CC BY
163
© 2005 г. А.Г. Данилов
ВАРШАВСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ В РОСТОВЕ-НА-ДОНУ (1915 - 1917 гг.) Часть 1
Высшие учебные заведения России оказывали заметное влияние на различные стороны жизни общества в XIX - начале XX в. В докладной записке Министерства народного просвещения временного правительства в августе 1917 г. указывалось: «Развитие народного образования на всех ступенях и, в частности, развитие высшего образования как общего, так и профессионального является самым могущественным и прочным средством возрождения страны, потрясенной войной и внутренним переустройством» [1, л. 131]. Анализируя состояние образования, здравоохранения, сельского хозяйства, различных отраслей промышленности, административно-судебной сферы в России, авторы документа пришли к выводу о том, что «нет той отрасли государственной и общественной службы, в которой не ощущался бы недостаток в лицах с высшим образованием» [1, л. 133 об]. Для российского общества в этих условиях каждый университет был «на вес золота».
В 1907 - 1916 гг. Область войска Донского в числе немногих губерний России стала одним из крупных центров высшей школы страны. Накануне революционных потрясений 1917 г. на ее территории действовали шесть высших учебных заведений, в которых, по нашим подсчетам, обучалось примерно 5 тыс. студентов.
Из всех высших учебных заведений, которые действовали в крае в тот период, больше всего исследований посвящено судьбе эвакуированного в 1915 г. на Дон Варшавского университета [2, 3].
В то же время ряд моментов из его истории в 1915 -1917 гг. не получили должного освещения. Неизвестно, например, насколько удалось восстановить структурные подразделения и масштабы деятельности университета после его эвакуации в Ростов; каким был профессорско-преподавательский корпус (численность, социальное положение, подготовка кадров и т.д.) в 1915 - 1917 гг.; что собой представлял контингент студентов (численность, профессиональные интересы, социальный и национальный состав и т.д.) в эти годы и как он изменился после переезда на Дон.
В своей статье постараемся восполнить имеющиеся пробелы. Основные источники по данной теме - делопроизводственная документация Варшавского университета, которая хранится в Государственном архиве Ростовской области, а также документы различных министерств и ведомств, хранящиеся в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) и в Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА) в Москве.
В начале ХХ в. молодежь Донской области, как и соседних губерний, получала высшее образование в университетах Петербурга, Москвы, Харькова, в технологических, горном, лесном, межевом, сельскохозяйственных, медицинских вузах, в Московской и Петербургской консерваториях, Московском училище живописи.
Подготовка специалистов за пределами края не удовлетворяла ни местные власти, ни общественность Дона. Так, в 1915 г. за пределами Дона в различных высших учебных заведениях страны уроженцев Донской области обучалось 570 человек войскового сословия (из них 59 - войсковые стипендиаты) и еще столько же невойскового сословия [4]. Как оценить такую ситуацию?
Во-первых, эту цифру надо разделить как минимум на 4 - именно столько лет в то время учились на большинстве факультетов. Получается, что Донская область могла рассчитывать в лучшем случае (известно, что не все студенты оканчивали полный курс) на приток 250 -300 специалистов в год. Это далеко не соответствовало потребностям края, в котором в 1915 г. проживало 3,5 млн человек и в котором быстрыми темпами развивались промышленность, транспорт, банковское дело, торговля, расширялась сфера образования, здравоохранения, повышались требования к уровню подготовки чиновников государственного аппарата и т.д.
Во-вторых, отсутствие в регионе своего высшего учебного заведения или какого-либо другого учреждения, способного возглавить научно-практическую и педагогическую деятельность в крае, приводило к тому, что не все выпускники возвращались для работы домой. Часть из них оставалась в столице и больших городах (там, где училась) - при кафедрах, лабораториях. Впоследствии тематика их научных исследований была мало связана с Югом страны. Это обедняло духовный и культурный потенциал региона. Кроме отсутствия возможности для творческой самореализации, что немаловажно для интеллигенции, была еще одна причина, по которой часть донских выпускников высшей школы не возвращалась к себе в провинцию. Это - стремление делать карьеру. Таким образом, реально цифра получивших высшее образование за пределами Донской области и желавших вернуться для работы на Дон была еще меньше.
