CC BY
87
ставляющих согласного. У фрикативного /f/ в том же словосочетании на участке темы конфигурация полосы шума меняется. В нижнесредних частотах четко выражен левый край шумовой полосы, составляющие правого края существенно ослаблены. Относительно равномерное распределение составляющих наблюдается в высокочастотных областях от 2 000 Гц.
Длительность и интенсивность звонкого заднеязычного смычного /g/ в глаголе give на реме больше, чем на теме. В спектрах это отражается следующим образом: все составляющие указанного согласного на реме четко выражены и обладают большей протяженностью во времени (см. рис. 9-10). Импульсный шум четче локализован, по сравнению с реализацией аллофона данной фонемы на теме, наблюдается усиление импульсных составляющих в средних частотах. В спектре согласного /g/ на просодически маркированном участке темы нет четко выраженной полосы импульсного шума.
Проведенный в настоящем исследовании акустический анализ реализации аллофонов согласных AuE в полном типе произнесения в одинаковых словах на теме и реме высказывания позволяет сформулировать следующие выводы:
1. Длительность согласных /p t g f v s m r/ на просодически маркированных участках ремы больше, чем на просодически маркированных участках темы.
2. Существует определенная зависимость интенсивности от расположения указанных согласных в коммуникативной перспективе спонтанного текста. Согласные характеризуются меньшей ин-
тенсивностью на реме по сравнению с участками малоинформативными.
В целом результаты исследования акустических характеристик аллофонов гласных и согласных фонем на информативных и малоинформативных участках высказывания подтверждают значение длительности и интенсивности сегментов как сигналов границ темы и ремы.
Библиографический список
1. Абдалина, Е.А. Интонационные средства выражения ремы в простом предложении в современном английском языке [Текст]: дис. ... канд. филол. наук / Е.А. Абдалина. - М.: МГУ, 1973.
2. Гусева, С.И. Коммуникативная перспектива и реализация сегментных единиц (экспериментальнофонетическое исследование на материале немецкого языка): монография [Текст] / С. И. Гусева. - Благовещенск: АмГУ, 1998.
3. Дроздова, Т.Ю. Ключевые слова текста и их просодические признаки [Текст]: автореф. дис. ... канд. филол. наук / Т. Ю. Дроздова. - Л., 1989.
4. Николаева, Т.М. фразовая интонация славянских языков: монография [Текст] / Т.М. Николаева. - М.: Изд-во АН СССР, Ин-т славяноведения и балканистики, 1977.
5. Николаева, Т.М. Семантика акцентного выделения: монография [Текст] / Т.М. Николаева. - М., 1982.
6. Скрелин П.А. Сегментация и транскрипция [Текст] / П.А. Скрелин. - СПб., 1999.
7. Шуйская, Т.В. Аллофонное варьирование гласных на участках разной информативной нагруженно-сти (экспериментально-фонетическое исследование на материале спонтанной речи носителей австралийского варианта английского языка) [Текст]: автореф. дис. ... канд. филол. наук / Т.В. Шуйская. - СПб., 2008.
УДК 801.3 ББК 81.03
Н.О. Косицына
вербализация субкластера «ангелы» в идиолекте а.а. фета
В статье рассматривается лексика религиозной культуры, представленная в идиолекте А.А. Фета. На примере субкластера «Ангелы» определяется ее значение в языковой картине мира писателя.
Ключевые слова: религиозная культура; религиозная лексика; ангел; А.А. Фет
N.O. Kositsyna
the process of verbalization of subcluster «angels» in the idiolect by a.a. fet
The article deals with the lexicon of religious culture as reflected in A. Fet’s idiolect. By developing an insight of the subcluster “Angels”, Ifocus on description of its significance for the Fetian language picture of the world.
Key words: religious culture; religious lexicon; angel; A.A. Fet
Религиозная культура как сложное и многогранное явление находится в центре многочисленных исследований. В настоящее время интерес к теме не только не ослабевает, но, напротив, даже усиливается. Однако, несмотря на обилие публикаций, концентрирующих внимание на элементах исследуемого феномена, до сих пор не существует единой точки зрения на объем понятия «лексика религиозной культуры», хотя в последнее время все большее распространение получает широкий подход к его трактовке. Отметим, что в данной статье термины «лексика религиозной культуры», «религиозная лексика», «лексика сферы религии» будут использоваться как синонимичные. к лексике сферы религии мы относим слова, вербализующие понятия современных монотеистических религий (в особенности христианства), а также лексемы, называющие элементы и реалии античных верований (прежде всего, теонимы).
