CC BY
53
филологические науки
Кетенчиев Мусса Бахаутдинович, Додуева Аминат Таубиевна, Девеева Айшат Абдулкеримовна ВЕРБАЛИЗАЦИЯ СЕМЬИ В КАРАЧАЕВО-БАЛКАРСКОМ ...
УДК 811.512.142
ВЕРБАЛИЗАЦИЯ СЕМЬИ В КАРАЧАЕВО-БАЛКАРСКОМ ФОЛЬКЛОРЕ
© 2018
Кетенчиев Мусса Бахаутдинович, доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой карачаево-балкарской филологии Додуева Аминат Таубиевна, доктор филологических наук, доцент, профессор кафедры карачаево-балкарской филологии Девеева Айшат Абдулкеримовна, ведущий документовед управления эксплуатации имущественного комплекса Кабардино-Балкарский государственный университет имени Х.М. Бербекова (360004, Россия, Нальчик, улица Чернышевского, 173, e-mail: julduz_892010@mail.ru)
Аннотация. Статья посвящена репрезентации концептуального понятия «семья» в карачаево-балкарском устном народном творчестве. Показана специфика вербализации семьи и семейных отношений в различных жанрах фольклора. Выявлено, что в нартском эпосе создание семьи героизируется, а в социально-бытовых сказках представлены наиболее реалистичные картины семейной жизни. Установлено, что в них фигурируют практически все номинации членов патриархальной семьи: муж, жена, отец, мать, отчим, мачеха, ребенок, сестра, брат, бабушка, дедушка. Они сохранились в языке без особых семантических трансформаций. В этих жанрах фольклора вербализуются такие характеристики членов семьи, как горькая участь, злость, вредность, ум, рассудительность. Паремии отражают ценностное отношение этноса к семье, тогда как в благопожеланиях аккумулируется желаемая перспектива ее развития. В карачаево-балкарском пословичном фонде актуализируется целый ряд релевантных составляющих когнитивной матрицы семьи, отражающих ментальные составляющие этноса: мирное сосуществование, доброта, уважение, соблюдение этикета, почитание предков, понимание и выполнение долга отца и матери, ценностное отношение к детям. Подобные характеристики в прагматическом аспекте призваны для выполнения констатативной и дидактической функций и оказывают влияние на укрепление семьи. Благопожелания нацелены на перспективу формирования семьи и отражают доминантные элементы ее идеальной модели, закрепленной в языковом сознании этноса.
Ключевые слова: карачаево-балкарский язык, устное народное творчество, нартский эпос, социально-бытовые сказки, пословицы и поговорки, благопожелания, семья, языковая экспликация, лингвокультура, языковое сознание, когнитивные признаки.
VERBALIZATION OF THE FAMILY IN THE KARACHAY-BALKAR FOLKLORE
© 2018
Ketenchiev Mussa Bahautdinovich, Doctor of Philology, Professor, Head of the Department
of Karachay-Balkar Philology Dodueva Aminat Taubievna, Doctor of Philology, Associate Professor, Professor of Karachay-Balkar Philology Department Deveeva Aishat Abdulkerimovna, leading document manager of property management
Kabardino-Balkarian State University named after H.M. Berbekov (360004, Russia, Nalchik, Chernyshevsky street, 173, e-mail: julduz_892010@mail.ru)
Abstract. The article is devoted to the representation of the conceptual notion of "family" in Karachay-Balkar folklore. The specificity of verbalization of the family and family relations in various genres of folklore are shown. It is revealed that in the Nart epos the creation of a family is heroized, and in social and every-day life fairy tales the most realistic pictures of family life are presented. It is established that practically all nominations of members of patriarchal family appear in them: a husband, a wife, a father, a mother, a stepfather, a stepmother, a child, a sister, a brother, a grandmother, a grandfather. They are preserved in the language without special semantic transformations. In these genres of folklore such characteristics of family members as a miserable fate, malice, harmfulness, intellect, discretion are verbalized. The paremias reflect the value attitude of the ethnos towards the family, while in good wishes the desired prospect of its development is accumulated. In the Karachay-Balkar proverbial fund a number of relevant components of the cognitive matrix of the family, reflecting such mental components of the ethnos as peaceful coexistence, kindness, respect, observance of etiquette, veneration of ancestors, understanding and fulfilling the duty of father and mother, value attitude towards children, are actualized. Such characteristics in a pragmatic aspect are called upon to carry out constative and didactic functions and influence the strengthening of a family. Good wishes are aimed at the prospect of forming a family and reflect the dominant elements of its ideal model, enshrined in the linguistic consciousness of the ethnos.