В-третьих, учеба (дорога, проживание и т.д.) в Москве, Петербурге, Харькове, других университетских центрах - дело дорогостоящее. Обучение в родном городе или в своем крае - намного дешевле. Это позволило бы значительно расширить масштабы подготовки так необходимых региону специалистов.
В-четвертых, добиваясь открытия на Юге России своего высшего учебного заведения, местная власть заботилась не только о подготовке необходимого числа квалифицированных кадров, но и думала о том, как тем самым уберечь местную молодежь от революционного влияния столиц, других крупных политических центров. К этому добавлялись опасения родителей, как сохранить «неокрепшие души» молодых людей из провинции, находящихся в период учебы без надзора семьи, от «тлетворного влияния» больших городов с их соблазнами.
Осознавая данные негативные факторы, местная администрация и общественность региона в начале ХХ в. неоднократно ставили перед правительством вопрос об открытии в крае своего университета и других высших учебных заведений.
Приведем только один пример. В 1910 г. очередное ходатайство предприняла Ростовская городская дума. Оно было поддержано усилиями местных депутатов Государственной думы, в разное время к нему присоединились Екатеринодар, Ставрополь, Новороссийск, Владикавказ, Мариуполь, Ейск, Пятигорск, Анапа, Таганрог, Нахичевань-на-Дону и некоторые другие города. Аргументировалась эта просьба следующим образом. Ростов «как в географическом, так и в культурно-экономическом отношениях является естественным центром обширного, тяготеющего к нему района, охватывающего кроме Области Войска Донского и части Екатеринославской губернии весь Северный Кавказ, а также, особенно впредь до учреждения вуза в Тифлисе, - и остальные области Кавказа и Закавказья. Весь этот обширный район с населением свыше 17 000 000 жителей с 96 мужскими средними учебными заведениями только по ведомству министерства народного просвещения вынужден посылать свою молодежь по всем университетским центрам империи, отрывая ее от родной обстановки и привычных для нее климатических условий ...» [3, с. 6-7].
Любопытно, что спустя 7 лет, в феврале 1917 г. Министерство народного просвещения направило в Государственную думу документ об учреждении университета в Ростове-на-Дону. В этом документе дословно были повторены вышеперечисленные доводы о целесообразности открытия вуза именно в Ростове, и даже последняя фраза - о поддержке этой идеи различными городами [5].
Вследствие поражений русских армий на фронте 23 июня 1915 г. в Москву в срочном порядке был эвакуирован один из старейших в стране Варшавский университет. Указ о его учреждении Александр II подписал 8 июня 1869 г. [6]. Как писал в 1914 г. В.В. Есипов, университет воспитал уже 45 поколений молодежи (свыше 6,5 тыс. человек), в том числе примерно 60 % поляков [7, с. 18]. Бесспорно, это учебное заведение сделало немало как для культурного духовного развития своего края, так и для развития просвещения и науки в России в целом.
Поскольку в Москве достаточных помещений не оказалась (шла война), начались интенсивные поиски нового временного, как тогда думали, местопребывания для вуза. Рассматривались различные проекты. В конце концов был выбран Ростов.
В пользу этого города существовали следующие доводы: а) большая потребность региона в квалифицированных кадрах; б) многолетние, в том числе и летом 1915 г., активные хлопоты общественности об открытии своего университета; в) выгодное географическое положение - «ворота Кавказа», крупный порт и железнодорожный узел; г) богатый город, у которого есть средства на высшее учебное заведение, - это был немаловажный для правительства аргумент при сравнении с
другими претендентами; д) достаточное количество потенциальных абитуриентов - о регионе в целом речь шла выше, но только в одной Донской области в 1915 г. в 42 средних учебных заведениях обучалось, по нашим подсчетам, 14 300 учащихся - о количестве выпускников сведений нет [8].
Обстоятельства перевода учебного заведения из Москвы в Ростов в июле - сентябре 1915 г. широко освещались в местной прессе [9], а также описаны в исторической литературе [3, с. 8-13; 10]. Но нигде не говорится о том, почему почти все оборудование и уникальная библиотека, которая по богатству своих фондов была третьей в стране (после Петербургской публичной библиотеки - ныне Российская национальная, и Румянцев-ского музея - ныне Российская государственная библиотека) и первой среди университетских, были оставлены в Варшаве?
