CC BY
18
менталистов. Россия вместе с партнерами по БРИКС, американскими «реалистами» и ответственными европейскими политиками, противостоящими «похищению Европы», должна организовать диалог по институциональному дизайну глобального управления в условиях многополярного мира.
Именно в его рамках станет возможно «освобождение Европы». Для нас судьба Европы - наша общая судьба.
«Стратегия России», М., 2014 г., № 6, июнь, с. 29-36.
Ш. Кашаф,
научный редактор, аспирант (РАНХиГС) В ТИСКАХ ИДЕНТИЧНОСТИ: ИСЛАМСКИЕ СООБЩЕСТВА В ПУБЛИЧНОМ ПРОСТРАНСТВЕ ЗАПАДА И РУССКО-МУСУЛЬМАНСКОГО МИРА
Последствия смены глобальной парадигмы XXI в., утверждающей существование более открытого, прозрачного и взаимосвязанного мироустройства, атрибутируют растущую культурную сложность как важный феномен, являющийся характеристикой и одновременно условием социогенеза плюралистических сообществ. Плюрализм культур выступает антиподом культурной гомогенности, постоянно воспроизводясь под воздействием разных факторов, сохраняя при этом все богатство в обществе составляющих его культурных единиц, которые, говоря словами В.А. Тишкова, самостоятельны и целостны в своей самости и обладают схожими структурами-свойствами, но отличаются своим содержательным проявлением1. В трактовке Ю. Хабермаса культурная сложность являет собой «многообразие культурных форм жизни, этнических групп, конфессий и картин мира»2. Однако свойственное для эпохи глобализации дробление мира на множество
1 Тишков В. Полиэтническое общество и государство: понимание и управление культурным разнообразием // Кризис мультикультурализма и проблемы национальной политики. Под ред. М.Б. Погребинского и А.К. Толпыго. - М., 2013. - С. 152.
2 Хабермас Ю. Европейское национальное государство: его достижения и пределы: О прошлом и будущем суверенитета и гражданства // Нации и национализм. - М., 2002. - С. 374.
социальных, социокультурных, конфессиональных, национально-этнических и иных мажоритарных сообществ и групповых меньшинств приводит к тому, что проблема гражданского сплочения в социально и культурно разнородных обществах приобретает политическое измерение. В результате, как указывает В. Тишков, «для современных государств и для мировой системы в целом всеохватный характер имеют не только проблемы ресурсов и экономики, безопасности и окружающей среды, но и проблемы культуры и самосознания (идентичности)»1.
Перед этой реальностью сегодня оказываются практически все участники современной миросистемы. Неслучайно специалисты фиксируют уверенную интеграцию в международный контекст тематики национальной идентичности как ресурса развития2. Большинство стран на Западе и Востоке сегодня включены в трудные поиски новых идентификационных оснований, которые могут быть положены в стратегии сохранения собственной идентичности. Фундаментальный характер вопроса обретения и укрепления национальной идентичности признается и в России3, принадлежащей, по выражению В.Г. Федотовой, к «другой» (незападной) Европе4.
Мусульманские сети на Западе как значимые Другие
В информационную эпоху публичная сфера предоставляет отдельным индивидам и группам широкие возможности через установление прямых контактов между собой создавать коммуникативные сети, приобретающие транснациональные подтексты и не нуждающиеся в посреднических услугах государства как социального института. В условиях, когда «границы между государствами, языковые и классовые барьеры становятся простой формаль-
1 Тишков В. Указ. соч. - С. 150-151.
2 Семененко И.С., Лапкин В.В., Пантин В.И. Идентичность в системе координат мирового развития // Политические исследования (ПОЛИС). - 2010. -№ 3. - С. 40-60.
3 См.: Путин В. Выступление на заседании клуба «Валдай» // Российская газета. - 2013. - 19 сентября.
4 Федотова В.Г. Модернизация «другой» Европы. - М.: ИФ РАН, 1997.
ностью»1, возникают сообщества идентичности, не связанные с каким-либо сувереном, имеющим чётко определённую территорию. Они также не зависят от его желания или нежелания инсти-туализировать их идентификацию в рамках сложившихся национальных традиций и представлений. Этот процесс в публичном пространстве Запада отчетливо демонстрирует мусульманский мир, который «в целом более чем какой-либо другой олицетворяет сетевую модель общества»2, подключаясь к складывающейся системе глобального управления (Global Governance). Активно формирующиеся в последние десятилетия мусульманские сети и транснациональные общины по всей Европе все чаще попадают в фокус исследовательского интереса зарубежных авторов3.
По разным оценкам, мусульман, проживающих на Западе в немусульманском окружении в качестве меньшинств, достаточно велико. По словам американского исследователя А. Ахмеда, «ни христиане, ни евреи, ни индусы, ни одна другая религиозная община из числа последователей крупных мировых религий не имеют столь широкого представительства в столь многих странах, где преобладают представители других религий»4. Находясь в западноевропейском обществе, выходцы из мусульманских стран могут не воспринимать ни гражданские, ни эссенциалистские (примордиа-листские), аргументы как достаточные для легитимации связи между членами политического сообщества страны пребывания. Как указывает специалист по исламу А. А. Игнатенко, «часть иммигрантов-мусульман стремится трансформировать страны пребывания "под себя" - сохраняя гражданство страны исхода, самоизолируясь от немусульманской среды, декларируя альтернативную лояльность (байа, байат) какому-нибудь правителю-мусульманину за пределами страны пребывания, или действуют
1 Гайнутдин Р. Выступление председателя Совета муфтиев России на IV Съезде лидеров мировых и традиционных религий // Ислам в странах Содружестве Независимых Государств: Международная политика и сфера безопасности. Ежеквартальный научный альманах. Вып. № 2 (7). - М.-Н. Новгород: ИД «Медина», 2012.
