CC BY
33
КОНЦЕПТОЛОГИЧЕСКИЕ И ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
CONCEPTS IN CULTURAL STUDIES
Оригинальная статья УДК 811.512.142
DOI:10.29025/2079-6021-2019-2-58-65
Вербализация концепта жер «земля» на материале карачаево-балкарского нартского эпоса
М.А. Ахматова
Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова г. Нальчик, Российская Федерация ORCID ID: 0000-0002-0507-395X, e-mail: [email protected]
Получена: 14.04.2019 /Принята: 14.05.2019 /Опубликована онлайн: 25.06.2019
Резюме: Статья посвящена исследованию концепта жер «земля» на материале текстов карачаево-балкарского нартского эпоса, а также пословиц и поговорок, которые, являясь хранителями народного опыта, связаны с концептами как культурно-специфическими вариантами понятий, составляющими когнитивную основу национальной языковой картины мира. Национальную картину мира можно понять через ключевые концепты лингвокультуры, способствующие отражению особенностей самобытной культуры народа. Земля для носителей карачаево-балкарского языка выступает как основа формирования ценностных установок. Проведенный нами анализ текстов позволил сделать вывод о том, что концепт «жер» относится к категории базовых концептов карачаево-балкарской лингвокультуры и оказывает влияние на формирование этических и эстетических норм, а также участвует в образовании отдельных сегментов фразеологической и паремиологической картин мира, которые отражают мировоззрение и обыденные взгляды носителей карачаево-балкарского языка. Фразеологизмы с компонентом жер в карачаево-балкарском языке могут репрезентировать следующие значения: смерть, хитрость, переживание, отсутствие опоры, способность поглощать и другие. Земля может характеризоваться различными качествами и свойствами предметов, ей также присущи такие физиологические признаки, свойственные для человека, как сон, дыхание, пробуждение и другие. По данным текстов нартского эпоса жер выступает не только как часть физического пространства, но может обозначать и нефизические сущности. Земля выступает как ориентир при репрезентации пространственного членения мира «верх-низ», при описании объектов на уровне земной поверхности, земная поверхность в эпосе представлена как точка отсчета при описании движения.
Ключевые слова: карачаево-балкарский язык, концепт, национальная культура, лингвокультура, этническое мировосприятие, нартский эпос, паремии, языковая экспликация, языковое сознание. Для цитирования: Ахматова М.А. Вербализация концепта жер «земля» на материале карачаево-балкарского нартского эпоса // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2019; 2: 58-65. DOI: 10.29025/2079-6021-2019-2-58-65.
Original Paper
DOI: 10.29025/2079-6021-2019-2-58-65
Verbalization of the concept jer «land» on the material of karachay-balkarnart epos
Mariyam A. Akhmatova
Kabardino-Balkarian State University named after Kh.M. Berbekov, Nalchik, Russian Federation ORCID ID: 0000-0002-0507-395X, e-mail: [email protected]
Received: 14.04.2019 /Accepted: 14.05.2019 /Publishedonline: 25.06.2019
Abstract: The article is devoted to the study of the concept "zher" ("land") on the basis of the texts of the Karachay-BalkarNart epos, as well as proverbs and sayings, which, being custodians of the people's experience, are associated with the concepts as cultural-specific variants of notions that form the cognitive basis of the national language picture of the world. The national picture of the world can be understood by the key concepts of the linguistic culture, which help to reflect the peculiarities of the original culture of the people. For speakers of the Karachay-Balkar language the land acts as the basis for formation of value systems. Our analysis of the texts allowed us to conclude that the concept "zher" belongs to the category of basic concepts of the Karachay-Balkar linguistic culture and influences the formation of ethical and aesthetic norms, it also participates in the formation of individual segments of the phraseological and paremiological pictures of the world that reflect the world outlook and ordinary views of the speakers of the Karachay-Balkar language. Idioms with the component "zher" in the Karachay-Balkar language can represent the following meanings: death, cunning, emotional experience, lack of support, the ability to absorb, and others. The land can be characterized by various qualities and properties of objects, it also has such physiological features peculiar to a human being as sleep, breathing, awakening and others. According to the texts of the Nart epos "zher" acts not only as a part of the physical space, but it can also signify nonphysical entities. The land acts as an orientator in the representation of "top-bottom" spatial division of the world, when describing objects at the level of the earth's surface, the earth's surface in the epos is presented as a point of reference when describing movement. Keywords: the Karachay-Balkar language, concept, national culture, linguistic culture, ethnic world perception, the Nart epos, paremias, language explication, language consciousness.
For citation: Akhmatova M.A. Verbalization of the concept jer «land» on the material of karachay-balkarnart epos. Current Issues in Philology and Pedagogical Linguistics. 2019;2: 58-65. DOI: 10.29025/2079-60212019-2-58-65 (In Russ.).
