CC BY
38
ФИЛОСОФСКО-ПРАВОВОЕ ИЗМЕРЕНИЕ
ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ =
УДК 34 (091) (470) ББК 67.3
Рассказов Вячеслав Леонидович Rasskazov Vyacheslav Leonidovich
доцент кафедры теории и истории государства и права Кубанского государственного аграрного университета им. И.Т. Трубилина кандидат юридических наук, доцент.
Associate Professor of the Department of Theory and History of State and Law of the Kuban State Agrarian University named after I.T. Trubilin, PhD in Law, Associate Professor.
УСТАВ О ТАМОЖЕННОМ СУДЕ 1727 г. - ПЕРВЫЙ СПЕЦИАЛЬНЫЙ ЗАКОН В ИСТОРИИ РОССИЙСКОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО ПРАВОСУДИЯ: КОНЦЕПЦИЯ И АНАЛИЗ ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ НОРМ
The customs court charter of 1727 - the first special law in the history of russian economic justice: concept and analysis of procedural rules
В статье показано, что в связи с реформами Петра I в России получила развитие экономика. Отмечается, что в связи с этим возникла необходимость в создании специального закона по разрешению торговых споров, который и быт принят в 1727 г. Дается анализ данного первого специального закона в истории российского экономического правосудия, призванного регулировать торговые споры. Отмечается, что Устав о таможенном суде включал в себя как материальные, так и процессуальные нормы права, в нем определяются условия допустимости доказательств по торговым (хозяйственным спорам), легитимируется институт третейских судов.
Ключевые слова: Устав о таможенном суде, экономика, судебная процедура, истец, ответчик, третейский суд, посредник.
В эпоху Петра I Россия получила, как известно, мощный импульс в своем развитии, в том числе в области экономики. И тогда, казалось бы, дело должно было дойти до принятия специального закона по разрешению торговых споров, которые до этого рассматривались в рамках общего гражданского судопроизводства. Однако этого не случилось. Тем не менее, петровская эпоха создала необходимую правовую основу для этого, и буквально через два с половиной года после смерти Петра I (1727 г.) был принят закон о суде таможенном по словесным прошениям, а не по челобитным [3], обозначенный составителями Полного собрания законов Российской империи как «Устав» (далее - Устав о таможенном суде). Данный Устав впервые в российской правовой истории определял торговые споры как предмет судебного рассмотрения.
Следует отметить, что Устав о таможенном суде был принят после смерти Петра I. Это произошло в связи с определенной неразберихой в разрешении гражданско-правовых
The article shows that in connection with the reforms of Peter I, the economy has developed in Russia. It is noted that in this regard there was a need to create a special law on the settlement of trade disputes, which was adopted in 1727. The analysis of this first special law in the history of Russian economic justice, designed to regulate trade disputes, is given. It is noted that the Charter on the customs court included both material and procedural norms of law, it defines the conditions for the admissibility of evidence in commercial (economic disputes), legitimizes the institution of arbitration courts.
Keywords: Charter on the Customs court, economy, judicial procedure, plaintiff, defendant, arbitration court, mediator.
споров. В свою очередь данная неразбериха была связана с отменой Екатериной I учрежденных Петром I губернских судебных и административных мест. Вместо них Екатерина I возвратила «суд и расправу» губернаторам и воеводам. Те же дела, которые решались ранее в судах, и были ею отменены, должны были решаться в административном порядке.
Тем не менее, импульс, данный петровскими реформами, способствовал развитию экономики и при Екатерине I.
Данное обстоятельство требовало более быстрого и четкого решения хозяйственных (торговых) споров, в то время как созданные Петром I судебные учреждения на городских уровнях, напротив, были упразднены, еще более усугубив ситуацию [2, с. 24]. Мы полагаем, что это обстоятельство ускорило учреждение специализированного торгового суда, потребность в котором уже давно назрела. В силу этого и был принят Устав о таможенном суде. В связи с этим отметим, что в тот период слова «торговый» и
«таможенный» были практически идентичными. Поэтому термин «таможенный» указывал на то, что таможенный суд должен решать вопросы в сфере участия соответствующих лиц в хозяйственной, торговой, коммерческой деятельности.
