CC BY
112
5. Кудрова И. В. Просторы Марины Цветаевой: Поэзия, проза, личность. - СПб.: Вита Нова, 2003.
6. Некрасов Н. П. О значении форм русского глагола. - СПб., 1865. .
7. Ревзина О. Г. От стихотворной речи к поэтическому идиолекту // Очерки истории языка русской поэзии XX века. Поэтический язык и идиостиль: Общие вопросы. Звуковая организация текста / отв. ред. В. П. Григорьев. - М.: Наука, 1990.
8. Ревзина О.Г. Число и количество в поэтическом языке и поэтическом мире М. Цветаевой / О. Г. Ревзина // Лотмановский сб-к. - № 1. - М.: Гарант, 1995. - С. 619-641.
9. Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность / отв. ред. А. В. Бондарко. - Л.: Наука, 1990.
10. Цветаева М. И. Неизданное. Сводные тетради / РГАЛИ; Дом-музей М.И. Цветаевой; подгот. текста, предисл. и примеч. Е.Б. Коркиной и И.Д. Шевеленко. - М.: Эллис Лак, 1997.
И. В. Зензеря
Виды текстовых парадигм в лирике Б. Пастернака
Теория текстовых парадигм находится в стадии разработки. Термин «парадигма» активно используется исследователями для обозначения явлений разных языковых уровней, получая различную трактовку. Так, И. С. Куликова дифференцирует текстовые парадигмы номинатов, ассоциатов и экспликаторов по их сопряжённости с эстетическими значениями слов. Л.И. Толстых трактует смысловую текстовую парадигму как объединение лексических единиц, организованное актуализированными в тексте смыслами, т.е. имеющее функциональную основу. Представляется, что оба подхода к тестовой парадигме дополняют друг друга. Однако в свете коммуникативного подхода к тексту целесообразно рассматривать (вслед за Н.С. Болотновой) текстовые парадигмы в составе ассоциативно-смысловых полей, организованных концептуально. Под ассоциативно-смысловыми полями будем понимать «концептуально организованную совокупность лексических прагмем и информем, являющихся маркерами соотносительных смысловых признаков определённой художественной реалии и формирующих в сознании читателя представления о данном элементе образного строя предложения» [1, с. 158].
Под текстовыми парадигмами понимается «совокупность лексических единиц (словных и сверхсловных), объединённых концептуально на основе какого-либо общего элемента: внешнего (экстралингвистического) и
внутреннего (лингвистического)» [2, с. 40]. К лексическим текстовым парадигмам можно присоединить (и тем самым расширить это понятие, тем более, что оно находится в стадии разработки) и лексико-грамматические парадигмы, активно участвующие в текстообразовании. В нашем случае это средства обращённости, «поддерживающие» присутствие адресата («лирического собеседника») в тексте: императивы, местоимения ты/вы, вопросительные предложения и др. Лексические парадигмы, включающие обращения, и лексико-грамматические средства обращённости эксплицируют
369
представленность в тексте семантической категории обращённости. Рассмотрим стихотворение Б. Пастернака «Дождь»:
Она со мной. Наигрывай,
Лей, смейся, сумрак рви!
Топи, теки эпиграфом К такой, как ты, любви!
Снуй шелкопрядом тутовым И бейся об окно.
Окутывай, опутывай,
Ещё не всклянь темно!
- Ночь в полдень, ливень, - гребень ей!
На щебне, взмок - возьми!
И - целыми деревьями В глаза, в виски, в жасмин!
Осанна тьме египетской!
Хохочут, сшиблись, - ниц!
И вдруг пахнуло выпиской Из тысячи больниц.
Теперь бежим сощипывать,
Как стон со ста гитар,
Омытый мглою липовой Садовый Сен-Г отард.
