CC BY
303
УДК 94(47).084.8
ДЕПОРТАЦИИ НАРОДОВ КАК ФАКТОР ДЕСТАБИЛИЗАЦИИ ЭТНИЧЕСКОЙ СИТУАЦИИ В ПОВОЛЖСКОМ, КАВКАЗСКОМ И КРЫМСКОМ РЕГИОНАХ СССР (1941-1944 гг.)
© Синицын Фёдор Леонидович
кандидат исторических наук, Институт российской истории РАН.
ЕЗ permcavt@gmail.com
В статье анализируются основные аспекты депортаций народов СССР из Поволжского, Кавказского и Крымского регионов, реализованных в период Великой Отечественной войны. Рассматриваются официальное обоснование и ход депортации немцев Поволжья, карачаевцев, калмыков, чеченцев, ингушей и ряда других народов Советского Союза. Автор выявил причины
депортаций народов, а также их последствия, как краткосрочные, так и долгосрочные. Особое внимание уделено такому аспекту как дестабилизация этнической обстановки в Поволжском, Кавказском и Крымском регионах, причиной которой стали депортации народов.
Ключевые слова: депортации народов, национальная политика СССР, национальные отношения в СССР, Великая Отечественная война.
Отдельным эпизодом национальной политики и национальных отношений в СССР являются депортации народов, процесс которых начался ещё до Великой Отечественной войны. В 1936-1937 гг. с целью «очищения» приграничной полосы СССР было проведено выселение польских и немецких хозяйств из УССР, этнических корейцев с Дальнего Востока, в 1939-1941 гг. - депортация поляков - «осадников», а также членов семей «контрреволюционного и националистического элемента» с территории Западной Украины и Западной Белоруссии. 14 мая 1941 г. было принято Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР о выселении «социально чуждого элемента» из республик Прибалтики, Западной Украины, Западной Белоруссии и Молдавии (в том числе бывших жандармов, членов «контрреволюционных организаций», крупных помещиков, торговцев и пр.), на основании которого в мае-июне 1941 г. с этих территорий было выселено 85 716 чел. [10, ф. 9479, оп. 1, д. 87, л. 1]. Также в Германию в «добровольно-принудительном порядке» было репатриировано немецкое население территорий, вошедших в состав СССР в 1939-40 гг.
Первой жертвой депортаций военного времени в СССР стали этнические немцы,
большинство которых проживало в АССР Немцев Поволжья (АССРНП), Саратовской, Сталинградской областях и других регионах европейской части СССР. В первые дни войны немцы Поволжья вместе с другими народами страны «ковали» победу над врагом, а некоторые из них (П. Миллер, М. Гаккель, Р. Клейн) стали Героями Советского Союза [7, с. 35-36]. Обком ВКП(б) проводил митинги, на которых представители советских немцев выступали с патриотическими обращениями. Обком АССРНП сообщал, что «с каждым днём растёт патриотизм трудящихся масс» [15, ф. 17, оп. 88, д. 70, л. 5, 8]. 15 июля 1941 г. газета «Правда» писала: «В дни Отечественной войны трудящиеся республики Немцев Поволжья живут едиными чувствами со всем советским народом... Тысячи трудящихся республики с оружием в руках пошли бороться против бешеного германского фашизма». Однако с самого начала война проявилась тенденция рассматривать советских немцев как нелояльный контингент. Несмотря на то, что от населения АССРНП поступило 2500 заявлений с просьбой отправить добровольцами на фронт [15, ф. 17, оп. 88, д. 70, л. 9], военкоматы отказали немцам Поволжья в призыве, что вызвало открытое недовольство среди молодёжи АССРНП [3, с. 309].
