CC BY
28Великая Победа под обстрелом фальсификаторов. Спекуляции о начальном периоде Великой Отечественной войны
Полковник в отставке В.В. ЛИТВИНЕНКО, доктор технических наук
Полковник в отставке В.Н. УРЮПИН, кандидат военных наук
АННОТАЦИЯ ABSTRACT
Опровергаются широко распространенные мифы и спекуляции о начальном периоде Великой Отечественной войны: о радикальном ослаблении Красной Армии репрессиями, об игнорировании докладов разведки, о несвоевременном приведении войск в полную боевую готовность. Показано, что в результате упорного сопротивления советских войск ни одна из целей, поставленных вермахту планом «Барбаросса», не была достигнута.
Красная Армия, вермахт, опровержение спекуляций о начальном периоде Великой Отечественной войны, план «Барбаросса», срыв сроков достижения целей плана «Барбаросса», провал немецкого блицкрига.
The paper refutes the widely circulated myths and speculation about the early period of the Great Patriotic War, such as the Red Army dramatically weakened by reprisals, intelligence reports ignored, the troops belatedly brought on full alert, etc. The authors show that the dogged resistance of the Soviet troops frustrated every single objective of the German troops under the Barbarossa Plan.
KEYWORDS
Red Army, Wehrmacht, refuting speculation about the initial period of the Great Patriotic War, Barbarossa Plan, disrupting the time limit of fulfilling the Barbarossa Plan, failure of German Blitzkrieg.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
НЕУДАЧИ Красной Армии в начальный период Великой Отечественной войны на протяжении многих лет остаются одной из тем, наиболее подверженной всевозможным спекуляциям и фальсификации. «Новые историки» всех мастей, озабоченные «разоблачением советских исторических мифов», чаще всего используют следующие спекуляции:
• Красная Армия была ослаблена репрессиями командного состава в 1937—1938 годах;
• Сталин был чрезмерно уверен, что Гитлер не будет воевать на два фронта, и упорно не верил сообщениям разведчиков о дате начала войны;
• войска приграничных округов не были своевременно приведены в полную боевую готовность;
• сражения 1941 года — не столько война, сколько массовая капитуляция Красной Армии.
Рассмотрим на основе введенных в научный оборот исторических документов приведенные тезисы.
Первый. Красная Армия была ослаблена репрессиями командного состава в 1937—1938 годах.
В справочнике по истории для подготовки школьников к Основному государственному экзамену (ОГЭ) констатируется, что «Репрессии в Красной Армии, проведенные в СССР в конце 30-х гг., значительно ослабили боеспособность Советских Вооруженных сил»1. Об этом же пишет бывший московский мэр Гавриил Попов: «...37-й год радикально ослабил его (Сталина. — Прим. авт.) армию.»2. В книге «История России. ХХ век. Т. II. Эпоха сталинизма (1923—1953)» (ответственный редактор — доктор исторических наук Андрей Зубов) «подсчитано», что репрессировано было 43 тыс. командиров Красной Армии3. Леонид Млечин утверждает, что: «Массовые расстрелы офицеров Красной Армии в предвоенные годы, по существу, привели к катастрофе лета 1941 года»4. А Николай Сванидзе в ходе дискуссии с Александром Прохановым «Сталин: «Гений Победы» или «Мужикобо-рец»?, состоявшейся 14 августа 2007
года на радиостанции «Эхо Москвы», заявил: «Сталин лично практически расстрелял половину комполков, почти всех комбригов, комдивов, комкоров, руководителей военных частей округов. Он обезглавил всю Красную Армию». Сказано именно так: «ЛИЧНО. расстрелял.».
Не отрицая и не оправдывая репрессии 1937—1938 годов, мы считаем, что они не могли существенно ослабить армию. Игорь Пыхалов в книге «Великая оболганная война» приводит архивные документы, которые показывают, что реально в 1937—1939 годах было репрессировано 17 981 человек командно-начальствующего состава Красной Армии (арестовано — 8122, уволено по политическим мотивам — 9859), что в количественном отношении составляло чуть более 4 % от их списочного состава по состоянию на 15 июня 1941 года (439 143 человек)5.
Не соответствует действительности и бытующее мнение, что репрессированы были лучшие командиры, а в армии остались необразованные и неопытные офицеры. Это мнение закладывают в умы: справочник — «7 % командиров имели высшее образо-
вание, 37 % — среднее специальное, 75 % занимали свои посты менее года»6; Гавриил Попов — «К 1941 г. 75 % наших командиров не имели нормального военного образования. Тем более не имели опыта: на своих должностях находились год-два, а то и всего несколько месяцев»7; Леонид Млечин — «Осенняя проверка 1940 года показала: из двухсот двадцати пяти командиров полков только двадцать пять окончили нормальные военные училища»8.
