CC BY
283
ВЕЛИКИЕ МИГРАЦИИ И-УИ вв.:
этапы и системно-структурная характеристика
В.П. Буданова
Аннотация. В статье представлен системно-структурный анализ миграций II-VII вв. Предлагается адаптивно-радиальная модель характеристики особенностей передвижения Homo mobilis. Определяются причины и этапы Великого переселения как цивилизационного компонента и феномена переходной эпохи.
Ключевые слова: миграционные процессы, переходная эпоха, Homo mobilis, племенной мир, цивилизация, Великое переселение народов, взаимодействие.
Summary. The article presents the system-structural analysis of the migrations of 2-7 centuries. The adaptive-radial model of description of peculiarity of movement of Homo mobilis is proposes. The determined reasons and the stages of the Great Migration as a civilizing component and a phenomenon of a transitive epoch are defined.
Keywords: migratory processes, transitive epoch, Homo mobilis, tribal world, civilization, Great Migration of peoples, interaction.
268
Вначале XXI в. стала совершенно очевидной потребность свести воедино осколки истории Великого переселения народов, разбитой исследователями предшествующих столетий, с целью ее скрупулезного научного анализа на междисциплинарном уровне. Переселение народов П-УГГ вв. не проходит незамеченным и по-прежнему остается в статусе кризисного, переходного этапа всемирной истории. Можно считать устоявшимся и довольно широко распространенным мнение о нем как о «передвижении в ГУ-УГГ вв. германцев, славян, сарматских и других племен на территорию Римской империи, которое способствовало ее крушению» [1, с. 207]. В различных исторических исследованиях основополагающий смысл Великого переселения прямо или имплицитно сводится,
главным образом, к натиску многочисленных и неутомимых варваров. Пройдя по степям и лесам Европы, они сначала поставили тщеславную Римскую империю на колени, а потом стали основной причиной ее падения. Главный итог - Римская цивилизация не умерла собственной смертью, ее убили. Известно кто - варвары [см., напр.: 2-14].
Подобная модель этого переходного этапа мировой истории a priori основывается на противостоянии, конфликте, агрессии, когда война является единственной формой взаимодействия полярных систем. Современники и непосредственные участники событий II-VII вв., рисуя такую картину эпохи, тем не менее, подразумевают, прежде всего, не только схватку варварства и цивилизации, трагедию и ка-
тастрофу в оппозиции «мы - они», но процесс активного движения Homo mobilis. Исследователи неоднократно отмечали, что современники, повествуя о миграциях II-VII вв., совмещали в этих процессах прогрессивное и ретроградное, поступательное и обратное движение, «восходящие» (завоевания, победы, дипломатические успехи, романизацию, обращение варваров и др.) и «нисходящие» (поражения, гибель народов и правителей, потери, бедствия, моральный разлад, дезориентацию и др.) изменения [15-19; 20. с. 220-237]. И реальная картина миграций, получивших название «Великое переселение народов», выглядит намного сложнее. Этот довольно значительный во времени (II-VII вв.) и пространстве (Европа, Азия, Африка) этап мировой истории, характеризуется предельно интенсивным взаимодействием Homo mobilis из Барбарикума и сопредельных цивилизаций, в том числе разными формами противостояния племенной периферии центру цивилизации. Великое переселение стало уникальны феноменом всемирной истории, обозначив две («европейскую» и «азиатскую») модели перехода от Древности к Средневековью [более подробно см.: 21. с. 168-192]. Впоследствии само название «Великое переселение народов» превратилось в метафору хаоса, стало знаковым выражением наивысшего подъема миграционной активности, когда миграции становятся причиной и одновременно следствием сложного, многообразного и цикличного взаимодействия варварства и цивилизации, достигая при этом наиболее интенсивной фазы в противостоянии центра и периферии.
Ритмы и территориальная определенность великих миграций II-VII вв.
отличались разными свойствами и параметрами. Размер территории, охваченной движением народов, мог расширяться или сокращаться. Но неизменным оставался механизм природного цикла (смена времени суток - «... Трибигильд со своими варварами ... ночью подошел к Селге...» \Philostorg. Hist. eccl., XI. 8.], смена сезонов - «... выждав зимнего времени, они оставили Эвксинский Понт.» \Zosim. I. 34. 2.]). Даже биологический ритм («...Гер-манарих . не перенеся гуннских набегов . скончался на сто десятом году жизни» \Iord. Get. 130.]) становился привязкой и символом отсчета, условной единицей длительности последствий миграционных импульсов, служил по существу дополнительным условным средством, фиксирующим колебательный, мобилизационный характер движения Homo mobilis.
