CC BY
0Smirnova Irina Yurievna, member of the IPO "IOPS", member of the Editorial Board Orthodox Palestinian Collection, leading researcher Center for the History of Religion and the Church Institute of Russian History of the Russian Academy of Sciences, Doctor of Historical Sciences. Moscow, Russian Federation irinasmirnowa@mail.ru
V.N. KHITROVO AS A HISTORIAN OF THE MISSIONARY PRESENCE
in the Holy Land
Summary: on the example of the first works of V.N. Khitrovo on the history of the missionary presence of the great powers in the Holy Land, the author analyzes his contribution to the historiography of Palestine studies and traces the continuity of the methodological approach of Khitrovo as a historian from his predecessors (A.N. Muravyov, A.S. Norova, etc.), who paid special attention to the missionary the work of Catholics and Protestants in the Middle East. Just as Muravyov's reports played a major role in the establishment of the Russian Ecclesiastical Mission in Jerusalem, and Norov's opinion contributed to its resumption in 1856, Khitrovo's writings paved the way for the decision to establish the Imperial Orthodox Palestine Society in 1882.
Keywords: Vasily Nikolaevich Khitrovo, missionary work, Catholicism, Protestantism, Orthodoxy, Middle East, Holy Land, IOPS.
Смирнова Ирина Юрьевна, член МОО «ИППО», член Редакционной коллегии Православного Палестинского Сборника, ведущий научный сотрудник Центра истории религии и Церкви Института российской истории РАН, доктор исторических наук. Москва, Российская Федерация irinasmirnowa@mail.ru
В.Н. Хитрово КАК историк МИССИОНЕРСКОГО присутствия в Святой Земле*
Аннотация: в статье на примере первых работ В.Н. Хитрово по истории миссионерского присутствия великих держав в Святой Земле анализируется его вклад в историографию по палестиноведению. Прослеживается преемственность методологического подхода Хитрово как историка от его предшественников (А.Н. Муравьева, А.С. Норова и др.), уделявших особое внимание миссионерской работе католиков и протестантов на Ближнем Востоке. Аналогично тому, как донесения Муравьева сыграли большую роль при учреждении Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, а мнение Норова содействовало ее возобновлению в 1856 г., труды Хитрово подготовили почву для принятия решения об учреждении в 1882 г. Императорского Православного Палестинского Общества.
Ключевые слова: Василий Николаевич Хитрово, миссионерство, католицизм, протестантизм, Православие, Ближний Восток, Святая Земля, ИППО.
Статья поступила в редакцию 12. 06. 2023 г.
Исследование выполнено в соответствии с госзаданием Института российской истории РАН в рамках Программы фундаментальных научных исследований по направлению «Россия и Ближний Восток: исторические, политические и культурные контакты и взаимосвязи» Минобрнауки РФ — МОО «ИППО» в 2023 г.
*
Василий Николаевич Хитрово известен не только как основатель и организатор работы Палестинского Общества, но и как один из первых историков, обратившихся к истории европейского религиозного присутствия в Святой Земле. Первая поездка в Святую Землю, состоявшаяся летом 1871 г., на обратном пути из туристической поездки в Египет, стала для него судьбоносной, «весь духовный мир его изменился, вся дальнейшая жизнь его была посвящена делу Православия на Ближнем Востоке» (Лисо-вой, а, 2011. С. 11). В 1876 г. вышла его первая книга «Неделя в Палестине» (Хитрово В.Н., а, 1876), где среди проникновенных описаний христианских святынь Святой Земли автор поднимает вопрос о роли католических и протестантских миссионерских обществ и учреждений, деятельность которых не могла не впечатлять своей широтой и масштабом.
Вместе с тем Хитрово не заблуждался насчет их истинного назначения, отмечая, что «политические цели европейских держав нередко прикрываются религиозным знаменем» (Хитрово В.Н., г., 2011. С. 130). Так, например, в отношении британского присутствия в Ближневосточном регионе он придерживался мнения, что «для православного влияния гораздо большей опасностью грозит в настоящее время протестантская пропаганда, начавшая в особенности сильно и энергически действовать лет двадцать тому назад, когда вместе с пропагандой затронут был и вопрос о политическом влиянии Англии, для которой долина Евфрата и соединение ее со Средиземным морем составляют вопрос жизни или смерти» (Хитрово В.Н., д, 2011. С. 108-109).
Понимание инославного миссионерства как важнейшего инструмента внешней политики западных держав на Ближнем Востоке привело Хитрово к заключению о необходимости действовать, исходя из геополитических интересов России, так как, по его словам, «через Грузию и Армению мы почти соприкасаемся с Палестиной и обхватываем Малую Азию, которая одна, конечно, не может оставаться за Турцией или составлять Турецкую империю. Не на Гиндукуше или Гималаях произойдет борьба за преобладание в Азии, а на долинах Евфрата и в ущельях Ливанских гор, где всегда оканчивались мировые битвы о судьбе Азии» (там же. С. 110).
Не меньшее значение придавал Хитрово и успехам католиков и протестантов в научной и литературной сфере. В предисловии к составленному им библиографическому указателю «Палестина и Синай» (Хитрово В.Н., б, 1876), изданному в том же 1876 г. при содействии Министерства финансов, автор отмечал существенное отставание отечественной историографии от западной, насчитывавшей к тому времени более тысячи имен: «Не в количестве, но в качестве книг их заслуга. Но если, даже в этом последнем отношении, взвесить западную и нашу палестинские литературы, то русский вклад по изучению святых мест оказался бы еще меньше» (там же. С. II). Изучая католическое и протестантское религиозное и научное
присутствие в Святой Земле, Хитрово убедился в том, что для западных держав это также вопрос политического проникновения и конкуренции: «Во всех этих научных обществах и посылаемых ими экспедициях главную роль играла, конечно, политическая подкладка» (Хитрово В.Н., г, 2011. С. 163).
19 октября 1879 г. Хитрово представил графу Е.В. Путятину записку под названием «Иерусалимский вопрос», в надежде, что вице-адмиралу удастся представить её Императрице Марии Александровне или наследнику Александру Александровичу. Позже списки с этой Записки были разосланы А.В. Головнину и другим членам Палестинской комиссии «с целью ознакомить их с угрожающим положением Православия в Палестине, позиции которого подвергались энергичному натиску католических и протестантских миссионеров» (Алексеев, 2021. С. 250). 11 марта 1880 г. состоялась встреча Хитрово с Великим Князем Константином Николаевичем, по инициативе которого и при содействии Общества любителей духовного просвещения он выступил 23 и 30 марта 1880 г. с публичными лекциями о «Положении православия в Святой Земле» (Хитрово В.Н., в, 1881).
Записки Хитрово в нескольких их вариантах были написаны в критический для русского церковного присутствия период, когда положение первого и единственного русского церковного представительства в Иерусалиме оказалось под угрозой — и отнюдь не из-за действий миссионеров «английского» епископа Самуила Гобата или латинского патриарха Дж. Валерги, а из-за «ожесточенной борьбы, которую вел консул Иларионов с нашей Русской Духовной Миссией» (Хитрово В.Н., е, 2021. С. 19).
