"В бегстве от антихриста" общая характеристика современной беспоповщины

П. С. Смирнов

Санкт-Петербургская православная духовная академия

Архив журнала «Христианское чтение»

П.С. Смирнов

"В бегстве от антихриста"

общая характеристика современной беспоповщины

Опубликовано:

Христианское чтение. 1903. № 6. С. 895-908.

@ Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.

СПбПДА

Санкт-Петербург

2009

ВЪ БѢГСТВЪ ОТЪ АНТИХРИСТА

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА СОВРЕМЕННОЙ БЕЗПОПОВЩИНЫ ')•

IY.

Вопросъ о бракѣ и его значеніе для безпоповщины.—Основная безпопов-щинская доктрина о безусловномъ для всѣхъ дѣвствѣ.—Перерожденіе ея у ѳедосѣевцевъ въ доктрину бракоборпую.—Жизнь бракобора и ѳедо-сѣевца-новожена.—Открытыя раздѣленія въ ѳедосѣевствѣ изъ-за вопроса о бракѣ,—Новопоморство наноситъ смертельный ударъ ѳедосѣевщинѣ, какъ представительницѣ безпоповщины, и само погибаетъ. — Другія попытки разрѣшить вопросъ о бракѣ, какъ доказательства неразрѣшимости его для безпоповщипы: у полубрачныхъ, бѣгуновъ и нѣтовцевъ.

SGTb еще одинъ «опросъ, изъ-за котораго безпоповщина, опять все въ томъ же бѣгствѣ отъ антихриста, дробится на отдѣльныя «согласія» и такъ сказать «подсогласія» J еще болѣе, чѣмъ изъ-за вопроса объ отношеніи ея но-f слѣдователей къ существующимъ государственнымъ порядкамъ и къ жизни въ «мірской» общественной средѣ, и который въ концѣ концовъ, какъ ц этотъ послѣдній, окончательно убиваетъ всю безпоповщину. Я разумѣю вопросъ о бракѣ, получающій въ безпоповщинѣ значеніе, какъ

нимъ документомъ (авг. 397 г.), значится подпись: „Victorianus episcopus plebis Jlascilianensis“ (Mansi. ІИ, 926АВ). Это „Mascii“—„Mascili“—видимо одного корня съ ’Іах'Ц Scili [Читатель, совсѣмъ незнакомый съ семитскими языками, благоволитъ лишь замѣтить, что слово мечеть, Moschee mosquee, есть испорченное арабское masgid(un), масджид (мэсджэд) по произношенію въ Сиріи, масгид— въ Египтѣ, отъ глагола sgd=sagada, іі s’inelina jusqu’ä terre, il so prosterna devant, -poasxüvvjas. И въ ma-sgid и въ ma-scli—ma есть префиксъ. Masgtd(un)=Mncmo, гдѣ кладутъ земные поклоны, Ма sc li—M memo, гдѣ растутъ виноградныя лозы]. Съ другой стороны въ Tabula Peutiiigeriana на пути изъ Bulla Regia въ Thuburbo Aliiius въ 2Т mil. pass, къ востоку отъ Bulla Regia отмѣчено: „Armascla fl[uvius]“. Кажется, Ar-mascla по смыслу аналогично евр. nalial—’eskob и можетъ быть недалеко отъ этой рѣки лежало и Scili ’lo/Xfj.

') Окончаніе. См. май.

и всѣ другіе безноповщинскіе вопросы, по основамъ религіознымъ, но вслѣдствіе своего жизненнаго значенія волнующій безпоповщинское море и шире и глубже. Въ безпоповщинѣ, какъ и мы уже видѣли, есть много всяческихъ раздѣленій и по основамъ, не имѣющимъ какого либо отношенія къ потребностямъ жизни. Но это дѣленія на партіи именно разномыслящихъ, дѣленія изъ-за вопросовъ религіознаго убѣжденія, характеръ которыхъ даже и при конкретности ихъ объектовъ всецѣло выступаетъ изъ предѣловъ жизненной сферы. Вопросъ о бракѣ, напротивъ, всецѣло относится къ этой послѣдней и свой центръ тяжести получаетъ именно среди ея условій. Прежде всего бракъ обусловливается физіологическою потребностью человѣка, вложенною въ его природу и ищущею своего здороваго удовлетворенія. Затѣмъ бракъ связанъ съ вопросами нравственности и подчиняется живущему въ человѣкѣ закону совѣсти, требующей въ этомъ случаѣ выхода достойнаго, чтобы человѣкъ не дошелъ до уподобленія «скоту несмысленному». Наконецъ бракъ есть условіе семьи, которая въ свою очередь есть первое условіе восполненія индивидуальной жизни человѣка. Поэтому, если вопросъ о бракѣ производитъ въ извѣстномъ обществѣ раздѣленія, то не отвлеченныя, а жизненныя, не въ мышленіи только, а и въ самомъ поведеніи людей, въ образѣ ихъ жизни на глазахъ у всѣхъ, нравственномъ или порочномъ, достойномъ или зазорномъ. Таковымъ именно и является этотъ вопросъ въ приложеніи къ безпоповщинѣ. Онъ и здѣсь всегда живъ и всегда собѣ равенъ, по безпоповщина испытываетъ въ немъ всѣ возможныя видоизмѣненія, чтобы умереть въ своемъ подлинномъ видѣ.

