CC BY
21
Библиографический список
1. Киселев А.Л. Пришвин и Тургенев. Формирование новой изобразительной системы в русской литературе. Пришвин и русская литература. Куйбышев. 1983.
2. Горький А.М. История русской литературы. Москва, 1969.
3. Никольский В.А. Человек и природа в стилях психологического реализма: И.С. Тургенев и Л.Н. Толстой. Природа и человек в русской литературе Х1Х века (50 - 60-е-гг.). Калинин, 1973.
4. Курляндская Г.Б. Пейзаж Тургенева Толстого. Толстовский сборник. 1967; № 3.
5. Курляндская Г.Б. Художественный метод Тургенева-романиста. Тула, 1972.
6. Курляндская Г.Б. Человек и природа в творчестве Тургенева и Пришвина. И.С. Тургенев и русская литература. Курск, 1982.
7. Ефимова Е.М. Пейзаж в «Записках охотника» Тургенева. Орел, 1952.
8. Тургенев И.С. Полное собрание сочинений: в 28 т. Москва - Ленинград, 1962.
9. Тургенев И.С. Полное собрание сочинений: в 28 т. Москва - Ленинград, 1962; Т. 2.
10. Тургенев И.С. Полное собрание сочинений: в 28 т. Москва - Ленинград, 1962; Т. 8.
11. Тургенев И.С. Полное собрание сочинений: в 28 т. Москва - Ленинград, 1962; Т. 6.
12. Тургенев И.С. Полное собрание сочинений: в 28 т. Москва - Ленинград, 1962; Т. 5.
13. Тургенев И.С. Полное собрание сочинений: в 28 т. Москва - Ленинград, 1962; Т. 7.
References
1. Kiselev A.L. Prishvin i Turgenev. Formirovanie novoj izobrazitel'noj sistemy v russkoj literature. Prishvin irusskaya literatura. Kujbyshev. 1983.
2. Gor'kij A.M. Istoriya russkojliteratury. Moskva, 1969.
3. Nikol'skij V.A. Chelovek i priroda v stilyah psihologicheskogo realizma: I.S. Turgenev i L.N. Tolstoj. Priroda i chelovek v russkoj literature Х1Х veka (50 - 60-e-gg.). Kalinin, 1973.
4. Kurlyandskaya G.B. Pejzazh Turgeneva Tolstogo. Tolstovskijsbornik. 1967; № 3.
5. Kurlyandskaya G.B. Hudozhestvennyj metod Turgeneva-romanista. Tula, 1972.
6. Kurlyandskaya G.B. Chelovek i priroda v tvorchestve Turgeneva i Prishvina. I.S. Turgenev i russkaya literatura. Kursk, 1982.
7. Efimova E.M. Pejzazh v «Zapiskah ohotnika» Turgeneva. Orel, 1952.
8. Turgenev I.S. Polnoe sobranie sochinenij: v 28 t. Moskva - Leningrad, 1962.
9. Turgenev I.S. Polnoe sobranie sochinenij: v 28 t. Moskva - Leningrad, 1962; T. 2.
10. Turgenev I.S. Polnoe sobranie sochinenij: v 28 t. Moskva - Leningrad, 1962; T. 8.
11. Turgenev I.S. Polnoe sobranie sochinenij: v 28 t. Moskva - Leningrad, 1962; T. 6.
12. Turgenev I.S. Polnoe sobranie sochinenij: v 28 t. Moskva - Leningrad, 1962; T. 5.
13. Turgenev I.S. Polnoe sobranie sochinenij: v 28 t. Moskva - Leningrad, 1962; T. 7.
Статья поступила в редакцию 06.11.19
УДК 882.82.035 DOI: 10.24411/1991-5497-2019-10182
Idiatullina L.T., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Kazan State Institute of Culture (Kazan, Russia), E-mail: [email protected]
VLADIMIR MAYAKOVSKY, AND LITERATURE OF THE FOLKS OF THE MIDDLE VOLGA REGION IN THE 20-30S OF THE XX CENTURY. The article deals with the influence of V. Mayakovsky's work on the national poets of the Middle Volga Region in the 20-30s of the XX century. Innovation, the desire for renewal - it was this what largely determined the work of Mayakovsky and was close to young poets writing in the national languages of Russia. They respectfully perceived the work of the Russian poet and originally comprehended him. The purpose of the study is to consider the appeal to the work of Mayakovsky as an integral part of the literary process of the era, where the desire to create a new literature was due not only and not so much ideological installation, but the internal need of national poets in the new ideas and forms. Mayakovsky's creative work, which is called a kind of artistic chronicle of the change of eras, was a kind of reference point for many new poets.