Слова рассматриваемой группы занимают важное место в лексиконе многих поэтов и писателей. влияние Библии и произведений древних времен сказывается на употреблении авторами лексики религиозной культуры, а также на содержании и форме литературных творений. Элементы языка религии используются в текстах разных стилей и жанров с выразительными целями.
Лексика, вербализующая концептосферу «религиозная культура», занимает значительное место в идиолекте А.А. Фета. Несмотря на неоднократно возникающие споры о религиозных воззрениях поэта, нельзя однозначно сказать, был или не был А.А. фет атеистом. Однако многочисленные стихотворения написаны поэтом на религиозные темы, некоторые из них являются весьма точными переложениями библейских сюжетов и текстов (например, стихотворение «Чем доле я живу, чем больше пережил...» является одним из луч-
ших образцов переложения молитвы «Отче наш»).
нами впервые предпринимается попытка исследования лексики религиозной культуры, представленной в произведениях А.А. фета разных жанров. на материале стихотворных произведений и переводов 1839-1863 гг., пяти выпусков «вечерних огней», рассказов и критических статей, а также воспоминаний и писем А.А. Фета нами был составлен словник религиозной лексики. Основой его составления стали «русский семантический словарь» под редакцией Н.Ю. Шведовой и «Большой толковый словарь русских существительных» под редакцией Л.Г. Бабенко.
В произведениях А.А. Фета широко представлены имена библейских персонажей и библейская топонимика, разнообразна лексика, называющая здания для богослужений, предметы культа и т.п. Характеристика лексики по тематическому принципу показала, что одним из самых разнообразных и употребительных среди выделенных объединений слов является субкластер «Ангелы». данный субкластер в идиолекте А.А. Фета представлен именованиями ангелов света (божьих) и темных (падших) ангелов. Всего нами зафиксировано 17 лексем в 97 словоупотреблениях (с/у). наиболее частотна лексика рассматриваемой группы в стихотворных произведениях: ранних стихотворениях и поэмах (8 лексем в 38 с/у), переводах 1839-1863 гг. (6 лексем в 25 с/у), а также «Вечерних огнях» (7 лексем в 14 с/у). Субкластер «Ангелы» включает в себя в основном имена существительные и два прилагательных (ангельский, сатанинский). кроме того, сюда входят составные наименования (ангел-хранитель, гость-небожитель), а также неразложимые устойчивые сочетания (князь мира).
В религиозной традиции ангелы - бесплотные существа, назначение которых служить
единому Богу, воюя с его врагами, воздавая ему честь, неся его волю стихиям и людям. Однако они могут не исполнять свои обязанности, выступать против Всевышнего, тогда они становятся демонами, бесами.
В богословских трудах указывается на существование ангельских чинов, чаще всего их выделяют девять. Так, в работе «О небесной иерархии» Дионисий Ареопаг располагает ангелов в следующем порядке: первый лик (серафимы, херувимы, престолы), второй лик (господства, власти, силы), третий лик (начальства, архангелы, ангелы).
В творчестве А.А. Фета представлены лексемы, называющие ангелов, серафимов и архангелов. Лексема ангел является самой частотной (62 с/у) среди всех слов, рассмотренных в границах анализируемого субкластера. А.А. Фет использует ее почти во всех корпусах текстов (за исключением критических статей). В большинстве контекстов Фет употребляет слово ангел в его прямом, религиозном, значении: «духовное (бесплотное) существо, наделенное волей и разумом; вестник Бога» [Скляревская, 2000, с. 15]. Лишь в нескольких случаях лексема ангел выступает как ласковое обращение к человеку.