Проект Иларионова был поддержан послом в Константинополе и управляющим Палестинской Комиссией, настоятельно рекомендовавшие «усилить влияние консульства» с переименованием его в генеральное консульство и подчинением ему храма при консульстве. 13 марта 1880 г. предложения МИД России о закрытии Иерусалимской Миссии «удостоились Высочайшего одобрения» (Лисовой, б, 2017. С. 442-443). Но, несмотря на Высочайшее одобрение, Хитрово, наряду с графом Путятиным, выступил в защиту Иерусалимской Миссии и её начальника архимандрита Антонина (Капустина) (Бутова, 2019).
По глубокому убеждению Василия Николаевича, постоянный конфликт между русским консульством и РДМ в Иерусалиме, «случайное перенесение силы тяготения на нашего светского представителя и было источником той борьбы, которой в течение четверти века, к соблазну православного мира и к умалению роли России, мы были свидетелями в Иерусалиме» (Хитрово В.Н., г, 2011. С. 209). В результате энергичных усилий вопрос о сохранении Иерусалимской Миссии был решен положительно: как отмечал В. Н. Хитрово, «низведение Русской Духовной Миссии в Иерусалиме на степень домового священника при русском консуле не удалось лишь
случайно, благодаря заступничеству умирающей тогда покойной государыни императрицы» (Лисовой, б, 2017. С. 474).
Содержание записок и лекций Хитрово нашло отражение в книге «Православие в Святой Земле» (1881), ставшей первым опытом сравнительного изучения деятельности католических и протестантских миссионеров на протяжении нескольких десятилетий — с начала 1840-х до начала 1880-х. «Мы не можем не заметить, — отмечал Хитрово, — что под напором всех этих разнообразных и своекорыстных стремлений: латинской и протестантской пропаганд, западного прозелитизма и константинопольского фанариотизма, число православных в Св. Земле становится из года в год все менее» (Хитрово В.Н., д, 2011. С. 189).
Компаративный анализ конфессионального присутствия держав в Святой Земле, осуществленный В.Н. Хитрово, красноречиво свидетельствовал о необходимости решительных мер со стороны России, направленных, прежде всего, на поддержку Русской Духовной Миссии в Иерусалиме и её начальника архимандрита Антонина, так как, по мнению Хитрово, для Православной России Святой Град важен не только в политическом, но и в духовном отношении: «Иерусалим и Святая Земля, по своему значению в православном мире, имеет особое, выдающееся значение, и приравнять их к Багдаду, Бейруту, Каиру и Константинополю нельзя» (там же. С. 206). Следует, однако, заметить, что внимание к деятельности инослав-ных миссионеров российские представители на Православном Востоке проявляли задолго до Хитрово — прежде всего, это были представители светской и церковной дипломатии, которые, обращаясь к примеру деятельности зарубежных миссионерских обществ, стремились донести до российского правительства, Министерства иностранных дел и Святейшего Правительствующего Синода мысль о необходимости защиты православного населения Османской империи от инославного прозелитизма.
записка муравьева 1842 г. и учреждение рдМ в иерусалиме
Известно, что в 1842 г., после водворения в Иерусалиме англикано-лютеранской и англо-прусской епископии, на рассмотрение Императора Николая I была представлена докладная записка, авторство которой, по всей вероятности, принадлежало А.Н. Муравьеву, с переводом статьи из Аугсбургской всеобщей газеты «Протестантское епископство в Палестине» (Смирнова, 2015).
Не затрагивая протестантского характера иерусалимской епископии, как впрочем, и предполагаемого обращения евреев, автор записки, прежде всего, акцентировал внимание на стремлении Англиканской Церкви к сближению
с Восточными Церквами. Отправление в Палестину англиканского епископа и его сотрудников вызывало озабоченность, что присутствие там образованных англиканских богословов, которые охотно примут все обычаи Восточной Церкви, «может сделаться опасным при огромных средствах, которыми располагает английское правительство, и при той удручающей бедности наших греческих единоверцев, которая не в силах устоять против обольщения богатства и высшего образования» (Муравьев, а, 1842. Л. 2-2об.).
«Опасность», по мнению автора записки, заключалась в том, что если англиканские миссионеры сумеют внушить на Востоке, что их учение также является православным, восточные владыки распахнут им двери для насаждения образования, и англикане, «учреждая и распространяя школы для бедных детей, завладеют в Палестине воспитанием», чем «может быть поколеблено духовное влияние России на своих единоверцев» и будут подорваны основы восточного православия.
«Если они (англиканские миссионеры) успеют достигнуть и общения с Восточными Церквами без участия в сем деле Церкви Российской, — говорилось в записке, — то неминуемым следствием сего будет нарушение и духовного единства нашей Церкви с Греческою и с тем вместе совершенная утрата всякого духовного влияния России на дела Востока» (там же. Л. 2об.-3). В подтверждение вероятности подобного сценария в статье приводилась выдержка из Таймс, где прямым текстом целью британской работы на Православном Востоке провозглашалось ослабление русского политического присутствия в регионе: «Влияние Англии в Сирии должно быть преимущественно обращено к консолидации с древней Православной Церковью на Востоке, которое столь полезно для выгод Англии против интриг России. Это влияние Англии послужило бы и к утверждению единственно возможного средоточия христианства на Востоке, если не будет признано первенство Рима» (там же. Л. 5об.).
В записке на Высочайшее имя предлагалось командировать в Иерусалим «духовное» посольство Русской Церкви во главе с «духовным образованным сановником с обширными богословскими сведениями и знанием греческого языка, который мог бы выдержать всякое ученое состязание с иноверцами, который бы столько же духовными, сколько и вещественными пособиями отклонял искушения англиканские и насилие римское и, имея наблюдение за ходом тамошних духовных дел, был обязан давать правительству постоянный отчет в своих наблюдениях и действиях» (там же. Л. 3-3об.).
В 1843 г. в Иерусалим в качестве «соглядатая Востока» был командирован архимандрит Порфирий (Успенский), что стало первым шагом к учреждению Русской Духовной Миссии в Иерусалиме (РДМ). Из этого можно заключить, что записка с содержавшейся в ней информацией о создании англо-прусской епископии, её целях и задачах сыграла ключевую роль в принятии этого решения.
записка А.н. муравьева о католиках (1851 г.)
Очередная записка в МИД, на этот раз об успехах католических миссионеров, была написана Муравьевым в 1851 г., после возвращения из поездки по Православному Востоку в 1849-1850 г. При посещении Константинополя и Сирии он был поражен «необычайным движением, возбужденным миссионерами римскими и различными учреждениями духовными, которые не существовали прежде» (Муравьев, б, 1851. Л. 1). Но еще большее впечатление произвел на него размах католической работы в различных вилайетах Османской империи (на Балканах, в Сирии, Египте и др.), а также в Персии, отчет о которой был представлен в издаваемом в Лионе журнале «Annales de la propagation de la Foi» за 1851 год.
В своей записке Муравьев приводит перевод наиболее значимых выдержек из журнала с тем, чтобы «иметь ясное понятие о влиянии западном, которое менее заметно в частных действиях пропаганды, с каким нечаянно встречаешься». Но прежде чем перейти к фактам, он отмечает откровенно антироссийскую направленность издания и его негативную оценку действий России в отношении православного населения Ближнего Востока и Восточного Средиземноморья.