Key words: Mayakovsky, Russian literature, Tatar literature, Chuvash literature, Mari literature.
Л.Т. Идиатуллина, канд. филол. наук, доц., Казанский государственный институт культуры, г. Казань, E-mail: [email protected]
В. МАЯКОВСКИЙ И ЛИТЕРАТУРА НАРОДОВ СРЕДНЕГО ПОВОЛЖЬЯ 20 - 30 ГГ. ХХ В.
В статье рассматриваются вопросы влияния творчества В. Маяковского на национальных поэтов народов Среднего Поволжья 20 - 30 гг Новаторство, стремление к обновлению - то, что во многом определяет творчество Маяковского, было близко и молодым поэтам, пишущим на национальных языках России. Они горячо воспринимали творчество русского поэта и своеобразно осмысляли его. Цель нашего исследования - рассмотреть обращение к творчеству Маяковского как неотъемлемую часть литературного процесса эпохи, где стремление создать новую литературу было обусловлено не только и не столько идеологической установкой, но внутренней потребностью национальных поэтов в новых идеях и формах. И Маяковский, творчество которого многие называют своеобразной художественной летописью смены эпох, оказывался для многих начинающих поэтов своего рода ориентиром.
Ключевые слова: Маяковский, русская литература, татарская литература, чувашская литература, марийская литература.
Среди стихов В. Маяковского есть стихотворение «Казань», где поэт рассказывает о своей поездке в этот поволжский город:
Входит татарин: «Я
на татарском вам прочитаю «Левый марш». Входит второй.
Косой в скуле. И говорит,
в карманах порыскав:
«Я -мариец. Твой «Левый»
дай тебе
прочту по-марийски». Эти вышли.
Шедших этих в низкой двери
встретил третий.
«Марш ваш -наш марш. Я -
чуваш, послушай, уважь. Марш
вашинский так по-чувашски... » Регион Поволжья часто называют местом встречи Востока и Запада. На этой территории издревле проживали народы трех различных групп: восточнославянской (русские), тюркской (татары, башкиры, чуваши) и финно-угорской (мордва, удмурты, марийцы). Все эти народы различаются по языку, религии, культурно-историческим и художественно-эстетическим традициям, однако длительное совместное проживание в одинаковых природных условиях, сходные пути исторического развития естественным образом сблизили эти народы.
К времени установления советской идеологии каждая из этих литератур прошла свой долгий путь развития. Некоторые из них (татарская, башкирская) уже имели многовековую историю, другие только зарождались (мордовская, уд-
муртская). Несмотря на все различия в послереволюционный период все литературы оказались в сходных условиях.
Революция 1917 г. обозначила коренной переворот в сфере культуры. Регион Поволжья также был активно вовлечен в процесс культурного строительства. Для Маяковского революция - это тоже время поэтических изменений, наша статья не ставит перед собой целью обозначение причин коренных изменений поэтического пафоса русского поэта, для нас важно отметить, что на очень долгое время в умах многих слова «Маяковский» и «революция» стали синонимами.
«Движение за создание новой формы в художественной литературе -было одним из шумных движений среди молодых литераторов, которых выдвинул на арену Октябрь. Старые образцы не могли удовлетворить потребности бурной жизни. Для нее были узки эти рамки. Молодежь старую форму для нее самой и для новой идеологии считала негодной. Молодые силы не хотели растить новые цветы в старых посудах. Они стремились создать новые образцы, новое созвучие, новую гармонию, настоящую жизненную симфонию ... появились футуристы, имажинисты ... конструктивисты. В самом деле, это был поиск, стремление к новому. Это вполне естественно для неспокойной молодежи» [1, с. 53].