Введение. В мировосприятии карачаевцев и балкарцев земле отводится особое место, о чем свидетельствуют и тексты устного народного творчества мифологического характера, в том числе относящиеся к нартскому эпосу, которые репрезентируют этническую самобытность и являются неотъемлемым компонентом национальной культуры, а также отражают мировоззренческую составляющую этноса, возникшую еще в глубокой древности и являющуюся облигаторной ступенью в процессе познания окружающей действительности. Данный концепт обладает многослойной ценностной структурой и занимает особое место в концептосфере любого этноса. Научное исследование различных аспектов концепта жер дает возможность выявить и его когнитивные признаки, релевантные для культуры этноса.
Исходя из вышеизложенного, нами в данной статье предпринимается попытка рассмотреть этот феномен на материале карачаево-балкарского языка, в частности, с опорой на эпический текст и фонд паремий. При этом к анализу привлекаются как собственно лингвистические, так и этнографические данные.
Обзор литературы. Концепт «земля» как один из базовых концептов стал объектом исследования в работах лингвистов на материале разноструктурных языков. Так, у Л.Г. Поповой и О.Ю. Воробьевой концептуализация земли как природного явления представлена в контрастивном плане на материале английского и русского языков [7]. Некоторыми авторами выявляется круг лексем и фразеологизмов, вер-
бализующих концепт «земля», а также описывается их употребление в функционально-семантическом поле данного концепта [9]. Имеет место и сопоставительное исследование специфики вербализации концепта «земля» в селькупском и русском языках. При этом анализу подвергаются ключевые лексемы, объективирующие данный концепт [6]. Языковеды усматривают его связь и с такими понятиями, как космос, родина, жизнь, смерть и т.д. [2; 12].
Полиаспектный анализ данного концепта проводится и в тюркологических исследованиях. Например, Д.Х. Хуснутдиновым выявлена семантическая структура этого лингвокультурного феномена в татарском языке. Им также рассмотрены функциональные характеристики фразеологических единиц и паремий с компонентом «^ир» с целью выявления и описания особенностей менталитета татар [11].Указанное коррелирует с современными исследованиями, ориентированными, с одной стороны, на выявление корпуса фразеологических единиц того или иного языка и переводом на другой язык, чтобы ознакомить представителей различных этносов с культурой друг друга, с другой - на получение новых научных данных в этой сфере с последующей разработкой задач по эффективному их преподаванию [14; 16].
Вышеизложенное представляется важным и для зарубежных специалистов в области гуманитарного знания, которые занимаются различными аспектами эпического текста: мифологической составляющей [15], событийным характером [13], особенностями перевода [17] и т.д.
Методы исследования. В соответствии с целью и задачами статьи в ходе работы использовался описательный метод, а также методы наблюдения и контекстуального анализа.
Результаты и дискуссия
В карачаево-балкарском языке полисемантичная лексема жер «земля» используется в следующих значениях: 1. Третья планета от Солнца. 2. Суша, земная твердь. 3. Почва, грунт. 4. Территория, находящаяся в чьем-либо владении. 5. Родина. 6. Место где-либо (в автобусе, театре и т.п.). 7. Должность, служба. 8. Место (больное). 9. Место (первое, почетное и т.п.) [10, с. 881-882].
Согласно древним представлениям карачаево-балкарцев, мир был сотворен из четырех стихий: земли, воды, огня, воздуха, которые являются своеобразным фундаментом мироздания, основой жизнедеятельности человека. У большинства тюркских народов рождение Земли связывается с уткой, вынесшей в клюве землю со дна моря. Подобный миф существовал и у древних предков карачаево-балкарцев, в котором рассказывается о водоплавающей птице, скорее всего, речь идет о лебеде, нырнувшем в океан и доставшем с его дна землю.
В карачаево-балкарской мифологии, как и в других тюркских мифологиях, существовало божество земли - Жер Тейриси (Бог земли). Отну тилин От Тейриси бергенди, Джер Тейриси таш тилин саугъа этгенди, Суу Тейриси аш-суугъа юйретгенди [3, с.69] / «Язык огня был дан Тенгри Огня, Тенгри Земли язык камней в подарок дал, Тенгри Воды готовитьпищу научил». Также по преданиям карачаево-бал-карцев покровителями Земли были Жер Атасы Дауле «Отец-покровитель земли Дауле» и Жер Анасы Дауче «Мать Земли Дауче».
Персонификация земли и воды была характерна для большинства тюркских народов. Жер «земля» часто выступает в оппозиции к слову суу «вода» - жер-суу «земля-вода». Культ жер-суу «земля-вода» у карачаево-балкарцев восходит к мифологии тюрков, которые почитали священную «землю-воду» как главное божество, которое покровительствовало тюркам. Жер-суу «земля-вода» состояла из гор, рек, возвышенностей, которые являлись связующим звеном между небом и землей, между двумя (верхним и средним) мирами. В данном случае можно говорить о собирательном значении данной дескрипции.