Keywords: Karachay-Balkar language, folklore, the Nart epos, social and every-day life fairy tales, proverbs and sayings, good wishes, family, language explication, linguoculture, linguistic consciousness, cognitive features.
Термины карачаево-балкарского языка, отражающие интерперсональные отношения, относятся к наиболее древнему пласту его лексики. Их посредством отражается один из важнейших сегментов национальной языковой картины мира карачаево-балкарского этноса, в которой особая роль отводится такой важнейшей ячейке социума, как семья, поскольку в них находят свою реализацию различные ментальные и лингвокультурные характеристики народа. Выявление и описание таких составляющих языкового сознания представляется актуальным для современной лингвистической науки, характеризующейся междисциплинарностью, что имеет непосредственное отношение и к карачаево-балкарскому языку.
Семья как один из ядерных культурных концептов стал объектом внимания в трудах лингвистов, занимающихся изучением разноструктурных языков. Так, А.С. Вишнякова с целью выявления национально-культурной Балтийский гуманитарный журнал. 2018. Т. 7. № 1(22)
и национально-лингвистической специфики слова рассмотрела специфику репрезентации концепта «семья» во фразеологии английского языка [1]. В лингвистической литературе имеет место анализ семантических доминант данного концепта, представленного в марийских паремиях [2]. Национальная специфика этого феномена, детерминируемая историко-географическими и социокультурными составляющими различных народов, представлена и в сопоставительных исследованиях [3]. В рассматриваемом аспекте важным представляются и научно-теоретические изыскания тюркологов, которыми рассматриваются такие вопросы, как семья в языковом сознании [4], ее вербализация в художественных произведениях [5] и др.
Проблемы семьи и семейных отношений нашли свое отражение в сфере гуманитарного знания, сопряженного с выявлением и описанием различных аспектов карачаево-балкарского этноса. Так, К.Г. Азаматов написал
Ketenchiev Mussa Bahautdinovich, Dodueva Aminat Taubievna, Deveeva Aishat Abdulkerimovna philological
VERBALIZATION OF THE FAMILY IN THE KARACHAY-BALKAR ... sciences
специальную работу, в которой скрупулезно рассмотрел брачное и наследственное право балкарцев, актуальное для XIX века [6]. Достаточно комплексное исследование такого важного элемента предтечи семьи, как свадьба, представлено фольклористом и хореографом М.Ч. Кудаевым, который в своей монографии рассмотрел следующие вопросы: брак и его формы, брачные запреты, знакомство парня и девушки, свадебные обряды, свадебные танцы и др. [7]. С позиций этнографии свадебная обрядность нашла отражение у М.Ч. Кучмезовой [8, с. 93-131].
В последние годы начали появляться и работы собственно лингвистического плана. В них, например, отражаются следующие проблемы: лексика свадебного обряда [9], концептуальные понятия муж, жена [10], термины родства [11] и т.п. Вместе с тем означенные выше проблемы, которые так или иначе выходят на семью и на связанные с ней вопросы, все еще ждут своего решения с позиций современной науки о языке, отмеченной на современном этапе поливекторностью, учитывающей достижения гуманитарных дисциплин в целом. В этом отношении важным представляется и обращение к фольклорному тексту, в котором закодированы базовые архетипические характеристики этноса в целом и семьи в частности, на выявление чего и нацелена настоящая статья
Основные составляющие семьи получают языковую экспликацию уже в текстах карачаево-балкарского нартского эпоса. К ним относятся такие понятия, как ата «отец», ана «мать», эгеч «сестра», къарындаш «брат», киеу «зять», келин «невеста» и др. Наряду с нартами, которые представлены как особая каста людей, в качестве родителей в эпосе выступают языческие божества и небесные светила: Кёк Тейриси Жер Тейрисин алгъанды, Кёк кюкюреп, бу Жер бууаз болгъанды [12, с. 68] / «Тейри Неба женился на Тейри Земли, Загрохотало Небо - и Земля зачала»; Суу анасы эмчек ана болгъанды, Ол ёсдюрюп, акъыл бла толгъанды [12, с. 69] / «Мать воды стала [его] молочной матерью, Она вырастила [его], научила мудрости»; Кюндю Сатанайны атасы, Айды аны тапхан татлы анасы [12, с. 71] / «Солнце -отец Сатанай, Луна - родившая ее ласковая мать».