Вопросъ возникаетъ непосредственно вслѣдствіе того, что въ безпоповщинѣ пёкому совершить таинство брака. Признавая, что бракъ для человѣчества необходимъ, безпоповцы, какъ представители до-никоновской старожитностн и охранители старопечатныхъ до-никоповскихъ церковно-богослужебныхъ книгъ, вмѣстѣ съ тѣмъ признаютъ и то, что есть таинство брака, благословляющее его и освящающее. Христіанскій бракъ, и по ихъ вѣрованію, непремѣнно благословляется отъ руки іерея, чрезъ новѣнчаніе въ церкви, и помимо этого условія супружество двухъ лицъ, съ христіанской точки зрѣнія, признается простымъ сожитіемъ, грѣховнымъ, духовными мѣрами строго наказуемымъ въ исключительныхъ единицахъ и немыслимымъ въ качествѣ общаго для всѣхъ образа жизни. ІІо какъ проповѣд-

пики доктрины о наступленіи временъ антихриста, іерейство и все вообще священство истребившаго, какъ представители и носители господствующаго нынѣ, по нхъ понятіямъ, состоянія безсвященнословнаго, безпоповцы, конечно, должны признать, что бракъ, какъ таинство, въ ихъ общинѣ невозможенъ, по неимѣнію благословляющей его руки. Строгіе безпоповцы, охранители своей доктрины безъ уступокъ, дѣйствительно это и утверждаютъ. Поэтому они требуютъ отъ всѣхъ членовъ своей общины житія безбрачнаго,—не въ смыслѣ отрицанія постояннаго сожительства съ одною женщиною, а въ смыслѣ требованія дѣйствительнаго дѣвства, безусловнаго и безъ исключенія для всѣхъ обязательнаго. Такъ по изначальной, основной без-попошцпнской доктринѣ. Нѣтъ брака подъ вѣнцомъ, иначе— нѣтъ ліены «законной»,—не должно быть и простой постоянной сожительницы, а тѣмъ болѣе немыслимо сожительство перемѣнное. Разъ «отъятъ» бракъ законный, подаваемый благословеніемъ церковнымъ, святотатственно ставить па его мѣсто бракъ безъ благословенія. Принять нужно во вниманіе и то, что во дни антихриста, когда хранителю истинной вѣры предстоятъ только злостраданія, скорбь и печаль, думать объ удовольствіяхъ брака и радостяхъ семейныхъ и невозможно и грѣховно. Это значило бы идти наперекоръ и предустроенію и видимой дѣйствительности. «Видимъ, размышляетъ безпоповецъ, что нынѣ брака нѣтъ, и, сколько дано разумѣвать, убѣждаемся, что это для пашей же пользы». Благословенно только дѣвство, цѣломудріе, безусловное для всѣхъ и на всю жизнь...

Въ первомъ порывѣ бѣгства отъ антихриста безпоповцы, очевидно, забываютъ слова Писанія, что лишь «въ воскресеніи ни женятся, ни посягаютъ», т. е. въ жизни будущей, загробной, и что въ здѣшней, земной жизни, напротивъ, «не всѣ вмѣщаютъ» требованія не жениться. Но зато жизнь неизмѣнно напоминаетъ имъ объ этомъ забвеніи, показывая, что заповѣдь обязательнаго для всѣхъ дѣвства—иго неѵдобопосимое. Въ образѣ брака, какъ сожительства двухъ половъ, выступаетъ такая жизненная сила, бороться съ которой не въ состояніи, оказывается, и безиоповщинская доктрина. Въ то время, какъ послѣдняя отвлеченно приводитъ всѣ доводы въ защиту дѣвственнаго житія, на дѣлѣ безпоповщина не находитъ у себя этихъ подневольныхъ дѣвственниковъ и встрѣчаетъ только, какъ и вездѣ, дѣвственниковъ добровольныхъ. Одни брачатея съ обѣщаніемъ не разлучаться всю жизнь, другіе — непремѣнно съ намѣреніемъ

разойтись. Одни—съ молитвеннымъ благословеніемъ, другіе — безъ всякаго обряда молитвословія. Дарятъ, кромѣ того, «тайныя паденія», и не меньше, чѣмъ тамъ, гдѣ никакой дѣвственной доктрины не знаютъ. Словомъ, виды уклоненія отъ дѣвства разнообразны, по дѣйствительныхъ дѣвственниковъ, кромѣ добровольныхъ, пѣть. Безпоповщина—въ полномъ, отъ этого, смятеніи,—и естественно дробится на всевозможныя «согласія».