Ангелов принято изображать светловолосыми юношами в белых одеждах или детьми: Как ангелов, младенцев окрыленных, / Узришь и нас, о дева! не смущенных (К Сикстинской мадонне, с. 184); В одежде блистательно белой (Мой ангел, с. 348). По плечам у них находятся белоснежные крылья: Как и ты, дитя, пригожий, / Только крылья по плечам (Ворот, с. 104); За вдохновенной головою / Белеет ангела крыло (Их императорским высочествам в.к. Константину Константиновичу и в.к. Елизавете Маврикиевне, с. 321).
Иногда крылья могут быть схожи с орлиными: Твой Ангел - перьев лебединых /Не распускает за спиной: / Он на крылах летит орлиных («Когда у райских врат изгнанник.», с. 362).
Ангельские (т.е. такие же, как у ангелов) крылья могут быть у человека: Но если ты на миг один в гостях / И скоро к ангелам на ангельских крылах, / Любив меня лишь миг, на небо вознесешься, / То вспомни обо мне в блаженных небесах (Призывание, с. 50).
Крылья ангела выступают своеобразным символом свободы духа. Однако ангел может
быть пленным, т.е. терять свою свободу: Дохнул я струею и чистой и страстной / У пленного ангела с веющих крыл («Я видел твои млечный, младенческий волос.», с. 208).
Вопреки представлениям о крылатых ангелах А.А. Фет рисует в своих стихах и бескрылых: Чтобы горести твои / Усладить вполне, / Он бескрылого не раз / Ангела пришлет («Пусть, насколько хватит сил.», с. 150).
Традиционно ангелы представляются бестелесными существами. Однако Бог наделил их способностью являться в человеческом облике. Так, у ангела могут быть руки, чаще всего огненные: Там Ангел лазурный, Востока жилец, /Их огненной метит рукой (Соловей и роза, с. 113). Кроме того, в руках он держит факел - символ зажженной человеческой жизни (в данном случае под ангелом понимается смерть): Не верь суровый ангел Бога, / Тушить свой факел погоди (Смерти, с. 241).
Ангельские очи могут не только смотреть, но и блестеть («ярко светиться, сверкать»): Блещут ангельские очи (Серенада, с. 72). Глаза ангела излучают трепет: Смотрят ангельские очи, / Трепетно светя (Серенада, с. 73), они похожи на звезды: Что Ангелы в страхе закрыли / Крылами звездистые очи (Соловей и роза, с. 111). Взгляд ангела, любующегося человеком, святой: Надо, друг мой, чтоб тобой, / Не сводя святаго взгляда, / Любовался Ангел твой (Ворот, с. 104).
Ангелы наделены эмоциями, они могут испытывать боль, им свойственно чувство грусти: И нежному Ангелу стало /Их видеть так грустно и больно (Соловей и роза, с. 112). Ангел способен плакать, слезы, которые он роняет, огневые: И нежному Ангелу стало /Их видеть так грустно и больно, / Что с неба слезу огневую /На них уронил он невольно (Соловей и роза, с. 112).
Интересным является сравнение ангела с бриллиантовой слезой (бриллиант - «прозрачный драгоценный камень, блеском и твердостью превосходящий все другие минералы»; слеза - «прозрачная бесцветная жидкость»): лишь порой / Бриллиантовой слезой / Ангел пролетит («Тихо ночью на степи.», с. 73).
Несмотря на бестелесную природу ангелов, по представлениям православных, они могут питаться «копусткой»: Этой «копуст-кой» ангели святые на небесах питаются (Ранние годы моей жизни, с. 66).
Ангелов рисуют на иконах и живописных полотнах. Так, А.А. Фет упоминает их изображения в церкви: Еще теперь помню двух ангелов в северном и южном углах церкви: один с новозаветным крестом в руках, а другой с ветхозаветными скрижалями (Ранние годы моей жизни, с. 48-49); Как удачно живописец накинул полупрозрачное покрывало на лик ветхозаветного ангела, намекая тем на учение о преобразовании (Ранние годы моей жизни, с. 49). Кроме того, к ангелам могут обращаться с просьбами: Когда Гамлет-Мочалов, увидав дух своего отца, падает на колени и, стараясь скрыть свою голову руками, трепетным голосом произносит: «Вы, ангелы святые, крылами своими меня закройте», пред зрителем возникал самый момент появления духа, и выразить охватывавшего нас с Аполлоном чувства нельзя было ничем иным, как старанием причинить друг другу сильнейшую боль щипком или колотушкой (Ранние годы моей жизни, с. 143-144).
