CC BY
115
ФИЛОСОФИЯ
Вестн. Ом. ун-та. 2008. № 3. С. 48-52.
УДК 13
В.В. Лазуткин, В.И. Филатов
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского
ВИРТУАЛЬНЫЙ МИР ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО БЫТИЯ
This article dwells upon the statement that virtual world determines human objective reality. The basic ways of creating virtual worlds by man are pointed out.
В течение тысячелетий развития философской мысли смысл и содержание понятия «реальность» неоднократно менялись.
Естествоиспытатели ХУП-ХУШ вв. видели в изучаемой ими природе мир, созданный по Божественному плану, рациональному по сути и доступному для абстрактно-математического выражения. Так мыслили, к примеру, Г. Галилей, И. Ньютон и Г. Лейбниц. Такому убеждению соответствовала рационалистическая трактовка сознания как механизма отражения объективной реальности, создающего её достоверный образ. Согласно марксистской теории познания, господствовавшей в отечественной философии советского периода, человеческие ощущения, понятия, научное познание в целом есть отражение объективно существующей действительности.
Можно видеть в этом отголосок античных учений о бытии идей (по Платону) или форм (по Аристотелю), которым свойственно активное начало и которые «запечатлеваются» в пассивной материи, исходно бескачественной, способной воспринять любой образ. В данном случае аналогом этого пассивного материального начала, зеркально отображающего объективно сущее, представлялось сознание человека.
В современной философии в целом доминирует иное представление о соотношении внешней реальности и сознания. Признано, что сознание не столько отражает, сколько преображает реальность, конструирует её.
У каждого человека существует определенный набор моделей и эталонов для восприятия явлений окружающего мира. Рамки и предписания этих моделей и эталонов накладывают свой отпечаток на чувственные ощущения, а значит, и на то, как мы воспринимаем окружающую нас реальность. Например, восприятие леса первобытным человеком, для которого он представлял естественную среду обитания, явно отличается от восприятия его современным городским жителем, выезжающим в лес для отдыха. Таким образом, предшествующий опыт в значительной мере определяет восприятие реальности «здесь-и-теперь». Иными словами, можно сказать, что человек воспринимает окружающий мир не таким, каков он есть объективно, а измененным, подстроенным и модифицированным согласно его опыту, представлениям, ожиданиям, установкам и стереотипам. Получается, что психика человека виртуализирует реальность в
© В.В. Лазуткин, В.И. Филатов, 2008
указанном выше смысле: мы видим мир не таким, каков он есть, а таким, каким ожидаем увидеть, т. е. реальность «не реальна», а «ожидаема», «конструирована».
Как показал впервые И. Кант, это относится даже к данным «наиболее объективных» точных наук. Из кантовской концепции следовало, что «физический мир не дан нам объективно. Он является лишь нашей интерпретацией ощущений, конструкцией из них, и математика - основной инструмент, позволяющий упорядочивать ощущения» [1, с. 393].
Помимо сознания, в качестве механизма конструирования реальности выступает язык. Согласно гипотезе лингвистической относительности Сепира и Уор-фа, не реальность определяет язык (в данном случае разговорный язык), а язык - реальность. Сходные взгляды развивал Л. Витгенштейн в своей теории «языковых игр», которые он рассматривал как единство языка и мира, языка и действия [2, с. 232].
Таким образом, вместо одной-единст-венной «объективной реальности» человек сталкивается с набором нескольких возможных (виртуальных) миров (реальностей, образов мира). При этом возникает вопрос об их соотношении и о том, какой из них «истинный», а какой полностью лишен смысла. Логически они совершенно равноправны, как равноправны, например, картины мира западноевропейской цивилизации, последовательно сменявшие друг друга, или как несколько альтернативных геометрий, созданных в XIX столетии после признания неабсолют-ности евклидовой геометрии.
Хотя нередко понятие «виртуальная реальность» относят к измененным состояниям сознания, диапазон применимости термина гораздо шире. Как отмечает Н.А. Носов, «понятие виртуальной реальности в его общем виде приложимо ко всем видам реальности: и физической, и технической, и психологической и так далее, поскольку в широком контексте, а именно как философская категория, категория виртуальности предлагает единую онтологическую парадигму не только для естественных и технических дисциплин, но и для гуманитарных» [3, с. 92].