«Россия, взявшая на себя лице преобладательницы над различными исповеданиями схизматиков Востока, при том давнем влиянии, которое она имеет в делах Турции, Персии и Греции, с устроенным ею прозелитизмом в областях придунайских, чтобы приобщить себе племена славянские, под предлогом единства происхождения, Россия готова была задушить последние семена нашей веры и сделаться неограниченною повелительницею совести от залива Адриатического до моря Каспийского. Она не находила себе препон в схизматическом духовенстве, которое не перестает мечтать о Церкви Восточной и скользит по природной наклонности, прямо под державную руку, ласкающую раскол, чтобы поработить его» (там же. Л. 1об.).
В обзоре приводятся сведения из финансовых отчетов различных европейских католических миссионерских обществ, бюджет которых складывался из частных взносов и поступлений «в пользу пропаганды для целого Востока, т.е. Турции, Индии и Китая»; показан вклад католических держав — Франции, Бельгии, Рейнских провинций Пруссии, Италии (за исключением Рима), Испании, а также Великобритании (преимущественно Ирландии) и даже Греции и Леванта, взносы которых были направлены против своего же православного населения. Приведенный в обзоре ежегодный бюджет миссионерских общин, представлявших различные ордена (лазаристы, иезуиты, капуцины, доминиканцы, униаты и др.) позволял судить об отлаженной системе финансирования католической работы в Османской империи, где только «более двухсот тысяч франков расходуется ежегодно в европейской Турции и Греции для совращения православных,
которые сами по нищете своей легко могут соблазниться, магометан же охраняет их правительство, и потому миссионеры действуют на них осторожнее» (там же. Л. 3). В азиатской Турции ежегодные расходы на католические миссии также превышали 200 тысяч франков, а всего, с учетом Египта и Абиссинии, на нужды католиков в Османской империи поступало более 500 тысяч франков.
По данным лионского журнала в обзоре прослеживаются и главные направления латинской пропаганды, которая оставалась неизменной, независимо от региона. А.Н. Муравьев выделяет три основные сферы деятельности католиков:
1) печатание и распространение духовных книг, «которыми рассыпает всякого рода клеветы на Православие»;
2) образование и воспитание детей;
3) устройство благотворительных заведений как наиболее эффективное средство прозелитизма, «ибо благодеяния не забываются».
Подводя итоги пятилетней работы католических миссионеров на Востоке, где «число миссионеров простиралось от 37 до 52-х, училищных братьев — от 23 до 41, сестер милосердия — от 45 до 108, учеников же — от 1900 до 3700, а в одном Константинополе убогих и болящих, коим помогли, от 60000 до 114000» (там же. Л. 5об.), автор записки не мог не упомянуть об «убогих средствах беспомощных православных», на которых, в первую очередь, были направлены действия миссионеров при поддержке дипломатии католических держав. В записке отмечался и такой прием, используемый миссионерами, как стремление «очернить нас (т.е. Россию) пред лицом всего Христианства и тем воспользоваться для распространения своих духовных миссий на Востоке к ущербу Православия» (там же. Л. 6).
записка А.С. норова (1856) и доклад князя А.м. Горчакова (1857)
Предоставленная информация о значительном росте католического влияния на Православном Востоке легла в основу «проекта оказания материальной помощи Православной Церкви вне России», обсуждение которого началось уже после подписания Парижского мира, и одним из активных его участников стал А.С. Норов, изложивший свое мнение в особой записке, написанной в начале 1856 г. и предназначавшейся вниманию Императора Александра II. О времени её составления можно судить по зачеркнутому в автографе тексту, характеризовавшего министра иностранных дел России как человека «неправославного», что могло относиться к графу К.В. Нессельроде до его отставки в апреле 1856 г.
Как можно видеть из записки Норова, Муравьеву удалось пробудить сочувствие к православным на Востоке, и «некоторые ревнители Православия решились просить у Правительства позволения производить с надлежащею отчетностью постоянный сбор добровольных приношений в пользу единоверных нам Церквей за границею» (Норов, 1856. Л. 1). Речь шла о создании общества по западному образцу для сбора частных пожертвований на нужды Восточных Церквей. Из числа наиболее значительных вкладчиков предполагалось сформировать правление, состоявшее «под наблюдением Правительства и Святейшего Синода», в обязанности которого входили сбор и распределение материальной помощи «между нуждающимися Церквами по мере поступающих сведений об их нуждах», а также назначение для сбора доверенных лиц.
Со своей стороны, А.С. Норов считал нужным распределять деньги между всеми Поместными Церквами в равной степени, что «послужило бы к утверждению всего тамошнего народа в единомыслии веры и в любви его к нам». Не вызывало у него сомнений «благочестивое рвение русского народа», который в отличие от христиан Запада, вносивших огромные средства в различные миссионерские фонды, являлся законным защитником восточных единоверцев. «Русское дворянство, купечество и даже крестьянство, — полагал Норов, — представит несравненно большие средства, чем их имеет Римская пропаганда» (там же. Л. 9).
Был очевиден для Норова и политический контекст западного миссионерства, за которым усматривалось внешнеполитическое противостояние с Россией: «Иностранные державы, стараясь ослабить могущество России, постигли, что главная сила ее состоит в религиозности ее народа. Потрясая основания Восточной Церкви, они этим самим ищут посягнуть на могущество наше» (там же. Л. 8).
Активность Ватикана, назначавшего нунциев в крупные политические и духовные центры Османской империи, как то наглядно показал Муравьев, поставила на повестку дня вопрос, чем окончится «борьба Рима с Православием» — «торжеством Рима или торжеством Православия». И А.С. Норов отмечал непредсказуемость этой борьбы в неравных для православных условиях, когда «толпы миссионеров назначаются теперь во все страны Востока с положительными и решительными наставлениями Рима идти, если будет нужно, даже на мученичество, но только бы достичь цели верховного преобладания церковного и разрушить на Востоке укорененное в народе с веками поверие, что помощь придет ему от России» (там же. Л. 9).
Записка А.С. Норова была высоко оценена Императором Александром Николаевичем, который 15 июня 1856 г. «соизволил Высочайше одобрить сии предположения и повелел передать оные министру иностранных дел для доклада Его Величеству» (там же. Л. 1). И действительно, в докладе князя А.М. Горчакова «О преобразовании Иерусалимской Духовной
Миссии» от 23 марта 1857 г., положенного в основу концепции политического и духовного присутствия России в Ближневосточном регионе, были учтены все полученные сведения о состоянии церковных дел на Православном Востоке и масштабе инославной работы:
«На стороне Запада, — говорилось в докладе вице-канцлера, — благолепная иерархическая представительность их клира, поддерживаемого сильными консулами в Иерусалиме, образованность их миссионеров, пышность церковных обрядов, училища, госпитали, сестры милосердия; все это быстро развилось и преуспевает, а неоскудевающая милостыня невольно привлекает к ним грубых арабов, притесняемых греческою иерар-хиею» (Лисовой, б, 2017. С. 110). В невыгодных для России условиях Парижского мира, когда её влияние на Востоке заметно упало, «мы, — отмечал князь Горчаков, — должны стараться хотя наружно выказывать его, чтобы не упасть во мнении православного населения, которое еще нам верит по старой памяти» (там же).