2 Колобов А.О., Хохлышева О.О. Ислам и его значение в современном ближневосточном урегулировании // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. - 2010. - № 5 (1). - С. 325.
3 См., например: Allievi S., Nielsen J. (eds.) Muslim networks and transnational communities in and across. - Europe Leiden; Boston: Brill. 2003.
4 Akbar S. Ahmed. Living Islam, From Samarkand to Stornoway. BBC Books Limited. - London, 1993.
подобно радикальным британским исламистам, которые реализуют лозунг "Ислам - будущее Британии"»1.
Это может обусловливаться тем, что какая-то часть политизированных меньшинств актуализирует принцип «Коран - наша Конституция»2. В таком случае референтным для них становится не гражданская нация, а иное сообщество. «Например, некоторые группы мусульманских иммигрантов в странах Запада коллективно осмысливают политические практики под углом зрения принадлежности к мусульманской умме3, а отнюдь не особой (сакральной) интерпретации национального государства»4.
Результаты глобализации, стирающие старые водоразделы мусульманского мира, поделенного в соответствии с коранической геополитикой на три зоны (дар аль-ислам («земля ислама») - совокупность стран, признающих ислам государственной религией, дар аль-харб («земля войны»), где ислам еще не обрел силы полного господства, и дар ас-сульх («земля мира») - территория, ставшая на время областью религиозного и политического перемирия), а также, по меткому выражению Р.В. Курбанова, демографическое и идеологическое «выплескивание мусульман» за черту традиционных ареалов обитания вынудили миллионы мусульман-иммигрантов осваивать Запад «изнутри». Со временем, адаптировавшись к иной социокультурной среде, они вступили в следующую фазу — «начался этап их консолидации и мобилизации», продиктованный «целями защиты собственной идентичности и все более активного продвижения исламской повестки дня в западном общественно-политическом пространстве»5.
Проблема консолидации диаспоральных миров особенно актуальна в отношении больших воображаемых сообществ, которые «образуют» новых акторов мировой политики, бросающих вызов политической субъектности государства как национальной общности. Как представляется зарубежным исследователям, мусульмане оспаривают на европейской политической арене «некоторые из
1 Игнатенко А. Выбор пути // Независимая газета. - 2006. - 27 июня.
2 Jonathan L. The emancipation of Europe's Muslims: The state's role in minority integration. Princeton: Princeton University Press, 2012.
3 Умма - мусульманская община.
4 Панов П.В. Институты, идентичности, практики: теоретическая модель политического порядка. - М.: РОССПЭН, 2011. - С. 172.
5 Курбанов Р.В. Фикх мусульманских меньшинств. Мусульманское законодательство в современном немусульманском мире (на примере стран Западной Европы и Северной Америки). - М.-Н. Новгород: ИД «Медина», 2011. - С. 4.
установленных границ в отношениях между религией, государством и политикой»1. По мнению российского исламоведа и политолога В.В. Наумкина, процесс превращения мусульманской диаспоры на Западе во влиятельную общественно-политическую силу «не может не оказывать воздействия на систему государственно-политических институтов в западных государствах. В целом, рост ее численности способствует появлению новых центров силы и нарастанию неопределенности в системе мировой политики»2.
Быстро возросшее за последние несколько десятилетий демографическое и общественно-политическое присутствие мусульман на Западе позволяет говорить о них как о «значимых других», хотя бы и находящихся на положении подчиненных меньшинств. Что примечательно, произошло это постепенно, обычно мирно и в некоторой степени вследствие экономических потребностей самих западноевропейских государств. Невзирая на трудности, усугубляемые трагическими событиями 11 сентября 2001 г., ислам становится неотъемлемой частью западного социального, культурного и политического ландшафта3. И подобно другим этническим и религиозным группам, факт его присутствия в западном обществе теперь необходимо учитывать и принимать во внимание4. Более того, как считает Ю. Хабермас, если мусульманские иммигранты не могут быть интегрированы в него «помимо» своей религии, «европейцам придется принять их вместе с исламом»5.
1 Nielsen J.S. (ed.) Muslim political participation in Europe. Edinburgh: Edinburgh University Press, 2013.
2 Наумкин В.В. Мусульмане на Западе // Международные процессы. -2010. - Т. 8. - № 24. - С. 31.
3 См.: Hunter S. (ed.) Islam, Europe's second religion: The new social, cultural, and political landscape. Westport, Conn.: Praeger, in cooperation with the Center for Strategic and International Studies, Washington, D.C. 2002.
4 Beyond Radical Islam? Session four roundtable Discussion on Islam in the West // Hudson Institute. URL: http://cid.hudson.org/files/publications/Beyond_Radi-cal_Islam — Transcript_4.pdf
5 Хабермас Ю. Против «воинствующего атеизма». «Постсекулярное» общество - что это такое? URL: http://www.russ.ru/pole/Protiv-voinstvuyuschego-ateizma
Масштабы уммы: Уму непостижимо
Отметим, что сегодня в вопросе об истинных масштабах расселения уммы в западных странах до сих пор отсутствует достоверная статистика, и нет исчерпывающей ясности. Официальной картины на этот счет в западных странах также не существует. Поскольку государственные структуры, занимающиеся национальной переписью населения, по закону не учитывают конфессиональную принадлежность граждан в переписи, подсчетом численности мусульманского населения заняты неправительственные организации, оценки которых по понятным причинам не всегда вызывают у специалистов полное доверие.
