CC BY
41Великая Победа под обстрелом фальсификаторов.
Подобострастные мифы о вермахте
Полковник в отставке В.В. ЛИТВИНЕНКО, доктор технических наук
Полковник в отставке В.Н. УРЮПИН, кандидат военных наук
АННОТАЦИЯ
Раскрываются наиболее распространенные мифы о превосходстве вермахта, показано, что мнение о высоких боевых качествах солдат и полководческом искусстве его генералов сильно преувеличено, а отношение к военнопленным и к мирному населению оккупированных территорий носило преступный характер.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
Воинское мастерство солдат вермахта, оперативное искусство генералов вермахта, отношение вермахта к военнопленным и к мирному населению.
ABSTRACT
The paper goes over the more popular myths about the Wehrmacht superiority showing that the alleged mettle of its soldiers and its generals' commander skills have been grossly overrated, while their treatment of POWs and civilians on occupied territories was nothing short of criminal.
KEYWORDS
Military skills of Wehrmacht soldiers, operational art of Wehrmacht generals, treatment of POWs and civilians by the Wehrmacht.
ПУБЛИКАЦИИ российских фальсификаторов Великой Победы пропитаны презрением и ненавистью ко всему отечественному (в частности, к Красной Армии), восхищением и поклонением — ко всему зарубежному (в данном случае — к вермахту).
Не удивительно, что они с подобострастием и усердием поддержали «светлые» мифы о вермахте, которые родились в недрах западных идеологических структур с началом «холодной войны». Фундаментом этих мифов служат материалы немецких генералов и офицеров, привлеченных американцами к анализу и обобщению действий вермахта в ходе Второй мировой войны, а также мемуары гитлеровских военачальников. Генерал армии М.А. Гареев, оценивая эти материалы, заметил: «В Германии через 60 лет после войны был издан сборник, где сказано: "Германский вермахт, конечно, проиграл мировую войну, зато добился победы после 1945 года, а именно в борьбе за представление о себе в глазах общественности немецкой и международной..."»1. Благостное представление о вермахте непременно присутствует в книгах Бориса Соколова, Владимира Бешанова, Марка Солонина, Андрея Зубова и других авторов «сенсационных» книг о Великой Отечественной войне.
Из множества пропагандируемых отечественными фальсификаторами мифов выделим следующие: о непревзойденном воинском мастерстве и высоком боевом духе солдат вермахта; о «благородном» вермахте, не имеющем отношения к нацистским преступлениям; о превосходстве немецкой военной мысли и практики управления войсками. Рассмотрим данные мифы в обозначенной последовательности.
О непревзойденном воинском мастерстве и высоком боевом духе солдат вермахта
В воспоминаниях генералов вермахта, как правило, высоко оценивается воинское мастерство немецких солдат. Так, генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн в своих мемуа-
рах утверждает, что «.. .немецкие войска... по своим боевым качествам всегда удерживали превосходство над противником.. .»2. Такого же мнения придерживался генерал пехоты Курт фон Типпельскирх3.
Оценки этих и других немецких участников событий на Восточном фронте перекочевали в книги многих зарубежных исследователей. Например, американские исследователи Тревор Дюпюи и Пол Мартелл пишут об «изумительном военном мастерстве немецких войск»4.
Не обошли своим вниманием данные оценки и отечественные апологеты вермахта: В. Бешанов утверждает, что «...уровень организованности, исполнительности и профессиональной подготовки вермахта для нас был недосягаем...»5; Б. Соколов — «...по уровню боевой подготовки и управления Красная Армия значительно уступала вермахту как в предвоенный период, так и на протяжении всей войны»6.
Приведенные оценки не соответствуют истинному положению дел на советско-германском фронте. Впрочем, нельзя отрицать и того факта, что в пределы Советского Союза вторглась мощная немецкая армия, состоявшая из отлично подготовленных солдат, имевших боевой опыт, познавших вкус побед и уверенных в своем превосходстве над противником.
Однако боевого опыта, приобретенного в войнах против стран Европы, оказалось явно недостаточно в борьбе на Восточном фронте. Свидетельством этому является озабоченность командования вермахта развитием наступления. На совещании начальников штабов групп армий 25 июля 1941 года были подведены итоги выполнения плана «Барбаросса» за месяц: группа армий «Север» действовала в соответствии с планом; группа армий «Центр» до начала
Смоленского сражения выполнила поставленные задачи, затем темпы наступления замедлились; группа армий «Юг» заданные темпы наступления не выдерживала.
В августе 1941 года отдел боевой подготовки генерального штаба сухопутных войск вермахта провел изучение и обобщение опыта боевого применения соединений и частей на советско-германском фронте и 22 сентября 1941 года представил командованию сухопутных войск аналитическую справку «Опыт похода на Восток». В ней среди вопросов, связанных с боевыми действиями, рассматривалось участие подразделений в ночных боях. Было признано, что такие бои завершаются в большинстве случаев неудачно: «...в это время суток, боевые действия распадаются... на отдельные схватки, в которых русские солдаты... превосходят немецких солдат. Немецкие солдаты лишь в незначительной мере могут в этих схватках использовать свое превосходство в численности и автоматическом оружии...»7.
Фундаментом мифов о вермахте служат материалы немецких генералов и офицеров, привлеченных американцами к анализу и обобщению действий вермахта в ходе Второй мировой войны, а также мемуары гитлеровских военачальников.
По мере усиления сопротивления советских войск, роста потерь менялись и настроения военнослужащих вермахта, хотя большинство из них до середины ноября 1941 года продолжало верить, что война завершится победой Германии к новому 1942 году.
Но еще до начала советского контрнаступления под Москвой войска вермахта испытали первое серьезное разочарование: война затягивается. Впрочем, немецкие солдаты по-прежнему воевали с большим упорством. Справедливости ради нужно сказать, что их упорство под Москвой, да и в других сражениях войны, в значительной мере объяснялось страхом быть расстрелянными в советском плену, о чем постоянно твердила геб-бельсовская пропаганда. По показаниям пленных, уже с лета 1942 года под влиянием пропаганды, немецкие солдаты «.. .в плен не сдаются, так как боятся расстрела...»8.