Анализ содержания Устава о таможенном суде показывает, что этот правовой документ включал в себя как материальные, так и процессуальные нормы права. Структура Устава состояла из следующих блоков норм: нормы о подведомственности дел таможенным словесным судам; процессуальные правила поведения тяжущихся, принципы деятельности суда, нормы, о доказательствах и об их оценке; правила принудительного исполнения вынесенных решений; нормы материального характера, устанавливающие правила поведения суда в той или иной конкретной ситуации, которые соответствовали перечню подведомственных суду дел; правила обжалования вынесенных решений; нормы, регулирующие уплату пошлины за рассмотрение дела; образцы ведения судебных книг (протоколов).
Что касается предмета судебного рассмотрения, т. е. о тех категориях дел, которые были этому суду подведомственны, то в Уставе о таможенном суде указывалось, что к делам, по которым не следует «вступать в письменные суды» дабы «время не тратить» и не иметь «напрасные убытки», а следует судить «словесно», а значит быстро, относились: если кто купил товар, а денег не заплатил; если кто взял задаток, товар не отдает или, «увидя упадок в цене», товар принимать не станет; товар показывал «добрый», а отдал «худой»; если кто деньги взял в заем хоть письменно, хоть бесписьменно, а не отдает; если кто возьмет на сохранение деньги или товар, и «запрется»; если кто заранее лавку или судно наймет, а хозяин вдруг откажет; если «судовщики» или извозчики не довезут товар до места или довезут не в целости; если между хозяином и наемными работниками учинятся споры при погрузке-выгрузке и других работах с товаром; если меж хозяином и наемными работниками будут споры по «удержке» денег, заранее определенных для оплаты работ; если купцы и их приказчики или работники меж собой подерутся или побранятся.
После этого перечня законодатель указывал: «Также и в прочих делах, касающихся к купечеству». Как видно, перечень дел, подведомственных таможенному суду, подлежал расширительному толкованию.
При этом следует подчеркнуть, что подведомственные этому суду дела ограничивались только частноправовой сферой. Акцент при отправлении судебной процедуры по
рассмотрению торговых споров делался на устные показаниях тяжущихся сторон (отсюда и слово «словесный» в названии акта).
Судебная процедура осуществлялась следующим образом. Вначале оглашалось устное (словесное) прошение истца. После этого приглашался ответчик, который должен был дать свои пояснения. Обычно это должно было быть в тот же день, когда выступил истец. Если ответчика не было, то его должны были вызвать на следующий день. При отсутствии ответчика на третий день объявлялся его розыск. При этом (если его не находили) можно было «взять приказчиков и сидельцев (из хозяйства ответчика - авт.) и держать три дня пока не явится». Можно предположить, что тяжущимися сторонами были преимущественно состоятельные лица, имевшие свое достаточно крупное хозяйство.
Мы наблюдаем здесь очень интересное явление. С одной стороны, допускается необычная легкость возбуждения судебного производства (по «словесному прошению»), а с другой стороны - необычно жесткие меры к ответчику по поводу явки в суд, и это несмотря на то, что нет норм об ответственности истца за неверные сведения при подаче иска. Вероятно, здесь столкнулись две тенденции - одна из них вытекала из либеральных подходов, связанных с большей свободой предпринимательства, а другая - из абсолютистского характера российского государства. И пока еще, как видно, вторая тенденция довольно сильна (если сравнивать протекание аналогичных процессов в странах Западной Европы того же периода). Если вести речь непосредственно о самом судебном разбирательстве, то этот процесс начинался с устного объявления истцом своих требований.
В случае, когда ответчик отвергал заявленное истцом требование, то последний должен был в письменном виде изложить свои претензии и их обоснование. Затем полагалось ответчика «спросить о письме, не порочит ли он того письма, а о свидетелях, шлется ль на оных». Если ответчик соглашался с письменными требованиями истца либо в бесписьменном (устном) иске без отвода свидетелей истца сошлется на общую ссылку, то «по неоспорным письмам» и по «общей ссылке» судебное разбирательство прекращалось и полагалось записывать в «особливую судебную книгу по приложенной при сем форме» принятые судом решения - «кто к чему будет осужден». Под «общей ссылкой» здесь, как и ранее в российском гражданско-процессуальном праве, понималась ситуация, когда ответчик и истец придут к согласию о допросе одних и тех же свидетелей,
ФИЛОСОФСКО-ПРАВОВОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ
которым оба доверяют, т. е. когда делается общая ссылка на показания на одних и тех же лиц.
