CC BY
122
Я.ПАВЛЯК Варшава
«В ЧЕРНОЙ УРНЕ ВСЕХ МОИХ ЧЕРНЫХ ЛЕТ»1:
О ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВЕ СТАНИСЛАВА СТАШЕВСКОГО
Кем был Станислав Сташевский? К сожалению, дать исчерпывающий и достоверный ответ очень тяжело. Это удивительно, если принять во внимание тот факт, что о Сташевском в последние годы в Польше довольно много говорилось. Но вот писалось поразительно мало: три статьи, ко-
2 3
торые в разное время появились в польской прессе ; одна научная работа ; а еще короткий документальный фильм и интернет-сайт4. Впрочем, содержащиеся в них информация часто противоречит друг другу.
Что же можно сказать о Сташеке с чистой совестью? Писал песни для исполнения под гитару. При жизни пользовался известностью, но, скорее, у избранных, у элиты. Зато в Польше очень популярен его сын - Ка-зик, один из самых интересных современных польских рок-исполнителей. Именно благодаря ему творчество Сташевского-старшего стало известным широкой публике: в девяностых годах Казик издал два альбома с одинаковым названием «Папа Казика» (Tata Kazika), где исполнил свои версии песен отца5. Так и воспринимает Станислава Сташевского молодое поколение - как «Папу Казика». Кстати, слушатели не до конца уверены, не является ли это приемом, который Казик использовал с целью стилизовать свои произведения под 60-е годы.
«Смотри! Течет разноцветных цветов над Сеной вереница», - пел Сташек в одной со своих песен, но раньше чем в Париже, пришлось ему жить на другой реке, в другой столице. Сташевский родился в 1925 году в обедневшей дворянской семье. Незадолго до войны поселился вместе с семьей на варшавской Праге. До сих пор неизвестно, принимал ли он участие в Варшавском восстании, но то, что он находился в то время в Варшаве, известно точно. После подавления Восстания в 1944 году попал в концентрационный лагерь Маутгаузен. Чудом остался в живых, благодаря знакомому капо, который в последний момент забрал его с кучи трупов. После войны Сташек окончил факультет архитектуры и начал работать по специальности. Уже во время учебы был завсегдатаем ночных ресторанов.
1 Здесь и дальше, если не отмечено по-другому, мой филологический перевод.
См.: ChmielMaciej. Tata Kazika // Gazeta Wyborcza. 24.06.1993; PopekAnna. Notoryczny Narzeczony // Tygodnik Solidarnosc. 9.04.1993; Szreter Dariusz. Tata Kazika czyli Tom Waits PRL-u // Dziennik Baltycki. 5-6.1993.
3 См.: PaszockaEwa. Bal w szambrdebonie - Stanislaw Staszewski // Bardowie. Lodz, 2001.
4 См.: www.staszek.art.pl
5 Дискография: Kult, «Tata Kazika», 1993; Kult, «Tata 2», 1996; «Staszek», 1997.
Постепенно прикрепляются к нему ярлыки вожака, донжуана и тусовщика. В то же время формируется его левое мировоззрение. Он проникается доверьем к коммунизму и вступает в польскую объединенную рабочую партию, за что, кстати, отец лишает его наследства. Знакомые Сташека на вопрос был ли он настоящим коммунистом, отвечают по-разному. Все-таки кажется, что его политические взгляды действительно были левые, но реальность польского социализма быстро охладила его юношеский идеализм. С тех пор он очень цинично смотрел на эти вещи, вышучивая абсурд социализма в своих песнях. В коммунизм же он скорее играл.
Из партии довольно быстро ушел, и конфликты с властью стали одной из причин расставания с родиной. Но прежде Сташевский поселился в Плоцке. Там укрепилась слава Сташека как «нетрезвеющего тусовщика». Он был королем так называемых «розовых банкетов» шестидесятых. Море водки и лучшие девчонки, но не только... В Плоцке он начал играть на гитаре и петь собственные песни, благодаря чему и стал известен. Такой образ вечно пьяного артиста, который не берет гитары, если не выпьет сто граммов, не изменился до конца жизни Сташевского, и кажется, что и сам он о такой перемене не мечтал.