В архиве нам удалось найти своего рода пояснительную записку И. Дегтярева (летом 1915 г. он был секретарем правления университета) об обстоятельствах переезда учебного заведения из Польши в Ростов. В этом документе есть следующие любопытные факты. Весной 1915 г. варшавский генерал-губернатор издал приказы, предлагавшие всем чиновникам сидеть на местах и спокойно заниматься своим делом, так как об эвакуации не может быть и речи, ибо Варшава укреплена, она неприступна. Однако правление университета решило на всякий случай изготовить некоторое количество ящиков, в которых в случае необходимости можно было бы вывезти имущество. Это обстоятельство дало повод генерал-губернатору через попечителя учебного округа сделать выговор ректору университета профессору С.И. Вехову за то, что «университет наводит панику на население, порождая неосновательные слухи о возможной эвакуации». Тем не менее 22 июня 1915 г. в 10 часов вечера в университете через попечителя округа от варшавского генерал-губернатора была получена спешная телефонограмма, в которой предлагалось немедленно приступить к упаковке университетского имущества с таким расчетом, чтобы в 9 часов утра быть на вокзале для отправки как имущества, так и служащих с их семьями [11, л. 42]. На все сборы давалось 11 часов. И. Дегтярев описывает, как весь состав канцелярии во главе с и.д. ректора профессором А.А. Колосовым вместе с преподавателями всю ночь до утра упаковывали оборудование университета (в те самые ящики, за которые ректор получил выговор): «Думали только о том, чтобы поспеть к раннему утру отправить заколоченное и связанное на вокзал. Лихорадочная работа продолжалась до утра: уже стояли извозчики, когда происходила еще упаковка» [11, л. 42 об]. Преподаватели и учебно-вспомогательный персонал оказались подвижниками своего дела, спасая в первую очередь не свое личное имущество (у большинства из них были семьи), а учебное и научное оборудование.
Существует еще один важный момент. Из 57 профессоров, состоящих в штате университета на 1 января 1915 г. [12, л. 113], в ночь с 22 на 23 июня по документам из Варшавы эвакуировали 16 профессоров с семьями [11, л. 20 об] (всех, кто был в городе и захотел уе-
хать). Более 40 профессоров в момент эвакуации находились вне Варшавы, большинство - в научных командировках. Во-первых, лето - традиционное время подобных командировок. Во-вторых, видимо, они поверили генерал-губернатору, что Варшава неприступна. Позже многие из них отметят, что эвакуация происходила столь стремительно, что отсутствовавшие преподаватели не могли приехать в Варшаву для спасения хотя бы части своего имущества, особенно библиотек, представлявших нередко значительную ценность. Например, библиотека известного философа, профессора историко-филологического факультета Е.А. Боброва (1867 - 1933) включала в себя около 4 тыс. томов, в том числе уникальные отечественные и зарубежные памятники XVШ - XIX вв.: первые издания сочинений Лейбница, Фурье, Сен-Симона, К. Маркса, другие запрещенные цензурой и нелегально изданные в России книги, а также рукописи А.И. Полежаева, Н.А. Некрасова, исследования об Изборнике 1076 г., архивы некоторых ученых [13]. Утратить библиотеки, собираемые годами, а то и десятилетиями, было большой потерей для преподавателей.
Таковы драматические обстоятельства эвакуации университета в июне 1915 г. из Варшавы в Москву, которые объясняют, почему почти все оборудование и библиотека были оставлены в Польше.
Нам особо хочется выделить высокие моральные принципы, которые дважды продемонстрировали преподаватели и сотрудники Варшавского университета летом 1915 г. Первый раз, когда всю ночь с 22 на 23 июня они упаковывали и спасали хотя бы часть университетского оборудования. Второй раз - во время пребывания университета в Москве с 23 июня по 17 сентября 1915 г. В это время многим его профессорам, среди которых было немало крупных ученых, делались предложения работать в лучших университетах, институтах, лабораториях, клиниках страны. Но преподаватели не покинули свой университет в трудную минуту, прибыли с ним в Ростов, зная о масштабах оставленного в Варшаве и осознавая, что на новом месте не будет тех условий, которые им предлагались в других университетских центрах. Это был нравственный выбор. Ученые, педагоги поставили интересы дела, в данном случае университета, превыше личных интересов.