В современной историографической традиции интерпретация образа Великого переселения народов как некоего «провала истории» представлена в различных парадигмах \22, p. 855-883]. В связи с возрождением внимания к идеям упадка и крушения обществ прошлого, к негативным последствиям миграций, к опыту несостоявшихся цивилизаций, к последствиям пульсирующей реанимации варварства, утвердились представления о «вторжении» (Invasion), «переселении» (Wanderung), «великой миграции» (Great Migration), «великих вторжениях» (Grandes In vasions). Homo mobilis воспринимался преимущественно как разрушительный, самозначимый фактор. Формировалось и семантическое заблуждение относительно движения вспять, в сторону регресса и деградации. Миграции II-VII вв. зачастую рассматривались как до-
269
270
минирующии компонент процесса «падения Европы», которого в действительности не было. В первой половине I тыс. н.э. произошло крушение цивилизационной регуляции, совершился обвал, крушение средиземноморской римско-эллинско-восточ-ной цивилизации, для которой Европа - далекая периферия, barbaria.
В рамках системной парадигмы «европейскую» модель Великого переселения можно представить как взаимодействие Римской цивилизации и Барбарикума, «азиатскую» - кочевого племенного мира и Ханьской империи. В ходе этого взаимодействия складывался некий симбиоз, единая система, компоненты которой функционировали по собственным законам, но вместе с тем оказывались в существенной степени взаимообусловленными.
Во II-VII вв. европейский и азиатский регионы сотрясали массовые миграции, «взорвавшие» германское, тюркское и славянское этническое пространство. Но миграции - это не только подвижность племен, совокупность эпизодических, маятниковых, сезонных и безвозвратных перемещений, но организованный или неорганизованный массовый процесс, ответ на вызов, способ реагирования Homo mobilis на меняющуюся экологическую, экономическую, социальную и военную ситуацию.
Племенной мир постоянно пребывал в «текучем», флуктуирующем, дисперсном состоянии, где миграция -самовоспроизводящийся процесс. Исходя из системного подхода, следует учитывать эволюционную «особость» варварского мира как субъекта всемирно-исторического процесса с фиксированной общностью разноэтнич-ных племен. Их ритмика развития
определялась ситуациеи максимальной неустойчивости, структурными сбоями и хаотизацией. Важно принимать во внимание и всю «цепочку» миграций» (где, когда, кто и почему начинал движение, ход переселения и расселения на новом месте, их последствия). К началу н.э. на обширном пространстве Европы и Азии сформировался своеобразный молчаливый (с точки зрения цивилизации) интра-вертный мир с иным темпом и вектором развития, с иным движением в «коридоре эволюции». Здесь умели создавать крепкие и относительно стабильные образования со своей по-тестарной структурой, своей элитой, харизматичными лидерами, разумными и точными правовыми нормами жизнесуществования, религиозными верованими, соответствие которым исследователи находят в эллинском и римском пантеоне.
«Особость» племенного мира характеризовала, с одной стороны, его зависимость от среды обитания. Витальные потребности подталкивали к экспансии, шла борьба за земли, ресурсы, их перераспределение. С другой стороны, племенной мир индивидуализировало милитаризированное сознание, определявшее систему ценностей и атрибуты власти, куда входили культ войны, военного дела, образ воина-героя. Считалось, что мужество, храбрость, честь, преданность и верность вождю престижнее накопления богатства. Но у всех племен нарастала стимулирующая атрибутивная функция материальных ценностей, появлялись центры торговли и ремесла, формировалась сеть коммуникаций, улучшался товарообмен. Стала проявляться своеобразная «специализация» племен, укреплялось «ядро» их этнополи-
тической консолидации. Усиливалась роль антропологического вектора, межличностных отношений. Модальность, поддержание и хранение традиции исключали неорганизованность, примитивность, неполноценность, пресекали влияния извне. «Осо-бость» племенного мира также характеризовало наличие бесписьменного способа передачи и хранения информации, мнемонических символов, ритуалов, «гравитационных центров» информационной аккумуляции.
В транзитивный период Великого переселения миграции ускорили процесс хозяйственного и потестарного развития племен, усиливая транспарентность культурно-хозяйственных границ этой «цивилизации варваров». Данную терминологическую конструкцию, я использую намеренно не только в качестве способа понятийной организации реальности, но и как саму реальность.
