Вера в эпоху сверхразвитого общества Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №4/2016 ISSN 2410-700Х

принцип коллективизма привел к тому, что произошло разделение частной и общественной жизни, когда рядовые граждане пытались противостоять вмешательству государства в личную жизнь.

Индивидуалистические тенденции современного российского общества осуществляются в условиях, когда оно общество не готово к индивидуальной ответственности, социальные институты недостаточно развиты, а правовое государство находится на стадии формирования. Оптимальное развитие государства должно быть обусловлено оптимальным сочетанием коллективных и индивидуальных интересов. Для решения подобных задач чрезвычайно важную роль играют общественные науки, которые должны выработать программы, методики для развития социального государства, ибо только четко сформулированная политика, учитывающая интересы всех социальных слоев общества, должна дать стабильное развитие общества в целом.

Таким образом, необходимо отметить, что коллективизм в современном индивидуализирующимся обществе находится в неустойчивом равновесии с индивидуализмом. Ценности индивидуализма, вытесняющие коллективистические установки, на самом деле не являются доминирующими. Наоборот, в условиях социальных трансформаций происходит видоизменения самого коллективизма, в результате чего происходит его социальная актуализация.

Список использованной литературы:

1. Гумницкий Г.Н. Основы этики: Учебное пособие. - Иваново,1992

2. Зеленцова М.Г. Монистическая парадигма философского понимания мира и человека. - Иваново,2001

3. Семенюк Ю.И. Как возникло человечество. - М.,1966

© Телегин А.М., 2016

УДК 1

Шафиков Сагит Гайлиевич,

доктор филологических наук, заведующий кафедрой, Башкирский государственный университет,

Г.Уфа,РФ sagit.shafikov@yandex.ru

ВЕРА В ЭПОХУ СВЕРХРАЗВИТОГО ОБЩЕСТВА Аннотация:

В отдаленном будущем человечество ожидает неизбежное изменение культуры, частью которой является вера. Известный фантаст, футуролог и философ Станислав Лем прогнозирует эволюцию в сфере религии, включая догматику, культ и мораль, а также образ всевышнего, таинство и чудо в эпоху сверхразвитой цивилизации.

Ключевые слова:

вера, знание, культура, мировоззрение, наука, научная фантастика, разрушение, эволюция

Sagit G. Shafikov, Bashkir State University, Doctor of Philology, Full Professor, Faculty of the Romance and Germanic Languages, Ufa, the Russian Federation

Faith in the era of overdeveloped society

Abstract: The mankind of a distant future shall face an inevitable change in faith that makes an integral part of culture. Stanislav Lem, a world-known fantasy writer, futurologist and philosopher, predicts an evolution in the

_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №4/2016 ISSN 2410-700Х_

sphere of religion including dogmatics, worship and morality, as well as the image of God, sacrament and miracle at the time of overdeveloped civilization.

Tags: faith, knowledge, culture, Weltanschauung, science, science fiction, destruction, evolution.

Важнейшей темой современной философии представляется эволюция мировоззрения человека в эпоху все большего ускорения научно-технического прогресса. Можно предвидеть, что в отдаленном будущем техника настолько возвысит власть разума над природой, что человек сделается почти равным древним богам. Тогда уже существующее противоречие между концептуальными системами вследствие роста знания, с одной стороны, и сохранением традиционной религиозной веры у значительной (если не большей) части населения, с другой стороны, станет неустранимым. Неизбежным станет сближение современной теистической (или деистической) концепции с научной моделью мира.

Сближение концептуальных систем, основанных на столь разных основаниях, казалось бы, должно помочь вере сохраниться путем нахождения для нее «научных подтверждений». Однако результат такого сближения будет прямо противоположный, поскольку, в отличие от веры, наука развивается не «латанием старого одеяла», а построением новых гипотез на месте устаревших. Так, очередная теория космогенезиса уже не просто уточнит старую теорию, но полностью перечеркнет «столь милую теологам концепцию происхождения Универсума из одной частицы, которая взрывно, то есть якобы в акте творения, породила весь мир» [1, с. 229]. То, что сегодня еще может показаться удачным компромиссом науки и веры, завтра может подвергнуть веру риску еще большему из-за того, что она окажется привязанной к понятийным фальсификатам, утратившим свою актуальность.