В рассматриваемом законе законодатель впервые достаточно подробно изложил условия допустимости доказательств именно по торговым (хозяйственным спорам). В частности, устав содержал правила о том, «какие споры на письма не принимать и о разбирании в том третейским судом».
В законе легитимируется институт третейских судов. Государственный суд в таких случаях должен был прекратить производство и отсылать тяжущихся в третейский суд. Если же стороны не могли договориться о кандидатурах третейских судей, то это должен был сделать государственный суд, в чьем производстве находилось дело - с такой просьбой тяжущиеся стороны обращались к суду. По сути дела в этих положениях заложены одновременно основы разбирательства торговых (хозяйственных) споров в третейских судах. В случае несогласия сторон в выборе посредников Устав предоставлял назначение их суду.
При этом Устав не решал вопрос о том, что будет, если какая-либо из сторон уклонится от выбора посредников. В самом документе акцентировалось внимание на назначение посредников судом только при согласии на то истца и ответчика. При этом обе стороны должны были свое согласие на посредника заверить своей подписью в судебной книге.
Следует отметить, что в Уставе о таможенном суде устанавливалось, что если в силу определенных условий возникала необходимость переходить на письменную форму судопроизводства, то государственный суд определял, что дело должно рассматриваться в третейском суде.
При этом требовалось представление письменных объяснений сторон, письменных доказательств заявленных требований истца и возражений ответчика, должна была при этом производиться их оценка, расчет сумм иска, ведение протокола судебного разбирательства. Бесспорные же дела, когда ответчик признавал письменные требования истца, подлежали разрешению изначально государственным («словесным», «таможенным» судом). Такое разрешение заключалось в применении имущественных санкций, которые следовали на основании установленных и неоспариваемых юридических фактов, связанных с нарушением договорных обязательств. Далее следует заметить, что в соответствии с Уставом о таможенном суде письменные иски подлежали разрешению словесным судом на основании показаний свидетелей, на которых ссылались обе стороны, либо на основании присяги самих тяжущихся сторон.
В этом случае закон достаточно подробно регламентировал процедуру дачи свидетельских показаний и показаний самих сторон. В полном смысле слова оценки показаниям свидетелей суд не давал, т. к. Устав о таможенном суде предписывал суду безоговорочно принимать показания свидетелей, сделанные под присягой. В этой связи нужно подчеркнуть, что присяга как подтверждение безусловной достоверности показаний была характерна для разрешения любых дел в тот период времени. Формы присяги как свидетелей, так и сторон приводились в конце устава. Суть присяги заключалась в том, что лицо клялось перед Богом в правдивости своих слов. В те времена присяга являлась действенным средством подтверждения достоверности показаний в силу особой религиозности русского народа. Кроме того, клятвоотступников (тех, кто лгал под присягой) наказывали смертной казнью [1, с. 18]. При противоречивых показаниях свидетелей, когда таковые не давали оснований принять решение в пользу той или иной стороны, то полагалось «таким свидетелям винить тех, кто сперва в суде своем во оправдание представил, а не того, которой после на их же послался».
Если же в бесписьменном иске свидетели были отведены ответчиком и такие отводы приняты судом, то суду следовало предложить истцу спросить ответчика об обоснованности требований под присягой: «Кто же будет бесписьменно и не предъявляя свидетелей чего искать, а ответчик запрется, у таких ответчиков спрашивать, себе ли он веру берет или истцу отдает, и буде сам возьмет, то по его, а буде истцу отдает, то по истцовой присяге и поступать, кто будет чему достоин». Следует отметить, что Устав предписывал суду прибегать к присяге сторон только «по самой необходимой нужде».
Очевидно, последняя оговорка свидетельствует о том, что институт присяги как способ установления бесспорного доказательства постепенно начинал терять свое значение, во всяком случае, ранее «крестному целованию» законодатель уделял большее внимание. Рассмотренные выше положения, содержащиеся в Уставе о таможенном суде, дают основание выделить следующие пределы юрисдикции данного таможенного (торгового) суда: устные (словесные) иски, предъявляемые в результате невыполнения или ненадлежащего выполнения договорных обязательств в сфере хозяйственных отношений; письменные иски, споры по которым разрешались на основании показаний свидетелей либо на основании показаний одной из сторон под присягой, т. е., опять же, в устном (словесном) порядке. Собственно,
здесь и исток названия суда по «словесным прошениям, а не по челобитным». Причем в обоих случаях речь идет о ситуации, когда ответчик признает иски по сути, но требуется определить причины, другие обстоятельства с тем, чтобы вынести конкретное решение, и прежде всего по сумме компенсации, если, конечно, будет признано, что истец понес убыток в результате ненадлежащих действий самого ответчика, т. е. если не было, например, непреодолимой силы и иных форс-мажорных обстоятельств.
