CC BY
119
А.Н. Харламов
В.Н. Пристенский,
кандидат философских наук, доцент
ВИНА, ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, ПРАВО В КОНТЕКСТЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ ЛИЧНОСТИ С СОЦИУМОМ (СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ АСПЕКТ)
BLAME, RESPONSIBILITY, LAW IN THE CONTEXT OF THE RELATIONSHIP BETWEEN AN INDIVIDUAL AND THE SOCIETY (SOCIAL-PHILOSOPHICAL ASPECT)
В статье рассматривается проблема, связанная с возникновением и развитием категорий «вина», «ответственность», «право». Переход к новым общественным отношениям, которые регулируются законами и решениями народных собраний, способствует формированию нового подхода к оценке человеческих поступков. Это позволяет подойти вплотную к раскрытию ряда важнейших понятий, которые являются ключевыми для определения названных категорий. Прежде всего — понятий личности и свободы.
In article is considered problem, connected with origin and development category «blame», «responsibility», «law». Transition to new public relations, which were adjusted law and decisions of the public meetings, promoted shaping the new approach to estimation human action. This has allowed the thinker to approach in thick to opening the row the most most important notion, which are key for determination category blame, responsibility, law. First of all — a notion to personalities and liberties.
Категория вины является важнейшим звеном в системе взаимоотношений личности с социумом. Социально-правовая природа происхождения виті и ее негативная акцентуация позволяют говорить о том, что она является необходимым условием ретроспективной ответственности в рамках этикоориентированного и юридизированного подходов.
В связи с этим следует отметить, что уже в текстах античных философов наметился подход к проблеме соотношения виті, ответственности и права, связанный с компенсаторным механизмом воздаяния, вменением со стороны внешней силы (внешним вменением) [3, 5, 33, 39, 40]. Это и стало в дальнейшем основой этикоориентированного и юридизированного подходов в определении категории «ответственность» [3, 4, 5, 11, 17, 33,
39, 40]. В соответствии с ними понимание ответственности связано с подотчетностью и вменением, исходя из интересов некоторой внешней силы в виде социума или Бога в рамках негативной акцентуации виті [3, 4, 5, 11, 17, 33, 39, 40].
Такая позиция приводит к тому, что ответст -венность носит внешний характер и не зависит от свободы индивида. В сущности, индивид вы -нужден нести ответственность за свою собствен -ную судьбу внутри своей судьбы, в ситуации отсутствия у него реальной свободы что-либо изменить [33. — С. 24].
Важным моментом в формировании ответ -ственности как ретроспективной категории яв-
ляется смешение божественного и социального [1] в подходе к пониманию государства (Наиболее четко такое смешение прослеживается у Августина [1]).
Данная позиция хотя и была несколько смягчена в учении Фомы Аквинского, но это не повлияло на проблему в целом, а только способствовало ее юридизации. Понимание ответствен -ности остается в русле негативной акцентуации вины и сохраняет ретроспективный характер [38]. Он предлагает другой вариант, согласно которому божественная воля (закон) имеет аль-тернативу в виде воли социума (человеческий или позитивный закон) [38], по сути, являющей -ся продолжением вечного божественного закона. Это говорит о том, что у Фомы божественная воля по-прежнему сохраняет свои контроли-рующие функции, хотя и не в такой жесткой форме как у Августина [38]. И теперь уже социум (государство, общество или закон) становится той волей, которая определяет человеческое поведение посредством вменения ретроспективной ответственности как наказания.
Этому в полной мере способствовала и «папская революция», ставшая одной из важ-нейших причин образования новой (светской) правовой системы, что привело к формирова-нию в Новое время такой юридической систе -мы, основу которой составил легистский пози-тивизм, предполагающий главенство позитив -ного права (закона) [26, 27].
В эпоху Возрождения, а затем и Нового времени широкое распространение получает этатистский (легистско-позитивистский) подход [26, 27]. Именно благодаря ему воля государства становится единой, независимой, верховной, суверенной, властвующей над всем безгранично и безусловно, что и стало финальной фазой в процессе юридизациии ответственности посредством негативной акцентуации вины. Так ответственность становится синонимом наказания [9, 22].
Огромную роль в этом сыграло учение Т. Г оббса о гражданине и обществе, которое отли -чается своим негативизмом не только в толкова -нии свободы воли, но ив утверждении ретроспективного подхода к пониманию ответствен -ности [9. — С. 97].