Эволюция веры уже сейчас привела к значительной степени секуляризации коллективного сознания европейцев (по сравнению со средневековой Европой). Когда-то забота о спасении души оправдывала любое мучительство над телом еретика, который своим «заблуждением» мог навлечь на себя вечное проклятие. Сегодня это так же мало заботит верующих христиан, как место посмертного «назначения» души в рай или ад. Даже в церковной среде сейчас об этих вещах говорится значительно меньше, чем, например, о свидетельствах божьего промысла в эволюционном процессе [2]. В будущем можно ожидать еще большей редукции традиционного религиозного дискурса.

Как известно, предвидением будущего занимается футурология, выявляя предпосылки разных социальных процессов (см., например Ф. Фукуяма) [3]. Однако экстраполируя какую-нибудь современную тенденцию развития, футурология часто попадает «пальцем в небо», поскольку установленные ею «контуры будущего» зачастую противоречат друг другу [4]. Несостоятельность некоторых детализированных прогнозов обнаруживается почти сразу после их обнародования (ср., например, футурологические прогнозы в книге Г. Кана и А. Винера «Год 2000»). В целом, складывается впечатление, что все происходит совершенно иначе, чем предсказывалось.

Зато в сфере духа прогноз может оказаться более точным, поскольку эволюция веры в сторону объективации ее доктринальных форм продолжается с момента ее зарождения в доисторическое время. Вместо комплексного футурологического прогноза, который никогда не сбывается из-за множества частностей, можно попытаться вообразить будущее в определенной частности, такой как мировоззрение.

Это можно сделать с помощью философской фантастики, в частности фантастики Станислава Лема. Лем-философ высказывается о вопросах веры как в своем философско-филологическом трактате («Фантастика и футурология»), а также в беллетристике («Звездные дневники Ийона Тихого», «Осмотр на месте»). В полном соответствии с традициями научной фантастики разрушение традиционной веры описывается автором так, как если бы это происходило в иных мирах, под другими звездами, но подразумевается, конечно, земная цивилизация. В целом, в эпоху сверхразвитого общества можно ожидать эволюции следующих существенных признаков монотеистической (в частности христианской) веры.

1. Всевышний. Во время своего путешествия на планету Дихтония («Звездные дневники») лемовский герой Й. Тихий знакомится с религией, изменившей образ господа бога. Рассказ об этом почти целиком строится на диалогах героя с роботами, которые ютятся в подземных катакомбах, чтобы сохранить свою веру в эпоху тотального наступления технического прогресса на культуру. Выясняется, что дихтонской вере

_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №4/2016 ISSN 2410-700Х_

пришлось пройти гигантскую эволюцию, изменившую образ создателя: вначале это был вызывающий страх «суровый отец», затем «пастырь», который уже проводит селекцию, отделяя избранных от всех остальных, наконец, первоначальный образ сменился «художником», влюбленным в свое творение. Раннее представление о создателе, похожем на земного бога Яхве с его чудесами, сменяется более поздней репрезентацией уже без «ярмарочной» метафизики. Личностный бог все более отдаляется от человека, повышая уровень умозрительности верования. Даже в самом бытии бога нельзя быть совершенно уверенным, поэтому «веришь, сомневаясь, и сомневаешься, веруя» («Звездные дневники»). С большой долей вероятности можно предположить, что балансирование на грани веры и сомнения представляет завтрашний день христианства из-за углубляющегося размежевания между церковной обрядовостью и библейской моделью мира. Отсюда вытекает неизбежное изменение традиционного для каждой культуры представления о творце всего сущего; вероятно, это изменение началось с самого зарождения монотеизма и закончится, как утверждает Ф. Ницше, «смертью бога».

