CC BY
12Ученые записки Таврического национального университета им. В.И. Вернадского
Серия «Философия. Культурология. Политология. Социология». Том 23 (62). 2010. № 2. С. 22-26.
УДК 140.8:2
В.И. ВЕРНАДСКИЙ: ФЕНОМЕН РЕЛИГИОЗНОСТИ УЧЕНОГО-РАЦИОНАЛИСТА
Баранов В.Е.
Автор задается вопросом о том, как может быть религиозным ученый-рационалист, носитель традиций просвещения и позитивизма. Причину этого автор видит в невладении В. И. Вернадским диалектической методологией, из-за чего всякая метафизика человеческого бытия представляется как нечто мистическое, а всякая мистика — как необходимая духовности метафизика. В результате сама категория ноосферы трактуется автором как база новой религии без Бога. Отмечается историческое повторение феномена мистификации метафизики в сознании значительной части современной интеллигенции.
Ключевые слова: В.И. Вернадский, ноосфера, религия, мировоззрение современной интеллигенции.
Предмет исследования - взаимодействия религии и науки в контексте философского мировоззрения. Цель - на примере творчества В.И. Вернадского раскрыть формы взаимодействия религии и науки в контексте философского мировоззрения.
Наш великий соотечественник В.И. Вернадский, будучи последовательно научным естествоиспытателем, автором и пропагандистом идеи ноосферы, постоянно заявлял о своей религиозности и религию называл едва ли не вершиной человеческой духовности. Как возможна религиозность автора великой идеи ноосферы как эры разума, свободы, человеческого свободного самоуправления? И, ставя вопрос в контекстесовременности: как возможна сегодня религиозность интеллектуала-интеллигента, ученого-естественника, ученого-философа? Вперед ли движемся мы сегодня, наблюдая широкую религиоизацию культуры (по крайней мере, в нашей стране), или назад, в новое средневековье? Или мы, русская интеллигенция, «разумное, вечное» отсеяли в Х1Х веке, и теперь переходим к культивации иррационального? В истории наблюдаются лишь хаотичные волны мутовчатых бифуркаций или все же в движении общества присутствует просветительская стрела прогресса? Сам Владимир Иванович был оптимист и всю жизнь считал, что у человечества впереди не хаос, а светлое ноосферное (разумное) будущее. И одновременно видел в нем самом и среди факторов его становления фундаментальную религиозную составляющую.
В мировоззрении В.И. Вернадского явно прослеживаются две тенденции: естественнонаучный материализм, смещенный к позитивистскому эмпиризму и -постоянные попытки вырваться из этой методологии как стесняющего мысль прокрустова ложа. Владимир Иванович всегда представлял науку в качестве универсальной формы человеческой культуры, последовательно вытесняющей
В.И. Вернадский: феномен религиозности ученого-рационалиста
религию и философию как субъективно-индивидуалистические уровни духовности. «Наука одна для всего человечества, философий, по существу, несколько» [4].
Научное исследование - это самодостаточность эмпирии. Чем меньше в науке религиозно-философских влияний, тем лучше для науки. «Я... считаю всякую философию недопустмой в науке» [3]. Это сказано зрелым ученым, в 1928 году. Наука растворяет в себе умозрительные либо натурфилософские догадки религии и философии, оставляя им всё меньше места в культуре. «Наука неуклонно постоянно захватывает области, которые долгие века служили уделом только философии или религии; она встречается там с готовыми и укоренившимися построениями и обобщениями, не выдерживающими критики и проверки научными методами искания» [4, с. 211]. Это вполне по Конту: философия и религия, поскольку они остаются в культуре, лишь вредят науке.
Не только по отношению к науке, но и ко всей жизни общества религия является «инквизиторской плетью», помогающей государству осуществлять свою социальную политику. «Всякая религия рисует нам. затхлый элемент веры и авторитета». «Попы растут, растет и поповство, забирает власть и силу к великому удовольствию Победоносцевых и tutti quanti» [2].