В его концепции религиозные догматы о греховной сути человеческого естества, по сути дела, перенесены в рамки социальных отноше-ний. А это значит, что негативная акцентуация вины становится критерием, определяющим «от -ветственность» как ретроспективную категорию, тождественную наказанию. Новой силой, регла -ментирующей все сферы жизнедеятельности че -ловека, становится государство, воля которого в учении Гоббса становится абсолютом в решении тех или иных вопросов, связанных с оценкой поведения человека [9, 22].
Дж. Локк, несмотря на более либеральную (чем у Гоббса) концепцию государства (концеп -цию его ограничения законом) [9], тем не менее предоставляет государству, большинству его граждан, определение границ человеческого по -ведения [9], что опять-таки способствует юриди -зации категории «ответственность», приобретающей негативную коннотацию и ретроспек-тивный характер.
Эти и последующие теории легитимировали волю и право государства вменять человеку «от -ветственность» (в виде наказания), объявляя его виновным (совершившим некий проступок), что внесло еще больше негативизма в определение человеческой свободы воли. Фактически процесс юридизации категории «ответственность», ее перевода в рамки ретроспективности был за -вершен. Юридизированный и этикоориентированный подходы стали доминирующими. Эти позиции они сохраняют и в современной науке. Именно в рамках данных подходов происходит рассмотрение категории «ответственность».
Это находит подтверждение в том, что различные виды социальной ответственности (политический, организационный, общественный, партийный и иные) определяются, прежде всего, моральными и юридическими аспектами социального и, соответственно, выступают в рамках двух форм ответственности — моральной и юридической. В совокупности все эти виды и предназначаются для обеспечения упорядоченности, стабильности об-
щественных отношений в различных сферах жизнедеятельности общества [16. — С. 79].
Сущность социальной ответственности состоит, таким образом, в обязанности индивида выполнять требования, предъявляемые к нему обществом, государством, людьми [6, 25, 31, 32,
36, 37]. Отношение индивида к общественным интересам, вытекающее из правильного понимания и выполнения им своих обязанностей, определенных социальными нормами, представляет субъективную сторону социальной ответственности [6, 25, 31, 32, 36, 37]. Иными словами, речь идет о том, что ответственность связана с категорией виті: вина есть субъективная сторона правонарушения [6, 25, 31, 32, 36, 37]. Поскольку социальная ответственность представляет собой совокупность нормативных требований, предъявляемых социумом к индивиду [6, 25, 31, 32, 36, 37], которые соответствуют позитивным и негативным санкциям, постольку можно говорить о ретроспективной ответственности как ответствен -ности человека за свои действия, уже совершенные, а о перспективной ответственности как об ответственности за действия, которые либо совершаются, либо им еще предстоит совершиться.
Под позитивной социальной ответственностью понимают правильное, активно -сознательное выполнение человеком своих соци -альных обязанностей, обусловленных необходи -мостью соблюдения общественных интересов [16. — С. 80—81]. То есть индивид должен вы -брать активную, творческую линию поведения, которая бы в максимальной степени соответст-вовала потребностям и интересам развития общества [6, 25, 31, 32, 36, 37]. Социальная ответ -ственность в ее позитивном смысле может быть нарушена сознательно-волевым актом антисоци -ального поведения индивида, результатом которого является наступление ретроспективной от -ветственности [7, 16, 30].
Ретроспективная ответственность — это ответственность за прошлое поведение, нарушающее требования социальных норм и влекущее за собой общественное осуждение и неблагоприят -ные последствия для нарушителя [7].
Юридическая ответственность как социальный феномен и категория тр адиционно р азр аб атыв алась в правовой науке именно как ответственность ретроспективная, то есть она напрямую связывалась с противоправным поведением, ретроспективной виной. По отношению к субъектам права юридическая ответственность приобретает государственно -принудительный характер и функционирует в виде наказания [6, 25, 31, 32, 36, 37]. Это происходит из -за того, что государство, закрепляя нормы права, определяет юридическую ответственность независимо от воли и желания человека.
Таким образом, юридическую ответственность отличает не просто государственное принуждение, а лишь государственное принуждение
к исполнению норм права. Она тесно связана с санкцией правовой нормы, реализуется через применение этой нормы компетентным государственным органом и представляет собой принудительно исполняемую обязанность, которая возникла в связи с конкретным правонарушением и в нем же реализуется. Юридическую ответствен -ность можно определить как установленные законом меры воздействия на правонарушителя, содержащие неблагоприятные для него последствия и применяемые государством в установленном порядке [6, 7, 25, 29, 30, 31, 32, 36, 37].
