облик нового, советского поколения требует новой, идеализированной формы. На этом фоне старшие революционеры ленинского поколения выглядят старомодными, оттесненными на обочину истории новой порослью, куда более напоминающей голливудских звезд.
Немаловажно и то, что эти скульптуры размещены на станции метро на сорокаметровой глубине. В темных, сумрачных туннелях «Площади Революции» фигуры, созданные М. Манизером, кажутся извлеченными из недр самой Земли, точно огромный, превосходно сохранившийся ископаемый пласт.
Если станция «Площадь Революции» несла мощный исторический посыл, перебрасывая мост от дореволюционного прошлого к настоящему и далее - к лучезарному будущему советской страны, то «Маяковская» рассказывала прежде всего о том, что происходит здесь и сейчас.
Как и «Площадь Революции», «Маяковская» представляла собой важный географический пункт. Это район с четырьмя расположенными здесь театрами, средоточие московской театральной жизни. Театральность сыграла существенную роль в дизайне станции.
Проектируя «Маяковскую», Алексей Душкин - в разительном контрасте со станцией «Площадь Революции» - заранее отметал любой намек на ощущение клаустрофобии, пребывания в подземном туннеле. Он создал огромное и свободное внутреннее пространство, по всей длине центрального зала разместил колонны, в результате чего образовались отдельные своды, каждый из которых он увен-
чал своего рода миниатюрным куполом. Все это вызывает ощущение грандиозной процессии богато отделанных традиционным красным мрамором и современной нержавеющей сталью колонн. В куполе каждого из шатровых отсеков А. Душкин решил разместить эллипсовидное декоративное панно-плафон.
Автором панно стал Александр Дейнека. Он создал серию работ, отражающих целостное и абсолютно позитивное видение жизни в Советском Союзе. В качестве темы был взят один день из жизни народа. Поскольку потолочные панно должны были находиться высоко, а зрители - прямо под ними, художник избрал фоном для каждой композиции открытое небо, создав тем самым ощущение нисходящего света. На панно в обоих концах зала изображено утро. При движении к центру зала шагает вперед и день. Стрелки курантов на седьмом панно показывают полдень. Зритель идет дальше, день клонится к вечеру, темнеет, и на центральном панно Спасская башня запечатлена на фоне ночного неба. Апелляция А. Дейнеки к естественной смене дня и ночи функционирует в этом цикле на многих уровнях. Во-первых, подразумевается, что жизнь в Советском Союзе не затихает ни на миг. Во-вторых, одновременно представляя день и ночь, художник напоминал зрителю о колоссальных пространствах страны, включающей девять часовых поясов. В-третьих, изображая сутки в их естественном протекании, А. Дейнека обыгрывал по необходимости монотонное освещение подземного туннеля и уменьшал потенциальный эффект замкнутого пространства.
Чтобы передать разнообразие жизни в Советском Союзе, А. Дейнека построил цикл на широком диапазоне тем: природа, сельское хозяйство, промышленность, военное дело, авиация, спорт.
При этом объединяющим началом здесь служит акцент на безграничных способностях советской молодежи. Наиболее выразительно эта идея развита в трех «физкультурных» композициях, рассмотрим одну из них для примера. Горнолыжник, наклонив корпус вперед, удерживает великолепную стойку: ноги плотно сжаты,
116
лыжи строго параллельны, руки вытянуты вперед. Спортсмен, взмывающий над зрителем, символизирует колоссальные возможности советской молодежи. Это предельное, лучшее выражение силы, мастерства и самоотверженности нового поколения, которое, как верил художник, поведет Страну Советов к светлому будущему.
Таким образом, в фокусе всего проекта московского метрополитена находится образ со-
ветского нового человека - сильного, закаленного физически, самоотверженного гражданина, телесно и духовно преобразившегося в результате возникновения нового советского го -сударства. Широкое пропагандистское звучание приобретал тезис о том, что участие в грандиозных трудовых свершениях 1930-х гг. - это нечто не только идеологически верное, но также и радостное.