В докладе вице-канцлера князя А.М. Горчакова был поставлен вопрос о возобновлении Русской Духовной Миссии в Иерусалиме: «Нам необходима представительность на Востоке, разумеется, не политическая, а церковная, в которой нам не могут отказать ни турки, ни франки, имеющие своих патриархов и епископов в Святом Граде». Для большего впечатления МИД посчитал целесообразным «во главе Миссии поставить епископа вместо архимандрита, что произвело бы сильное благодетельное впечатление не только в Иерусалиме, но и в Царьграде» (там же). 23 марта 1857 г. доклад был утвержден Императором Александром II, таким образом, был решен вопрос о восстановлении русского духовного представительства в Иерусалиме под управлением епископа, для чего убедительной аргументацией послужили факты, предоставленные в докладных записках Муравьева (1851 г.) и Норова (1856 г.).
Но не только в Святой Земле предпринимались важные шаги российского правительства в отношении русского присутствия за рубежом в качестве ответной меры на миссионерскую активность западных держав. Так, преобразование Русской Духовной Миссии в Пекине из дипломатического представительства в миссионерской началось после того, как граф Е.В. Путятин обратил внимание правительства и высшего духовенства на успехи иностранных, католических и протестантских, миссий в Китае, с деятельностью которых он ознакомился во время продолжительного пребывания в некоторых китайских портах, в том числе в Шанхае, находясь там в 18571858 гг. в Китай с особым поручением российского правительства. Информируя высокопоставленных лиц (Великого Князя Константина Николаевича, митрополита Филарета (Дроздова), Обер-Прокурора Св. Синода графа А.П. Толстого и др.) о росте в Китае западного религиозного влияния, адмирал рассчитывал возбудить в церковных кругах миссионерскую
ревность, отмечая важность православного миссионерства на Дальнем Востоке в политическом отношении и о возможных последствиях для России западной миссионерской активности: «Если мы не будет иметь в тех странах правильных миссий, — утверждал он, — то дела наши не получат прочности <...> Пока мы думаем, католики и протестанты действуют, и если мы себя не оградим, то они, прошед Китай и Тибет, подойдут к нашим границам и перейдут чрез них» (Леонид (Краснопевков), 2012. С. 221).
Опасения вице-адмирала Е.В. Путятина вполне разделял московский архипастырь, видя в поддержке православного миссионерства в Китае и на Дальнем Востоке дело государственной важности: «Неужели Россия откажется от участия в сем деле со своей стороны? Неужели допустить иностранных миссионеров проникнуть и сюда и распространить здесь свои действия, которые, конечно, будут не в пользу наших и религиозных и государственных видов?» (Филарет, а, 1886. С. 376). Митрополит Филарет, поддержав в целом миссионерские инициативы вице-адмирала в надежде «видеть Православную Россию, деятельно участвующей в сем подвиге», предложил способ избежать соперничества с западными миссиями: «Иностранные миссионеры действуют с морской границы Китая, а мы можем начать дело с сухопутной, не встречаясь здесь с ними, не оставляя, впрочем, в бездействии и находящуюся в Китае нашу Миссию. Российское правительство, без сомнения, обратит внимание на то, чтобы не пришли действовать с нашей границы иностранные миссионеры, от которых наши могли бы ожидать не содействия, а столкновения» (Филарет, б, 1888. С. 647-648).
После заключения Айгунского договора (16/28 мая 1858 г.), подтвержденным Тяньцзиньским трактатом (1/13 июня 1858 г.) со статьей о разрешении в Китае деятельности христианских миссий, был поставлен вопрос о начале там миссионерской работы Русской Православной Церкви. В ответ на рапорт графа Е.В. Путятина из Тяньцзиня последовала высочайшая резолюция: «Насчет миссионеров войти в сношение с Обер-Прокурором Св. Синода и сообщить, какие меры признается полезным принять» (Путятин, 1916. С. 16).
В итоге в начале 1859 г. было составлено «дополнение к прежней инструкции нашей Духовной Миссии (1743 г.)», где одним из главных пунктов стало разрешение вести миссионерскую деятельность среди китайцев, и, начиная с 1859 г., Пекинская Духовная Миссия под управлением архимандрита Гурия (Карпова), руководствуясь новыми распоряжениями Синода, должна была приступить к миссионерской работе, не оставляя своих обязанностей по Министерству иностранных дел (Смирнова, б., 2016).
Российские дипломаты и учреждение РДМ в Урмии
Аналогично тому, как светские дипломаты оказались инициаторами миссионерской работы на Дальнем Востоке и в Китае, ключевую роль в учреждении Русской Духовной Миссии в Южном, или Персидском, Азербайджане сыграли представители дипломатического корпуса в Персии. И главным аргументом вновь стала активность западных миссионеров в регионе. Генеральные консулы в Тавризе постоянно информировали МИД о деятельности католиков и американских протестантов среди несто-рианского и армянского населения Урмии, составляя пространные донесения о достижениях инославных миссий, однако реакция министерства оставалась неизменно нейтральной. Сдерживающим фактором, для какой бы то ни было активности со стороны России в интересах несториан, всегда являлись опасения по поводу недовольства Персидского Двора и европейских дипломатов.
Однако появление в 1876 г. в Западной Персии первых посланников архиепископа Кентерберийского не оставляло сомнений, что с появлением там британской духовной миссии расклад сил среди представителей западных держав претерпит самые решительные перемены. В донесениях российского генконсула в Тавризе А.А. Петрова рефреном выражалась обеспокоенность, вызванная перспективой водворения в Урмии британских миссионеров в связи с угрозой политическим интересам России со стороны Британии: «С тех пор, как Правительство Шаха открыло западным миссионерам широкое поле деятельности среди своих христианских подданных и когда на это поле вступает ныне и Англия, соперница наша на Востоке, мы можем и должны даже признавать и себя в полном праве посылать наше духовенство к несторианам, симпатии которых к нам стоят вне всякого сомнения» (Петров, 1882. Л. 226об.-227).
С этого времени все чаще раздавался голос русских дипломатов о политической значимости вопроса о принятии несториан под покровительство России и о присылке к ним священника для присоединения их к православию. Этому проекту было суждено реализоваться лишь в марте 1898 г., когда была официально учреждена Русская Духовная Миссия в Урмии. Как и в случае возобновления РДМ в Иерусалиме (1857) и преобразования РДМ в Пекине (1859), у её истоков стояли российские дипломаты в Персии и граничившей с ней на северо-востоке Османской империи, которые прекрасно понимали место миссионерства в геополитических устремлениях западных держав. Так, вице-консул А.М. Колюбакин в своем аналитическом обзоре деятельности западных миссий отмечал, что «происки католиков-доминиканцев, миссионеров Мосула и Вана, американцев-протестантов из Урмии и Салмаса и, наконец, англичан, в большей или меньшей степени
политического характера всегда прикрываются целями чисто миссионерскими» (Колюбакин, 1886. Л. 35-35об.)
Возвращаясь к книге В.Н. Хитрово «Православие в Святой Земле», нельзя не отметить, с одной стороны, что обзор инославного миссионерства в Сирии и Палестине написан им в русле ранних донесений его предшественников, но при этом отличается широтой охвата палестиноведческой и «миссионерской» библиографии, что придает работе Хитрово характер серьезного научного исследования.