Среди нартов статус невесты могут получать и де-вушки-эмегены, которые характеризуются целым рядом языковых единиц, в основном компаративными дескрипциями: Зинзиуар эмеген къыз болса да, атасы нартла къатышладан болгъаны себепли, башха эмеген къызладан ушагъыулуракъды дерча кёрюндю: кёзлери чёмючлеча, ёшюнлери улакъ гыбытлача, бели антау гебенча, къарыны сыра къазанча, билеклери, бутлары чигинжилеча, ауузуну жарылгъаны беш къарыш чакълы болуп, къулакъ артларына жете, башы тюксюз, къыз-гъан багъырча, кёрюндю [ 12, с. 152] / «Зинзиуар была дочерью эмегенов, но, может, потому, что в роду ее отца были родственники из нартов, она была немного симпатичнее других девушек-эмегенов: глаза ее были огромными, как ковши, талия подобна стогу сена, живот - как казан для варки пива; руки, ноги - как столбы; голова без единого волоска была ярко-красной, словно раскаленная медь».
В эпических текстах вербализуется и процесс создания семьи, который детерминируется рядом причин. В основном для героев эпоса создание семьи воспринимается как жизненная необходимость. Если по каким-либо обстоятельствам тот или иной герой эпоса не женится вовремя, то этот процесс ускоряется под воздействием социума, то есть имеет место его «провоцирование» в виде насмешек, порицания и т.п.: Сабийле, ол (Алауганны анасы) айтханча, ойнай келип, даула-шып: «Сабийсиз, Алауганлай, къарт болгъун!» - дедиле. Ол заманда ёхтем Алауганнга ол сёзле ётедиле. «Оллох, оллох, мен элни эмегенледен сакълайма деп тургъанлай, сабийле кюлкюсю болуп къалдым да, - деп, секирип ту-руп, юйюне барып, Гемуда атына иер салып, сауут-са-82
басын стып, - нартла элинде манга къатын чыдамайды, эмегенледен алайым», - деп, эмеген элге кетеди [12, с. 154] / «Дети во время игры сделали вид, что ссорятся, и сказали, как научила их мать Алаугана: «Да чтоб тебе состариться, как Алаугану, без детей!». Сказанное очень задело гордого Алаугана. Со словами: «Какой позор! Я думаю, что охраняю страну нартов от эмегенов, а стал посмещищем даже для детей», - он вскочил с места и пошел домой. Оседлав своего коня Гемуду, он взял свое оружие и, сказав: «В стране нартов нет женщины, которая могла бы со мной жить, женюсь я на женщине из рода эмегенов», - поскакал в страну эмегенов».
Согласно обычному праву, среди карачаевцев и балкарцев первым женится старший сын, затем младшие, соблюдая возрастную разницу. В эпосе же находим нарушение этого права, то есть неженатым остается первенец семьи: Ала таматалашьт туудула, Кичилешип юйдегили болдула [12, с. 168] / «Они родились по старшинству, женились же, начиная с младшего».
В силу специфики жанра в эпосе женитьба интерпретируется как героическое приключение, поэтому киеу жёнгерле «дружки, товарищи, сопровождающие жениха в его поездке за невестой» должны обладать определенным набором характеристик, позволяющих достичь желаемого результата. В нартском сказании «Нарт Къарашауай хункер патчахны къызын алады» («Нарт Карашауай женится на дочери могущественного падишаха») [12, с. 205-209] таковыми выступают как нарты, так и эмегены.
1. Тогъузбаш эмеген «девятиглавый эмеген». В рассматриваемом сказании эмеген выпивает море воды и остужает ею большую раскаленную медную печь, в которой ночуют нарты в качестве испытания, тем самым способствуя выполнению первого задания падишаха.
2. Ёрюзмек в качестве дружка характеризуется как скороход, ассоциирующийся в этом плане с оленем (он выигрывает состязание в беге): Ёрюзмек дегенинг къа-ялада кийик аякълы эди [12, с. 209] / «Ёрюзмек в горах олененогим был».
