CC BY
253
УДК 211
В.И. ВЕРНАДСКИЙ О РЕЛИГИИ И РЕЛИГИОЗНОСТИ © М.И. Дробжев
Излагаются взгляды Вернадского на религию, ее связь с наукой, философией, роль в развитии общества.
Ключевые слова: религия; бог; вера; религиозность; наука; мировоззрение; человек; природа; космос.
Религия, взгляды на ее роль и значение в жизни общества и отдельного человека, ее взаимоотношения с наукой, искусством, философией всегда вызывали повышенный интерес. Являясь одной из форм общественного сознания, она выступает одним из компонентов гуманитарного образования. Религия все более переплетается с властью, политикой, экономикой, бизнесом. В связи с этим представляет несомненный интерес отношение Вернадского к проблемам религиозности, сущности религии, ее взаимосвязи с наукой и философией, роли в развитии цивилизации. Это отношение к религии в разные периоды жизни ученого не одинаково.
В ранние годы своего творчества он был более последовательным противником религии. В начале 80-х гг. Х1Х в. в рукописи «Этика», впервые увидевшей свет в 1988 г., Вернадский считает необходимым лишить религию связи с этикой и нравственностью. Если эту связь нарушить, то сама религия становится лишней. Далее он пишет: «И как в начале религиозные верования сослужили свою службу, помогли развитию человечества, так теперь среди значительной части населения земли она является вредным и опасным орудием регресса, она может разрушить то, что создано ее же работой» [1]. В дальнейшем ученый значительно скорректировал свое отношение к религии, проявил к ней подлинно глубокий научный подход.
Одной из особенностей религии является обращение к внутреннему миру человека, к вопросам этики, чувству и эмоциональной стороне личности. Значительная часть исследователей творчества Вернадского основное внимание уделяет именно личностному отношению к религии, богу и вере. Так И.И. Мочалов в статье «В.И. Вернадский и религия» видит трудность анализа взаимоотношений ученого и религии не в логическом
и теоретико-познавательном плане, а в психологии его личности. Безусловно, такой подход закономерен, возможен и интересен. Но ведь религия затрагивает не только психологические, чувственные и эмоциональные аспекты личности. Она - форма общественного сознания и вненаучного познания, основа нравственности и мировоззрения значительной части человечества.
И.И. Мочалов в своем анализе индивидуальной психологии Вернадского и его отношений с религией опирается в основном на дневниковые записи и письма ученого. Практически не используется его лекция «О научном мировоззрении», работа «Научная мысль как планетное явление». Если дневник или письмо содержит в себе чувственный, духовно-душевный, глубоко личностный подход ученого к религии, то статьи и работы отличаются научной глубиной подхода, более широким взглядом, основательностью выводов ученого по проблемам религии, ее роли и значении в жизни общества.
С точки зрения личностного характера религии практически все исследователи позиции Вернадского приводят одни и те же цитаты главным образом из дневниковых записей и писем ученого. Вот некоторые из них. «Я считаю себя глубоко религиозным человеком, - пишет в дневнике Вернадский. - А между тем для меня не нужна церковь и не нужна молитва. Мне не нужны слова и образы... Бог - понятие и образ слишком полный несовершенства человеческого» [2]. Другая дневниковая запись гласит: «Не есть ли вся религия - недоразумение...» [3]. Он называет бога одним из символов нашего разума и заявляет: «мне его не надо» [4]. Приведем еще цитату из дневника: «Принять «откровение» не могу. Религиозные откровения - в частно -сти христианские - кажутся мне ничтожны-
ми по сравнению с тем, что переживается во время научной работы» [5].
Удивительно совпадение взглядов Вернадского и Эйнштейна на религию и, в частности, на религиозное чувство. Считая науку и религию непримиримыми противоположностями, А. Эйнштейн высоко ценит религиозное чувство, которое рассматривает важнейшей функцией науки и искусства. «Я утверждаю, - пишет он, - что космическое религиозное чувство является сильнейшей и благороднейшей из пружин научного исследования. Только те, кто сможет по достоинству оценить чудовищные усилия и, кроме того, самоотверженность, без которых не могла бы появиться ни одна научная работа, открывающая новые пути, сумеют понять, каким сильным должно быть чувство, способное само по себе вызвать к жизни работу, столь далекую от обычной практической жизни» [6].