Итак, в рамках этикоориентированного и юридизированного подходов степень виті кон -кретного лица в совершении определенного преступления является непосредственным выражением меры искажения ценностных ориентаций личности [2S. — С. 102]. С учетом того, что сте -пень вины выступает как количественное выражение отрицательного отношения лица к интересам личности и общества, а также как показатель искажения ценностных ориентаций виновного, ее установление обусловливает и различную меру ответственности. Иными словами, определе -ние наличия и степени виті способствует и решению вопроса об ответственности личности.
Виды ответственности отличаются формами ответов перед социумом, то есть такая классификация связана с подходами к рассмотрению вины: юридизированный и этикоориентированный подходы — ретроспективная социальная вина и негативная коннотация данного понятия, метафизический подход — перспективная социальная вина.
Следовательно, можно выдвинуть ряд положений:
1. Социальная ответственность (юридизиро-ванный и этикоориентированный подходы) — это актуальная, или ретроспективная, ответст-венность личности перед лицом социума (его форм и субъектов), выступающая в виде неких санкций, наказания за ее действия и их результа -ты со стороны другого субъекта [6, 25, 31, 32, 36, 37] (негативная акцентуация виті, ретроспек-тивная вина).
2. Социальная ответственность (матафизиче-ский подход) — это ответственность перед ли -цом социального бытия как такового, это потенциальная, или перспективная, ответственность, предполагающая возможность выступать в качестве субъекта своих действий и учитывать их результат, последствия [6, 25, 31, 32, 36, 37] (амбивалентность вины, перспективная вина).
Таким образом, в рамках негативной акцентуации виті речь идет о социальной ответствен -ности в рамках юридизированного и этикоориентированного подходов. В этом случае социальная ответственность представляет собой вариант ситуации, когда человек должен давать (держать) ответ за свое виновное действие.
Следовательно, важным моментом в рассмотрении ретроспективной ответственности является ее связь с негативной акцентуацией в определении вины, которая, согласно и юриди -зированому, и этикоориентированному подхо-дам, отражает отрицательное отношение субъек -та к интересам личности и общества, которое выражено в противоправном деянии [6, 7, 15, 25,
29, 30, 31, 32, 34, 36, 37].
Такое положение дел связано с тем, что само понятие вины в ретроспективном плане амбивалентно (двойственно): с одной стороны, пред -ставляет собой внутреннее состояние души человека (психическое отношение лица, субъектив-ная сторона), а с другой — объективное дейст-вие, породившее правонарушение [6, 7, 15, 25,
29, 30, 31, 32, 34, 36, 37].
Противоположностью противоправности является правомерность. Действия граждан (долж-ностных лиц, государственных, общественных и частных организаций) правомерны тогда, когда соответствуют дозволениям и обязываниям (субъективным правам и обязанностям), установленным в нормах права. Правомерное поведение — это такое поведение людей, которое соответствует предписаниям правовых норм. Правомерное поведение и противоправное поведение — антиподы. Первое не выходит за рамки норм закона, второе является поведением, нарушающим нормы, закрепленные законодательно. Но в связи с амбивалентностью подхода к пониманию вины в рамках негативной акцентуации даже при правомерном поведении ретроспективная ответственность (ответственность без вины) становится реальной. Это четко видно в гражданском праве (п. 3 ст. 401, ст. 1070, ст. 1079 ГК).
Таким образом, государство, ограничивая свободу индивида законодательно, предполагает, что это ограничение является предпосылкой нормального существования общества, содействует развитию и благополучию граждан, и впоследствии будет одобрено самими принуждаемыми.
Такое действие представляет собой систему отношений в вертикальной плоскости, в которой свободная воля индивида замещается принуждающей волей государства посредством законов. Любое же отклонение от нее есть нарушение, или «вина», за которой незамедлительно насту -пает «ответственность», или наказание в виде санкций. В этом случае достаточно, чтобы общество в лице его властных структур определило данное деяние виновным, а лицо, совершившее его, подлежащим ответственности.
Данное положение вещей противоречит ут -верждениям о свободе человека как основе правового общества. В связи с этим следует обратить внимание на амбивалентный подход в по -нимании вины как основы перспективной соци -альной ответственности. Этот подход исключает всякую попытку ограничения свободы индивида,
позволяет вести речь о его перспективной ответ -ственности, но уже перед лицом социального бытия.