Для архетипического миросозерцания этноса релевантна специфическая структурированность мироздания, вследствие чего в эпосе карачаево-балкарцев божественный мир небес противопоставляется миру земному, причем «противопоставление небу указывает на связь концептов земля и небо, на их известный антагонизм» [2, с. 130]: Эртте-эртте, нартланы бир заманында жерни иеси, таматасы Ёрюзмек эди, кёкню таматасы, Тейриси уа Фук эди [3, с. 86] / «Давным-давно, во времена нартов, хозяином, главой земли был Ёрюзмек, а главой неба, (его) Тейри, был Фук».
В мировосприятии карачаево-балкарцев и земля, и небо имеют многоярусную структуру, состоящую из различных слоев: кёкню жети къатысы «семь слоев неба», жерни жети къатысы «семь слоев земли»: Къарашауай кеси барды, Чурукъ а табаны бла уруп, Жерни эки къатысындан Ташны чыгъарып, алып кетди [3, с. 132] / «Карашауай же сам сходил, Притопнув сапогом, Из слоя второго земли Каменную глыбу выбивши принес». Оппозиция жер-кёк обозначает нижнюю и верхнюю точки
пространства и служит для описания положения объектов в пространстве: Жерни барса, бир жаныуар жетмей эди аны, Кёкню да барса, бир къанатлы жетмей эди аны, Ой, ойра, салымчы улу Деуэт-батыр! [3, с. 81] / «Когда (он) по земле шел, ни один зверь не мог догнать его, Когда по небу летел, ни одна птица не могла догнать его, Ой, ойра, божественный Деуэт-батыр!».
Представления о земле тесно связаны с понятиями Родина, родная земля. Лексема жер в сочетании с причастной формой глагола туу- эксплицирует понятие Родина - Туугъан жер: Бек сюебиз, жан бере-биз Туугъан жерибизни хар эли ючюн/«Очень любим, душу отдаем за каждую деревню своей Родины». Земля для карачаево-балкарцев выступает как основа формирования ценностных установок. Родная земля у любого этноса ассоциируется с первоосновой, она ядерная константа земли в целом, центр космомира этноса, этический и эстетический идеал. Лексема жер используется в значении «территория определенного этноса: Эмегенле Къыркъ сууланы башларын алдыла, Нарт жерлери суусуз къуруп къал-дыла [3, с. 289] / «Как-то эмегены завладели истоками реки Кырксу, Страну же нартов засуха объяла». Чужая земля передается сочетанием киши жери, тыш жер «чужая земля, сторона»: Киши жерледен жаула къуюлуп-къуюлуп келип, ат аякъ тауушла ёзенни титиретгендиле, садакъ окъла, къылычла къ-ымылдагъандыла [3, с. 292] / «Много врагов из чужих мест (земель), напав на (нартов), сотрясали их ущелья топотом коней своих, пускали в ход свои мечи и стрелы».
Согласно древним представлениям карачаевцев и балкарцев, земля есть некое персонифицированное существо, которое олицетворяет первооснову жизни и ее окружения, выступает как прародительница человечества, способная рождать и поддерживать жизнь. В этом отношении справедливым представляется следующее утверждение специалистов в области фольклора: «Плодотворящая сила солнечных лучей и дождевых ливней, ниспадающих с небесного свода, возбуждает производительность земли, и она, согретая и увлажненная, растит травы, цветы, деревья и дает пищу человеку и животным. Это естественное и для всех наглядное явление послужило источником древнейшего мифа о брачном союзе Неба и Земли, причем Небу придан воздействующий, мужской тип, а Земле - воспринимающий, женский» [1, с. 55]. Джер Тейрисин Кёк Тейриси алады, Кёк кюкюрейд, Джер а бууаз болады. Тогъуз джыл бла тогъуз кюн бу халда турады, Джер джарылыб а, Дэуэт тууады [3, с. 69]/ «Тенгри Неба в жены взял Тенгри Земли, Под грохот неба зачала земля. В состоянии таком пробыла девять лет и девять дней, Затем разродилась земля и Дебет появился»; Алгъа кёкню бети къан кибик къызарды, аны ызы бла къан жауун жауду. Арадан бираз озгъандан сора, кёк кюкюреди, жер бууаз болду, терекле чагъып, кёгет этдиле, сабанла баш къусуп, мирзеу этдиле, кырдыкла ёсюп, бичен чалынды [3, с. 218] /«Вначале небо стало красным цвета крови, после этого пошел кровавый дождь. Через некоторое время небо загрохотало, и земля понесла: деревья зацвели и начали плодоносить, нивы зазеленели и заколосились, травы взошли, и (нартские войска) накосили сена».