В основе такого космического религиозного чувства у основателя теории относительности лежит вера в существование всеобщих законов природы, их познаваемости и возможность их правильного применения человеком. Вернадский связывает свое религиозное чувство с верой в геологический процесс, биологическую эволюцию, в возможность согласования социальных и природных законов, в коэволюцию природы и общества. Вернадский пишет: «Чувство религиозное и религиозное переживание, когда оно достигает известной высоты, несовместимо ни с каким выражением образного и рационалистического характера» [7].
Эйнштейн считает общим для всех религий антропоморфный характер идеи бога. С этим мнением полностью солидаризируется и Вернадский. Он пишет: «В общем, сама идея божества теснейшим образом связана с существованием человечества. В этом ее самое коренное противоречие. Если человек отрешится от связи божества с человечеством - божество для него исчезнет. Гипотетическая неизбежность божества только и держится его связью с человеком (верою). Понятно поэтому, что божество переполнено антропоморфическими чертами, - и ... наивны попытки «очистить» его, сделать более возвышенным. Этим путем божество исчезает. В науке от него давно отказались» [5].
В основе космического религиозного чувства лежит единство человека с природой, понимание связи нашей планеты с Космосом и всей Вселенной, космичности жизни и разума, проникновение в гармонию мира, признание необходимости единства человечества. Такая космическая религиозность двух великих людей планеты есть рационалистическая и интуитивно-подсознательная форма внутреннего состояния человека, поднявшегося на основе своих познаний к пониманию космичности жизни и места в ней нашего человечества. В таком космичном религиозном чувстве, носящем условно-символический характер, проявляется сущность человека, понимающего необходимость органической связи планеты Земля со всей Вселенной.
В дневниковой записи от 23 июня 1923 г. Вернадский признается: «Я считаю себя глубоко религиозным человеком. Могу очень глубоко понимать значение, силу религиозных исканий, религиозных догматов. Великая ценность религии для меня ясна не только в том утешении в тяжестях жизни, в каком она часто оценивается. Я чувствую ее как глубочайшее проявление человеческой личности. Ни искусство, ни наука, ни философия ее не заменят, и эти человеческие переживания не касаются тех сторон, которые составляют ее удел» [1]. Следует заметить, что после такого откровения, вроде бы характеризующего Вернадского как глубоко верующего и религиозного человека, следует заявление, что ему не нужна ни церковь, ни молитва, а бог полон человеческим несовершенством. Далее мыслитель признает, что только вне рационализации он религиозный человек.
Из всего этого вытекает вывод, что вера в бога и религиозность у Вернадского не одно и то же. Можно быть религиозным человеком, но в бога не верить. Здесь религиозность приравнивается к разновидности духовности. Далее, религию, существование бога нельзя ни объяснить, ни подтвердить рационально, разумом, наукой. Вернадский по этому поводу пишет: «Чувство религиозное и религиозное переживание, когда оно достигает известной высоты, несовместимо ни с каким выражением образного и рационалистического характера.» [3]. Поэтому наука отказалась от признания божества, не признает его и Вернадский. Только знания и
трудовая деятельность, опыт, желания и идеалы, творя прогресс истории, создают прекрасный мир материальной и духовной культуры. Компасом в жизни человека являются знания о мире, о сущности своего собственного бытия.
Однако Вернадский не отказывается от религиозности как одной из составных аспектов духовности. Этой проблемы он касается в лекции «О научном мировоззрении» и работе «Научная мысль как планетное явление». В своей лекции «О научном мировоззрении» он называет мало влиятельными соображения, чуждые науке, исходящие из религиозных или социальных обстоятельств и даже из философии, и приветствует научную строгость в науке. Он писал: «Научное мировоззрение есть создание и выражение человеческого духа, - и далее он констатирует, -наравне с ним проявлением той же работы служат религиозное мировоззрение, искусство, общественная и личная этика, социальная жизнь, философская мысль или созерцание» [8, с. 193]. Таким образом, мыслитель ставит в один ряд религию, искусство, нравственность, философию, всю социальную жизнь как в формировании мировоззрения, так и в становлении духовности, общей культуры человечества. В то же время Вернадский подчеркивал, что основой мировоззрения должна быть наука, точно констатируемые, исчисленные и измеренные факты, наблюдения и опыты.