Немалую роль в укреплении влияния поэзии Маяковского сыграли и его приезды в Казань. В. Маяковский был в Казани три раза: в 1914, 1927, 1928 гг Его первый приезд был в 1914 г В. Маяковский, только начавший свою литературную жизнь, совершал свою первую поездку с Вас. Каменским и Д. Бурлюком. Приезд молодых поэтов-футуристов сопровождался большим скандалом. Власти долго не хотели разрешать выступление. «Но нашлись и друзья. Группа студентов университета пригласила приехавших поэтов провести вечер в тесной квартире на Академичке» [2, с. 186].
На следующий вечер было выступление в Колонном зале Дворянского собрания. «В огромном зале Дворянского собрания казанские студенты, заполнившие проходы и окна, так горячо нас приветствовали, что полицмейстер шесть раз прерывал наше выступление», - вспоминает Вас. Каменский [2, с. 186].
Через 13 лет, в 1927 году, Маяковский провел в Казани два литературных вечера. Первый вечер поэт посвятил лекции об ответственности писателя перед народом. Утром следующего дня Маяковский посетил редакцию газеты «Красная Татария», где он беседовал с журналистами. Поэт критиковал газету, говорил о том, что газетные полосы надо делать ярче, больше работать над текстом. В два часа дня у поэта было выступление в университете, где он читал поэму «Владимир Ильич Ленин». В 5 часов в гостинице «Казанское подворье поэта ждали рабкоры. «Администраторы гостиницы смущены количеством гостей: около 50 рабкоров всеми правдами и неправдами размещаются в номере», - описывает эту встречу П.И. Лавут [3, с. 133]. Вечером театр, в котором он выступает, опять переполнен, на этот раз выступление Маяковского было посвящено его поездкам за границу. Утром 22 января перед самым отъездом Маяковский выступает в Татарском театральном техникуме, где он слушал стихи молодых поэтов, говорил о своей работе над стихами.
В январе 1928 г Маяковский совершал поездку по маршруту Казань -Свердловск - Пермь - Вятка. 23 января он читал поэму «Хорошо!», на следующий день, 24 января, выступил в актовом зале университета. У поэта состоялись встречи с татарскими поэтами и писателями.
Посещение Маяковским Казани имело большое значение для поволжских поэтов и писателей, многие из которых эти встречи с Маяковским хранили в своей памяти как одно из самых своих драгоценных воспоминаний.
Татарский писатель Адель Кутуй был не только первым переводчиком произведений Маяковского на татарский язык, но и самым значительным популяризатором творчества русского поэта в татарской культуре.
На начальном этапе своего творческого пути А. Кутуй испытал большое влияние В. Маяковского. Он с интересом изучает творчество писателя и ставит перед собой задачу продолжения его поэтических традиций в современной ему татарской литературе. «Стихами Владимира Маяковского я увлекался еще со школьной скамьи, - писал Кутуй, - читал его страстно, стараясь при чтении сохранить своеобразие поэта» [4, с. 53].
Занимаясь в литературном кружке Неверова, Кутуй начинает осознавать свое поэтическое призвание, в нем созревает настоящая потребность в художественном творчестве. «Потянуло в литературу, и мне захотелось поехать в Казань - центр татарской культуры», - напишет поэт позже [5]. И в 1922 году, полный творческих мечтаний и надежд, он приезжает в столицу и с вдохновением начинает писать стихи, внимательно изучает творчество В. Маяковского.
В начале своего творческого пути А. Кутуй обращает особое внимание на формальные аспекты творчества русского поэта. Этим объясняется его увлечение, как и раннего Маяковского, футуризмом. В 1924 году А. Кутуй совместно с еще несколькими молодыми писателями создают литературную группу, которая была сформирована по образу и подобию «Лефа», основанного Маяковским. Эта новая группа, названная «Сулф» (Сул фронт), объявляет свою приверженность к платформе «Леф», а поэты, объединившиеся в «Сулф», объявили «войну» сложившимся поэтическим формам и ратовали за введение нового стиля. Они отрицали все каноны и традиции искусства прошлых лет, не признавали за ним каких-либо достижений и исключали всякую возможность его дальнейшего существования и развития.
А. Кутуя и его единомышленников «Леф» привлек тем, что членом и одним из идейных вдохновителей этого объединения был Маяковский, которого Кутуй считал своим учителем.
