CC BY
121
УДК 94(47).084.8”1941.08.26”; 930.85
И.Р. Плеве, Г.В. Лобачева, В.Н. Парфенов «ВИНА» НЕМЦЕВ ПОВОЛЖЬЯ КАК ПОЛИТИЧЕСКИЙ МИФ
Авторы анализируют депортацию немцев Поволжья в 1941 г. с точки зрения политического мифотворчества, характерного для ХХ века. Рассматриваются основные положения Указа Президиума Верховного Совета СССР как «правового» основания для депортации. Доказывается, что авторство этого уникального документа принадлежит самому Сталину. Подчеркивается абсолютная несостоятельность дожившего до наших дней мифа о поволжских немцах как «пятой колонне» в советском тылу.
Мифология, политическое мифотворчество, немцы Поволжья, война, депортация
I.R. Pleve, G.V. Lobacheva, V.N. Parfenov THE VOLGA GERMANS’ «FAULT» - A POLITICAL MYTH
The authors analyze the issues relating deportation of the Volga Germans carried out in 1941 in terms of political myth-making typical of the XX century. The general provisions of the Decree of the Presidium of the Supreme Soviet are viewed as the «legal» basis for the deportation. Evidence is provided that the authorship of this unparalleled document should be attributed to Stalin. It is emphasized that the myth about the Volga Germans being the «Fifth Column» in the rear of the Soviet territory still survives, but it is groundless and invalid.
Mythology, political myth-making, the Volga Germans, war, deportation
Еще в XIX веке, который поколениям, пережившим век XX-й, кажется чуть ли не идиллическим временем, выдающийся исследователь русского фольклора А.Н. Афанасьев, характеризуя предмет мифологии, указывал: «Мифология - такая же наука, как наука о допотопных животных: она воссоздает целый организм по разрозненным остаткам старины» [1].
В те времена, казалось, ничто не предвещало того, что следующее столетие, как и нынешнее, в определенном смысле станет временем господства социально-политических мифов. Мифология, которая в принципе должна иметь дело с далекой эпохой мифотворчества, вдруг стала наукой, изучающей совсем недавнее прошлое и даже современность. По наблюдению современного исследователя, «миф, в ряду научно и идеологически обоснованных политических идей, символов, общественных мнений, а иногда и в синтезе с ними, продолжает свое бытование в социально-политических структурах современной цивилизации. В таком соединении он утрачивает многое от прежней поэтичности и красочности архаического мифа, но сохраняет с ним внутреннее качественное и функциональное родство» [22].
Изучение в этом аспекте нашей новейшей истории многократно подтверждает справедливость слов известного британского исследователя античности (и романиста) Р. Грейвза: «Подлинные мифические элементы, однако, могут встретиться даже там, где их меньше всего ожидаешь» [7]. Мифологемами, как известно, изобилует советская эпоха нашей истории, и это, при всем значении для нашей страны этого времени, лишь частный случай проявления общей закономерности, выраженной И.М. Дьяконовым: «В историческую эпоху мифотворчество может являться результатом невежества непростительного - принятия на веру того, на что уже имеются средства проверки, или, хуже того, результатом сознательного введения в заблуждение» [13]. История ликвидации АССР немцев Поволжья как нельзя лучше иллюстрирует этот тезис.
Формальным основанием для высылки поволжских немцев в Казахстан и Сибирь, сопровождавшейся уничтожением (как оказалось, навсегда) их государственности, послужил Указ Президиума Верховного Совета СССР «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья» от 28 августа 1941 г. [19]. Этот уникальный во многих отношениях документ заслуживает того, чтобы привести его текст в том виде, в каком он был опубликован 30 августа 1941 г. в местной газете «Большевик», полностью, с сохранением орфографии и пунктуации оригинала.
