CC BY
36
УДК 94(38).09
DOI: 10.37493/2409-1030.2021.1.13
С. В. Телепень
VIRI MILITARES РИМСКОЙ ИМПЕРИИ I-II вв.: ОБРАЗ И КАРЬЕРА
В статье рассматривается комплексная проблема viri militares (военных предводителей по преимуществу) как явления римской идеологической и социальной жизни. Актуальность проблемы обусловлена её недостаточной изученностью при очевидной значимости решения таковой для понимания государственно-политических механизмов ранней Римской империи.
В условиях становления и развития системы императорского единовластия полководческий статус оставался для носителей республиканских традиций (в качестве которых по-прежнему выступают представители сенаторской знати) одним из средств обеспечения аристократической идентичности. Между тем реальное содержание империя и ауспиций для высших магистратов в эпоху Принципата зачастую заменяется лишь видимостью полноценной полководческой деятельности, теперь находившейся под полным контролем принцепса. В этой связи в литературных произведениях, которыми по сути являются сочинения римских историков, выражение vir militaris (viri militares - мн. ч.) и близкие к нему по смыслу являются средством глорификации по отношению к выразителям аристократических взглядов и приемом скрытой критики императорской власти. В пе-
речне качеств, приписываемых авторами полководцам, особенно заметным являются аллюзии к полководцам республиканского времени. С другой стороны, данные эпиграфики, анализируемые в сочетании с информацией, содержащейся в литературно-историческом нарративе, позволяют обнаружить признаки, очевидно, оформившегося с началом Принципата сообщества командиров сенаторского ранга. Для последних, как представляется, военная деятельность в системе cursus honorum (стандартной сенаторской карьеры) была своего рода специализацией. Принцепсы были вынуждены иногда стимулировать её даже невзирая на то, что некоторые выпестованные властью полководцы могли становится угрозой императорскому единодержавию. В анализируемых карьерах представителей знати обнаруживаются некоторые закономерности, которые показывают, что большинство тех, кто со временем достиг статуса наместников военизированных (императорских) провинций, прошли фазы вигинтивирата (гл. обр. в коллегии виокуров), латиклавного трибуната, командования легионом в ранге императорского легата.
Ключевые слова: Римская империя, Принципат, сенат, аристократия, принцепс, viri militares.
Sergey Telepen
VIRI MILITARES OF THE ROMAN EMPIRE I - II CENTURIES: IMAGE AND CAREER
The article deals with the complex problem of viri militares (military leaders for the most part) as a phenomenon of Roman ideological and social life. The relevance of the problem is due to its insufficient study with the obvious significance of its solution for understanding the state and political mechanisms of the early Roman Empire.
In the conditions of the formation and development of the system of imperial autocracy, the commander's status remained for the carriers of republican traditions (which are still represented by representatives of the senatorial nobility) as one of the means of ensuring aristocratic identity. Meanwhile, the real content of the empire and the auspices for the highest magistrates in the era of the Principate is often replaced only by the appearance of full-fledged military leadership, now under the full control of the princeps. In this regard, in literary works, which are, in fact, the works of Roman historians, the expression vir militaris (viri militares -plural) and those close to it in meaning are a means of glorification in relation to the spokesmen of aristocratic views and a method of latent criticism of the imperial power. In
Военная реформа императора Августа (27 г до н.э. - 14 н.э.) и его преобразование политической системы в своей совокупности ограничили возможности сенаторов в том, что касалось реализации ими своих полководческих амбиций. В период
the list of qualities attributed by the authors to the generals, allusions to the generals of the republican time are especially noticeable. On the other hand, the epigraphic data, analyzed in combination with the information contained in the literary-historical narrative, reveal signs of the community of commanders of the senatorial rank that apparently took shape with the beginning of the Principate. For the latter, it appears that military activity in the cursus honorum system (the standard senatorial career) was a kind of specialization. The princeps were sometimes forced to stimulate it, even despite the fact that some commanders fostered by the authorities could become a threat to the imperial autocracy. In the analyzed careers of representatives of the nobility, some regularities are found that show that most of those who eventually attained the status of governors of the militarized (imperial) provinces passed through the phases of vigintivirat (chiefly in the college of viokurs), laticlave tribunate, commanding a legion with the rank of imperial legate.
Key words: Roman Empire, Principate, senate, aristocracy, princeps, viri militares.
Республики полководец - это прежде всего консул или претор, наделенный империем и правом ауспиций, не ограниченных властью какого-либо иного магистрата [11, p. 47]. Но с установлением единовластия Августа ситуация изменилась,
и над римскими военачальниками, которыми по сути оставались магистраты высшего ранга, отныне устанавливался контроль со стороны прин-цепса [25, p. 253]. Теперь не только высшая военная власть - верховное командование, но и слава победителя должны были принадлежать почти исключительно императору: ducis boni imperatoriam virtutem esse (Тас. Agr. 39, 2) - «честь слыть выдающимся полководцем должна принадлежать императору» (пер. А. С. Бобовича). Именно поэтому Гней Домиций Корбулон, один из наиболее амбициозных генералов I в., выражает сожаление об изменившемся, по сравнению со временами Республики, положении полководцев: beatos quondam duces Romanos (Тас. Ann. XI. 20. 2) -«О, какими счастливцами были некогда римские полководцы» (пер. А. С. Бобовича).