Древность знала два вида передвижений - миграцию человека (мастера-ремесленника, купца, наемника, путешественника) и массовую миграцию племен или их авангардных отрядов. Овладение природой побуждало племена к постоянным движениям, с целью отыскать новые места, удобные для обитания («Иду, чтобы выжить»). От этих передвижений следует отличать адаптивное радиальное расселение, в которое человек включался, несмотря на то, что он уже давно, прочно и серьезно обосновался на каком-то месте, в каком-то ресурсном пространстве, приспособился к окружающей среде, создал свой мир существования. Основой в мотивации движения являлись искания лучшего устроения или же поиск такого витального пространства, в котором существовал народ до
появления необходимости переселения. Важна подготовленность, наличие здоровых, полных сил и энергии людей, так как процесс переселения не шел медленно, постепенно, маленькими незаметными шажками, но взрывал привычный уклад жизни. Такой тип миграций сводился к формуле - «Иду, чтобы жить».
Для подобных передвижений, основанных на стратегии поиска и освоения новой территории, существенны многочисленные адаптации. Одна - в условиях переселения с женами, детьми, обозами и имуществом. Другая - при движении отряда мужчин во главе с вождем, предводителем. Третья - в походах молодежи с целью инициации возрастной когорты воинов. Адаптация включала приспособление к новым ресурсам, новым способам потребления, питания человека и кормления скота, как в дороге, так и на новом месте. Различалась адаптация в мирных и военных условиях. Важно и то, кого встречали переселенцы по дороге - пустое пространство или другие народы, как формировались отношения пришлых и автохтонов, как складывалась судьба «путешественников» в дальнейшем.
Во II-VII вв. племенной мир Европы и Азии проходил фазу надлома, испытывая мощное материальное и духовное притяжение соседних цивилизаций. Европейский континент стал ареной перемещений германских, тюркских и славянских племен. Уже на рубеже н.э. события в районе Рейна спровоцировали германцев на миграцию в восточном и южном направлении [23]. Некоторые племена Восточной Азии, кочуя вдоль рубежей Ханьской империи [24; 25], постепенно смещались в северо-западном на-
271
ВЕК
272
правлении, а затем двинулись на запад. Степной коридор Северного Причерноморья стал «зоной встречи» двух мигрирующих потоков (готы, гунны), частично объединив и развернув их в IV в. к пределам Римской империи. Переселение набрало силу повторной миграционной волны. Вновь прибывавшие племена присоединялись к уже осевшим, образовывая «вторичные» буферные зоны, контактные ареалы и центры консолидации. Великое переселение прошло в три этапа - «германский» (от Марко-маннских войн (166-180 гг.) до Адриа-нопольского сражения (378 г.), «гуннский» (между Адрианопольским сражением и битвой на Каталаунских полях (451 г.) и «славянский» (VI-VII вв.). Этапы отличаются составом участников переселения, позицией племен в противостоянии и взаимодействии с соседней империей, направлением миграций и их результатами [26]. В качестве критериев периодизации, определяющих признаки «начала» и «конца» Великого переселения выступают: во-первых, пространственный фактор в виде появления (или ликвидации) технически оснащенной границы (limes, Великая стена), разделяющей два мира, две подсистемы: Римская цивилизация - Барба-рикум, кочевой племенной мир -Ханьская империя [см., напр.: 27, с. 604; 18. с. 124-127; 28, с. 39; 29, с. 115]; во-вторых, миграционный фактор в виде начала (завершения) расселения варваров в пределах империи (в Европе и Азии). Вуаль «варварских королевств» к VII в. окончательно скрыла очертания Западной Римской империи (предельная полоса развития) [см., напр.: 5; 30-38]; в-третьих, юридический фактор в виде эдикта
Каракаллы 212 г. и реформы Лю Бана 202 г. до н.э., ставших «точкой невозврата», ибо гражданство перестало быть привилегией и превратилось в подданство [39, с. 23].
Массовые миграции II-VII вв. вызваны комплексом причин: изменением климата, ростом населения, лавинообразным характером передвижений, провокативной ролью цивилизации, стимулирующей мобильность племен, их «тягу за горизонт». Взаимодействие с цивилизацией включало военные (территориальная экспансия, войны, военные конфликты), политические (предоставление гражданства, реформы Лю Бана, эдикт Каракаллы), дипломатические («гостеприимство», заложничество), экономические (сеть торговых дорог, пунктов разрешенных торговых операций, право посреднической торговли) и иные контакты и влияния.