Начавшееся 5 декабря 1941 года контрнаступление Красной Армии оказало сильное влияние на моральное состояние войск вермахта. Типичную обстановку в отступающих войсках группы армий «Центр» описал генерал танковых войск Фердинанд Шааль — командир 56-го моторизованного корпуса, действовавшего в составе 3-й танковой армии: «Дисциплина начала рушиться. Все больше и больше солдат пробивались на запад без оружия, ведя на веревке теленка или таща за собой санки с мешками картошки, — они просто брели на запад без командиров. Солдат, погибших в ходе бомбежек с воздуха, больше никто не хоронил... Целые колонны тылового обеспечения... в страхе стремились в тыл. Части тыла охватил психоз, вероятно, потому, что они в прошлом привыкли к постоянным наступлениям и победам. Без еды, трясущиеся от холода, в полном смятении солдаты шли на запад... Такого трудного времени на долю танкового корпуса еще не выпадало...»9.
Впечатляют оценки немецких солдат ситуации в войсках вермахта после начала контрнаступления Красной Армии под Москвой, которые содержатся в книге10: «...От-
ступление нашей дивизии началось 5 декабря. Это было не отступление, а бегство. Нападение русских было так внезапно, что нами были брошены орудия, снаряды и другое вооружение» (из показаний пленного солдата Оскара Гомеля).
«В связи с отступлением среди немецких войск всюду чувствуется растерянность, царит неразбериха. Приказы поступают самые противоречивые, командиры не знают, что делать» (из показаний пленного солдата Альфреда Тортанца).
Следует отметить нехарактерное для личного состава, прошедшего с боями пол-Европы, поведение: возросло число всевозможных воинских проступков и преступлений, в том числе умышленное членовредительство и дезертирство. Командование вермахта предприняло ряд жестких мер для поддержания дисциплины и боевого духа в войсках. Из солдат и офицеров, совершивших воинские проступки и преступления, стали формироваться штрафные роты и батальоны. Были созданы «заградительные отряды», которые имели право расстреливать немецких солдат за самовольное оставление позиций, т. е. за нарушение приказа Гитлера от 16 декабря 1941 года. По данным военного историка М.Ю. Мягкова, зимой 1941—1942 годов военные трибуналы вермахта осудили 62 тысячи солдат и офицеров за дезертирство, самовольное отступление, неповиновение и другие воинские проступки11.
Одновременно с ухудшением дисциплины в немецких войсках падала их боеспособность в силу больших потерь опытных солдат вермахта. Пауль Карелл (псевдоним оберштурм-банфюрера СС Пауля Карла Шмидта — исполнительного директора Службы новостей Третьего рейха и руководителя пресс-департамента министерства иностранных дел Германии) отмечал, что к концу ноября
1941 года в соединениях группы армий «Центр» «численность боевого состава полков сократилась больше чем наполовину. Хуже всего обстояло с офицерами и унтер-офицерами, а также с опытными обер-ефрейто-рами — ряды их особенно поредели из-за боевых потерь, обморожений и прочих болезней. Случалось, что лейтенанты командовали батальонами, часто роты возглавляли унтер-офицеры...»12.
В ходе контрнаступления Красной Армии ситуация еще больше обострилась. Только за период с 1 по 31 января 1942 года убыль офицерского состава группы армий «Центр» составила 4544 человек. К концу марта 1942 года в 10-й моторизованной дивизии по докладу ее командира «численность старых кадров снизилась до минимума (в строевых ротах: 2 унтер-офицера и 9 солдат, в пулеметных: 5 унтер-офицеров и 18 рядовых)...»13.
Прибывавшее в группу армий «Центр» пополнение было гораздо хуже подготовлено. В докладе представителя генерального штаба сухопутных войск, находившегося с 2 по 6 декабря 1941 года в 20-м и 57-м армейских корпусах, отмечался низкий уровень боевых качеств пополнений: молодые солдаты прошли лишь ускоренный курс обучения, их подготовка и морально-психологическое состояние не отвечало требованиям боевой обстановки на Восточном фронте. Командир 19-й танковой дивизии генерал-лейтенант Отто Кнобельсдорф 29 марта 1942 года сообщал в штаб 40-го моторизованного корпуса: «Боевая способность пополнения низкая... большая часть его совершенно не умеет обращаться с пулеметом...»14.
Прибывшее пополнение не проявляло необходимого упорства в боях. Командир 10-й моторизованной дивизии генерал-лейтенант Фридрих-Вильгельм Леснер в марте 1942
года сообщал в штаб 57-го моторизованного корпуса: «При первом огневом налете новое пополнение бросилось в снег, зарылось в него с головой и было не способно к ведению боя... Когда началась русская танковая атака, то солдаты повыскакивали и обратились в бегство...»15. С массовым применением Красной Армией танков Т-34 в немецких войсках появилась танкобоязнь. Командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Гюнтер фон Клюге зимой 1941 года отмечал, что «как только появляются русские танки, наши войска сразу обращаются в бегство»16.
Начальник штаба верховного главнокомандования вермахта генерал-фельдмаршал Вильгельм Кей-тель подводя итоги Московской битвы, писал о состоянии немецкой армии: «Армия резерва отдала всех рекрутов, включая контингент 1922 г. рождения. ...Но все эти меры уже не смогли хотя бы приблизительно восполнить понесенные потери сухопутных войск на Востоке...Боевая ценность армии, уже давно потерявшей своих самых храбрых офицеров и самых лучших унтер-офицеров, все более снижалась, поскольку она не получала полноценной замены... Поэтому нечего удивляться тому, что боевой дух и готовность к самопожертвованию постоянно падали.. .»17.
Ожесточенные бои в Сталинграде, разгром и пленение 6-й немецкой армии, тяжелые бои весной 1943 года сопровождались большими потерями опытных солдат вермахта, что сказались на боеспособности немецких дивизий. В июле 1943 года она была уже далеко не та, что в 1941 году. Историк Валерий Замулин по этому поводу пишет: «Высокие потери заставили командование вермахта снизить планку требований к новобранцам...»18. Боевая выучка и стойкость этих пополнений была низкой. Американский историк Сти-
вен Ньютон приводит характерный пример: «Во время наступления на Курск генерал-майор Карл Вильгельм фон Шлибен (командир 18-й танковой дивизии вермахта. — Прим. авт.) сообщал, что в его дивизии «случалось, что целые роты, услышав рев "вражеских танков", прыгали в свои машины и бежали в тыл в дикой панике...»19. После Курской битвы положение с боеспособностью войск в вермахте усугубилось. Участник Курской битвы, бывший командир 48-го танкового корпуса генерал Фридрих Меллентин писал: «В Курской битве, где войска наступали с отчаянной решимостью победить или умереть... погибли лучшие части германской армии»20.