Виртуальные миры - основной рабочий метод постмодернизма как весьма широкого и претендующего в последние
годы на ведущую роль направления в искусстве наших дней. И художественная литература, и особенно изобразительные искусства - живопись, графика, скульптура, драматический театр, опера, балет, кино - все они стали в последние годы ареной интереснейших (иногда не совсем удачных) экспериментов с введением очень необычных, а зачастую нарочито эпатирующих широкую публику «виртуальных» миров художественного перевоплощения. Своего рода эталонным произведением «виртуалистического» направления в литературе постмодерна является роман Милорада Павича «Хазарский словарь», в котором одна и та же история хазарского народа пересказывается в рамках трех различных дискурсов - иудейского, христианского и мусульманского и всякий раз оказывается рассказанной по-иному.
Виртуальные вселенные, населенные самыми различными реализациями архетипов коллективного сознания и бессознательного - в художественной литературе, кино, спектаклях, песнях и т. д., ныне стали, таким образом, совершенно необходимым моментом духовного формирования целых поколений. И это свойственно не только искусству постмодерна, но и современной так называемой пост-неклассической науке. Например, в космологии активно разрабатывается теория множественных виртуальных Вселенных, возникающих в существующем в Мире вакууме бесконечномерной размерности. «В нем самопроизвольно возникают всевозможные вселенные с различными размерностями, наборами взаимодействий между частицами и различными численными значениями фундаментальных постоянных» [4, с. 190]. Одна из этих вселенных - та, в которой живем мы.
Отметим, что такое представление свойственно именно науке постмодерна и было бы неприемлемо для ученых эпохи классического естествознания. Для Канта, например, сосуществование нескольких виртуальных миров знания было бы необъяснимо, поскольку он считал априорные идеи пространства, времени и тому подобного одинаковыми для всех представителей рода человеческого, что с необходимостью приводит к существованию одной и только одной виртуальной картины природы в сознании естествоиспытателя.
Однако наиболее общий - универсальный и всем доступный идеальный (виртуальный) - мир создает философия. «Любой мыслящий человек, - пишет
Н.А. Носов, - решая любую сколько-либо важную для него проблему, - сознательно или совсем не думая даже об этом - всегда осмысливает в некоем таком, может быть, очень специфическом (а иногда даже и совсем патологическом) идеальном мире» [3, с. 94]. Это относится не только к людям интеллектуального труда - специалистам в области кибернетики или космологии. Виртуальные миры создаются каждым из людей - носителей обыденного сознания. Любой человек в своей жизни неоднократно переходил в совершенно иной, очень отличный от повседневного, параллельный мир, например в состоянии сна, под впечатлением глубоких мечтаний и фантазий. Прекрасную художественную иллюстрацию этой игре виртуальными мирами дает классический кинофильм Федерико Феллини «8У2».
Самое общее философское понимание виртуальных миров связано в настоящее время с их гносеологической трактовкой как совершенно нового измерения, которое создается в голове человека компьютером в виде некого идеального объекта в добавление к таким большим идеальным системам, как язык или математика, которые были разработаны ранее. Виртуальные миры неизбежно появляются как наиболее наглядный, доступный почти каждому человеку способ проверки обобщенной когерентности формирующихся новых структур организации друг с другом, а также и с уже существующим миром (или даже с возможными теленомиче-скими воздействиями некоего будущего мира на ныне существующий).
С гносеологической точки зрения процесс познания представляет собой не что иное, как процесс виртуализации реальности: чем больше мы ее познаем, тем все более сложные схемы реальности мы вырабатываем для охвата с единых оснований как можно большего числа известных явлений и процессов. Данные схемы становятся все более обобщенными и абстрактными, а процесс их конкретизации и реального наполнения - все более опосредствованным и индивидуально зависимым.
Однако процесс виртуализации мира через восприятие его сознанием управля-
ется не только и не столько самим индивидом. В современном мире преобладающее значение имеет социальная детерминация, которая в той или иной мере присутствует в любом человеческом обществе, вне зависимости от особенностей его политического или экономического устройства. Социум определяет (или стремится определять) некие фундаментальные направления виртуализации, которые ведут к формированию сходных виртуальных миров у членов данного общества. Л. Леви-Брюль отмечал, что при исследовании познания индивида необходимо анализировать культуру, к которой этот индивид принадлежит. Сама же культура характеризуется совокупностью существующих в ней общих взглядов или «коллективных представлений». При неизбежных индивидуальных различиях между людьми возникает определенная матрица восприятия, отвечающая за «национальный менталитет», или «поведенческий стереотип», данной нации, тот самый стереотип, наличие которого Лев Гумилев [5, с. 473] считал основным стержнем единства любого народа и важнейшим средством национальной самоидентификации индивида.