Констатируя подобное, американские авторы И. Ба-Юнус и К. Коне, подвергнувшие критическому разбору накопленную к началу «нулевых» годов социологическую литературу по исламу в США, находят сильно разнящимися в источниках за 2001 г. демографические отчеты касательно мусульманского населения в Соединенных Штатах Америки - от близкой к 10 млн, по версии Совета американских мусульман, до примерно 3 млн, согласно данным Национального центра изучения общественного мнения (КОКС) из университета Чикаго1. В 2001-2002 гг. социологи И. Ба-Юнус и К. Коне, отказавшись от исследовательских технологий, которые исходили из обобщений данных, полученных на основе случайной выборки, применили собственный метод исследования, основанный на работе с исламскими религиозными учреждениями США и Канады. Они привлекли свыше 1,5 тыс. информантов - до нескольких десятков на каждый американский штат, которые помогали собирать данные по мечетям, исламским центрам и образовательным учреждениям для детей и студентов из мусульманских семей, а также водителей такси, сыгравших важную роль в деле обнаружения мелких молелен. Согласно оценкам, сделанным в рамках данного проекта, позволившего обследовать свыше 1500 исламских институтов мусульман-суннитов (87% от всех обнаруженных, где удалось получить информацию), в Соединенных Штатах Америки к 2002 г. проживали никак не меньше 5,745 млн мусульман и мусульманок всех возрастов. Как признают социологи, к этой численности следует прибавить еще 0,786 млн
1 Ба-Юнус И., Коне К. Американские мусульмане: Демографический отчет // Мусульмане в публичном пространстве Америки: надежды, опасения и устремления. - М.: Идея-Пресс, 2005. - С. 390.
шиитов, подавляющее большинство которых не участвует в суннитских организациях, а также мусульман, принадлежащих к суннитским и шиитским сектам, ускользнувшим от внимания ин-формантов1.
Исходя из этих расчетов, И. Ба-Юнус и К. Коне смогли несколько уточнить выводы И. Бэгби и его коллег, опубликовавших в 2001 г. результаты первого комплексного исследования под названием «Мечеть в Америке: национальный портрет»2, согласно которым численность американских мусульман на начало XXI в. находилась между 6 и 7 млн человек. Полученные двумя группам социологов данные налицо явно расходились с другими оценками, например, 1,9-2,8 млн, о которых сообщается в отчете Т. Смита, подготовленном для Комитета американских евреев3. Однако принадлежность Смита к Национальному центру изучения общественного мнения при университете Чикаго позволяла относиться к его выборочному исследованию с особым вниманием, в первую очередь в СМИ4.
Не менее противоречиво представлен анализ этнодемогра-фической ситуации касательно мусульманского населения в Европе. Скорее всего, мы будем вынуждены признать, что извлекать информацию из западных статистических сводок следует, к сожалению, не слишком им доверяя по причине их крайне несистематического и спекулятивного характера.
Из известных нам работ наиболее цитируемыми являются отчеты социологов из американского института по исследованию общественного мнения «Pew Forum on Religion and Public Life», которые, как следует заметить, только в 2010 г. зафиксировали численность мусульман США выше отметки в 2,5 млн человек5. Также они считают, что показатель 5,3 млн должен включать мусульман всех 51 стран Америки в 2010 г., т.е. при условии охвата
1 Ба-Юнус И., Коне К. Указ. соч. - С. 412.
2 Bagby I., Perl P.M., Froehle B.T. The Mosque in America: A National Portrait. Washington, DC: Council on American-Islamic Relations, 2001.
3 Smith T.W. Estimating the Muslim Population in the United States. Chicago: National Opinion Research Center, University of Chicago. - New York: American Jewish Committee, 2001.
4 Ба-Юнус И., Коне К. Указ. соч. - С. 395.
5 Pew Forum on Religion & Public Life. 2010. The Future of the Global Muslim Population: Projections for 2010-2030. Washington D.C., Pew Research Center. 2011. - P. 141.
ее Центральной, Южной и Северной частей1. Тогда как И. Ба-Юнус, И. Бэгби и их коллеги, напомним, еще десять лет назад выявили 6-7 млн мусульман только в одних США.
Допуская, что достоверной статистики мусульман в европейских странах также может и не быть, тем не менее, при оценке суммарной численности мусульманского населения Европы (включая Россию), сложившейся к концу первой декады XX столетия, мы будем оперировать цифрой в 44,1 млн, согласно опубликованным в 2011 г. данным «Пью». Как прогнозируют демографы того же института, к 2030 г. эта численность увеличится до 58,2 млн, доведя долю мусульманского населения в пределах европейского пространства с имеющихся 6 до 8%2. К рубежу третьей декады мусульмане превзойдут 10%-ный порог от общей численности населения в десяти странах на территории Европы (см. табл. 1).
Таблица 1
Европейские страны с ожидаемой численностью мусульман более 10% в составе их населения, 2030 г. (%)
Место Страна Доля мусульманского населения
1 Косово 93,5
2 Албания 83,2
3 Босния и Герцеговина 42,7
4 Македония 40,3
5 Черногория 21,5
6 Болгария 15,7
7 Россия 14,4
8 Грузия 11,5
9 Франция 10,3
10 Бельгия 10,2
В целом, как показывают расчеты специалистов «Пью», мусульманское население в мире увеличится в ближайшие 20 лет примерно на 35%. Превосходя вдвое темпы роста немусульманского населения, глобальная мусульманская община достигнет показателя в 2,2 млрд человек, пройдя отметку в 26,4% от общего
1 Pew Forum on Religion & Public Life. 2010. The Future of the Global Muslim Population: Projections for 2010-2030. Washington D.C., Pew Research Center. 2011. - P. 137.