В данном стихотворении синтаксического обращения нет, но «лирический собеседник» (адресат) задан в заглавии - дождь. Заглавие, как сильная позиция текста, развёртывается в нём при помощи лексикограмматических средств обращённости и лексических парадигм. На протяжении всего стихотворения наблюдается большое количество императивов, как с прямым значением (лей, лейся, теки, топи), так и с метафорическим (рви сумрак, бейся - глагол определяет радостную напористость дождя, динамичность; наигрывай - задаёт радостный, игривый тон происходящему; окутывай, опутывай - здесь «вмешивается» словообразовательная парадигма, приставка о- акцентирует пространственную объёмность ливня). Однако императивы на этом не заканчиваются: в последней строфе употребляется глагол бежим, который указывает на объединение лирического героя с весёлым и напористым «лирическим собеседником» (адресация дополняется и самоадресацией). Лексико-грамматическим средством выражения адресации является и местоимение ты в рамках адресации в рамках сравнительного оборота (к такой, как ты, любви).
Итак, весёлая, радостная динамичность ливня создаётся глагольными средствами обращённости, при этом описательные интенции автора приводят
370
в конце текста к замене глагольных форм 2-го лица формой 3-го лица прошедшего времени (хохочут - сшиблись). Характеристика же самого адресата строится из многоступенчатых лексических парадигм, в основном, синонимических и контекстуально-синонимических: дождь/ливень;
тропеические: шелкопряд тутовый, эпиграф; далее - индивидуально -
авторские ассоциативные ряды: ливень — гребень; стон со ста гитар (впечатление осложняется синонимической аттракцией). В лексические парадигмы, связанные с «лирическим собеседником» вплетаются ассоциативные ряды, связанные с тьмой, которая вдруг наступила в полдень: ночь в полдень, тьма египетская, не всклянь темно, сумрак, тьма липовая. Раскрытая тематическая сетка добавляется ещё одной микротемой «пахнуло выпиской».
Таким образом, лексические ряды, прямо или косвенно
характеризующие «лирического собеседника» «сплетают» единый поэтический текст, заголовок которого представляет объект обращённости лирического героя.
Сначала обратимся к представленности лексических парадигм в поэтических текстах Б. Пастернака, а затем и к лексико-грамматическим, которые активно участвуют в текстообразовании. Лексические парадигмы обращений и лексико-грамматические средства обращённости эксплицируют представленность в тексте семантической категории обращённости.
Под общим экстралингвистическим элементом членов текстовой парадигмы понимается единство их референтной, ситуативной или тематической ориентации. Общий лингвистический элемент текстовой парадигмы может быть формальным, смысловым и формально-смысловым. И внутрисловные, и межсловные текстовые парадигмы формируются на базе как типовых, так и уникальных ассоциаций. Рассмотрим сначала более подробно типы лексических текстовых парадигм, включающих обращение и другие элементы обращённости в стихотворном языке Б. Пастернака, ориентируясь в основном на теорию, представленную в работах Н.С. Болотновой (1992, 1994, 2001). Внутрисловные текстовые парадигмы, вслед за Н.С. Болотновой [3, с. 42], строятся на нескольких видах текстовой полисемии. Их условно можно разделить на три типа: узуальная парадигма; парадигма, включающая в себя новые элементы, связанные с расширением узуальных значений стимулов-полисеманта и его ассоциативов; амбивалентная парадигма.
Узуальная парадигма - это парадигма, основанная на стандартных языковых ассоциациях, связанных с одновременной актуализацией в тексте разных лексико-семантических вариантов одного обращения-полисеманта. В чистом виде в языке стихотворных произведений Б.Пастернака таких парадигм нет, т.к. поэт вторичное узуальное значение помещает в нестандартный для них контекст. Рассмотрим несколько примеров: К малине липнут комары./ Однако ж хобот малярийный,/ Как раз сюда вот, изувер,/ Где роскошь лета розовей? Обращение «изувер» реализует как прямое значение «человек в нетерпимости и фанатизме доходящий до жестокости» (Ушаков Т.1), так и переносное значение - в контексте поэтического текста
371
Б. Пастернака под изувером подразумевается комар, причиняющий своим укусом боль человеку. В данном случае контекст реализует ассоциативный ряд, поддерживающий метафорическое обращение «изувер»: комары, хобот малярийный. Они называют предмет уподобления и метафорической характеризации. Более отдалённые ассоциаты - цветовые - (малина, розовей), намекают на кровь, которую сосут комары и с которой опосредованно связан изувер. Такой дотошный лингвистический взгляд может, конечно, привнести довольно угрюмое впечатление о тексте. Но эти ассоциации действительно есть. Поэт же как бы играет этими смыслами, шутит, подтрунивает над читателем, и, в таком случае, значение обращения, которое имеет негативный смысл, нейтрализуется. Ещё раз убеждаемся в том, что поэзия может поэтически возвышать то, что в обыденной жизни удручает или пугает. Вспоминаются строчки А.Ахматовой о возникновении поэзии: Когда б вы знали, из какого сора/ Растут стихи, не ведая стыда,/ Как жёлтый одуванчик у забора/ Как лопухи и лебеда... А в частной беседе она уже прозой так изложила своё понимание задач поэзии: «...поэзия вырастает из таких обыденных речений, как "Не хотите ли чаю?". Из них нужно делать стихи».