Выступаютъ прежде всего строгіе безпоповцы, проповѣдники дѣвственной жизни. «Брака пѣть, говорятъ, живите дѣвственно». Вт. доктринальномъ отношеніи, со стороны ученія эти проповѣдники имѣютъ подъ собою почву самую твердую. Они вѣрны бсзпоповщинскому ученію объ истребленіи таинства брака, какъ одному изъ пунктовъ основнаго безиоповщин-скаго ученія о наступившемъ времени антихриста, и въ то же время крѣпко держать и этотъ обломокъ до-никоновскаго церковнаго строенія—что бракъ есть таинство, которое можетъ заключить только іерей, что внѣ таинства бываетъ только грѣховное сожитіе. Но шагъ въ жизнь — и безпоповщина летитъ въ пропасть, дѣвственная доктрина обращается въ пустое слово, въ такую заповѣдь, которую попираютъ всякимъ безцеремоннымъ способомъ. II вотъ, чтобы сохранить догму, безпоповщина, irr, виду порочной жизни своихъ послѣдователей, дѣлаетъ маневръ сужденія, хѵ.іыіаго по существу, но, невидимому, выводящаго ее изъ затруднительной коллизіи. «Истинная вѣра, говорить, въ томъ состоитъ, чтобы не признавать въ нынѣшнее антихристово время браковъ, плотскія же паденія— только грѣхи и изглаждаются раскаяніемъ». Не жениться, не выходить замужъ: вотъ это догматъ, отступленіе отъ этого есть ересь. Еретиковъ въ раю не будетъ, поэтому нужно жить «безженно»; кто женился ранѣе вступленія въ безпоповщину— тотъ также долженъ разойтись съ женой. Если же кто падетъ внѣ этого безженнаго житія, помимо брака, то долженъ покаяться: на то и покаяніе — чтобы очищать грѣхи; въ раю много будетъ грѣшниковъ, если они покаялись въ своихъ грѣхахъ. Такимъ образомъ брачущійся еретикъ, въ особенномъ смыслѣ еретичества но времени антихриста, тогда какъ без-женный и при грѣховныхъ паденіяхъ только именно грѣшникъ, кающійся. Но безженпый выше брачнаго и въ нравственномъ смыслѣ. Первый—только въ временныхъ, случайныхъ паденіяхъ. какъ бы ни были они часты; второй — падшій безвозвратно, въ паденіи непрерывномъ. 'Готъ чувствуетъ угрызенія

совѣсти и постоянно раскаивается: этотъ даже не сознаетъ своего грѣха. Однимъ словомъ, безженный — еще въ бѣгствѣ отъ антихриста, хотя и спотыкается, можетъ быть и непредви-дѣнно часто: женатый хоть и знаетъ, что подобаетъ бѣжать отъ антихриста—живетъ съ нимъ въ ладу.

Нѣтъ нужды останавливаться на объясненіи всѣхъ этихъ безіюповщішекихъ сужденіи. Ясно и безъ того, что въ нихъ случаи разврата возводятся въ нравственно безслѣдный, чрезъ покаяніе, поступокъ и нравственная обязательность тѣлесной чистоты замѣняется возможностію нравственной распущенности. Представителями такой безпоповщины являются строгіе оедо-сѣевцы. Жизнь ихъ, при всей строгости ихъ «дѣвственной» доктрины, не только по истинѣ развратна, но и скотоподобна. Она развратна, потому что оедосѣевецъ считаетъ не случаи своего паденія, а случаи «покаянія». Это не мытарь, а истый фарисей. Она скотоиодобна, потому что, не признавая брака, оедосѣевецъ не признаетъ и плотскаго родства въ своихъ развратныхъ похожденіяхъ. Вотъ куда заводитъ ѳедосѣевца его бѣгство отъ антихриста. II оедосѣевецъ все еще думаетъ, что онъ—въ бѣгствѣ къ вѣрѣ и спасенію! Но и этого мало. Самъ лишенный семьи, ея покоя и радостей, оедосѣевецъ, такъ сказать, выбрасываетъ на улицу и дѣтей, порожденныхъ его внѣбрачными связями. Отцы совсѣмъ не знаютъ ихъ, т. е. не хотятъ знать, не должны; но и при матерях ъ дѣтямъ нельзя оставаться, чтобы не служить публичнымъ обличеніемъ и укоромъ ихъ недѣйственной жизни. Вѣдь всякое дѣторожденіе ведетъ въ оедосѣевщинѣ къ наказанію родителей, и очень тяжелому, въ видѣ разныхъ эпитпмій и даже отлученія отъ общества. Какъ истый фарисей, гордый своею показною праведностію, оедосѣевецъ судитъ и караетъ не за самое любодѣяніе, а за неумѣніе скрыть его. Матери скрыть фактъ труднѣе, а потому и наказывается преимущественно она. Чтобы избыть это наказаніе. дѣтей отдаютъ па воспитаніе нищимъ, въ видѣ сиротъ. Мать забываетъ свое «рожденіе», постепенно притупляетъ и самый инстинктъ материнства; дѣти не помнятъ матери, не видятъ ея ласкъ, лишены ея воспитывающаго вліянія. Но и это еще не все, потому что мы еще не посвящены въ ужасныя тайпы оодоеѣевскаго дѣтоубійства. А вѣдь и это—безспорные факты. Эастрашешіыя сѣтями антихриста и угрозами общественнаго церковнаго отлученія, матери-оедосѣевки часто рѣшаются и на всякіе способы дѣтоубійства. II всего ужаснѣе то, что эти

ужасныя жизненныя драмы, противъ которыхъ протестуютъ и религіозное чувство, и чувство нравственное, и всяческое вообще человѣческое чувство и достоинство,—оедосѣсвскои доктриной бѣгства отъ антихриста оправдываются очень легко. «Пусть родятъ, да въ царство небесное пускаютъ»! — А какъ это въ царство небесное пустить?—«Пусть крестятъ, да утопятъ: младенецъ и будетъ мученикъ»...