Такая («социально-философская») постановка вопроса невозможна в экономической теории, этике, психологии и юриспруденции, так как данные («отраслевые») подходы дают представ -ление о вине и ответственности только как о по -нятиях ретроспективных, вменяемых, рассматривают лишь отдельные их аспекты, раскрывают лишь внешнюю сторону проблемы вины и ответ -ственности. В контексте данных подходов происходит отождествление понятий — действие ведомого (животное) и действие ведущего себя (человек) — и поэтому не представляется воз -можным говорить о вине и ответственности как о перспективных целостных, взаимообусловленных и взаимодополняемых категориях.
В рамках же метафизического подхода, как мы указали ранее, как раз и возможно рассмотрение ответственности как перспективной. Перспективная ответственность — это ответствен -ность перед лицом бытия как такового, это потенциальная ответственность, предполагающая возможность выступать в качестве субъекта сво -их действий и учитывать их результат, последст -вия [6, 7, 15, 25, 29, 30, 31, 32, 34, 36, 37].
Такой подход в рассмотрении ответственности связан с необходимостью принятия вины как амбивалентного понятия. Амбивалентность в понимании вины предполагает, что «вина» пред -ставляет собой неразрывную совокупность субъективной и объективной сторон [6, 7, 15, 25, 29,
30, 31, 32, 34, 36, 37], в связи с чем ее можно определить как действие потенциально возможное, аксиологически не нагруженное. Это обусловле -но тем, что чувство ответственности принадле -жит к первичным, аксиоматическим проявлени-ям свободной личности. Человеку естественно вменять себе совершаемое и отвечать за совершенное [16. — С. 78].
Онтология ответственности человека связана с его отличием от природы, он наделен уникаль -нейшим свойством — разумом, который позволяет ему преодолевать систему природных зави -симостей, «правила поведения», заложенные в наследственных механизмах и выступать как свободное существо [6, 25, 31, 32, 36, 37]. Как видно из предшествующего материала, свобода играет важную роль в определении и вины, и ответственности как перспективных понятий. Свобода это «ответственно»- и «виновнопорождающий» феномен [6, 25, 31, 32, 36, 37]. Будучи свободным, человек обречен быть ответствен -ным и виновным. Метафизика вины и ответст-венности связана с потенциальной возможностью человека, обладающего свободой воли и свободой выбора, выступать в качестве субъекта своих действий, предвидеть их последствия, учитывать результаты [6, 25, 31, 32, 36, 37], то есть
отвечать за свои действия. «Вина» и «ответст-венность» приложимы к его свободе — являются потенциальной возможностью держать ответ и быть виновным за свою свободу.
Ответственность активизирует свободу личного выбора, раскрывает полноту творческого потенциала человека. Только ответственный человек может строить ответственные же отношения с другими людьми. Мера ответственности является мерой зрелости человека [6, 25, 31, 32, 36, 37]. Ответ на вопрос: «Перед кем или чем человек ответственен?» — возможен в рамках именно свободного и виновного поведения. В этом случае важен момент принятия ответственности, что неразрывно связано с необходимостью принять свою вину, но вину не в форме проступка, нарушения неких правил, а перспективную вину в форме возможности поступка, сочетающую объективную и субъективную стороны как «продукт воли, сознания) [6, 25, 31, 32, 36, 37] человека.
Переосмысление ответственности с точки зрения ее перспективности, то есть ответствен -ности за себя и за все, что нас окружает, приво-дит нас и к необходимости признания амбивалентности виті. Это фактически осознание себя как творца своей жизни. Здесь важно указать, что именно метафизический подход дает нам такую возможность, так как именно в нем присутствует признание врожденности свободы и виті, что вынуждает нас признать и врожденность, потенциальность ответственности.
По своей сути, проблема перспективной от -ветственности в рамках амбивалентности вины
— это проблема, связанная с вопросом о свободе индивида.
Возросшая роль права в эпоху Нового времени как авторитетного источника и средства управления обусловила дальнейшее развитие категорий «вина» и «ответственность» в рамках вопроса о свободе воли, но уже в русле юридической догматики.
В этот период формируются два основных типа правопонимания (подхода к праву), оказав -ших огромное влияние на проблему соотношения исследуемых нами категорий. В основе каж -дого из них лежит то или иное соотношение свободы и необходимости в действиях человека в рамках правового поля.
Так, согласно этатистскому (легистско-позитивистскому) подходу в рамках правового поля преобладает высшее, сверх - или надынди -видуальное начало [26, 27]. Этим высшим началом является божественная или государственная воля либо исходящий от нее закон [9, 26, 27]. Именно оно задает индивиду норму поведения, которой он обязан подчиняться, даже если она противоречит его воле и интересу [9, 26, 27].