Земля может характеризоваться присущими для человека и других живых существ различными физиологическими признаками (дыхание, сон, пробуждение и др.): жер солууу «дыхание земли», жерни кёзлери «глаза земли», жер жутду «земля проглотила», жер жукълады «земля уснула» и др., о чем свидетельствует фактологический материал эпических текстов: Аликланы нарт топ атылды, кёкле, къаяла гюрюлдеп, жер титиреп, тюзюнлей Ёрюзмек къына сакъаллы Къызыл Фукну уясына тюшдю [3, с. 94] / «Когда старая пушка Аликовых выстрелила, загудели небеса и горы, содрогнулась земля»; Къалтыратады жерни, ашыгъып атласа, Жумдурукъэтип а ол темирни урса, Жилтинле, жулдузлача, учадыла, Тауушундан эмегенле къачадыла [3, с. 143] / «Когда он быстро шагает, дрожит земля, Когда кулаком по железу бьет, Искры, словно звезды, летят, От грохота эмегены прочь убегают»; Къолан туякъ-гъа жер чыдамайды, Ойра, рирара, ой! Къолан туягъы жерге батмайды. Ойра, рирара, ой! [3, с. 288] / «Земля не терпит копыт пегого (коня), Ойра, рирара, ой! Копыта пегого на земле следов не оставляют, Ойра, рирара, ой!». На наличие признаков антропоморфизации земли указывают и такие сочетания, как жер чырайы «красота земли», жер аягъы «край земли (букв. нога земли)», жер башы «поверхность земли (букв. голова земли)», жер бети «поверхность земли (букв. лицо земли)».
«Застывшие осмысления того или иного концепта, складывавшиеся на протяжении длительного времени» [8, с. 183], наличествующие в эпосе, обнаруживаются и в паремиях, которые, являясь средством хранения и передачи народного опыта, связаны с концептами как культурно-специфическими вариантами понятий, составляющими когнитивную основу национальной языковой картины мира. Паремии, функционирующие в карачаево-балкарском языке, раскрывают устойчивые ассоциативные связи концепта жер с концептами «жизнь», «смерть», «красота» и т.д.: жерге къол тийдирсенг, алтын
берир «если землю обработаешь, золото подарит», жер тоймай, мал тоймаз «пока земля не насытится, не насытится и скотина», жерине кёре - битими «какова земля, таков и урожай», жерни алдагъан кесин алдар «кто землю обманывает, тот себя обкрадывает», жер - байлыкъны анасы «земля - мать богатства», жер букъусу кёкге къонмаз «земная пыль на небе не осядет», жер чырайы - сабан, эр чырайы -акъыл «украшение земли - нива, украшение мужчины - ум».
Фразеологический фонд карачаево-балкарского языка хранит различные сведения о древних поверьях, связанных с землей. Фразеологизмы с компонентом жер в карачаево-балкарском языке выражают следующие значения: а) смерть: жер къабайым «чтоб я умер», жер къучакълап жатаргъа «лежать мертвым», жерге салыргъа «похоронить», жерге кёмерге «убить», жерге кир «умри», жер къап «умри»; б) опечалить, унизить кого-либо: жерге къаратыргъа «опечалить кого», кёлю жер бла тенг болду «он испытал унижение»; в) хитрость: жерни тюбю бла жюрюйдю «хитер и ловок», жер жалагъан, эл алдагъан (адам) «пройдоха», жерни къалынын бла жукъасын билген «знающий все ходы и выходы»; г) переживание: жерни къыртышын (къайишин) къобарады «он рвет на себе волосы, сильно переживает, очень раскаивается»; д) отсутствие опоры: аягъы жер тутмайды «у него нет опоры»; е) быстрота: жерге жетдирмей / жерге салмай «быстро»; ё) способность земли поглощать: жерге кёмюлдю «утонул в земле (умер)», жер жутду «умер» и другие.
В карачаево-балкарском языке функционируют сложные слова с компонентом жер со следующими значениями: жер къурту «дождевой червяк», жер макъа «жаба», жер мандалакъ «картофель», жерни чачы «трава», жер тымы «сок земли», жер юй/жербаш юй «землянка», жер семиртгич «удобрение», жер темир «железо»: Темирчи Дебет ол кёк темирни къалгъанын а нартлагъа сырпынла, садакъла эм башха сауутла этгенди, андан бир азын жер темирге къошуп болгъанды [3, с. 74] / «Оставшуюся от небесного железа часть кузнец Дебет добавлял в железо, которое выплавлял из земных камней, когда ковал для нартов мечи и стрелы, и другое оружье». Атын жер юйде къоюп (Шырдан), кеси уа бир зык-кыл кийимлени кийип чыгъады да, барып бир багушда жатады [3, с. 241] / «Коня (Шырдан) оставил в землянке, а сам вышел оттуда, переодевшись в рваную одежду, пошел и лег в помои».