Нередко ангелов изображают с трубой в руках, в которую они трубят, возвещая о начале Страшного Суда, где все люди должны будут предстать перед Богом с отчетом о своей жизни. Услышав звуки ангельской трубы, герой стихотворения А.А. Фета возрождается из праха и оказывается перед Господом: Раздастся звук - и с ангельской трубой /Могучим вновь из праха я воспряну / И с перлами пред Господом предстану: / Слеза ведь перл в обители иной («Стократ блажен, когда я мог стяжать.», с. 50).
В другом стихотворении ангел извещает трубным звуком о приближении войска Аваддона. В христианской теологии Аваддон - ангел/демон разрушения и смерти. Он - повелитель бездны, ада, ведущий против человечества рать чудовищной саранчи: Вот проносящийся ангел трубит, / С треском звезда к нам на землю летит, / Землю прошибла до бездны глухой, / Вырвался дым, как из печи большой. /Медными крыльями грозно стуча, / Вышла из дыма с коня саранча, / Львиные зубы, коса как у жен, / Хвост скорпионовым жалом снабжен. / Царь ее гордой сияет красой, / То Аваддон, ангел бездны земной (Аваддон, с. 222). Данное стихотворение является точным переложением фрагмента Откровения Иоанна Богослова: По виду своему саранча была подобна коням, приготовлен-
ным на войну; и на головах у ней как бы венцы, похожие на золотые, лица же её - как лица человеческие; и волосы у ней - как волосы у женщин, а зубы у ней были, как у львов; на ней были брони, как бы брони железные, а шум от крыльев её - как стук от колесниц, когда множество коней бежит на войну; у ней были хвосты, как у скорпионов, и в хвостах её были жала; власть же её была - вредить людям пять месяцев. Царем над собой имела она ангела бездны; имя ему по-Еврейски Аваддон, а по-Гречески Аполлион (Откр., 9, с. 7-11).
Также в произведениях А.А. Фета отмечена лексема Азраил (согласно исламским представлениям - ангел смерти): Сара, Гурия Пророка, / Солнце дней, источник сил, / Сара, утро не далёко / И проснется Азраил («Под палаткою пунцовой.», с. 163).
Ангел-вестник сообщает пастухам, которые сторожили стада неподалеку от Вифлеема, о рождении Иисуса: Вот пропели петухи, / И за Ангелами, в вышних / Славят Бога пастухи («Ночь тиха. По тверди зыбкой.», с. 334).
Ангелы - исполнители воли Бога, они живут не для себя, а для служения Всевышнему: И сатана исчез, - и ангелы пришли / В пустыне ждать Его велений («Когда Божественный бежал людских речей.», с. 19).
В православии существует представление об ангелах-хранителях, которых посылает Бог каждому человеку при крещении. Их основное назначение - охранять человека от бед и несчастий, предостерегать от грехов, направлять на добрые дела. Ангел-хранитель сопровождает христианина всю его жизнь, однако сам с течением времени не меняется: Он не состарился / С первой улыбки моей в колыбели <...> Он тот же, все тот же - / Кудрявый, с улыбкой, / В одежде блистательно-белой, / С любовью во взоре - /Мой ангел-хранитель (Мой ангел, с. 348). Также оберегать человека могут серафимы: Не страшись, моя малютка, / Покушений власти злой; / День и ночь, моя малютка, / Серафимы над тобой! (Горная идиллия, с. 250).
В письме к Л.Н. Толстому А.А. Фет описывает свои впечатления от прочтения церковных преданий, где изображается явление ангелов: А тут вдруг читаю в тексте церковных преданий о видении ангелов (у Костомарова в нескольких местах): «Некие прекрас-
ные скопцы в белых ризах», т.е. прямо ангелы (Письмо А.А. Фета Л.Н. Толстому от 3 мая 1876 г., с. 235).
В творчестве А.А. Фета ангел также именуется хранителем и гостем-небожителем: Твой хранитель, Ангел Божий / Прилетает по ночам (Ворот, 104); Как он прекрасен, / Гость-небожитель! (Мой ангел, с. 348).