С другой стороны, Василий Николаевич отмечал, что успех западного миссионерства зависел, прежде всего, от личных качеств и устремлений работавших на востоке миссионеров (Хитрово В.Н., г, 2011. С. 165). Он сумел увидеть за несомненным политическим контекстом деятельности различных европейских обществ «миссионерство с человеческим лицом», разглядев в миссионерах такие качества, как самоотдача, жертвенность, отказ от отчизны, любовь к своему делу, патриотизм и христианское служение ближнему. Завершая свой труд, Хитрово приходит к важному заключению, которое мог бы служить ориентиром и для российского церковно-дипломатического присутствия за рубежом — и не только в Святой Земле, но везде, где есть российские духовные миссии: «Сила, конечно, была на стороне правительств, — пишет историк, — но любовь на стороне той сотни частных лиц, которые прибыли вслед за епископом Александром и патриархом Валергою. Можно оспаривать предмет их любви, можно отвергать средства ими употребляемые для достижения этого предмета, но самая эта беспредельная любовь, к святому, по их понятию, делу, есть бесспорно явление, заслуживающее глубокого уважения» (там же).
Другой существенный урок, извлеченный Хитрово из опыта европейского присутствия на Ближнем Востоке, касался непосредственно взаимодействия миссионеров с дипломатами: «Одна эта любовь сотни частных лиц, миссионерских и ученых обществ, колоний, экспедиций, — утверждает Хитрово, — оказалась бы несказанно менее плодотворною, если бы все они, всегда и везде, не находили сильной поддержки в дипломатических представителях западной Европы. Только, таким образом, идя рука об руку, опираясь друг на друга, взаимно себя поддерживая, правительства западных держав и западно-религиозная пропаганда могли достигнуть блестящих результатов» (там же. С. 166).
Таким образом, в небольшой книге В.Н. Хитрово сумел не только представить грандиозную картину миссионерской деятельности в Святой Земле западных держав, но и выделить основные составляющие её успеха — значительное финансирование со стороны частных лиц и обществ, личные нравственные качества сотрудников зарубежных миссий, сильная поддержка со стороны дипломатических представительств. Работы Хитрово — его письма, донесения, публицистические статьи и книги, — как и в случае
его предшественников, подготовили почву для учреждения в 1882 г. Императорского Православного Палестинского Общества, в Уставе которого отмечалось, что оно создается «с исключительно ученою и благотворительною целями». В число задач Общества, согласно его первому Уставу, входили сбор, изучение и распространение в России сведений о святых местах Востока, в том числе таких, «которые остаются без употребления в частных руках и в архивах разных мест»; «приобретение ученых пособий, книг, рукописей, карт, достопримечательностей и проч.», с тем, чтобы они были доступны для всех интересующихся данной проблематикой. В задачи Общества входила также организация научных экспедиций, оказание консультативной помощи, устроение публичных «чтений и сообщений», издание «печатных записок, периодических и других сочинений и сборников» (Устав, 1882).
Одним из приоритетных направлений «палестиноведения», заложенных лично В.Н. Хитрово, было изучение деятельности инославных миссий, их принципов, методов, целей и задач. О том, какое значение придавали этому сегменту палестиноведения в семье Хитрово, говорит тот факт, что супруга Василия Николаевича Софья Доминиковна Хитрово после его кончины продолжила изучение деятельности католических учреждений в Святой Земле (Хитрово С.Д., а-д, 1909-1912).
В свете поставленных перед ИППО научных задач проблематика ино-конфессионального миссионерского присутствия продолжала привлекать российских авторов. После публикации книги «Православие в Святой Земле» вышло несколько брошюр научного и научно-популярного характера протоирея А.П. Попова, Д.С. Дмитревского и мн. др. (Попов, 1890; Дмитревский, а, б, 1896, в, 1899), но, в отличие от работ Василия Николаевича, они были посвящены либо католическим, либо протестантским обществам и не носили компаративного характера.
Перспективы исследовательской работы
Главные цели ИППО, установленные во времена В.Н. Хитрово, остаются в силе и сегодня. При значительном расширении сферы его деятельности научное направление остается одним из основных: в число задач Общества входят такие виды деятельности как «осуществление научно-исследовательской и культурно-просветительской деятельности в области истории, духовности и культуры стран Ближнего Востока и в странах Средиземноморского региона» (п. 2.2.2); «проведение научных исследований, конференций, экспедиций в области общественных и гуманитарных наук (п. 2.2.3); «создание и поддержка деятельности музеев, библиотек, архивов, культурных и научно-информационных центров» (п. 2.2.4) (Устав, 2014).
Не утратило также своего значения изучение межконфессиональной и — шире — межрелигиозной составляющей деятельности великих держав в Святой Земле и других странах Библейского региона, которые «в их историческом, этническом, религиозном и культурном многообразии представляют уникальный объект исследования как плацдарм и модель взаимодействий и противоречий русской и европейских дипломатий, противостояния православной Российской империи и западного латинско-протестантского мира» (Лисовой, Смирнова, 2012. С. 254). Не менее актуальным в наши дни остается компаративное изучение истории конфессионального присутствия на Ближнем Востоке государств, оказавших заметное влияние на судьбы населявших его народов.
Представляются важными такие направления как изучение целей, принципов, методов и специфики миссионерской работы за рубежом российских и иноконфессиональных миссий; изучение конфессиональной ситуации в «миссионерских» регионах, местных реалий и условий работы там миссионерских учреждений, а также политического бэкграунда — влияния на деятельность миссий международной обстановки и внутренних политических условий. Особый интерес, на наш взгляд, представляет история церковно-дипломатического взаимодействия при осуществлении миссионерской работы за рубежом, а также сравнительный анализ российского и западного миссионерства; выявление особенностей церковных и светских дипломатов и их влияние на эффективность миссионерской работы. Проблематика межведомственных и институциональных взаимодействий внутри государственно-конфессиональной системы, как России, так и других государств, представляется актуальной не только в историческом, но и в практическом отношении.
приложение
1. Записка неизвестного лица [А.Н. Муравьева] о действиях римской пропаганды на Востоке. [1851]
При нынешних обстоятельствах политических, когда взоры всех обращены на Восток, быть может, любопытно будет обратить внимание на действия пропаганды западной, так как религия тесно связана там с народно-стию. Будучи в Константинополе и Сирии, я видел необычайное движение, возбужденное миссионерами римскими и различными учреждениями духовными, которые не существовали прежде; но, признаюсь, я сам не подозревал, чтобы сия религиозная жизнь западная достигла на Востоке такого развития, в каком обнаружил ее глазам моим недавно встретившийся мне журнал пропаганды текущего года, издаваемый в Лионе под именем «Annales de la propagantion de la Foi».
Долгом совести вменяю себе извлечь из него то, что наиболее меня поразило, потому что только в общем обзоре можно иметь ясное понятие о влиянии западном, которое менее заметно в частных действиях пропаганды, с каким нечаянно встречаешься.
Замечателен самый дух сего журнала, ясно выражающий неприязненное направление действователей; вот что пишут в нем о России: «Россия, взявшая на себя лице преобладательницы над различными исповеданиями схизматиков Востока, при том давнем влиянии, которое она имеет в делах Турции, Персии и Греции, с устроенным ею прозелитизмом в областях придунайских, чтобы приобщить себе племена славянские под предлогом единства происхождения, Россия готова была задушить последние семена нашей веры и сделаться неограниченною повелительницею совести от залива Адриатического до моря Каспийского. Она не находила себе препон в схизматическом духовенстве, которое не перестает мечтать о Церкви Восточной и скользит по природной наклонности, прямо под державную руку, ласкающую раскол, чтобы поработить его».