Соответственно, все критерии, опреде -ляющие действие человека (его вину, ответст -венность, право), идут от Бога и/или государ -
ства [9, 26, 27], а индивид таким критерием не обладает. Поэтому и говорить о какой-либо свободе личности не имеет смысла. Таким об -разом, «вина» и «ответственность» в данной ситуации лишаются своей сущностной харак-теристики — врожденности [14], становясь категориями ретроспективными, вмененными индивиду чужой волей, которая карает за отклонение от ее требований [23].
По-иному складывается ситуация с определением категорий «вина» и «ответственность» и их взаимодействием в случае признания врожденности свободы воли [14]. Данная позиция характерна в этот период для либерального (антропологического) типа правопонимания [26, 27].
В этом случае позиция индивида не пассивна (не подчинена чужой воле), а активна (индивид обладает свободной, независимой волей) [26, 27], что сказывается на его отношениях с социумом и влияет на понимание категорий «вина» и «ответственность» с точки зрения их перспективного характера.
Такое положение вещей связано именно с независимостью и активностью личности [26, 27], которая способна самостоятельно ставить себе цели и преследовать свой интерес, рождая особую причинную связь [14. — С. 10S—109]. В этой системе чужая воля не может вменять лич -ности вину как грех или правонарушение, а от -ветственность — как наказание, так как данные категории «рождаются» [14. — С. 10S] вместе со свободным индивидом и связаны с его самопро-явлением в обществе.
По сути, «вина» и «ответственность» становятся основой правил социального взаимодейст -вия, указывая на потенциальную возможность индивида быть ответственным (предвидеть результаты своих действий) и виновным (потенци -альная возможность совершать те или иные действия). Признание наличия свободы в этом слу-чае гарантирует то, что «вина» и «ответствен-ность» не рассматриваются с точки зрения разных аспектов, а являются полнообъемными.
Такой подход предполагает изначальную и безусловную соотнесенность данных категорий с категорией свободы. Именно свобода личности определяет то, что «ответственность» является основанием «вины», то есть потенциальная возможность предвидеть результаты своих действий лежит в основе самого потенциально возможного действия.
В этом случае можно говорить о том, что человек перестает быть в огромном социальном механизме винтиком, от которого ничего не за -висит. В этом заключена логика ответственно -сти — ответственности абсолютной, постоянной. Это приводит к тому, что человек отвечает не только за результат своего свободного выбора, но и за сам выбор.
Это важный шаг к признанию того, что некие правила могут и должны исходить не от повеле -
вающей внешней воли (в качестве социального диктата), как это было принято в рамках мировоззрения и социума Античности, Средневековья и Нового времени, а от воли человека.
Осознание своей ответственности человеком означает осознание того, что именно он сам является творцом своего жизненного пути [6, 25,
31, 32, 36, 37]. Такое осознание не оставляет места для судьбы, предопределения, для позиции «я не виноват, виноваты обстоятельства, другие люди, Бог...» [20. — С. 110—120]. Это приводит к реальному освобождению человека от власти своей беспомощности.
Таким образом, само понятие свободы невозможно отделить от ответственности. Люди могут быть ответственными только тогда, когда дейст -вуют свободно, когда сами принимают решения, за которые будут отвечать самостоятельно. Только свободный человек может быть ответствен -ным, отвечать за свои действия перед социумом может только личность, обладающая свободой [6,
25, 31, 32, 36, 37]. Мы не должны нести ответст -венность за поступки, которые не являются результатом нашего свободного выбора.
Это наглядно подтверждает история человеческой цивилизации: она указывает на то, что успех всех крупнейших социальных преобразований связан с мерой сознательного и ответственного участия в них наиболее активных общественных сил.
ЛИТЕРАТУРА
1. Августин Блаженный. О Граде Божием. — Минск: Харвест; М.: АСТ, 2000. — 1296 с. — (Классическая философская мысль).
2. Аристотель Этика. Политика. Риторика. Поэтика. Категории. — Минск: Литература, 1998. — 1392 с.
3. Берман Г. Дж. Западная традиция права: эпоха формирования: пер. с англ. — 2-е изд. — М.: Изд-во МГУ: Издательская группа ИНФРА -М-НОРМА, 1998. — 624 с.
4. Боботов С. В. Откуда пришел к нам суд присяжных? — М.: Российская правовая акаде-мия МЮ РФМ.,1995. — 200 с.
5. Бородай Т.Ю. Платоновский Демиург — образ или категория? // Античная культура и современная наука. — М., 1985. — С. 31—36.