В 1967 году Сташевский эмигрирует в Париж, оставляя в Польше жену с четырехлетним сыном - Казиком. В эмиграции продолжается заколдованный круг вечеринок и банкетов. Растет легенда. В страну, хотя и редко, проникают обрывки его творчества. Каждый охотно приглашает к себе экстравагантного, поющего поэта, который часто гуляет в солнечный день с черным зонтом или целыми днями каллиграфическим почерком пишет письма знакомым, которым может просто взять и позвонить. Образ жизни медленно, но неумолимо влияет на здоровье Сташека. В 1973 году он умирает от инфаркта. В Польшу возвращается гроб, фотографии, записи.
Когда не стало человека, который являлся не менее важной частью своего творчества, чем текст и музыка, люди начали постепенно забывать о его песнях. Тем более, что были эти песни фактически недоступны - во всей Польше передавались из рук в руки несколько плохо переписанных кассет. Несмотря на это, кто-то открывал Сташевского заново. Некоторые песни включил в свой репертуар известный польский бард - Яцек Качмар-ский. Кроме того, он публично, в документальном фильме о Сташеке, назвал его культовым лицом. Но все-таки кажется, что Качмарский не смог в полной мере расслышать песни Сташека. Он исполнял их обычно на домашних вечеринках, как бы отдыхая от своих патетических и идейных текстов. То, чего не заметил Качмарский, смог увидеть сын Сташека - Казик. Творчеством отца он проникался медленно и с трудом. В молодости он уничтожил даже часть кассет, записывая на них Игги Попа и разные панк-группы. Но со временем к своему удивлению заметил, что он в состоянии слушать музыку отца и хочет ее играть. Это и привело к тому, что в начале
90-х годов появились два альбома «Папа Казика» (Tata Kazika). Так Ста-шевский-старший после смерти вошел в историю польской рок-музыки. Записанные Казиком версии произведений существенно отличаются от всех предыдущих. Подверглась изменению музыкальная аранжировка. Песни, раньше исполняемые только под гитару, были расписаны для нескольких инструментов. Некоторые приобрели тяжелое рок-звучание. Но Казик не ограничился только изменением звучания и аранжировки: некоторые произведения, в оригинале очень быстрые, записал в медленном темпе. Такой прием свидетельствует о желании обратить внимание слушателя на текст. В результате Казик доказал, что тексты отца могут успешно существовать не только как песни, но и как чисто лирические произведения.
Творчество Сташевского не однородно. Его песни - это превосходные иллюстрации к 1960-1970-м годам в Польше и среди польской эмиграции в Париже. Они полны абсурда, иногда проникнуты экзистенциализмом и ностальгией, порою чуть ли ни фривольные и шутливые.
Сташевский пел также и по-русски. Сохранились три записи. У двух из них общее название: «Набор двух песен русского пошива». Первая из них - это рассказ советского дипломата о Великой Отечественной Войне. Тема реализована шутливо и иронически, обильно представлен русский мат. И кажется, что герой симпатизирует Красной Армии. С одной стороны, автор смеется над великолепной стратегией, суть которой заключается в двух словах: «нас много», но, с другой стороны, отдает себе отчет в том, что стратегия эта эффективна, и никто не сможет ей воспротивиться: «Ведь нас двести миллионов / разъебем как скорпионов, / а потом на свалку отвезем». Мало того, что дипломата не волнуют угрозы Гитлера и Муссолини; он еще их обижает и издевается над ними: «Я ему ответил оборот / ах ты курва ебаный твой рот / мы ебли японцев в жопу / да мы им насрали на Европу / Гитлеру дадим мы обсосать»; «И пришел итальянский посол / глупый хуй моржовый как осел». Достается и Святому Микаде: «Самурай, ты блядский самурай / ты иди к Микаду передай / что он кусок говна в салате / да хуй моржовый он в томате / ты с него кондома не снимай».
Вторая песня это история об иностранце, который, пытаясь хорошо повеселится в Советском союзе, попал в тюрьму по обвинению в шпионаже.