Удручающее материально-техническое состояние, в котором оказался университет по прибытии в Ростов осенью 1915 г., подробно раскрывается по отчетам библиотеки, кабинетов, клиник, лабораторий, астрономической обсерватории за 1915 год [14]. Приведем только одну цифру. По нашим подсчетам, в Ростов вывезли менее 1 % фондов университетской библиотеки. Спасали самое ценное - рукописи, инкунабулы, уникальные издания сочинений Аристофана, Данте, первые польские газеты.
Несмотря на все трудности, особенно связанные с подготовкой зданий к учебному процессу [15], 10 ноября 1915 г. после молебна состоялось торжественное открытие университета на новом месте. Но прошел еще месяц, прежде чем удалось наладить регулярные занятия.
Что представлял собой Варшавский университет после переезда в Ростов-на-Дону в 1915/16 учебном году?
В его состав входило 4 факультета: историко-филологический, физико-математический, юридический и медицинский. Историко-филологический факультет делился на 3 отделения: славяно-русское, классическое и историческое. Физико-математический факультет состоял из 2 отделений: математического и естественного. На медицинском факультете обучение длилось 5 лет, на остальных факультетах - 4 года.
В Ростове были созданы и открыты те же учебно-вспомогательные структурные подразделения университета, что и в Варшаве: библиотека, семинарские библиотеки на каждом факультете (для проведения практических занятий), кабинеты, астрономическая обсерватория, различные лаборатории; приступили к созданию ботанического сада. На базе ростовских больниц были открыты клиники медицинского факультета и фельдшерская школа.
Внутриуниверситетская жизнь регламентировалась тем же, что и в Варшаве, уставом. Была сохранена прежняя структура управления: ректор, проректор, совет и правление университета, деканы, факультетские собрания. В Ростове продолжился выпуск «Варшавских университетских известий», активно действовали научные общества и студенческие кружки.
После переезда в Ростов университет по-прежнему входил в состав Варшавского учебного округа и до 1 июля 1917 г. поддерживал связь с Министерством народного просвещения через попечителя округа, представителя древнейшего аристократического рода А. Куракина, чья канцелярия находилась в Москве.
После труднейшей эвакуации из Варшавы по прибытии в Ростов-на-Дону в 1915/16 учебном году университет полностью восстановил основные направления и масштабы своей деятельности (за исключением материальной базы). Это является несомненной заслугой ректора университета С.И. Вехова, деканов факультетов, всего профессорско-преподаватель-ского корпуса, учебно-вспомогательного состава, а также городских властей, и останется в благодарной памяти потомков.
Как можно охарактеризовать профессорско-преподавательский корпус университета в 1915 - 1917 гг. после переезда в Ростов?
Преподаватели делились на «старших» (ординарные и экстраординарные профессора) и «младших» (доценты, приват-доценты, лекторы, прозекторы, хранители музеев и т.д.). (табл. 1) [16].
Приведенные цифры свидетельствуют о том, что ряд должностей оставался вакантным. И причина - не в переезде университета в Ростов, как об этом пишут некоторые авторы. Из ежегодно публиковавшихся отчетов Варшавского университета следует, что еще до переезда в Ростов из года в год ряд должностей был свободным. Например, в отчете историко-филологического факультета за 1915 г. указано, что три должности профессоров вакантны соответственно с 1908, 1914 и 1915 гг. и две должности лекторов: итальянского языка - с 1905 г., английского языка - с 1912 г. [12, л. 97]. Такое положе-
ние вещей было типичным как для университетов, так и для всей высшей школы России в начале XX в. [17].
Таблица 1
Численность преподавателей Варшавского университета в 1913 - 1916 гг.