Таким образом, рассмотрение ассоциативных рядов, включающих обращение, позволяет выйти на СКИ (авторский замысел и его интерпретацию) и СПИ (подтекстовый смысл произведения).
Индивидуально-авторские внутритекстовые парадигмы можно противопоставить общепоэтическим: Только б не сорваться с круга!/ В эти дни я сдвинул гору,/ И теперь, признаюсь смело,/Я люблю вас, жизнь моя! В данном контексте под выражением «жизнь моя» подразумевается не «существование вообще», а «возвышенное обращение к дорогому, любимому человеку», что поддерживается контекстуальными партнёрами «признаюсь» и тремя заветными словами «Я люблю вас». Но, с другой стороны, в этом небольшом контексте «поддерживается» и первичное значение «жизни» (как бытия человека) устойчивыми выражениями «сорваться с круга» и «сдвинуть гору», что снимает степень стандартности метафоры.
Парадигма также может включать в себя новые элементы, связанные с расширением узуальных значений стимулов-полисеманта и его ассоциативов. Например, в стихотворении «Елене» у читателя вполне закономерным является возникновение следующих ассоциаций. С одной стороны, это реальная Елена Виноград, которой посвящено не только конкретное стихотворение, но и весь цикл стихов «Сестра моя - жизнь» а с другой -мифологическая царица Спарты, похищенная Парисом, что и указано в обращении: Милый, мертвый фартук/ И висок пульсирующий./ Спи, царица Спарты,/Рано ещё, сыро ещё.
Причём, как указывает Н. А. Фатеева [4, с. 25], две паронимические аттракции создают системы анаграммирования имен лирических героев книги, соотнося царицу Спарты и потенциально Париса с Борисом Пастернаком: Спи, царица Спарты,/ Рано ещё, сыро ещё, т.е. лексикосемантическая парадигма дополняется фонетической.
В стихотворении Б. Пастернака «Лето» Диотима - это не только персонаж «Пира» Платона, но и героиня лирики Гёльдерлина. Возможно, у
372
Б. Пастернака, как и у немецкого поэта, за этим именем стояла близкая женщина (ведь стихотворение написано с посвящением Ирине Сергеевне Асмус): Откуда же эта печаль, Диотима?/ Каким увереньем прервать забытьё?
Внутрисловная парадигма не находит явных маркеров в тексте, и в этом случае читателю, не обладающим энциклопедическими знаниями, трудно увидеть реального адресата, которого подразумевает поэт.
Амбивалентная внутрисловная текстовая парадигма представляет собой такой ряд, в котором одно и то же слово под влиянием «лексикосемантического рассогласования» (понятие В.Г. Гака) вызывает у читателя двойственные, полярные ассоциации, например, в стихотворении "Разрыв": О ангел залгавшийся, сразу бы, сразу б,/ И я б опоил тебя чистой печалью! Но так - я не смею, но так - зуб за зуб?
Ангел - «идеал чего-нибудь, лучшее воплощение, олицетворение чего-нибудь», а залгавшийся - «наговоривший много лжи, неправды». Актуализирована оппозиция «идеальное (совершенное, непогрешимое, положительное) - несовершенное (грешное, отрицательное)», т.е. указанный образ является амбивалентно-антонимическим, оксюморонным.