На самом деле и в качественном отношении репрессии не нанесли значительного ущерба Красной Армии. Что касается профессиональной подготовленности командного состава Красной Армии, то приведенные Поповым и Млечиным сведения недостоверны и неоднократно опровергались в различных публикациях. По архивным данным по состоянию на 1 января 1941 года, из 1833 командиров полков 14 % окончили военные академии, 60 % — военные училища и лишь 26 % имели ускоренное военное образование. Из 8425 командиров батальонов военное образование имели 92 %9.
Военачальники, пришедшие на смену репрессированным, не уступали предшественникам ни по образованию, ни по боевому опыту, ни по таланту. Нет никаких оснований считать, что репрессированные генералы и маршалы воевали бы успешней. Так, анализ маневров, проведенных осенью 1936 года в Белорусском (командующий — командарм 1 ранга И.П. Уборевич) и Киевском (командующий — командарм 1 ранга И.Э. Якир) военных округах, показал, что в ходе учений войска пренебрегали разведкой и охранением флангов, атакующие подразделения действовали в скученных боевых порядках, командиры неумело управляли своими подразделениями в бою, должного взаимодействия подразделений различных родов войск налажено не было10. А ведь этими военными окру-
гами командовали опытные и авторитетные в войсках генералы.
Полагаем, что не репрессии были причиной того, что около 75 % офицеров занимали свои должности «год-два, а то и всего несколько месяцев». Такое состояние с укомплектованием соединений и частей офицерским составом объясняется в первую очередь резким ростом численности (более чем втрое) армии. Накануне войны число дивизий возросло с 98 до 303, т. е. до 70 % дивизий были вновь сформированы и имели новую организационно-штатную структуру11.
Второй. Сталин был чрезмерно уверен, что Гитлер не будет воевать на два фронта, и упорно не верил сообщениям разведчиков о дате начала войны.
Некоторые историки утверждают, что: «С февраля 1941 г. Сталин из разных источников получал многочисленные сообщения о подготовке Германией нападения на СССР, включая точные даты вторжения. Считая невозможной войну Рейха на два фронта, он продолжал уверенно считать поступившие данные дезинформацией... Возможно, ему хотелось верить Гитлеру, объяснявшему своему «союзнику», что дивизии вермахта в Польше отдыхают перед десантом на Британские острова»12.
Во-первых, предположение, что Сталин мог безоговорочно поверить дезинформации Гитлера абсурдно, оно противоречит характеру и жизненному пути советского лидера. Чем-чем, но доверчивостью Сталин не страдал. Он даже своим соратникам не очень-то доверял, а уж врагам и подавно не верил. Сталин никогда не питал иллюзий относительно намерений Гитлера, а в 1941 году — тем более. На расширенном заседании Политбюро ЦК ВКП (б) в конце мая 1941 года Сталин подчеркивал: «Обстановка обостряется с каждым днем. Очень похоже, что мы можем подвергнуться внезапному
нападению со стороны фашистской Германии. От таких авантюристов, как гитлеровская клика, всего можно ожидать.»13.
Во-вторых, историк Олег Вишлев в книге «Сталин и Гитлер. Кто кого обманул», ссылаясь на документы, пишет: «.уже в начале марта 1941 года советскому правительству по разведывательным каналам стало известно, что Гитлер отказался от планов вторжения в Великобританию»14. Поэтому попытки немцев представить наращивание своих войск на границе с СССР как подготовку к операции «Морской лев» ввести Сталина в заблуждение не могли.
Не согласуется с реальностью и убеждение Андрея Зубова и других фальсификаторов, что Сталин игнорировал многочисленные сообщения о том, что Германия собирается напасть на СССР.
В действительности сообщения от различных источников информации были противоречивыми. В донесениях, направленных в 1941 году в Москву советскими разведчиками (в том числе и Рихардом Зорге) и руководителями подпольной антифашистской организации «Красная капелла», сроки немецкого нападения определялись как «после войны с Англией», «весной 1941 года», «15 апреля», «конец апреля», «1 мая», «4 мая», «начало мая», «15 мая», «20 мая», «конец мая», «15 июня», «около 15 июня», «во второй половине июня», «22 июня», «конец июня»15.