2. Культ. Для менее личностного (деистического) бога не имеет значения ни сам факт веры, ни внешняя форма верования. В будущем верующие, вероятно, перестанут считать творца «изготовителем, ожидающим одобрения от изделия», или «щедрым кассиром», который сторицей вернет все исправному плательщику и упрячет в пекло «неплатежеспособных должников» («Звездные дневники»). Кроме того, исходя из здравого смысла верующие могут отказаться от молитвы, как это произошло на планете Энция, на которой служители культа, в отличие от земных коллег по «профессии», видят в молитве пагубное сомнение, а не заслугу: «Кто не сомневается, тот ни о чем не просит»; обращаться к богу значит относиться к нему «как к заблокированной в час пик телефонной станции», «молиться - все равно, что тыкать в розетку и стучать по аппарату, а горячо молиться - значит повышать внутренний голос до крика, чтобы тебя услышали» («Осмотр на месте»). В самом деле, незачем лезть Всезнающему на глаза и «добиваться его внимания торжественными обетами и высочайшей концентрацией набожности», ведь любой бог - по определению - способен всмотреться в человека куда глубже, чем он сам со всеми своими молитвами и обетами. Правда, молитва представляет собой весьма древнюю привычку человека, которая объясняется - хотя бы отчасти -психологией, то есть терапевтическим эффектом такого эмоционального дискурса, поэтому эта привычка может сохраняется en masse, несмотря на сегодняшний рост знания.

3. Догматика. В диалогах с роботами герой выясняет, что нельзя утвердиться в вере навечно, «ибо нет такого догмата, в котором мысль может укорениться с уверенностью, что это уж навсегда», поэтому догматы кажутся вечными «лишь в начале пути в цивилизационную даль» («Звездные дневники»). Отступление догматов неизбежно вследствие прогресса, который разрушает эти догматы. В результате догматика редуцируется до утверждения о недостоверности любых религиозных суждений, и иного пути нет (достаточно вспомнить изменение позиции христианской церкви к астрономии, генетике, медицине и т.д.). В начале церковь требует приведения к догме всех научных результатов, затем пытается обеспечить вере «мирное сосуществование» с наукой, однако это состояние непостоянное [1, с. 218], так что, в конце концов, церковь неизбежно окажется перед выбором: либо добровольный отказ от догматики, либо постепенное разрушение догматов, в частности догматов о жизни, душе и человеке как венце творения.

Догмат о жизни. Технический прогресс, вероятно, вскоре приведет к лабораторному синтезу высших (человекообразных) организмов с приданием этим организмам сверхчеловеческих интеллектуальных, физических и моральных качеств. Такое существо - в пределе - станет бессмертным, бросая вызов природе и культуре с встроенной в нее религией.

Догмат о душе. Развиваясь по экспоненте, кибернетика приведет к образованию самопрограммирующихся устройств, которые ничем не будут уступать человеку в психическом отношении, за исключением происхождения. Нельзя исключить, что такие кибернетические «машины» могут испытывать потребность в вере, так что церковь, возможно, когда-нибудь согласится с введением догмата о «параллельном создателе» для этих устройств («Сказки роботов»).

Догмат о человеке как венце творения. Создание искусственного интеллекта может привести к производству интеллектуальных «машин», превосходящих человека. Таким образом, может реализоваться идея «косвенного сотворения разума»: человек оказывается лишь промежуточным звеном для создания

_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №4/2016 ISSN 2410-700Х_

более совершенного (внечеловеческого) разума. В результате технической эволюции искусственный разум может, в конечном счете, стать истинным «венцом творения».

4. Таинство. С точки зрения христианской религии рождение считается таинством, что, разумеется, противоречит научному представлению об этом процессе, основанному на генетике. Развитие техники эктогенеза (лабораторного развития плода), вероятно, приведет к появлению детей, рожденных «в колбе». Речь идет о бесконечно долгом пути в этом направлении, однако, в любом случае, у религии не останется выбора [1, с. 222], и ей придется либо отменить это таинство, либо вообще пересмотреть свое отношение к этой «категории». Развитие знания на планете Дихтония привело к упразднению такой казалось бы вечной категории, как [материнство]. Знание вынесло акт материнства из тела, а затем научилось синтезировать зародыш, в результате чего тамошней церкви «пришлось дать согласие и на дистанционное оплодотворение, и на зачатие в лаборатории, и на роды в машине, и на исчезновение различия между естественно сотворенным и искусственным бытием» («Звездные дневники»). Кстати, в отношении указанной категории лемовская фантастика уже стала реальностью, поскольку число объектов этой категории возросло: 1) генетическая мать, то есть женщина, предоставившая свою яйцеклетку для зачатия; 2) суррогатная мать, то есть женщина, выносившая в своем чреве плод чужого генетического материала; 3) жена отца, которая может не совпадать ни с генетической матерью, ни с женщиной, родившей данного ребенка.

