CC BY
11
ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2011. № 3
ВИНОГРАДОВСКИЕ ЧТЕНИЯ-2011 В ИНСТИТУТЕ РУССКОГО ЯЗЫКА ИМ. В.В. ВИНОГРАДОВА РАН
20 января 2011 г. в ИРЯ РАН, носящем имя первого директора Института академика В.В. Виноградова, прошли Сорок вторые чтения, посвященные его памяти. В этом году тематика Виноградовских чтений была обращена к норме в языке и речи. Программу чтений составили десять докладов, освещавших проблематику нормы в связи с кодификацией и узусом, разными типами дискурса и речевым поведением, с интерпретацией новых явлений с точки зрения ошибки пользователя / эволюции языковой системы. Обсуждалось понятие нормы в частных системах разного рода — в терминологической, в закрытых конфессиональных культурах, в практике перевода.
Программу чтений открыл доклад докт. филол. наук Л.П. Крысина «Вариативность как естественное свойство литературной нормы», в котором были рассмотрены различные типы произносительных и акцентных вариантов. Вариативность литературной нормы — явление естественное, обусловленное как эволюционными процессами в языке, так и неоднородностью состава его носителей. Варианты могут различаться семантически, стилистически, зависеть от социальных, профессиональных, по-коленческих и территориальных характеристик говорящих. Вариативный и нормативный потенциал этих характеристик неодинаков: слабым звеном, стремящимся к преодолению дублетности, является свободное варьирование, не так давно получила статус нормы территориально обусловленная вариативность. В докладе была подчеркнута необходимость отражать варианты одной и той же лексической единицы в орфоэпических словарях.
В докладе канд. филол. наук И.Б. Левонтиной «Человек и норма в современном русском языке» объектом исследования, проводившегося с помощью Национального корпуса, стали качественные прилагательные, выражающие оценку поведенческой нормы (адекватный, вменяемый). Докладчица увидела закономерность в том, что оба прилагательных вышли из терминологической сферы (психиатрической и судебной), получили сходный сдвиг в значении и приобрели новую, положительную, оценоч-ность в последнее время. Расширение сочетаемости, изменения в семантике и/или позитивная оценочность характерны и для прилагательных благополучный (благополучная страна) и самодостаточный (самодостаточный ребенок), что в целом, по мнению докладчицы, связано с изменениями в сознании и поведении общества.
В докладе докт. филол. наук В.И. Карасика «Дискурсивная специфика коммуникативной нормы» было дано определение коммуникативной нормы как совокупности ориентиров для общения. Докладчик охарактери-
зовал поведенческие (коммуникативные) признаки, свойственные разным типам дискурса: соревновательность для политического, терпеливость для педагогического, намеки, самоирония для английского, искренность для русского. В рамках каждого дискурса обнаруживается логическое (модусное) соответствие/противопоставление коммуникативной норме (нельзя, следует, нежелательно, допустимо, но необязательно). В докладе коммуникативная норма была параметризована с позиций лингвосеман-тики — фокусировка, социолингвистики — характеристика участников общения, прагмалингвистики — тональность общения; вышеприведенные параметры проиллюстрированы на примерах речевого поведения студентов, телеведущих, из современных газет, проанализированы коммуникативные ошибки и новации.
А.Д. Кошелев в докладе «Об основных и производных лексических значениях» обсуждал механизм образования производных значений. Развивая идеи В.В. Виноградова о том, что производные значения формируются из основных путем «обрастания смысловыми оттенками», докладчик высказал гипотезу, что сущность производного значения заключается не в расширении основной семантики, а в извлечении из нее какого-то типичного свойства и в элиминации оставшейся части. При этом производное значение прилагается уже не к своим, а к «чужим» референтам, указывая, что они также обладают данным свойством. Обнаруженная закономерность была проиллюстрирована на примере глаголов движения.