3. Для Сосурука присущи зоркость и искусство стрельбы из лука (он издалека видит, что Ёрюзмек заснул, и выстрелом из лука будит его): Сосурукъ тенгиз-лени тюбюнде юзмезлени санаучу эди, Аны атхан огъу жазмай эди [12, с. 209] / «Сосурук на дне моря песчинки считал, его стрелы промаха не знали».
4. Сам жених (Карашауай) обладает необычайной силой, сворачивает шею могучему быку, выполняя третье задание падишаха, и добивается руки его дочери.
5. Особая роль отводится богатырскому коню, выполняющему функцию «умыкания невесты» [13, с. 89]: Деу Алауган эмеген къызны алгъанды, Гемудагъа миндирип, жолгъа чыкъгъанды [12, с. 169] / «Могучий Алауган женился на девушке-эмегенше, посадил ее на своего коня Гемуду и отправился в обратный путь».
В эпосе налицо «признаки интертекстуальной открытости» [14, с. 70], о чем, например, свидетельствуют паремии типа Къонакъ къойдан жууаш / «Гость смиреннее овцы»; Аманла хапар сора билмей эдиле, ахшыла уа ха-пар айтмай эдиле [12, с. 206] / «Плохие беседу поддерживать не могли, а хорошие молчали». Подобные пословицы и поговорки употребительны с позиций речевого этикета при сватовстве.
Относительно рассматриваемой проблемы тексты карачаево-балкарского нартского эпоса в целом коррелируют с волшебными сказками, в которых также актуализируется героическая составляющая процесса создания семьи. Однако сказки отмечены целым рядом отличительных черт. Так, уже из зачина многих из них видно, идет ли речь об одиноком человеке или полноценной семье: Эртте бир хан жашап болгъанды [15, с. 58] / «Давным-давно жил-был один хан»; Эртте заманда бир киши болгъанды. Аны юч жашы бла юч къызы бар эди [15, с. 116] «В давние времена жил-был один человек. У него были три сына и три дочери»._
Baltic Humanitarian Journal. 2018. Т. 7. № 1(22)
филологические науки
Кетенчиев Мусса Бахаутдинович, Додуева Аминат Таубиевна, Девеева Айшат Абдулкеримовна ВЕРБАЛИЗАЦИЯ СЕМЬИ В КАРАЧАЕВО-БАЛКАРСКОМ ...
В рамках данной статьи релевантно обращение к социально-бытовым сказкам, в которых в наиболее аккумулированном виде наличествуют обыденные представления карачаево-балкарского этноса о различных сторонах семейной жизни. В этой разновидности сказок мы находим практически все номинации членов патриархальной семьи: эр «муж», къатын «жена», ата «отец», ана «мать», ёге ата «отчим», ёге ана «мачеха», сабий «ребенок», эгеч «сестра», къарындаш «брат», амма «бабушка», ата «дедушка». В сказках вербализуются их различные характеристики. Приведем наиболее доминантные из них, присущие тому или иному члену семьи.
1. Горькая участь выпадает на долю девочки-сироты, которая живет в одном доме с мачехой: Фатиматны жилямагъан, тюйюлмеген кюню озмай эди. Кир да, зык-кыл да болгъан жыйрыкъчыгъын бла кёлекчигин жууар-гъа сапын тапмай эди [15, с. 275] / «Не проходило и дня, чтобы Фатимат была не бита и не плакала. Она не находила мыла, чтобы постирать свою грязную одежду». Такой статус сироты передается традиционной карачаево-балкарской паремией Ёксюзню кюню къарангы. [16, с. 87] / «У сироты и дни, и ночи темны».
2. Неуважительное отношение к слабому. Такой характеристикой наделяется невестка, которая обычно воспринимается пришлой в семью и в последующем самоутверждается: Келин къайын анасына иги болмай башлагъанды. Эт ашагъанда, келин къайын анасына сюеклерин берип, этин эрине бла кесине сала тургъанды [15, с. 388] / «Невестка начала плохо относиться к свекрови. Когда ели мясо, невестка давала свекрови кости, а себе и мужу клала мякоть».
3. Злость, вредность, как правило, приписывается жене: Бир къатын огъурсуз, келепен къатын болгъанды. Хар кюнде тюйюше, кишисин тюе, башын суугъа ата-рыкъ этгенди [15, с. 389] / «Одна женщина была злой и вредной. Каждый день учиняла скандалы, била мужа, он же был готов уже броситься в воду».