УКАЗ
ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СОЮЗА ССР О ПЕРЕСЕЛЕНИИ НЕМЦЕВ, ПРОЖИВАЮЩИХ В РАЙОНАХ ПОВОЛЖЬЯ
По достоверным данным, полученным военными властями, среди немецкого населения, проживающего в районах Поволжья, имеются тысячи и десятки тысяч диверсантов и шпионов, которые по сигналу, данному из Германии, должны произвести взрывы в районах, заселенных немцами Поволжья.
О наличии такого большого количества диверсантов и шпионов никто из немцев, проживающих в районах Поволжья советским властям не сообщал, - следовательно немецкое население районов Поволжья скрывает в своей среде врагов Советского Народа и Советской Власти.
В случае, если произойдут диверсионные акты, затеянные по указке из Германии немецкими диверсантами и шпионами в республике немцев Поволжья или прилегающих районах и случится кровопролитие, Советское Правительство по законам военного времени будет вынуждено принять карательные меры против всего немецкого населения Поволжья.
Во избежание таких нежелательных явлений и для предупреждения серьезных кровопролитий Президиум Верховного Совета СССР признал необходимым переселить все немецкое население, проживающее в районах Поволжья, в другие районы с тем, чтобы переселяемые были наделены землей и чтобы им была оказана государственная помощь по устройству в новых районах.
Для расселения выделены изобилующие пахотной землей районы Новосибирской и Омской областей, Алтайского края, Казахстана и другие соседние местности.
В связи с этим Государственному Комитету Обороны предписано срочно произвести переселение всех немцев Поволжья и наделить переселяемых немцев Поволжья землей и угодьями в новых районах.
Председатель Президиума Верховного Совета СССР
М. Калинин
Секретарь Президиума Верховного Совета СССР
А. Горкин
Москва, Кремль 28 августа 1941 года
Прежде чем анализировать данный текст на предмет мифотворчества, позволим себе несколько замечаний.
Тема депортации немцев Поволжья и их дальнейшей трагической судьбы, запретная вплоть до времен горбачевской «перестройки», к нашему времени рассмотрена достаточно основательно как в научной литературе, так и в мемуаристике [3-6; 8-12; 14, 16]. Указывается, в частности, что данная этническая чистка была не единственной и даже не первой: исследователи насчитывают 15 репрессированных сталинским режимом в 30-40-е гг. ХХ в. народов [10, 12]. Отмечено, что депортацию поволжских немцев в 1941 г. отличали от других несколько обстоятельств: ее массовый характер (более миллиона человек), ликвидация государственности, открытость и демонстративность репрессий. Последнее Д. Ермольцев [13] комментирует так: «Обычно депортации оформлялись секретными распоряжениями высших советских органов. Но не в августе 1941. Секретное постановление СНК и ЦК КПСС (так в тексте. - И.П., Г.Л., В.П. Курсив наш) от 26 августа было дополнено указом Президиума ВС СССР от 28 августа. Документ как бы избыточный -именно постановление СНК и ЦК, включавшее в себя конкретные распоряжения и поручения партийным и хозяйственным руководителям, служило непосредственным руководством для государственных органов, занятых в процедуре депортации. Но постановление не объясняло причин выселения, указ - объяснял. Постановление было адресовано начальникам, ответственным за проведение депортации. Указ - обществу. Единственный смысл указа - пропагандистский. Пожелание Сталина относительно немцев - «выселить с треском». В том числе - с пропагандистским треском».
К этому можно добавить, что в хрущевские времена, в отличие от других репрессированных народов, немцы, как и крымские татары, не были реабилитированы. В отношении последних это еще можно объяснить, исходя из практиковавшегося в годы большевистской власти принципа коллективной ответственности. По свидетельствам «той стороны», от самого Э. фон Манштейна [15], который в 1941-1942 гг. руководил операцией по захвату Крыма, до рядового участника боев [2], то есть источников в данном случае вполне независимых, симпатии крымских татар были на стороне Германии, так что их 252
депортация post factum, после освобождения Крыма Красной Армией в 1944 г., не может вызвать особого удивления: это было вполне в духе времени, а НКВД уже накопил большой опыт по этой части.