Должность Положено по штату Состояло на службе
01.01.13 01.01.14 01.01.15 01.01.16
в Варшаве в Ростове
Ординарный профессор 29 38 40 43 44
Экстраординарный профессор 20 17 20 14 14
Доцент 21 7 7 9 5
Итого 70 62 67 66 63
В Варшавском университете, как и в других институтах страны, чтобы не страдал учебный процесс, использовали труд совместителей. В то же время в начале XX в. главным инструментом в деле ликвидации нехватки кадров для высших учебных заведений признавался (при всем его несовершенстве) институт «профессорских стипендиатов» (аспирантов), которые занимались подготовкой магистерских диссертаций. При Варшавском университете в 1915 г. (уже в Ростове-на-Дону) состояли «профессорскими стипендиатами» по историко-филологическому факультету 7 человек, физико-математическому - 2, юридическому - 4 человека [12, л. 75-76]. Один стипендиат по кафедре всеобщей литературы Варшавского университета был прикомандирован к Петроградскому университету сроком с 1 июля 1915 г. по 1 июля 1917 г. со стипендией в размере 1 500 рублей в год. Этот факт свидетельствует о том, что подготовка будущих преподавателей университета шла не только в Ростове, но и при необходимости в других научных центрах. В архивных материалах удалось найти интересный факт. «Профессорский стипендиат» историко-филологического факультета Ян Острембский попал в германский плен (подробностей нет). Каким-то чудом он сумел переслать в Ростов одному из профессоров факультета письмо, в котором писал о своем желании после освобождения из плена продолжать заниматься научными исследованиями и просил не исключать его из состава стипендиатов. Письмо пришло в Ростов весной 1916 г. На своем заседании 4 июня 1916 г., обсудив сложившуюся ситуацию, совет факультета решил поддержать своего стипендиата и ходатайствовать перед советом университета: а) об оставлении Яна Острембского еще на один год при университете; б) о назначении ему стипендии в размере 750 руб. [18]. Данные факты свидетельствуют о большом внимании и сочувствии, которое старшее поколение профессоров уделяло своей молодой смене.
Любопытная деталь, которая характеризует преподавательский корпус. Научные исследования продолжались в университете и в трагические 1917 - 1920 гг.: аспиранты писали магистерские диссертации, а совет университета, например, на одном из своих заседаний весной 1918 г. рассматривал заявления преподавателей о финансировании планируемых ими научных командировок.
В России всегда находились люди, готовые заниматься наукой в любых условиях.
В отчетах и официальной статистике начала XX в. отсутствуют сведения о социальном происхождении и национальном составе преподавателей высших учебных заведений. В то же время анализ сведений, представленных Варшавским университетом попечителю округа для ежегодно издаваемого Адрес-календаря на 1916 г., позволяет выяснить социальное положение преподавательского корпуса (табл. 2) [19].
Таблица 2
Социальное положение преподавателей Варшавского университета в 1916 г.
Цифры свидетельствуют о том, что основная масса преподавателей (59 %) занимала в «Табели о рангах» высокие места 4 класса (это уровень директора департамента или губернатора) и 5 класса (уровень вице-директора департамента или вице-губернатора). В то же время это не гарантировало высокий уровень благосостояния. Для большинства преподавателей (за исключением врачей) педагогический труд был единственным источником их существования. С одной стороны, у них (но далеко не у всех) была возможность заниматься совместительством внутри университета, а также преподавать на Высших женских курсах и в Ростовском городском женском мединституте. С другой стороны, хорошо известно, что государство не адекватно оцени-
Класс Количество преподавателей %
4 класс (действительный статский советник) 21 31
5 класс (статский советник) 19 28
6 класс (коллежский советник) 7 класс (надворный советник) 11 6 16,2 8,8
8 класс (коллежский асессор) 1 1,4
9 класс (титулярный советник) Не имели чинов 2 8 2,9 11,7
Итого 68 100,0
вало (и это выражалось в оплате труда) деятельность тех, кто готовил столь необходимые стране кадры высшей квалификации [20]. Надо помнить и о том, что у значительной части преподавателей университета, переехавших в Ростов, все или почти все имущество, нажитое годами и даже десятилетиями, осталось в Варшаве.