В июле 1941 г. советское руководство принимает решение о депортации советских немцев. Основанием для этой меры послужили как умозрительные опасения о возможном массовом переходе советских немцев на сторону врага, так и донесения с фронтов о фактах предательства со стороны местного немецкого населения. В конце июля 1941 г., в ходе негласного визита в АССРНП Л. П. Берии и В. М. Молотова, была проведена подготовительная работа по депортации. Сама операция была отложена на конец лета, очевидно, из-за необходимости дождаться уборки урожая [14, с. 105-106]. 26 августа 1941 г. Политбюро ЦК ВКП(б) официально приняло решение о депортации немцев Поволжья [15, ф. 17, оп. 3, д. 1042, л. 2]. 28 августа 1941 г. был издан соответствующий Указ Президиума ВС СССР, в котором говорилось, что среди немецкого населения Поволжья «имеются тысячи и десятки тысяч диверсантов и шпионов, которые по сигналу, данному из Германии, должны произвести взрывы в районах, заселенных немцами Поволжья». Немецкое население обвинялось в том, что оно не сообщало «о наличии такого большого количества диверсантов и шпионов» и, следовательно, скрывало их в своей среде. С целью предотвращения принятия «карательных мер против всего немецкого населения Поволжья», было решено переселить его в Новосибирскую, Омскую области, Алтайский край, Казахскую ССР и другие районы страны. При этом выселение проводилось не целыми колхозами, а в уже существующие колхозы группами хозяйств, что, очевидно, преследовало цель распыления советских немцев среди других народов. 8 сентября 1941 г. вышло распоряжение ГКО об изъятии немцев из армии, на основании которого в 1942-1945 гг. была проведена демобилизация всех военнослужащих немецкой национальности (всего 33 516 чел.) [15, с. 310-311]. 5 сентября 1941 г. было принято постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «Об административном устройстве территории бывшей Республики Немцев Поволжья», которая была поделена между Саратовской и Сталинградской областями.
В течение августа-октября 1941 г. были приняты решения о депортации немцев из Москвы и Московской области, Ростовской области, Краснодарского края, Орджоникидзевского края, Тульской области, Кабардино-Балкарской АССР, Северо-Осетинской АССР, Запорожской области, Сталинской области, Ворошиловградской области, Воронежской области, Грузинской ССР, Азербайджанской ССР, Армянской ССР, Дагестанской АССР и Чечено-Ингушской АССР. НКВД СССР рапортовал, что к 25 декабря 1941 г. было депортировано 856 168 чел. немецкой национальности, в том числе из бывшей АССРНП
- 446 480 чел., из Саратовской области - 46 706 чел., из Сталинградской области - 26 345 чел. [10, ф. 9479, оп. 1, д. 83, л. 49, 45]. Однако на самом деле, выселение затянулось до февраля-марта 1942 г. [4, с. 33].
29 августа 1941 г. было принято решение о переселении из пригородов Ленинграда немецкого и финского населения в количестве 96 тыс. чел. Операцию полностью завершить не удалось, так как железнодорожное сообщение с Ленинградом было прервано. В результате было выселено 2,5 тыс. финнов (и ещё 9 тыс. в марте 1943 г. из кольца блокады) [3, с. 312]. 3 апреля 1942 г. ГКО принял решение об изъятии из армии лиц финской национальности и направлении их в рабочие колонны НКВД. В дополнение, в 1941-1942 гг. была проведена депортация «иностранных подданных и лиц, признанных социально-опасными», а также лиц немецкой и румынской национальности, крымских татар и греков с территории Краснодарского края и Ростовской области [15, ф. 644, оп. 1, д. 36, л. 170].
1 сентября 1941 г. в составе НКВД СССР был создан Отдел спецпереселений, которому ставилась задача разработки и реализации мероприятий по переселению жителей СССР немецкой национальности в глубинные районы страны. Депортированные получили статус «спецпереселенцев», согласно которому они были обязаны строго соблюдать установленный для них режим и подчиняться распоряжениям спецкомендатуры НКВД, не имели права без разрешения НКВД отлучаться за пределы района расселения (самовольная отлучка рассматривалась как побег и влекла уголовную ответственность). Все трудоспособные спецпереселенцы были обязаны заниматься общественно полезным трудом. На основании постановлений ГКО от 10 января 1942 г. и 14 февраля 1942 г. все немцы-переселенцы мужского пола в возрасте от 17 до 50 лет, годные к физическому труду, были мобилизованы в рабочие колонны НКВД и НКПс. С 7 октября 1942 г. мобилизации в рабочие колонны на всё время войны дополнительно подлежали немцы мужчины в возрасте 15-16 лет и 51-55 лет включительно, годные к физическому труду, а также женщины в возрасте 16-45 лет включительно, кроме беременных и женщин, имевших детей в возрасте до 3-х лет. Мобилизованные были отправлены на предприятия Наркомугля и Наркомнефти. За неявку на сборный пункт или самовольное оставление работы была установлена уголовная ответственность. Положение депортированных немцев усугублялось самой их национальной принадлежностью. Слово «немец» уже с начала войны приобрело негативный, ругатель-
ный оттенок. Клич «Убей немца!», брошенный И. Эренбургом, кое-кем переносился на депортированных немцев [6, с. 57].