Тем не менее и с началом Империи римские авторы (и прежде всего Корнелий Тацит) продолжают использовать выражение vir militaris (варианты перевода - «доблестный воин», «опытный полководец», «настоящий воин» и т.д.), а также близкие к нему по смыслу слова и выражения. Например, о Корбулоне Корнелий Тацит пишет: multa auctoritate, quae viro militari pro facundia erat (Ann. XV. 26. 3) - [обратился к войску] «с твердостью и уверенностью, заменявшими этому доблестному воину красноречие» (пер. А. С. Бобовича). При этом Тацит характеризует Корбулона как опытного военачальника, «успевшего за многие годы хорошо изучить как наших воинов (т. е. римских солдат - С. Т.), так и врагов» (пер. А. С. Бобовича) (Ann. XV. 25. 2: militum atque hostium tot per annos gnarus gerendae rei praeficitur). Веспасиана, тогда еще не принцепса, но уже прославленного командира, Тацит также указывает в качестве «опытного полководца» (Hist. II. 75: notum viro militari). Тесть же Тацита Гней Юлий Агрикола, по мнению римского историка, относится к тем, кого отличают militaria ingenia («военные таланты»), и связано это с рано обозначившимся стремлением будущего покорителя Северной Британии к «огромной и всезатмевающей славе» (Agr. 4. 5: magnae excelsaeque gloriae). Также Гая Светония Паулина, наместника Британии в 58-62 гг., Тацит, в свою очередь, аттестует как quod vetustissimus consularium et militia clarus gloriam nomenque Britannicis expeditionibus meruisset (Hist. II. 37. 1) - «старшего консулярия, прекрасного полководца, стяжавшего громкую славу британскими походами» (пер. Г. С. Кнабе). Причем о мотивах полководческого рвения Паулина Тацит говорит в другом месте: Sed tum Paulinus Suetonius obtinebat Britannos, scientia militiae et rumore populi, qui neminem sine aemulo sinit, Corbulonis concertator, receptaeque Armeniae decus aequare domitis perduellibus cupiens (Ann. XIV. 29. 2) - «Но в описываемое время британцами правил Свето-ний Паулин, знанием военного дела и славой в
народе, который для всякого находит соперника, состязавшийся с Корбулоном и стремившийся укрощением неприятеля сравняться в заслугах с покорителем Армении (т. е. с Корбулоном - С. Т.)» (пер. А. С. Бобовича). Паулин dignum fama sua ratus, qua nemo illa tempestate militaris rei callidior habebatur (Тас. Hist. II. 32. 1) - «считался самым искусным полководцем своего времени и оттого смело судил о ходе кампании» (пер. Г. С. Кнабе). О полководческих достижениях Секста Юлия Фронтина Тацит пишет в подобных же выражениях: vir magnus, quantum licebat (Ann. XVII. 2) -«муж исключительно выдающихся качеств» (пер. А. С. Бобовича).
В некоторых случаях характеристики, уместные по преимуществу в отношении командиров сенаторского достоинства, приводятся Тацитом и в адрес офицеров не столь высокого ранга, т.е. не принадлежавших к сенаторской знати, а именно в - адрес примипиляриев (по сути, старших центурионов). Так историк характеризует некоего Эмилия: testis Aemilius e militaribus viris (Ann. IV. 42. 2) -«свидетель Эмилий, человек военный» (пер. А. С. Бобовича). Этот примипилярий, зафиксированный также в эпиграфическом источнике (ILS 2686), впервые упоминается у Тацита выше: e numero primipilarium Aemilius (Ann. II. 11. 1) - «из числа при-мипиляриев» (пер. наш, так как перевод А. С. Бо-бовича не отражает прямого указания Тацита на принадлежность Эмилия к «числу примипиляри-ев»). Таким образом, слова римского историка, возможно, подтверждают предположение Бриана Добсона о существовании в период Принципата такой категории viri militares, как «корпус примипиляриев» [9, S. 6, 175]. Роль этих офицеров, имевших всадническое достоинство, не следует приуменьшать. Когда Луций Цезенний Пет, действовавший на Востоке одновременно с Корбуло-ном, но во главе отдельной армии, советовался со своим штабным окружением, verum ubi a viris militaribus adversus urgentes casus Anr^tus erat (Тас. Ann. XV. 10. 1) - «ободряемый в угрожающих обстоятельствах сведущими в военном деле людьми» (пер. А. С. Бобовича), то здесь у Тацита могли подразумеваться как легаты легионов, так и примипилярии. Одного из последних Тацит характеризует следующим образом: pauci militarium virorum. inter quos maxime insignes Cornelius Martialis... (Hist. III. 73. 2) - «Немногие настоящие воины - самые известные из них Корнелий Мар-циал...» (пер. А. С. Бобовича). А по поводу потерь на Дунае при Домициане у того же автора читаем: tot militares viri cum tot cohortibus expugnаti et capti (Agr. 41. 2) - «столько военачальников вместе со столькими когортами разгромлено и захвачено в плен» (пер. А. С. Бобовича). Последнее, вероятно, относится к офицерам всаднического ранга, которые в это время стояли во главе когорт [4, p. 101]. О Субрии Флаве, преторианском трибуне,
имевшем также всадническое достоинство (PIR2 S 942), Тацит написал: nec minus nosci decebat militaris viri sensus incomptos et validos (Ann. XV. 67. З) - «эти бесхитростные и резко выраженные мысли солдата (буквально «истинного воина» -militaris viri - С. Т.) не менее достойны широкой огласки» [, чем последние слова Сенеки, воспитателя Нерона, также приговоренного к смерти] (пер. А. С. Бобовича). Закономерно, что императором Отон, готовясь сразиться с приближающимися легионами Вителлия, поставил примипиля-риев во главе своего войска: summa expeditionis Antonio Novello, Suedio Clementi primipilaribus... permissa (Тас. Hist. I. 87) - «Верховное командование было поручено примипиляриям Антонию Новеллу и Сведию Клементу» (пер. Г. С. Кнабе).
Отрицательные характеристики неудачливым либо бесталанным командирам Тацит дает также, используя выражения, указывающие на противоположные типу vir militaris качества. Так, Вителлий у историка был nullis stipendiis, nulla militaris fama (Hist. II. 76. 4) - «без денег, без боевых заслуг» (пер. Г. С. Кнабе). Однако употребляемое Тацитом выражение - nullis castrorum experimentis, применительно к Требеллию Максиму (Agr. 16. З), вероятно, не следует рассматривать в том же ключе, что и вышеприведенное относительно Вителлия. Выражение указывает лишь на то, что Требеллий был мягче по отношению к варварам-провинциалам, чем даже его миролюбивый предшественник Петроний Турпиллиан [6, p. 101]. Тем не менее в результате недостаточной воинственности Требеллия discordia laboratum, cum adsuetus expeditionibus miles otio lasciviret (Agr. 16. З) - «положение осложнилось смутой в самом римском войске, так как длительная праздность развратила привыкших к походам воинов» (пер. А. С. Бобовича).
Агрикола, разумеется, был противоположностью Требеллия. Свое военное обучение - prima castrorum rudimenta - он проходил под руководством Светония Паулина (Tac. Agr. 5. 1-З). Решительность Агриколы, его стремительность, способность импровизировать и вместе с тем сдержанность и трудолюбие - все это проявилось уже в его первой кампании (Tac. Agr. 18). Данные качества дополняются умением выбирать место для лагеря (Tac. Agr. 20. 2; 22. 2), внимательным отношением к подчиненным (ibidem 19; 21). Его качества суммируются Тацитом как vigorem, constantiam et expertum bellis animum (Agr. 41. З) -«энергия, твердость и испытанное в стольких войнах мужество» (пер. А. С. Бобовича).