Государство представляет религию как силу, окультуривающую народ; ученый опровергает эту идеологему: «Я не смотрю на народ как на зверя с дурными инстинктами, которого сдерживает от дурных поступков религия. Это очень обычное в пользу религии положение никогда не было проверено и исходит из обобщений, которые приняты быть не могут» [там же]. Более того, «религия дурно влияет на народ и вообще на людей, развивая мистицизм, развивая какое-то принижение, покорность перед своим положением, «волей божьею» [2, с. 38].
Отрицая религию и философию, их сложившуюся социальную и методологическую роль, ученый тем не мене чувствует потребность в некоторой житейской и методологической метафизике, которая бы компенсировала недостатки позитивистского эмпиризма. Он чувствует потребность в этой метафизике, но не может согласиться с тем, чтобы она составлялась из традиционных философии и религии: они ведь субъективны и индивидуалистичны, он ищет свои варианты этих метафизических уровней духа.
Поиски новой метафизики В.И. Вернадский начинает с того, что параллельно с вытеснением наукой философии и религии он обнаруживает обратный процесс порождения наукой этих форм культуры: обнаруживает факт постановки наукой вопросов, на которые, как ему представляется, призваны отвечать какие-то новые, подлинные религия и философия. То есть религией и философией он теперь называет не традиционные церковные заповеди и проповеди и не субъективистские житейские спекуляции, а мировоззренческие ответы на вопросы науки. Здесь, на наш взгляд, мыслителем совершаются сразу две столь же колоссальные, сколь и на первый взгляд незаметные подмены тезисов, нарушения формальнологического закона тождества: мировоззрение подменяется религией и, кроме того, эта последняя объединяется с философией, они приравниваются друг к другу. Совершается эта ошибка по той причине, что и в религии, и в философии обнаруживается то, что они касаются всеобщего. Но ведь нельзя сказать, что они
Баранов В.Е.
обе способны адекватно выразить это всеобщее, правильно разрешить мировоззренческий вопрос о сущности всеобщего. Это ведь совершенно разные вещи: правильно поставить диагноз и назначить правильное лечение. Первое вовсе не гарантирует успеха второго. Религия действительно берется отвечать на запросы человеческого духа о бесконечном, но ведь нельзя лишь на этом основании заявлять, что ее решения будут правильными, способными удачно организовать человеческую практику.
Таким образом, после явного непризнания религии в ее социально-профаном, социально-утилитарном варианте естествоиспытатель ищет ее в варианте метафизически-философском. И тут неизбежны категории сверхчеловека как бога, обожение человека и человечества и отнесение этих форм человеческого бытия в неопределенное будущее планетного времени. То есть некоторую тейяровскую «Точку Омега» он представлял как ставшего массовым богоподобного человека. Но это не традиционный трансцендентный бог, а лишь всемирно-вселенский человек будущего. При этом для описания такого «сверхчеловеческого» состояния человека нужна иная, не современная наука. Но другой, кроме позитивистской, эмпирической, отстраняющей метафизику философии и религии «на второй план», автор себе не мыслит. Поэтому конструирование такого «сверхчеловека» оказывается делом вненаучным, метафизически-религиозным, либо «философским», равным религиозному.
Исходные формы такого мирочувствования возникают в человеке при восприятии музыки или в моменты глубокого погружения в научные исследования. В таких случаях человек воспаряет над своей частичностью и рассудочными страстями, уходит в сферы всеобщего и разума. «Я думаю, что глубже всего в понимании мира проникает музыка и те настроения, которые переживаются при творчестве - для меня научном... Общность всего живого, сознание как его часть. Тут может быть та обязательность, какая достигается только наукой» [3, с. 287].