Последняя из «русских» песен - «Долина». В ней характерный припев: «.где ж эта девочка, где ж этот дом». Как видим, очевидна отсылка к советскому довоенному фильму «Юность Максима». Но вот для Польши, хотя фильм там известен, такая ассоциация не работает. Нет и доказательств того, что сам Сташевский видел этот фильм. Т.е. перед нами интересный пример того, как звуковая дорожка может начать жить самостоятельно и существовать в сознании людей, даже когда фильм уже давно забыт.
Репертуар Сташека включал и серьезные песни. Будучи в свое время членом партии, он пишет текст о солдатах Армии Крайовой (АК), которые боролись с фашистами, принимали участие в варшавском восстании, создали самую большую подпольную армию в истории, и которые новой властью были прозваны «плюгавыми пигмеями реакции». Но многие в Польше культивировали миф АК. В таких обстоятельствах Сташевский дает песне очень спорное название «Трактир Убийц» (Knajpa Mordercow). Однако смысл песни - это своего рода комплимент в адрес солдат АК:
Не ищи дороги, найдешь ее в сердце.
Г рустный трактир бывших убийц <...>
Вчера рыцари <.. .>
- сегодня безработные.
Они не могут найти смысла жизни. Они проиграли, не получив никакой награды за труд. Мало того, победители отняли у них доброе имя:
В трактире убийц грызем мы пальцы.
Г нетут нас жажда и сны о борьбе.
Но кто сегодня верит убийцам?
Итак, серебряные пули спят в черных дулах.
Нет выхода из ситуации, в которой очнулись:
Когда-то так ясно, а сегодня так темно.
Врага! Не вижу врага передо мною.
Единственное, что им осталось, это или медленное самоуничтожение или быстрое самоубийство.
Рвет голову от алкогольных пыток <мук, истязаний>
<...>
Пуля как серебряная змея выпрыгнет,
В зеркале над краном угаснут глаза.
Герои этой песни - солдаты АК. Но не только они. Сташевский ставит в один ряд «банды, армии, ганги и черные сотни». Черные сотни - это, скорее, символ определенной идеи, а не конкретная организация, но банды, армии и ганги - это не только Армия Крайова. Речь может идти также об Украинской Повстанческой Армии. Такое сопоставление неожиданно, ведь эти армии часто сражались друг с другом. Тогда почему для Сташека они не имеют между собой никакой разницы? Кажется, что благодаря этому смысл песни становится более универсальным. Ведь история часто играет страшные шутки с людьми и целыми народами, борющимися за свою и свободу и свободу своей страны. И судьба побежденных всегда трагична.
В песнях Сташевского много контрастного: например, в песне «Барашек» (Baranek). Сташевский использовал одну из самых известных цитат в польской литературе - фрагмент из третей части «Дедов» (Dziady) Адама Мицкевича: «На челе ее венок, в длани веточки гвоздики. Перед ней барашек дикий, а над нею мотылек» (перевод О. Соловьева). В оригинале эти слова формируют образ идеально чистой девушки, которая умерла, так и не узнав греха. Песня Сташевского, в которой эта цитата является припевом, тоже о девушке. Рассказывает о ней влюбленный парень, но вот ее чистота уже с самого начала под сомнением.
Ах, люди, они грязные свиньи,
Что наболтали о моей девушке,
Какой-то вздор про ее дурные привычки <...>
Ущерб причиняют моей девушке,
Хотят ее оплевать - подлые извращенцы <...>
Снова мучилась, мой боже!
Снова на яхтах мыла полы.
Только почему у нее белые руки?
<...>
Только спрашивает, скрывая румянец,
Почему я скрежещу зубами, когда она задает вопрос:
Есть ли у нее хороший бюст?
Почему тогда смотрю с пеной у рта?
В первых строках это еще идеализированный образ. Все наговоры объясняются человеческой природой - люди завидуют и распространяют сплетни. И герой защищает свою любовь. К сожалению, чем дальше - тем хуже. Прежняя картина уступает место сарказму и горькой иронии. В конце герой из наивного парнишки превращается в разочарованного и рассерженного рогоносца.