Следует отметить, что Сталин очень серьезно относился к сообщениям о возможном нападении немцев, весной и в начале лета 1941 года принимал необходимые меры для укрепления приграничных округов: были призваны 793 тыс. резервистов; из внутренних округов в западные перебазированы 7 армий (66 дивизий); приведены в полную боевую готовность и переданы в состав армий
прикрытия государственной границы 63 дивизии резерва западных округов; под видом учений скрытно выдвинулись и заняли районы сосредоточения 52 дивизии второго эшелона армии прикрытия; дивизии первого эшелона армий прикрытия заняли укрепрайоны; произведен досрочный выпуск из военных училищ (14 мая), большая часть молодых лейтенантов была направлена в западные военные округа; отданы приказы (27 мая) о строительстве в срочном порядке полевых фронтовых командных пунктов, о рассредоточении и проведении маскировки аэродромов, приказы о приведении в боеготовность всех долговременных огневых сооружений и укрепленных районов16.
Третий. Войска приграничных округов не были своевременно приведены в полную боевую готовность.
Тезис о том, что одной из главных причин неудач Красной Армии в начале Великой Отечественной войны было несвоевременное приведение войск в полную боевую готовность, во-первых, не учитывает политические причины, и, во-вторых, гиперболизирует его роль и значение в неудачах начального периода войны.
По нашему мнению, Андрей Зубов и другие «независимые историки» в своих оценках не учитывают влияние внешнеполитического фактора на действия и поступки военно-политического руководства СССР. Вместе с тем советское правительство понимало, что подготовка к войне предусматривает принятие мер не только внутриполитического характера, но и учитывающих внешнеполитические реалии. Сталин, выступая 5 мая 1941 года перед выпускниками военных академий, дважды подчеркнул: «Мало иметь хорошую технику, организацию, надо иметь больше союзников.», а затем, акцентируя еще раз внимание на роли внешнеполитического фактора, сказал: «Чтобы
готовиться хорошо к войне — это не только нужно иметь современную армию, но надо войну подготовить политически. Что значит политически подготовить войну? Политически подготовить войну — это значит иметь в достаточном количестве надежных союзников и нейтральных стран...»17.
Известно, что союзников у СССР в предвоенные годы было немного. Причина очевидна — СССР и европейские страны имели различное общественно-политическое устройство и не испытывали доверия друг к другу.
В 1940—1941 годах советское руководство предприняло титанические усилия, чтобы иметь как можно больше союзников и нейтральных государств. Главное в достижении этой цели — 13 апреля 1941 года в Москве был заключен советско-японский договор о нейтралитете, который существенно ослабил взаимодействие стран оси «Рим—Берлин—Токио», а для СССР свел к минимуму вероятность войны на два фронта. Однако это был, пожалуй, единственный крупный успех советской дипломатии. В целом же положение было очень тревожным: большинство европейских стран поддержало сильнейшее на тот момент империалистическое государство Европы — фашистскую Германию во главе с Гитлером. Если посмотреть на карту сегодняшней Европы, то выяснится, что практически все страны, которые входят в Европейский союз и оказывают в настоящее время санкционное давление на Россию, поддерживали гитлеровскую Германию: кто-то открыто воевал на ее стороне (Италия, Румыния, Болгария и др.), кто-то оказывал политическую, экономическую, финансовую, технологическую поддержку, снабжал страну ресурсами, которых она не имела и т. п. Как на союзников СССР к весне 1941 года
мог рассчитывать только на Англию и США. Но в то время особых симпатий к СССР эти страны не питали. Буржуазные общества в Англии и США не видели различий между СССР и Германией и считали их тоталитарными странами. Так, после нападения Германии на СССР газета «Уолл-стрит джорнэл» 25 июня 1941 года писала: «Американский народ знает, что принципиальная разница между мистером Гитлером и мистером Сталиным определяется только величиной их усов. Союз с любым из них будет оплачен престижем страны». Аналогичными высказываниями пестрела и пресса Англии.
Ситуация крайне осложнилась после прилета 10 мая 1941 года заместителя Гитлера по партии Рудольфа Гесса в Англию, в результате чего возникла реальная возможность заключения сепаратного мира между Англией и Германией.
В этих условиях Англия и США могли бы оставаться союзниками СССР только в одном случае — если инициатором войны выступит Германия. Именно поэтому Сталин до последнего откладывал принятие решения и не отдавал распоряжений на приведение войск в полную боевую готовность. Таким образом, после вероломного нападения 22 июня 1941 года фашистской Германии на СССР никто в мире не сомневался в том, что войну развязал Гитлер. Общественное мнение в Англии и США было единодушно в определении страны-агрессора.
Уинстон Черчилль в день начала военных действий выступил по английскому радио с поддержкой СССР, а президент США Франклин Рузвельт 9 июля в своем обращении, адресованном М.И. Калинину, писал: «Американский народ ненавидит вооруженную агрессию (выделено авторами). Американцы связаны тесными узами исторической дружбы с русским народом. Поэтому
естественно, что они с симпатией и восхищением наблюдают за титанической оборонительной борьбой, которую ведет сейчас русский народ»18.