Помимо Тацита имеются и другие свидетельства о положении военачальников в период Принципата. У Аврелия Виктора Траян характеризуется как «обладающий опытом в военном деле» (Aurel. Vict. Epitom. 1З. З: habens diligentiam in re militari). Адриан, согласно сообщению его
биографа (условного Элия Спартиана), armorum peritissimus et rei militaris scientissimus (SHA Hadr. XIV. 10) - «прекрасно владел оружием и был очень сведущ в военном деле» (пер. С. П. Кондратьева). О Пертинаксе говорится как об обладавшем прежде всего таким качеством, как «усердие» (SHA Pert. II. 1, 7: industria). Причем у Плиния Старшего относительно уроженца захолустной Далмации Луция Тария Руфа [22, p. З5], имевшего «самое низкое происхождение» (infima natalium humihtate), говорится уже конкретно о «ратном усердии» (Plin. Mai. Nat. hist. XVIII. З7: militari industria), которое обеспечило Руфу успешную карьеру, вплоть до достижения консулата (см.: PIR T 14; PIR2 R 206). Эту характеристику можно сравнить с той, которую Тацит дает выдвиженцу (т.е. также homo novus) из числа всадников (PIR2 S 1018) Августа Публию Сульпицию Квири-нию, который impiger militiae et acribus ministeriis consulatum sub divo Augusto (Ann. III. 48) -«отличившись на военной службе и ревностным исполнением возлагаемых на него обязанностей, был удостоен при божественном Августе консульства» (пер. А. С. Бобовича). За эти же качества Марк Корнелий Фронтон, хвалит Гая Авидия Кассия, полководца всаднического происхождения, в 175 г., впрочем, поднявшего мятеж против Марка Аврелия. Фронтон, цитируя Юния Максима, служившего под командой Кассия, пишет: Ita de laboribus et consiliis tuis et industria et vigilantia praedicator ubique frequentissimus extitit... itinerum tuorum et disciplinae ad priscum morem institutae ac retentae; tum in agmine ducendo et manu conserenda strenuissimi vigoris tui et consultissimae opportunitatis (Fronto Ep. аd amicos I. 6). - «Так неизменно он появлялся повсюду, восхваляя твои труды, меры, усердие и бдительность. [рассказывая] о твоих походах и о дисциплине, которую ты восстановил и поддерживаешь в соответствии с древними обычаями; затем о твоей неутомимости в походе и безошибочном чутье, когда следует начинать битву» (пер. наш).
Дион Кассий (в сохранившихся частях его труда) делает несколько замечаний по поводу стиля командования, который демонстрируют viri militares, выступающие здесь в качестве образцовых полководцев. Корбулон - один из них. Так, у Диона содержится рассказ о том, как Клавдий запретил дальнейшую кампанию, «зная его [Корбу-лона] доблесть и боевую выучку его армии» (Dio LXI. З0. 4: тг^ т£ Yàp áp^nv aúroü ка1 n^v aaKqaiv -ср.: Tac. Ann. XI. 20. 2., цит. выше). Корбулон Диона Кассия удостаивается похвалы автора также в рассказе о войне на Востоке - за свою верность древним традициям: áYY£A9s^ jóvov £^0ßr|a£v. ö|Joia Yàp бп то!^ npwmiç 'Pwjaíwv, oúx ön тф yévei Aajnpàç п тф awjan iaxupôç, áAAá ка1 тп фихп áp^puiv nv, ка1 noAù jèv т0 áv6psTov noAù 6è ка1 т0 6ÍKaiov т0 т£ ■ma!áv éç nà^aç ка1 rnùç oksiouç
(LXII. 19. 2) - «Он напоминал римлян прежних времен не только блистательностью своего рода и телесной крепостью, но и рассудительностью, отличаясь великой храбростью и не меньшей справедливостью и честностью в отношениях как со своими, так и с врагами» (пер. Е. А. Молева). Агриколе Дион воздает должное, отмечая, что тот |j£ÍZova п ката aipainYóv катапроф^ (LXVI. 20. 3) - «совершил деяния, слишком величественные для простого военачальника» (пер. С. К. Сизова). Живший позже, во времена Адриана, командир преторианской гвардии Квинт Марций Турбон удостаивается от Диона похвалы: jév атратг^кштато^ ávqp (Dio LXIX. 18. 1) - «муж исключительно сведущий в военном деле» (пер. А. В. Махлаюка). В замечании об Иудейской войне Дион пишет: юте бп т0те тои^ кралатои^ ^v атратг^^ ó A6piovói; én' ашой^ £п£|фЕУ, wv пршто^ 'loúAio^ 1£оипро^ únnpx^v, ánó ВрЕттама^ faXEv éni тои^ 'оибаюи^ aтаA£Í^ (LXIX. 13. 2) -«Тогда только Адриан послал против них своих лучших полководцев, первым среди которых был Юлий Север, направленный против иудеев из Британии, где он был наместником» (пер. А. В. Махлаюка). В этом рассказе Диона о ведении Севером войны акцент делается на осторожности полководца.
Самую полную и наиболее яркую характеристику военачальника периода Принципата Дион дает Публию Марцию Веру, полководцу Марка Аврелия. Вер был способен не только одолевать своих противников силой оружия, опережать их своей скоростью, не только превосходил их стратегическим мышлением, что является истинным достоинством полководца, но умел и убеждать варваров, умиротворять щедрыми подарками и искушать светлыми надеждами. Во всем, что он говорил или делал, ощущалась уверенность, которая рассеивала недоверие. Он знал подходящий момент для клятвенных обещаний, подарков и пиров. Поскольку в дополнение к этим качествам он сочетал в себе настойчивость в своих начинаниях и энергию вкупе со скоростью в борьбе с врагом, он тем самым ясно давал понять варварам, что его дружбы стоит искать больше, чем вражды (LXXI. 3. 11). В другом месте Дион характеризует братьев Квинтилиев (также военачальники Марка Аврелия) словами: «отличались они умом, храбростью и большой опытностью» (LXXI. 33. 1: ávбрíav éJП£lрíаv те noAAqv £xov!£(;) и «пользовались великой славой благодаря своей образованности, военному искусству, единодушию и богатству» (пер. А. В. Махлаюка) (LXXII. 5. 3: |£YáAr|v Yáр £ixov 6ó^3v éni па1баа ка! éni атратг^а ка! 0|0фр0а^уг| ка! пЛоши)). Дион также предлагает яркое, хотя не во всем положительное, описание Ульпия Марцелла, наместника Британии в 70-80 гг. II в., который отличался огромной энергией и педантизмом, но более всего - особым воинским аскетизмом (LXXII. 8. 3-5).
