CC BY
44
УСТОЙЧИВОСТЬ ЭКОНОМИЧЕСКИХ СИСТЕМ: ПОИСКИ АЛЬТЕРНАТИВ
В. Г. БАБАЯН, В. М. ЮРЬЕВ
Тамбовский государственный университет им. Г. Р. Державина
In the article the problems of stability of economic systems are investigated. The history and methodology of research of the given problem is considered. The structural matrix of development of human community, her segments and specialized страты is offered.
Историческая реальность, в которой мы живем, явно удалена от равновесия. «Ближайшие 25-50 лет окажутся ужасными для общественных отношений, будучи временем распада существующих исторических социальных систем...», -прогнозирует мировой авторитет в области социологии И. Валлерстайн [3, с. 291]. Традиционная классическая наука, которая строилась на анализе замкнутых простых систем, наука, которую связывают с именами Ньютона и Декарта, оказалась в трудном положении в попытках объяснения понятий времени и исторических перспектив. Открытые системы, к которым принадлежат и все социальные системы, не являются завершающими, итоговыми некоего процесса эволюции, как кажется некоторым политикам США и Европы.
С. П. Капица в одной из работ, посвященных проблемам численности населения Земли, подчеркивает, что в науке нет понимания эволюции общества в самый драматический период с момента возникновения человечества [6]. В недавней работе акад. В. Макаров отмечает, что накопилось много вопросов о базовых ценностях человечества, и выражает уверенность в необходимости проведения солидных исследований, в которых «... были бы задействованы представители различных наук, культур, религий, влиятельные политические и общественные деятели...» [3]. В экономических и социальных науках существует определенный консенсус по вопросам многообразия моделей человеческого поведения. Известно, что азиатские страны, проводя модернизацию своих стран, обходятся без многих элементов европейской цивилизации. В этом же отношении показательна работа отечественного исследователя религиозной мотивации социального поведения А. Возьмителя. «Образ жизни - ре-
зультат взаимодействия, а то и борьбы тех или иных способов и стилей жизни, появления модальной личности, воспринимающей определенное отношение к миру, характерное для доминирующих моделей жизнедеятельности и консолидирующее основные сегменты социального пространства» [4]. Этот тезис автор подкрепляет и дополняет мнением Патриарха Московского и всея Руси Алексия II: «В наши дни взаимодействие церкви, науки и государства возможно, насущно и необходимо. Богословское знание и духовная власть всегда освещали, одухотворяли, наполняя вечным смыслом, научное знание и светскую власть; при этом, никогда не сливаясь и не заменяя друг друга». В последнее время большинством исследователей осознано, что прежние методические установки, основанные на простоте описания и объяснения, себя исчерпали и даже утопичны. Наука, которая пытается познать концептуальное устройство и функционирование человеческого общества, должна строиться на междисциплинарной основе по типу когнитивных наук, используя информационный подход и вычислительный эксперимент. Обсуждаются остро роль и положение государственных органов в развитии и инновации общества при явной поляризации взглядов отечественных экономистов по этим вопросам. Так, А. Рубинштейн в статье «Стратегия социального императива» [9] подчеркивает: «На нынешнем этапе эволюции российского общества доминантой социальной политики должны стать не общие призывы к социальным стандартам, не требующим реальной ответственности государства, а урезание явно расширенных и самопровозглашенных полномочий бюрократии». В работе «Системные аспекты высокотехнологической модернизации России» [1]
подчеркивается: «Способность экономики «дышать» появится лишь после сильного снижения влияния государства на бизнес». Видимо, иначе считает директор института экономики РАН Р. Гринберг: «Хуже всего, если государство вообще откажется от выстраивания структурных приоритетов по соображениям ложно понятой экономической свободы» [5]. Наша позиция
в этом вопросе также основана на выстраивании более четких разграничений функций государства и бизнеса, упрощения законодательства в части предпринимательской деятельности, особенно малого предпринимательства. Ранее мы отмечали, что именно малые предприятия выполняют функции мобильных элементов с высокой кон-формационной способностью и именно их нехватка препятствует большей инновационной активности [2]. Отмечалось в литературе, что устойчивость сложных социально-экономических систем предполагает существование внутри сообществ исторически сформированных профессиональных страт, входящих в коэволюционно развивающиеся четыре системных блока, названных в литературе рынком, государством, религией и массовым сознанием [7]. Структурные элементы этих блоков ранее не выстраивались. В коцепту-альном докладе - обращении к 14 Всемирному конгрессу социологов в 1998 г. - президент этой ассоциации И. Валлерстайн выделил ряд обстоятельств мировоззренческого характера, которые разделяют большинство ученых - экономистов, социологов, культурологов, политологов. При этом принято за основу, что сообщество признает факт существования социальных групп, имеющих объяснимые «рациональные структуры» и конфликтующих друг с другом [3, с. 331]. Признавая имманентное существование несправедливости и конфликтности, сторонники теории конфликтов, на наш взгляд, обращают реальность естественного эгоизма и потребности самосохранения образованных и функционирующих по определенным правилам групп в конфликтность. В процессах взаимодействия каждая профессиональная страта: учителя, врачи, чиновники, работники шоу-бизнеса, предприниматели и духовенство - по вполне понятным основаниям, добиваются утверждения в глазах сообщества необходимости и полезности своей профессиональной деятельности. Конкуренция в условиях ограничений ресурсов -есть и, безусловно, останется фактором, постоянно действующим. Но это точно такая же конкуренция, как и в коллективных играх по определенным правилам, которые никто конфликтом не называет, хотя очевидных травм в некоторых играх гораздо больше, чем при социальных конфликтах.