Homo mobilis проявлял различные типы мобильности: от переселения племен, движения отдельных дружин до профессиональной (телохранители императоров) и деловой миграции (ремесленники и купцы). Оформился своеобразный миграционный стандарт, который включал сценарий поведения переселенцев в стереотипных ситуациях (походы, вторжения, переговоры) и стандартный набор их претензий. Различная степень зависимости от римского мира и соседних племен стимулировала консолидацию, высшим проявлением которой было образование «больших» племен (аламаннов, франков, саксов, вандалов, готов). На обширном пространстве Великого пояса степей от Забайкалья до Паннонии сложился свой особый кочевой мир как рассеянная пространственная
структура, где владели различными средствами адаптации к встречавшимся на пути кочевания оседло-земледельческим народам (набеги, грабежи, навязанный вассалитет, дан-ничество). Престижность военного промысла, походов и завоеваний сформировали культ войны, воина-всадника и героизированных предков. В ходе кочевых передвижений создавались племенные конфедерации, во-ждества и «кочевые империи». Степь как гигантская дорога постоянных передвижений племена долго не задерживала, смешивая и объединяя их с покоренными народами. Обширный славянский мир отличался особой интенсивностью межэтнических контактов с балтами, скифами, сарматами, германцами, фракийцами, иллирийцами и тюркскими племенами.
Адаптивно-радиальное расселение II-VII вв. имело некоторые характерные особенности. В прошлом осталось движение к неизвестному, ибо Homo mobilis хорошо представлял привлекательность тех мест, куда двигался. Нарастала мотивационная составляющая, миграции обретали большее це-леполагание. На смену медленному, столетия длившемуся продвижению, просачиванию племен на новые территории, постепенной их инфильтрации и адаптации к новой среде обитания, приходит миграция в форме завоевания новых территорий с целью переселения на них. Даже незначительные перемещения совершались в плотной демографической среде, просочиться между звеньями которой без последствий уже было невозможно. Переселенцы двигались в сторону наименее заселенных областей, в обход гущи населенных мест, в том направлении, где встречали наименьшее
сопротивление. Только статус федератов позволил некоторым племенам селиться в густонаселенных районах. Встреча с «другим» провоцировала этническую идентичность, придавала ей военный, сопряженный с опасностью, смысл. Идея «чужих» превратилась в фактическую границу этнично-сти, которая становится эффективным инструментом миграционной мобильности. Хранители идентичности заботились о сохранении «образа врага». Впервые в мировой истории некоторые племена стали символом, неким «катодом зла» (готы, вандалы). Ход и динамика миграций отражают организованность, стратегический и тактический расчет предприимчивых и ловких лидеров переселений (Эрма-нарих, Атанарих, Аларих, Аттила, Ар-богаст, Рекимер, Гейзерих, Одоакр, Хлодвиг, Теодерих и др.).
Адаптивно-радиальная модель миграции не являлась простым линейным процессом с одной отправной точкой и одним пунктом прибытия. Переселения сопровождались отказами от перемещений, возвратами на прежние места обитания, контактами между теми, кто мигрировал, и теми, кто оставался на месте, невыгодными издержками к прибылям переселения. Потери и приобретения, сопутствующие расселению, напряженный процесс выбора и освоения маршрутов, новых ресурсов, методов использования этих ресурсов приводили к появлению «зон-перекрестков», «зон-коридоров», обозначили «ресурсные бассейны» будущих конфликтов. Подвижность племен во II-VII вв. пропорциональна уровню их цивилизацион-ного устройства, но чем они многочисленнее, тем сильнее внутри них самих препятствия к передвижениям.
273
274
Последствия Великих миграций П-УП вв. весьма значительны как в европейском, так и в азиатском регионе. Произошла варваризация и крушение Западной Римской империи. Варвары-германцы, как инструмент сохранения Римского государства, как щит от других варваров, в ходе миграций использовали империю для создания собственной государственности, образовав т.н. «варварские королевства». На Великой равнине, «плавильной печи» китайского этноса, кочевые племена с севера создали своеобразное «варварское государство», которое добровольно пошло по пути стремительной китаизации, в Китае наступил период «враждующих царств». Несмотря на территориальные потери, в Европе утвердилось лидирующее положение Византийской империи. Германцы и славяне расселились от Британии, Галлии и Испании до Финского залива, Верхей Волги и Дона. После миграций П-УП вв. в европейском Барбарикуме начался процесс формирования новых народов с новыми формами государственности. Миграции фактически способствовали выходу на новый виток ци-вилизационного развития, становления средневековой цивилизации.
Предложенная историческая модель и созданная на ее основе периодизация миграций П-УП вв. имеет условный ориентирующий характер, точки отсчета достаточно формализованы. Однако эта условно построенная временная шкала позволяет структурировать и концептуализировать как в исследовательской, так и в педагогической практике содержательно насыщенный и перегруженный лакунами и спорной проблематикой материал. Процессная периодизация Ве-
ликого переселения подразумевает также некоторую корректировку темы в образовательной практике. Обоснованным представляется ее целостное рассмотрение в рамках нескольких базовых курсов по истории, прежде всего как раскрывающую феномен переходной эпохи.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Советский энциклопедический словарь. -М., 1980.