Из всего вышесказанного следует, что по крайней мере в сообщениях современников период Принципата отмечен относительно многочисленными примерами авторитетных viri militares, причем приводится довольно подробный перечень их выдающихся качеств, достоинств и заслуг. Очевидно, что императоры относились к полководцам зачастую настороженно. Именно это обстоятельство отражено у Тацита, который пишет по поводу военной славы Агриколы и таившейся в ней опасности для самого полководца: nec minus periculum ex magna fama quant ex mala - (Agr. 5. 4) -«и благожелательная молва в городе была чревата не меньшей опасностью, чем дурная» - пер. А. С. Бобовича). Однако при всем этом власть не могла не быть заинтересованной в толковых администраторах и военачальниках, которые в лице наместников провинций по-прежнему были необходимы императорам. В связи с этим закономерной была дальнейшая эволюция системы cursus honorum, со времен Республики обеспечивавшей государство соответствующими кадрами из числа представителей главным образом сенаторской аристократии. При всей проблематичности отделения собственно военных этапов сенаторской карьеры от условно штатских (особенно если говорить о высших магистратурах), все-таки, как нам представляется, имеется возможность увидеть некоторые тенденции в том, каким образом шел процесс пополнения круга viri militares в период Принципата. В этом нам помогут не только литературные источники, но также и данные эпиграфики, позволяющие в ряде случаев применить методику просопографического анализа.
Прежде всего отметим, что в период Принципата, очевидно, соблюдение условия decem stipendia (опыт участия в десяти годичных военных кампаниях), существовавшего в республиканском прошлом, уже не было обязательным для карьеры будущего сенатора [6, p. 103]. Но и прежние широкие возможности для занятия различных постов, ранее доступных молодым аристократам, теперь оказываются купированы. Вместо этого предполагался военный трибунат - этап карьеры, состоявший в относительно недолгой службе в качестве одного из трибунов латикла-виев (т.е. трибунов сенаторского ранга - tribuni laticlavii). Данная должность была всего одна на легион, поэтому, вероятно, при Августе молодым аристократам иногда поручалось командование алой в качестве ее префекта (Suet. Aug. 38. 2). Высказывалось мнение, что военный трибунат в условиях милитаристской системы государственного устройства Римской империи обеспечивал молодому аристократу большую «заметность» перед лицом императора -- главы войска [6, р. 103]. Правда, для этого надо было приложить определенные усилия, продемонстрировав и служебное рвение, и успехи в освоении тех зна-
ний, которые необходимы будущему полководцу. Тацит пишет в связи с этим, что Агрикола, став трибуном латиклавием, не уподобился тем молодым аристократам, которые превращали свой трибунат «в непрерывный разгул» (Agr. 5. 1: qui militiam in lasciviam vertunt), но напротив, постигал начала офицерской службы, «изучая провинцию» и добиваясь «известности в войсках» (ibidem: sed noscere provinciam, nosci exercitu). А у Плиния Младшего читаем о трибунате юного Марка Ульпия Траяна: neque enim prospexisse castra brevemque militiam quasi transisse contentus (Plin. Min. Pan. 15. 2) - «и уже в то время судьба наставляла тебя (Плиний обращается здесь к императору Траяну - С. Т.) долго и основательно учиться» (пер. В. С. Соколова).
Еще в 1934 г. Генри Стюарт Джонс заключил, что при Августе установилась практика обязательной годичной службы для молодых аристократов, претендовавших на стандартный cursus honorum [13, р. 161]. Далее это мнение развил Эрик Бирли, отметив, что поскольку годичных вакансий трибунов латиклавиев было в основном в полтора раза (25-33, по числу легионов в I-II вв. [3, с. 46], против 20 ежегодных претендентов, см. далее) больше, чем претендовавших на этот пост молодых аристократов, которые должны были предварительно пройти годичный вигинтивират (низшая магистратура, которую одновременно занимали в течение года 20 человек), то фактически трибуны латиклавии должны были служить дольше одного года [8, р. 77]. Затем было установлено, что значительная часть представителей знатных семей вообще не проходили военный трибунат: при Юлиях-Клавдиях - 50 %, при Флавиях - 14 %, 20 % - при Антонинах [6, p. 104, n. 24]. А из этого следует, что в реальности служить трибунами латиклавиями молодые аристократы должны были два-три года, причем речь, скорей всего, о тех, кого император намечал для дальнейшей специализации по военной линии - в военачальники уровня наместника императорской провинции [14, s. 618, n. 64].
Разумеется, те, кто не получал должность военного трибуна, могли и не слишком к этому стремиться, если только им гарантировалось занятие дальнейших постов, предполагавшихся более или менее стандартной сенаторской карьерой. Но с другой стороны, желающие пройти этап военного трибуната нуждались в покровительстве влиятельных лиц, выдвижение со стороны которых могло обусловливаться как фактором непотизма, так и деловыми качествами претендента на трибунат. Если говорить о членах императорской фамилии, то здесь, с учетом роли принцепса в военной иерархии Рима, получение своего рода командирской стажировки (в качестве ла-тиклавия) было особенно важным. Мнение «Писатели истории Августов» (т. е. SHA) о военной
подготовке Адриана уже приводилось выше. Он, как оказалось, стал одним из двух известных нам представителей сенаторского сословия, которые последовательно были военными трибунами в трех легионах (второй - Луций Миниций Наталис, см.: ILS 1061; PIR M 439; PIR2 M 620). В биографии Адриана этот этап карьеры длился три года, если не больше, после чего последовало его участие в дакийских войнах, а затем в парфянском походе при Траяне. Затем два года или около того он был легатом Нижней Паннонии (ILS 308; SHA Hadr. II-IV; PIR2 А 184). Что касается Траяна, то о начале военной карьеры будущего императора известно из Панегирика Плиния Младшего, напоминающего слушателям о том, сколь прилежен в исполнении обязанностей военного трибуна был Траян смолоду (Pan. 15. 1-2). Здесь Плиний говорит о «десятилетней службе» Траяна трибуном (per stipendia decem). Как прокомментировал Рональд Сайм, «десятилетняя служба» - это обще место, метафора, смыслом употребления которой является указание на основательность военной подготовки Траяна через отсылку к практикам республиканского времени [23, p. 31]. Для траянова правления, стоит отметить, вообще характерна пропаганда республиканских воинских доблестей [1, с. 104]. Однако проблемой здесь является то, что других указаний на столь продолжительную трибунскую карьеру представителей аристократической молодежи мы не имеем. Возможно, Тацит эксплуатирует здесь освященное обычаем правило относительно десятилетнего временного промежутка между наступлением совершеннолетия и занятием представителем сенаторской знати первой государственной магистратуры. Траян же, вероятно, служил в течение двух или трех лет под командой своего отца в Сирии, а затем, возможно, с перерывом в несколько месяцев, еще два или три года состоял при Квинте Юлии Кор-дине Рутилии Галлике, как раз когда тот захватил в плен германскую пророчицу Веледу, сыгравшую важную роль в батавском восстании под предводительством Юлия Цивилиса (CIL XVI 23; Stat. Silv. I. 4. 89-90).