Современная цивилизация часто характеризуется как «информационная». Потоки информации организуют политическую, экономическую и культурную жизнь отдельных государств и всего стремительно глобализирующегося мира. Современный человек с рождения находится в очень плотном информационном поле, имеющем множество источников и сформированном вне зависимости от него. Поэтому у большинства жителей Земли процесс индивидуальной (онтогенетической) виртуализации в высокой степени опосредствован внешними информационными потоками. Г. Маркузе ввел понятие «одномерного человека» - человека, смотрящего на мир через призму «одномерного сознания», сформированного для него средствами массовой информации и подчиненного существующим социальным нормам. «Одномерное сознание» есть результат господства над человеком чуждых ему сил, и его социальная детерминированность препятствует подлинной свободе в познании мира. В современном обществе, как полагает Маркузе, этот человеческий тип стал массовым.
В современной психологии феномен виртуализации мира и представление о
множественности «реальностей» также подверглись концептуальной проработке. Обзор исследований в этом направлении, выполненных зарубежными психологами ХХ в., дан в работе Г. М. Андреевой, И.И. Богомоловой и П.А. Петровской [6], а также А.И. Донцова и Т.П. Емельяновой [7].
Так, по мнению Дж. Келли, человек, действуя в мире, является пленником своих интерпретаций этого мира: человеку часто важен не столько сам объективный факт, сколько значение, ему придаваемое. Именно в этом смысле можно говорить, что человек конструирует, творит мир. В процессе жизни индивид вырабатывает для себя целую систему «конструктов». При помощи конструктов человек сравнивает между собой явления и процессы объективного мира. Поскольку у каждого человека своя собственная система конструктов, это сравнение осуществляется по разным основаниям, т. е. существует определенная иерархия значимых признаков. Конструкт, таким образом, направляет анализ воспринимаемого. Люди различаются между собой по количеству вырабатываемых конструктов. Одни, обладающие большим количеством конструктов, являются «когнитивно сложными», они видят мир многомерно, во всех его проявлениях и оттенках. Другие, обладающие небольшим количеством конструктов, - «когнитивно простые». Они воспринимают мир в «черно-белом» свете и не умеют адаптироваться к реальным событиям и явлениям [6, с. 86].
Эта идея Дж. Келли получила свое воплощение и разработку в теории социальных представлений С. Московичи. «Категория социального представления обозначает специфическую форму познания, а именно знания здравого смысла, содержание, функции и воспроизводство которых социально обусловлены. В более широком плане социальные представления - это свойства обыденного практического мышления, направленные на освоение и осмысление социального, материального и идеального окружения. Как таковые они обладают особыми характеристиками в области организации содержания, ментальных операций и логики. Социальная детерминированность содержания и самого процесса представления предопределены контекстом и условиями их возникновения, каналами циркуляции,
наконец, функциями, которым они служат во взаимодействии с миром и другими людьми» [7, с. 23].
Исходной для концепции С. Московичи выступает констатация специфичности законов и логики обыденного познания по сравнению с законами и логикой научного познания. Научное, или «стандартное» (по терминологии С. Московичи), мышление ищет и постигает истину, вырабатывая строгие правила и критерии логического вывода, позволяющие назвать это мышление «рассуждающим», т. е. способным к самоконтролю. Обыденное, или «нестандартное», мышление, свойственное «человеку с улицы», не получившему специальной профессиональной подготовки, направлено не на решение отвлеченных проблем, а на обслуживание потребностей «каждого дня». Правила и закономерности такого мышления кажутся людям само собой разумеющимися, они свободно ими пользуются в зависимости от требований момента.
Нетривиальность подхода С. Москови-чи, его динамический характер связаны с интерпретацией роли научных знаний в становлении повседневной картины мира. Бурное развитие средств массовой коммуникации в условиях научно-технического прогресса существенно модифицировало каждодневную жизнь человека. Основой и источником суждений здравого смысла все в большей степени становятся научные по происхождению знания, усвоенные и трансформированные в качестве ориентиров обыденного опыта. Этот современный здравый смысл практически перестал быть добытым и разделяемым членами сообщества знанием «из первых рук», передававшимся преимущественно устным путем. Он представляет собой совокупность умственных образов и связей, являющихся побочным продуктом науки, и с этой позиции может быть квалифицирован как знание «из вторых рук», распространяющееся главным образом письменным путем и выступающее почти исключительно в образной форме.