Таким образом, депортации народов в период с июня 1941 г. по июнь 1942 г., с моральной и политической точки зрения, являлись «наказанием» народов, титульных для стран-агрессоров. Со стратегической точки зрения, депортации преследовали превентивную цель - предотвращение массового перехода граждан немецкой, финской и других национальностей на сторону врага, организации ими восстаний в тылу и пр. Действительно, в странах Европы этнические немцы в планах гитлеровцев играли роль «пятой колонны». Они были хорошо организованы, нацистская партия вела среди них усиленную националистическую пропаганду [16, с. 389]. Однако по объективным причинам гитлеровцы физически не могли вести такую деятельность на территории СССР. Хотя на оккупированной территории СССР часть местного немецкого населения приняла от оккупантов статус «фоль-ксдойче», возможность поголовного перехода советских немцев на сторону гитлеровцев была маловероятной.
В конце 1943 г., после освобождения территории Северного Кавказа, в СССР начался новый виток депортаций народов. Положение в Северокавказском регионе было тяжёлым ещё до начала войны, особенно на территории ЧИАССР, многочисленными были проявления антисоветского повстанческого движения.
С целью борьбы с разросшимся после оккупации повстанческим движением, в апреле 1943 г. из Карачаевской АО было выселено 673 члена семей «бандглаварей и активных бандитов» [4, с. 62]. Однако этой меры советскому руководству показалось недостаточно. 12 октября 1943 г. был издан Указ Президиума ВС СССР и 14 октября 1943 г. - Постановление СНК СССР о выселении всех карачаевцев в Казахскую и Киргизскую ССР. Эта мера была обоснована тем, что «в период оккупации...многие карачаевцы вели себя предательски...а после изгнания оккупантов противодействуют проводимым советской властью мероприятиям, скрывают от органов власти врагов и заброшенных немцами агентов, оказывают им помощь». 27 декабря 1943 г. Карачаевская АО была ликвидирована, а её территория была поделена между Краснодарским, Ставропольским краями и Грузинской ССР. Всего было депортировано 59 506 карачаевцев [10, ф. 9478, оп. 1, д. 63, л. 65], а также 2 543 карачаевца было демобилизовано из армии [14, с. 118].
В декабре 1943 г. Президиум ВС СССР и Политбюро ЦК ВКП(б) приняли решение «о ликвидации Калмыцкой АССР и об-
разовании Астраханской области в составе РСФСР». Калмыки (в том числе из сопредельных с Калмыцкой АССР регионов) подлежали депортации в Алтайский и Красноярский края, Омскую и Новосибирскую области. Основанием для депортации было обвинение калмыков в сотрудничестве с гитлеровцами: факты сдачи вплен воинов 110-й калмыцкой кавалерийской дивизии, а также проявления бандитизма и предательства среди калмыцкого населения. Однако, когда гитлеровцы оккупировали 5 улусов Калмыцкой АССР из 13, из оккупированной части Калмыкии в неоккупированные улусы и за Волгу ушли 25 тыс. калмыков (26% калмыцкого населения республики) [15, ф. 69, оп. 1, д. 391, л. 23-24]. Таким образом, поголовного предательства калмыков быть не могло.
Некоторые исследователи видят причину депортации калмыков в «давней неприязни» И. В. Сталина к калмыцкому народу [8, с. 33], апеллируя к его словам, сказанным в апреле 1923 г.: «Стоит допустить маленькую ошибку в отношении маленькой области калмыков, которые связаны с Тибетом и Китаем, и это отзовется гораздо хуже на нашей работе, чем ошибка в отношении Украины». На наш взгляд, отрицательного отношения к калмыцкому народу здесь не прослеживается. Мало того, эти слова были сказаны Сталиным, чтобы подчеркнуть, что «восточные народы. важны для революции прежде всего» [19, с. 277-278].