4. Ум, рассудительность. Этими чертами наделяются дочь и сын в семье. При этом их разум обычно представляется метафорически маркированным языком: - Эй, мен биле эдим аны манга келмезлигин, сиз ханны келечилерибиз деп махтанып баргъанлыкъгъа, аны айт-хан сёзюню магъанасы бек теренди. Отуз тюлкюсю -ханнга отуз жылдан кёп болмагъан эсе, ол бек игиди, отуз жылда ол алыкъын анга баргъан къыз бла тюлкю кибик ойнар дегениди. Къыркъ бёрюсю - ханнга къыркъ жылдан кёп болмагъан эсе, бёрю кибикди, анга барыр-гъа боллукъду дегениди. Алтмыш ат дегени уа, ханнга алтмыш жыл болгъан эсе, барлыкъ тюйюлме деген сё-зюдю [15, с. 415] «— Эх, я знал, что она за меня не выйдет. Вы хвастаетесь, что являетесь сватами хана, а слова её имеют глубокий смысл. Её тридцать лис означает: это очень хорошо, если хану не более тридцати лет, он сможет играть с новобрачной словно лис. Сорок волков значит следующее: если хану не больше сорока лет, то он, как волк, и за него можно выйти замуж. Шестьдесят лошадей же означает, что она за хана не пойдет, поскольку ему уже стукнуло шестьдесят лет».
Эти и другие атрибуты членов семьи носят в целом оппозитивный характер. Ядро семьи (отец, мать, сын, дочь) в сказках мелиоративно маркируется, а так называемый «чужеродный элемент» (отчим, мачеха) отмечен пейоративностью, что детерминируется интерперсональными отношениями в этносе, в частности, в семье, и укладом жизни.
Достаточно полную характеристику рассматриваемый феномен получает в паремиях, в которых семья и дом интерпретируются как наиболее высшее достижение этноса, способствующее стабильной и полнокровной жизнедеятельности: Юйю болгъан - юйюне, юйю болмагъан - баш тюбюне [17, с. 142] / «Имеющий дом (семью) - домой, а кто не имеет - вверх тормашками»; Юйю жокъну кюню жокъ [17, с. 71] / «Кто семьи не имеет, тот света белого не видит».
В карачаево-балкарском пословичном фонде в целом актуализируются следующие составляющие когнитивной матрицы семьи, релевантные для ментальности этноса:
1. Наличие в семье одного наставника: Бир юйде -бир оноучу [18, с. 565] / «В одном доме - один глава».
2. Мирное сосуществование: Хош юйюрде - кюлген таууш, бош юйюрде - юрген таууш [18, с. 565] / «В мирной семье - радостный смех, в никчемной - лай»; Иги юйню сёзю босагъадан атламаз [18, с. 565] / «В хорошем доме ссора за порог не шагнет».
3. Умение довольствоваться тем, что есть: Кёпме деп да къууанма, азма деп да жиляма [18, с. 565] / «Не кичись тем, что вас много, не плачь, что вас мало».
4. Доброта: Огъурлу юйюрге нюр тёгюлюр [18, с. 565] / «На добрую семью прольется сияние (божественное)».
5. Уважение, соблюдение этикета: Намысы болгъан юйде тепсилени саны юч (къартлагъа, атагъа, ана бла сабийлерине) [18, с. 565] / «В доме, где соблюдается уважение, число столиков для еды - три (для стариков, для отца, для матери с детьми)».
6. Почитание предков: Жети атасын билген тау-лугъа тёреди [18, с. 562] / «Знать предков до седьмого колена - закон для горца»; Ата-баба сыйламагъан ту-удукъларын азман этер [18, с. 562] / «Непочитающий предков беспутное потомство вырастит».
7. Понимание и выполнение долга отца и матери: Баланга эслеп сёлешсенг, жер юсюнде атлы этер, эсле-мей сёлешсенг, жер тюбюнде уятлы этер [18, с. 560] / «Будешь говорить с ребенком обдуманно - твое имя на весь мир прославит, опрометчиво будешь говорить - и в могиле опозорит»; Сабий ёсдюрген - анасы [18, с. 560] / «Ребенка мать растит».