1. Горева, Н. А. Идеологический дискурс как механизм легитимации политического режима в современной России / Н. А. Горева // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. - 2010. - № 1. - С. 180-182.
2. Добренко, Е. Сталинская культура: города и годы / Е. Добренко // Новое литературное обозрение. -2014. - № 2 (126). - С. 345-365.
3. Дубровина, Н. В. Социалистический реализм: метод или стиль / Н. В. Дубровина // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. - 2011. - № 7 (99). - С. 181-185.
4. Казюрина, Е. М. Советская «политическая эстетика» в интерпретации историков, искусствоведов, политиков (трактовки понятия) / Е. М. Казюрина // Познание стран мира: история, культура, достижения. -2014. - № 4. - С. 43-49.
5. Карипов, Б. Н. Методологические аспекты исследования российского идеологического дискурса / Б. Н. Карипов // Социально-гуманитарные знания. - 2014. - № 6. - С. 292-301.
6. Киуру, К. В. Визуализация советского мифа: от иконы к пропаганде / К. В. Киуру // Визуальная коммуникация в социокультурной динамике : сб. ст. Междунар. науч. конф (Казань, 24-25 нояб. 2016 г.) / отв. ред. Н. Ф. Федотова. - Казань : Изд-во Казанского университета, 2016. - С. 268-272.
7. Киуру, К. В. Визуальная коммуникация в тоталитарной пропаганде: создание и трансляция мифа / К. В. Киуру // Знак: проблемное поле медиаобразования. - 2016. - № 5 (22). - С. 44-50.
8. Никонова, О. Ю. Советский патриотизм на плакате: визуализация любви к Родине в 1930-е гг. / О. Ю. Никонова // Вестник Пермского университета. Серия: История. - 2012. - № 1 (18). - С. 278-288.
9. Петренко, С. Д. Образ советского рабочего в монументальной скульптуре городов Западной Сибири сквозь призму соцреалистического канона / С. Д. Петренко // Архитектон: известия вузов. - 2015. - № 52. - С. 15.
10. Сайкова, Ю. А. Формирование представлений о герое в советской и современной визуальной культуре / Ю. А. Сайкова // Культура. Политика. Понимание (философско-политические проблемы идентичности: Россия и современный мир) : материалы IV междунар. науч. конф (Белгород, 13-14 мая 2016 г.). - Белгород, 2016. - С. 307-312.
11. Спиридонова, Е. П. Исторический дискурс в формировании идеологических нарративов / Е. П. Спиридонова // Россия - СССР - Российская Федерация в условиях реформ и революций. XX - XXI вв. : материалы междунар. науч. конф., 26-27 мая 2016 г. / отв. ред. В. Я. Романенко. - Саратов : Амирит, 2016. -С. 275-281.
12. Тюлебаева, А. Б. Социалистический реализм: идеологическая догма или большой стиль? / А. Б. Тю-лебаева, Е. Д. Жукова // Современные научные исследования и разработки. - 2017. - № 8 (8). -С. 194-196.
13. Bonnell V. 1997. Iconography of Power: Soviet Political Posters under Lenin and Stalin. Berkley : University of California Press. 385 p.
14. O'Mahony M. 2003. Archaeological Fantasies: Constructing History on the Moscow Metro. Modern Language Review. No 98 (1) : 138-150.
Получено 23.08.2017
117
K. Kiuru
Doctor of Philological Sciences, Professor, Chelyabinsk State University E-mail: [email protected]
VISUAL MYTH IN IDEOLOGICAL NARRATIVE: REPRESENTATION IN SOVIET MONUMENTAL ART
Abstract. The article deals with the problem of representation in the art of socialist realism of the visual myth of a new Soviet man. The design of Moscow metro stations was chosen as the subject of the analysis. Majolica panels by E. Lansere at the "Komsomolskaya" metro-station are analyzed for the representation of labor achievements of young people under the new government. On the example of M. Manizer's sculptural compositions at the "Ploshchad Revolutsii" station, a narrative is reconstructed about the formation of a new state: from revolutionary birth through the Civil War, post-war economic reconstruction, industrial and agricultural achievements of the first five-year period, to the radiant future of the communist state. In the mosaic panels of A. Deineka at the "Mayakovskaya" station, a narrative of one day from the life of the Soviet people is reconstructed. It is concluded that the focus of the entire project of the Moscow metro is the image of a Soviet new man - a strong, hardened physically, selfless citizen, bodily and spiritually transformed as a result of the emergence of a new Soviet state.