Что касается возраста прохождения военного трибуната, то на этот счет есть прямые свидетельства. Так, пасынок Август и будущий император Тиберий начал службу военным трибуном латиклавием, очевидно, в возрасте всего шестнадцати лет (см.: Suet. Tib. 9. 1; Dio LIII. 26; Plin. Mai. ), хотя это и помешало ему закончить требующееся наследнику образование [2, с. 62]. Но Тиберий принадлежал императорской фамилии и для него ранний возраст трибуната вполне объясним. Однако и представители сенаторских семей могли становиться военными трибунами в столь же юные годы. Например, Криспин, сын флави-анского сенатора Марка Веттия Болана, согласно Стацию, также стал латиклавием в шестнадцать
лет (Silv. V. 2. 10-12, 173-174). Однако другие свидетельства говорят о предоставлении этого поста семнадцати- и восемнадцатилетним. Например, Юлий Агрикола начал служить в качестве военного трибуна, вероятно, получив эту должность от Светония Паулина при назначении того наместником Британии в 58 г., а это значит, что Агрикола стал трибуном вскоре после того, как ему исполнилось 18 лет [7, p. 54-56, 73-75]. Наконец, об Адриане известно, что вскоре после (nec multo post) того, как он в свои 15 лет посетил родную Италику (римский город в Испании, в 9 км. к северо-западу от современной Севильи), он «сейчас же поступил на военную службу» (ac statim militiam iniit), что имело место, вероятно, в 91-92 гг. После этого он был назначен Траяном «децемвиром для решения судебных дел, а вскоре затем сделан трибуном второго Вспомогательного легиона. Затем, уже в последние годы правления Домициана, он был переведен в Нижнюю Мезию» (пер. С. П. Кондратьева) (SHA Hadr. II. 2-3: decemvir stlitibus iudicandis datus atque inde tribunus secundae Adiutricis legionis creatus. Post haec in inferiorem Moesiam translatus extremis iam Domitianis temporibus). Можно, таким образом, вывести следующие даты: в 94 г. в возрасте 17 или 18 лет. Адриан стал децемвиром (т. е. членом одной из коллегий вигинтивиров), в 95 г.- трибуном легиона II Вспомогательного, в 96 г. V Македонского, в 97 г., после усыновления Траяна Нервой, стал трибуном XXII Первородного, где служил до 98 или 99 г. Иначе говоря, военный трибунат будущего императора продолжался c 17 лет до 21 года (PIR2 А 184). И у нас нет оснований полагать, что биография Адриана была уникальной. Известен возраст некоторых военных трибунов - представителей сенаторской аристократии: Квинт Сици-ний Максим, который был трибуном IV Флавиева легиона, умер в 23 года (АЕ 1913. 172) и служил при Адриане (см.: PIR2 S 700), а другой трибун того же ранга Сальвий Ненолай Кампаниан, который был последовательно трибуном латиклавием в легионах V Македонском и I Вспомогательном, умер, согласно его надгробию, в возрасте 21 года (CIL III 6755) и служил при Марке Аврелии (PIR2 S 140). Оба трибуна, как это следует из указанных надписей, до своего трибуната прошли вин-гинтивират. Однако есть свидетельства и о том, что некоторые из этих магистратов не проходили затем этап военного трибуната. В первые два столетия Империи таких, согласно эпиграфическим данным, было примерно половина из числа прошедших через этап вигинтивирата [19, p. 78]. Правда, свое время Д. Макалиндон утверждал, что «если какая-либо должность когда-либо была опускаема в надписях, отражающих этапы карьеры, то [военный трибунат] можно предполагать как на наиболее вероятное здесь опущение» [16, p. 191]. Однако Энтони Бирли приводит достаточ-
но убедительные факты, также эпиграфического характера, согласно которым, напротив, если какие-то посты в подобных надписях опускались, то военный трибунат - реже всего [6, p. 105-108].
Высказывалось мнение, что императорское назначение молодых аристократов в некоторые из вигинтивиратских коллегий (всего таковых было четыре) можно рассматривать как своего рода отбор кадров для будущей военной карьеры. В частности, это были не только представители плебейских родов, которые проходили вигинтивират в качестве монеталов (т. е. членов коллегии triumviri monetales), но и патрицианская молодежь, представители которой в период своего вигинтивирата часто назначались виокурами (т.е. в коллегию quadriumviri viarum curandarum) [8, р. 79-80, 95]. Р Сайм и позже Дункан-Джонс поддержали эту точку зрения [20, p. 280; 12, p. 19]. Правда, со стороны других исследователей были высказаны сомнения относительно столь раннего «программирования» vir militaris [10, р. 192-194]. Но, как это было нами показано в специальной статье, позиция, впервые высказанная Рональдом Саймом, является более убедительной, подтверждаясь данными статистического анализа примерно 617 сенаторских биографий периода ранней Римской империи [см.: 4].
Также имеются надписи, согласно которым часть назначений на должность трибуна латикла-вия имели место лишь после прохождения квестуры (см.: ILS 1064, 1092; АЕ 1953. 175, 1961. 320, 1969-1970. 601, 707, 1974. 129, 1979. 296, 1981. 233; CIL VIII 2754, 9247).