6. Большая энциклопедия: словарь общедоступных сведений по всем отраслям знаний: [В 20 т.] / под ред. С.Н. Южакова и П .Н. Милюкова. -Т. 5: Византия — Гадамес. — СПб.: Просвеще -ние, 1900—1907. — 794 с.
7. Брайнин А.М. Уголовная ответственность и ее основания в советском уголовном праве. — М.: Юрид. лит., 1963. — 275 с.
8. Ворошилин Е.В., Кригер Г.А. Субъективная сторона преступления. — М. Юридическая литература., 1987 — 326 с.
9. Гоббс Т. Левиафан как материя, форма и
власть государства церковного и гражданского // История философии права. — СПб.: Юридиче-ский институт (Санкт -Петербург); Санкт -
Петербургский университет МВД России, 1998.
— С. 90—109.
10. Гражданский кодекс Российской Федерации. — М.: Статут, 2011.
11. Гущев В .Е., Александров А.С. Народное обвинение в уголовном суде. — Н.Новгород: НЮИ МВД РФ, 1998. — 465 с.
12. Кант И. Метафизика нравов / пер. с нем., примеч. С.Я. Шейнман-Топштейн и Ц.Г. Арза-каньяка; вступ. ст. М.М. Филиппова; примеч. А.А. Тахо-Г оди. — М.: Мир книги, 2007. — 400 с.
13. Кант И. Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей возникнуть в качестве науки.
— Изд. 2-е. — М.: Соцэкгиз, 1937. — 245 с.
14. Кант И. Трактаты и письма. — М.: Наука, 1980. — 712 с .
15. Киселев Я.С. Судебные речи. — Воронеж.: Издательство Воронежского университета, 1971. — 258 с.
16. Кожевников С.Н. Правомерное поведение, правонарушения, юридическая ответственность: учеб.-метод. пособие. — 3-е изд., испр. и доп. — Н. Новгород: Интелсервис, 2004. — 116 с.
17. Кудрявцева Т.В. Народный суд в демократических Афинах. — СПб.: Алетейя, 2008. — 463 с.
18. Локк Дж. Два трактата о правлении // История философии права. — СПб.: Юридический институт (Санкт-Петербург); Санкт- Петербургский университет МВД России, 1998. — С. 111—127.
19. Локк Д. О государственном правлении // Избр. филос. произ-ведения: в 2 т. — М.: Изд -во соц.-экон. лит., 1960. — Т.2. — С. 5—137.
20. Мамардашвили М. Кантианские вариации. — М.: Аграф, 1997. — 320 с.
21. Мамардашвили М. Необходимость себя / под общ. ред. Ю.П. Сенокосова. — М.: Лаби-ринт, 1996. — 432 с.
22. Макиавелли Н. Государь / пер. Г.Д. Муравьевой // Избранные произведения. — М.: Планета, 1982. — 656 с.
23. Мушинский В.О. Правовое государство и правопонимание // Сов. государство и право. — 1990. — № 2. — С. 21—27.
24. Платон Диалоги / пер. с древнегреч. А.Н. Егунова, М. С. Соловьева. — М.: АСТ; Харьков: Фолио, 2005. — 384 с.
25. Политическая энциклопедия: в 2 т. Т. 2 / Нац. обществ .-науч. фонд; рук. проекта Г.Ю. Семитин. — М.: Мысль, 1999. — 701с.
26. Пристенский В.Н. Проблема правопони-
мания в русской социальной философии: монография / В.Н. Пристенский. — Воронеж: ВИ
МВД РФ, 2004. — 113 с.
27. Пристенский В.Н. Антропология права: западная и российская альтернативы правопонима-ния (социально-философский аспект) // Философия
права в России: теоретические принципы и нравственные основания: сб. статей. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. гос. ун-та, 2008. — С. 105—124.
28. Рарог А. И. Вина в советском уголовном праве. — Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1987. — 186 с.
29. Самощенко И.С., Фарукшин М.Х. Ответственность по советскому законодательству. — М.: Юрид. лит, 1971. — 238 с.
30. Самощенко И.С. Понятие правонарушения по советскому законодательству. — М.: Юрид. лит, 1963. — 286 с.
31. Социологический энциклопедический словарь: на русском, английском, немецком, французском и чешском языках / редактор-координатор академик РАН Г. В. Осипов. — М.: ИНФРА-М -НОРМА, 1998. — 488 с.
32. Социальная философия: словарь / сост. и ред. В.Е. Кемеров, Т.Х. Керимов. — М.: Акаде -мический Проект, 2003. — 560 с.