Посмотрим, что делает Запад, чтобы противустать сему природному склону Востока. Кто бы подумал, что одной милостыни собирается в Европе от частных приношений в пользу пропаганды для целого Востока, т. е. Турции, Индии и Китая, до 3.600.000 франков, из которых ежегодно издерживается, судя по отчету за 1849 год, до 3.380.000 франков и, конечно, четвертая часть сей колоссальной суммы идет в одни пределы империи Турецкой, где главный центр сего движения, столько же политического, сколько духовного.
Любопытно видеть соучастие различных народов Европы в общем деле пропаганды по мере их средств и усердия. Одна Франция участвует в этом сборе на 1.845.000 франков; после нее Бельгия, хотя и небольшое государство, но исполненное ревности, дает 181.000 фр.; Рейнские провинции Пруссии — 175.000 фр.; вся Италия, кроме Рима, — до 300.000, и в ней главные пособия текут из Сардинии, ибо из Неаполя только 76.000.
Великобритания дает 107.000, но в ней одна убогая Ирландия жертвует 66.000, что весьма замечательно.
Не странно ли, что Рим, отколе истекает вся духовная сила пропаганды, посылает только 72.000 фр. пособия Востоку, и богатая Испания не более 20.000, когда с самой Греции собирают против греков 1.500 и в Леванте против него же до 5000 фр.
Таблица сия, можно сказать, определяет дух и характер каждой нации в деле западного католичества.
Теперь вот распределение самой милостыни по Востоку собственно турецкому, начиная с областей европейских:
Епископу-викарию апостольскому в Молдавии
отпускается 15.000 франков.
Епископу-викарию в Валахии и Булгарии 15.000
По викариату Боснии 5000
Епископу-викарию в Герцеговине 5000
Там же миссии иезуитов 1.600
и еще иной миссии 3000
6-ти епископам латинским в разных местах Албании до 20.000
Архиепископу-викарию апостольскому в Константинополе 40.000
Там же армяно-католическому архиепископу 15.000
Там же, для миссии лазаристов, училищ и сестер милосердия 35.000
Епископу острова Сиры 14.000
2-м епископам островов Тина и Санторина 4.000
Миссионерам иезуитов и капуцинов в Греции 8.700
Лазаристам и сестрам милосердия на острове Санторине 6.000
Епископу и миссии капуцинов в Корфу 10.000
Миссии капуцинов в Кандии 3.000 Итого в европейских пределах 202.300 фр. Итак, более двухсот тысяч франков расходуется ежегодно в европейской Турции и Греции для совращения православных, которые сами по нищете своей легко могут соблазниться, магометан же охраняет их правительство, и потому миссионеры действуют на них осторожнее. Следуют расходы в азиатских пределах Турции:
Миссия лазаристов в Смирне получает с училищами и сердобольными сестрами до 16.000 фр.
Там же капуцины и в окрестностях 7.500
Архиепископ-викарий Смирны 4.000
Епископ Хиоса 2.000
Миссия миноритов в Родосе 7.000
На островах Митилены 4.000
На острове Кипр 10.000
Миссия капуцинов в Леванте и Анатолии 9.500
Собственно в Сирии 10.000
Там же кармелиты 3000
Лазаристы и сестры милосердия в Ливантских горах 32.000
Иезуиты в Сирии 30.000
Архиепископ униатский Ливана 10.000
Новый Патриарх Латинский Иерусалима 30.800
Блюститель Святой Земли в Иерусалиме 3.000
Архиепископ-викарий в Армении и Месопотамии 13.500
Там же для миссии доминиканской 10.000
Миссии в Аравии 2000
Епископу Вавилонскому в Персии 7000
Там же миссии для армян 4000
И лазаристам с училищами 14.000
Итого в восточных пределах 230.300 фр. Не забыта и Африка. Епископ, викарий Апостольский
в Египте получает на свои расходы 20.000 фр.
Там же Миссия лазаристов и сердобольные сестры 33.000
Миноритам в Верхнем Египте 10.000
Двум епископам и лазаристам в Абиссинии и у негров 33.000
Итого в пределах Оттоманской империи 528,600 фр.
При таких средствах посмотрим, какие орудия употребляет пропаганда.
Она действует трояким образом:
1) печатанием духовных книг, которыми рассыпает всякого рода клеветы на Православие;
2) общественным воспитанием детей; и
3) человеколюбивыми заведениями; последнее средство всех благовиднее и действительнее, ибо благодеяния не забываются.
Не излишним почитаем исчислить в подробности училища и благотворительные заведения на Востоке.
1. Лазаристы имеют школу в Бебеке на Босфоре, где воспитываются 80 человек.
2. В Пере и Галате Французское братство училищ христианских воспитывает до 600 детей.
3. Сестры милосердия в Бебеке учат безвозмездно 715 детей и содержат благородный пансион на 160 девиц, которые платят еще за 50 неимущих.
4. Они устроили воспитательный дом для сорока брошенных младенцев и больницу, где могущие платить дают средства содержать неимущих. Там же до 500 убогих получают ежедневно безмездно лекарства.
5. При всех сих благотворительных заведениях существует типография, снабжающая нужными книгами на различных языках. 14 священников из лазаристов служат двигателями сей пропаганды с 17-ю братиями христианских училищ и 44 сестрами милосердия.
Сверх того, 17 монахов трапистов завели колонию в окрестностях Царе-града для не имеющих крова и работы.
На островах Наксосе и Санторине 4 лазариста, 3 учебных брата и 11 сестер милосердия содержат училища, больницу и пансион для 40 девочек и 50 мальчиков, кроме приходящих учиться безмездно.
В Смирне опустошивший ее пожар в 1845 году привлек многих к миссионерам западным за их благодеяния. Теперь лазаристы содержат там пансион для 80 мальчиков и такого же числа приходящих только на уроки.
Школа братьев французских преподает 300-м ученикам; сестры милосердия воспитывают 60 девиц и преподают более нежели тремстам.
В Сирии: два училища в Дамаске приготовляют до 450 детей; школа Ливанская в монастыре Антуре содержит 75 человек; сестры милосердия, числом не более 9 благодетельствуют в Бейруте и между маронита-ми в горах.
Вообще в Сирии действуют 11 миссионеров и 6 братьев училищ христианских, но число их умножается.
В Александрии, куда не более 6 лет как проник дух прозелитизма латинского, успели уже однако 23 сестры милосердия учредить училище для 300 девиц, кроме приходящих, где также богатые содержат убогих, воспитательный дом и больницу, где каждый день до 200 человек получают безмездно лекарства.
Четыре брата училищ христианских содержат там школу для 300 мальчиков и четыре миссионера лазариста управляют сими заведениями; они уже успели соорудить большую церковь в Александрии на 2000 человек, когда законный Патриарх не имеет там [места,] где собрать свою убогую паству.