2 Ibid. - P. 15.
3 Составлено по: Pew Forum on Religion & Public Life...
числа прогнозируемой численности населения планеты (8,3 млрд) в 2030 г.1 И в этом случае исламская идентичность может восприниматься «своей» каждым четвертым жителем Земли.
При такой впечатляющей демографической динамике исламские мыслители, однако, критически относятся к мифотворческому дискурсу превращения человечества в единую мега-умму -мировое сообщество «идущих истинным путем Аллаха». Развенчивая распространяемое измышление, представляющее главной задачей мусульман «привести в ислам весь мир», мусульманские богословы констатируют, что весь мир никогда и не примет исламской религии, поскольку так установлено в Священном Писании. В подкрепление чего канадский ученый, проповедник и оратор из Исламского института в Торонто шейх А. Кутти, слова которого приводит Р. В. Курбанов2, ссылается на аят из главного источника мусульманского вероучения: «Большая часть людей не уверует, даже если ты страстно будешь желать этого» (Коран, 12:103)3. Тем не менее перцепция мусульманской идентичности в качестве «проблемы для Запада»4 по-прежнему остается одной из серьезных причин высокой политизированности в европейском дискурсе.
Alter or Alternative?
В последние годы серия политических дебатов о месте мусульман в Европе по-разному сосредоточивалась на темах интеграции, безопасности, дискриминация и идентичности5. Эти дискуссии часто представляют мусульман как новичков на европейском континенте6. С тем уточнением, что они образуют то, что К. Колдуэлл называет «параллельные общества». По его словам, новички в Англии сейчас слушают «Аль-Джазира», а не Би-би-си,
1 Pew Forum on Religion & Public Life... - P. 13.
2 Курбанов Р.В. Фикх мусульманских меньшинств. Мусульманское законодательство в современном немусульманском мире (на примере стран Западной Европы и Северной Америки). - М.-Н. Новгород: ИД «Медина», 2011. - С. 16.
3 Здесь и далее тексты аятов Корана приводятся по изданию: Священный Коран с комментариями на русском языке. - Н. Новгород: ИД «Медина», 2007.
4 Akbar S. Ahmed. Living Islam...
5 Meer N. Misrecognizing Muslim consciousness in Europe. - Ethnicities, 2012. - № 12 (2).
6 Steyn M. America Alone: The End of the World as We Know It. - Washington, DC: Regnery Publishing, 2006.
они сомневаются, стоит ли идти на военную службу в принявшей их стране. Интолерантные книжные размышления сторонника мифа о Еврабии К. Колдуэлла, американского журналиста и главного редактора журнала «The Weekly Standard», о воздействии массовой иммиграции мусульман в Европу в XX столетии1, представляющие их как силы, которые «терпеливо завоевывают города Европы, улица за улицей», были обвинены в разжигании исламофобии, или что «The Guardian» (Великобритания) именует как «культура страха»2.
Наблюдаемая сегодня по обе стороны Атлантики реакция на новоприбывших носителей инокультурной идентичности чаще всего и выглядит именно так: тревога и ужас. Западный мир, по свидетельству Д. Муази, погрузился «в атмосферу страха, арабы и мусульмане превратились в заложников культуры унижения»3. Большинство горожан Европы охвачены ею словно персонажи французского поэта XVII столетия Ж. де Лафонтена: «А те, которые в живых, смерть видя на носу, чуть бродят полумертвы: Перевернул совсем их страх...» (Слова басни «Звери, больные чумой», в которой стихотворец использовал образы животных для обличения пороков общества, российскому читателю более знакомы по сделанному И. А. Крыловым переложению на русский язык «Мор зверей»4). Сам Лафонтен, член Французской Академии, испытавший опалу Людовика XIV, закончил свою жизнь в изгнании, нищете и забвении. Однако его произведения не канули в Лету, и сегодня лафонтеновские строки с поразительной точностью иллюстрируют невымышленный глубокий кризис идентичности, от которого страдает Европа.
Как убежден соотечественник прославленного баснописца, французский историк и политолог Д. Муази, в случае Европы можно говорить о вызванном конфликтом эмоций «многослойном
1 Caldwell C. Reflections on the Revolution in Europe: Immigration, Islam and the West. - London, Allen Lane, 2009.
2 См.: Mishra P. A culture of fear. The Guardian, 2009. 15 August. URL: http://www.theguardian.com/books/2009/aug/15/eurabia-islamophobia-europe-coloni-sed-muslims
3 Moisi D. The Clash of Emotions // Foreign Affairs. 2007. Vol. 86. № 1, Jan/Feb, pp. 1-5. URL: http://www.foreignaffairs.com/articles/62267/dominique-moA si/the-clash-of-emotions
4 Крылов И. А. Мор зверей // Полное собрание сочинений в 3 т. - М.: ГИХЛ, 1946. - Т. 3. - С. 35-38.
страхе»1. Эту тему он так же развивает в своей статье «Горькое торжество демократии», написанной для книги «Демократия и модернизация» специально к Мировому политическому форуму в Ярославле 9-10 сентября 2010 г. Показывая, как беспокойство от таящейся опасности по многим причинам стало главной тенденцией в развитии Европы, Д. Муази конкретизирует тот страх, который теперь вызывает у нее появление «Другого».
По мнению французского мыслителя, мощнейшим стрессом, затмевающим весь белый свет особенно боязливым европейцам, оказывается ужас перед террористом, особенно когда он представляется в виде мусульманского фундаменталиста с «поясом шахи-да». Именно этот страх, пишет Муази, «оборачивается представлением о захвате мусульманским миром Европы, в котором пришлые чужаки занимают ведущие демографические и религиозные позиции», при этом сам Старый Свет превращается в «Евра-бию»2. Допуская, что «Другой» вправе иметь отличные политические и культурные представления и ценности, которые, возможно, могут придтись не по вкусу европейцам, Д. Муази все же настаивает на императиве уважения его достоинства, признании его права на иную культуру и образ жизни. Более того, следует «соразмерять свои действия с его интересами и правами» .