Среди прибывших в Ростов преподавателей было немало крупных ученых. На историко-филологическом факультете - профессора Е.Ф. Карский (языковед, впоследствии академик, работал в университете до 1916 г.), Н.Н. Любович (всеобщая история, до 1929 г.), И.П. Козловский (русская история, до 1925 г.), В.А. Францев (славист, с 1915 г. - чл.-кор. АН), А.М. Евлахов (история западно-европейской литературы, до 1927 г.), П.Н. Черняев (языкознание, до 1922 г.), А.И. Яцимирский (славянская филология, до 1923 г.). На физико-математическом факультете - профессора Д.И. Ивановский (вирусология, микробиология и физиология растений, до 1920 г.), Н.А. Рожанский (физиология животных, до 1951 г.), П.И. Митрофанов (гистология, до 1920 г.), Я.П. Щелкановцев (зоология позвоночных, до 1937 г.), Б.Н. Вершковский (ботаника, до 1946 г.), Д.Д. Мор-духай-Болтовской (матем. анализ, до 1950 г.), В.П. Вельмин (математика, до 1950 г.), С.М. Колли (физика, до 1918 г.). На юридическом факультете - профессора Ф.Ф. Зигель (история славянских законодательств, до 1921 г.), В.В. Есипов (уголовное право, до 1923 г.), П.И. Верховский (история церковного права). На медицинском факультете - профессора Н.А. Богораз (госпитальная хирургия, до 1930 г.), К.Х. Орлов (офтальмология, до 1926 г.) и др. [3; 21].
Большинству из этих преподавателей выпало заниматься научно-педагогической деятельностью в течение нескольких исторических эпох. Будущий известный историк-медиевист Н.Н. Любович стал преподавать в Варшавском университете в 1880 г. в возрасте 25 лет. Вместе с университетом в 1915 г., в возрасте 60 лет, он переехал в Ростов и преподавал еще до 1926 г., скончался в 1935 г. [22]. Дольше всех из тех, кто прибыл в Ростов из Варшавы и на новом месте фактически заново создавал университет, в вузе проработали профессора Б.Н. Вершковский - до 1946 г., Д.Д. Мордухай-Болтовской и В.П. Вельмин - до 1950 г., Н.А. Рожанский - до 1951 г. Какая связь времен! Существует и такой факт. С 1938 по 1954 г. ректором Ростовского университета был С.Е. Белозеров, который затем еще долгие годы преподавал математику в университете и до своей смерти в 1987 г. занимался изучением и популяризацией его истории. Связующая нить истории.
Особо следует сказать о Сергее Ивановиче Вехове, который в самые драматические для университета годы - с 1913 по 1919 - оставался его бессменным ректором. Война, часть преподавателей и студентов уходит в действующую армию, эвакуация в Москву, трудный выбор нового местопребывания, воссоздание чуть ли не с нуля университета в Ростове, многотрудные поездки в столицы по вопросу открытия на Дону своего университета, смена политического режима в стране в феврале и октябре 1917 г., смена власти на Дону в годы граждан-
ской войны - как в этих условиях сохранить очаг культуры и цивилизации, не дать ему угаснуть? Многое зависело от ректора. Нам представляется, что если бы С.И. Вехов сделал хотя бы только одно из перечисленных дел, он заслужил бы уважение современников и потомков. Ему же удалось сделать много больше. Он скоропостижно скончался от тифа в марте 1919 г. [23].
Литература и примечания
1. ГАРФ, ф. 2315 (Министерство народного просвещения Временного правительства), оп. 1, д. 10.
2. XX лет Ростовского-на-Дону государственного университета: Ученые записки (юбилейный выпуск). Ростов н/Д, 1935; Ростовский-на-Дону государственный университет им. В.М. Молотова: Юбилейный сборник. 1915 - 1940 / Под ред. С.Е. Белозерова. Ростов н/Д, 1941; Белозеров С.Е. Очерки истории Ростовского университета. Ростов н/Д, 1959; Ростовский государственный университет. 1915 - 1965: Статьи, воспоминания, документы / Отв. ред. С.Е. Белозеров. Ростов н/Д, 1965; Ростовский государственный университет (1915 - 1985): Очерки. Ростов н/Д, 1985; Сидоров B.C. Варшавский университет // Энциклопедия старого Ростова и Нахичевани-на-Дону.
Т. 3. Ростов н/Д, 1995. С. 108-143.
3. Летопись университетской жизни. Ч. 1. Начало университетского образования на юге России: императорский Варшавский университет в Ростове-на-Дону (1915 - 1917 гг.). Учреждение Донского университета и его деятельность в 1917 - 1919 гг. / Сост. А.А. Пушкаренко, Ан. А. Пушкаренко. Ростов н/Д, 1997.