Для Вернадского религия представляет собой часть общественной жизни. Из религии страха она все более превращается в религию морали, берет на себя оценочную функцию по отношению к помыслам и действиям людей, их нравственности. Религиозная оценка распространяется практически на все формы общественного сознания: право, философию, науку, искусство и т. д.
Религия, выступая как отражение человеческих помыслов и идеалов, опирается на общечеловеческие интересы, принципы и нормы, достижения познания. Это дает ей основание претендовать на формирование духовности верующих. В связи с этим Вернадский правомерно считает, что некоторые части современного научного мировоззрения имеют религиозное происхождение. Конечно, это ни в коем случае не умаляет влияния на научное мировоззрение опыта социальной
жизни, таких форм общественного сознания, как наука, философия, искусство, право, другие области человеческого духа. Общеобязательным критерием всех источников научного мировоззрения Вернадский признавал испытание их научным методом.
Вот почему мыслитель считает необходимым сосуществование научного миросозерцания с философским и религиозным. Он признает эти три способа понимания или представления мира равноправными между собой и считает, что только в свободном и живом взаимодействии этих способов лежит настоящий залог их жизненности и широкого внутреннего развития. В то же время Вернадский заявляет, во-первых, что «искусство, религия и философия в их логическом развитии никогда не могут быть сведены к единству», и, во-вторых, «обязательность вывода для всех без исключения людей мы встречаем только в некоторых частях научного мировоззрения» [8, с. 221]. Усиливая это утверждение, он пишет, что в отличие от законченных созданий философии и религии, только законченные создания науки - научные истины - являются бесспорными, неизбежно обязательными для всех и каждого.
В-третьих, исходной основой всех научных, философских и религиозных обобщений выступает реальная или, как ее называет Вернадский, «формальная действитель-
ность». Он утверждает: «Формальная действительность при всей неизбежной сложности и неполноте этого представления является исходным пунктом всех наших обобщений в области религиозных, научных и философских концепций. Невозможно допустить какие бы то ни было выводы, которые бы, несомненно, противоречили формальной действительности» [8, с. 192].
В-четвертых, общеобязательность выводов любых форм общественного сознания определяется критерием их общечеловеческого содержания. И, наконец, в-пятых, огромное значение в становлении научного мировоззрения, формировании общеобязательных истин и положений играет научный метод. «Это испытанное наукой орудие искания подвергает пробе все, что так или иначе вступает в область научного мировоззрения. Каждый вывод взвешивается, факт проверяется, и все, что оказывается противоре-
чащим научным методам, беспощадно отбрасывается» [8, с. 204].
Вернадский дает определение научного мировоззрения, которое «есть создание и выражение человеческого духа; наряду с ним проявлением той же работы служат религиозное мировоззрение, искусство, общественная и личная этика, социальная жизнь, философская мысль» [8, с. 193]. Религия в таком случае сама есть одновременно и создание, и составная часть человеческого духа. Это роднит ее с другими формами общественного сознания, в т. ч. и с наукой, хотя по содержанию между ними существуют большие различия.
Многие аспекты научного мировоззрения не являются только принадлежностью науки. Такие его составляющие, как атомы, бесконечность мира, материя, наследственность и другие, считает Вернадский, зарождались и развивались под влиянием идей и представлений, чуждых научной мысли.
Для науки характерны логика фактов, стремление к точности знания, проверка достигнутых результатов опытом, практикой; исследование возможных ошибок, вариантов. Религия же базируется на вере в постулаты богословия, на интуиции, мистике. Хотя часть этих составляющих в той или иной мере присуща и науке.
Вернадский приходит к выводу о необходимости в научной работе считаться с достижениями других форм общественного сознания, в частности и религии. Он заявляет: «Отделение научного мировоззрения и науки от одновременно или ранее происходящей деятельности человека в области религии, философии, общественной жизни или искусства невозможно» [8, с. 208]. Все эти проявления человеческой жизни тесно переплетены между собой и могут быть разделены только в воображении. Более того, «прекращение деятельности человека в области ли искусства, религии, философии или общественной жизни не может не отразиться болезненным, может быть, подавляющим образом на науке» [8, с. 209].