Что же касается оспариваемых письменных исков, то они подлежали разбору посредниками, т. е., как мы отмечали, третейским судом. Помимо чисто процессуальных норм, регламентирующих разрешение торговых (хозяйственных) споров, в рассматриваемом законе содержались нормы материально-правового характера. Данными нормами регулировались вопросы, связанные с содержанием резолютивной части судебного решения. Кроме того, Устав включал в себя ряд предписаний по порядку его исполнения. Например, если покупатель не оплатил полученный товар, «то в платеже денег принудить же задержанием под караулом, записав в судебную книгу; буде же к платежу деньгам не в состоянии, то купленный товар продать публично настоящею ценою; а ежели чего не достанет или уже тот товар избит, то из прочих его товаров и пожитков, тако ж и продажею деньги возвратить и истца удовольствовать». Если же устанавливалось, что владелец товара, у которого он хранится по договору хранения, незаконно удерживает у себя имущество поклажедателя, то полагалось «немедленно такие поклажи брать и отдавать истцам, и в приеме тех под распискою судною расписываться, а за то, что он, приняв, запирался и хотел душевредничеством покорыстоваться, брать на госпитали или на раздачу в богадельни, по гривне с рубля».
Литература
1. Гребенцов А.М. Развитие хозяйственной юрисдикции в России. М., 2002.
2. Рассказов Л.П., Петручак Л.А., Упоров И.В. История уголовного процесса России. Краснодар, 2001.
3. Сенатский указ от 26 августа 1727 «Об отпуске содержащихся в Москве и у города Архангельского чужестранных купцов для их выправок в Санкт-Петербурге в Дои-мочную Канцелярию, о взыскании с просрочки по векселям по шести процентов на год, и о таможенном суде по словесным прошениям, а не челобитным» // Полное собрание законодательства. Собрание первое. № 5145.
Последнее предписание («брать на госпитали») является новеллой российского законодателя - ранее с виновных в нарушении гражданско-правовых обстоятельств (равно как и с преступников) не взыскивались выплаты на благотворительные цели. Это был своеобразный стимул и сигнал к позднейшему развитию меценатства в нашей стране. Следует еще заметить, что данный Устав не регулировал, и не мог регулировать (в силу своего небольшого объема) все процессуальные вопросы при отправлении правосудия - очевидно, что те вопросы, которые не нашли отражения в Уставе о таможенном суде, следовало решать на основании действующих гражданско-процессуальных норм.
Итак, после смерти Петра I Россия продолжала достаточно динамично развиваться во всех сферах общественной жизни, в том числе и экономики. В связи с этим возникла необходимость в создании специального закона по разрешению торговых споров. Такой закон был принят в 1727 г., который впервые в российской правовой истории определял торговые споры как предмет судебного рассмотрения.
Данный закон (Устав о таможенном суде) необходим был также в связи с определенной неразберихой в разрешении гражданско-правовых споров, которая возникла в связи с отменой Екатериной I учрежденных Петром I губернских судебных и административных мест и возвращения права губернаторам и воеводам творить «суд и расправу».
Устав о таможенном суде включал в себя как материальные, так и процессуальные нормы права. В нем законодатель впервые достаточно подробно изложил условия допустимости доказательств именно по торговым (хозяйственным спорам). В законе также легитимируется институт третейских судов.
Bibliography
1. Grebentsov AM Development of economic jurisdiction in Russia. Moscow, 2002.
2. Rasskazov L.P., Petruchak L.A., Uporov I.V. History of the criminal process of Russia. Krasnodar, 2001.
3. The Senate's order of August 26, 1727 «On vacation soderjaschihsya of Moscow and the city of Arhangelskaja foreign merchants for their wyprawa St. Petersburg Daymoscow in the office, on the recovery of overdue bills at six percent per year, and about the customs court of verbal requests, and not of petitions» // Complete collection of laws. The first meeting. № 5145.