Одновременно с падением боеспособности в немецких войсках ухудшалась и дисциплина. После сталинградской катастрофы моральное состояние немецких войск ухудшилось. Участились случаи дезертирства, самовольных отлучек, членовредительства, самоубийств. Валерий Замулин пишет, что в трофейных источниках «отмечается опасная для вермахта тенденция увеличения случаев добровольного перехода на сторону Красной Армии военнослужащих-немцев. Например, 17 июня 1943 г. оперативное управление штаба 9А донесло в группу армий, что в 78 пд произошло чрезвычайное происшествие: к русским перебежало шестеро немцев, среди них четверо "фольксдойче"... Представить такое, например, в 1942 г. трудно»21. Немецким командованием принимались все более жесткие меры к солдатам, совершившим воинские преступления. В дополнение к высшим мерам наказания — расстрелу и повешению — приказом Гитлера от 4 марта 1943 года в вермахте была введена смертная казнь через гильотирова-ние. Только в 253-й пехотной дивизии в 1943—1944 годах были казнены
42 человека, причем большинство — на гильотине22.
Немецкий историк Кристоф Расс, оценивая последнюю фазу войны, отмечает: «...резкое увеличение случаев дезертирства как из действующих частей и подразделений, так и из частей резерва... Только с конца августа до начала октября 1944 года, когда запасные части 253-й пехотной дивизии принимали участие в боях в районе Аахена, суд рассмотрел 78 случаев самовольных отлучек...»23. А в целом в 253-й дивизии в 1944— 1945 годах «...в общей сложности 168 солдатам подразделений запаса... были предъявлены обвинения в самовольных отлучках, а еще 17 солдатам инкриминировалось дезертирство. . .»24. Следует иметь при этом в виду, что в армейских судах, как указывает Кристоф Расс, сформировалась тенденция «...рассматривать отдельные случаи дезертирства как самовольные отлучки и, таким образом, не увеличивать число вынесенных суровых приговоров солдатам-немцам. . .»25.
В 1945 году агонизирующее гитлеровское командование прибегло к масштабным устрашающим акциям для сохранения боеспособности немецких войск.
Гюнтер Куне, солдат дивизии СС «Гитлерюгенд», входившей в 1945 году в состав 9-й немецкой армии, вспоминает: «Во время отступления от Одера в каждой деревне был так называемый "дуб Гитлера" — дерево на рыночной площади, на котором висели солдаты, дезертировавшие с фронта. Их вешали с табличкой на груди: "я был слишком труслив, чтобы сражаться за народ и родину".. .»26.
Американский исследователь Эрл Зимке о последних боях в Берлине пишет: «Трупы, висевшие на улицах, были работой летучих судов военного трибунала в составе одного офицера, выносившие только смертные
приговоры... Можно было повесить отдельных людей, но целые подразделения спасались бегством...»27.
Надо сказать, что в 1945 году гитлеровская верхушка Германии уже не возлагала больших надежд на вермахт. Немецкий историк Вернер Пихт писал, что в последние месяцы войны вермахт был унижен, во-первых, подчинением армии резерва Гиммлеру, во-вторых, формированием народно-гренадерских дивизий «как основы истинно национал-социалистической армии» и, в-третьих, презрением руководства страны (во время призывов к развертыванию партизанской войны) к «устарелым представлениям вермахта о методах ведения так называемой гражданской войны»28. Боевой дух вермахта был подорван, но тем не менее как уже отмечалось, сопротивление немецких войск было упорным вплоть до капитуляции.
О «благородном» вермахте, не имеющем отношения
к нацистским преступлениям
На Нюрнбергском процессе было предоставлено множество документов о преступлениях немецкого оккупационного режима против советских военнопленных и гражданского населения на захваченных территориях СССР. В ходе процесса и после него немецкие генералы, их защитники и апологеты пытались и пытаются доказать, что все злодеяния на оккупированных территориях совершали специально созданные подразделения войск СС, гестапо и другие нацистские организации. Армейские части и соединения вермахта представляются как воинские формирования, ведущие борьбу только на полях сражений.
Отечественные поклонники вермахта эту версию активно поддерживают и развивают. В. Бешанов пишет,
что «немецкие солдаты проявляли героизм, сохраняли верность долгу и присяге... они имели понятия о воинской чести»29. В одной из телепередач «60 минут» режиссер и журналист Григорий Амнуэль призывал отличать вермахт от преступных войск СС и утверждал, что солдаты и офицеры вермахта совершали подвиги.
На самом деле военнослужащие вермахта не были невинными участниками войны. Их пребывание на оккупированных территориях СССР сопровождалось множеством преступлений и злодеяний по отношению к мирному населению и военнопленным*, которые можно объединить в четыре группы.
* Преступления вермахта на советской земле фиксировала Чрезвычайная Государственная Комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причинению ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР. Документы Комиссии публиковались в многочисленных сборниках. Так, например, в 1945 году в Сталинграде был издан сборник «Зверства немецко-фашистских захватчиков в районах Сталинградской области. Документы» (под общей редакцией A.C. Чуянова, председателя Сталинградской Областной Комиссии содействия работе Чрезвычайной Государственной Комиссии).
Безжалостное отношение немецких войск к советским военнопленным. В приговоре Нюрнбергского трибунала указывалось, что «Обращение с советскими военнопленными характеризовалось особенной бесчеловечностью». Смерть многих из них являлась результатом «...систематического плана убийств...»30.
В течение Великой Отечественной войны в фашистский плен попало
до 4,5 миллиона советских военнослужащих (в том числе, мобилизованных, но захваченных немцами до прибытия в войска), из которых погибло не менее 1,5 млн человек.
Красная Армия за годы войны пленила 3,7—3,8 миллиона немецких солдат, из которых умерло около 0,5 млн человек. Эти цифры свидетельствуют о том, что советских военнопленных погибло в 3 раза больше, чем немецких. Для умерщвления военнопленных применялись различные способы, но, как отмечалось на Нюрнбергском процессе, «самым распространенным средством массового уничтожения советских военнопленных был голод. Так называемые пайки были поразительно скудны. Например, в лагерях для пленных на Украине ежедневная норма составляла 100 г проса и пол-литра воды»31.