Однако заметная часть граждан демократических государств Евросоюза, по наблюдениям аналитиков, в большинстве случаев исламскую идентичность воспринимает как альтернативную идентичности европейской, а ее носителей - исключительно как Значимого Другого, которого можно обвинить во многих бедах, включая угрозы суверенитету и национальной идентичности европейским нациям-государствам. В западном дискурсе прочно устанавливается такая рамка восприятия мусульман, в которой они предстают как «наиболее сложно адаптирующиеся к стремительно меняющемуся западному обществу социальные группы, наиболее упорно сопротивляющиеся включению их в современный социальный и политический мейнстрим»4.
1 Molsi D. Ibid.
2 Муази Д. Горькое торжество демократии // Иноземцев В.Л. (ред.) Демократия и модернизация: к дискуссии о вызовах XXI века / Центр исследований постиндустриального общества; Вступ. статья В.Л. Иноземцева. - М.: Европа, 2010. - С. 112.
3 Там же. - С. 115.
4 Курбанов Р.В. Указ. соч. - С. 8.
Притом что подавляющее большинство граждан мусульманского вероисповедания, как отмечает ученая И. С. Семененко, обращаясь, в частности, к особенностям идентичности мусульман Великобритании, «не противопоставляет свою религиозную идентичность национальной, считая себя "британскими мусульманами", и в целом обнаруживает высокую степень доверия к демократическим институтам (при низком уровне политического участия)»1. Анализ этих паттернов идентичности, продолжает рассуждать российский политолог, убеждает в правомерности вопроса, поставленного в одной из работ исследовательницы из Манчестера М. Соболевска, о том, насколько они являются религиозными по содержанию, или же это в первую очередь форма этнополитиче-ской и даже расовой идентификации для новых поколений, своего рода замена устойчивых примордиальных идентичностей прошло-го2. Скорее речь идет, заключает И. С. Семененко, «о формировании гибридных идентичностей, где религиозная составляющая оказывается неотъемлемой частью социокультурной идентичности ее носителей - выходцев из стран исламского ареала»3.
Закономерно, что сопряженный с концептом гибридности феномен гибридной политической идентичности, в теоретическом дискурсе преимущественно связанный с межкультурным взаимодействием, не утрачивает свое политическое измерение с момента первых постколониальных исследований от Ф. Фанона4, П. Джил-роя5, С. Холла6 к Х.К. Бхабхе7 и др. В частности, Я. Питерс,
1 Семененко И. С. Политическая нация, национальное государство и гражданская идентичность: на пути в глобальный мир // Политическая идентичность и политика идентичности: В 2 т. - М.: РОССПЭН, 2012. - Т. 2: Идентичность и социально-политические изменения в XXI веке / [Отв. ред. И.С. Семененко]. -С. 50.
2 Sobolewska M. Religious extremism in Britain and British Muslims: threatened citizenship and the role of religion // The New Extremism in 21st Century Britain (Extremism and Democracy) / R. Eatwell, M.J. Goodwin (eds.). - London and NewYork: Routledge, 2010. - P. 56-57.
3 Семененко И.С. Указ. соч. - С. 50.
4 Fanon F. Black Skins, White Masks (1952) / Transl. from French by C.L. Markmann. - N.Y.: Grove Press, 1967.
5 Gilroy P. The Black Atlantic: Modernity and Double Consciousness. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1993.
6 Hall S. Cultural Identity and Diaspora // Colonial Discourse and Postcolonial Theory: A Reader / Ed. by P. Williams, L. Chrisman. - N.Y.: Columbia University Press, 1994.
7 Bhabha Н.К. The Location of Culture. - L., N.Y.: Routledge, 1994.
утверждает, что гибридизация или формирование «глобального меланжа» является процессом сплетения, а не просто диффузии из развитых стран в развивающиеся. С этой точки зрения гибридизация, противостоя культурному дифференциализму расистской и националистической доктрин и одновременно сохраняя «изгнанный, маргинализованный и табуированный опыт», смягчает конфликт идентичностей и способствует их сохранению, хотя и в трансформированном виде1.
Во многом благодаря такому эффекту оказавшиеся в Западной Европе мусульмане считают себя одновременно и мусульманами, и европейцами, не испытывая при этом состояния внутреннего дискомфорта, разлада с самим собой. «Вы можете быть носителем канадской культуры и при этом быть мусульманином по вероисповеданию, и в этом нет никакого противоречия», - утверждает хорошо известный на Западе Т. Рамадан, профессор современных исламских наук факультета востоковедения Оксфордского университета2. Применительно к ситуации мусульманского сообщества России он придерживается той же позиции, говоря, что «мусульманин может быть россиянином, европейцем, и тут нет никакого противоречия»3.
Европейский мультикультурализм
как пережиток неоколониализма
С. Хантингтон некогда констатировал: «Европейский колониализм позади; американская гегемония отступает»4. Впрочем, опередивший его Э. Гидденс еще раньше увидел «слабеющую хватку Запада»5 по отношению ко всему остальному миру. Влияние «ушедшей натуры» колониального прошлого европейских
1 Pieterse J.N. Globalization and culture: Global melange. Lanham: Rowman & Littlefield Publishers, Inc., 2009. (2nd ed.).