Мы принимаем как аксиому деление социально-экономического общества на указанные крупные блоки: рынок (бизнес), государство, религия, массовое сознание, - хотя немало исследователей хотят видеть присутствие государства везде. Эта демонизация государства уже приводила Россию в недавней истории к моновектор-ному развитию с ненужным опутыванием рынка якобы всевидящим Госпланом. Общество всегда продуктивнее при одновременном многовекторном динамизме. Именно этот фактор, который некоторые исследователи называют фрактальнокластерной методикой [1, с. 509], мы также приняли в качестве методологического принципа исследования. Игра «одним мячом» обедняет социально-экономическую действительность. Без сомнения, мы допускаем со стороны сторонников секуляризации общества и религиоведов-атеистов озабоченность в связи с использованием религии в качестве основной составляющей в блоковой структуре общества. Забегая вперед, отметим, что ни один из наших респондентов не удивился предложенной нами стратификации, хотя наши запросы уже охватили четыре страны, включая Россию. Мы исходили из соображений, что в современных обществах с деформированной морально-этической регуляцией наличие богословского и философского контроля просто полезно. Поддержкой при этом служил практический опыт Китая и других «азиатских драконов», которые вопреки самым различным идеологическим аргументациям сохраняют и поддерживают религиозный опыт масс. Дополнительным фактором в поддержку нашей блоковой структуры может послужить общепризнанный после фундаментальных работ З. Фрейда факт, что повышенное самосознание может привести к более эффективному принятию решения. Догмат его веры - «каждый сам должен решить, как ему спастись» - широко используется, в частности, в социальной психологии и теории игр [3, с. 337]. Нам представляется неслучайным, что лежащие в основе мистических представлений южнокорейцев четыре стихии -земля, огонь, небо, вода - вызывают ассоциации в такой же последовательности с понятиями рынок, государство, религия, массовое сознание.
Развитое человеческое сообщество не является некоторым аморфным образованием из специализированных страт. Приступая к созданию структурной матрицы внутри сегментов, мы исходили, во-первых, из логических соображений, а во-вторых, из соображений простоты. Наш выбор остановился на представленной структурной таблице-матрице размером 4 х 8 (табл. 1).
Таблица 1
Структурная матрица развития человеческого сообщества: сегменты и специализированные страты
1 2 3 4 5 6 7 8
Сельск. хоз. Промышл. и строит. Энергетика Образование Медицина Наука Транспорт и связь Банковск. система 1 - рынок
Налогов. органы Полиция Судебные органы Органы юстиции Нелегальная деятельность Армия Секретные службы Партийные профсоюз. организации 2 - государство
Церковь Мечеть Синагога Буддизм. Иные мировые религии Синтоизм Шаманство Атеизм 3 - религия
Мода Праздники развлечения Музыка Художествен. деятельность Отдых Семья Воспит. детей Телевизор Телефон Кино Театр Спорт 4 - массовое сознание
1 2 3 4 5 6 7 8
Включение в сегмент «рынок» образования и медицины, вероятно, покажется некоторым спорным, т. к. во многих странах, в том числе и в России, эти профессиональные страты финансово поддерживаются за счет госбюджета. Тем не менее, эта деятельность не имеет прямого отношения к законодательной и охранно-правовой деятельности, которые со всей очевидностью выполняются органами государственной власти. Что касается партийно-профсоюзной деятельности, то законодательства нескольких десятков стран, в том числе России, признает ответственность государства в финансировании партий, прошедших в парламент или выдвигавших своих представителей на пост президента и набравших при этом 5 % голосов избирателей. Частные вклады в деятельность партий не отменяют контроля за этими вкладами государственных органов. Профсоюзная деятельность в последние годы теряет свою роль и, по традиции, эта деятельность скорее совпадает с деятельностью конструктивной оппозиции. Учитывая усиление роли партий в законотворческой деятельности и формировании правительства, мы посчитали нахождение этой страты в рамках блока «государство» вполне правомерными. Возражения, касающиеся, например, отсутствия государства в бизнесе, мы готовы объяснить исключительно таким же образом, как это было объяснено по отношению образования и медицины. Несомненная связь между блоками при этом должна быть тесной, и это следует подчеркнуть.