В сентябре 1942 года в селе Алек-сеевка, рядом со Сталинградом, немцы создали концентрационный лагерь Дулаг-205, который был рассчитан на 1200 военнопленных32. В течение нескольких месяцев в нем побывало более 5000 советских военнопленных. Смертность от издевательств, голода и холода составляла от 50 до 60 человек в сутки. Всего было замучено около 4500 военнопленных, в живых осталось лишь несколько сотен человек33.
В уничтожении советских военнопленных активную роль играли подразделения вермахта. Напомним, что Зоя Космодемьянская была повешена не эсэсовцами, а военнослужащими 332 пехотного полка 197 пехотной дивизии вермахта. Английский журналист Александр Верт описывает свои впечатления о судьбе советских военнопленных34: «В основе отношения немцев к русским лежала общая "философия" о "недочеловеках". Эту философию иллюстрируют инструкции фельдмаршала фон Рейхенау о поведении немецкой армии в 1941 г.
на территории Советского Союза или знаменитая речь Гиммлера в Познани, когда он сказал: "Погибнут или нет от истощения при создании противотанкового рва 10 тысяч русских баб, интересует меня лишь в том отношении, готовы ли для Германии противотанковые рвы"... Издавались специальные приказы вроде приказа о комиссарах, предписывавшего с комиссарами (а фактически с каждым, кто признан коммунистом, евреем или вообще подозрительным лицом) не обращаться как с военнопленными, а просто расстреливать их... нет никаких данных, которые бы говорили, что командование вермахта делало что-либо, дабы воспротивиться политике уничтожения военнопленных. .. Более того, некоторые из этих "рыцарски воспитанных" немецких генералов сознательно морили голодом военнопленных. На Нюрнбергском процессе фигурировал также изданный в начале русской кампании
Зверское отношение немецких войск к мирному населению временно оккупированных районов.
Фашистская агрессия унесла жизни более 15 миллионов мирных граждан нашей страны: «...на Востоке, — констатировалось в Нюрнбергском приговоре нацистским преступникам, — массовые убийства и зверства совершались не только в целях подавления оппозиции и сопротивления германским оккупационным войскам. В Польше и Советском Союзе эти преступления являлись частью плана, заключавшегося в намерении отделаться от всего местного
приказ фельдмаршала фон Манштей-на (в Курской битве — командующий группой армий "Юг". — Прим. авт.), в котором говорилось следующее: "Еврейско-болыпевистская система должна быть уничтожена... Положение с продовольствием в стране требует, чтобы войска кормились за счет местных ресурсов... Не следует, руководствуясь ложным чувством гуманности, что-либо давать военнопленным или населению, если только они не находятся на службе немецкого вермахта"... Хотя в конце концов Манштейн на Нюрнбергском процессе и вынужден был признать, что он подписал этот приказ, он начал с заявления, что "совершенно забыл об этом". Несомненно, он и его друзья генералы "совершенно забыли" и многие другие обстоятельства, в том числе факты частого и весьма тесного сотрудничества армии с эйнзатцко-мандами и другими профессиональными убийцами»*.
населения путем изгнания и истребления его для того, чтобы колонизировать освободившуюся территорию немцами»35.
Фашисты применяли разнообразные способы уничтожения мирных граждан: массовые расстрелы, повешение, отравление газом, убийства заложников, доведение до смерти тяжелым непосильным трудом, а также голодом.
Вот некоторые примеры зверств немецких оккупантов на советской земле, приведенные в документах Нюрнбергского процесса. Возле деревни Холмец Сычевского района
* Большое число примеров тесного «взаимодействия» вермахта с СС, гестапо и другими нацистскими организациями при уничтожении советских военнопленных и мирных жителей приведены в книгах немецких историков Норберта Мюллера «Вермахт и оккупация (1941—1944)» и Кристиана Шрайта «Они нам не товарищи».
Смоленской области по приказу командира 101-й немецкой пехотной дивизии генерал-майора Фислера немецкие солдаты заставили местных жителей очищать дорогу от мин. В результате взрыва мин все жители погибли. На курорте Теберда немцы истребили 500 детей, страдавших костным туберкулезом, которые были на лечении в санатории. В Крыму мирные граждане были погружены на баржи, вывезены в море и потоплены. Таким образом, было уничтожено более 144 ООО человек36.
Показателен факт, приведенный в материалах Нюрнбергского процесса. Американский обвинитель Джексон задал вопрос командующему войсками по борьбе с партизанами бригаденфюреру СС Бах-Залевскому: «На каком основании уничтожали людей, что было поводом?» Эсэсовский генерал ответил: «При чем здесь повод? У нас было задание уничтожить минимум 30 миллионов славян. Мы не искали никакого повода, мы выполняли плановую работу»37.
Массовый угон мирных жителей на немецкую каторгу. Для удовлетворения нужд немецкой экономики в рабочей силе за счет порабощенных народов в 1942 году в Германии было создано управление генерального особоуполномоченного по использованию рабочей силы, которое возглавил обергруппенфюрер СС Фридрих Эрнст Кристоф Заукель. В результате его бурной деятельности использование рабского труда в германской промышленности приняло огромные размеры. Причем к насильственному набору рабочей силы в оккупированных странах были привлечены войска вермахта. Эту «деятельность» немецких войск описал немецкий историк Норберт Мюллер: «...мероприятия германских военных руководящих органов опровергают утверждение о том, что вермахт якобы не имел непосредственного отношения к программе
Фашистская агрессия унесла жизни более 15 миллионов мирных граждан нашей страны: «...на Востоке, — констатировалось
в Нюрнбергском приговоре нацистским преступникам, — массовые убийства и зверства
совершались не только в целях подавления оппозиции и сопротивления германским
оккупационным войскам. В Польше и Советском Союзе эти преступления являлись частью плана, заключавшегося
в намерении отделаться от всего местного населения путем изгнания и истребления его для того, чтобы колонизировать освободившуюся территорию немцами».
насильственного набора рабочей силы и не нес за это ответственности.. .»38.
Всего, по данным Александра Верта, «в Германию было вывезено почти 3 млн русских, белорусов и особенно много украинцев для использования в качестве черной рабочей силы. С ними обращались гораздо хуже, чем с гражданами других стран, находившимися в Германии на принудительных работах.. .»39.