2 Tariq Ramadan: Western Muslims Beyond Integration.
URL: http://www.onislam.net/english/reading-islam/living-islam/456016-tariq-ramadan-western-muslims-beyond-integration.html (Дата обращения: 20.03.2014.)
3 Мухаметов Р. Тарик Рамадан: «Будьте активны, прозрачны, полезны» URL: http ://www.wasat.ru/posts/item/228/tarik_ramadan_budte_aktivny_prozrachny_ polezny.html (Дата обращения: 20.03.2014.)
4 Хантингтон С. Дискуссия вокруг цивилизационной модели: С. Хантингтон отвечает оппонентам // Полис. - 1994. - № 1. - С. 55.
5 Гидденс Э. Последствия современности. Пер. с англ. Г. К. Ольховикова; Д.А. Кибальчича; вступ. статья Т.А. Дмитриева. - М.: Праксис, 2011. - С. 172.
стран, державших в длительной зависимости мусульманские народы, со всей очевидностью проявляется в их сохраняющемся стремлении ограничить постколониальное участие инокультурных меньшинств в общественно-политической жизни рамками дозволения мажоритарных групп в Европе1.
О необходимости пересмотра неоколониальных подходов в европейской политике ассимиляции, поиску «общего языка с исламом»2 неоднократно публично заявлял авторитетный ученый и мыслитель, известный на международном уровне дипломат, профессор Э. Ихсаноглу, в течение девяти лет возглавлявший Организацию Исламского сотрудничества (The Organisation of Islamic Cooperation, до 2011 г. - Организация Исламская конференция)3. Будучи главой второй по величине межправительственной организации после ООН, Э. Ихсаноглу обращался к западноевропейским политикам, утверждая, что «на смену эпохе прямой колонизации Западом больших территорий мусульманского мира пришел новый этап неоколониализма и подчинения, политической и экономической зависимости»4. Подчеркивая стремление мусульманских стран к интенсификации межцивилизационного диалога с Западом, исламский общественный деятель недвусмысленно высказывался, что новая форма колониализма может в значительной степени осложнить двустороннюю коммуникацию. Поэтому обе стороны «должны использовать каждую возможность для ведения серьезного и честного диалога на уровне правительств, политических партий, средств массовой информации, университетов и религиозных организаций»5.
1 См.: Мешлок Т.Р. Мусульманские меньшинства в странах Западной Европы во второй половине XX века: На примере Франции и Германии: Автореф. дис. ... канд. истор. наук: 07.00.03. - Краснодар, 2007.
2 Ихсаноглу Э. Европа должна найти общий язык с исламом. URL: http://www.info-islam.ru/publ/novosti/mir/eh_ikhsanoglu_evropa_dolzhna_najti_ obshhij_jazyk_s_islamom/3-1-0-2605 (Дата обращения: 18.03.2014.)
3 С 1 января 2014 г. Генеральным секретарем ОИС является представитель Саудовской Аравии И. Мадани.
4 Ихсаноглу Э. Ислам и диалог цивилизаций: лекция профессора Экме-леддина Ихсаноглу, генерального секретаря Организации Исламской конференции в МГИМО (У) МИД России, Москва, 8 июня 2006 г., на церемонии вручения диплома «Почетный доктор МГИМО». URL: http://www.mgimo.ru/news/guests/ document118373.phtml (Дата обращения: 20.03.2014.)
5 Там же.
Совершая в октябре 2013 г. свой последний официальный визит в качестве генерального секретаря ОИС в Россию, Э. Ихсаноглу вновь констатирует, что по всему миру развернута «оголтелая кампания по дискредитации ислама». Беспокойство известного диплома и политика, прежде всего, связано с событиями в Европе, где на фоне запретов строительства мечетей и возведения минаретов борьба против исламской религии приобрела тенденцию политизации. «Создается впечатление о том, что отдельные политические партии и движения соревнуются в ненависти к Исламу», - заявил руководитель международной организации Э. Ихсаноглу, выступая в столице Татарстана перед республиканскими парламентариями, представителями интеллектуальной элиты, бизнеса, студенчества и мусульманских религиозных орга-низаций1.
Отметим, что такой дискурс соотносится и с позицией руководства Российской Федерации, которая с 2005 г. по инициативе президента В.В. Путина имеет статус наблюдателя в ОИС. Рассуждая на Международном дискуссионном клубе «Валдай» 19 сентября 2013 г. о подоплеке так называемого мультикультура-лизма, подвергнутого сейчас сомнению в европейских, да и в ряде других стран, В. Путин назвал ее своего рода платой за колониальное прошлое. Одновременно, как было подчеркнуто президентом, наблюдаются попытки реанимировать прежнюю однополяр-ную модель мироустройства, размыть институт международного права и национального суверенитета. «Такому однополярному, унифицированному миру не нужны суверенные государства, ему нужны вассалы. В историческом смысле это отказ от своего лица, от данного Богом, природой многообразия мира», - заключает глава России2.
Напомним, что ранее В. Путин в своей программной предвыборной статье в «Независимой газете», посвященной национальному вопросу в России, с той же определенностью высказывался о попытках «респектабельных европейских политиков», по сути, принудить носителей другой культуры к ассимиляции. Пред-
1 Ихсаноглу Э. «Нарастают тревожные тенденции политизации борьбы против Ислама» // Ислам сегодня: сайт. 2013. 9 октября. URL: http://islam-today.ru/islam_v_rossii/eixsanoglu_narastayut_trevozhnye_tendencii_politizacii_borby _protiv_islama (Дата обращения: 20.03.2014.)
2 Путин В. Выступление на заседании клуба «Валдай» // Российская газета. - 2013. - 19 сентября.