33. Столяров А.А. Свобода воли как проблема европейского морального сознания: очерки истории: от Гомера до Лютера. — М.: Греколатинский кабинет, 1999. — 298 с.
34. Судебная психиатрия. — М.: Государственное издательство юридической литературы, 1949. — 400 с.
35. Фельдштейн Г. С. Учение о виновности в уголовном праве. — М.: Тип. т-ва В. Чичерин, 1902. — 581 с.
36. Философский словарь / под ред. И.Т. Фролова. — 7-е изд., перераб. и доп. — М.: Рес -публика, 2001. — 719 с.
37. Философский энциклопедический словарь / ред.-сост. Е.Ф. Губский [и др.]. — М.: ИНФРА-М, 2006. — 574 с.
38. Фома Аквинский. Сумма теологии / пер. С.С. Аверинцева // Антология мировой философии: в 4 Т. — Т.1. — Ч. 2. — М., 1969. — С. 824—862.
39. Ярхо В .Н. Трагедия // Древнегреческая литература: собрание трудов. — М.: Лабиринт, 2000. — 352 с.
40. Ярхо В.Н. Драматургия Эсхила и некоторые проблемы древнегреческой трагедии. — М. 1978. — 301с.
REFERENCES
1. Avgustin Blazhennyiy. O Grade Bozhiem. — Minsk: Harvest; M.: AST, 2000. — 1296 s. — (Klassicheskaya filosofskaya myisl).
2. Aristotel. Etika. Politika. Ritorika. Poetika. Kategorii. — Minsk: Literatura, 1998. — 1392 s.
3. Berman G. Dzh. Zapadnaya traditsiya prava: epoha formirovaniya: per. s angl. — 2-e izd. — M.: Izd-vo MGU: Izdatelskaya gruppa INFRA-M-NORMA, 1998. — 624 s.
4. Bobotov S.V. Otkuda prishel k nam sud pri-syazhnyih? — M.: Rossiyskaya pravovaya akade-miya MYu RFM.,1995. — 200 s.
5. Boroday T.Yu. Platonovskiy Demiurg — ob-raz ili kategoriya? // Antichnaya kultura i sovremen-naya nauka. — M., 1985. — S. 31—36.
6. Bolshaya entsiklopediya: slovar obschedos-tupnyih svedeniy po vsem otraslyam znaniy: [V 20 t.] / pod red. S.N. Yuzhakova i P.N. Milyukova. - T. 5: Vizantiya — Gadames. — SPb.: Prosveschenie, 1900—1907. — 794 s.
7. Braynin A.M. Ugolovnaya otvetstvennost i ee osnovaniya v sovetskom ugolovnom prave. — M.: Yund. lit., 1963. — 275 s.
8. Voroshilin E.V., Kriger G.A. Sub'ektivnaya storona prestupleniya. — M. Yuridicheskaya litera-tura, 1987. — 326 s.
9. Gobbs T. Leviafan kak materiya, forma i vlast
gosudarstva tserkovnogo i grazhdanskogo // Istoriya filosofii prava. — SPb.: Yuridicheskiy institut
(Sankt-Peterburg); Sankt-Peterburgskiy universitet MVD Rossii, 1998. — S. 90—109.
10. Grazhdanskiy kodeks Rossiyskoy Federatsii.
— M.: Statut, 2011.
11. Guschev V.E., Aleksandrov A.S. Narodnoe obvinenie v ugolovnom sude. — N.Novgorod: NYul MVD RF, 1998. — 465 s.
12. Kant I. Metafizika nravov / per. s nem., pri-mech. S.Ya. Sheynman-Topshteyn i Ts.G. Arzakan-yaka; vstup. st. M.M. Filippova; primech. A.A. Taho-Godi. — M.: Mir knigi, 2007. — 400 s.
13. Kant I. Prolego menyi ko vsyakoy buduschey metafizike, moguschey vozniknut v kachestve nauki.
— Izd. 2-e. — M.: Sotsekgiz, 1937. — 245 s.
14. Kant I. Traktatyi i pisma. — M.: Nauka, 1980. — 712 s.
15. Kiselev Ya.S. Sudebnyie rechi. — Voronezh.: Izdatelstvo Voronezhskogo universiteta, 1971. — 258 s.
16. Kozhevnikov S.N. Pravomernoe povedenie, pravonarusheniya, yuridicheskaya otvetstvennost: ucheb.-metod. posobie. — 3-e izd., ispr. i dop. — N. Novgorod: Intelservis, 2004. — 116 s.