Доктор филологических наук А.В. Циммерлинг в докладе «Синтаксические ошибки или эволюция системы?», соединив два объекта — предикативы и клитики. Докладчик охарактеризовал предикативы, или категорию состояния, которой, вслед за Л.В. Щербой, заинтересованно занимался В.В. Виноградов, с синтаксической точки зрения (современная конструкция, в отличие от поэтической речи державинского времени, не впускает Им. субъектный), количественного объема класса (около 300 единиц), ограничений на семантику корня, нарушение которых приводит к «субнормативным» образованиям (мне стремно, очково, фиолетово, ?заманчи-во, ?сомнительно). А.В. Циммерлинг проследил эволюцию клитик в разных языковых группах, показал, что в истории русского языка их эволюция состояла в переходе от системы, в которой действовал закон Ваккернагеля, к системе без грамматических ограничений на расстановку категорий предложения, реализующихся автоматически независимо от выражаемых коммуникативных значений.
В докладе докт. филол. наук А.Д. Шмелева «Новые нормы или речевые ошибки?» обсуждался статус новых явлений, не совпадающих с кодифицированной нормой, которые обеспечивают вариативность нормы вплоть до ситуации, когда побеждает новация. Докладчиком был поставлен вопрос о соотношении узуса и нормы, в частности, того, «как говорят» и «что считают правильным» носители языка. По мнению А.Д. Шмелева, норма в узком смысле связана с понятием литературного языка и всегда противопоставлена узусу. В докладе особое внимание было обращено на
«нормативную» рефлексию современных говорящих по-русски, объясняющих сознательное отклонение от нормы авторитетом обучавшего их преподавателя, употребительностью неправильного варианта, отсылкой к иностранному языку в случае заимствования и т.д. А.Д. Шмелев подробно остановился на источниках, порождающих расхождение кодификации и узуса (среди которых варианты в системе, ошибки кодификаторов, ошибки в узусе, изменение нормы), а также поставил вопрос, какому русскому языку следует обучать иностранцев — предъявленному в словарях и грамматиках, отражающих кодифицированную норму, либо осуществляющемуся в узусе.
Доктор филологических наук С.Д. Шелов (соавтор В.М. Лейчик) в докладе «Терминологическая норма в лингвистическом освещении 70—80-х годов XX века» подробно изложил историю терминоведения в СССР, которое прошло путь от осторожного неприятия лингвистами в 1930-х к консенсусу между лингвистами и не-лингвистами в 1980-х гг. Первоначально обсуждавшаяся в рамках стилистики, терминологическая проблематика с 1970-х гг. связывается с «языком для специальных целей», благодаря чему получили жизнь терминологические нормы, относительно автономные от литературного языка и имеющие статус профессиональных вариантов общелитературного языка. Докладчик сделал вывод, что, будучи ограниченной и тематически, и адресно (ибо кодификация в области научно-технической терминологии обращена преимущественно к специалистам или обучающимся специальности), ориентированная прежде всего на письменную речь и, главное, полностью производная от нормы литературной и ею обусловленная, терминологическая норма в случаях ее расхождения с нормой литературной требует скорее фиксации и изучения, нежели опасений в ее разрушающем воздействии на литературную норму.
В докладе канд. филол. наук А.В. Уржи «Интерпретация пассива в художественном переводе: норма — переводчик — читатель» были рассмотрены русские переводы английских художественных текстов и их оценка читателями. Читательской критике подверглось широкое употребление пассивных конструкций, выбор переводчиком устаревших либо разговорных форм и т.д., что свидетельствует о наличии у читателей представлений, часто неосознанных, о стилистических нормах употребления синтаксических конструкций и языковых форм в целом. Анализ переводных текстов показал, что средствами интерпретации английских пассивов являются действительные и страдательные конструкции, описательные неизосеми-ческие обороты типа подвергнуться испытанию, неопределенно-личные и безличные предложения. Докладчица разграничила два типа переводов Э. По: «ориентированные на читателя», которые, отступая от синтаксиса оригинала, «нормализуют» стиль перевода и становятся увлекательным чтением, и «ориентированные на автора», которые, являясь лингвистическим экспериментом, воспроизводят усложненный, часто неестественный и для современного англоязычного читателя, синтаксис Э. По, в ущерб занимательности.