Политика «выжженной земли» при отступлении немецких войск с оккупированных территорий. Норберт Мюллер пишет: «...планомерное опустошение советской территории... политика "выжженной земли", проводимая на советской территории, есть не что иное, как тщательно разработанная система мероприятий, которые, будучи спланированными по различным этапам, должны были обеспечить полное ограбление и разрушение всего хозяйства оккупированных областей СССР40... В последующих признаниях фашистских военачальников... предпринимаются попытки прикрыть последний факт разного рода измыш-
лениями и ложью. Так, Манштейн и его бывший начальник штаба Буссе утверждают, что политика "выжженной земли" проводилась лишь в узкой полосе на восточном берегу Днепра и ограничивалась только находившимися там наиболее важными экономическими объектами. В действительности же штаб группы армий "Дон", которой командовал Манштейн, еще в январе 1943 г., то есть при отступлении из излучины Дона, приказал оперативной группе Холлидта (ставшей позднее новой 6-й армией) подготовить полное разрушение всех хозяйственных построек и немедленно отправить в тыл весь скот.. .»41.
О превосходстве немецкой
военной мысди и практики управления войсками
По утверждению американского историка Тревора Дюпюи: «...несмотря на то, что германские армии проиграли войну, они в ее ходе показали такую военную виртуозность, которая никогда не была превзойдена и по уровню военного искусства на поле боя оставили русских далеко позади»42.
Наши «диванные стратеги» тоже считают, что военное искусство немецких генералов было непревзойденным. Так, Б. Соколов отмечает «безусловное германское превосходство в области военного искусства»43, В. Бешанов с восхищением пишет о немецких полководцах: «Манштейн сотворил стратегическое чудо»; «несомненно, немецкие танковые командиры действовали более эффективно, чем советские»; «немецкие командиры продемонстрировали неоспоримое тактическое превосходство»44.
На самом деле уже в Московской битве проявились крупные недостатки в планировании и проведении операций руководством вермахта. Гитлер, как верховный главнокоман-
дующий, и командование вермахта в целом в силу ряда причин переоценили боевые возможности и боеспособность войск, наступавших на Москву.
Во-первых. Верховное командование вермахта, ориентируясь на сведения 10-дневных донесений войск о потерях, полагало, что потери группы армии «Центр» незначительны и ее боеспособность оставалась высокой. В действительности потери были значительно больше, и к концу ноября 1941 года у группы не было сил не только наступать, но и успешно обороняться.
Американский обвинитель Джексон задал вопрос командующему войсками по борьбе с партизанами бригаденфюреру СС Бах-Залевскому: «На каком основании уничтожали людей, что было поводом?» Эсэсовский генерал ответил: «При чем здесь повод? У нас было задание уничтожить минимум 30 миллионов славян. Мы не искали никакого повода, мы выполняли плановую работу».
Во-вторых. Руководство вермахта ошибочно считало, что советские войска были практически уничтожены под Вязьмой и Брянском и оставшимися силами серьезного сопротивления не смогут оказать, и поэтому даже при сниженной боеспособности группа армий «Центр» захватит Москву. О реальном состоянии советских войск командование вермахта имело совершенно неверное представление и продолжало жить в иллюзиях своей непобедимости. Гитлер требовал назвать дату, когда можно будет официально объявить о полном замыкании кольца вокруг Москвы и уничтожении советских войск. В связи с этим командующий сухопутными войсками вермахта
генерал-фельдмаршал Вальтер фон Браухич 30 ноября 1941 года при заслушивании командующего группы армий «Центр» сказал: «Фюрер уверен, что русские находятся на грани полного коллапса. Он желает услышать от Вас конкретные слова, фельдмаршал фон Бок, когда этот коллапс станет реальностью»45.
Начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Франц Гальдер 2 декабря 1941 года записал в дневнике: «Сопротивление противника достигло своей кульминационной точки. В его распоряжении нет больше никаких новых сил»46.
В разведсводке отдела по изучению иностранных армий на Востоке за три дня до начала контрнаступления Красной Армии был сделан вывод о том, что в зоне ответственности группы армий «Центр»: «Отвод (противником) сил с фронта обороны и использование их на особо угрожаемых участках еще раз подтверждает предположение о том, что русское командование в настоящее время не располагает резервами и поэтому предпринимает попытки, введя в бой все имеющиеся в распоряжении силы, приостановить наступление немецких войск...». За день до начала контрнаступления отдел подтвердил ранее сделанный вывод: «В общем же боеспособность противника не настолько велика, чтобы без значительного подкрепления можно было предпринять крупное наступление.. .»47.
Командующий 2-й немецкой танковой армии генерал-полковник Гейнц Гудериан в своих мемуарах так оценил деятельность командования вермахта в Московской битве: «Наступление на Москву провалилось. Все жертвы и усилия наших доблестных войск оказались напрасными. Мы потерпели серьезное поражение, которое из-за упрямства верховного командования повело в ближайшие
недели к роковым последствиям. Главное командование сухопутных войск, находясь в далекой от фронта Восточной Пруссии, не имело никакого представления о действительном положении своих войск в условиях зимы, хотя и получало об этом многочисленные доклады.. .»48.
Нужно отметить, что в ноябре 1941 года как командование сухопутных войск, так и командование группы армий «Центр» были солидарны с авантюрной позицией верховного главнокомандования вермахта. 12 ноября в Орше состоялось совещание в ставке командующего группой армий «Центр» генерал-фельдмаршала Федора фон Бока с участием командующего сухопутными войсками генерал-фельдмаршала Вальтера фон Браухича, начальника генерального штаба сухопутных войск генерал-полковника Франца Гальдера, начальников штабов групп армий и других высших германских офицеров. На совещании представители генерального штаба сухопутных войск и штаба группы армий «Центр» настаивали на завершении операции «Тайфун» — захвате Москвы.
Таким образом, в оценке боевых возможностей немецких войск в Московской битве ошибались руководители на всех уровнях армейской иерархии: и командование вермахта, и командование сухопутных войск, и командование группы армий «Центр».
Бывший начальник организационного отдела генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал-майор Буркхгарт Мюллер-Гил-лебранд писал: «Провал (!!!) летней кампании 1941 г. против Советского Союза должен был в декабре 1941 г. привести к признанию того, что только полной мобилизацией всех материальных средств и живой силы можно добиться решающих успехов против Советского Союза...
Однако к тому времени это не было понято немецкой стороной. Вместо этого командование отказало войскам в необходимых средствах. Они были поставлены перед невыполнимыми задачами.. .»49.