Итакъ, подлинное имя истаго ѳедосѣевца — «бракоборъ», его доктрина—«бракоборная». Подъ видомъ охраненія всеобщаго дѣвства, ѳедосѣевство изгоняетъ только бракъ, разумѣя подъ нимъ всякое вообще постоянное сожительство, съ повѣн-чаніемъ ли въ православной церкви, пли только съ брачными обрядами въ самой ѳедосѣевщппѣ. Съ физіологическими требованіями человѣческой природы оно пошло на компромиссъ, пусть и противный нравственному чувству, но зато оставляющій мѣсто религіозной догмѣ оедосѣевства. Отсюда и строгое оедосѣевство не остается безъ послѣдователей. Но на послѣднихъ ступеняхъ этого оедосѣсвскаго пути уже начинается внутренній поворотъ. Возникаетъ нравственный протестъ изъ нѣдръ самого оедосѣевства. причемъ этотъ противоборствующій нравственной распущенности элементъ находитъ себѣ опору еще въ исканіи жены-помощницы, дѣтей, вообще семьи. «Ежедневное наше въ свѣтѣ обращеніе показываетъ, что безъ взаимной помощи жизнь человѣка и трудна и скучна. Взаимной же помощи только отъ вѣрнѣйшаго надѣяться молено. Кто же вѣрнѣе жены служить и о благополучіи нашемъ стараться мо-жетъ? Правда, отецъ, мать и близкіе родственники по случаю иногда наше благополучіе соблюдаютъ; однако, общество, не имѣющее браковъ, откуда средство такое имѣть будетъ? Совершенно не откуда. Ибо гдѣ нѣтъ супружества, тамъ нѣтъ отца и матери». И вотъ «брачное» сожительство является и въ ѳедо-сѣевствѣ. Ему уступаетъ даже Москва, съ ея Преображенскимъ кладбищемъ, этотъ центръ оедосѣевства вообще и ярый представитель оедосѣевства бракоборнаго. Но мирясь съ жизненнымъ фактомъ, т. е. не имѣя силъ совсѣмъ изгнать эти сожительства, бракоборное оедосѣевство, однакоже, обставляетъ ихъ такими ограниченіями, что въ смыслѣ возможнаго въ оедосѣев-ствѣ «брака» сводитъ къ нулю. Это—не бракъ, а «новожен-ство», не мужъ и жена, а «повожены», по подобію «старо-женовъ», приходящихъ въ оедосѣевство изъ православія и здѣсь разводимыхъ на разподомовпое или вообще на «чистое»,

осаженное житіе. Это — разъ. Затѣмъ, обрядъ «повоженства» исключаетъ молитвенныя благословенія, такъ что даже и родители не могутъ благословить на такія брачныя сопряженія. Наконецъ. оедосѣевекій повоженъ не допускается па общее моленіе, вт. случаѣ чадородія песетъ апнтимію, на исповѣдь допускается только въ тяжкой болѣзни и лишь подъ условіемъ обѣта не жить болѣе съ женою: кромѣ этой исповѣди, для ѳедосѣевца пѣтъ другой надежды на спасеніе. Ясное дѣло, что строгое ое-досѣевстио смотритъ тіа новоженство. какъ на состояніе грѣховное, въ худшемъ смыслѣ, какой свойствененъ антихристову времени, и наказываетъ повожеповъ гораздо строже, чѣмъ «тайныхъ» блудниковъ, грѣшащихъ внѣ «новожеискихъ» сопряженій.—строже именно за ихъ открытое нарушеніе заповѣди о безжепствѣ. 11 нужно знать, какихъ терзаній исполнена домашняя жизнь повожена. Подъ давленіемъ сознанія, что новоженская жизнь есть жизнь безвыходной грѣховности.—мысль о женѣ-помощппцѣ и о дѣтяхъ, какъ естественной семейной радости, такъ сказать, совсѣмъ испаряется. «На жену повоженъ смотритъ, какъ па враждебнпцу и губительницу его спасенія, на дѣтей, какъ на оковы, держащія его при гибельномъ, но его понятію, бракѣ. Разорвать сожительство нѣтъ силы, продолжать—оставаться во грѣхѣ». Въ свою очередь и дѣти не могутъ относиться кт. своимъ родителямъ съ указаннымъ въ заповѣди: «чти отца н матерь»: они должны смотрѣть на нихъ, и дѣйствительно привыкаютъ смотрѣтъ съ самаго ранняго возраста. какъ на публичныхъ блудниковъ; о добромъ нравственномъ вліяніи родителей на дѣтей при такомъ положеніи дѣлъ, конечно, не можетъ быть и рѣчи. Вотъ что значитъ оедосѣев-ское новоженство, какъ послабленіе «немощнымъ». II однако другого выхода для бракоборства нѣтъ. Правда, въ нѣкоторыхъ оедосѣевекпхъ общинахъ дѣло обставляется, на взглядъ, болѣе благовидно: по при ближайшемъ разсмотрѣніи оказывается, что эта благовидная обстановка не имѣетъ подъ собою никакой почвы. Такъ. вт. Ригѣ у оедосѣевцевъ существуетъ обычай сводитъ браки вт. молельнѣ., при посредствѣ наставниковъ, съ пѣніемъ избранныхъ изъ чина вѣнчанія псалмовъ, чтеніемъ апостола и евангелія: наставникъ благословляетъ брачныхъ, говоря: «Богъ благословить», а по окончаніи церемоніи читаетъ изъ Требника поученіе, гдѣ. сказано: «оженился, не согрѣшилъ еси». Но этотъ обычай справедливо обличаютъ другіе оедосѣевцы. замѣчая, что нельзя благословлять на дѣло грѣ-

ховпое. II въ самомъ дѣлѣ, какъ такъ «но согрѣшаетъ оженившійся», если «нынѣ браковъ нѣтъ»? Поэтому московскіе оедосѣевцы принимаютъ рижскихъ по иначе, какъ чрезъ исполненіе шестинедѣльнаго поста, причемъ мужа и жену—съ обѣщаніемъ разойтись, если не сразу, то впослѣдствіи.