Данные факты обусловливают проводимую Сталиным накануне войны политику, позволившую в последующем сформировать мощную антигитлеровскую коалицию.
Третий. Своевременность приведения войск приграничных округов в полную боевую готовность. Утверждения типа «будь наши войска развернутыми для боя, они не понесли бы столь катастрофических потерь» не совсем корректно отражают его влияние на исход приграничных сражений. Отметим, что разгром главных сил трех особых военных округов (118 дивизий) произошел не 22 июня, а 24—30 июня в ходе встречных сражений, в которых принимали участие войска, заблаговременно приведенные в полную боевую готовность19. В связи с этим американский историк Роджер Риз справедливо замечает: «Элемент внезапности помогает объяснять, почему войсковые части на границе поначалу оказались в замешательстве, что поставило их в невыгодное положение. Но это никак не объясняет, почему в боях потерпели неудачу выдвинутые из тыла корпуса и армии, у которых оставались недели на подготовку. Внезапностью можно объяснять, почему германские ВВС застали сотни самолетов на земле и уничтожили их в первый же день войны. Но этим никак не объяснить, почему советские самолеты были застигнуты на земле на третий и четвертый день войны»20 (второстепенность влияния момента приведения войск в полную боевую готовность на исход боев подтверждает и современный опыт: Югославия и Ирак знали точные даты начала войны против них, но это им не помогло).
Кстати, Сталин не придавал особого значения моменту отдачи дирек-
тивы на приведение войск в полную боевую готовность. По воспоминаниям управделами советского правительства Чадаева, 22 июня 1941 года Сталин после телефонного разговора с командующим Западным особым военным округом генералом армии Д.Г. Павловым сказал: «Павлов ничего конкретного не знает, что происходит на границе! Не имеет связи даже со штабами армий! Ссылается на то, что опоздала в войска директива. Но разве армия без директивы не должна находиться в боевой готовности?»21.
Для успешного отражения удара агрессора более важны: наличие сил и средств; морально-политическое состояние армии и народа, их готовность к жертвенной борьбе с агрессором; необходимое сосредоточение сил и средств, умелое их применение; профессиональная подготовка личного состава и боевая слаженность соединений и частей армии.
В 1935—1941 годах в СССР была проведена большая работа по повышению боеготовности вооруженных сил: Красная Армия в 1935—1939 годах была переведена на кадровую основу; в сентябре 1939 года в стране была введена всеобщая воинская обязанность; началось серийное производство нового поколения образцов вооружения и военной техники (танки, самолеты, реактивная и ствольная артиллерия и др.); возросло число дивизий; в приграничных округах созданы и развернуты армии прикрытия, в состав которых входило 186 дивизий (с учетом 16 дивизий второго стратегического эшелона, прибывших в армии прикрытия до войны), а также осуществлена подготовка Западного театра военных действий к войне — аэродромы, укрепрайоны, дороги. В последние месяцы перед войной были предприняты дополнительные меры по укреплению приграничных округов, о которых говорилось выше.
В результате огромных усилий народа и советского правительства к июню 1941 года Красная Армия обладала силами и средствами, необходимыми для отражения гитлеровской агрессии: по общей численности войск и оснащенности боевыми средствами она не уступала вермахту, а по ряду видов боевой техники (танки, самолеты) даже его превосходила.
Морально-политическое состояние армии и народа было высоким. П. Тибо отмечает: «Единство нации укреплялось перед войной всеми возможными (и невозможными) средствами и было сильно, как никогда, в то время как весь мир, введенный в заблуждение чистками и репрессиями 1936—1938 гг., полагал, что СССР стоит на пороге краха. Только 22 июня 1941 г., когда Гитлер напал на Россию, миру открылась подлинная мощь этой страны»22.
Следует отметить, что неудачи начального периода войны в первую
очередь обусловлены отсутствием достоверных данных о намерениях противника, в том числе о направлении его главного и других ударов, построением обороны группировок наших войск, потерей управления, что в конечном итоге привело к нивелированию фактора обученности личного состава и боевой слаженности соединений и частей армии. Несмотря на большие усилия Советского правительства по укреплению в марте—июне 1941 года приграничных округов, командование этих округов не смогло организовать в зоне своей ответственности эффективную разведку. В результате войсковая разведка не смогла выявить реальное боевое построение гитлеровских войск, и на направлениях главных ударов немцы имели многократное преимущество (табл. 1.). При таком превосходстве вермахта степень боевой готовности советских войск, принявших на себя первый удар вермахта, практически не имела значения.
