CC BY
18
Установление уголовной ответственности за организацию онлайн-проституции
Левандовская Мария Геннадьевна,
кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного права Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА) E-mail: mglevandovskaja@msal.ru
В статье рассматривается проблема выработки надлежащего законодательного представления о сущности понятия «онлайн-проституция», а также производится толкование норм УК РФ, которыми устанавливается ответственность за её организацию. Среди проблем идентификации рассматриваемого явления, в статье акцентируется внимание на имеющихся законодательных пробелах, делается вывод о необходимости расширения, сложившегося в науке и применяющегося на практике подхода к определению границ понятия «проституция» и об отнесении к таковой в том числе и систематического оказания платных сексуальных услуг в интернет-среде (онлайн-проституция). Также ставится вопрос о необходимости законодательного учета специфики онлайн-форм организации занятия проституцией другими лицами, отмечается целесообразность установления ответственности для лиц, занимающихся созданием информационно-технологическое сопровождения проституции посредством создания конкретного ресурса, или путем его обслуживания и эксплуатации.
Ключевые слова: проституция, уголовная ответственность, цифровизация, киберпреступность.
см о см
Законодательное понимание сущности ряда противоправных деяний в современных условиях претерпевает изменения, причиной которых является переход многих общественных отношений в режим цифрового общения. Цифровизация социальной жизни привела к своеобразному переносу практически всех сфер взаимодействия между людьми в виртуальную среду. Человеку сложно адаптироваться к современным условиям без соответствующего цифрового сопровождения [1, с 33-37]. В цифровой среде и профессиональное, и личное взаимодействие между людьми получило новый вектор развития. Благодаря цифровизации способов противоправных деяний, преступления, которые ранее могли совершаться исключительно при личном контакте, меняют привычные формы и переходят в сферу т.н. онлайн-общения [3, с. 153-161]. Острое и повсеместное влияние ки-берпространства на общественные отношения, актуализируют проблему необходимости не только законодательных реформ, но и пересмотра многих фундаментальных взглядов, ранее считавшихся основой для правоприменения.
Проституция как социальное явление давно стала объектом правоохранительного интереса. Однако законодательного определения понятия проституции так и не было сформулировано. Если обобщить множество содержащихся в научных исследованиях, комментариях и учебной литературе определений и актуализировать их под современные условия, можно выявить сущностные признаки проституции, выделяемые большинством авторов: систематичность оказания сексуальных услуг, их возмездный (оплачиваемый) характер, отсутствие персональной идентификации клиента. В целом с таким подходом можно согласиться. Проституция действительно представляет собой социальное взаимодействие, предполагающее систематическое платное оказание сексуальных услуг. При таком взаимодействии одна из сторон преследует цель - получить за оказываемые сексуальные услуги денежное (или иное материальное) вознаграждение, другая - сексуальное (или иное) удовлетворение. Указанный формат имеет признаки услуги, оказываемой на возмездной основе индивидуально не определенному кругу лиц (клиентов). Как известно, само участие в процессе оказания платной услуги сексуального характера, в большинстве случаев не признается уголовным законодательством преступлением и влечет лишь административную ответственность. В число же действий, являющихся основанием уголовной ответственности, включены: вовлечение в занятие
проституцией или принуждение (ст. 240 УК РФ), получение сексуальных услуг несовершеннолетнего (ст. 240.1 УК РФ), организация занятия проституцией (ст. 241 УК РФ). Однако определение границ поведения, относящегося к проституции, определяет границы и преступных деяний, с ней связанных.
Большинство авторов, предлагающих определение проституции в своих работах, отмечают, что само оказание сексуальных услуг при проституции должно осуществляться посредством физического взаимодействия, что предполагает исключительно оффлайн-режим. Такое (явно ограничительное) толкование долгие годы не подвергалось сомнению и до сих пор применяется на практике. Однако, переход в цифровую среду не только профессионального, но и личного, порой даже интимного, взаимодействия между людьми, заставляет задуматься о необходимости пересмотра подобного подхода.
В настоящее время, распространение получил такой вид интимных услуг, которые оказываются в режиме онлайн-общения в форме трансляций в так называемых эротических чатах. Сущность данного явления в том, чтобы предоставлять услуги через интернет-общение, таким образом, исключая физический контакт между заказчиком (клиентом) и исполнителем услуги. Отсутствие четких, законодательно установленных границ понятия проституции, порождает сложности в решении вопроса, что именно следует признавать в данном случае противоправным деянием. К примеру, правоохранители задерживают девушку, которая, систематически оказывала «интимные интернет-услуги», но при этом физического контакта с клиентами не имела. Отсутствие тактильных ощущений ставит перед правоприменителем вопрос: стоит ли признавать такие действия проституцией? Этот вопрос порождает и ряд других, связанных с ним. Стоит ли рассматривать в качестве правонарушителя того, кто предоставил контент (интернет-площадку) для реализации указанных действий? Или можно ли привлекать к уголовной ответственности того, кто смог вовлечь в такое занятие другое лицо, сделав это точно так же - посредством онлайн-общения?