Лексема ангел может входить в состав устойчивых сочетаний. Так, например, А.А. Фет использует выражение мой ангел, когда обращается к близкому, любимому человеку, чаще всего к женщине, девушке: Мой ангел, мой ангел далёкий, / Зачем я так сильно люблю? («Сосна так темна, хоть и месяц.», с. 133); И робким даришь вдохновеньем, / И сладкий врачуешь недуг, / И тихим даришь сновиденьем, /Мой гений, мой ангел, мой друг («Не здесь ли ты легкою тенью.», с. 132); а также при обращении к ребенку: Уйдет к себе малютку тормошить /Иль сладко плачет, на ребенка глядя: / «Скажи: ты будешь ли меня любить, /Моя красотка, тихий ангел, Надя?» (Две липки, с. 392).
Кроме того, в стихотворении А.А. Фета ангелом именуется Брут, ставший одним из участников заговора против Цезаря (ср., в христианской традиции сатана - возлюбленный ангел Бога, однако именно он поднимает мятеж): И вот, лишь вырвал он проклятый нож, / Уж Цезарева кровь за ним вослед /Рванулась, как за дверь, чтобы узнать, / Что точно ль Брут стучится так жестоко: / Ведь Цезаревым ангелом был Брут (Юлий Цезарь, с. 471).
Таким образом, лексему ангел А.А. Фет использует при назывании человека. Также нами отмечен случай, где с добрым, нежным голубым ангелом ассоциируются глаза человека: Я лет не чувствую суровых, / Когда в глаза ко мне порой / Из-под ресниц твоих шелковых / Заглянет ангел голубой («Чем безнадежнее и строже.», с. 62).
В письмах и рассказе «Семейство Гольц» А.А. Фет употребляет выражение день ангела
- день памяти святого, в честь которого христианину было дано имя при крещении. Согласно православному обычаю, день ангела считается важным праздником, поздравлять с которым принято так же, как и с днем рождения: Как я рад, что Екатерина Владимировна исправила мой недосмотр и указала, что
к 15 следует поздравить Вас с днем ангела (Письмо А.А. Фета В.С. Соловьеву от 8 июля 1892 г., с. 326); Сегодня день ангела жены, и она убедительно просит сделать нам одолжение пожаловать в двенадцать часов закусить (Семейство Гольц, с. 105).
А.А. Фет использует лексему ангел в составе устойчивого сочетания тихий ангел пролетел - шутливой реплики, которую произносят, чтобы нарушить внезапно наступившее неловкое молчание в ходе общей беседы: Наступила минута, про которую говорят: «Тихий ангел пролетел» (Мои воспоминания, с. 443).
Также в произведениях А.А. Фета находит отражение высший ангельский чин - серафимы: Пред ним - сновидение рая, / Всевластный
- над ней серафим; / Сгорает их жизнь молодая... / Да кто это знает, да кто это выскажет им? («Она ему - образ мгновенный.», с. 417). Серафим зажигает громадный шар над мирозданьем: Что в звездный день твой светлый серафим /Громадный шар зажег над мирозданьем («Не тем, господь, могуч, непостижим.», с. 22). В груди героя стихотворения таится огонь такой же силы, как и в груди серафима: Нет, ты могуч и мне непостижим / Тем, что я сам, бессильный и мгновенный, / Ношу в груди, как оный серафим, / Огонь сильней и ярче всей вселенной («Не тем, господь, могуч, непостижим.», с. 22). Помимо светлого серафима А.А. Фет упоминает падшего: Мой дух, о ночь! как падший серафим, / Признал родство с нетленной жизнью звездной, /И, окрылен дыханием твоим, /Готов лететь над этой тайной бездной («Как нежишь ты, серебряная ночь.», с. 66).
А.А. Фет употребляет лексему серафим как в прямом значении («ангел, особо приближенный к престолу Бога и Его прославляющий»), так и для обозначения человека, например: Полны смущенья и отваги /С тобою, кроткий серафим, / Мы через дебри и овраги /На змее огненном летим (На железной дороге, с. 307).