Таблица 1
Соотношение сил и средств Красной Армии и вермахта на 22 июня 1941 года
Характеристика сил сторон Дивизии Личный состав Самолеты Танки Орудия и минометы
Вооруженные силы 1,5:1 1:1,3 3,6:1 4,1:1 1,3:1
Противостоящие группировки войск 1,1:1 1:1,3 2,2:1 3,8:1 1,4:1
Стратегические направления наступления немецких войск Северное 1:1,2 1:2,1 2,2:1 2,2:1 1:1,1
Западное 1:1 1:1,8 1,2:1 1,9:1 1:1
Южное 1,5: 1 1: 1 1,7: 1 7: 1 2,6: 1
Направления главного удара немецких войск на Северном стратегическом направлении 1:2 1:4,4 — 1,2:1 1:2,9
на Западном стратегическом направлении первое 1:4 1:7,6 — 1:10,4 1:4,7
второе 1 : 2,9 1 : 6,5 — 1 : 1,9 1 : 6,5
на Южном стратегическом направлении 1: 1,9 1:3,6 — 1,4: 1 1: 1,8
Примечание. При составлении таблицы использованы данные книги М. Мильтюхова «Упущенный шанс Сталина»23. В других источниках встречаются данные, несколько отличающиеся в количественном отношении, но качественно картина соотношения сил и средств сторон неизменна. Выделенные полужирным шрифтом цифры относятся к соотношениям сил в пользу вермахта.
В целом, дело не в репрессиях и несвоевременном приведении войск в полную боевую готовность: Красная Армия значительно уступала вермахту в готовности к войне, о чем уже говорилось ранее. Сталин стремился оттянуть ее начало. Он считал, что Красная Армия будет способна на равных бороться с вермахтом не ранее середины 1942 года. В 1941 году враг объективно был сильнее, хитрее, искуснее. Но постепенно положение менялось, и к середине 1943 года боеспособность войск противоборствующих сторон выравнялась, а с 1944 года по боевому мастерству солдаты, офицеры и генералы Красной Армии превосходили аналогичные категории военнослужащих вермахта.
Четвертый. Сражения 1941 года — не столько война, сколько массовая капитуляция Красной Армии.
Эта фраза содержится в предисловии свежего (2018 года) издания книги «Танковый погром 1941 года», написанной Владимиром Бешановым, считающим себя «военным историком» и много лет заботливо опекаемым издательством «Яуза»24. Но если в 1941 году Красная Армия «массово капитулировала», то, очевидно, вермахт должен был без особого напряжения выполнить поставленные ему задачи в сроки, предусмотренные планами гитлеровского руководства. Рассмотрим, каковы были эти планы и какова была их реализация.
После победы над Францией на совещании с высшим военным командованием 31 июля 1940 года Гитлер объявил о решении начать подготовку к войне с СССР25. В августе—ноябре этого же года в штабах вермахта тщательно прорабатывался план операции против Советского Союза. В начале декабря штабом оперативного руководства Верховного главного командования вермахта (ОКВ) была подготовлена и 18 числа подписана Гитлером Директива № 21, имев-
шая условное наименование «Вариант «Барбаросса». Начало вторжения в СССР было намечено на 15 мая 1941 года. Конечным рубежом операции назначалась линия Архангельск— Волга—Астрахань. Боевые действия вермахта планировалось вести в форме блицкрига. В директиве указывалось: «Вооруженные силы Германии должны быть готовы к тому, чтобы. одержать победу над Россией в быстротечной кампании.»26.
Что следует понимать под «быстротечностью кампании»? Директива № 21 конкретных сроков не определяла, но мнения на этот счет высказывались. Так, 13 и 14 декабря 1940 года перед подписанием директивы № 21 в генеральном штабе сухопутных войск вермахта состоялась дискуссия, высокопоставленные участники которой пришли к выводу, что для разгрома Советского Союза потребуется не более 8—10 недель. На совещании командования вермахта 30 апреля 1941 года, где Гитлер уточнил дату начала войны — 22 июня 1941 года, главнокомандующий сухопутными силами вермахта генерал-фельдмаршал Вальтер фон Браухич дал такой прогноз о ходе будущей войны с СССР: «Предположительно, крупные приграничные сражения — продолжительностью до 4 недель. В дальнейшем следует ожидать лишь незначительного сопротивления».
