CC BY
18
16. Вэнк С. Указ. соч. С. 16, 17.
17. Исламов Т. Указ. соч. С. 42-43.
18. Романенко С. Австро-Венгрия или Югославия? // Австро-Венгрия...
19. Popovici A. Die Vereinigten Staaten von Gross-bsterreich. Leipzig, 1906.
20. Bibl V. Der Zerfall Osterreichs. Wien, 1924. Bd. 2. S. 396, 413; Sza'sz Z. Die Ziele und Moglichkeiten der ungarischen Regierungen in der Nationalitatenpolitik // Gesellscliaft, Politik und Veiwaltung in der Habsbugermonarchie. Bp., 1987. S. 341.
21. В книге профессора Венского университета Виктора Библа содержится перечень 12 книг и брошюр разных авторов, опубликованных в 1900 - 1910 годах по проблемам национально-государственного реформирования Австро-Венгрии // Bibl V. Op. cit. S. 411.
22. Jaszi О. A Habsburg-monarchia felbomlasa. Bp., 1983. 318 - 319. o.
23. Braun R. Parhuzam az osztrak es magyar belpolitika kozt, klilonos tekintettel a nemzeti kerdesre // Huszadik Szazad. 1917. II. kot. 177 - 187. o.
24. Kleinwachter F. Der Untergang des osterreichisch-ungarischen Monarchic. Leipzig, 1920. S. 80; Jaszi O. Op. cit. 445. o.
25. Jaszi O. Op. cit. 181, 218. o.
26. Ibid. 233. o.
27. Ibid. 238 - 242. o.
28. Lengyel Gy. Vallalkozok, bankarok, kereskedok: a magyar gazdasagi clit a XIX. szazadban es a XX. szazad elso feleben. Bp., 1989.
29. Katus L. Uber die wirtschafUichen und
gesellschaftlichen Grundlagen der
Nationalitatenfrage in Ungam vor dem ersten Weltkrieg // Die nationale Frage in der Ostcrreichisch-Ungarischcn Monarchic. Bp., 1966. S. 170-175.
30. Kalmar Gy. Szocialdemokracia, nemzeti es nemzetiscgi kerde's Magyarorszagon 1900 -1914. Bp., 1976. 36-37. o.
31. Erenyi T. Nemzet, liaza, hazafisag a magyar szociilldeniokrata munkasmozgalomban // Parttortcncti kozlemenyek. 1972. 4. sz. 64. o.
32. Conrad von Hotzendorf, Franz Freiherr. Aus meiner Dienstzeit 1906 - 1918. Wien, 1921. Bd. 1. S. 503-504.
33. Jaszi O. Op. cit. 219-224. о.; А|ггология венгерской поэзии. М., 1952. С. 511-543.
34. Bibl V. Op. cit. S. 374; Jaszi O. Op. cit. 233, 247, 248. o.; Kleinwachter F. Op. cit. S. 257.
35. Bibl V. Op. cit. S. 396; Berend T.I., Ranki Gy. Gazdasag... 102. o.
36. Jaszi O. Op. cit. 544. o.
ВЕЛИКОЕ ПОПРИЩЕ
JT.В. Полякова
Our journal opens a series of publications devoted to Pushkin's 200th birthday anniversary, entitled ‘Velikoye poprische' (‘The Great Walk of Life'). American investigator K. Emerson views as unconscious (dream-like) the relations between Tatiana and Onegin, and the erotic side of their behaviour. Professor S.B. Prokudin of Tambov University replies to her using the formula, ‘Pushkin is a poet of reality', and Belinsky's words ‘This novel has a great soul'.
Стремительно приближается 1999 год. Летом этого года человечество будет праздновать 200-летис со дня рождения одного из гениальнейших своих сыновей -русского поэта. Рождение Пушкина совпадает с началом нового тысячелетия.
Пушкин и Россия. Россия и Пушкин. "При имени Пушкина тотчас осеняет мысль о русском национальном поэте... Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа: это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится через 200 лет", - писал Гоголь.