4. Отчет Войскового наказного атамана о состоянии Области войска Донского за 1915 год. Новочеркасск, 1916. С. 29.
5. См.: ГАРО, ф. 527 (Варшавский университет), оп. 1, д. 103, л. 194-194 об.
6. Указ и Устав университета опубликованы: Варшавские университетские известия. 1883. № 2. Не стоит забывать, что в Варшаве университет в составе 5 факультетов действовал еще в 1817 - 1831 гг. и был закрыт в связи с восстанием в Польше 1830 - 1831 гг.
7. Есипов В.В. Высшее образование в Царстве Польском за сто лет (1815 - 1915). Варшавский университет. Пг., 1914.
8. Отчет Войскового наказного атамана о состоянии Области войска Донского за 1915 год. Ведомость № 11 «Число учебных заведений и учащихся в них за 1915 год». Подсчеты наши.
9. См., например: Приазовский край. 1915. 11, 12, 14, 15 и 28 августа.
10. XX лет Ростовского-на-Дону государственного университета. С. 39 - 42; Белозеров С.Е. Указ. соч. С. 45 - 49; Сидоров B.C. Указ. соч. Т. 3. С. 111-121.
11. ГАРО, ф. 527, оп. 1, д. 274.
12. Там же, д. 198.
13. Липатова З.Н., Шаханов А.Н. Судьба рукописного отдела и архивов профессоров Варшавского университета // Отечественные архивы. 1992. № 3. С. 27.
14. Отчеты см.: ГАРО, ф. 527, оп. 1, д. 79, 198.
15. Переписку деканов факультетов, заведующих кабинетами с советом университета и городскими властями по этому вопросу в сентябре - декабре 1915 г. см.: ГАРО, ф. 527, оп. 1, д. 103.
16. Таблица составлена автором на основе данных: Варшавские университетские известия. 1915. Кн. 6. С. 3, 7; ГАРО, ф. 527, оп. 1, д. 198, л. 113, 44-45. В таблице не использованы сведения о численности прозекторов, лекторов и т.д.
17. Подробнее об этом см.: Иванов А.Е. Высшая школа России в конце XIX - начале XX века. М., 1991. С. 207-210.
18. ГАРО, ф. 527, оп. 1, д. 124 л. 4 об.-5.
19. Таблица составлена автором на основе данных: ГАРО, ф. 527, оп. 1, д 63 л 27-27 об- 3020. Подробнее о состоянии с оплатой труда преподавателей высшей школы см.: Лейкина-Свирская В.Р. Русская интеллигенция в 1900 - 1917 годах. М., 1981. С. 98-100; ИвановА.Е. Указ. соч. С. 243-245.
21. Биографии названных и многих других преподавателей Варшавского университета, работавших в Рос-
Северо-Кавказская академия государственной службы
тове в 1915 - 1917 и последующие годы см.: Ростовский государственный университет: 1915 -1965: Статьи, воспоминания, документы / Отв. ред. С.Е. Белозеров. Ростов н/Д, 1965. В Государственном архиве Ростовской области сохранились личные дела большинства преподавателей, прибывших из Варшавы. Эти материалы еще слабо введены в научный оборот.
22. Его личное дело см.: ГАРО, ф. 527, оп. 2, д. 3221. О нем см.: Беспалова А.Г. Член-корреспондент Академии Наук СССР Н.Н. Любович (1855 - 1935) // Ростовский государственный университет. 1915 - 1965: Статьи, воспоминания, документы / Отв. ред. С.Е. Белозеров. Ростов н/Д, 1965. С. 221-227.
23. Некролог о нем см.: Приазовский край. 1919. 16 (29) марта. Его личное дело: ГАРО, ф. 527, оп. 3, д. 755; Черняев П.Н. Вехов Сергей Иванович // Материалы для истории бывшего Варшавского университета. Рукопись. Ростов н/Д, 1919. С. 228-250; Ре-шетова Н.А. Он вел университетский корабль среди рифов и скал / Донской временник. Год 1997-й. Ростов н/Д, 1996. С. 150-152.
5 апреля 2005 г