Зарубежные военные эксперты тоже были убеждены в быстром разгроме Красной Армии. 14 июня 1941 года Объединенный разведывательный комитет США сделал вывод, что Германии потребуется «самое большее шесть недель, чтобы взять Москву». Тогдашний военно-морской министр США Франклин Уильям Нокс заявил: «Гитлер расправится с Россией за срок от шести недель до двух месяцев», а военный министр США Генри Льюис Стимсон
23 июня 1941 года информировал президента Франклина Делано Рузвельта: «Германия будет основательно занята минимум месяц, а максимально, возможно, три месяца задачей разгрома России»27.
В целом на разгром Советского Союза военно-политическое руководство Германии отводило не более 4 месяцев. Поэтому уже весной 1941 года штаб ОКВ планировал на осень 1941 года и зиму 1941/42 года операции по захвату Афганистана и по наступлению на Индию. Замысел этих операций был изложен в директиве № 32 «Подготовка к периоду после осуществления плана «Барбаросса», направленной командованию видов вооруженных сил Германии 11 июня 1941 года28.
По результатам первых дней вторжения в Советский Союз уже 3 июля 1941 года начальник генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал-полковник Франц Гальдер записал в дневнике: «.не будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна в течение 14 дней.»29, а 4 июля 1941 года Гитлер заявил: «Я все время стараюсь поставить себя в положение противника. Практически он войну уже проиграл.»30. 14 июля 1941 года Народный комиссар внутренних дел СССР Л.П. Берия довел до начальника Генерального штаба Красной Армии генерала армии Г.К. Жукова показания пленных немецких летчиков о приказе занять Москву и Ленинград не позднее 20 июля 1941 года31.
Однако обстановка на советско-германском фронте вынудила немецкое командование изменить срок захвата Москвы и Ленинграда и перенести его на 25 августа 1941 года32. Но группы армий «Север» и «Центр» свои задачи к указанному сроку так же, как и ранее, не выполнили, а войска последней даже и не начали наступление на Москву.
6 сентября 1941 года Гитлер подписал Директиву № 35 о переходе
группы армий «Центр» в генеральное наступление на Москву. Перед началом наступления 29 сентября 1941 года генерал-фельдмаршал Федор фон Бок провел совещание с командующими армиями и танковыми группами. Войскам группы армий ставилась задача захватить Москву к 7 ноября 1941 года, до наступления русской зимы. Федор фон Бок обещал Гитлеру, что Москва будет в руках Германии к этой дате33.
Наступление на Москву (операция «Тайфун») началось 30 сентября. В первые десять дней войска группы армий «Центр» прорвали оборону Западного, Резервного и Брянского фронтов и стремительно развивали наступление.
3 октября по результатам первых дней операции Гитлер сделал заявление, в котором отметил, что «Сорок восемь часов назад началась битва огромнейших масштабов! Противник сломлен и никогда больше не восста-нет!»34. Глава пресс-службы гитлеровского правительства обергруппенфю-рер СС Отто Дитрих 8 октября 1941 года объявил иностранным журналистам, что в военном смысле советская Россия уничтожена35, а немецкая газета «Фолькишер беобахтер» писала: «Задачи наступления на востоке полностью выполнены — враг разгромлен. Сталинские армии стерты с лица земли»36. 25 октября Гитлер в беседе с министром иностранных дел Италии графом Джан Галеаццо Чиано уверенно заявил, что на Востоке судьба войны решена и что она в ближайшее время снова будет перенесена на Запад37.
Но и этому плану не суждено было сбыться. На подступах к Москве войскам вермахта был нанесен ощутимый урон, наступление остановлено, а начатое 5 декабря контрнаступление советских войск нанесло им первое крупное поражение во Второй мировой войне.
Основной причиной провала блицкрига стало упорное с первых же дней войны сопротивление Красной Армии и советского народа. Главным в стратегии блицкрига, которая ранее была реализована в войне с Францией и Польшей, было нарушение управления и снабжения обороняющихся группировок войск
в результате стремительного и безостановочного продвижения танковых и моторизированных соединений в глубину обороны, охват и окружение войск противника. В России «азбучные» истины блицкрига «оказались
поставлены с ног на голову отчаянным, доходившим порой до фанатизма сопротивлением
русских в, казалось, безнадежнейших ситуациях».
Как итог военных действий вермахта в 1941 году — не были достигнуты ни одна из целей плана «Барбаросса».
Основной причиной провала блицкрига стало упорное с первых же дней войны сопротивление Красной Армии и советского народа нашествию врага. Главным в стратегии блицкрига, которая ранее была реализована в войне с Францией и Польшей, было нарушение управления и снабжения обороняющихся группировок войск в результате стремительного и безостановочного продвижения танковых и моторизированных соединений в глубину обороны, охват и окружение войск противника. Но в России, как отметил английский историк Роберт Кершоу, «азбучные» истины блицкрига «оказались поставлены с ног на голову отчаянным, доходившим порой до фанатизма сопротивлением русских в, казалось, безнадежнейших ситуациях»38.