Keywords: visualization, socialist realism, myth, narrative communication, propaganda
For citing: Kiuru K. 2017. Visual myth in ideological narrative: representation in soviet monumental art. Culture and Arts Herald. No 3 (51) : 113-118.
References
1. Goreva N. 2010. Ideological discourse as the legitimating mechanism of political regime in the modern Russia. Proceedings of Voronezh State University. Series: Linguistics and Intercultural Communication. No 1 : 180-182. (In Russ.).
2. Dobrenko E. 2014. Stalin's culture: cities and years. Novoe literaturnoe obozrenie [New literary observer]. No 2 (126) : 345-365. (In Russ.).
3. Dubrovina N. Socialist realism: a method or style. Herald of Tambov University. Series: The humanities. No 7 (99) : 181-185. (In Russ.).
4. Kaziurina E. 2014. Soviet "political aesthetics" in the interpretation of historians, art historians, politicians (interpretation of the concept). Poznanie stran mira: istoriya, kul'tura, dostizheniya [Cognition of the countries of the world: history, culture, achievements]. No 4 : 43-49. (In Russ.).
5. Karipov B. 2014. Methodological issues in the study of Russian ideological discourse. Sotsial'no-gumanitarnye znaniya [Social and humanitarian knowledge]. No 6 : 292-301. (In Russ.).
6. Kiuru K. 2016. Visualization Soviet myth: from icons to propaganda. Vizual'naya kommunikatsiya v sotsiokul'turnoy dinamike [Visual communication in the sociocultural dynamics]. Kazan : Publishing house of the Kazan university. P. 268-272. (In Russ.).
7. Kiuru K. 2016. Visual Communication in Totalitarian Propaganda: Creation and Translation of the Myth. Znak: problemnoe pole mediaobrazovaniya [Sign: the problem field of media education]. No 5 (22) : 44-50. (In Russ.).
8. Nikonova O. 2012. Soviet patriotism on posters: visualizing love to Motherland in the 1930s. Perm University Herald. Series: History. No 1 (18) : 278-288. (In Russ.).
9. Petrenko S. 2015. The image of the Soviet worker in the monumental sculpture in Western Siberia cities through the prism of the socialist realist canon. Architecton: proceedings of the higher education. No 52 : 15. (In Russ.).
10. Saikova IU. 2016. Formation of ideas about the hero in Soviet and modern visual culture. Kul'tura. Politika. Ponimanie (filosofsko-politicheskie problemy identichnosti: Rossiya i sovremennyy mir) [Culture. Policy. Understanding. (Philosophical and political problems of identity: Russia and the modern world)]. Belgorod. P. 307-312. (In Russ.).
11. Spiridonova E. 2016. Historical Discourse in the Formation of Ideological Narratives. Rossiya - SSSR -Rossiyskaya Federatsiya v usloviyakh reform i revolyutsiy. XX - XXI vv. [Russia - the USSR - the Russian Federation in conditions of reforms and revolutions. 20th-21th centuries]. Saratov : Amirit. P. 275-281. (In Russ.).
12. Tiulebaeva A. 2017. Socialist realism: an ideological dogma or a great style? Sovremennye nauchnye issledovaniya i razrabotki [Modern scientific research and development]. No 8 (8) : 194-196. (In Russ.).
13. Bonnell V. 1997. Iconography of Power: Soviet Political Posters under Lenin and Stalin. Berkley : University of California Press. 385 p. (In Eng.).
14. O'Mahony M. 2003. Archaeological Fantasies: Constructing History on the Moscow Metro. Modern Language Review. No 98 (1) : 138-150. (In Eng.). Received 23.08.2017
118