Не только наука, но и всё собственно человеческое бытие, поскольку последнее вспыхивает в человеке, дает в качестве своего кумулятивного эффекта это универсальное мировоззренческое чувство - чувство прикосновения к сущности природы и самого себя. «В любви, в мыслях, в достижениях, в глубочайших переживаниях и подъемах личности - всегда, когда начинает подходить разум -чувствуешь мгновенность и недостаточность пережитого по сравнению с внутренней сущностью. То же - величайшее музыкальное произведение, художественное творение, картины природы. Это всё только отдаленное эхо того, чего хочешь. И чувствуешь и в нем то же самое всегда неполное и мгновенное отражение чего-то того, к чему стремишься» [1, с. 113].
Здесь мысль ученого-естествоиспытателя достигла вершин философичности. Но вместо того, чтобы осознанно войти в адекватную философию, автор соскальзывает с достигнутых высот в пропасть привычной мировоззренческой схоластики - в религию: эти чувства и это их осмысление он называет религией. Себя, носителя этих чувств, называет глубоко религиозным человеком. В переписи 1939 года записал о себе, что он «верующий вне христианских конфессий».
В.И. Вернадский: феномен религиозности ученого-рационалиста
То есть всё, что касается глубоких мировоззренческих чувств и мыслительных прозрений, вне зависимости от качества этого касания, от продукта этого касания: положительного или отрицательного - это уже и есть религия. Если искусство, наука, мораль (этика) касаются этих мировоззренческих проблем, то они решают их положительно, в интересах живущего в природе человека - и это признает сам Вернадский. Но когда этих проблем касается религия, то она - и это он тоже прекрасно видит - решает их превратно, не в помощь человеку, осуществляющему свое природное и социальное бытие. Её «рационализации» искусственны, непродуктивны, контрпродуктивны, вредны человеку, портят его. То, что религия берется за их решение, вовсе не означает, что она их решает, что она решает их положительно, в пользу самостоятельно бытийствующему человеку и человечеству. Оттого, что к больному пришел врач, больной еще не выздоравливает: врач должен не только увидеть болезнь, но еще и назначить правильное лечение. У великого нашего ученого логика иная: любое прикосновение к мировоззренческим проблемам это уже религия. Поскольку это не наука, поскольку это сверх-наука.
Не то - религия, рассуждает интеллигент-ученый, которая вводит категории бога, божьего откровения, человеческого послушания богу, не мистика и мифология чудес непорочного зачатия или второго пришествия - это-де не собственно религия, это ее исторический суррогат, исторически незрелая подстановка. Подлинная религия - это сама культура, то есть наука, мораль, любовь, искусство, труд, дерзания мысли, озарения личностного самосознания. Это весь совокупный человеческий дух в его высших проявлениях, в его концентрированном устремлении к возвышению человеческого бытия до высот, не досягаемых для бытия животного мира, мира биосферы. Это осуществление человеческой сущности, возвышающее человека над косной и живой природой и радующее его. Это прикосновение человека к собственной сущности, это окрыляющее чувство вселенной в себе и себя - во вселенной. «Я считаю себя глубоко религиозным человеком... Великая ценность религии для меня ясна... Я чувствую ее как глубочайшее проявление человеческой личности. Ни искусство, ни наука, ни философия ее не заменят, и эти человеческие переживания ее касаются тех сторон, которые составляют ее удел». И в то же время, здесь же, В. И. Вернадский продолжает: «А между тем для меня не нужна церковь и не нужна молитва. Мне не нужны слова и образы, которые отвечают моему религиозному чувству. Бог -понятие и образ слишком полный несовершенства человеческого» [1].
Как видим, религией Вернадский называл примерно то же, что Тейяр де Шарден - «Точкой Омега», а другой его современник, А. Маслоу, называл «бытийственным чувством», чувствованием Бытия. Но ни Тейяр, ни, тем более, Маслоу не называли это религией, они, как в свое время Лаплас, «не нуждались в гипотезе бога». То ли в силу каких-то индивидуально-биографических инерций, то ли социально-злободневных противостояний В. И. Вернадский не смог отказаться, отшелушить от своего мировоззрения религиозные ассоциации и религиозный лексикон.