Гитлеровское военное командование неоднократно отмечало, что окруженные советские войска сда-
вались в плен лишь находясь в безвыходном положении, когда заканчивались продовольствие, горючее и боеприпасы, а упорное их сопротивление привело к тому, что «половина наступательного потенциала немцев ушла не на продвижение к поставленной цели, а на закрепление уже имевшихся успехов»39.
Первый сбой блицкрига произошел уже в ходе вроде бы успешных для вермахта приграничных сражений. При ликвидации образовавшихся в конце июня 1941 года «котлов» под Белостоком и Минском немецкие войска пленили сотни тысяч красноармейцев. Но вермахту это стоило много времени и сил. В результате мужественного сопротивления окруженных советских войск 19 июля ОКВ вынужден был издать Директиву № 33 «По дальнейшему ведению войны на Востоке», в которой отмечалось: «Группе армий «Центр» потребуется время для ликвидации сильных боевых групп противника, продолжающих оставаться между нашими подвижными соединениями»40. Однако уже 30 июля 1941 года ОКВ направил в войска Директиву № 34, которой командование вермахта сочло необходимым «предоставить 2-й и 3-й танковым группам для восстановления и пополнения их соединений около десяти дней» и «временно отложить выполнение целей и задач, поставленных в директиве № 33 от 19.7.1941 года»41. Группе армий «Центр» было предписано перейти к обороне.
Аналогичная ситуация сложилась и в начале Московской битвы: большая часть советских войск попала в окружение 7 октября 1941 года под Вязьмой и 9 октября 1941 года под Брянском. Но триумфальный марш фашистских войск застопорился. Немецкий историк Клаус Рейнгардт в книге «Поворот под Москвой» пишет, что в вяземском «котле»: «.русским. удалось сковать на длитель-
ное время немецкие танковые силы и тем самым исключить возможность их участия в немедленном преследовании в направлении Москвы.»42, а брянский «котел» «.оттянул на себя до конца октября основные силы 2-й общевойсковой и 2-й танковой армий...»43. Продолжить наступление на Москву смогли лишь 11 дивизий группы армий «Центр». 48 немецких дивизий вынуждены были вести тяжелые бои с окруженными советскими войсками (остальные дивизии группы армий «Центр» были заняты прикрытием флангов наступающей группировки). Бои в вяземском и брянском «котлах» были упорными и продолжительными. Через неделю после окружения советских войск — 14 октября 1941 года — в сводке Главного командования сухопутных войск вермахта (ОКХ) сообщалось: «Противник, окруженный. западнее Вязьмы полностью уничтожен.». Но на ежедневных отчетных картах ОКХ «Lage Ost» еще более двух недель показывалось, что несколько немецких дивизий (от девяти до пяти) продолжали вести боевые действия с этим «уничтоженным» противником. В брянском «котле» бои шли до 23 октября 1941 года, когда соединениям и частям 3-й, 13-й и 50-й советских армий удалось с боями и с большими потерями вырваться из окружения. Упорное сопротивление окруженных войск позволило советскому командованию восстановить оборонительные рубежи на московском направлении. Предпринятое в середине ноября вто-
рое наступление немецких войск на Москву в связи большими потерями в личном составе и боевой технике своей цели также не достигло. 23 ноября 1941 года начальник генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал-полковник Франц Гальдер записал в своем дневнике: «Таких сухопутных войск, какими мы располагали к июню 1941 года, мы уже никогда больше иметь не будем.»44.
29 ноября1941 года рейхсминистр вооружения и боеприпасов Фриц Тодт обратился к Гитлеру с призывом: «Мой фюрер, войну необходимо немедленно прекратить, поскольку она в военном и экономическом отношении нами уже проиграна»45. А генерал Гюнтер Блюментрит так подвел итоги действий вермахта в 1941 году: «Теперь политическим руководителям Германии важно было понять, что дни блицкрига канули в прошлое.»46.
Таким образом, уничижительные оценки фальсификаторов состояния и действий Красной Армии в начальный период войны не имеют никакого отношения к реалиям противостояния советских и немецких войск в 1941 году. Итог этого противостояния неоспорим — ни одна из целей, намеченных вермахту планом «Барбаросса», не была достигнута, гитлеровский блицкриг не состоялся.
В следующей статье будут обсуждены попытки фальсификаторов исказить ход и итоги сражений войны, принизить роль Красной Армии в разгроме фашизма.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Баранов П.А. История: новый полный справочник для подготовки к ОГЭ. М.: АСТ, 2018. С. 285.