Поверхность земли передается при помощи послеложного имени юс(ю) «поверхность» - жер юсю «поверхность земли»: Андан сора жер юсюнде берекет, ырысхы, кюлкю да кёп болады. Тынчлыкъ, ырыхатлыкъ да жер юсюне жангыдан келеди [3, с. 86]/ «После этого на земле опять наступило богатство и изобилие (во всем), смех и радость вернулись (к нартам). И снова на землю пришли мир и покой»; Жер юсюнде суула чыгъып, сабанла битип, адамлагъа, маллагъа да тёлю къошулуп тебирейди [3, с. 86] / «На земле помаленьку стали течь реки, заколосились пашни, и у людей, и у животных начало появляться потомство». Вся поверхность земли передается сочетанием жер-жерле: Орайда, атам кимди, анам кимди - танымайма, билмейме, Орайда, жер-жерледе излейме да, адам халы кёрмейме [3, с. 81] / «Орайда, кто мой отец, кто мать - не ведаю, не знаю, Орайда, всюду ищу людей и не нахожу».
Также для обозначения поверхности (всей) земли карачаево-балкарцы используют слова бет «лицо», жюз «поверхность» - жер бети «лицо (поверхность) земли», жер жюзю «поверхность земли», жер башы «поверхность земли». Кёсе Бурундук, Накъут-Дорбунну хапарын нени да эшитиучю, билиучю, кёрюучю оналты къулакълы, сегиз айры башлы, сегиз кёзлю отжаудур Желмаууз эшитип: «Ол байлыкъ меники болса, жер жюзюне бийлик этерем», - деп, сукъланнганды [3, с. 275] / «Безбородый Бурунгук услышал о Накут-Дорбуне от всеслышашего, всевидящего, всезнающего, шестнадцатиухого, восьмиглазого, вось-миголового огнедышащего Желмаууза и с завистью подумал, что если бы он завладел этим богатством, то господствовал бы над всей землей». Отжаудурну къычырыгъы, жер жюзюнуятып, Минги тауну тёп-песинден ёлю болуп, къуюлуп, тёнгереп келип, КъонушЖуртха тюшеди [3, с. 276] / «Крик огнедышащего пробудил весь мир. Его труп покатился с вершины Минги тау в Конуш-Журт». Жер жюзюн сагъайтхан юч айры башлыны къычырыгъын-сыйытын эшитген кёсе Бурунгук бла сегиз айры башлы отжаудур, сибил нартланы такъыр тюп этейик деп, юч айры башлы отжаудурладан жюзюсюн хазырлап: - Сибил нартланы кюл-кёмюр этип, Минги тауну юслерине аудуруп къайтыгъыз! - деп ашыргъандыла [3, с. 276] / "Услышав пробудивший весь мир крик-стон трехголового, безбородый Бурунгук и восьмиголовый огнедышащий дракон задумали уничтожить нартов-сибилов и для этого подготовили сто трехголовых огнедышащих и отправили сказав: «-Испепелите нартов-сибилов и свалите на них Минги тау»".
Лексема жер может способствовать конкретизации местности или абстрагированию ее в целом, что видноиз эпического контекста: Бара барып, Тихтеннген тауну ауушунда, Бий-Къачы деген жерде тох-тап, Тихтеннген таудан кимни садакъ огъу ётерикди деп, юч нарт да сынашханда, Сосурукъну садакъ
огъу тауну бир жанындан ётюп, экинчи жанындан чыгъып, бир дорбунну аллында кюннге кесин къы-здыра тургъан Тёртлеме эмегенни бекмажал кёзюне тийгенди [3, с. 218] / «Когда после долгого пути остановились на перевале Тихтеннген в местечке Бий-Кач, трое нартов поспорили, чья стрела пробьет гору Тихтеннген. Стрела Сосурука, пробив гору, вылетела с обратной стороны, пронеслась дальше и вонзилась в самый зоркий глаз Тёртлеме, который, сидя перед своей пещерой, грелся на солнце»; Сора ол кюн, ала болгъан заманда, Соджук Терк башында Къайын Башы деп бир жерде кютерге къыстагъ-анды къысырланы [3, с. 231] / «После этого в тот же день, когда (братья) находились там, Соджук погнал яловых (овец) пастись в местность Кайын-Башы в верховье Терека»; Элтдиле да ол джети джол айырылгъанда джетикъулач узунлугъу бау ишледиле, къарт къойладан джетисин, чарлагъан шкок, юре билмеген бир ит, чий отунла берип кетгендиле [3, с. 231] / «Повезли его к распутью семи дорог и построили там хлев длиной в семь саженей. Дали ему семь старых баранов, ружье, которое не стреляет, собаку, которая не лает, сырые дрова и уехали».