В то же время следует согласиться с мнением о скоропалительности и спонтанности решения о депортации калмыков. За две с небольшим недели до их выселения (8 декабря 1943 г.) было принято специальное постановление правительства, имевшее противоположное назначение, - о выделении средств для восстановления Калмыцкой АССР и оказания помощи калмыцкому народу [2, с. 59]. Депортация вызвала горькое непонимание со стороны самого калмыцкого населения. В январе 1944 г. бывший зампредседателя СНК Калмыцкой АССР Д. Гахаев писал И. Сталину о том, что «абсолютное большинство сознательной части калмыцкого народа предано советской власти», поэтому «непонятно, почему Вы решили выселить всех калмыков, включая невинных. Разве нельзя было выселить и послать на принудительную работу 10-15 тысяч виновных?» [18, с. 420-421]. На 3 января 1944 г. было депортировано 93 139 калмыков, а также арестовано 750 чел. из числа «бандпособников, пособников оккупантов, антисоветских элементов» [10, ф. 9401, оп. 2, д. 64, л. 1]. 4 105 калмыков было «изъято» из армии [14, с. 120-121].
7 марта 1944 г. Президиум ВС СССР издал указ «О ликвидации Чечено-Ингушской
АССР и об административном устройстве её территории», на основании которого был образован Грозненский округ (с 22 марта 1944 г. - Грозненская область). Решение о депортации чеченцев и ингушей было принято советским руководством задолго до издания официального указа. В декабре 1943 г. были начаты подготовительные работы по депортации [10, ф. 9479, оп. 1, д. 182, л. 3-4]. 20 февраля 1944 г. в Грозный приехал Л. П. Берия, который 22 февраля 1944 г. встретился с руководством республики и высшими духовными лидерами, предупредил их об операции, намеченной на раннее утро 23 февраля 1944 г., и предложил провести необходимую работу среди населения. В результате было выселено 520 055 чеченцев и ингушей, а также арестовано 2 016 чел. [10, ф. 9478, оп. 1, д. 63, л. 81; ф. 9401, оп. 2, д. 64, л. 161]. Во время депортации некоторые жители высокогорных аулов ЧИАССР смогли ускользнуть из сетей НКВД. Их поимка продолжалась до лета 1944 г., а отдельные повстанческие вылазки в горах Чечни, Ингушетии и восточной Осетии продолжались вплоть до 1947 г.
29 апреля 1944 г. в районах ЧИАССР, отошедших к Северо-Осетинской АССР, ингушские названия районов были заменены осетинскими [14, с. 122]. 19 июня 1944 г. Грозненский обком ЦК ВКП(б) принял решение о переименовании районов и районных центров и других населённых пунктов области (чеченские и ингушские названия были заменены русскими). На территорию бывшей ЧИАССР были переселены мигранты - русские, украинцы, аварцы, даргинцы и осетины. В январе 1945 г. председатель СНК Дагестанской АССР А. Даниялов в докладной записке сообщил, что присоединение к ДАССР 6 районов бывшей ЧИАССР «было воспринято народами Дагестана как мероприятие, имеющее большое значение для. республики», так как это позволило решить проблему малоземелья и перенаселённости в горах ДАССР. При этом желающих переселиться оказалось в несколько раз больше, чем нужно [10, ф. 327, оп. 1, д. 4, л. 19-21]. Северо-Осетинский обком сообщил Сталину 20 июня 1944 г., что республикой «быстро осваиваются новые районы», отошедшие от бывшей ЧИАССР [15, ф. 17, оп. 121, д. 322, л. 71]. Однако в целом на территорию бывшей Чечено-Ингушской АССР удалось переселить только 40% от числа депортированных.
В Кабардино-Балкарии в 1942-1943 гг. за антисоветскую деятельность было арестовано 1227 чел. [10, ф. 9401, оп. 2, д. 64, л. 163]. Планы по депортации балкарского народа в наказание за «предательство» и «неспособность защитить Эльбрус» родились у Л. П. Берия в январе 1944 г. [5, с. 142]. 2 марта 1944 г. Л. П. Берия во
время визита в Нальчик сообщил главе КБАССР З. Д. Кумехову (кабардинец по национальности) о намерении выселить балкарцев, а их земли передать Грузии, чтобы та могла иметь «оборонительный рубеж» на северных склонах Северного Кавказа. Территориальные потери Кабарде предполагалось «компенсировать» землями Карачая и Черкесии [14, с. 125]. Очевидно, такой «оборонительный рубеж» предполагался на случай новой войны, если бы враг вновь приблизился к Кавказу с севера.