Его отношение к Маяковскому и футуризму выражено в статье «Маяковский», написанной в связи с приездом русского поэта в Казань в 1927 году. В ней
A. Кутуй писал: «Разгромив старый футуризм, Маяковский извлек из него новое, левое крыло. Он затратил много труда на то, чтобы создать в литературе левый фронт. Вот почему через его творения некоторые поэты пролетарской литературы добились нового в поэзии»[6]. И вскоре А. Кутуй объявил:
Мин -
передовой,
Мин -
Футурист [7, с. 23].
Хотя через 3 - 4 года поэт даже отказывается от своих стихотворений, написанных под влиянием футуристического мировоззрения, Кутуй не отходит от традиций Маяковского, который навсегда остался его учителем, чьему мировоззрению он старался следовать, выразителем и взрастителем чьих идей и пафоса он был в татарской поэзии.
В 1925 году А. Кутуй переводит на татарский язык стихотворение «Левый марш» и, таким образом, первым знакомит татароязычную публику с творчеством русского поэта.
Встретившись в том же году с Маяковским в Москве, татарский поэт зачитал ему свой перевод. Эта встреча была очень запоминающейся и волнующей для Аделя Кутуя.
«- Вот вам товарищ из Казани, - представил меня кто-то Маяковскому. -Татарский поэт. Он перевел ваш «Левый марш».
- Как получилось? - спросил Маяковский.
Я протянул ему только что вышедший сборник своих стихотворений «В беге дней» и раскрыл нужную страницу.
Посмотрев на ступенчатые строки, Маяковский сказал:
- К сожалению, я не умею читать по-татарски. Прочитайте сами, пожалуйста.
Я с воодушевлением на память прочитал стихотворение:
Марш эчендэ кечле эйлэнегез!
Буш сузлэргэ монда урын юк.
Ораторлар, акрын,
Сезнец Суз,
Иптэш маузер...
- Хорошо звучит! - сказал Маяковский, пожимая мне руку» [8].
Поэты разговорились, Маяковский расспрашивал о Казани, о татарской литературе и сказал, что собирается приехать в Казань.
3 января 1928 года в номере гостиницы «Казанское подворье» встретились с Маяковским и два будущих народных поэта Чувашии - Николай Шеле-би и Педер Хузангай. После этой встречи Хузангай опубликовал статью «Вести из Казани. Маяковский», где он пишет: «Мы - чуваши. Чувашский язык нежен, тих, с внутренней, неброской силой. Не зря говорят, что чувашские стихи текут естественно, сами по себе. Что же взять нам от Маяковского? Трудно сказать о будущем. Может быть, для чувашского стиха и впрямь не годятся разговорные, интонационные строки Маяковского. Время покажет. Но по жизнеутверждающей силе, по духовной мощи теперешний Маяковский - исполин - Улып. Когда смотришь на этого физического и интеллектуального атлета, хочется жить не один век, а два века, три века» [9].
Через несколько лет Хузангай напишет поэмы «Магнит-гора» и «Землеустройство». Как пишет М. Сироткин, в произведениях чувствуется сильное влияние поэзии Маяковского [10, с. 283]. «Мечтаю так же глубоко выразить сокровенные думы и чувства моего народа, как удалось это А.С. Пушкину и М.Ю. Лермонтову; стать настолько же чувашским поэтом, насколько русским был С.А. Есенин; хочу научиться с такой же непринужденностью соединять глубокий лиризм с революционным пафосом и гражданственностью, как это делал
B.В. Маяковский», - писал сам П. Хузангай [11]. Через два года после этой статьи П. Хузангай закончил переводы стихотворений «Левый марш», «Во весь голос» и поэмы «Владимир Ильич Ленин» Маяковского. Через год, то есть в 1931 году, в Москве, в Центриздате вышла поэма «Владимир Ильич Ленин» Маяковского в переводе Хузангая довольно большим для того времени тиражом - 4 тысячи экземпляров. В том же году вышла другая книга Маяковского, в том же издательстве, в переводах того же Хузангая - «Во весь голос». Тираж книги составил 6 тысяч экземпляров. Здесь были стихи «Левый марш», «Во весь голос», «Разговор с фининспектором о поэзии», «Прозаседавшиеся». В. Тренин пишет: «Важно отметить, что чувашская поэзия строилась на основе силлабического (точнее -цезурного) стихосложения. Хузангай и в своих оригинальных стихах и в этом переводе показал, что в чувашском стихе может быть с успехом применена свободная тоническая система» (12, с. 92).