8. Ценностное отношение к детям: Балалы юй - базар, баласыз юй - мазар [18, с. 554] / «Многодетный дом - базар, бездетный - гробница»; Бир сабий да жокъ кибик, экиси да жарым кибик [18, с. 554] «Один ребенок - все равно, что нет ребенка, двое детей - все равно, что полребенка»; Баладан туугъан балдан татлы [18, с. 561] / «Дитя твоего дитяти слаще меда». В аналогичных паремических высказываниях закодированы знания этноса относительно семейных ценностей. В них эксплицируются «приоритеты, которые во все времена наиболее релевантны для жизнедеятельности общества» [19, с. 133].
Особый интерес вызывают карачаево-балкарские благопожелания (алгыши), относящиеся к малым жанрам устного народного творчества. Среди них немало и тех, которые приурочены к различным событиям, сопряженным с семейной жизнью. Алгыши представляют собой сложные синтаксические конструкции, строящиеся по моделям оптативных конструкций. Ядерными предикативными компонентами их являются глаголы повелительного наклонения 3-го лица единственного и множественного числа, репрезентирующие внеимпера-тивное значение - пожелание. Для них актуальна следующая формула: пусть сбудется это. Так, например, на свадьбах невесте желают исполнения универсальных общечеловеческих ценностей. Речь идет о таких концептуальных понятиях, как жизнь, счастье, мир, смерть, дети, труд, благополучие, родственники, мольба и т.п.: Насып сенден кетмесин, // Къыйынлыкъ санга жетме-син, //Жашауунг мамыр болсун, // Ажалынг сабыр бол-сун. // Туудукъларынг кёп болсунла, //Къызларынг ийнек саусунла, // Жашларынг уугъа барсынла, // Чалгъыны къаты тутсунла, // Тенглерине нёгер болсунла. // Тулукъ-тулукъ мирзеу алгъын, // Къайынларынгы къууандыр-гъын, //Къууанч азыкъла къапхын, // Тейриден тилегин-ги тапхын! [20, с. 390] «Счастье от тебя пусть не уходит, // Горести тебя пусть не настигнут, // Жизнь твоя пусть будет мирной, // Смерть пусть обойдет стороной. // Детей пусть будет много, // Дочери пусть доят коров, // Сыновья на охоту пусть ходят, // Косу пусть крепко держат, // Сверстникам товарищами будут. // Мешками
Балтийский гуманитарный журнал. 2018. Т. 7. № 1(22)
83
Ketenchiev Mussa Bahautdinovich, Dodueva Aminat Taubievna, Deveeva Aishat Abdulkerimovna VERBALIZATION OF THE FAMILY IN THE KARACHAY-BALKAR ...
philological sciences
зерно получай, // Новых родственников радуй, // Чтобы на радость приготовленное ела, // Да исполнит Тейри твои просьбы!».
С подобными благопожеланиями коррелируют и алгыши, произнесенные на празднестве, посвященном рождению ребенка, которому также желают в первую очередь здоровья, благополучия, образцового поведения, высокого статуса и т.п.: Бу сабийчик // Иги болуп, тенглерине баш болсун, // Атасын-анасын ыразы этген жаш болсун. //Харам ишге боялмасын, //Аман иш этип, адамладан уялмасын. //Къыйынлыкъдан, ауруула-дан сакълансын, // Жашауунда халал къыйынын ашасын, // Сау ёссюн бу жашчыгъ а саламат, //Бир Аллахха болсун жаны аманат! [20, с. 392] «Этот ребенок // Хорошим парнем став, среди сверстников тамадой пусть будет, // Родители им пусть довольны будут, // Недозволенных дел пусть не свершает, // Плохой поступок совершив, людей пусть не стыдится. // От тягот и болезней пусть будет сохранен, // Честным трудом пусть живет, // Этот мальчик здоровым пусть растет, // Душа его Аллахом сохранена пусть будет!».
Таким образом, как показывает проанализированный выше фактологический материал, актуальное для карачаево-балкарской лингвокультуры концептуальное понятие «семья» находит свою репрезентацию в различных жанрах карачаево-балкарского устного народного творчества: нартский эпос, сказки, пословицы и поговорки, алгыши. В них наличествуют практически все базовые лексемы, которые сохранились в языке без особых семантических трансформаций. Они в целом этнокультурно маркированы, отражают различные составляющие традиционной карачаево-балкарской семьи и вместе с другими языковыми единицами способствуют вербализации семейных ценностей карачаевцев и балкарцев. Каждый жанр устного народного творчества характеризуется своей специфичностью в плане репрезентации семьи. В нартском эпосе создание семьи в основном интерпретируется как героический подвиг. В бытовых сказках налицо интерперсональные отношения, а также актуализируются важные для повседневной жизни концептуальные понятия (ум, смекалка, житейская мудрость и т.п.). В паремиях отражены основные ценностные ментальные характеристики этноса относительно семьи, выполняющие констатативную и дидактическую функции и влияющие на укрепление семьи. Алгыши нацелены на перспективу семьи и отражают ядерные элементы ее идеальной модели, закрепленной в языковом сознании этноса.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Вишнякова А.С. Репрезентация концепта «семья» в английской фразеологии // Вестник магистратуры. 2014. № 12-4 (39). С. 10-12.