Итакъ, выступая на боръбѵ съ антихристомъ первоначально въ видѣ доктрины о всеобщемъ дѣвствѣ, безпоповщина въ дальнѣйшемъ своемъ бѣгствѣ отъ сына погибели обнаруживается уже въ образѣ бракоборнаго оедоеѣевства, причемъ мысль о всеобщемъ дѣвствѣ здѣсь замѣняется совсѣмъ протнводѣвствспными сужденіями о возможности грѣховныхъ паденій, лишь бы не безъ покаянія въ нихъ. Но въ оедосѣевскомъ новоженствѣ совершается фактическій поворотъ къ нравственной сторонѣ брачныхъ сопряженій, а въ новоженствѣ рижскомъ—и къ сторонѣ религіозной. Всѣ оти видоизмѣненія показываютъ, что въ подлинномъ своемъ видѣ безпоповщина не приложима къ жизни, и въ то же время съ точки зрѣнія ея основной доктрины они сами несостоятельны. Затѣмъ, кромѣ рижскихъ оедосѣевцевъ, есть еще оедосѣевцы такъ называемые «польскіе», живущіе въ губерніяхъ ковенской, сувалкской и виленской: ихъ московскіе принимаютъ въ свое общество также чрезъ исполненіе шестинедѣльнаго поста,—за то, что тѣ допускаютъ новоженовъ на исповѣдь и ранѣе «болѣзни къ смерти», да и вообще относятся къ нимъ снисходительно. Петербургскіе оедосѣевцы также отдѣляются отъ московскихъ, но и изъ среды самихъ петербургскихъ выдѣляется болѣе строгое согласіе «арпстовыхъ». И здѣсь поводомъ къ тому служатъ различія вь отношеніяхъ къ лицамъ, вступающимъ въ брачныя сопряженія. Одним ъ словомъ, изъ-за вопроса о бракѣ оедосѣевщіша раздѣляется па нѣсколько согласій. Но оедосѣевщина. въ своемъ цѣломъ, представляетъ только еще одинъ изъ видовъ рѣшенія итого вопроса въ безпоповщинѣ.

Другой видъ рѣшенія вопроса о бракѣ находи.мч. въ согласіи такъ называемыхъ пріемлющихъ браки безпоповцевъ, по иному наименованію—у новопоморцевъ. Въ данномъ случаѣ новономорцы представляютъ возможно крайнюю противоположность оедосѣевцамъ. Если въ коренной оедосѣевщннѣ обнаруживается несостоятельность безпоповщины со стороны нравственной и вообще жизненной, то новономорцы ниспровергаютъ самую доктрину безпоповщины. Тамъ, въ оедосѣевщннѣ, выходятъ изъ совершенно правильнаго положенія, что хри-

стіанскіп бракъ есть таинство, и затѣмъ послѣдовательно доказываютъ, что по причинѣ истребленія антихристомъ священства нынѣ брака нѣтъ, причемъ, однако же. вопреки теоріи, жизнь обнаруживаетъ, что бракъ необходимъ и значитъ будетъ существовать до кончины міра, такъ что люди въ силахъ развѣ только исказить истинный обликъ христіанскаго брака. Здѣсь, въ новопоморствѣ, выходятъ также изъ совершенно правильнаго положенія, что бракъ пребудетъ въ родѣ человѣческомъ до скончанія міра, и затѣмъ послѣдовательно выводятъ, что, значить, и въ настоящее время бракъ вполнѣ возможенъ, но въ этой послѣдовательности измѣняютъ, однако же, безпонов-щинской доктринѣ, что брака заключить нскому, а вслѣдъ затѣмъ измѣняютъ и самое понятіе о бракѣ, какъ таинствѣ, именно со стороны вопроса о совершителѣ его. Вообще, въ оедосѣевствѣ и новопоморствѣ сталкиваются двѣ колоссальныхъ размѣровъ силы, настолько противоположныхъ и въ этомъ смыслѣ настолько равнозначащихъ, что не могутъ существовать ни рядомъ одна съ другой, ни съ уступкой мѣста какой-либо одной. Отъ этого безпоповщина погибаетъ. Съ одной стороны выступаютъ за существованіе въ цѣлости и неповрежденное™ преданной «отъ отцовъ» вѣры, т. е. за цѣлость «малаго остатка вѣрныхъ»; съ другой — за право но человѣчески жить. Безпоповщинѣ, въ подлинномъ ея видѣ, мѣста не остается. Въ чемъ заключается слабая сторона оедосѣевщины, это мы видѣли. Обратимся теперь кт. положенію иовономорцевъ. «Мы, говорятъ они, пріемлемъ бракъ за таинство, самимъ Богомъ установленное на вѣчныя времена къ созиданію быта семейнаго и строя государственнаго». Такъ,—по христіанскому, дониконовскому церковному воззрѣнію бракъ дѣйствительно есть таинство, святое и на вѣчныя времена установленное. Но что можетъ сказать безпоповщина, вѣрными послѣдователями которой признаютъ себя и новономорцы, о настоящемъ времени, если она вѣруетъ, что нынѣ царствуетъ антихристъ и что истинное священство имъ истреблено? Что можетъ сказать безпоповщина о «нынѣшнихъ бракахъ», если, но ея ученію, истинныхъ совершителей брака нынѣ нѣтъ, если бракъ долженъ но неизбѣжности оставаться безъ благословенія отъ руки іерейской, — можстъ-ли сказать она словами Писанія, что и нынѣ «бракъ честенъ и ложе не скверно'?» На это новономорцы отвѣчаютъ, что бракъ дѣйствительно и нынѣ честенъ, святъ, и что, какъ таковой, достоенъ молитвеннаго благословенія. Правда,