Интересным является тот факт, что в произведениях А.А. Фета не представлена лексема херувим. Традиционно херувимы изображаются крылатыми ангелами-стражниками. Так, например, в сюжете изгнания Адама и Евы Господь поручает херувиму охранять вход в Эдем: И изгнал Адама, и поставил на востоке
у сада Едемского херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни (Бытие, 3, с. 24).
Однако в творчестве А.А. Фета встречается образ херувима-тетраморфа, который был отмечен в Откровении Иоанна Богослова. Четырехликий херувим распался в его видении на части и превратился в ангела и трех «много-очистых» животных (льва, орла и тельца): И посреди престола и вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади. И первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лице, как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему. И каждое из четырех животных имело по шести крыл вокруг, а внутри они исполнены очей (Откр., 4, с. 2-9). Вот как представлено описанное событие у А.А. Фета: Ангел, и лев, и телец, и орел,
- / Все шестикрылые держут престол, / А над престолом, над тем, кто сидит, / Радуга ярким смарагдом горит (Аваддон, с. 222). Позднее подобное изображение херувима становится символом единого Евангелия, записанного четырьмя евангелистами: ангел соотносится с Матфеем, лев - с Марком, телец - с лукой, орел - с иоанном.
как представители одного из главных ангельских чинов, херувимы находятся в непосредственной близости к Богу - у его престола. Однако быть рядом с Творцом могут и ангелы, которые украшают его трон небесной гирляндой: В гирлянду небесную ангелы розу сломили / И этой гирляндою Вечного трон увенчали (на смерть юной девы, с. 24).
В творчестве А.А. Фета встречаем упоминание архангела Михаила, возглавившего небесное войско в борьбе против дьявола-дракона и взбунтовавшихся ангелов. поэт описывает изображение Михаила и страшного змея на вывеске: Вздумал на вывеске я Михаила Архангела как-то, /Было, опять золотить, да кстати и страшного змея, / Что у ног-то его извивается, только опять я / Бурыми их оставил: меня испугали запросом (Герман и Доротея, с. 173).
В православной культуре архангел Гавриил
- вестник: он сообщает Марии весть о рождении Божественного младенца. В стихотворении А.А. Фета архангел Гавриил изображается посредником между Аллахом и Магометом: согласно мусульманской традиции,
именно Гавриил сообщает Магомету содержание Корана: К чему нам райской тубы сень f И Гавриил на небесах? («Не будь, о богослов, так строг!..», с. 155).
Как отмечалось выше, помимо божьих ангелов существуют злые, отпавшие от Бога. Именования падших ангелов представлены следующим рядом слов-существительных, которые чаще всего выступают в роли синонимов: дьявол, князь мира, Мефистофель, сатана, демон.
До своего «падения» дьявол был одним из высших ангелов в небесной иерархии. за свой бунт был низвержен в земную бездну. Он стал «родоначальником и виновником греха и смерти на земле; врагом истины, Бога и людей» [Скляревская, 2000, с. 78]. вот как представлена лексема дьявол в творчестве Фета: Точно ли Ты что-нибудь? Бог, ангел или дьявол, Что стынет кровь, и дыбом волос мой? Промолви, что ты (Юлий Цезарь, с. 495); Имеретинова я знаю, скажу больше: не люблю я это чудовищное создание, этого дьявола в теле ребенка, эту женщину с прихотями кокетки, с камнем вместо сердца (Письмо A.A. Фета A.A. Григорьеву 1847 г., с. 190); Der Herr говорит в прологе «Фауста» предстоящему дьяволу, клевещущему на природу человека (следовательно, на творца этой природы) (Письмо A.A. Фета Л.Н. Толстому от 15 июня 1867 г., с. 228); Все смеялись содержанию, состоявшему, если память мне не изменяет, в том, что корыстолюбивый Имам, желая напугать правоверных ликом дьявола, надел свежую шкуру убитого козла, которая приросла к нему и сделала его общим посмешищем (Ранние годы моей жизни, с. 51).
Демон может смотреть на человека с улыбкою: С улыбкою мой демон искушенной f Взирает на меня (Добрый день, с. 152).