8 апреля 1944 г. Политбюро ЦК ВКП(б) и Президиум ВС СССР приняли решение «О переселении балкарцев, проживающих в Кабардино-Балкарской АССР, и о переименовании Кабардино-Балкарской АССР в Кабардинскую АССР». Территория КБАССР, прилегающая к Эльбрусу, была передана Грузинской ССР. Земли балкарцев были переданы малоземельным колхозам Кабарды. 8-9 марта 1944 г. была проведена операция по выселению, в рамках которой было депортировано 44 415 балкарцев [10, ф. 9478, оп. 1, д. 63, л. 81]. В мае-июне 1944 г. тучи сгустились и над кабардинцами: 20 мая 1944 г. Л. П. Берия запросил у И. В. Сталина разрешение выселить из Кабарды 2 467 «немецких ставленников и предателей» [10, ф. 9401, оп. 2, д. 65, л. 121]. В подкрепление недоверия к кабардинцам, Л. П. Берия предоставлял И. В. Сталину информацию о заброске на Кавказ гитлеровцами агентов из числа кабардинцев в июле-августе 1944 г. [10, ф. 9401, оп. 2, д. 66, л. 123, 132]. Однако тотальной депортации кабардинского народа не последовало.
Как уже говорилось, коллаборационизм был весьма распространён среди крымскотатарского населения. В период оккупации Крыма, оккупанты совместно с коллаборационистами уничтожили около 92 тыс. чел. из числа местного населения (10% населения Крымской АССР). Хотя на начало 1944 г. среди 3 800 партизан Крыма было много крымских татар, отмечалось, что большинство из них - бывшие полицейские, перешедшие к партизанам лишь за несколько дней до прихода Красной Армии [10, ф. 9401, оп. 2, д. 64, л. 321]. В то время как в материалах ЦШПД говорилось, что «разговоры о том, что крымские татары - враги Советской власти» - это клевета [15, ф. 625, оп. 1, д. 12, л. 88об], к апрелю 1944 г. руководство Крымского обкома ВКП(б) прямо обвиняло крымско-татарский народ «в пособничестве немцам» [10, ф. 9401, оп. 2, д. 64, л. 258а-258б], а в других документах отмечалось, что крымские татары «не приветствуют возвращение Красной Армии» [10, ф. 9401, оп. 2, д. 64, л. 320].
2 апреля и 11 мая 1944 г. ГКО издал постановления о выселении крымских татар из
Крымской АССР в Узбекскую ССР, 29 мая 1944 г. - из Краснодарского края и Ростовской области в Марийскую АССР, Горьковскую, Ивановскую, Костромскую, Молотовскую и Свердловскую области РСФСР. Операция по депортации крымских татар была проведена с 18 по 21 мая 1944 г. 2 июня 1944 г. Л. П. Берия предложил И. В. Сталину выселить с территории Крымской АССР проживавших там болгар, греков и армян. В итоге на 4 июля 1944 г. из Крыма было выселено 183 155 крымских татар, 12 422 болгар, 15 040 греков, 9 621 армян, 1 119 немцев, 3 652 «иноподданных», а также «изъято» 7 833 чел. «антисоветского элемента» [10, ф. 9401, оп. 2, д. 65, л. 275]. 12 декабря 1944 г. по решению Политбюро ЦК ВКП(б) в Крыму были переименованы 8 райцентров и районов с татарскими и 3 - с немецкими названиями [10, ф. 17, оп. 3, д. 1051, л. 52-53]. Пропаганда предпринимала усилия, чтобы доказать, что «русские владели Крымом» со времен Киевской Руси [13, с. 4].
31 июля 1944 г. ГКО издал постановление «О выселении из пограничной полосы Грузинской ССР турок, курдов и хемшинов» (в Казахскую, Киргизскую и Узбекскую ССР). В качестве причин этой меры были указаны «связь населения родственными отношения с жителями Турции, проявление эмиграционных настроений, занятие контрабандой, шпионаж» [10, ф. 9401, оп. 2, д. 66, л. 19]. С 20 сентября по 15 ноября 1944 г. было депортировано 91 095 представителей этих этнических групп, а на их место заселено 70 тыс. хозяйств из малоземельных районов Грузии [10, ф. 9401, оп. 2, д. 67, л. 399-400].