рука іерейская, благословлявшая отъ вѣка бракъ, нынѣ разсыпалась. не существуетъ. Но пресвитерское вѣнчаніе есть только «благолѣпное украшеніе, случайно устроенное»; поэтому его можно замѣнить вѣнчаніемъ мірянина.—конечно по необходимости. но по необходимости же нынѣ и крещеніе, и исповѣдь. п всякое богослуженіе совершаютъ міряне. «Требовать въ нынѣшнее время пресвитерскаго вѣнчанія, требовать этого благолѣпія, этого украшенія брака. — это значитъ не понимать времени, зимою на полѣ всемірномъ искать свѣжихъ цвѣтовъ». Существо брака составляетъ заповѣдь Господня «плодиться и множиться», вложенная въ природу человѣка, и конечно еще согласіе жениха и невѣсты. Поэтому дѣйствен-никъ брака есть самъ Богъ, іерей же только свидѣтель, а вѣнчаніе — только церемоніалъ, обрядъ. Свидѣтелемъ быть и обрядъ совершить можетъ и мірянинъ, за неимѣніемъ священника. Это вообще — «бракъ безсвящешюсловпый». приличный общему безсвященпословпому состоянію безпоповщины. Бракъ вѣченъ, значить возможенъ и нынѣ: бракъ снять, значитъ до-етоепъ молитвеннаго на себя призыванія и нынѣ. Вы видите, что здѣсь заключается противорѣчіе основной бозііоповпшпской доктринѣ о бракѣ>. что нынѣ «браковъ пѣтъ» п что существующіе «нынѣшніе браки»— блудъ и хуже блуда. Видите также, что здѣсь измѣнено самое понятіе о существѣ брака, и совершителяхъ его. которое характеризуется съ точки зрѣнія естественнаго брака, какъ сожитія двухъ подовъ въ цѣляхъ размноженія рода человѣческаго, а не брака какъ таинства. Внѣшнимъ доказательствомъ неправильности «безсвященно-еловныхъ браковъ» для ихъ противниковъ служитъ отсутствіе примѣровъ совершенія таковыхъ въ древности, изъ многовѣковой исторіи которой брачппки не могутъ указать дѣйствительно ни одного такого примѣра или «святоподобія», какъ выражаются сами безпоповцы. Такимъ образомъ въ цовопомор-скомъ бѣгствѣ отъ антихриста безпоповщина совсѣмъ искажаетъ свою доктрину, теряя вмѣстѣ съ тѣмъ даже и то. чта іп. видѣ малаго остатка доселѣ еще сохранялось въ пей отъ дѣйствительнаго до-пнкоповскаго церковнаго ученія. Но безспорно повопоморство выигрываетъ въ жизни и нравственности. и отсюда безпоповцы сочувствуютъ ему больше, чѣмъ оедосѣевству.

Если несостоятельны оедосѣеветво и повопоморство и изъ ихъ борьбы обнаруживается несостоятельность самаго безпо-