По общему итогу, в течение последних пяти лет число миссионеров простиралось от 37 до 52-х, училищных братьев — от 23 до 41, сестер милосердия — от 45 до 108, учеников же — от 1900 до 3700, а в одном Константинополе убогих и болящих, коим помогли, от 60.000 до 114.000.
Какие огромные числа в сравнении с убогими средствами беспомощных православных! и чего еще ожидать в будущем, если взять во внимание покровительство посланников Франции, Австрии и Бельгии?
Последний, г. Блондель, действует сам в качестве миссионера высшего круга и недавно странствовал по Востоку, возбуждая притязания на св. места.
Влияние западное столь сильно, что в самом Константинополе, как бы в одном из западных городов, недавно соединялся собор духовенства латинского, и на нем присутствовали: 7 прелатов, 3 префекта апостольские и епископы четырех различных униатских исповеданий с 6 настоятелями монастырей.
А в Иерусалиме, где есть с недавнего времени и Латинский Патриарх, и Униатский, сей последний, титулующий себя трехпрестольным, соединял на соборе 12 епископов для утверждения правил церковных.
Даже в Персию проникает пропаганда римская, и три лазариста с двумя братьями училищ христианских учредили свои школы в Урмии и Хоз-рове, с семинариею для несторианского духовенства. Достойно внимания, что и тут действия миссионеров, как и повсюду, обращены на христиан, а не на мусульман.
«Мы бы и более имели успеха, говорит журнал пропаганды, и 30,000 несто-риан обратились бы к католицизму, если бы Россия не возбудила против нас бурю политическую, которая обагрила кровию миссионеров копья курдов». — Вот как, при всей нашей осторожности, жестоко отзываются западные
о наших действиях, чтобы только очернить нас пред лицом всего Христианства и тем воспользоваться для распространения своих духовных миссий на Востоке к ущербу Православия.
АВПРИ. Ф. 161. СпбГА. 11-9. Оп. 46. (Римская пропаганда на Востоке). 1854. Ед. хр. 11. Лл. 1-6.
2. Мнение А.С. Норова о приложенном проекте оказания материальной помощи Православной Церкви вне России. Санкт-Петербург, июнь 1856. Черновик, автограф.
Резолюция: Государь Император соизволил Высочайше одобрить сии предположения и повелел передать оные Министру иностранных дел для доклада Его Величеству. В Царском Селе. 15 июня 1856 г.
Записка
При огромных суммах, коими располагают французская римско-католическая пропаганда и протестантские общества (до 1.400.000 франков ежегодно) к распространению на Востоке своих учений и к подавлению в тамошних жителях Православия, а с ним и самой привязанности их к России, и при беспомощном состоянии тамошних православных Церквей, лишенных книг, сосудов и других вещей, нужных для богослужения, не говоря уже об училищах, где дети могли бы получать наставление в Законе Божием, некоторые ревнители православия решились просить у правительства позволения производить с надлежащею отчетностию постоянный сбор добровольных приношений в пользу единоверных нам Церквей за границею.
Для сего предполагается из значительнейших вкладчиков составить под наблюдением Правительства и Святейшего Синода особое правление, коего обязанность состояла бы в собирании подаяний и в распределении оных между нуждающимися Церквами по мере поступающих сведений об их нуждах. Правление назначало бы сборщиками доверенных лиц в разных губерниях, снабжая их кружками и шнуровыми книгами.
За успех сего благочестивого предприятия вполне ручаться могут примеры частных сборов в пользу церквей Иерусалимской и Антиохийской; но всякий частный сбор ограничивается только одною Церковию, оставляя прочие без внимания, а общие приношения оделили бы в равной степени все части Восточной Церкви и послужили бы к утверждению всего тамошнего народа в единомыслии веры и в любви его к нам. Ежели поборники латинства и разных протестантских сект не щадят ни усилий, ни издержек для своих незаконных духовных завоеваний на православном Востоке, то можно быть уверену в благочестивом рвении русского народа к мирному и совершенно законному снабжению восточных братий наших средствами сохранить себя в чистоте той самой веры, за которую мы обязаны предкам их вечною благодарностию.
Иностранные державы, стараясь ослабить могущество России, постигли, что главная сила ее состоит в религиозности ее народа. Потрясая основания Восточной Церкви, они этим самим ищут посягнуть на могущество наше. В видах высшей политики, религиозный вопрос Востока доселе считался только средством побочным; обыкновенно обвиняли Восточную Церковь за некоторые неблаговидные действия иных ее епископов, не принимая во внимание, что примеры недобросовестности некоторых греков происходят от их беспрестанной и утомительной борьбы с порабощением; но мы должны им отдать справедливость, что они сохранили святую угнетенную Церковь свою чистою и не дали до сей поры вкрасться в нее расколам и ересям, чего, по несчастию, даже наша сильная Церковь не успела сделать.
[Зачеркнуто: Министр иностранных дел, не будучи православным, не может при всем его желании видеть эти обстоятельства с настоящей точки зрения.]
Теперешняя борьба Рима с Православием усилилась до того, что уже неминуемо, и вскоре должно обнаружиться решительное последствие, которое покажет или торжество Рима, или торжество Православия. Англичане и лютеране помогают и будут помогать всеми силами Риму потому, что Рим никогда не может им быть опасен, а опасна для них одна Россия. Король французов искусно скрывает свою политику касательно религиозного вопроса на Востоке, но под рукою [нрзб] сильно споспешествует Риму. Небывалое доселе назначение Римского нунция в Константинополь и Римского Патриарха в Иерусалим явно обличает намерения Ватиканского кабинета. В одних из последних номеров Франкфуртской газеты, уже говорится, по случаю этих назначений, о перевесе, который берет католицизм на Востоке.
Римские легаты в этих странах, ослепив невежественную чернь блестящею роскошью, которая так уже давно чужда бедным и угнетенным православным кафедрам Востока, римские легаты распространят заразу на весь Восток, даже на Армению, куда также они простирают уже свои сети.
Известны также намерения Папы поставить Патриарха в Александрию и епископа в Афины. Толпы миссионеров назначаются теперь во все страны Востока с положительными и решительными наставлениями Рима идти, если будет нужно, даже на мученичество, но только бы достичь цели верховного преобладания церковного и разрушить на Востоке укорененное в народе с веками поверие, что помощь придет ему от России. Австрия не устыдилась не только ободрять наших раскольников перебегать в ее владения, но даже назначила духовную высшую главу над этими изуверами.
[Зачеркнуто: В Болгарии и в других смежных с нею православных землях рассеевают нелепые слухи, что будто наши последние сношения с Римом показывают наклонность даже самой России к католицизму. Конечно, трудно полагать, чтобы такие несообразные толки могли там утвердиться, но возможно, не лишним при теперешних обстоятельствах
сделать известною Восточным Православным Патриархам настоящую цель наших духовных сношений с Римом.]
Римская пропаганда, делая сбор по копейкам, имеет на один Константинополь и окрестности около 1.300.000 франков ежегодного дохода, который весь там употребляется на утверждение католических заведений и на обольщение православных.
Русское дворянство, купечество и даже крестьянство представит несравненно большие средства, чем их имеет Римская пропаганда. Цель Римской пропаганды есть дух кичливого преобладания и любостяжания, противный святости Христианства; — цель русских была бы одна только святая защита противу враждебных нападений, охранение и поддержание истинной Церкви, созданной Христом Спасителем и Апостолами, которая, по очевидному благословению Божиему была доселе щитом России проти-ву всех козней врагов ее.