Надо отметить, что подобные идеи, что называется, носились в воздухе задолго до 1944 г.:
Н.С. Хрущев вспоминает, как в 1941 г. ему и маршалу С.К. Тимошенко пришлось вразумлять только что вышедшего из окружения генерала (будущего маршала) К.С. Москаленко, которого «при нашем отступлении... выгнала колхозница из своего коровника, где он прятался, переодевшись в крестьянскую свитку, и он, сам украинец, выступил после этого против украинцев, кричал, что все они предатели и всех их надо выслать» [21].
Однако расправа с немцами Поволжья не вписывается в эту схему уже потому, что она была предпринята задолго до того, как вермахт дошел до Волги. Кроме того, сами они после начала войны не подавали никаких поводов для применения репрессивных мер, хотя местным органам НКВД была поставлена вполне конкретная задача - эти поводы отыскать [16].
Если вернуться к Указу от 28 августа 1941 г. за подписью Калинина, то давно выяснено, что он является не чем иным, как пропагандистским прикрытием уже принятого (независимо от наличия или отсутствия подлинных причин для этого) решения. Реальный документ, на основе которого осуществлялась депортация - это секретное Постановление СНК СССР и Политбюро ЦК ВКП(б) от 26 августа 1941 г. за подписью Сталина (впервые частично опубликовано А.А. Германом в 1994 г. [4], полностью - В. Дизендорфом в 1996 г. [10]). Этот текст носит сугубо конкретный характер, он свободен от пропагандистской риторики и репрессии против целого народа не обосновывает никак. Таким образом, к политическому мифотворчеству он отношения не имеет, в отличие от Указа Президиума Верховного Совета СССР.
По саркастическому замечанию В. Дизендорфа, «фактически на долю «высшего органа» государственной власти СССР оставили только самое грязное дело, которое погнушались взять на себя ЦК, СНК и даже НКВД, - «правовое обоснование» уже проводимой депортационной акции задним числом [8]. Чего стоит хотя бы формулировка в заключительной части документа: «Государственному Комитету Обороны предписано.» (Калинин предписывает Сталину)! Подобный же документ, относящийся еще ко временам древнего Рима, был метко назван «перлом показного благородства и внутренней гнусности» [18]. Это определение нельзя не отнести и к Указу от 26 августа.
Текст Указа своей лживостью и вопиющей нелогичностью представляет собой образец характерного для ХХ века мифотворчества. В современной литературе он достаточно подробно проанализирован [3, 4], что позволяет нам не останавливаться на большинстве его аспектов. Однако одно из его положений заслуживает здесь отдельного рассмотрения, а именно: со ссылкой на достоверную информацию, полученную военными властями, утверждается, что среди поволжских немцев скрывается масса диверсантов и шпионов (подразумевается, что не «доморощенных», а заброшенных из Германии или с оккупированной ею территории). Исследователи справедливо указывают на полную абсурдность этого утверждения: «тысячи и десятки тысяч диверсантов и шпионов» не могли остаться незамеченными в немецких кантонах, где все жители знали друг друга, а вездесущий НКВД имел разветвленную сеть осведомителей. Кстати, в докладной записке первого секретаря обкома ВКП(б) АССР НП от 2 сентября 1941 г. С. Малова на имя Сталина как раз отмечалось возмущение немцев в первую очередь обвинением их в том, что они скрывают «в своей среде врагов Советского народа, Советской власти» [4].
Процедура принятия Указа достаточно надежно реконструирована А. А. Германом [4]. Исследователь, отметив, что этот документ был утвержден на заседании Политбюро, скорее всего, уже в первые часы 29 августа 1941 г., полагает, что Калинин и Горкин лишь подписали уже готовый текст, датированный задним числом. В таком случае возникает естественный вопрос об авторстве этого текста.
С Постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 26 августа в отношении его авторства всё достаточно ясно: «Сталин, решив осуществить эту беспрецедентную по масштабам депортационную акцию, поручил Берии представить текст соответствующего партийно-правительственного документа, нарком НКВД выполнил руководящее указание 25 августа, и на следующий день сталинское Политбюро послушно проштамповало депортационный акт, получивший максимально высокий по тогдашним понятиям статус - Постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б)». Именно такая последовательность событий неопровержимо подтверждается существующими документами: спецсообщением Берии Сталину от 25 августа 1941 г. № 2514/б, вышеупомянутым Постановлением № 2056-933, подписанным лично Сталиным, и приказом наркома НКВД от 27 августа № 001158 «О мероприятиях по проведению операции по переселению немцев из Республики немцев Поволжья, Саратовской и Сталинградской областей» [8].
Таким образом, на первый взгляд очевидно, что автор проекта Постановления - небезызвестный Л.П. Берия, тогда еще не «враг народа» и «агент иностранных разведок», а Генеральный комиссар госбезопасности и Нарком внутренних дел СССР. Но если учесть, что данный документ требовал проработки совершенно конкретных вопросов и знания массы деталей, то очевидно, что это плод аппаратного творчества, одобренный Берией, а затем Сталиным и остальными членами Политбюро, и в силу этого принятый к немедленному (еще до принятия и публикации соответствующего Указа Президиума ВС СССР) исполнению.
Что же касается Указа, подписанного «всесоюзным старостой», то нельзя не согласиться с
А.А. Германом: «При внимательном прочтении этого документа возникает ощущение, что его составители
больше руководствовались эмоциями, которые затмили элементарный здравый смысл» [4]. Именно это обстоятельство, как нам представляется, и позволяет определить истинного автора этого, без преувеличения, судьбоносного документа. Позволить себе руководствоваться эмоциями и зафиксировать их в важнейшем государственном документе, который (хотя бы для устранения вопиющих логических противоречий) никто не посмел затем подвергнуть элементарной редакционной правке, мог только один человек - сам Сталин. Согласимся, что в конце лета 1941 г. у него поводов для эмоций хватало.
Кроме того, текст Указа, на наш взгляд, носит характерные черты стиля Сталина, и думается, что профессиональный текстологический анализ должен подтвердить наше предположение. Скорее всего, документ был не написан, а продиктован «отцом народов» на заседании Политбюро, чем и объясняется несогласованность его положений.
Однако миф тем и отличается от волшебной сказки, что в основе его должно быть какое-то «рациональное зерно». Единственный довод для обоснования решения о депортации - укрывательство поволжскими немцами множества «диверсантов и шпионов» - персонажей вполне мифических и не обнаруженных ни до депортации, ни в ее ходе. При всей шпиономании, характерной для довоенного и послевоенного Советского Союза, не говоря уже о времени войны, можно ли объяснять этот аргумент только параноидальными наклонностями Сталина? Иными словам, возможно ли найти факт, пусть искаженный до неузнаваемости (что тоже соответствует логике мифотворчества), который мог послужить основой для этого утверждения?
В. Дизендорф со ссылкой на мемуары польского генерала Андерса сообщает, что депортации предшествовала провокация советских спецслужб: десантирование на территорию АССР псевдонемецких парашютистов. «Положительную реакцию немецкого населения при виде "своих" намечалось-де использовать для подтверждения его причастности к пресловутым "шпионажу и диверсиям"». Автор полагает, что при современном состоянии источников эту версию невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть, но при этом склоняется к мысли, что слухи о провокациях НКВД-НКГБ «когда-нибудь обрастут неопровержимыми доказательствами» [11].