2. Корсунский А.Р., Гюнтер Р. Упадок и гибель Западной Римской империи и возникновение германских королевств. - М., 1984.
3. Piganiol A. L'empire chrétien. - Paris, 1947.
4. Bloch M. Sur les Grandes Invasions: quelques positions de problèmes. - Paris, 1963.
5. Bona I. Das Hunnenreich. - Budapest; Stuttgart, 1991.
6. DemandtA. Der Fall Roms: Die Auflösung des römischen Reiches im Urteil der Nachwelt. - München: Beck, 1984.
7. Dixon Ph. Barbarian Europe. - Oxford, 1976.
8. Musset L. The Germanic Invasions. The Making of Europe AD 400-600. - Pennsylvania, 1975.
9. Wolfram H. Das Reich und die Germanen: Zwischen Antike und Mittelalter. - Berlin, 1990.
10. Heather P. The Huns and the End of the Roman Empire in Western Europe // English Historical Review. - 1995. - Vol. 110. -№ 435.
11. Heather P. The Fall of the Roman Empire. A New History of Rome and the Barbarians. -Oxford, 2005.
12. Ward-Perkins B. The Fall of Rome and the End of Civilization. - Oxford, 2005.
13. Bowersock G.W., Brown P., Grabar O. Late Antiquity: A Guide to the Postclassical World. - Cambridge, 1999.
14. Jones A.H.M. The Later Roman Empire. 284-602. A Social, Economic and Administrative Survey. - Oxford, 1963-1964. Vol. 1-2.
ЕК
15. Ременников А.М. Борьба племен Северного Причерноморья с Римом в III в. - М., 1954.
16. Ременников А.М. Борьба племен Северного Подунавья и Поднестровья с Римом и ее роль в падении Римской империи. -Казань, 1984.
17. Сиротенко В.Т. История международных отношений в Европе во второй половине IV - начале VI в. - Пермь, 1975.
18. Колосовская Ю.К. Рим и мир племен на Дунае. I-IV вв. н.э. - М., 2000.
19. Буданова В.П. Варварский мир эпохи Великого переселения народов. - М., 2000.
20. Ерасов Б.С. Цивилизации: Универсалии и самобытность. - М., 2002.
21. Буданова В.П. Великое переселение народов как универсальная модель взаимодействия цивилизации и варварства // Цивилизации. - М., 2002. - Вып. 5.
22. Goffart W. Roms Final Conquest: the Barbarians // History Compass. - 2008. - № 6/3. - P. 855-883.
23. Буданова В.П., Горский А А, Ермолова И.Е. Великое переселение народов: этно-поли-тические и социальные аспекты. - М., 1999.
24. Сюй Тао. Китай и северные варвары (III в. до н.э. - VI в. н.э.) - взаимодействие народов и культур: автореф. дис. ... канд. ист. наук. - М., 1996.
25. Крадин Н.Н. Империя хунну. - Владивосток, 2001.
26. Буданова В.П. Варварский мир на рубеже античности и средневековья: автореф. дис. ... д-ра ист. наук. - М., 1994.
27. Шкунаев С.В. Германские племена и союзы племен // История Европы. - М., 1988. - Т. 1.
28. Хлевов А.А. Предвестники викингов. -СПб., 2003.
29. История Китая. - М., 1998.
30. Буданова В.П. Готы в эпоху Великого переселения народов. - СПб., 1999.
31. Дряхлов В.Н. Войны германских племен с Римом и их влияние на развитие древне-германского общества на Рейне // ВДИ. -1987. - № 2.
32. Колосовская Ю.К. Паннония в I—III вв. -М., 1973.
33. Колосовская Ю.К. Некоторые вопросы истории взаимоотношений Римской империи с варварским миром // ВДИ. - 1996. - № 2.
34. Топоров В.Н. Древние германцы в Причерноморье: результаты и перспективы // Балто-славянские исследования. - М., 1983.
35. Die Germanen. - Berlin, 1976. - Bd. I; 1983. - Bd. II.
36. Goffart W. Barbarians and Romans. AD. 418-584. - Princeton Univ. Press, 1980.
37. Goffart W. Barbarian Tides. The Migration Age and the Later Roman Empire. -Philadelphia, 2006.
38. Wolfram H. Geschichte der Goten. - Mun-chen, 1980.
39. ДьяконовИ.М., ЯкобсонВ.А. Гражданское ПТС общество в древности // ВДИ. - 1998. -
№ 1. ■