Подземный мир является третьей составляющей всей вселенной и передается при помощи слова жер и послеложного субстантива тюб (ю) «под» - жер тюбю «подземный мир»: Эл къуртхала нартха оно уэтдиле: - Аликлада эски топ барды, - дедиле. Джер тюбюнден къазып чыгъарыгъыз аны, Салыгъыз сампалына сына Фука [3, с. 80]/ «Вещуньи аула посоветовали нартам: - У Аликовых есть старинная пушка. Из-под земли ее откопав, возьмите, У запала сына Фука поставьте»; Андан сора сиз Тёбен элге жыйылыгъыз, Жер тюбюнден жел гыбытны чыгъарыгъыз [3, с. 77] / «После этого в Нижнем ауле соберитесь, Из-под земли воздушный бурдюк извлеките».
Пространство внутри земли передается сочетаниями типа жерни ичи, жер къарыны «утроба земли»: Жаяулай жер къарнына киргендиле, Жер къарнында Жер Тейрисин кёргендиле. Жер къарнында да тапхандыла жауланы, Ала бла урушсала, тердиргендиле жерлени, тауланы [3, с. 298] / «(Нарты) пешие в чрево земли ушли, Под землей они Тейри Земли увидели. И под землей у них оказались враги, И вот, когда они сражаются с ними, содрогаются земля и горы». Бир кёзюгюз кече сууда баргъан тюкню кёрюр, кёкге къарасагъыз, Темир-Къазакъ жулдузда не барын, не жогъун танытыр, жерге къарагъан-да, жер къарнында не сейирликле болгъанын кёргюзтюр [3, с. 215] / «Тогда один глаз ваш ночью будет видеть даже волосинку, плывущую в реке; если вы посмотрите в небо, то увидите, что происходит на Полярной звезде; если вы посмотрите на землю - увидите все, что творится под землей».
Конструкция жерни тёгереги /тёп-тёгереги передает значение пространства вокруг земли: Жерни тёп-тёгеригине айланып, жылкъы тапханын сюрюп жетгенди [3, с. 205] «Объехал вокруг земли и пригнал все табуну, что нашел»; Шауайны аты адам къатында акъсай эди, Ташагъа тюшсе, бир кюннге жерни тёп-тёгерегине айланыучу эди [3, с. 189] / «Конь Шауая на людях прихрамывал, Скрывшись из виду, он мог за один день вокруг земли обежать». Жер этеги/жер къыйыры «край земли (света)»: (Жаш:) Тулпар тайымы белинде ойнай, Мен жер этегине барырма [3, с. 175]/ «(Парень:) Играя на спине богатырского жеребенка, Я пойду на край земли».
Также жер «земля» может передаваться лексемой къара в значении «суша»: Усхуртукланы нарт чаришчилери, аланы батханларын кёрюп, хиликке этип, къууаннгандыла: «Кесибиз озсакъ, ол игиди, Минги тауну нартлары, къуруда, къарада озгъанлыкъгъа, суугъа бизнича къайда?» - деп, тенгизде, бир бирлерин оза, чабышадыла [3, с. 192]/ «Всадники Усхуртуковых, увидев, как они исчезли под водой, обрадовались и стали насмехаться над ними: «- Скачки должны выиграть мы. Нарты с Минги тау могут нас обогнать только на суше, а в воде куда им до нас? Они продолжали скачки, попеременно обгоняя друг друга»»; Узакъ тюзле жыйырылып, аякъ атламларына жыйылдыла. Гемуданы къара жерде аякъ алышын сынады. Айлана къыдыра барып, Адыл суугъа тюбедиле [3, с. 189] / «(Он) мгновенно преодолел бескрайние степи. Испытав Гемуду на земле, (Карашауай) очутился у реки Адиль»; Буту, къолу да къалакъ болдула анга, Джелле, уруп, джерге чыгъардыла [3, с. 72] / «Руки и ноги веслами стали для нее, Разбушевались ветры и на сушу вынесли ее». Менталитет карачаевцев и балкарцев связан как со степями и равнинами, так и с горами, где определение места в целом коррелирует с земными ориентирами: тау жерле: Бизайланнган тау жерледиле / «Места, по которым мы ходим, - горные». Тауну махта да, тюзню сайла «Похвали горы (горную местность), выбери равнину (местность).
В некоторых случаях синонимом слову жер выступает лексема орун в значении «место, занятое в пространстве»: жер алды «занял место», орун алды «занял место»: Чабар жерелери Тонгуз орундан Гумгъа чабаргъа болгъанды [3, с. 188] / «А место, по которому они должны были бежать, от Тонгуз-орун до Гума». Пространство (жер) или какой-либо его фрагмент (орун) воспринимаются как место, на кото-
рое человек может оказать воздействие: жерни бошатыргъа «освободить место»; орунну бошатыргъа «освободить место».