Ученый отмечает и плодотворное влияние науки на религию. Она под напором неопровержимых фактов вынуждена изменяться. «Если же мы всмотримся во всю историю христианства в связи с его спором с наукой, мы увидим, что под влиянием этой послед-
ней понимание христианства начинает принимать новые формы и религия поднимается на такие высоты и спускается в такие глубины души, куда наука не может за ней следовать» [8, с. 210].
Итак, несмотря на то, что и католичество, и православие под напором научных достижений вынуждены отказаться от своих догматов относительно формы Земли, характера ее движения, способа и времени происхождения человека, его места в ряду органических существ, не только, по мнению ученого, не погибли, но и в какой-то мере стали более сильными. Это особенно касается духовной жизни человека и человечества.
Вернадский демонстрирует сугубо научный, рациональный, объективный подход к анализу религии, которая сложилась веками. Достаточно сказать, что Библия включила в себя воззрения человечества с VIII в. до н. э. по II в. н. э. Библия поэтому не только священная книга. Это еще и большой важности исторический и культурный документ, вобравший в себя достижения человечества в области знания, опыте жизнедеятельности, в его быте, труде, духовной и культурной жизни.
Науку и религию Вернадский как бы ставит рядом друг с другом, они у него борются между собой, но не могут победить ни религия, ни наука. Они вынуждены сосуществовать. Ученый предупреждает: «Как христианство не одолело науки в ее области, но в этой борьбе глубже определило свою сущность, так и наука в чуждой ей области не сможет сломить христианство или иную религию, но ближе определит и уяснит формы своего ведения» [8, с. 211]. И все же Вернадский признает, что наука неуклонно и постоянно захватывает области, которые долгие века служили уделом религии. Наука постоянно подвергает постулаты религии проверке своей методикой, в результате многие положения религии такой проверки не выдерживают.
Но даже в факте спора науки с религией Вернадский видит положительную сторону. Ибо проникновение науки в новые, чуждые ей стороны человеческого бытия, его сознания в результате спора играют важную роль в поиске истины, в становлении и развитии научного мировоззрения, в формировании духовности и общей культуры. Здесь речь идет о явлениях и предметах таких споров,
как всемирный потоп, наличие Ковчега, различие земной и небесной материи, единообразие вещества во всем мире.
Вернадский пишет: «В настоящем и прошлом научного миросозерцания мы всюду встречаем такие элементы, вошедшие в него извне, из чуждой ему среды; очень часто на чисто научной почве, научными средствами идет в науке борьба между защитниками и противниками этих вошедших в науку извне идей. Борьба эта под влиянием интересов эпохи и благодаря тесной связи ее с жизнью общества нередко получает глубокое и серьезное значение. Такое соприкосновение с жизнью придает научному мировоззрению каждой исторической эпохи чрезвычайно своеобразный оттенок; на решении абстрактных и отвлеченных вопросов резко и своеобразно отражается дух времени» [8, с. 213].
Вернадский считает рост научных знаний причиной увеличения границ философии и религии, их способности по расширению тайников человеческого сознания. Ученый, отмечая постоянную смену религиозных верований в истории человечества, приходит к выводу, что эта смена религиозных верований ведет к уменьшению антропоцентрических черт в религии. И не в этом ли кроется причина постепенной замены понятия «бог» на такие понятия, как «высшая сила», «судьба» и т. д. Сам Вернадский выдвигает в качестве высшей силы геологический процесс и биологическую эволюцию, науку. Ученый отмечает и такой немаловажный факт формирования религиозного сознания, как участие в создании различных вероучений не только разума, но и углубление человека в самого себя. Стремление озвучить и определить во вне свои индивидуальные чувства, настроения и переживания, выражение их в форме мыслей. Вернадский пишет: «При необычном разнообразии индивидуальностей и бесконечности окружающего мира каждое такое самоуглубление неизбежно дает известные новые оттенки, развивает и углубляет различным образом разные стороны бесконечности» [8, с. 219].
Как на религию, так и на философию оказывают влияние состояние экстаза, возбуждения, горя и радости, мистическое настроение, вдохновение личности, не поддающиеся логическому контролю. В этом кроется одна из причин такого разнообразия
религиозных течений, сект, обрядов. В религии, как и в повседневной жизни, на первое место выступают не явления мышления, а идеальные выражения глубокого чувства, принимающего более или менее общечеловеческий оттенок. В религиозном сознании очень большую роль играют мистическое созерцание и высокий подъем идеализированного чувства.