ставители этнических и конфессиональных миноритарных групп, уточняет автор статьи, «должны либо "раствориться в большинстве", либо остаться обособленным национальным меньшинством -пусть даже обеспеченным разнообразными правами и гарантиями»1. Но в этом случае, как заключает политик, от поставленного в такие условия гражданина будет сложно рассчитывать на лояльное отношение к собственной стране.
В отличие от западной риторики Россия, утверждающаяся как принципиально иной по сравнению с Западом феномен «поли-этничной цивилизации», выстраивая свой дискурс национальной идентичности для развития консолидирующих ее идей и общезначимых смыслов, не может не опираться на духовные и культурно-нравственные принципы и традиции, вовлекая в него всех тех, кому небезразлична судьба Российской Федерации. В условиях «сборки» нации в российскую общность ее бесспорным достоянием сегодня признается многообразие этнического состава (193 национальности2) и религиозной принадлежности (свыше 70 религиозных течений) населения России, скрепленное уникальным историческим опытом сосуществования цивилизаций, по Л.Н. Гумилёву, «этнической комплиментарностью»3.
(Окончание в следующем номере.)
Литература
1. Ба-Юнус И., Коне К. Американские мусульмане: Демографический отчт // Мусульмане в публичном пространстве Америки: Надежды, опасения и устремления. - М.: Идея-Пресс, 2005. - С. 390.
2. Гайнутдин Р. Выступление председателя Совета муфтиев России на IV Съезде лидеров мировых и традиционных религий // Ислам в странах Содружестве Независимых Государств: Международная политика и сфера безопасности. Ежеквартальный научный альманах. Вып. № 2 (7). - М.-Н. Новгород: ИД «Медина», 2012.
3. Гидденс Э. Последствия современности. Пер. с англ. Г.К. Ольховикова; Д. А. Кибальчича; вступ. статья Т. А. Дмитриева. - М.: Праксис, 2011.
1 Путин В. Россия: Национальный вопрос // Независимая газета. - 2012. -23 января.
2 По данным Всероссийской переписи населения 2010 года, сформированным на основе самоопределения граждан.
3 Гумилев Л.Н. От Руси до России. Очерки этнической истории. - СПб.: Юна, 1992.
4. Гражданская, этническая и региональная идентичность: Вчера, сегодня, завтра / Рук. проекта и отв. ред. Л.М. Дробижева. - М.: РОСПЭН, 2013.
5. Гумилев Л.Н. От Руси до России. Очерки этнической истории. - СПб.: Юна, 1992.
6. Игнатенко А. Выбор пути // Независимая газета. - 2006. - 27 июня.
7. Ихсаноглу Э. Ислам и диалог цивилизаций: Лекция профессора Экмеледдина Ихсаноглу, генерального секретаря Организации Исламской конференции в МГИМО (У) МИД России, Москва, 8 июня 2006 г., на церемонии вручения диплома «Почетный доктор МГИМО». URL: http://www.mgimo.ru/news/guests/ document118373.phtml (Дата обращения: 20.03.2014.)
8. Колобов А.О., Хохлышева О.О. Ислам и его значение в современном ближневосточном урегулировании // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. - 2010. - № 5 (1). - С. 322-326.
9. Крылов И. А. Мор зверей // Полное собрание сочинений в 3 т. - М.: ГИХЛ, 1946. - Т. 3. - С. 35-38.
10. Курбанов Р.В. Фикх мусульманских меньшинств. Мусульманское законодательство в современном немусульманском мире (на примере стран Западной Европы и Северной Америки). - М.-Н. Новгород: ИД «Медина», 2011.
11. Мешлок Т. Р. Мусульманские меньшинства в странах Западной Европы во второй половине XX века: на примере Франции и Германии: Автореф. дис. ... канд. истор. наук: 07.00.03. - Краснодар, 2007.
12. Муази Д. Горькое торжество демократии // Иноземцев В. Л. (ред.) Демократия и модернизация: К дискуссии о вызовах XXI века / Центр исследований постиндустриального общества; Вступ. статья В. Л. Иноземцева. - М.: Издательство «Европа», 2010.
13. Мухаметов Р. М. Российские мусульмане и внешняя политика: Может ли исламский фактор стать существенным // Россия в глобальной политике. - 2012. -Т. 10. - № 3. - С. 109-118.
14. Мухаметов Р. Тарик Рамадан: «Будьте активны, прозрачны, полезны» URL: http://www.wasat.ru/posts/item/228/tarik_ramadan_budte_aktivny_prozrachny_pol ezny.html (Дата обращения: 20.03.2014.)
15. Мухаметов Р.М. Мустафа Джемилев: Я горжусь тем, что я украинец // Слово без границ: сайт. URL: http://wordyou.ru (Дата обращения: 25.02.2014.)
16. Наумкин В.В. Мусульмане на Западе // Международные процессы. - 2010. -Т. 8. - № 24. - С. 31-39.
17. Панов П.В. Институты, идентичности, практики: теоретическая модель политического порядка. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2011.
18. Путин В. Выступление на заседании клуба «Валдай» // Российская газета. -2013. - 19 сентября.
19. Путин В. Россия: Национальный вопрос // Независимая газета. - 2012. -23 января.
20. Священный Коран с комментариями на русском языке. - Н. Новгород: ИД «Медина», 2007.
21. Семененко И.С. Политическая нация, национальное государство и гражданская идентичность: На пути в глобальный мир // Политическая идентичность и политика идентичности: в 2 т. - М.: Российская политическая энциклопедия
(РОССПЭН), 2012. - Т. 2: Идентичность и социально-политические изменения в XXI веке / [Отв. ред. И.С. Семененко]. - С. 41-72.