Объяснение этих различий в прохождении этапов карьеры представляет собой определенную проблему. По поводу одной биографии (конкретно - Гая Минуция Фундана), демонстрирующей как раз вариант, когда вигинтивират был в ходе карьеры пропущен, а латиклавный трибунат как раз имел место, Р Сайм пишет: «Что касается проблемы пропуска в ходе cursus honorum обычно предшествовавшей военному трибунату стадии [вигинтивирата], возможно следующее предположение: Фундан, претендуя на вступление в amplissimus ordo (высшее сословие -С. Т.), не мог получить latus clavus до тех пор, пока не достиг того возраста, когда он уже был готов к военной службе - девятнадцати или двадцати лет» [21, p. 610]. Т. е. Сайм подразумевает, что вигинтивират был доступен до прохождения ла-тиклавного трибуната детям сенаторов, а перед выходцами из всаднической среды, очевидно, вставали серьезные препятствия для того, чтобы начать свою карьеру с должности вигинтивира. Но здесь возникает вопрос, насколько возможным было пропустить должность вигинтивира, которая согласно источникам, со времен Августа, кажется, была обязательной для претендентов на занятие более высоких постов в государстве (Dio
LIV. 26. 5; Tac. Ann. III. 29. 1). Пример Агриколы показывает, что какая-то возможность попустить этот пост существовала. Если он отправился в Британию с наместником Светонием Паулином в 58 г. примерно в возрасте восемнадцати лет и затем вернулся в Рим лишь в 61 г. в возрасте двадцати одного года, чтобы затем в январе 62 г. баллотироваться на должность квестора (всегда следовала после вигинтивирата и никогда до), а весной или летом 63 г. отправиться в провинцию Азию с проконсулом Луцием Сальвием Отоном Тицианом [7, p. 74], то он, очевидно, никогда не занимал должность вигинтивира.
С учетом биографии Агриколы, которая показывает его как человека по преимуществу военного, для представителей полуформального круга viri militares, очевидно, существовали определенные послабления в том, что касается обязательного прохождения всех этапов cursus honorum. По крайней мере, некоторые из сенаторов зарекомендовали себя настоящими viri militares, проведя в походах многие годы. Известен пример Авла Цециния Севера, который, в передаче Тацита, говорит о quadraginta stipendia, т.е. о своей «сорокалетней службе» (Ann. III. 3. 2). Тридцать пять лет провел в походах Тит Флавий Сабин - старший брат императора Веспасиана: quinque et triginta stipendia in re publica fecerat, domi militiaeque clarus (Tac. Hist. III. 75. 1) - «Тридцать пять раз участвовал он в походах, прославил имя свое и на военном и на гражданском поприще» (пер. Г. С. Кнабе). Однако о доконсулярном этапе карьеры Цецины нам ничего не известно, а о Сабине известно, что он командовал легионом в ходе завоевания Британии в 40-е гг. I в. (Dio LX. 20. 3). Вообще продолжительность занятия поста легата легиона, как и военного трибуна, довольно редко может быть высчитана точно. Редкий пример -случай Тита Аврелия Фульва (ординарный консул 89 г.), который был легатом легиона III Галльского в течение как минимум пяти лет (ILS 232; Tac. Hist. I. 79). Здесь, тем не менее, обнаруживается существенный момент: те, кто затем становился командиром легиона, иногда пропускали этап военного трибуната. Так, Тит Цезерний Стациан в 30-40-е гг. II в. был легатом легионов XIV Сдвоенного и затем III Августа, но, судя по эпиграфическим данным, военный трибунат он не проходил (CIL VIII. 7036, XIII. 5609; PIR2 C 183). То же можно сказать о Луции Септимии Севере, который до своего императорства успевшего побыть командиром легиона, однако, очевидно, также не проходившего трибунат (SHA Sev. I-IV). Но и пост легата легиона тоже не был видимо, обязательным этапом сенаторской карьеры. Известны два представителя сенаторской знати середины - второй половины II в., которые были военными трибунами, но затем так и не стали легионными легатами - это Гай Аррий Антонин и Луций Дазумий
Туллий Туск. При этом первый из них затем был наместником Каппадокии и Дакии (PIR2 A 1088), а второй - Верхней Германии (PIR2 D 16). Заметим, что все это были приграничные провинции, требовавшие от их наместников солидной командирской подготовки. Между тем, Маркоманнские войны 166-180 гг. показали, что военачальники из числа сенаторов были в недостаточной мере подготовлены для командования войсками в условиях затяжного военного конфликта [6, p. 115]. Кроме того, в это время в Риме имела место эпидемия «моровой язвы» (pestilentia), приведшая к смерти в том числе многих представителей знатных фамилий (SHA M. Aur. XIII. 5). В этих условиях могущественный при императоре Коммоде префект претория Перенний, по сути, вслед за Отоном (см. выше) продолжил практику замены высшего командного состава, традиционно комплектовавшегося кадрами из сенаторского сословия, представителями сословия всадников: Hic tamen Perennis, qui tantum potuit, subito, quod bello Brittanni comilitibus equestris loci viros praefecerat amotis senatoribus... hostis appellatus (SHA Comm. VI. 2) - «Однако этот столь могущественный Перенний за то, что он во время британской войны поставил во главе воинов лиц всаднического сословия, отстранив сенаторов,. был объявлен врагом» (пер. С. П. Кондратьева). Но то, за что был «объявлен врагом» Перенний, при Септимии Севере, провозглашенном императором в 193 г. при поддержке полевых войск, становится все более частой практикой. Например, он назначил командирами трех новых (Парфянских) легионов всадников, как и наместника новой провинции -Месопотамии [18, Spp. 1436, 1478, 1539]. Кроме того, он активно привлекал к назначению на командные должности сенаторов из числа вновь приписанных к сенаторскому сословию всадников, т.е. адлектов (adlecti) [5, s. 43; 17, s. 162, 270].
Начиная со времени правления Септимия Севера (193-211) сенаторы все боле уклоняются от занятия должностей, связанных с командованием войском, предпочитая должности более мирного характера, связанные, например, с управлением финансами [6, p. 115-116]. Завершается этот процесс видимо, в середине III в., когда сенатор Рогациан (PIR2 R 73) счел возможным заявить о своем отказе занять государственную должность, предполагавшую власть над вооруженными людьми [24, р. 5-6].