Вот почему рационализм часто не дает эффекта в борьбе с религиозностью. Вот почему религиозно настроенные люди выбирают все новые и новые формы выражения своего религиозного чувства. Вот почему плодятся разные секты, братства, ереси, общины. Очень часто эти формы религиозного сознания выражают отношение к системе социального бытия, служат его отражением, выступают зачатками политической жизни, социального протеста. Логика и рационалистический анализ не всегда выступают инструментом достижения единства взглядов в обществе, эти методы тем более не в состоянии обеспечить единые, обязательные выводы для каждого человека и всего человечества.
В какой-то степени Вернадский видит положительные моменты даже в существовании настоящих религиозных фикций и «предрассудков». Они служат материалом для их обсуждения, оценки и играют в научном мировоззрении большую роль. Эти фикции и неверные положения получают форму задач и вопросов, тесно связанных с духом времени. Нахождение ответов на эти вопросы, возникающие на религиозной почве, иногда формируют содержание научной работы многих ученых на долгое время.
К примеру, такая проблема, как движение Земли была предметом спора очень продолжительное время. Одно время Земля считалась центром Вселенной, а Солнце вращалось вокруг Земли. Потом оказалось, что Земля вращается вокруг Солнца, а солнечных систем в Галактике великое множество. Эти искания Вернадский назвал «лесами» научного здания, которые необходимы и неизбежны для его постройки, а после их удаляют как ненужные.
Вернадский искание ответа на религиозные фикции распространяет и на другие формы общественного сознания. К таким вопросам относятся квадратура круга, нахождение философского камня, идея вечного
двигателя. Вернадский подчеркивал: «Такие крупные и основные задачи, тщетность и неосновательность которых могла быть выяснена только путем долгого векового опыта, привходят в науку извне, отчасти изнутри. Они составляют крупную часть всякого научного мировоззрения и, несомненно, в значительном количестве находятся в нашем современном мировоззрении» [8, с. 225].
Вернадский дает характеристику научного мировоззрения, его основные компоненты. Оно состоит из отдельных известных обществу научных истин и из воззрений, выведенных логическим путем. В него включены извне вошедшие в науку концепции религии, философии, жизни, обработанные научным методом, и чисто фиктивные создания человеческой мысли, которые ученый называет «лесами» человеческого искания. Его составной частью является борьба с философскими и религиозными построениями, не выдерживающими научной критики; борьбу с противоположными научными взглядами, среди которых находятся элементы будущих научных мировоззрений. Оно включает в себя интересы той социальной среды, в которой живет научная мысль и приспособляется к формам жизни, господствующим в данном обществе [8, с. 232].
Несмотря на такую емкую и подробную характеристику научного мировоззрения, Вернадский признает, что определить, какие его черты истинны, очень трудно и почти безнадежно. В чем он нисколько не сомневается, так это в том, что научное мировоззрение могущественно влияет на все формы жизни, мысли и чувства человека. Именно оно содержит в себе единственные проявления истины, которые являются бесспорными для всех времен и всех людей.
Научное мировоззрение представляет собой исторический процесс постоянного изменения и неустойчивости. Религиозные же деятели считают религиозное мировоззрение постоянным, неизменным, давным-давно установленным священной книгой Библия и церковными канонами. Вернадский же характеризует научное мировоззрение глубоко реалистично, объективно и научно. Несмотря на глубочайшее уважение к науке, Вернадский не боится признать: «Научное мировоззрение не есть научно истинное представление о Вселенной. Его мы не име-
ем» [8, с. 232]. Для него научное мировоззрение не является результатом абстрактного, логического построения. Оно еще и сложное, своеобразное выражение общественной психологии.
Вернадский указывал и на тот факт, что иногда в научное мировоззрение вторгаются новые создания религиозной деятельности человеческого сознания. Они противоречат истине, не могут войти в рамки научного мировоззрения, но в данный момент для человечества кажутся дорогими и непреложными. Оно никак не хочет от них освободиться. Борьба с таким проявлением мысли оказывается очень трудной и длительной. Она может привести к глубокому кризису в науке.
Такие периоды в жизни тесно «связаны с изменением психологии народа и общества, с изменением духовного интереса личности, с ослаблением того усилия, той воли, которая поддерживает научное мышление и научное искание, как поддерживает она все в жизни человечества» [8, с. 240].