Итак, вместо традиционных «религиозных рационализаций» высшего личностного чувствования системности природы Вернадский предложил категорию
Баранов В.Е.
НООСФЕРЫ. Ноосфера и есть та метафизика природного и человеческого бытия, которая складывается и стихийно, объективно-природно, и одновременно как результат интуитивно-рационального, «религиозно»-разумного схватывания людьми ее необходимости. То есть это попытка создать нерелигиозную -немистическую - религию. Ноосфера как новая религия, и я, В. И. Вернадский, ее пророк. Темные идеи тифозного делирия, рационализированные ясным рассудочным мышлением.
Феномен «религиозности» Вернадского, к сожалению, не стал лишь достоянием истории. Сегодня значительная часть научной и просветительской интеллигенции совершает те же логические ошибки - подстановки тезисов, подмены понятий. Всю реальную и необходимую человеку метафизику его бытия - красоту, совесть, свободу, творчество, убеждения, доверие, веру, чувства истины, истории, эволюции, системы, мировой гармонии - все собственно человеческое, сверхутилитарное, всю духовность - относят по ведомству мистики, религии: это-де от Бога, это не от мира сего. И, соответственно всю нездоровую мистику потустороннего, пугающе-контролирующего сверхбытия религиозных «рационализацию» представляют в качестве необходимой человеку метафизики. И дело тут не в слабости интеллекта, не в одних «гносеологических корнях», все это совершают люди достаточно образованные. Поэтому критиковать их аргументами логики бесполезно. Все дело тут в социальной позиции, в мировоззренческом интересе. Нашим интеллигентам теперь нравится быть религиозными, мистичными и «сверхматериалистичными». Так и большинству нашего народа сегодня расхотелось быть коммунистичным.
Список литературы
1. Вернадский В.И. Дневники 1921 - 1925 гг. / В.И. Вернадский. - М.: Наука, 1988.-367 с.
2. Мочалов И.И. Вернадский и религия / И.И. Мочалов // Вопросы истории естествознания и техники.- 1988.- №1.- С. 36-46.
3. Вернадский В.И. Дневники 1926 - 1934 гг. / В.И. Вернадский. - М.: Наука, 2001. - 469 с.
4. Вернадский В.И. Биосфера и ноосфера / В.И. Вернадский. - М.: Айрис-Пресс, 2003. - 481 с.
Баранов В.Е. B.I. Вернадський: феномен рел1гшност1 вченого-ращоналкта // Вчеш записки Тавршського национального ушверситету ii^. В.1. Вернадського. Сер1я: Фшософ1я. Культуролопя. Полгтолопя. Сощолопя. - 2010. - Т. 23 (62). - № 2. - С. 22-26.
Автор ставе питання про те, як може бути релггшним вчений-рацюналгст, носш традицш освгти та позиив1зму. У значенш причини стверджуеться подмша необх1дно! людському буттю метаф1зики мгстикою.
Ключовi слова: В.1. Вернадський, ноосфера, релтя, свгтогляд, наука.
Baranov V.E. V. I. Vernadski: phenomenon of religion in racionalistic research // Scientific Notes of Taurida National V.I. Vernadsky University. Series: Philosophy. Culturology. Political sciences. Sociology. -2010. - Vol. 23 (62). - № 2. - P. 22-26.
The author raises a question whether a rationalist scientist, an adherent of enlightenment and positivism could be a religious person. The author sees the reason of this contradiction in the fact that V.I. Vernadski was not able to use the dialectical method, and that is why all sorts of metaphysics was thought as something mystical while mysticism seemed to be metaphysics necessary for spiritual life.
Keywords: V. I. Vernadski, noosphera, religion, world outlook of contemporary intelligentsia.
Поступило в редакцию 13.10.2009