[Зачеркнуто: Могущественная Россия никогда не искала основывать своего величия чрез разрушение других держав, но сладостно думать, что ей предопределило святое Провидение быть щитом истинной Церкви].
ОР РНБ. Ф. 531 (Норов А.С.). Ед. хр. 53. Лл. 1-2, 8-9об.
Библиография
Алексеев А.И. Первый вариант «Записки» В.Н. Хитрово о положении православия в Святой Земле из фондов Отдела рукописей РНБ. Каптеревские чтения. Вып. 19. 2021. С. 247-285. Бутова Р.Б. Взаимодействие начальника Русской Духовной Миссии в Иерусалиме архимандрита Антонина (Капустина) с русским дипломатическим корпусом во второй половине XIX века: особенности и проблемы // Православный Палестинский Сборник. Вып. 116. 2019. С. 69-96.
а) Дмитревский Д.С. Протестанты в Святой Земле. СПб.: Тип. В. Киршбаума, 1896. (Чтения
о Святой Земле). 1896. — 39 с.
б) Дмитревский Д.С. Латиняне в Святой Земле. СПб., 1896. (Чтения о Святой Земле). Спб.:
Тип. В. Киршбаума, 1896. (Чтения о Святой Земле). 1896. — 45 с.
в) Дмитревский Д.С. Латинская уния в Палестине // СИППО. 1899. Т. X. Вып. 2. С. 156-171. [Колюбакин А.М.] Донесение российского вице-консула в Ване А.М. Колюбакина послу
в Константинополе А.И. Нелидову. Копия. 10 августа 1886 г. // АВПРИ. Ф. 144. Персидский стол. 1885. Оп. 488. 1848. Ед. хр. 2898. Лл. 35-44об. Леонид (Краснопевков), архиепископ. Записки московского викария. М.: Изд-во Сретенского монастыря. 2012. 605 с. а) Лисовой Н.Н. В.Н. Хитрово — основатель Императорского Православного Палестинского Общества. Хитрово В.Н. Православие в Святой Земле. Т. 1. СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2011. С. 5-47.
б) Лисовой Н.Н. (сост.) Россия в Святой Земле. Документы и материалы: В 3 тт. Т. 2: Документы по истории Русской Духовной Миссии в Иерусалиме. 1838-1918. Подгот. текста, вступ. статья, коммент. и общ. ред. Н.Н. Лисового. М.: Индрик, 2017. — 1094 с. Лисовой Н.Н., Смирнова И.Ю. Православное востоковедение: предмет, проблемы, перспективы // Евразия: духовные традиции народов. 2012. №1. С. 252-257.
а) [Муравьев А.Н.] Докладная записка на имя Николая I об учреждении протестантского
епископства в Иерусалиме // РГИА. Ф. 1661. Оп. 1. Ед. хр. 495.
б) [Муравьев А.Н.] Записка о действиях Римской пропаганды на Востоке. [1851] // АВПРИ.
Ф. 161. СПбГА. II-9. Оп. 46. 1854. Ед. хр. 11. Норов А.С. Мнение о приложенном проекте оказания материальной помощи Православной Церкви вне России. Санкт-Петербург, июнь 1856. Черновик, автограф // ОР РНБ. Ф. 531 (Норов А.С.). Ед. хр. 53. Л. 1-2, 8-9об. [Петров А.А.] Донесение генконсула в Тавризе к поверенному в делах в Тегеране К.М. Аргиро-пуло. Тавриз, 29 декабря 1882 г. // АВПРИ. Ф. 289. Оп. 570/1. Ед. хр. 934. Л. 226об. — 227. Попов А.П., протоиерей. Европейские учреждения в Иерусалиме и его ближайших окрестностях // Христианское Чтение. 1890. № 5-6. Путятин Е.В., граф. Рапорт на имя Великого Князя Константина Николаевича. [Тяньцзинь, июнь, 1858 г.] // Китайский благовестник. 1916. Вып. 7-8.
а) Смирнова И.Ю. Россия и Англия в Святой Земле в канун Крымской войны. М.: Изд-во
«Индрик», 2015. — 395 с.
б) Смирнова И.Ю. Между Западом и Востоком: из истории церковно-дипломатических
отношений на Ближнем и Дальнем Востоке. М.: Изд-во РОССПЭН, 2016. — 591 с. Устав ИППО 1882 г. // URL: https://www.ippo-jerusalem.info/item/show/22 (дата обращения: 11.06.2023).
Устав ИППО 2014 г. // URL: https://www.ippo.ru/about/article/ustav-2014-g-202573 (дата обращения: 11.06.2023).
а) [Филарет (Дроздов), митрополит Московский] Мнение относительно проекта устава Об-
щества восстановления православия на Кавказе. Москва, декабрь 1858 г. // Собрание мнений и отзывов Филарета, митрополита Московского и Коломенского, по учебным и церковно-государственным вопросам. СПб.: Синод. тип., 1886. Т. 4. 614 с.
б) [Филарет (Дроздов), митрополит Московский]. Записка «О распространении право-
славной веры в Китае». Москва, [б.д.; 1858] // Собрание мнений и отзывов Филарета, митрополита Московского и Коломенского, по учебным и церковно-государственным вопросам. СПб.: Синод. тип., 1888. Т. 5. Ч. 2. С. 499-1034.
а) Хитрово В.Н. Неделя в Палестине. Из путевых воспоминаний В.Н. Хитрово. СПб.: Тип.
Майкова, 1876. — 91 с.
б) Хитрово В.Н. Палестина и Синай. Библиографический указатель русских книг и статей
о святых местах Востока, преимущественно палестинских и синайских. Ч. 1. Вып. 1. СПб.: Тип. Майкова, 1876. — 156 с.
в) Хитрово В.Н. Записка «Положение православия в Святой Земле» в 2 частях. 1881. Би-
блиотека ИППО Шифр И.П.П.О. Н. VII. № 198.
г) Хитрово В.Н. Православие в Святой Земле. Т. 1. СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2011. — 400 с.
д) Хитрово В.Н. Неделя в Палестине // Хитрово В. Н. Православие в Святой Земле. Т. 1.
СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2011. С. 62-125.
е) Хитрово В.Н. Из эпистолярного наследия. Т. 2. СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2012. — 320 с.
а) Хитрово С.Д. [перевод] Восточные семинарии св. Франциска Ксаверия в Бейруте. Перевод
с немецкого. Из Сообщений ИППО (далее — СИППО). Т. XX. 1909. Вып. 1. С. 47-52.
б) Хитрово С.Д. Латинская семинария св. Анны в Иерусалиме. (По статье 1909) // СИППО.
XXI. Вып. 4. 1910. С. 534-547.
в) Хитрово С.Д. Итальянские школы на Православном Востоке // СИППО. XXII. Вып. 1.
1911. С. 73-87.
г) Хитрово С.Д. Французские лазаристы в Иерусалиме // СИППО. XXII. Вып. 2. 1911. С. 248-251.
д) Хитрово С.Д. Латинский орден рыцарей Гроба Господня // СИППО. Т. XXIII. Вып. 1.
1912. С. 30-42.