Итого за годы Великой Отечественной войны с исконных мест проживания в СССР было переселено: немцев - 949 829 чел., чеченцев, ингушей, карачаевцев и балкарцев - 608 749 чел., калмыков - 91 919 чел., крымских татар, болгар, греков и армян - 228 392 чел., турок-месхетинцев, курдов и хемшинов - 94 955 чел., «немецких пособников» и фольксдойче - 5 914 чел. В последние годы войны и после неё было депортировано: членов семей оуновцев - 100 310 чел. (1944-1947 гг.), членов секты «Истинно-православные христиане» - 1 502 чел. (1945 г.), членов семей повстанцев из Литвы - 49 331 чел. (1945-1948 гг.) [10, ф. 9479, оп. 1, д. 573, л. 286].
Положение депортированных («спецпереселенцев») на новых местах проживания было тяжёлым. Депортация привела к резкому росту смерности среди репрессированных народов: в 1944-1946 гг. умерло 23,7% чеченцев, ингушей, карачаевцев и балкарцев, 19,6% крымских татар, греков, болгар и армян, 17,4% калмыков, 14,6% турок-месхетинцев, курдов и хемшинов [10, ф. 9479, оп. 1, д. 573, л. 291].
Население районов, в которые осуществлялось выселение, в частности Казахской ССР, первоначально относилось с пониманием значимости этой меры в целях «внутренней безопасности в условиях военного времени» [10, ф. 9479, оп. 1, д. 183, л. 1]. В то же время, в ряде регионов отмечалось грубое отношение к депортированным, недоверие, оскорбления в их адрес, отказ в предоставлении необходимой помощи, хотя «основная масса депортированных работала добросовестно» [15, ф. 17, оп. 88, д. 300, л. 40]. Закономерно, что со стороны самих депортированных распространенным явлением были отрицательное отношение к депортации, антирусские и антисоветские и повстанческие настроения, тенденции к бегству, переходу на нелегальное положение [10, ф. 9479, оп. 1, д. 170, л. 43-44; д. 169, л. 1об]. Советское руководство опасалось возобновления повстанческой активности среди депортированных народов. НКВД Казахской ССР издало для служебного пользования ориентировку по бандповстанческому движению на Северном Кавказе «Кавказские орлы» [12]. Среди депортированных велась агентурная работа с целью предотвращения повстанческих выступлений [10, ф. 9479, оп. 1, д. 169, 170]. Уже к июню 1944 г. только в Казахстане из числа депортированных было арестовано 204 чел. за «антисоветскую деятельность», бандитизм и «терроризацию местного населения» [10, ф. 9479, оп. 1, д. 183, л. 288].
Среди прочих негативных аспектов депортации народов - массовое задействование для этой цели военнослужащих, техники, железнодорожных составов, которые были нужны на фронте. В акциях по депортации приняли участие 227 212 военнослужащих войск НКВД, а также 98 325 сотрудников органов госбезопасности и милиции [17, с. 338].
Одним из спорных вопросов является причина депортаций народов СССР. Советское руководство официально обосновывало депортацию так (на примере чеченцев и крымских татар): «Многие чеченцы и крымские татары по наущению немецких агентов вступали в организованные немцами добровольческие отряды и вместе с немецкими войсками вели вооруженную борьбу против частей Красной Армии, а также по указке немцев создавали диверсионные банды для борьбы с советской властью в тылу, причём основная масса населения Чечено-Ингушской и Крымской АССР не оказывала противодействия этим предателям Родины» [11, с. 361].
По нашему мнению, депортации народов имели цель возмездия главному противнику и его союзникам в связи с началом войны (этнические немцы, финны и др.), наказания за
«пособничество» врагу во время оккупации (народы Северного Кавказа и Крыма), а также носили военно-стратегический характер.