22. Семененко И.С., Лапкин В.В., Пантин В.И. Идентичность в системе координат мирового развития // Политические исследования (ПОЛИС). - 2010. -№ 3. - С. 40-60.
23. Тишков В. Полиэтническое общество и государство: понимание и управление культурным разнообразием // Кризис мультикультурализма и проблемы национальной политики. Под ред. М.Б. Погребинского и А.К. Толпыго. - М.: Весь Мир, 2013. - С. 144-194.
24. Федотова В.Г. Модернизация «другой» Европы. - М.: ИФ РАН, 1997.
25. Хабермас Ю. Европейское национальное государство: Его достижения и пределы: О прошлом и будущем суверенитета и гражданства // Нации и национализм. - М., 2002.
26. Хабермас Ю. Против «воинствующего атеизма». «Постсекулярное» общество -что это такое? URL: http://www.russ.ru/pole/Protiv-voinstvuyuschego-ateizma
27. Хантингтон С. Дискуссия вокруг цивилизационной модели: С. Хантингтон отвечает оппонентам // Полис. - 1994. - № 1. - С. 49-57.
28. Чубаров: У крымских татар на Майдане широкий арсенал ненасильственных, но эффективных методов борьбы. URL: http://gordonua.com (Дата обращения: 20.03.2014.)
29. Э. Ихсаноглу: «Нарастают тревожные тенденции политизации борьбы против Ислама» // Ислам сегодня: сайт. 2013. 9 октября. URL: http://islam-today.ru/islam_v_rossii/eixsanoglu_narastayut_trevozhnye_tendencii_politizacii_b orby_protiv_islama (Дата обращения: 20.03.2014.)
30. Э. Ихсаноглу: Европа должна найти общий язык с исламом. URL: http:// www. info-islam.ru/publ/novosti/mir/eh_ikhsanoglu_evropa_dolzhna_najti_obshhij_ jazyk_s_islamom/3-1-0-2605 (Дата обращения: 18.03.2014.)
31. Akbar S. Ahmed. Living Islam, From Samarkand to Stornoway. BBC Books Limited. - London, 1993. - 224 p.
32. Allievi S., Nielsen J. (eds.) Muslim networks and transnational communities in and across. - Europe Leiden; Boston: Brill, 2003. - 332 p.
33. Bagby I., Perl P.M., Froehle B.T. The Mosque in America: A National Portrait. Washington, DC: Council on American-Islamic Relations (CAIR), 2001.
34. Beyond Radical Islam? Session four roundtable Discussion on Islam in the West // Hudson Institute. URL: http://cid.hudson.org/files/publications/Beyond_Radical_ Islam - Transcript_4.pdf
35. Bhabha Н.К. The Location of Culture. - L., N.Y.: Routledge, 1994. - 285 p.
36. Caldwell C. Reflections on the Revolution in Europe: Immigration, Islam and the West. - London, Allen Lane, 2009. - 432 p.
37. Fanon F. Black Skins, White Masks (1952) / Transl. from French by C.L. Markmann. - N.Y.: Grove Press, 1967.
38. Gilroy P. The Black Atlantic: Modernity and Double Consciousness. - Cambridge, MA: Harvard University Press, 1993.
39. Hall S. Cultural Identity and Diaspora // Colonial Discourse and Postcolonial Theory: A Reader / Ed. by P. Williams, L. Chrisman. - N.Y.: Columbia University Press, 1994, pp. 392-403.
40. Hunter S. (ed.) Islam, Europe's second religion: The new social, cultural, and political landscape. Westport, Conn.: Praeger, in cooperation with the Center for Strategic and International Studies, Washington, D.C. 2002. - 294 p.
41. Jonathan L. The emancipation of Europe's Muslims: The state's role in minority integration. Princeton: Princeton University Press, 2012. - 366 p.
42. Meer N. Misrecognizing Muslim consciousness in Europe. - Ethnicities, 2012. -№ 12 (2). - P. 178-196.
43. Mishra P. A culture of fear. The Guardian, 2009. 15 August. URL: http://www. theguardian.com/books/2009/aug/15/eurabia-islamophobia-europe-colonised-muslims
44. Moisi D. The Clash of Emotions // Foreign Affairs. 2007. Vol. 86. № 1, Jan/Feb, pp. 1-5. URL: http://www.foreignaffairs.com/articles/62267/dominique-moA si/the-clash-of-emotions
45. Nielsen J.S. (ed.) Muslim political participation in Europe. Edinburgh: Edinburgh University Press, 2013. - 347 p.
46. Pew Forum on Religion & Public Life. 2010. The Future of the Global Muslim Population: Projections for 2010-2030. Washington D.C., Pew Research Center. 2011.
47. Pieterse J.N. Globalization and culture: Global melange. Lanham: Rowman & Littlefield Publishers, Inc., 2009. (2nd ed.), pp. 43-57.
48. Smith T.W. Estimating the Muslim Population in the United States. Chicago: National Opinion Research Center, University of Chicago. New York: American Jewish Committee, 2001.
49. Sobolewska M. Religious extremism in Britain and British Muslims: Threatened citizenship and the role of religion // The New Extremism in 21st Century Britain (Extremism and Democracy) / R. Eatwell, M.J. Goodwin (eds.). - London and NewYork: Routledge, 2010. - P. 32-65.
50. Steyn M. America Alone: The End of the World as We Know It. Washington, DC: Regnery Publishing, 2006. 224 p.
51. Tariq Ramadan: Western Muslims Beyond Integration. URL: http://www.onislam. net/english/reading-islam/living-islam/456016-tariq-ramadan-western-muslims-beyond-integration.html (Дата обращения: 20.03.2014.)
Статья предоставлена автором для публикации в бюллетене «Россия и мусульманский мир».