Надо отметить, что эти рассказы о «гитлеровских» десантниках вновь были пущены в ход в начале 90-х гг. ХХ в., когда достаточно остро стоял вопрос о восстановлении немецкой автономии на Волге. Было ли у них какое-либо основание? В мемуарах Андерса речь шла о батальоне парашютистов, спустя полвека, как помнит один из авторов этих строк, всего лишь о взводе. Ни в документах, ни в воспоминаниях «спец-переселенцев» никакой информации об этом нет. В. Дизендорф считает, что сообщить о провокации Андерсу мог заместитель Берии И. Серов при встрече в Саратове осенью 1941 г. Однако сомнительно, чтобы чин НКВД столь высокого ранга стал откровенничать, да еще после Катыни, с польским генералом, антисоветские взгляды которого, надо полагать, секрета для данного ведомства не составляли. Подобная операция, если она имела место, должна была относиться к категории особой секретности, а разглашать служебную тайну И.А. Серов просто не имел права.
Однако пустить в ход слухи о предательском поведении поволжских немцев власть вполне могла, поскольку они были для нее выгодны. Можно даже предположить, что могло послужить для них основанием. А.А. Герман (со ссылкой на свой личный архив) приводит интересный факт. В одну из июльских ночей 1941 г. недалеко от села Диттель пролетел самолет с мигавшими габаритными огнями. Местная группа ПВО «определила» этот самолет как немецкий и утром донесла в кантон о сброшенном неподалеку десанте, поиски которого подразделениями НКВД и НКГБ, естественно, никаких результатов не дали [4]. Но слухи по селу уже распространились, и использование их в дальнейшем могло быть, что называется, делом техники.
Подведем итоги. Депортация немцев Поволжья является ярким примером того, как «в ХХ веке при помощи фактически не завуалированных мифов творилась история» [17]. Достиг ли своей цели миф о немцах СССР как о «пятой колонне» в советском тылу, как о «народе-предателе»? Для чего понадобилось репрессировать массу людей, традиционно лояльных по отношению к государственной власти? - Ответы на эти вопросы секрета не составляют. В обстановке военных поражений лета 1941 г. власть должна была непременно найти их виновников, как на фронте, так и в тылу. Виновников, естественно, нашли, точнее, назначили: от командования Западного фронта до немцев Поволжья. В дальнейшем, пока Красная Армия терпела поражения, антинемецкая истерия только нагнеталась, стоит вспомнить хотя бы знаменитые слова И. Эренбурга (июль 1942 г.): «Мы поняли: немцы не люди. Отныне слово «немец» для нас самое страшное проклятье» [23]. Умолчание о том, какие немцы имеются в виду, красноречивее всяких слов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Афанасьев А.Н. Ответ г-ну Кавелину / А.Н. Афанасьев // Отечественные записки. 1851. № 8. С. 184-186.
2. Бидерман Г. В смертельном бою. Воспоминания командира противотанкового расчета. 1941-1945 / Г. Бидерман / пер. с англ. А.С. Цыпленкова. М.: ЗАО «Центрполиграф», 2005. 366 с.
3. Вольтер Г. Зона полного покоя. Российские немцы в годы войны и после нее. Свидетельства очевидцев / Г. Вольтер. 3-е изд. Augsburg: Waldemar Weber Verlag, 2004. 509 S.
4. Герман А.А. Немецкая автономия на Волге. 1918-1941 / А.А. Герман. 2-е изд. М.: МСНК-пресс, 2007. 576 с.
5. Герман А.А. Немцы СССР в «трудовой армии» (1941-1945) / А.А. Герман, А.Н. Курочкин. М.: Готика, 1998. 208 с.
6. Герман А.А. Немцы Поволжья. Краткий исторический очерк / А.А. Герман, И.Р. Плеве. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2002. 144 с.
7. Грейвз Р. Мифы древней Греции / Р. Грейвз; пер. с англ. К.П. Лукьяненко. М.: Прогресс, 1992. 624 с.
8. Дизендорф В. Депортация немецкого населения СССР в начале 1940-х гг.: механизм принятия решений // Виктор Дизендорф. К истории российских немцев. Статьи и доклады последних лет. Роттенбург, 2009. С. 66-70.
9. Дизендорф В. Депортация российских немцев в 1941-1942 гг.: причины, особенности, последствия / В. Дизендорф // В. Дизендорф. К истории российских немцев. Статьи и доклады последних лет. Роттенбург, 2009. С. 53-65.