В отношении последнего аспекта немаловажным является «турецкий фактор». В среде самих депортированных было широко распространено мнение, что их выселили, «боясь нападения Турции» (чеченцы и ингуши, март 1944 г.), или даже потому, что «Турция начала войну против СССР» (турки-месхетинцы, декабрь 1944 г.) [10, ф. 9479, оп. 1, д. 183, л. 3об; д. 184, л. 228]. Заключённый 18 июня 1941 г. договор
0 ненападении между Турцией и Германией способствовал достижению Турцией её основной внешнеполитической цели - сохранению положения вне войны [9, с. 184, 189, 196]. 25 июня 1941 г. Турция объявила нейтралитет в советско-германской войне. Однако её политика на начальном этапе войны определялась не столько договорами и обязательствами, сколько положением на советско-германском фронте. Уже в сентябре 1941 г. Германию посетил один из лидеров пантюркистского движения генерал К. Нури-Паша, который неофициально информировал гитлеровское руководство о притязаниях Турции на Кавказ, Крым, Среднюю Азию, а также Ирак, Иран и Сирию [10, ф. 9401, оп. 2, д. 99, л. 19/41]. В 1942 г. Германии практически удалось склонить Турцию на свою сторону. В августе 1942 г. руководители Турции информировали Берлин о своей заинтересованности в судьбе ряда советских территорий и о своём желании принять участие в решении этого вопроса. Турция сосредоточила у границ СССР 26 дивизий.
Однако в сентябре 1942 г. турецкое правительство стало высказывать разочарование ходом боёв на Северном Кавказе и под Сталинградом [1, с. 56]. Президент Турции М. И. Инёню, открывая
1 ноября 1942 г. заседание меджлиса, заявил, что Турция будет по-прежнему соблюдать строгий нейтралитет. Хотя позиция правящих кругов Турции до конца ноября 1942 г. ещё вызывала у советского правительства серьёзные опасения, после разгрома гитлеровцев под Сталинградом вопрос о вступлении Турции в войну на стороне Германии более не поднимался [1, с. 58, 64-65]. В первой половине 1943 г. нейтралитет Турции медленно стал склоняться в пользу союзников. Весной и летом 1944 г. правящие круги Турции пытались всеми мерами демонстрировать лояльность в отношении СССР. Таким образом, в период депортаций народов Кавказа и Крыма угроза вступления Турции в войну на стороне Германии более не была актуальна и не могла быть прямой причиной принятия решений о депортациях.
Однако депортация ряда народов могла быть обусловлена не только прямой, но и любой другой гипотетической угрозой стране с южного направления, так как советское руководство могло считать некоторые национальные группы врожденно нелояльными к СССР. Поэтому советское правительство депортировало население, которому оно не доверяло, с границы и стратегических зон СССР, что способствовало подавлению повстанческого движения на этих территориях и свело на нет гипотетическую возможность шпионажа и саботажа в среде этого населения. По нашему мнению, извлечение экономической пользы из депортаций народов очевидно (направление депортированных в «трудовые колонны» и пр.), но оно не могло быть основной причиной осуществления депортаций.
Депортации народов внесли нестабильность в национальные отношения в СССР, породив среди массы населения Советского Союза слухи о возможной депортации других народов, в частности карелов и эстонцев [15, ф. 17, оп. 121, д. 292, л. 1-2; ф. 598, оп. 1, д. 2, л. 20]. К таким же слухам, скорее всего, следует отнести сведения о готовившейся депортации украинцев, о чём на XX съезде КПСС говорил
H. С. Хрущёв. В Киргизии ходили слухи, что взамен ввезённых на территорию республики депортированных всё «европейское» население Киргизии переселят на Кавказ [10, ф. 9479, оп. 1, д. 170, л. 11-12].
Последствием депортации народов было не только их физическое переселение на другие места проживания, но и распыление среди коренного населения Казахстана, Средней Азии, Сибири и других регионов, ликвидация национально-территориальных образований, стирание этнонимов, передача исконных мест проживания депортированных народов другим народам для заселения и хозяйственного освоения. Перекраивание этнической и административной карты страны привело к негативным последствиям, имеющим непосредственное значение до сих пор (осетино-ингушский конфликт, крымско-татарская, турко-месхетинская и другие проблемы).
Библиографический список
I. Безугольный А. Ю. Ни войны, ни мира: Положение на советско-турецкой границе и меры советского руководства по предотвращению турецкой угрозы в первый период Великой Отечественной войны [Текст] // Военно-исторический архив. - 2003. - № 5.
2. Бердинских В. А. Спецпоселенцы: Политическая ссылка народов Советской России
[Текст]. - Киров: КОГУП, 2003. - ISBN 5-88186489-1.