В Сталинградской битве Гитлер как верховный главнокомандующий и командование вермахта вновь переоценили боевые возможности и боеспособность войск, ошибочно полагая, что потери немецких войск незначительны и их боеспособность оставалась высокой, Красная Армия понесла такие тяжелые потери, что серьезного сопротивления оказать не способна.
Генерал-майор Буркхгарт Мюл-лер-Гиллебранд констатировал: «Летом 1942 г., возможно, было бы достаточно организовать и без особых трудностей призвать на военную службу не призванных ранее военнослужащих. Однако руководство не хотело признавать всю серьезность создавшейся обстановки, кроме того, это противоречило бы той информации, которой питали общественность, и громогласной победоносной пропаганде того времени.. .»50.
Итоги Курской битвы Б. Соколов оценивает как провальные для ко-
За провал наступления на Москву Гитлер отправил в отставку командующего сухопутными войсками вермахта генерал-фельдмаршала Вальтера фон Браухича и снял с должностей еще 35 немецких генералов*.
мандования Красной Армии: «Германское превосходство в области военного искусства оказалось безусловным. Советские войска, несмотря на свое превосходство в людях и вооружениях в 2—3 раза, практически подчинились воле противника и вынуждены были атаковать в тех секторах фронта, где немцам было легче всего обороняться, исходя из диспозиции германских сил... Образ действий, избранный германским верховным командованием, оказался наиболее оптимальным в существовавших условиях. В тактическом и до некоторой степени в оперативном отношении вермахт выиграл Курскую битву...»51.
На самом деле в области военного искусства все было наоборот: не немецкие, а советские войска диктовали условия ведения боевых действий в Курской битве. Немцы судорожно перебрасывали подвижные соединения с одного направления на другое, чтобы как-то стабилизи-
* Командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Федор фон Бок сказался больным и 17 декабря 1941 года был отправлен в долгосрочный отпуск. 23 декабря 1941 года был снят с должности командир 27-го армейского корпуса генерал пехоты Альфред Вагнер, 1 января 1942 года командующий 2-й танковой армией генерал-полковник Гейнц Гудериан был отправлен в резерв Главного командования сухопутных войск вермахта, 15 января 1942 года командующий 9-й немецкой армией генерал-полковник Адольф Штраус был отправлен в отставку, 20 января 1942 года был зачислен в резерв командующий 4-й армией генерал горнострелковых войск Людвиг Кюблер, а командующий 4-й танковой армией генерал-полковник Эрих Гепнер 8 января 1942 года был лишен звания и уволен из армии без права ношения мундира. Всего в декабре 1941 года — январе 1942 года Гитлер сменил командующих трех общевойсковых и двух танковых армий, почти всех командиров корпусов 4-й, 9-й общевойсковых и 2-й танковой армий, а также заменил начальников штабов 4-й, 9-й общевойсковых, 2-й и 4-й танковых армий.
ровать положение. Подтверждением этому служат данные, приведенные в таблице: в течение одного месяца моторизованная дивизия СС «Мертвая голова» пять раз изменяла под-
Американский историк Деннис Шоуолтер так оценил уровень военного искусства командующих войсками, противостоящих на северном фасе Курской дуги: «Лучший друг командующего — покладистый враг. Это не тот, кто совершает ошибки, а тот, кто действует так, будто приказы ему отдает противник. В Вальтере Моделе Рокоссовский нашел, или скорее, его солдаты создали — именно такого любезного врага»53.
В Курской битве немецкое командование совершило ряд грубых ошибок. Д. Шоуолтер справедливо пишет, что «Длинный перечень совершенных немцами ошибок можно условно разбить на две группы и обозначить их как "Недооценка" и "Переоценка"»54.
Ошибки немецкого командования подробно проанализировал и американский военный историк Стивен Ньютон. Так, о боях 5 июля 1943 года он пишет: «19-я танковая дивизия генерал-лейтенанта Густава Шмидта имела несколько больший успех.
чиненность — она воевала и в составе 4-й танковой армии, и в оперативной группе «Кемпф», и в 6-й армии, и некоторое время была в резерве группы армий «Юг»52.
Брайт (генерал танковых войск Герман Брайт — командир 3-го немецкого танкового корпуса, в состав которого входила 19-я танковая дивизия. — Прим. авт.) и Шмидт возлагали надежды на 14 "тигров", которые должны были вести атаку 429-й полковой группы и 74-го гренадерского полка. К несчастью, связи между командиром полка 168-й пехотной дивизии и штабом 19-й танковой дивизии не было. Капитан Клемент фон Каганек, командир 503 батальона "тигров", докладывал, что "не было ни одной карты минных полей, установленных немецкими подразделениями перед переправой. Было две противоречащих друг другу карты, но и они были неточными". Рота Ка-ганека потеряла девять танков на минах, причем семь из них подорвались на немецких!*... К ночи из 14 "тигров", введенных в бой для поддержки наступления 19-й танковой дивизии, неповрежденным оставался только один. "Потеря роты "тигров", которая являлась основным ядром атакую-
Таблица
Изменение подчиненности моторизованной дивизии СС «Мертвая голова» в ходе Курской битвы (июль-август 1943 года)
№ п/п Период Изменение подчиненности дивизии
1 1—4 июля 1943 года В составе оперативной группы «Кемпф»
2 5—19 июля 1943 года В составе 4-й танковой армии
3 20—28 июля 1943 года В резерве группы армий «Юг»
4 29 июля — 4 августа 1943 года В составе 6-й армии
5 С 5 августа 1943 года В составе оперативной группы «Кемпф»
* Этот пример — прекрасная отрицательная иллюстрация к утверждению Владимира Бешанова: «В 1943 году никто не умел осуществлять взаимодействие лучше офицеров вермахта...».
щей дивизии, — отмечал две недели спустя Брайт, определила дальнейший ход сражения"55... Под Курском советские войска выстроили глубоко эшелонированную оборону, советская разведка лишила немецкие войска эффекта внезапности... советское командование на всех уровнях вело боевые действия тактически грамотно, что позволило полностью использовать численное превосходство и в живой силе, и в технике. Однако ни одна из этих причин не должна отвлекать от того факта, что немецкое командование в тактическом плане само обеспечило поражение своих войск»56.
Обобщая деятельность немецкого командования и штабов в Курской битве, С. Ньютон делает вывод: «В настоящее время многие архивные свидетельства ставят под сомнение полумифический образ превосходства немецкой оперативно-тактической мысли... оперативно-тактические ошибки, допущенные командующими (немецкими. — Прим. авт.) на всех уровнях, от дивизии до армии, и их штабными офицерами, во многом объясняют, почему война закончилась взятием Берлина, а не Москвы...»57 (выделено авторами).