Достижения современной философии и психологии в области изучения виртуальных миров положили начало новому исследовательскому направлению - философской виртуалистике, которая некоторыми современными отечественными учеными рассматривается как новая гносеологическая парадигма.
По мнению Н.А. Носова, специфика виртуального менталитета состоит в том, что он работает с внутренней структурой события, не сводя механизмы функционирования событий к нижележащим пластам реальности, как это принято в современной философской и научной литературе. Особенность виртуального подхода заключается в «непонижении» (термин авторов) статуса реальности события в сравнении со статусом реальности объяснительного механизма.
Традиционному мировоззрению, по этой концепции, свойственно сводить все многообразие мира к какой-либо одной онтологической реальности: атомы, энергия, психика, дух, экономика и т. п. «Для современного менталитета, - пишет Н.А. Носов, - непостижимо полагание двух реальностей в одном явлении, поэтому для него проблематичен вопрос о существовании психики (души) у человека. Он склонен рассматривать психические события как проявление активности тела (мозга), а тело - как проявление активности белковых молекул, а белковые молекулы - как проявление активности атомов, а атомы - как проявление активности элементарных частиц, а элементарные частицы для него - это то, что реально (!) существует (!) и активно (!) по своей (!) природе (!) (так у автора. - ВЛ., В.Ф.)» [8, с.
9].
Авторы выделяют несколько специфических свойств виртуальной реальности, которые универсальны и не связаны с ее природой.
1. Порожденность. Виртуальная реальность продуцируется активностью какой-либо другой реальности, внешней по отношению к ней.
2. Актуальность. Виртуальная реальность существует актуально, только «здесь и теперь», только пока активна порождающая реальность.
3. Автономность. В виртуальной реальности свои время, пространство и законы существования. В виртуальной реальности для человека, в ней находящегося, нет внеположенного прошлого и будущего.
4. Интерактивность. Виртуальная реальность может взаимодействовать со всеми другими реальностями, в том числе и с порождающей, как онтологически независимая от них.
Порождающую реальность, в отличие от виртуальной, авторы называют константной реальностью. Сами понятия «виртуальный» и «константный» относительны: сама виртуальная реальность (ВР) может породить другую ВР и тем самым становиться для нее константной реальностью. Может происходить и обратный процесс, когда ВР исчезает, она «сворачивается» в элемент своей константной реальности, которая имеет статус виртуальной по отношению к своей константной реальности.
Ограничений на количество уровней в таким образом организованном иерархическом пространстве не существует. Для конкретного человека функционируют только две реальности п-го уровня: одна константная и одна виртуальная. Исходя из этого, моделируя реальность, можно положить либо существование обеих реальностей как предельных, либо считая одну производной от второй. Таким образом, как считают авторы, можно реконструировать все многообразие западных философских парадигм.
Подводя итог изложенному, можно заключить, что виртуализация реальности является не только естественным и необходимым механизмом нормального познания, направленным на приобретение знаний, понимание и объяснение, а также предсказание явлений окружающего мира, но и естественной формой человеческого бытия.
ЛИТЕРАТУРА
[1] Клайн М. Математика: утрата определенности.
М.,1984.
[2] Витгенштейн Л. Философские исследования //
Языки как образ мира. М.; СПб., 2003.
[3] Носов Н.А. Виртуальная парадигма // Виртуаль-
ная реальность: тр. лаборатории виртуалисти-ки. Вып. 4. М., 1998.
[4] Климишин И.А. Элементарная астрономия. М.,
1991.
[5] Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. М.,
1994.
[6] Андреева Г. М., Богомолова И.И., Петровская П.А. Современная когнитивная психология на Западе. Теоретические ориентации. М., 1978.
[7] Донцов А.И., Емельянова Т.П. Концепция соци-
альных представлений в современной французской социальной психологии. М., 1987.
[8] Носов Н.А. Введение: перспективы виртуальной
цивилизации // Технологии виртуальной реальности. Состояние и перспективы развития. М., 1996.