2. Казыро Г.Н. Концепт семьи в пословичной картине мира марийского языка // Фундаментальные исследования. 2013. № 10-3. С. 674-678.
3. Павлык Д.И., Конарева А.А. Концепт «семья» в русской и английской культурах // Научные исследования: от теории к практике. 2015. Т. 2. № 4 (5). С. 128-130.
4. Гусеинова З.Ф.Г. Концепт «Aile» в азербайджанском языковом сознании // News of Science and Education. 2017. Т. 1. № 4. С. 039-043.
5. Янмурзина Р.Р., Сагинбаева Г.М. Концепт «семья» в произведениях башкирского народного поэта Мустая Карима (на основе произведений «Радость нашего дома», «Помилование», «В ночь лунного затмения») // Вестник Башкирского университета. 2017. Т. 22. № 1. С. 215-219.
6. Азаматов К.Г. Некоторые вопросы семейного права балкарцев в 1-й половине XIX в. // Ученые записки КБГУ. Вып. 32. Серия историко-филологическая. Нальчик, 1966. С. 143- 162.
7. Кудаев М.Ч. Карачаево-балкарский свадебный обряд. Нальчик, Эльбрус, 1988. 126 с.
8. Кучмезова М.Ч. Соционормативная культура бал-
карцев: традиции и современность. Нальчик: Эль-Фа, 2013. 213 с.
9. Девеева А.А., Додуева А.Т. Репрезентация лексики свадебного обряда в карачаево-балкарском языке // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. 2016. № 8. С. 137-141.
10. Кетенчиев М.Б., Геляева Ж.А. Вербализация концептов «муж» и «жена» в карачаево-балкарских паремиях // Актуальные вопросы карачаево-балкарской филологии. Нальчик: Кабардино-Балкарский институт гуманитарных исследований, 2015. С. 48-52.
11. Аппоев А.К., Аппоев А.К. Термины родства в карачаево-балкарском языке // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 2: Филология и искусствоведение. 2010. № 2. С. 91-95.
12. Нарты. Героический эпос балкарцев и карачаевцев. М.: Наука. Издательская фирма «Восточная литература», 1994. 656 с.
13. Ахматова М.А., Кетенчиев М.Б. Функционально-семантический потенциал зоолексемы «конь» в карачаево-балкарском нартском эпосе // Вестник Академии наук Чеченской Республики. 2017. № 3 (36). С. 86-91.
14. Ахматова М.А., Кетенчиев М.Б. Интертекстуальность как облигаторный признак карачаево-балкарского нартского эпоса // Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 2 (293). С. 68-70.
15. Карачаево-балкарские народные сказки: В 2 кн. Кн. 1 / сост. С.А. Мусукаева. Нальчик: Эльбрус, 2012. 592 с.
16. Къарачай-малкъар нарт сёзле / сост. Х. Ч. Джур-тубаев. Нальчик: Эльбрус, 2005. 192 с.
17. Нарт сёзле, айтыула, чам сёзле / сост. А. Д. Кой-чуев. Ставрополь - Карачаевск, 2010. 143 с.
18. Джуртубаев М.Ч. Ёзден адет: Этический кодекс карачаево-балкарского (аланского) народа. Нальчик: ГП КБР РПК, 2009. 640 с.
19. Кетенчиев М.Б. Карачаево-балкарские компаративные паремические высказывания // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2015. № 2 (18). С. 132-136.
20. Къарачай-малкъар фольклор. Хрестоматия / сост. Т. М. Хаджиева. Нальчик: Эль-Фа, 1996. 592 с.
Статья поступила в редакцию 14.01.2018
Статья принята к публикации 27.03.2018
84
Baltic Humanitarian Journal. 2018. Т. 7. № 1(22)