10. Дизендорф В. Когда же нам отмечать день скорби? / В. Дизендорф // Nachrichten. RuBlanddeutsche Wochenzeitung (Uljanjwsk). 1996. 21.08. № 34 (171).
11. Дизендорф В. Прощальный взлёт. Судьбы российских немцев и наше национальное движение / Книга I. От национальной катастрофы к попытке возрождения / В. Дизендорф. М., 1997. 347 с.
12. Дизендорф В. «Столкновение цивилизаций» и российские немцы / В. Дизендорф. Роттенбург, 2011. 103 с.
13. Дьяконов И.М. Введение / И.М. Дьяконов // Мифологии древнего мира: пер. с англ. М.: Наука, 1977. С. 5-54.
14. Ермольцев Д. Образцовая депортация [Электронный ресурс] / Д. Ермольцев // ПОЛИТ.РУ. - Режим доступа http://represnews.blogspot.com / Дата обращения 25.02.2012.
15. Манштейн Э. Утерянные победы: пер. с нем. / Э. Манштейн / Смоленск: Русич, 2004.
16. Плеве И. Проверка на лояльность: деятельность органов НКВД АССР НП в августе 1940 г. - августе 1941 г. / И. Плеве // Немцы СССР в годы Великой Отечественной войны и в первое послевоенное десятилетие 1941-1955 гг.: материалы 7-й Междунар. науч. конф. Москва, 19-22 августа 2000 г. М., 2001.
С. 51-56.
17. Поспелов Д.В. Мифологизация сознания / Д.В. Поспелов. М.: Рудомино, 2009. 168 с.
18. Ростовцев М.И. Рождение Римской империи / М.И. Ростовцев. Петроград: Огни, 1918. 146 с.
19. Указ Президиума Верховного Совета Союза ССР о переселении немцев, проживающих в районах Поволжья // Большевик. Орган обкома ВКП(б), Верховного Совета АССР немцев Поволжья, Энгель-ского горкома ВКП(б) и Энгельского городского Совета депутатов трудящихся. 1941. 30.08. № 204 (4713). С. 1.
20. Токарев С. А. Мифология / С. А. Токарев, Е.М. Мелетинский // Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2 т. / Гл. ред. С.А. Токарев. 2-е изд. М.: Советская энциклопедия, 1991. Т. 1. С. 11-20.
21. Хрущев Н.С. Воспоминания [Электронный ресурс] / Н.С. Хрущев. - Кн. 1. Ч. II. М.: Московские новости, 1999. - OCR: Проект: «Общий текст» (Textshare) - Режим доступа http://textshare.da.ru / Дата обращения 29.02.2012.
22. Шестов Н.И. Политический миф прежде и теперь / Н.И. Шестов; под ред. проф. А.И. Демидова. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2005. 414 с.
23. Эренбург И. Убей! / И. Эренбург // Красная звезда. 1942. 24.07. № 173 (5236).
Плеве Игорь Рудольфович - Igor R. Pleve -
доктор исторических наук, профессор, Dr. Sc., Professor,
ректор Саратовского государственного технического Rector: Gagarin Saratov State Technical University
университета имени Гагарина Ю.А.
Лобачева Г алина Викторовна - Galina V. Lobacheva -
доктор исторических наук, профессор, заведующий Dr. Sc., Professor,
кафедрой «Истории Отечества и культуры», Head: Department of History of the Motherland
проректор по учебной работе Саратовского and Culture
государственного технического Vice Rector for Education: Gagarin Saratov State
университета имени Гагарина Ю.А Technical University
Парфенов Виктор Николаевич - Victor N. Parfenov -
доктор исторических наук, профессор кафедры Dr. Sc., Professor
«Культурология» Саратовского государственного Department of Culturology
технического университета имени Гагарина Ю.А. Gagarin Saratov State Technical University
Статья поступила в редакцию 15.11.11, принята к опубликованию 01.12.11
255