Эту девушку можно назвать общедоступной женщиной, но это не так - она элитарная шлюха. И тогда цитата из Мицкевича вместо того, чтобы подчеркнуть невинность, усиливает издевательство и насмешку над героиней. Такая смена функции фрагмента текста выражает контраст двух миров: романтического мира Мицкевича, где невинность остается невинностью, и соцреалистического мира, в котором чистота барашка и нежность бабочки лишь иллюзия. В основу песни Сташека легла реальная история одной из его любовниц, которая якобы добилась умопомрачительных денег. Описанная здесь ситуация может быть соотнесена и с поэмой «Москва - Петушки» Венедикта Ерофеева. Оба писателя очень близки в творческом плане. Так, и Сташек, и Венедикт Ерофеев, убежали от реальности в алкогольный сон. Отсюда в их произведениях кабаки, алкаши,
низшие слои общества, но в результате - глубокие, почти философские мысли о жизни и человеческой природе.
Сташевский в своем творчестве обращается не только к эпохе романтизма. Он сочиняет музыку на стихи К.И. Г алчинского, в которых открывает новые смыслы. Не менее интересно эти песни звучат и в рок-аранжировке Казика, подтверждая тем самым то, что рок-музыка способна не только на простые тексты. Одно из таких стихотворений, идеально проецирующееся на личность Сташевского, называется «Смерть поэта» (Smierc poety). Умирает поэт, но никто по этому поводу не плачет. Как раз наоборот: его смерть приносит облегчение близким ему людям. Почему? Просто образ жизни, который поэт вел, никак нельзя назвать примерным.
Жена рукоплескала: Ах! ведь пришел конец пьяным оргиям, боли у меня было не мало, наконец, твое тело понесут в морг.
Все стали вокруг: журналисты, родственники и это уважаемое общество сказало в унисон: хорошо так свинье.
Как видим, важная тема - конфликт художника с окружающей средой, с обществом.
На что девок обольщал, ночью домой приходил, будил детей,
И на что каждый день, под часами, лил в живот старое вино.
Умерший целиком противоречил мещанской, филистерской морали, но и последний обыватель признает за ним одно - талант: «Хорошо знает его Варшава, брал и не отдавал, чертого семя, а поэтический талант».
Но то, что происходит в финале, возвращает поэту честь и доброе имя. Прекрасная смерть - награда за грешную, но посвященную поэзии жизнь.
Исчезла толпа,
Алкогольное сердце понесли ангелы на золотых плющах.
В тексте Галчинского содержится много автобиографических мотивов. Некоторые из них подходят и для Сташевского. Можно представить, что поющий - и рассказчик, и главный герой, предсказывающий свою судьбу. Но можно представить, что Сташевский поет не о себе, не о Гал-чинском, а о поэте-декаденте вообще, ведь рассказанная история легко проецируется на биографии Рембо, Верлена, Бодлера. Даже несмотря на то, что в песне точно назван город - Варшава.
Я надеюсь, что приведенные мною примеры наиболее ярко показывают специфическое настроение, которое характерно для всех текстов Сташека. Конечно, лирика Сташевского похожа на прозу таких писателей, как Марек Хласко, Ян Химильсбах или Станислав Гжесюк (впрочем, более известных, чем Сташевский). Ведь «интересы» этих писателей также ка-
саются кабаков, полусвета, пьяниц и отбросов общества. Но вот на этом сходство и кончается. Сташевского отличают, во-первых, лирическая форма, а во-вторых, гораздо более частотное употребление метафор, что порождает особый интеллектуализм его текстов.
В финале отметим, что и в биографии Сташека еще много неизвестного, а то, что известно, составляет немного шизофренический образ: член партии и своего рода диссидент; странный индивидуалист, но и душа общества... Однако за то, что можно считать недостатками, Сташевский оправдался сам: «Тогда еще сто грамм, отлично, свалимся, но согласитесь, что среди многих жизненных путей человек может выбрать и плохой».