ношцннскаго принципа, то то же самое обнаруживается п изъ другихъ попытокъ разрѣшенія вопроса о бракѣ, какія даны въ остальныхъ безпоповщинскнхъ «согласіяхъ». Попытки эти разнообразны и въ атомъ разнообразіи показываютъ еще яснѣе, что данный вопросъ для безпоповщины совсѣмъ неразрѣшимъ и что въ немъ безпоповщина вообще самоуніічтожается. Существуютъ. напримѣръ, такыіазываемые «полубрачные данпловцы». Сознавая крайности есдосѣевства и новопоморства, эти старо-поморцы остановились на половинѣ пути. Ученіе о безбрачіи они нс отрицаютъ, но поженившихся не наказываютъ; они лишь даютъ всѣмъ совѣтъ проводить безбрачное житіе: если же кто не исполнитъ этого совѣта и вступитъ въ бракъ, тотъ, говорятъ. самъ за себя будетъ отвѣчать—и не предъ обществомъ, а только предъ Богомъ. Это значитъ: ни да, ни нѣтъ. Но въ дѣлѣ вѣры такая двойственность не умѣстна. Какова вѣра, такова должна быть и жизнь. Если правильно ученіе о безбрачіи, то нельзя не карать за нарушеніе безбрачія, и. конечно, наоборотъ. Поэтому другіе безпоповцы говорятъ, что хотя Богъ, какъ всѣ вѣруютъ, есть судія всѣхъ и за все; но это совсѣмъ не въ порядкѣ христіанской жизни, чтобы коренныхъ нарушителей ея порядка отдавать только на судъ Божій: ихъ нужно вразумлять и исправлять и самому христіанскому обществу. Сразу, значить, для безпоповщины видно, что «полубрачные» находятся въ положеніи безвыходномъ и если избрали его, то очевидно только потому, что и всѣ другіе «выходы»—такого же свойства. II какая, повидимому, странная метаморфоза. С-таро-номорство, вообще говоря, менѣе послѣдовательное въ проведеніи безпоповщинской доктрины, въ данномъ случаѣ пытается еще удержать послѣднюю: между тѣмъ бѣгунство, въ извѣстномъ смыслѣ крайній выводъ изъ безпоповшинскпхъ началъ, успѣло выдѣлить принципіальныхъ брачннковъ, которые бра-чатся даже при пѣніи молебна. Бѣгуны, но идеѣ иноки, ведутъ, оказывается, семейную жизнь и въ свое согласіе даже прочихъ бѣгуновъ принимаютъ не иначе, какъ чрезъ перекрещиваніе. Гдѣ же основная заповѣдь бѣгупства—не имѣть ни дома, пи жены, ни чадъ! Какъ идти имъ гл, пустыню странствовать съ своими малолѣтними дѣтьми! Вотъ и бѣгунство, имѣющее и безъ того въ своемъ бѣгствѣ отъ антихриста такъ много причинъ къ внутреннему распаденію, распадается еще разъ и изъ-за вопроса о бракѣ. Такое же. конечно въ своемъ родѣ, поразительное явленіе представляетъ нѣтовщина. Тутъ

поразительно не то. что иѣтовецъ обзаводится семьей; обѣта странника онъ не даетъ. хотя и долженъ бы быль давать. Въ нѣтовцѣ особенно изумляетъ попытка найти молитвенное благословеніе своему брачному сопряженію. Вѣдь иѣтовецъ отрицаетъ всякое дѣйствіе благодати на землѣ! Очевидно, супружеское сожитіе безъ молитвы претитъ безпоповцу. Но тѣмъ трагичнѣе положеніе нѣтовца, что онъ не можетъ найти себѣ удовлетворенія. Глухая нѣтовщина обращается за совершеніемъ брака въ православную церковь. Очевидно, опа не можетъ помириться съ вѣнчаніемъ новономорскаго наставника. Но отдать себя подъ «благословеніе» антихристова слуги, какимъ считаетъ иѣтовецъ православнаго священника, — развѣ въ атомъ цѣль безіюпошцішскаго бѣгства отъ антихриста! II странно, что не усвояя благодатной силы самому акту вѣнчанія, нѣто-вецъ всетаки надѣется, что Богъ, по нѣтовскимъ молитвамъ, вмѣнитъ его въ благословенное и святое. Зато самокреіцен-скій иѣтовецъ. также не рѣшающійся начать супружескую жизнь безъ молитвеннаго обряда, — чтобы не уподобиться «еретику» новопоморцу, или нѣтовцѵ «глухому», атому послушнику антихриста, самъ себя «вѣнчаетъ», такъ прямо и произнося: «вѣнчаюсь азъ, рабъ Божій» и «вѣнчаюсь азъ, раба Божія». Конечно, въ до-ннконовской церкви это нѣчто неслыханное, но теперь, въ бѣгствѣ отъ антихриста, очевидно, вполнѣ возможное... Въ новоюіасовомъ согласіи вѣнчаютъ наставники, — «попы», какъ ихъ тамъ зовутъ, совершенно вопреки нѣтовскому ученію, что мірянинъ вообще не можетъ дѣйствовать священная, и согласно лишь съ одними новопоморцами, столь разрушающими вето безпоповщину, и нѣкоторыми имъ подобными.

V.

Первое посѣщеніе безпоповцемъ православнаго храма. — Пасхальная утреня. — Принятіе св. тайпъ причастія.

Ложное положеніе, въ какомъ находится безпоповщина въ отношеніи своего ученія и требованій жизни, зависитъ отъ ложности самаго ея пути. Безпоііовщіпіское «бѣгство отъ антихриста» есть величайшее заблужденіе. Не сомнѣваемся въ искренности вѣрованій безпоповцевъ и въ силѣ ихъ религіознаго чувства. Но тѣмъ болѣе не можемъ не скорбѣть о нихъ, что это вѣрованіе держится только на незнаніи пашей православной церкви. Безпоповецъ думаетъ, что въ православной