A.A. Фет описывает библейский сюжет искушения Иисуса во время его сорокадневного поста в пустыне сатаной: Когда Божественный бежал людских речей f И празднословной их гордыни, f И голод забывал и жажду многих дней, f Внимая голосу пустыни, f Его, взалкавшего, на темя серых скал f Князь мира вынес величавой, f «Вот здесь, у ног твоих все царства, - он сказал, f С их обаянием и славой. f Признай лишь явное. Пади к моим ногам, f Сдержи на миг порыв духовный; f И эту всю красу, всю власть тебе отдам f И поко-
рюсь в борьбе неровной». /Но Он ответствовал: «Писанию внемли: /Пред богом господом лишь преклоняй колени». /И сатана исчез, - и ангелы пришли / В пустыне ждать Его велений («когда Божественный бежал людских речей...», с. 19).
В «Моих воспоминаниях» А.А. Фет употребляет лексему Мефистофель, называющую персонажа «Фауста» Гёте: Однажды, когда мы с Петей Борисовым ходили взад и вперед по комнате, толкуя о ширине замысла и исполнения гетевского «Фауста», Петруша сказал мне, что он в шутку пробовал переводить особенно ему нравившиеся стихи этой трагедии, как например, в рекомендации Мефистофеля ученику изучать логику (Мои воспоминания, с. 450).
прилагательное сатанинский используется в произведениях А.А. Фета применительно к ружейным снарядам. так называл их во время охоты тургенев, поскольку А.А. Фет все время суетливо заряжал свое ружье, не имея готовых снарядов. Тургенев пользовался «патронташем с набитыми заранее патронами», в то время как А.А. Фет «заряжал свое ружье из пороховницы с меркою и мешка-дробовика»: Конечно, такое заряжение шло медленнее, и когда Тургеневу приходилось поджидать меня, он всегда обзывал мои снаряды «сатанинскими» (Мои воспоминания, с. 359).
Итак, ангелы в творчестве А.А. Фета могут выступать как носители божественного или
дьявольского начала. Представители темных сил именуются дьяволом, сатаной, демоном, князем мира и др. Доброе начало ангелов подчеркивается определениями: сияющий, лазурный, святой, нежный, светлый, божий и др. В описании божьих ангелов преобладает легкость и воздушность, указывающие на их бестелесную сущность. Божьи ангелы живут на небесах, падшие - низвержены в бездну земную.
Библиографический список
1. Скляревская, Г.Н. Словарь православной церковной культуры [Текст] / Г.Н. Скляревская. - СПб.: Наука, 2000.
2. Библия: книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета [Текст]. - М.: Московская Патриархия, 1976.
список источников примеров
1. Фет, А.А. Вечерние огни [Текст] / А.А. Фет. - М.: Наука, 1971.
2. Фет, А.А. Воспоминания [Текст] / А.А. Фет. - М.: Правда, 1983.
3. Фет, А.А. Сочинения: в 2 т. [Текст] / А.А. Фет. -М.: Худож. лит., 1982. - Т. 2. Проза.
4. Фет, А.А. Собрание сочинений и писем. Стихотворения и поэмы 1839-1863 гг. [Текст] / А.А. Фет. -СПб.: Академический проект, 2002.
5. Фет, А.А. Сочинения и письма: в 20 т. [Текст] / А.А. Фет. - СПб.: Фолио-Пресс, 2004. - Т. 2. Переводы.
6. Фет, А.А. Сочинения и письма: в 20 т. [Текст] / А.А. Фет. - СПб.: Фолио-Пресс, 2006. - Т. 3. Повести и рассказы. Критические статьи.
УДК 81.272
ББК 81.2
О.А. Косова
стереотипы речевого поведения как один из факторов категоризации мира
(на основе бинарной оппозиции «свой»/«чужой»)
Статья посвящена исследованию стереотипов речевого поведения, определяемых как социо-культурная маркированная единица ментально-лингвального комплекса индивида. Этот феномен рассматривается в контексте социального взаимодействия как некая модель поведения, способствующая успешной социализации индивида. Бинарная оппозиция «свой/чужой», на основе которой формируются стереотипы, является категорией, лежащей в основе восприятия и обработки информации о мире.
Ключевые слова: стереотипы; этнические стереотипы; бинарная оппозиция «свой - чужой»; «модель» поведения; архетип; когнитивные процессы; парадокс; категоризация; мировосприятие