Ученый обращает внимание на изменение роли религии в переломные моменты истории. Уходит в прошлое религиозная мораль, христианская мысль о равенстве людей, нарастает варваризация общества. Называя Первую мировую войну 1914-1918 гг. величайшим проявлением варварства человечества, Вернадский констатирует, что она привела к бессмысленной гибели миллионов людей, к разрухе, голоду и холоду, скорби огромных масс населения. Он прозорливо предполагал, что мир стоит на грани новой войны еще более варварской, еще более бессмысленной.
Общество пришло к смене ценностей. «Сейчас не только фактически, но и идеологически способом войны является истребление не только вооруженных ее участников, но и мирного населения, в том числе стариков, старух и детей. То, что как идеал отходило в прошлое, морально не признавалось, стало сейчас жестокой реальностью» [9]. Вернадский констатирует, что и раньше христианские заповеди не соблюдались, однако они составляли основу государственной морали. Двойной стандарт выражался в том, что провозглашалась христианская идея о равенстве людей, а на деле шел процесс колонизации, угнетения, эксплуатации, истребления народов небелой расы.
В результате после Первой мировой войны произошло резкое изменение государственной идеологии. Она стала открыто основываться на идее экономического, социального и биологического неравенства людей. «Моральные ценности христианства и цивилизованного государства поблекли. В результате мы видим резкое моральное разделение человечества на государственные сообщества разной морали» [9, с. 279].
О чем говорят эти факты? О том, что общество оказалось неспособно, отвергая религию как форму общественного сознания и основу государственной идеологии, сохранить ее положительные стороны, в частности в морали. Все это в значительно большей степени повторилось в результате Второй мировой войны. Осуждая фашизм Германии и Италии, где признаны основой государства гегемония германской нации, равноправие только римского гражданина, Вернадский осуждает и Японию, провозгласившую себя государством созданным «Сыном Солнца».
Эти государства посчитали, что им все позволено, им не хватает площади для своего роста и развития. «Для них война, - пишет ученый, - самая жестокая является неизбежным фактом действия. <...> Их идеал построен на идеологическом признании неравенства человеческих рас. Их построения не считаются с научными достижениями; философия, обосновывающая их государственные задачи, если нужно, искажает научные достижения или их отбрасывает» [9, с. 280].
Вернадский осуществил глубокий научный анализ последствий мировых войн на религию и ее моральные постулаты. Он не выступает прямо против религии, но он показывает, как рушатся ее основы, демонстрирует ее неспособность справиться с варваризацией общества. Его это не радует. Более того, он этим возмущен. Но такова реальность бытия общества и от нее никуда не уйти. На основе этого анализа ученый делает вывод, что мир ждут огромные несчастья. Но он же предвидел, что это глубоко ненаучное явление не приведет к крушению мировой цивилизации. «Слишком глубоки ее основы для того, чтобы они могли поколебаться от этих событий, потрясающих современников» [9, с. 280].
Средство выхода из этого общественного кризиса ученый видел в развитии науки. Он
предвидел, что рост науки и силы человечества развиваются с неудержимой быстротой и приобретают все большую мощность. Именно с развитием науки, а не религии связывал дальнейший прогресс общества русский мыслитель. Он видел даже в этом круговороте несчастья рост силы науки и возможность использования ее достижений, которые заключают в себе средства для дальнейшего развития человеческой цивилизации. Он подчеркивал растущую роль научного знания как геологической силы в создании ноосферы.
Вернадский почти в канун Второй мировой войны писал: «Мы живем в эпоху крупнейшего перелома. <...> Духовное единство религии оказалось утопией. Религиозная вера хотела создать его физическим насилием - не отступая от убийств, организованных в форме кровопролитных войн и массовых казней. Религиозная мысль распалась на множество течений. Бессильной оказалась и государственная мысль создать это жизненно необходимое единство человечества в форме государственной организации» [9, с. 307].
Отсюда следует, что надежд на религию у человечества нет. Все надежды Вернадский связывает с развитием науки. Именно ей принадлежит видная роль в создании единства человечества, новой стадии организованности биосферы - ноосферы. В истории человечества и религия, и государственные образования не раз пытались создать единство народов, силой включить всех в одно целое, установить единое понимание смысла и цели жизни. Отсюда идет возникновение империи
А. Македонского, Римской империи, владения Чингисхана и Батыя, многие другие государственные объединения в прошлом.