церкви царствуетъ антихристъ. Но въ примѣрѣ лицъ, обратившихся ивъ безпоповщины къ церкви, онъ легко можетъ видѣть путь къ разсѣянію этого предубѣжденія. Пусть безпоповецъ идетъ но этимъ примѣрамъ въ православные храмы и пусть наблюдаетъ тамъ все съ безпристрастіемъ. Онъ съ ранняго дѣтства живетъ въ понятіяхъ, что православный храмъ есть жилище антихриста, что въ немъ не прославляютъ Христа, а хулятъ, что нѣтъ въ немъ истинныхъ иконъ, нѣть святыхъ мощей. Но не то говорятъ тѣ безпоповцы, которые сами видѣли эти храмы. «О, какъ глубоко я былъ тронутъ всѣмъ видѣннымъ и слышаннымъ»,—говоритъ одинъ бывшій безпоповецъ о первомъ своемъ посѣщеніи монастырскаго храма. «Я видѣлъ иконы благолѣпнаго письма, не новыя только, но и древнія, видѣлъ горящія предъ нимп восковыя свѣчи и лампады,—н вразѵмнлся, что тутъ мѣсто приношенія благопріятной службы истинному Богу, а не антихристу. Я слышалъ чтеніе и пѣніе псалмовъ, тропарей, кондаковъ, стихиръ, каноновъ и прочихъ молитвословій, вт> которыхъ выражается хвала и благодареніе Богу, прошенія о спасеніи, о прощеніи нашихъ грѣховъ; слышалъ чтеніе апостола, евангелія, прологовъ, поученій святыхъ отцовъ. Бсе это рѣшительно противорѣчнло моимъ безпоиовщинскимъ понятіямъ и представленіямъ о православной церкви». Подобнымъ же образомъ описываетъ первое свое посѣщеніе православнаго храма другой бывшій безпоповецъ. «Началась божественная литургія, — я сего божественнаго служенія никогда отъ рожденія своего не слыхалъ. Слышу, ноютъ; Господи помилуй! Потомъ запѣли: Отца, и Сына, и Святаго Духа, Троицу единосущную и нераздѣльную. Тутъ меня точно морозомъ подернуло,—думаю, какое хуленіе и поруганіе мы изрыгаемъ на церковь Христову, будто бы въ ней не Богу молятся, а діаволу, и Троицу Святую не почитаютъ. Потомъ слышу—священникъ возглашаетъ: благодать Господа нашего Іисуса Христа, и любы Бога и Отца, и причастіе Святаго Духа, буди со всѣми вами. Потомъ—пѣвчіе запѣли: достойно и праведно есть поклонятся Отцу, и Сыну, и Святому Духу, Троицѣ еднпосущиѣй и нераздѣльнѣй. Вздохнулъ я изъ глубины сердца и сказалъ себѣ: о, великаго милосердія Божія кт, грѣшникамъ, отъ нихъ же первый семь азъ, не только житіемъ, но и хуленіями, ихже иногда наносилъ на церковь Божію». Еще сильнѣе говорить третій бывшій безпоповецъ о нервомъ своемъ присутствіи на православной пасхальной утрени, совершавшейся въ монастырѣ.

«Отпѣли нолунощшгцу; раскрылись царскія врата, повсюду заблисталъ яркій свѣтъ горящихъ свѣчой: іш> алтаря послышалось стройное и благоговѣйное пѣніе священнослужителей: Воскресеніе Твое. Христо Спасе, Ангсли ноютъ на небесп. Тотъ же стііх'і. запѣлъ н хоръ иноковъ, стоявшихъ посреди церкви, н—открылось никогда невиданное мною торжественное шествіе по церкви п вокругъ церкви. Сердце мое наполнилось умилительнаго восторга п слезы невольно полились изъ моихъ глазъ». Началась торжественная пасхальная утреня. «U пристально всматривался во всѣ дѣйствія священнослужителей въ алтарѣ и внѣ алтаря, п чтобы лучше видѣть, поднялся па лавку. Что я перечувствовалъ во время этой умилительной службы, того нельзя ни перомъ описать, ни словами передать. Могу только сказать, словами церковнаго стиха, что стоя въ храмѣ, я мнилъ стояли па небесп». Остается привести, наконецъ, примѣръ того, какое иеизречепное чувство духовной радости и благодатнаго наслажденія испытываетъ бывшій безпоповецъ, когда въ первый разъ приступаетъ къ таинству святаго причащенія. «Священникъ.—разсказываетъ свидѣтель.—перекрестившись. началъ: Вѣрую. Господи, и исповѣдую, яко Ты оси воистину Христосъ Сыпь Бога жпнаго. Слова эти такъ сильно тронули меня, напомнивъ мнѣ о наступившей уже минутѣ пріобщенія пречистыхъ тайпъ Христовыхъ, что я едва собрался съ духомъ повторить ихъ. А когда, вслѣдъ за священникомъ, повторилъ слова: пришедый въ міръ грѣшныя спасти, отънихже первый есмь азъ, — то неудержимо полились слезы изъ глазъ моихъ и я зарыдалъ на всю церковь, вспомнивъ свою жизнь въ расколѣ, свои омерзительныя дѣла, свои хуленія па церковь Божію и ея святыя тайны». Священникъ, и самъ растроганный, остановился и ждалъ, пока причастникъ успокоится нѣсколько. Послѣ принятія (пятыхъ тайпъ, причастникъ самъ прочиталъ и благодарственныя молитвы. «II все это время,—заканчиваетъ свидѣтель, — я чувствовалъ такую радость, какой никогда не испытывалъ во всю мою жизнь.—я был ь словно переродившійся человѣкъ». Скажетъ ли безпоповецъ. Кто далъ сему причастнику эту духовную радость? Никто, кромѣ. Христа, Спасителя міра! У ногъ антихриста этого быть не могло...

П. Смирновъ.