В карачаево-балкарском языке субстантивная лексема жер репрезентирует не только часть физического пространства, но может обозначать и нефизические сущности - ауругъан жер «больное место»: ауругъан жерден къол таймаз, жюрек сюйгенден кёз таймаз/ «с больного места руку не отведешь, с милого сердцу глаз не отведешь».
Лексемы жер/орун часто связаны с вербализацией различных этико-религиозных характеристик. Наличие святых и несвятых мест предполагает дифференциацию пространства, мифологизацию определенных его территорий: чууана означает «возвышение», «высокое сооружение», «место, где принимают законы», например, чууанада олтургъанча «сидит, как на возвышении». В Карачае, в местности, где проводили обряд Чоппа-Той у священного дерева Журтда Жангыз Терек, сохранился топоним Дарийгъын-ант-джер (местность, где совершали религиозную клятву).
Понятие жер/орун интерпретируется как объект, которым манипулирует человек, так и вместилище вещей: кесини жериндеди/кесини орунундады. Небезынтересно отметить, что жер/орун представляет собой как вместилище элементов окружающей действительности, так и абстрактных понятий ментального, психического характера, связанных с сердцем, душой, знаниями и т.п.: жюреги жерине келди/жюреги орнуна келди «сердце вернулось на место». Следует отметить, что в картине мира «не только реальные объекты обладают своим местом, но и ментальные, и духовные сущности. Правильнее будет говорить о том, что пространство не только и не столько состоит из вещей, сколько из мест, заполненных этими вещами» [4, с. 29]. Также следует отметить, что любой предмет или человек изначально обладают своим местом в пространстве, которое идеально им соответствует: хар затны кесини жери барды «у всего есть свое место».
Заключение
Таким образом, в карачаево-балкарской языковой картине мира жер есть «вместилище» не только физических объектов, но и духовных и ментальных сущностей; земле присущи различные физиологические признаки, характерные живому организму; она олицетворяет первооснову жизни, выступает как прародительница человечества, способная рождать и поддерживать жизнь, характеризуясь при этом различными качествами и свойствами.
Список литературы
1. АфанасьевА.Н. Древо жизни. М.: Современник, 1982. 464 с.
2. Леденева В.В. О концепте ЗЕМЛЯ в концептосфере М.Ю. Лермонтова // Ярославский педагогический вестник. 2014. Т. 1, № 4. С. 128-131.
3. Нарты. Героический эпос балкарцев и карачаевцев. М.: Наука. Издательская фирма «Восточная литература», 1994. 656 с.
4. Пеетерс А.В. Понятия пространства и времени в португальской фразеологии (к вопросу о языковой картине мира): дис. ... канд. филол. наук. М., 1997. 198 с.
5. ПелихГ.И. Селькупская мифология. Томск: Издательство научно-технической литературы, 1998. 79 с.
6. Полякова Н.В. Вербализация концепта «земля» в селькупском и русском языках // Вестник ТГПУ 2011. № 9 (111). С. 134-138.
7. Попова З.Д., Стернин И.А. Когнитивная лингвистика. М.: АСТ: Восток-Запад, 2010. 314 с.
8. Попова Л.Г., Воробьева О.Ю. Концептуализация земли как природного явления в английских и русских текстах героического эпоса // Вестник АГУ 2017. № 1 (192). С. 80-85.
9. Семенов А.Е. Вербализация концепта Земля средствами русской фразеологии и лексикологии (лингвокультурологический аспект): автореф. дис. ... канд. филол. наук. Челябинск, 2009. 24 с.
10. Толковый словарь карачаево-балкарского языка / ред. И.Х. Ахматов, А.А. Жаппуев: в 3 т. Т. 1. А-Ж. Нальчик: Издательский центр «Эль-Фа», 1996. 1016 с.
11. Хуснутдинов Д.Х. Концепт «Жцр» (земля) в татарской языковой картине (на материале произведений Г. Баширова и М. Магдеева): автореф. дис. ... канд. филол. наук. Казань, 2009. 23 с.
12. Abdullina G.R., Gadzhiakhmedov N.E., Ketenchiev M.B., Kuular E.M., Nasipov I.S. Cosmonyms in Turkic Languages (Linguistic Analysis): Modern Journal of Language Teaching Methods (MJLTM) ISSN: 2251-6204. September 2017. Vol. 7, issue 9.1. Pp. 195-200.
13. Holl H. Mythology of the event. Heidegger with Holderlin // Revue philosophique de la France et de l etranger. 2019. Volume 144. Рр. 100-102.
14. Munoz J. Paremies and their Intergenerational Variants // Linguisticae investigations. 2015.Volume 38, issue 2. Pp. 213-228. DOI: 10.1075/li.38.2.02sev.