Религия в этих и других объединениях (Австро-Венгрия, Россия) часто брала на себя функцию создания единых принципов и норм жизни. Но из этого ничего не вышло. Вернадский приходит к выводу, что только на основе развития науки возможно и единое всемирное государство, и единая научная идеология. Он пишет: «Идея об едином государственном объединении всего человечества становится реальностью только в наше время, и то, очевидно, становится только реальным идеалом, в возможности которого нельзя сомневаться» [9, с. 324]. Вернадский выражает свою твердую уверенность в необ-
ходимости, возможности и целесообразности создания такого единства.
Религия тоже стремилась создать такое единство, но оно основывалось на вере, отвергало рационалистические сомнения науки в правильности религиозных постулатов. Жизнь не подчинилась религиозным проектам. И с ростом научных знаний реальное значение всех религий во всемирной истории падает. «Глубокий кризис религии, - констатирует Вернадский, - ныне переживаемый, сводит их с реальной почвы истории» [9, с. 324]. Место религии занимает наука с ее общеобязательностью, бесспорностью научных понятий, выводов и заключений.
И все же Вернадский допускает возможность достоверности фактов и обобщений, сделанных религией и философией. Однако считает, что эти факты и обобщения не обладают той степенью достоверности, которой обладает наука. Это не совсем так. Тем более Вернадский здесь противоречит сам себе.
Он правильно считает религию и философию естественными формами общественного сознания, которые вызваны жизнью общества. Они созданы людьми на основе жизненного опыта и потому проверены практикой, методом проб и ошибок. Этот метод и сегодня себя не изжил. Возьмем такой факт, как запрещение половых связей между ближайшими родственниками. Разве этот запрет пришел из науки? Нет, он пришел из человеческой практики и получил религиозное осуждение. Те же общеобязательные научные истины не являются самоочевидными с момента их появления, они тоже проверяются практикой, жизнью. После этого они становятся очевидными.
Церкви и особенно монастыри, религиозные учебные заведения, их библиотеки были не только хранителями и распространителями знаний, но и их создателями. Сам Вернадский это подтверждает, когда утверждает: «известная - иногда большая - доля истины научно верного понимания реальности - в них есть» [9, с. 347]. Здесь «в них» включает в себя религию, философию, искусство, социальные представления.
Другое дело, что здесь много субъективного, окрашенного индивидуальностью личности. Наука же носит интернациональный характер, она едина, представляет собой тесно связанную систему знаний, части которой
не противоречат одна другой. «Это единство науки и многоразличность представлений о реальности философий и религий, с одной стороны, а с другой - неоспоримость и общеобязательность, по существу логически неоспоримая, значительной части содержания научного знания, в конечном итоге - всего научного прогресса, резко отличает науку от смежных с ней, проникающих в мышление научных работников, философских и религиозных утверждений» [9, с. 347].
Вернадский свято верит в науку, выделяет ее роль из всех форм общественного сознания. Он не без основания утверждает, что сила науки увеличивается, растет ее геологический эффект воздействия на окружающую среду, усиливается ее роль в жизни человечества. Уже ХХ в. свидетельствует, что наука побеждает другие формы общественного сознания, становится главным и основным источником народного богатства и силы государства.
Феномен религии не должен быть принят простым одобрением или отрицанием. Этим «да» или «нет» проблему религии не решить. Нельзя одновременно сделать всех атеистами или верующими. Поэтому они должны мирно и толерантно сосуществовать и взаимодействовать. Объединяющим фактором для всех людей выступает наука. Она не может согласиться с объяснением реальной действительности теологами. Религий много, а наука одна.
Язычество породило множество богов. Каждый род, община, племя имела своих богов. Где они сейчас? Их заменили мировые религии - христианство, ислам, буддизм - со своими богами, принцами и нормами. Количество и форм религии и богов уменьшается. Тенденция такова, что дело идет к созданию мировой религии. Боги лишаются антропологических черт. Они заменяются более абстрактными понятиями в виде «высшей силы». Под ней можно подразумевать как объективные естественные процессы, так и различные сверхъестественные силы. Религия обмирщается. В ней очень силен психологоличностный феномен внутреннего мира человека.