3. Бугай Н. Ф. Депортации народов [Текст] // Война и общество, 1941-1945. - Кн. 2. - М.: Наука, 2004. - ISBN 5-02-009849-3.
4. Бугай Н. Ф. Л. Берия - И. Сталину: «Согласно Вашему указанию» [Текст]. - М.: АИРО-ХХ,
1995. - ISBN 5-88735-019-9.
5. Бугай Н. Ф. Кавказ: народы в эшелонах (20-60-е годы) [Текст] / Н. Ф Бугай, А. М. Гонов. - М.: ИНСАН, 1998. - ISBN 5-85840-295-Х.
6. Вашкау Н. Э. Российские немцы в «Труд-армии» [Текст] / Н. Э. Вашкау, Е. А. Алексеева // Вторая мировая война и преодоление тоталитаризма. - М.: Памятники исторической мысли, 1997. - ISBN 5-88451-045-4.
7. Верт Н. История Советского государства [Текст]. - М.: Инфра-М, 1998. - ISBN 5-86225789-6.
8. Вылцан М. А. Депортация народов в годы Великой Отечественной войны [Текст] // Этнографическое обозрение. - 1995. - № 3.
9. Галиакбарова Н. М. Советско-турецкие отношения в 1939-1941 гг. [Текст] : дис. ... канд. ист. наук : 07.00.15. - Екатеринбург, 2006.
10. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ).
11. Заседания Верховного Совета РСФСР. 20-25 июня 1946 г. 7 сессия [Текст]. - М., 1946.
12. Кавказские орлы: обзор материалов о бан-ддвижении на территории бывшей ЧИАССР [Текст]. - М.: Библиотека журнала «Шпион», 1993. (репринтное издание).
13. Надинский П. Русские в Крыму [Текст] // Красный Крым. - 1944. - 9 декабря.
14. Полян П. Не по своей воле... История и география принудительных миграций в СССР [Текст]. - М.: О.Г.И.-Мемориал, 2001. - ISBN 5-94282-007-4.
15. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ).
16. Семиряга М. И. Коллаборационизм: Природа, типология и проявления в годы Второй мировой войны [Текст]. - М.: РОССПЭН, 2000.
- ISBN: 5-8243-0070-4.
17. Сидоренко В. П. Войска НКВД на Кавказе в годы Великой Отечественной войны [Текст].
- СПб: Санкт-Петерб. ун-т МВД России, 2000.
18. Советская повседневность и массовое сознание, 1939-1945 [Текст]. - М.: РОССПЭН, 2003.
- ISBN 5-8243-0435-1.
19. Сталин И. В. Сочинения [Текст] : т. 5. - М.: ОГИЗ-Госполитиздат, 1947.
! КНИЖНАЯ ПОЛКА
Файл Правка Вид Избранное Сервис Справка ^ Назад т ^ т ^ МЭ Поиск Папки |7Щт
%
Максимов А. А. Анализ и синтез нечётких дискретных систем. Исследование алгебраических свойств нечётких автоматов, нечётких матриц и нечётких графов. - LAP LAMBERT Academic Publishing GmbH & Co. KG, 2011. - 144 с. - ISBN 978-3-8433-1467-1.
В монографии представлены результаты исследований автора в области разработки математических моделей некоторых дискретных систем: нечётких матриц, нечётких автоматов и нечётких графов.
Осуществлена разработка понятийного и методологического аппарата, позволяющего использовать методы теории конечных детерминированных автоматов при изучении автоматов нечётких. Введенные автором понятия и доказанные результаты сопрово ждены многочисленными примерами.
Относительно нечётких матриц и некоторых видов графов (неориентированных, бесконтурных, функциональных и др.) получены новые оценки их индексов и периодов.
Данные результаты позволяют решать задачи управления поведением, задачи синхронизации и диагностирования нечетких автоматов. Некоторые полученные результаты проиллюстрированы на модельном примере из области биомедицины, связанном с оценкой степени совместимости и эффективности применяемых лекарственных средств.
Материалы исследования будут полезны как научным работникам и аспирантам, студентам старших курсов математических специальностей, так и специ алистам из прикладных областей.
Ал*кс*й Максимов
Анализ и синтез нечетких дискретных систем
■ алгсв(мич«ки* епойсго н ■ ~
автоматов, нечетких; матриц я «(¡четких графов
О
LAMBERT