Таким образом, viri militares в течение первых двух столетий нашей эры выступают в качестве особой категории военачальников главным образом сенаторского ранга. Литературные источники показывают, сколь важное место занимал в общественном сознании тип выдающегося полководца, посвятившего себя служению государству. Культурное и идеологическое значение данного образа, исключительного по своему значению
для поддержания аристократической идентичности в эпоху императоров (особенно «плохих» -Нерона, Домициана и т. п.), совершенно закономерно наиболее полным образом отражено такими яркими представителями сенаторской среды, как Тацит и Дион Кассий. Однако, как показывают в том числе данные эпиграфики, vir militaris как тип аристократа не был лишь литературным топосом. Факты карьеры, отражаемые официальными надписями, показывают определенную специализацию тех исторических лиц, которые затем фигурируют в литературных источниках представленными в качестве образцов воинско-
го мужества и полководческих талантов. Из этого можно заключить, что viri militares - это не только литературный образ эпохи Принципата, но и реальная социальная группа внутри сенаторского слоя Римской империи. Во всяком случае, это положение сохранялось вплоть до эпохи Северов, чтобы затем постепенно, в связи с бюрократизацией государственной машины, полупрофессионалы viri militares из числа сенаторов уступили место профессионалам из незнатных выдвиженцев, своим происхождением, интересами и идеологией не связанным со старыми аристократическими фамилиями.
Источники и литература
1. Абрамзон М.Г. Монеты как средство пропаганды официальной политики Римской империи. М.: Изд. РАН, 1995. 656 с.
2. Борисов Ю.Д. Тиберий Клавдий Нерон. Путь к власти. М.: Изд. Россельхозакадемии, 2001. 151 с.
3. Ле Боэк Я. Римская армия эпохи Ранней Империи / Пер. с франц. М. Н. Челинцевой. М: РОССПЭН, 2001. 400 с.
4. Телепень С.В. Виокурат и его роль в военной карьере римского сенатора // Современная научная мысль. 2017. № 4. С.6-11.
5. Alföldy G. Fasti Hispanienses senatorische Rechtsbeamte und Offiziere in den spanischen Provinzen des Römischen Reiches von Augustus bis Diokletian. Wiesbaden: F. Steiner Verlag, 1969. 335 S.
6. Birley A. R. Senators as Generals // Kaiser, Heer und Gesellschaft in der Römischen Kaiserzeit / Hrsg. von E. Birley, G. Alföldy, B. Dobson, Werner Eck. Stuttgart: Franz Steiner Verlag, 2000. P. 97-119.
7. Birley A. R. The Fasti of Roman Britain. Oxford: Clarendon Press, Oxford University Press, 1981. xii, 476 p.
8. Birley E. The Roman Army: Papers 1929-1986. Amsterdam: J. C. Gieben, 1988. x, 457 р.
9. Dobson B. Die Primipilares. Bonn: Rudolf Habelt Verlag, 1978. 386 S.
10. Dobson B. The "Rangornung" of the Roman Army // Actes du VlI-e Congrès international d'épigraphie grecque et latine, Constantza, 9-15 septembre 1977 / sous la direct.du M.D.Pippidi. Bucuresti: Editura Academiei; Paris: Société d'édition Les Belles Lettres, 1979. Р.191-204.
11. Drogula F. K. Commanders and Command in the Roman Republic and Early Empire. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 2015. х, 422 p
12. Duncan-Jones R. P. Power and privilege in Roman society, - Cambridge: Cambridge University Press, 2016. - xii, 229 p.
13. Franke T. Die Legionslegaten der römischen Armee in der Zeit von Augustus bis Traian. Bochum: Brockmeyer, 1991. iii, 692 S.
14. Franke T. Die Legionslegaten der römischen Armee in der Zeit von Augustus bis Traian. Bochum: Brockmeyer, 1991. iii, 692 S.
15. Jones Н. S. Senatus Populusque Romanus // The Cambridge Ancient History. Volume X: The Augustan Empire, 44 B.C. To A.D. 70. Cambridge: Cambridge University Press, 1934. Р.159-181.
16. McAlindon D. Entry to the Senate in the Early Empire // Journal of Roman Studies. 1957. P. 191-195.
17. Piso I. Fasti Provinciae Daciae. Die senatorischen Amtsträger. Bonn: R. Habelt Verlag, 1993. xi, 339 S.
18. Ritterling E. Legio // RE Bd. XII A. Hbbd. 24. 1925. Spp. 1329-1829.
19. Steiner A. P. The Vigintivirate during the Empire. Diss. A Study of the Epigraphical Evidence, Ohio: State University, 1973. 388 р.
20. Syme R. Antistius Rusticus, a Consular from Corduba // Roman Papers: in 7 vol. Vol. IV. Oxford: Clarendon Press, 1988. P.278-294.
21. Syme R. Minicius Fundanus from Ticinum // Roman Papers: in 7 vol. Vol. Vol. VII. Oxford: Clarendon Press, 1991. P.603-619.
22. Syme R. Provincial At Rome. Rome and the Balkans 80 BC-AD 14. Exeter: University of Exeter Press, 1999. xxvi, 238 p.
23. Syme R. Tacitus: in 2 vol. Vol. I. Oxford: Oxford University Press, 1958. xii, 464 p.
24. Varhelyi Z. The Religion of Senators in the Roman Empire: Power and the Beyond. Cambridge, NewYork: Cambridge University Press, 2010. xii, 267 p.
25. Vervaet F. J. The High Command in the Roman Republic. The Principle of the summum imperium auspiciumque from 509 to 19 BCE. Stuttgart: Franz Steiner Verlag, 2014. 369 p.
References
1. Abramzon M. G. Monety kak sredstvo propagandy oficial'noj politiki Rimskoj imperii (Coins as a means of promoting the official policy of the Roman Empire). Moscow: RAN, 1995. 656 p. (In Russian).
2. Borisov Ju. D. Tiberij Klavdij Neron. Put' k vlasti (Tiberius Claudius Nero. The Path to Power). Moscow: Russian State Agricultural Academy, 2001. 151 p. (In Russian).