ХХ век, несмотря на определенный прогресс в развитии человеческой цивилизации, принес очень тяжелые утраты идеалов, смысла и цели жизни как отдельной лично-
сти, так и больших социальных групп, наций, народов и государств. Само развитие общества не всегда сопровождается ростом духовности и гуманизма, любви и справедливости. Более того, в мире, как раковая опухоль, расцветают прагматизм и технократизм, политиканство, грубая сила, хамство и жадность. В этой обстановке должна возрасти роль государства и науки в решении проблем формирования духовности, выработке новых принципов, норм жизни и ценностей. Но и этого не происходит. Попытки религии повлиять на обстановку не сопровождаются успехом. Она с такой задачей справиться не может.
Как бы предвидя такую картину в обществе, Вернадский еще в 1901 г. записал: «Если влияние науки на нравственность отдельного лица и даже маленькой общины может быть сомнительно, совершенно другое получится к средней общественной нравственности большого общественного тела - государства. Не влияние христианства, а главным образом усиливающееся влияние науки и научного духа вызывает большую гуманность в общественном строе и в государственной жизни» [10]. Государство должно понять эту закономерность, приложить все силы на развитие науки и научного творчества, на формирование духовности и высокой культуры и нравственности.
Взаимоотношения государства и религии в настоящее время и осложнились, и усложнились. Кто лучше и эффективнее сможет решить задачу формирования духовности и нравственности, обеспечить развитие демократии и свободы? Эта проблема, в общем, не нова. Так, например, Гегель пишет: «Высшая нравственность в государстве покоится на том, что разумная всеобщая воля должна быть осуществлена. В государстве субъект свободен, в осуществлении всеобщей воли эта свобода получает свою реализацию. Напротив, религиозный долг устанавливает, что свобода не должна быть конечной целью человечества, ему надлежит стремиться к послушанию и отречению от своей воли. Более того, человек должен отказаться от своей совести, своей веры, своего внутреннего мира, должен полностью отказаться от себя и отбросить свою самость» [11].
Это означает, что религия подчиняет себе индивида и присваивает себе право дикто-
вать ему правила поведения, которые противоречат разумности мирской жизни. Светская свобода опирается на жизненную мудрость, познание истины в действительности. Такая свобода входит в противоречие со свободой религиозной. В этой противоположности, по мнению Гегеля, религия выражает себя лишь негативно. Она требует от человека, чтобы он полностью отрекся от свободы и от своей воли. Светское же государство вынуждено считаться с волей людей. Перед религией стоит крупнейшая в ее истории задача - стать единой мировой религией, а потом и космической религией. Она должна включить в себя любовь к природе, к людям, к Космосу. Она должна звать человечество к совершенству, на основе достижений науки, многогранного материального и духовного опыта, опыта построения социальных отношений на Земле, между другими мирами Вселенной, охваченными жизнью.
1. Вернадский В.И. Этика // Прометей. 1988. № 15. С. 272.
2. Вернадский В.И. Дневник. 1922 - 1924 // Архив АН СССР. Ф. 518. Оп. 2. Д. 12.
3. Вернадский В.И. Мысли. 1920-1931 // Там же. Оп. 1. Д. 162.
4. Вернадский В.И. Дневник. 1925 // Там же. Оп. 2. Д. 13.
5. Вернадский В.И. Дневник. 1926-1938 // Там же. Д. 14.
6. Эйнштейн А. Религия и наука // Собрание научных трудов. М., 1967. Т. 4.
7. Мочалов И.И. В.И Вернадский и религия //
B.И. Вернадский: pro et contra. СПб., 2000.
C. 270.
8. Вернадский В.И. О научном мировоззрении // Биосфера и ноосфера. М., 2002.
9. Вернадский В.И. Научная мысль как планетное явление // Биосфера и ноосфера. М., 2002. С. 278.
10. Вернадский В.И. Из Записок. 1901 г. 22 июля // Начало и вечность жизни. М., 1989. С. 517.
11. Гегель В. Философия религии // Религия и общество. Хрестоматия по социологии религии. М., 1996. С. 66.
Поступила в редакцию 23.11.2009 г.
Drobzhev M.I. V.I. Vernadsky about religion and religiousness.
Vernadsky's views on religion, its communication with science, philosophy, role in society development are stated.
Key words: religion; god; belief; religiousness; science; world outlook; human; nature; space.