В основе данных текстовых парадигм экстралингвистической направленности лежат референтные ассоциации, отражающие знания коммуникантами соответствующего денотата, его свойств и признаков. Так, например, в стихотворении Б. Пастернака «Весеннею порою льда...» образ весны формируется в сознании читателя на основе референтных ассоциаций, актуализирующих отдельные признаки данного денотата, благодаря парадигме, построенной при помощи средств адресованности: обращений «весна моя», «чёрные ручьи», «родимые» и императивов «струитесь», «примите»: Какой в неё мне вставить вал?/Весна моя, не сетуй./ Печали час твоей совпал/ С преображеньем света./ Струитесь, чёрные ручьи,/ Родимые, струитесь,/ Примите в заводи свои/ Околицы строительств.
В стихотворении «Сестре» лексические единицы «судьбу», «грех вольный», «грех невольный», «прости» намекают на определённую ситуацию и характеризуются одной референтной отнесённостью, связанной с высшей силой - Богом, что и подтверждается употреблением обращения «боже»: Понапрасну судьбу мы виним,/ Обходясь оговоркой окольной./ Лучше, боже, прости нам самим/Грех наш вольный и грех наш невольный.
Члены тематических межсловных текстовых парадигм являются маркерами одной темы, ассоциируясь в сознании коммуникантов с обобщением какой-либо одной референтной области художественной действительности. В эти парадигмы втягиваются прежде всего фиктивнозвательные обращения, которые представляют тему стихотворения. Они проявляют синкретизм с именительным представления, но присутствие личного местоимения 2-го лица или соответствующего притяжательного обусловливает взгляд на них как на обращение. Так, на референтной основе строятся парадигмы обращений «берега» / «луга» / «шелест», актуализирующие тему природы, в которой всё связано, гармонично и вызывает чувство восхищения: Чудные Арагвы берега!/Яркие луга, деревьев шелест!/В Грузии кому не дорога/Ваша зеленеющая прелесть!
373
Приведём ещё несколько примеров: О дождик желанный, / Твой шорох - предлог/ Душе бесталанной/ Всплакнуть под шумок; Солнце,
помилосердствуй,/Ключ добра во плоти, -/ Пей до дна моё сердце / И за день не плати.
В стихотворении «Красавица моя, вся стать...» тема любви задаётся вначале обращением к любимой женщине «красавица моя», а затем поддерживается словами-ассоциатами: «по сердцу», т.е. нравится, является милым для говорящего, «музыкою стать» и «на рифмы просится», т.е. чувство любви переполняет адресанта и просит найти своё выражение в стихах и музыке: Красавица моя, вся стать,/ Вся суть твоя мне по сердцу,/ Вся рвётся музыкою стать,/И вся на рифмы просится.
Экспрессивизирует стихотворение втягивание в тематическую парадигму грамматических омонимов стать (сущ.) и стать (глаг.). Тема любви пронизывает всё стихотворение и подчеркивается неоднократным употреблением обращений к любимой женщине: Красавица моя, вся суть,/ Вся стать твоя, красавица,/ Спирает грудь и тянет в путь,/ И тянет петь и - нравится.
Итак, в поэтических текстах Б. Пастернака, отражающих неповторимость индивидуально-авторского взгляда на мир в образной форме, особенно многообразны межсловные смысловые текстовые парадигмы, основанные на оригинальных языковых, когнитивных и референтных связях лексических единиц, в центре которых находится обращение.
Список литературы
1. Болотнова Н. С. Художественный текст в коммуникативном аспекте и комплексный анализ единиц лексического уровня. - Томск, 1992.
2. Болотнова Н. С. Лексическая структура художественного текста в ассоциативном аспекте. - Томск, 1994.
3. Болотнова Н. С. Лексическая структура художественного текста в ассоциативном аспекте. - Томск, 1994.
4. Фатеева Н. А. Контрапункт интертекстуальности, или Интертекст в мире текстов. -М., 2000.
Д. А. Щукина
Семья как пространство любимых героев Булгакова
Место действия романа «Белая гвардия» и созданной на его основе пьесы «Дни Турбиных» происходит в Киеве, в пространстве идеального Города. Если в романе обобщенный, смещающийся в план ретроспекции Город конкретизирован, опредмечен в изоморфном ему пространстве Дома, то в пьесе квартира Турбиных - метонимический эквивалент Города, который в сознании героев составляет их настоящую жизнь. Концептуальное пересечение двух текстов создает общий контекст, расширяющий возможности анализа и интерпретации пространства героя.
374