О грубых ошибках верховного командования вермахта в 1944—1945 годах генерал пехоты Курт фон Тип-пельскирх писал следующее: «...осуществлению русских замыслов (летом 1944 года. — Прим. авт.) способствовало то, что немецкое командование исходило из предвзятого мнения, что главный удар противника будет на-
правлен против группы армий «Северная Украина» с целью отбросить ее к Карпатам и разорвать весь Восточный фронт. От этого предвзятого мнения командование не отказалось даже тогда, когда в середине июня на участке группы армий «Центр» стали заметны явные признаки развертывания крупных сил противника. Исправить эту ошибку в оценке сил противника было уже невозможно... после потерь, понесенных в летне-осенней кампании 1944 года... предпосылок для успешного ведения даже оборонительных действий у немецкой армии не осталось совершенно. В течение последних девяти месяцев до капитуляции было сделано много оперативных ошибок, в результате которых пролилось много лишней крови. ...Операции немецкой армии были в конце концов лишены всякой разумной силы..,»58.
В опубликованных в рубрике «Факты против лжи» статьях рассмотрены наиболее распространенные спекуляции и мифы, искажающие реальную картину противостояния Красной Армии и вермахта. Нужно сказать, что авторы спекуляций и мифов пытаются убедить читателей в истинности своих измышлений. Они утверждают, что их книги призваны провести «объективные исследования истории 1939—1945 годов» (Б. Соколов)59, дать «окончательный диагноз» действиям Красной Армии в начале войны (М. Солонин)60, «рассказать правду о жизни народов России в XX веке» (А. Зубов)61, «неопровержимо доказать» низкий уровень профессиональной подготовки советских генералов и офицеров (В. Бешанов)62.
На наш взгляд, эти утверждения являются уловками, призванными скрыть истинные цели фальсификаций, подтасовок и подлогов — дискредитацию боевой мощи и величия Красной Армии, а также умаление
ее роли в освобождении государств Европы от коричневой чумы XX века — немецкого фашизма, в достижении Великой Победы, 75-летие которой весь мир будет отмечать в мае текущего года.
Клеветнические измышления фальсификаторов Великой Победы представляют собой духовный яд, опасный для нравственного здоровья населения страны. Губительные последствия подобного яда наглядно видны на Украине. Многолетняя работа украинских нацистов по стиранию исторической памяти населения вызвала катастрофическое разрушение нравственности украинского общества, возрастание радикального национализма и возрождение фашизма, привела к кровопролитной гражданской войне, одичанию и озверению значительной части народа. Под властью бандеровцев Украина стремительно погружается в варварство. Главнейшим инструментом переформатирования памяти, прежде всего молодого населения, стало очернение советского периода истории страны, в том числе Великой Отечественной войны. Именно оно взрастило на Украине бандеровщину, подняло на щит «идейных борцов» за национальную независимость тех, кто долгие годы уничтожал свой же народ, осуществлял геноцид евреев и поляков, возвело предателей Ивана Мазепу, Степана Бандеру, Романа Шухевича в герои. По всей Украине разрушаются памятники и мемориалы советским воинам-освободителям, множатся другие акты вандализма и беспамятства.
В России тоже периодически разгорается костер десоветизации, и находится много желающих сжечь в этом костре память о подвиге народа в Великой Отечественной войне. Фальсификаторы истории Великой Отечественной войны продолжают настойчиво шельмовать Великую
Победу*. Не прекращаются попытки оправдания коллаборационизма. Из предателя Андрея Власова бывший московский мэр Гавриил Попов и священник (!) Георгий Митрофанов пытаются сделать героя. А либеральному историку Кириллу Александрову в 2016 году даже удалось защитить докторскую диссертацию, позитивно оценивающую деятельность власовцев (Высшая аттестационная комиссия дала диссертации отрицательную оценку, и в июле 2017 года решение о присуждении ученой степени было отменено). Социологические опросы фиксируют убогий уровень знаний значительной части школьников и студентов о Великой Отечественной войне. Периодически появляются сообщения об осквернении памятников участникам войны в различных регионах страны.
За последние три года книги, очерняющие и принижающие подвиг народа в Великой Отечественной войне, опубликовали: М. Солонин — 11 книг (из них 6 — в 2019 году); Б. Соколов — 8 книг; В. Бешанов — 5 книг. Кроме того, в этот период опубликованы книги В. Резуна, А. Зубова и других ненавистников Великой Победы.
Все это говорит о том, что в стране существуют влиятельные силы, ненавидящие Великую Победу, заинтересованные в искажении истории Великой Отечественной войны, активно поддерживающие фальсификаторов и оказывающие им всестороннюю помощь.
Противодействие этим силам должно быть адекватным. На наш взгляд, в условиях все более обостряющейся жесткой информационной войны, ведущейся против России со стороны коллективного Запада (в том числе его настойчивых
В стране существуют влиятельные силы, ненавидящие Великую Победу,
заинтересованные в искажении истории Великой Отечественной войны.
попыток пересмотра итогов Второй мировой войны и принижении роли Советского Союза в разгроме гитлеровской Германии) уже невозможно противостоять фальсификаторам усилиями лишь общественных организаций и отдельных энтузиастов. Нужна общенациональная программа, имеющая весомый администра-
тивный ресурс и финансирование, достаточное, чтобы борьба с фальсификациями истории Великой Отечественной войны приобрела активный, наступательный характер.
Только совместными усилиями государства, общественных организаций и движений, средств массовой информации можно обуздать фальсификаторов, поставить надежный заслон распространению в стране лжи о нашей многовековой истории, сохранить и укрепить у народов России гордость за Великую Победу 1945 года, которая, как отмечал 18-й Всемирный Русский Народный Собор, «является одним из важнейших интегрирующих факторов современной русской нации».
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Гареев МЛ. Борьба с фальсификацией истории Великой Отечественной войны — важнейшая задача патриотического воспитания // Материалы Международной научно-практической конференции ветеранских организаций СНГ. М., 2014. С. 7.
2 Манштейн Э. Утерянные победы. М.: Алгоритм, 2014. С. 496.
3 Типпелъскирх К. История Второй мировой войны. СПб., М.: Полигон, ACT, 1999. С. 282.