3. Le Bohek Ya. Rimskaja armija jepohi Rannej Imperii (Roman Army of the Early Empire) / transl. from French M.N. Chelintseva. Moscow: ROSSPEN, 2001. 400 p. (In Russian)
4. Telepen S. V. Viokurat i ego rol' v voennoj kar'ere rimskogo senatora (Viokurat and his Role in the Military Career of a Roman Senator) // Sovremennaja nauchnaja mysl'. 2017. No. 4. P. 6-11. (In Russian)
5. Alföldy G. Fasti Hispanienses senatorische Rechtsbeamte und Offiziere in den spanischen Provinzen des Römischen Reiches von Augustus bis Diokletian. Wiesbaden: F. Steiner Verlag, 1969. 335 S.
6. Birley A. R. Senators as Generals // Kaiser, Heer und Gesellschaft in der Römischen Kaiserzeit / Hrsg. von E. Birley, G. Alföldy, B. Dobson, Werner Eck. Stuttgart: Franz Steiner Verlag, 2000. P. 97-119.
7. Birley A. R. The Fasti of Roman Britain. Oxford: Clarendon Press, Oxford University Press, 1981. xii, 476 p.
8. Birley E. The Roman Army: Papers 1929-1986. Amsterdam: J. C. Gieben, 1988. x, 457 р.
9. Dobson B. Die Primipilares. Bonn: Rudolf Habelt Verlag, 1978. 386 S.
10. Dobson B. The "Rangornung" of the Roman Army // Actes du VII-e Congrès international d'épigraphie grecque et latine, Constantza, 9-15 septembre 1977 / sous la direct.du M.D.Pippidi. Bucuresti: Editura Academiei; Paris: Société d'édition Les Belles Lettres, 1979. Р191-204.
11. Drogula F. K. Commanders and Command in the Roman Republic and Early Empire. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 2015. х, 422 p
12. Duncan-Jones R. P. Power and privilege in Roman society, - Cambridge: Cambridge University Press, 2016. - xii, 229 p.
13. Franke T. Die Legionslegaten der römischen Armee in der Zeit von Augustus bis Traian. Bochum: Brockmeyer, 1991. iii, 692 S.
14. Franke T. Die Legionslegaten der römischen Armee in der Zeit von Augustus bis Traian. Bochum: Brockmeyer, 1991. iii, 692 S.
15. Jones Н. S. Senatus Populusque Romanus // The Cambridge Ancient History. Vol. X: The Augustan Empire, 44 B.C. To A.D. 70. Cambridge: Cambridge University Press, 1934. Р.159-181.
16. McAlindon D. Entry to the Senate in the Early Empire // Journal of Roman Studies. 1957. P. 191-195.
17. Piso I. Fasti Provinciae Daciae. Die senatorischen Amtsträger. Bonn: R. Habelt Verlag, 1993. xi, 339 S.
18. Ritterling E. Legio // RE Bd. XII A. Hbbd. 24. 1925. Spp. 1329-1829.
19. Steiner A. P. The Vigintivirate during the Empire. Diss. A Study of the Epigraphical Evidence, Diss. Ohio: State University, 1973. 388 р.
20. Syme R. Antistius Rusticus, a Consular from Corduba // Roman Papers: in 7 vol. Vol. IV. Oxford: Clarendon Press, 1988. P.278-294.
21. Syme R. Minicius Fundanus from Ticinum // Roman Papers: in 7 vol. Vol. Vol. VII. Oxford: Clarendon Press, 1991. P. 603-619.
22. Syme R. Provincial At Rome. Rome and the Balkans 80 BC-AD 14. Exeter: University of Exeter Press, 1999. xxvi, 238 p.
23. Syme R. Tacitus: in 2 vol. Vol. I. Oxford: Oxford University Press, 1958. xii, 464 p.
24. Varhelyi Z. The Religion of Senators in the Roman Empire: Power and the Beyond. Cambridge, NewYork: Cambridge University Press, 2010. xii, 267 p.
25. Vervaet F. J. The High Command in the Roman Republic. The Principle of the summum imperium auspiciumque from 509 to 19 BCE. Stuttgart: Franz Steiner Verlag, 2014. 369 p.
Список сокращений
Продолжающиеся и многотомные научные издания:
PIR - Prosopographia Imperii Romani. In 9 vol. - 1nd ed. - Berolini : Academiae scientiarvm Regiae Borvssicae, 1897-1898. PIR2 - Prosopographia Imperii Romani ; ed. E. Groag et A. Stein - 2nd ed. - Berolini ; Lipsiae : W. Gruyter, 1933- .... RE - Pauly's Real-Encyclopadie der Classischissen Altertumswissenshcaft. Neue Bearbeitung ; Hrsg. von G. Wissowa. Stuttgart, 1893-...
Публикации эпиграфических источников:
CIL - Corpus Inscriptionum Latinarum ; ed. A. Degrassi. - Berlin : Academiae litterarvm Regiae Borvssicae, 1863 -... ILS - Inscriptiones Latinae Selectae: in 9 Bdn. ; ed. H. Dessau. - Berolini : Apud Weidmannos, 1892-1916. altera ed. -1954-1955.
AE - L'Annee epigraphique. - Paris, 1888 -...
Античные литературные источники:
Aurel. Vict. Epitom. - Аврелий Виктор «Извлечения о жизни и нравов римских императоров»
Dio - Дион Кассий «Римская история»
Fronto Ep. аd amicos - Фронтон «Письма к друзьям»
Plin. Mai. Nat. hist. - Плиний Старший «Естественная история»
Plin. Min. Pan. - Плиний Младший «Панегирик Траяну»
SHA - Scriptores Historiae Augustae - «Писатели истории Августов»
Comm. - «Жизнеописание Коммода»
Hadr. - «Жизнеописание Адриана»
M. Aur. - «Жизнеописание Марка Аврелия»
Pert. - ««Жизнеописание Пертинакса»»
Sev. - «Жизнеописание Септимия Севера»
Stat. Silv. - Стаций «Сильвы»
Suet. Светоний
Aug. «Жизнеописание Августа» Tib. «Жизнеописание Тиберия» Tac. - Тацит
Agr. - «Жизнеописание Юлия Агриколы» Ann. - «Анналы» Hist. - «История»
Информация об авторе
Телепень Сергей Валерьевич - кандидат исторических наук, доцент кафедры истории и обществоведческих дисциплин Мозырского государственного педагогического университета им. И. П. Шамякина (Мозырь, Белоруссия) / telepen_serg@mail.ru
Information about the author
Telepen Sergey - PhD in History, Associate Professor, Chair of History and Social Sciences, Mozyr State Pedagogical University named after I. P.Shamyakin, (Моzyr, Republic of Belarus) / telepen_serg@mail.ru