5. Мораль. Лавинообразная информация, характерная для современного мира, производит беспрерывное расширение моральных норм, поэтому моральная составляющая религии должна будет модифицироваться. К счастью или несчастью, наука постепенно отменяет нормы, именуемые заповедями откровения, и «позволяет убивать, не убивая, и созидать, разрушая»; знание «упраздняет особ, которых следует почитать», таких как мать и отец. Иначе и быть не может, ведь технический прогресс не зависит от прогресса в сфере нравственности. Знание стремится сломать на своем пути все преграды, даже если некоторые из этих преград имеют охранительные функции для самого человека. Независимо от чьего-либо личного желания, прогресс шагает в сторону, в которой разуму мерещится совершенная свобода. Благодаря беседам с настоятелем монастыря верующих роботов и чтению фолиантов из монастырской библиотеки И. Тихий узнает историю развития науки на планете Дихтония. Это развитие привело к тому, что все стало возможным благодаря появлению соответствующей техники. Теперь уже можно «переделывать характер и личность, то есть преображать сластолюбивых насильников в кротких самаритян и наоборот; атеистов - в святых, аскетов - в беспутников; можно оглуплять мудрецов, а глупцов делать гениями» <.. .> «все это очень легко и ничто материальное не препятствует таким переделкам» (Там же).

6. Чудо. Если каждый способен сотворить чудо, то чудо перестает быть чудом. То, что когда-то могло считаться проявлением сверхъестественных способностей, с помощью науки становится таким же заурядным, как холодильник. Например, в сверхразвитой цивилизации на Дихтонии открывается бездна свободы в творчестве. «Даже ребенок может сегодня воскресить умершего, вдохнуть дух в прах и лом, гасить и возжигать светила, - восклицает настоятель монашеского ордена роботов, - поскольку есть все необходимые технологии» (Там же). Получение такой огромной власти над природой приводит к утрате веры - как раз потому, что веру можно «гасить и возжигать в себе, словно лампу». Чем дальше двигается человек по пути прогресса, тем больше сокращается различие между тривиальным и чудесным. «Есть шаг вытесывания каменных урн и шаг гашения солнц, - утверждает дихтонский богослов, - и нет между ними неодолимых преград» (Там же). Конечно, для сегодняшнего человека «гашение солнца» представляется не иначе, как чудом, подобным известному библейскому чуду, когда бог помог своему избранному народу завершить кровавый разгром его врагов, остановив солнце. Зато астроинженерная деятельность будущего человека («постчеловека») [5] может оказаться делом, которому мог бы позавидовать в свое время сам бог Яхве.

Список использованной литературы

1. Лем С. 2004. Фантастика и футурология (в 2 кн.). - М., 2004.

2. Russell В. 1935. "Religion and Science". London: Butterworth-Nelson. [электронный ресурс] http://lib.ru/FILOSOF/RASSEL/n_and_r.txt

3. Фукуяма Ф. Конец истории? // Вопросы философии. - 1990, 3, 134-155.

_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №4/2016 ISSN 2410-700Х_

4. Бескаравайный С.С. Антропоцентричность представлений о технике как недостаток футурологии [электронный ресурс] http://samlib.ru/b/beskarawajnyj_stanislaw_sergeewich/beantrpo.shtml

5. Кутырев В.А. Культура и технология: борьба миров. - Новгород, 1994.

Художественные произведения Лем С. 1992. «Звездные дневники Ийона Тихого». Собрание сочинений в 10 т. (7). Москва, РФ: Текст. Лем С. 1994. «Осмотр на месте». Собрание сочинений в 10 т. (8). Москва, РФ: Текст. Лем С. 1992. «Сказки роботов». Собрание сочинений в 10 т. (6). Москва, РФ: Текст. Лем С. 1992. «Солярис». Собрание сочинений в 10 т. (2). Москва, РФ: Текст.

© Шафиков С.Г., 2016