15. Oh E., Jo'rayev M. Influence of Shamanism in Turkic Heroic Legend and Introduction for Korean Epic Tradition // Milli folklore. 2017. Issue 114. Pp. 5-15.
16. Sanz-Villar Z. Interference and the Translation of Phraseological Units in a Parallel and Multilingual Corpus // META. 2018. Volume 63, issue1. Pp. 72-93.
17. Uncu N., Uslu Z.,Uncu C. On the German translation of the Turkish national epic: DedeKorkut // Selcukuniversitesiedebiyatfakultesidergisi-Selcukuniversity journal of faculty of letters. 2016. Volume 36. Pp. 339-350. DOI: 10.21497/sefad.285243.
References
1. Afanasiev, A.N. (1982). Tree of life, Moscow: Contemporary, 464 p. (In Russ.).
2. Ledeneva, V.V. (2014). On the concept of the EARTH in the conceptual sphere M. Yu. Lermontov: Yaroslavl pedagogical Bulletin, no 4, vol. 1, pp. 128-131 (In Russ.).
3. (1994). Sledge. The heroic epic of the Balkars and Karachai, Moscow: Science. Publishing company «Eastern literature», 656 p. (In Russ.).
4. Peeters, A.V. (1997). Concepts of space and time in Portuguese phraseology (on the question of the linguistic picture of the world): diss. ...Cand. philol. sciences, Moscow, 198 p. (In Russ.).
5. Pelih, G.I. (1998). Selkup mythology, Tomsk: Publishing house of scientific and technical literature, 79 p. (In Russ.).
6. Polyakova, N.V. (2011). Verbalization of the concept of "land" in Selkup and Russian: Bulletin of TSPU, no 9 (111), pp. 134-138 (In Russ.).
7. Popova, L.G., Vorobieva, O. Yu. (2017). Conceptualization of the earth as a natural phenomenon in the English and Russian texts of the heroic epic: The Herald of ASU, no 1 (192), pp. 80-85 (In Russ.).
8. Popova, Z.D., Sternin, I.A. (2010). Cognitive linguistics, Moscow: AST: East-West, 314 p. (In Russ.).
9. Semenov, A.E. (2009). Verbalization of the concept of the Earth by means of Russian phraseology and lexicology (the linguistic and cultural aspect): abstract. diss. ...Cand. philol. sciences, Chelyabinsk, 24 p. (In Russ.).
10. Explanatory dictionary of Karachay-Balkar language, in three volumes, vol. 1, A-Zh, (1996), Nalchik: El-Fa, 1016 p. (in Karachay-Balkar).
11. Khusnutdinov, D.H. (2009). The concept of "IR" (earth) in the Tatar language picture (on the material of works by G. Bashirov and forestry nail M. Magdeev): abstract. dis. ... Cand. philol. sciences, Kazan, 23 p. (In Russ.).
12. Abdullina, G.R., Gadzhiakhmedov, N.E., Ketenchiev, M.B., Kuular, E.M., Nasipov, I.S. (2017). Cosmo-nyms in Turkic Languages (Linguistic Analysis): Modern Journal of Language Teaching Methods (MJLTM), vol. 7, iss. 9.1, pp. 208-213 (In Eng.).
13. Holl, H. (2019). Mythology of the event. Heidegger with Holderlin, Revue philosophique de la France et de l etranger, vol. 144, pр. 100-102 (In Eng.).
14. Munoz, J. (2015). Paremies and their Intergenerational Variants, Linguisticae investigations, vol. 38, issue 2, pp. 213-228. DOI: 10.1075/li.38.2.02sev.
15. Oh, E., Jo'rayev, M. (2017). Influence of Shamanism in Turkic Heroic Legend and Introduction for Korean Epic Tradition, Milli folklore, issue 114, pp. 5-15 (In Eng.).
16. Sanz-Villar, Z. (2018). Interference and the Translation of Phraseological Units in a Parallel and Multilingual Corpus, META, vol. 63, issue1, pp. 72-93 (In Eng.).
17. Uncu, N., Uslu, Z., Uncu, C. (2016). On the german translation of the turkish national epic: Dede Korkut, Selcuk universitesi edebiyat fakultesi dergisi-Selcuk university journal of faculty of letters, vol. 36, pp. 339-350. DOI: 10.21497/sefad.285243 (In Eng.).
Ахматова Мариям Ахматовна, кандидат филологических наук, доцент кафедры карачаево-балкарской филологии, Кабардино-Балкарский государственный университет имени Х.М. Бербекова; 360004, ул. Чернышевского, 173, г. Нальчик, Российская Федерация.
Mariyam А. Akhmatova, Candidate of Philology, Associate Professor of Karachay-Balkar Philology Department, Kabardino-Balkarian State University named after Kh.M. Berbekov; 173 Chernyshevsky Str., 360004, Nalchik, Russia; e-mail: [email protected].