Под влиянием творчества Маяковского марийский поэт М. Петров пишет стихотворение «Маяковский лыктвз» («Маяковский пришел», 1940), где подчеркнул духовную близость его поэзии удмуртскому народу:
Бад^ым танкъёс кадь
гуретыса
Лыктэ
Маяковскийлэн
кужмо
кылбурез.
Удмурт гуртъёсы но пыриз со туннэ Самой матвсь гажано поэтэн. Сое-а вормоз басьтыны со дунне?! Тани со -улэп, вераське
удмуртэн [13, с. 100].
На марийском языке есть переводы произведений «Во весь голос» («Уло йукын», Йошкар-Ола, 1933) в переводе Олык Ипай. Кроме поэмы « Во весь голос», сюда вошли «Сергею Есенину» и отрывок из поэмы «Владимир Ильич Ленин». В 1940 году был напечатан сборник, куда вошли полностью поэмы «Хорошо» и «Владимир Ильич Ленин» в переводе Александра Тока.
В конце 20 - начале 30-х гг. произведения В. Маяковского переводились очень интенсивно, не ослабили этот процесс и противоречия, возникшие у Маяковского с официальной властью в последние годы жизни, и, как след-
ствие, - замалчивание его творчества в течение нескольких лет после смерти поэта.
Статья Сталина, опубликованная в 1935 г. в газете «Правда», где он писал, что «Маяковский был и остается лучшим, талантливейшим поэтом нашей советской эпохи» обусловила собой новый виток интереса к творчеству поэта. Теперь его поэзия начала активно пропагандироваться и внедряться, перевод его произведений стал процессом, направляемым свыше. Например, председатель Союза советских писателей Татарии К. Наджми, в своем докладе, сделанном на Первом Всесоюзном съезде советских писателей 19 августа 1934 г., говоря о достижениях татарской литературы, подробно перечисляет писателей, чье творчество переводится на татарский язык. Фамилия В. Маяковского не входит даже в первую двадцатку этого списка. А в докладе 1936 года, сделанном на общем собрании татарских советских писателей, именно усвоение традиций Маяковского и перевод его произведений заявляется как одна из важнейших задач, стоящих перед татарскими поэтами
К 1936 г. произведения поэта были переведены на татарский, чувашский, марийский, удмуртский языки.
20 - 30 гг. - это время прихода в литературу новых имен, идей форм, время преображения национальных литератур, время становления единого литературного пространства. Творчество русского поэта вобрало в себя все противоречия своей эпохи, этим он был интересен молодым поэтам, только входившим в литературу, его оригинальность и сила поэтического голоса нашли отклик в их душе, и они выразили его в своей поэзии.
Библиографический список
1. Сагди Г. История татарской литературы. Казань, 1926.
2. Бушканец Е.Г Маяковский в Казани. Литература Татарстана. Кн. 4. Казань, 1950: 186.
3. Лавут П.И. Маяковский едет по Союзу. Воспоминания (1926 - 1930 гг.). Москва: Советская Россия, 1969.
4. Усманова З. Адель Кутуй: жизнь и творчество. Казань: Татарское книжное издательство, 1967.
5. Кутуй Г В.В. Маяковский - самый талантливый поэт нашей эпохи. Азат хатын. 1940; № 6: 8.
6. Кутуй Г Маяковский: о приезде в Казань. Кызыл Татарстан, 1927; 19 января.
7. Кутуй А. В беге дней. Казань,1924.
8. Кутуй Г Первая встреча: Маяковский. Кызыл Татарстан. 1940; 14 апреля.
9. Хузангай П. Вести из Казани. Маяковский. Канаш. 1928; 19 февраля.
10. Сироткин М. Очерк истории чувашской советской литературы. Чебоксары, 1956.
11. Афанасьев П.А. У Хузангая надо учиться. Чувашская республика. Available at: http://www.cap.ru/page?id=1540559
12. Тренин В.В. Маяковский на языках народов СССР Книга и пролетарская революция. 1936; № 4: 90 - 92.