Вероятно, неожиданным может показаться появление в блоке «государство» элемента - нелегальная деятельность. Любой непредвзятый исследователь, однако, прекрасно осознает, что коррупция - это, несомненно, некая социальная реальность, которая существует независимо от внешних обстоятельств, а масштабы возможного влияния этой деятельности на принятие решений столь велики, что могут изменить даже вектор
развития страны. Если учесть при этом многомиллиардные объемы средств, контролируемые организованно и неорганизованно осуществляющими преступную деятельность гражданами, то включение и необходимость мониторинга развития этой страты не покажутся сомнительными. Религия и религиозная философия, включая атеизм, нами рассматриваются в значительной мере в контексте традиционного деления на конфессии, начиная с наиболее распространенной - христианской, и заканчивая группой, которую образуют люди, не уверенные в божественном присутствии в человеке. Так как в дальнейшем предполагалось проведение оценок индивидуальных предпочтений респондентов относительно представленных групп с целью создания некоей функции полезности, учет группы «атеизм», как нам кажется, добавляет объективности и сбалансированности оценкам. Что касается блока «массовое сознание», то мы старались исключить идеологические и политические компоненты из рассмотрения, оставив общеизвестные цивилизационные проявления массового сознания. Здесь, правда, как и в случаях с образованием и медициной, пристрастные наблюдатели могут решительно не согласиться с тем, что к спорту, по нашему мнению, государство не должно иметь прямого отношения. Это может смущать, учитывая предстоящие Олимпийские игры, активно курируемые государством и, тем более, возникающее при этом политическое соперничество между государствами, возможность оказывать давление и т. п. И все-таки, по тем же основаниям, которые мы изложили выше, этот вид деятельности, на наш взгляд, не имеет прямого отношения к государственной деятельности.
Следует добавить, что именно блоку «массовое сознание» мы склонны приписывать тот фактор социального общества, который М. Вебер назвал «верой в легитимность» своего правительст-
ва [3, с. 304]. Потеря этой веры приводит к непредсказуемым последствиям, как это происходило уже в истории Российской империи и при развале Советского Союза. В первом случае отказ царя от власти породил правительство, легитимность которого была сомнительной, и только громадные жертвы во время Гражданской войны, позволили остановить дальнейший развал империи. СССР тоже потерял управляемость после появления нелигитимного органа - ГКЧП. Последовавшее затем разделение Союза было платой за утрату веры в легитимность возвращенного из Фароса президента Горбачева.
Литература
1. Агабеков С. Системные аспекты высокотехнологической модернизации России // В сб. трудов «Системный подход в современной науке (к 100-летию Л. Ф. Берталанфи). М.: Прогресс-Традиция, 2004. С. 223.
2. Бабаян В. Г. Формализация задачи устойчивости неравновесных экономических систем: материало-
ведческий подход. // Вестн. Тамб. ун-та. Т. 12. Вып. 4. С. 149.
3. Валлерстайн B. Конец знакомого мира. Социология XXI века. М.: Логос, 2003.
4. Возьмитель А. А. Социология религии в России: проблемы и перспективы // Социс. 2007. № 2. С. 110-117.
5. Гринберг Р. Российская структурная политика: между неизбежностью и неизвестностью // Вопросы экономики. 2008. № 3. С. 56-63.
6. Капица С. П. Модели роста населения Земли и экономическое развитие человечества // Вопросы экономики. 2000. № 12. С. 85-106.
7. Клейнер Г. Системные источники экономического роста (о книге Р. Евстигнеева «Экономический рост: либеральная инициатива») // Вопросы экономики. 2006. № 11. С. 149.
8. Макаров В. Об экономическом развитии и не только в контексте будущих достижений науки и техники // Вопросы экономики. 2008. № 3. С. 39-46.
9. Рубинштейн А. Стратегия социальных императив // Вопросы экономики. 2008. № 3. С. 68-77.