Слова провидческие. Сказанные в 1832 году, они приобретают сейчас особый смысл. Какой силы и мощи должен быть сегодня процесс нашего очищения и преображения, чтобы можно было великие слова автора "Мертвых душ" считать пророчеством, а не ошибкой?
Нет противоположности более очевидной и непримиримой, чем Пушкин и бездуховность. И мы просим Пушкина: "Дай нам руку в непогоду, Помоги в немой борьбе!" (А. Блок).
Гений Пушкина поразительно много-сторонен. "Пушкин - наше все", "Пушкин
у нас - начало всех начал". Этими словами можно охарактеризовать энциклопедизм, поистине беспредельный диапазон его интересов. Широкое поле для изучения наследия Пушкина открывается перед специалистами различных областей общественных и естественных наук. Помимо специальных работ, взгляды Пушкина по разным отраслям знаний вплетены в ткань его великих художественных произведений. В этом случае о Пушкине можно сказать то, что было сказано Ф. Энгельсом о Бальзаке: "...в смысле экономических деталей узнал больше... чем из книг всех спе-циалистов-историков, экономистов, статистиков этого периода, вместе взятых".
Ю. Тынянов об эволюции творчества Пушкина в сторону интеграции литературы и науки писал: "Его художественная работа не только питается резервуаром науки, но и по возникающим методологическим вопросам близка к ней".
"Вестник Тамбовского университета" открывает рубрику "Великое поприще", посвященную Светлому Юбилею, и приглашает ученых, работников вузов, препо-
давателей школ, аспирантов, студентов, всех, кому дорог Пушкин, к сотрудничеству.
В настоящем номере "Вестника" мы помещаем размышления о пушкинской Татьяне известной американской славист-ки, профессора Принстонского университета Кэрол Эмерсон, с которыми она выступила в Московском государственном университете имени М.В. Ломоносова на юбилейной сессии, посвященной 100-летию со дня рождения академика В.В. Виноградова в 1995 году. К. Эмерсон любезно согласилась на публикацию полного текста доклада в издании Тамбовского университета. Сохранена авторская система сносок и примечаний.
"С точки зрения русского читателя, предложен своеобразный подход к постижению тайн пушкинского романа", - реагирует профессор Тамбовского университета С.Б. Прокудин, ответ которого на статью американского профессора мы посчитали возможным и необходимым опубликовать в этом же номере.
ТАТЬЯНА
Кэрол Эмерсон
Простите мне: я так люблю Татьяну милую мою.
Глава четвертая, XXIV.
Тема этого выступления вызвана тем удивлением и даже раздражением, которое во мне вызывает культ пушкинской Татьяны. Воистину неиссякаемый список добродетелей, которые видят большинство русских (и многие западные) пушкинисты в этой самой любимой из всех пушкинских литературных героинь, кажется мне не соотносимым с парадоксами ее характера. В ее образе можно - в разной степени -усмотреть вторичность, импульсивность, наивность, самоотреченность, пассив-
ность, великолепное умение владеть собой и необъяснимую преданность. Кроме Владимира Набокова, [1] почти все, кто как-то прикасается к этому образу,
"влюбляются" в него или в то, что могло бы выйти из него, в "потенциальную" Татьяну. Вот откуда идет традиция преувеличения ее значимости. Белинский, кото-
рый дал нам один из самых ранних портретов Татьяны [2] и который восхищался сю, но категорически отверг судьбу, предопределенную ей Пушкиным, сетовал, что она не могла "освободиться" и начать самостоятельную жизнь. Достоевский, следовавший другой крайности, возвысил Татьянину судьбу до агиографического уровня, самым высоким образом оценивая ее житейские и духовные качества и в конечном счете возводя ее супружескую верность в масштабы космические - на уровень вызова, брошенного Иваном Карамазовым несправедливостям мира сего. [3] Часть проблемы, конечно, - это чрезмерно словоохотливый и пристрастный рассказчик, который сам безнадежно влюблен в Татьяну и так усердно защищает ее, что утаивает всю информацию о ней и пускается в болтовню как раз в тс моменты, когда мы ждем разумного объяснения ее поступков и мыслей. Но даже если взглянуть на нее глазами рассказчика, что, позвольте спросить, делает этот сентимен-