13. Кириллова РВ. Мифопоэтика в поэзии Михаила Петрова. Ижевск: Издательство Удмуртского университета, 2013.
14. Михайлов А.А. Маяковский. Москва: Молодая гвардия, 1988.
Referenœs
1. Sagdi G. Istoriya tatarskojliteratury. Kazan', 1926.
2. Bushkanec E.G. Mayakovskij v Kazani. Literatura Tatarstana. Kn. 4. Kazan', 1950: 186.
3. Lavut P.I. Mayakovskij edet po Soyuzu. Vospominaniya (1926 - 1930 gg.). Moskva: Sovetskaya Rossiya, 1969.
4. Usmanova Z. Adel' Kutuj: zhizn' i tvorchestvo. Kazan': Tatarskoe knizhnoe izdatel'stvo, 1967.
5. Kutuj G. V.V. Mayakovskij - samyj talantlivyj po'et nashej 'epohi. Azat hatyn. 1940; № 6: 8.
6. Kutuj G. Mayakovskij: o priezde v Kazan'. Kyzyl Tatarstan, 1927; 19 yanvarya.
7. Kutuj A. V bege dnej. Kazan',1924.
8. Kutuj G. Pervaya vstrecha: Mayakovskij. Kyzyl Tatarstan. 1940; 14 aprelya.
9. Huzangaj P. Vesti iz Kazani. Mayakovskij. Kanash. 1928; 19 fevralya.
10. Sirotkin M. Ocherk istorii chuvashskoj sovetskoj literatury. Cheboksary, 1956.
11. Afanas'ev P.A. U Huzangaya nado uchit'sya. Chuvashskaya respublika. Available at: http://www.cap.ru/page?id=1540559
12. Trenin V.V. Mayakovskij na yazykah narodov SSSR. Kniga iproletarskaya revolyuciya. 1936; № 4: 90 - 92.
13. Kirillova R.V. Mifopo'etika v po'ezii Mihaila Petrova. Izhevsk: Izdatel'stvo Udmurtskogo universiteta, 2013.
14. Mihajlov A.A. Mayakovskij. Moskva: Molodaya gvardiya, 1988.
Статья поступила в редакцию 06.11.19
УДК 811.35 DOI: 10.24411/1991-5497-2019-10183
Gasanova U.U., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Department of Dagestan Languages, DGU; Department of Humanitarian and Socio-Economic Disciplines, North-Caucasian Institute (Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected] Magomedov M.M.-Sh, MA student, DGU (Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected]
THE STUDY OF EXPRESSIVE AND STYLISTIC VOCABULARY IN DARGIN SCHOOL. The article is devoted to the study of expressive and stylistic vocabulary in the Dargin school. The analysis shows that part of the vocabulary of the Dargin literary language is diverse, and in its stylistic use and expressive coloring. The degree of such heterogeneity of the vocabulary of the young-written Dargin language is much inferior to the stylistic multidimensionality of the Russian language. Each such style is characterized by a special set of lexical units, and thus, the vocabulary of the modern Dargin literary language is stratified depending on the expressive and stylistic coloring. The use of words in figurative meaning is not allowed. The book vocabulary of the Dargin language is semantically quite diverse. Neutral words form the basis of the vocabulary of the literary language and are equally used in both oral and written speech. They are characterized by simplicity, comprehensibility and naturalness. Colloquial and household vocabulary is used in casual, informal conversation. At the same time, the colloquial-everyday style was realized exclusively in numerous dialect forms. With the development of the literary language began to develop and book style. Among the book words, abstract words expressing a variety of abstract concepts are distinguished by their numerical superiority.
Key words: Dargin language, expressive and stylistic vocabulary, spoken vocabulary, neutral vocabulary, book vocabulary.
У.У. Гасанова, д-р филол. наук, проф. каф. дагестанских яз., ФГБОУ ВО «Дагестанский государственный университет», г. Махачкала; проф. каф. гуманитарных и социально-экономических дисциплин, Северо-Кавказский институт (филиал) Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России), г. Махачкала, E-mail: [email protected]
М. М-Ш. Магомедов, магистрант, ФГБОУ ВО «Дагестанский государственный университет», г. Махачкала, E-mail: [email protected]