4 Пронько В.А. Сражения историков на фронтах Второй мировой и Великой Отечественной войн. М.: Издатель-ско-торговая корпорация «Дашков и К°», 2016. С. 411.
5 Бешанов В.В. Год 1943 — «переломный». М.: Яуза, Эксмо, 2008. 510 с.
6 Соколов Б.В. Цена победы и мифы Великой Отечественной // Великая война: трудный путь к правде. Интервью, воспоминания, статьи. Серия «АИРО — научные доклады и дискуссии. Темы для XX века». Вып. 17. М.: АИРО-ХХ, 2005. С. 9.
7 Мягкое М.Ю. Вермахт у ворот Москвы, 1941—1942. М.: ОЛМА-ПРЕСС, Звездный мир, 205. С. 221.
8 Там же. С. 228.
9 Кершоу Р. 1941 год глазами немцев. Березовые кресты вместо железных. М.: Яуза-пресс, 2009. С. 530.
10 Разгром немцев под Москвой. Признание врага. М.: Патриот, 2011. 143 с.
11 Мягков М.Ю. Вермахт у ворот Москвы, 1941—1942. С. 236.
12 Карелл Пауль. Восточный фронт. Книга первая. Гитлер идет на Восток. 1941—1943. М.: Изографус, Эксмо, 2003. С. 273—274.
13 Мягков М.Ю. Вермахт у ворот Москвы, 1941—1942. С. 204.
14 Там же. С. 203.
15 Там же. С. 235.
16 Там же. С. 234.
17 Откровения и признания. Нацистская верхушка о войне «Третьего рейха» против СССР. Секретные речи. Дневники. Воспоминания. Смоленск: Русич, 2000. С. 372—374.
18 Замулин В.Н. Северная ударная группировка вермахта под Курском накануне операции «Цитадель» // Новая и новейшая история. 2015. № 3. С. 68.
19 Ньютон Стивен X. Курская битва: немецкий взгляд. М.: Яуза, Эксмо, 2006. С. 538.
20 Меллентин Ф. Танковые сражения 1939—1945 гг. Боевое применение танков во Второй мировой войне. М.: Воениздат, 1957. С. 202.
21 Замулин В.Н. Северная ударная группировка вермахта под Курском... С. 70.
22 Расе К. Человеческий материал. Немецкие солдаты на Восточном фронте. М.: Вече, 2013. С. 164.
23 Там же. С. 175.
24 Там же. С. 171.
25 Там же. С. 172.
26 Драбкин A.B. Окопная правда вермахта. Война глазами противника. М.: Яуза-пресс, 2014. С. 123.
27 Зимке Э. От Сталинграда до Берлина. Операции советских войск и вермахта. 1942—1945. М.: ЗАО Центрполиграф, 2010. С. 583.
28 Итоги Второй мировой войны: сб. статей / пер. с нем. М.: Изд-во Иностранной литературы, 1957. С. 66.
29 Бешанов В.В. Год 1943 — «переломный». 512 с.
30 Нюрнбергский процесс: сборник материалов. Т. 2. М.: Государственное издательство юридической литературы, 1954. С. 998.
31 Там же. С. 935.
32 ЦА ФСБ РФ.Ф.14. Оп. 5. Д. 1. Л. 228—235.
33 Чуянов A.C. Кровавые злодеяния гитлеровцев в селе Алексеевка Сталинградской области // Правда. № 73,17 марта 1943 года.
34 Верт Александр. Россия в войне 1941—1945 г. М.: Прогресс, 1967. С. 505—511.
35 Нюрнбергский процесс: сборник материалов. Т. 2. С. 1005.
36 Т. 1.С. 54—55.
37 Огнев А. Единство советского народа // Правда. 2012. №31.
38 Мюллер Н. Вермахт и оккупация (1941—1944). М.: Воениздат, 1974. С. 224.
39 Верт Александр. Россия в войне 1941—1945 г. М.: Прогресс, 1967. С. 505.
40 Мюллер Н. Вермахт и оккупация (1941—1944). М.: Воениздат, 1974. С. 301.
41 Там же. С. 307.
42 По Пронъко В.А. Сражения историков на фронтах Второй мировой и Великой Отечественной войн. М.: Издатель-ско-торговая корпорация «Дашков и К°», 2016. С. 412.
43 Соколов Б.В. Тайны Второй мировой. М.: Вече, 2000. С. 190.
44 Бешанов В.В. Год 1943 — «переломный».
45 Терни Альфред. Крах под Москвой. Генерал-фельдмаршал фон Бок и группа армий «Центр» 1941—1942. М.: ЗАО Центрполиграф, 2015. С. 147.
46 Гальдер Ф. Военный дневник (июнь 1941 — сентябрь 1942). М.: Астрель, 2012. С. 485.
47 Мягков М.Ю. Битва под Москвой в документах группы армий «Центр» // Вторая мировая война: актуальные проблемы. М.: 1995. С. 261.
48 Гудериан Г. Воспоминания солдата. Смоленск: Русич, 2001. С. 351.
49 Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии 1933—1945 гг. / пер. с нем. М.: Воениздат, 1976. Т. 3. Война на два фронта. С. 58—59.
50 Там же. С. 64.
51 Соколов Б.В. Тайны Второй мировой. С. 190.
52 Сборник материалов по составу, группировке и перегруппировке сухопутных войск фашистской Германии и войск ее бывших сателлитов на советско-германском фронте за период 1941—1945 гг. Вып. 5. М.: ВНУ ГШ, 1958. С. 100—102, 120—121.
53 Шоултер Деннис. Броня и кровь. Битва на Курской дуге. М.: ACT, 2013. С. 174.
54 Там же. С. 8.
55 Ньютон Стивен X. Курская битва: немецкий взгляд. С. 504—505.
56 Там же. С. 508.
57 Там же. С. 512.
58 Типпелъскирх К. Оперативные решения командования в критические моменты на основных сухопутных театрах второй мировой войны: сб. Итоги Второй мировой войны. М.: Издательство иностранной литературы, 1957. С. 86—88.
59 Соколов Б.В. Правда и мифы Второй мировой. М.: Вече, 2018. С. 4.
60 Солонин М.С. Июнь 1941 г. Окончательный диагноз. М.: Яуза; Эксмо, 2013. С. 4.
61 История России. XX век: 1939— 2007. М.: Астрель; ACT, 2010. С. 2.
62 Бешанов В.В. Кадры решают все!: суровая правда о Красной Армии. М.: Эксмо, 2017. С. 2.