2 Попов Г.Х. 1941—1945. Заметки о войне. М.: ООО «Агентство «КРПА Олимп», 2005. С. 111.
3 История России. ХХ век. Т. II. Эпоха сталинизма (1923—1953) / под ред. А.Б. Зубова. М.: Эксмо, 2017. С. 289.
4 Млечин Л.М. Иосиф Сталин, его маршалы и генералы. М.: ЗАО «Центрполи-граф», 2004. С. 208.
5 Пыхалов И. Великая оболганная война. М.: Яуза, Эксмо, 2005. С. 55—56.
6 Баранов П.А. История: новый полный справочник для подготовки к ОГЭ. С. 285.
7 Попов Г.Х. 1941—1945. Заметки о войне. С. 111.
8 Млечин Л.М. Иосиф Сталин, его маршалы и генералы. С. 499.
9 Пыхалов И. Великая оболганная война. С. 136.
10 Смирнов А. Большие маневры // Родина. 2000. № 4.
11 Филиппов А. О готовности Красной Армии к войне в июне 1941 г. // Военный вестник (АПН). 1992. № 9. С. 3—8.
12 История России. ХХ век. Т. II. Эпоха сталинизма (1923—1953). С. 409.
13 Суходеев В., Соловьёв Б. Полководец Сталин. М.: Алгоритм, 1999. С. 48.
14 Вишлев О.В. Сталин и Гитлер. Кто кого обманул. М.: Эксмо, 2010. С. 39—40.
15 Пыхалов И. Великая оболганная война. С. 241—251.
16 Филиппов А. О готовности Красной Армии к войне в июне 1941 г.
17 Вишлев О.В. Накануне 22 июня 1941 г. Документальные очерки. М.: Наука, 2001. С. 179.
18 Иванов Р.Ф. Сталин и союзники: 1941—1945 гг. Смоленск: Русич, 2000. С. 150.
19 Филиппов А. О готовности Красной Армии к войне в июне 1941 г.
20 Roger Reese. Stalin's Reluctant Soldiers: A Social History of the Red Army, 1925— 1941. University Press of Kansas, 1996.
21 Емельянов Ю.В. Сталин: на вершине власти. М.: Вече, 2002. С. 215.
22 Тибо П. Эпоха диктатур. М.: Изд-во «Крон-Пресс», 1998.
23 Мельтюхов М.И. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939—1941 (Документы, факты, суждения). М.: Вече, 2000.
24 Бешанов В.В. Танковый погром 1941 года. М.: Яуза, 2018. С. 7.
25 Соловьёв Б.Г. Внезапность нападения — орудие агрессии. М.: ООО «Издательство «Юрлитинформ», 2002. С. 167.
26 Там же. С. 173—174.
27 Сиполс В.Я. На пути к Великой Победе. Советская дипломатия в 1941—1945 гг. М.: Политиздат, 1985. С. 24—25.
28 Дашичев В.И. «Совершенно секретно! Только для командования». Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы. М.: Наука, 1967. С. 199—202.
29 Гальдер Ф. Военный дневник (июнь 1941 — сентябрь 1942). М.: Астрель, 2012. С. 105.
30 Дашичев В.И. «Совершенно секретно! Только для командования». С. 258.
31 Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Сборник документов. Том второй. Кн. 1. Начало. М.: Издательство «Русь», 2000. С. 313.
32 Гальдер Ф. Военный дневник (июнь 1941 — сентябрь 1942). С. 200.
33 Терни Альфред. Крах под Москвой. Генерал-фельдмаршал фон Бок и группа армий «Центр». 1941—1942. М.: ЗАО «Центрполиграф», 2015. С. 94.
34 Там же. С. 104.
35 Уткин А.И. Вторая мировая война. М.: Алгоритм, 2002. С. 231.
36 Газета «Фолькишер беобахтер», 10 октября 1941 года.
37 Рейнгардт К. Поворот под Москвой. М.: Воениздат, 1980. С. 111—112.
38 Кершоу Р. 1941 год глазами немцев. Березовые кресты вместо железных. М.: Яуза-пресс, 2009. С. 207.
39 Там же.
40 Крах блицкрига: урок милитаристам и агрессорам. М.: Воениздат, 1987. С. 80.
41 Там же.
42 Рейнгардт К. Поворот под Москвой. С. 92.
43 Там же. С. 81.
44 Гальдер Ф. Военный дневник (июнь 1941 — сентябрь 1942). С. 464.
45 Рейнгардт К. Поворот под Москвой. С. 219.
46 Роковые решения: Сб. СПб.: ООО «Издательство «Полигон», 2004. С. 119.