17. Kudryavtseva T.V. Narodnyiy sud v demok-raticheskih Afinah. — SPb.: Aleteyya, 2008. — 463 s.
18. Lokk Dzh. Dva traktata o pravlenii // Istoriya filosofii prava. — SPb.: Yuridicheskiy institut (Sankt-Peterburg); Sankt-Peterburgskiy universitet MVD Rossii, 1998. — S. 111—127.
19. Lokk D. O gosudarstvennom pravlenii // Izbr. filos. proizvedeniya: v 2 t. — M.: Izd-vo sots.-ekon. lit., 1960. — T.2. — S. 5—137.
20. Mamardashvili M. Kantianskie variatsii. — M.: Agraf, 1997. — 320 s.
21. Mamardashvili M. Neobhodimost sebya / pod obsch. red. Yu.P. Senokosova. — M.: Labirint, 1996. — 432 s.
22. Makiavelli N. Gosudar / per. G.D. Mu-ravevoy // Izbrannyie proizvedeniya. — M.: Planeta, 1982. — 656 s.
23. Mushinskiy V.O. Pravovoe gosudarstvo i pravoponimanie // Sov. gosudarstvo i pravo. — 1990. — № 2. — C. 21—27.
24. Platon. Dialogi / per. s drevnegrech. A.N. Egunova, M.S. Soloveva. — M.: AST; Harkov: Folio, 2005. — 384 s.
25. Politicheskaya entsiklopediya: v 2 t. T. 2 / Nats. obschestv.-nauch. fond; ruk. proekta G.Yu. Semitin. — M.: Myisl, 1999. — 701s.
26. Pristenskiy V.N. Problema pravoponimaniya v russkoy sotsialnoy filosofii: monografiya / V.N. Pristenskiy. — Voronezh: VI MVD RF, 2004. — 113 s.
27. Pristenskiy V.N. Antropologiya prava: za-padnaya i rossiyskaya alternativyi pravoponimaniya (sotsialno-filosofskiy aspekt) // Filosofiya prava v Rossii: teoreticheskie printsipyi i nravstvennyie osnovaniya: sb. statey. — SPb.: Izd-vo S.-Peterb. gos. un-ta, 2008. — S. 105—124.
28. Rarog A. I. Vina v sovetskom ugolovnom prave. — Saratov: Izd-vo Sarat. un-ta, 1987. — 186 s.
29. Samoschenko I.S., Farukshin M.H. Otvetstvennost po sovetskomu zakonodatelstvu. — M.: Yund. lit, 1971. — 238 s.
30. Samoschenko I.S. Ponyatie pravonarusheniya po sovetskomu zakonodatelstvu. — M.: Yurid. lit, 1963. — 286 s.
31. Sotsiologicheskiy entsiklopedicheskiy slovar: na russkom, an-gliyskom, nemetskom, frantsuzskom i cheshskom yazyikah / redaktor-koordinator akademik RAN G.V. Osipov. — M.: INFRA-M-NORMA, 1998.
— 488 s.
32. Sotsialnaya filosofiya: slovar / sost. i red. V.E. Kemerov, T.H. Kerimov. — M.: Akademi-cheskiy Proekt, 2003. — 560 s.
33. Stolyarov A.A. Svoboda voli kak problema evropeyskogo moralnogo soznaniya: ocherki istorii: ot Gomera do Lyutera. — M.: Greko-latinskiy kabi-net, 1999. — 298 s.
34. Sudebnaya psihiatriya. — M.: Gosu-
darstvennoe izdatelstvo yuridicheskoy literaturyi, 1949. — 400 s.
35. Feldshteyn G.S. Uchenie o vinovnosti v ugolovnom prave. — M.: Tip. t-va V. Chicherin, 1902.
— 581 s.
36. Filosofskiy slovar / pod red. I.T. Frolova. — 7-e izd., pererab. i dop. — M.: Respublika, 2001. — 719 s.
37. Filosofskiy entsiklopedicheskiy slovar / red.-sost. E.F. Gub-skiy [i dr.]. — M.: INFRA-M, 2006.
— 574 s.
38. Foma Akvinskiy. Summa teologii / per. S.S. Averintseva // Antologiya mirovoy filosofii: v 4 t .
— T.1. — Ch.2. — M., 1969. — S. 824—862.
39. Yarho V.N. Tragediya // Drevnegrecheskaya literatura: sobranie trudov. — M.: Labirint, 2000. — 352 s.
40. Yarho V.N. Dramaturgiya Eshila i nekoto-ryie problemyi drevnegrecheskoy tragedii. — M. 1978. — 301 s.