Несмотря на то, что транслируемое в эрочатах видео изображение имеет порнографический характер, сам эрочат не имеет характеристик предмета преступления, предусмотренного ст. 242 УК РФ, поскольку при его использовании не происходит изготовления такого материала. По сути, такой чат представляет собой добровольное онлайн-общение сексуального характера, без права записи самой предоставляемой услуги. Однако систематичность и возмездный характер оказываемых в чатах интимных услуг позволяет заметить, что деятельность эрочатов по своей сути зачастую весьма близка именно проституции, сущностные признаки которой (систематическое оказание услуг сексуального характера за денежное возна-
граждение и без персональной идентификации клиента) присутствуют и в данном случае.
Сложившийся на практике и распространенный в уголовно-правовой литературе подход к определению границ поведения, относящегося к проституции, предполагающий обязательное физическое сексуальное взаимодействие лица, занимающегося проституцией, с клиентом, представляется необоснованно узким и не соответствующим современным реалиям, в которых, как уже отмечалось, невозможно не заметить стремительно развивающуюся тенденцию к переходу в цифровую среду, в том числе интимного взаимодействия между людьми. Онлайн-торговля сексуальными услугами по своей вредоносности для общественной нравственности не уступает «традиционной» проституции, а использующиеся при этом информационно-телекоммуникационные сети (включая сеть «Интернет») значительно расширяет масштаб опасного поведения.
Все сказанное приводит к выводу о том, что понятие проституции, как и раскрытие его смысла требуют дополнительных законодательных и правоприменительных коррекций. Для решения поднятых вопросов следует разработать ряд дефиниций, которыми в первую очередь будут устанавливаться правила оценки действий лиц, причастных к организации онлайн-проституции. Саму же онлайн-проституцию следует признать отдельным сегментом, охватывающимся общим понятием «проституция».
Вопрос о способах распространения информации об оказании (как в оффлайн, так и в онлайн режиме) платных интимных услуг в наше время также становится все более актуальным. Как отмечает А.А. Разина, такой интерес, в первую очередь, является следствием общего посыла, связанного с острой необходимостью определения источников распространения негативной информации в обществе [5, с. 144-147].
При организации занятия проституцией в цифровой среде могут совершаться многие действия, направленные на создание необходимых условий для будущего оказания платных сексуальных услуг другими лицами, в том числе включающие создание необходимого контента, выстраивание линии оплаты услуги, получение выплат за оказанные услуги путем перечисления их на специальный счет; распространение сведений о наличии такой услуги; осуществление подбора лиц для её оказания. В настоящее время онлайн-организация проституции наиболее распространена. Одной из причин виртуализации подобной деятельности, по мнению исследователей, является заметное усложнение персональной идентификации лиц, ее осуществляющих, что зачастую позволяет организаторам этого процесса (выполняющим, по сути, функции сутенеров) избежать ответственности. С другой стороны, исследователи отмечают, что при онлайн-форме организации занятия проституцией сами проститутки могут взимать более высокую плату за свои сексуальные услуги, поскольку считаются «пред-
5 -а
сз ж
<
ставителями более высокого класса по сравнению с уличными проститутками» [4, с. 336-341].
Однако, внимательное изучение диспозиции ст. 241 УК РФ, позволяет заметить, что законодатель в правовой оценке указанного деяния не учитывает специфику его совершения с использованием киберпространства. В этой связи стоит обратить внимание на иные составы преступлений, где законодателем интернет-пространство учитывается в качестве обстановки или способа совершения противоправных деяний. К примеру, в настоящее время, уголовное законодательство включает нормы, которыми установлена ответственность за преступления, совершенные посредством распространения информации через сеть «Интернет». К таким следует отнести, в первую очередь, деяния, предусмотренные ст.ст. 128.1, 171.2, 205.2, 242, 242.1, 272, 273 УК РФ, и др. При этом, именно организация преступления, законодательно запрещена в ст. 171.2 УК РФ, где под организацией преступного деяния понимается непосредственно предоставление услуг, выходящих за рамки установленных требований, предъявляемых к организации азартных игр. Понятно, что такую диспозицию к «онлайн-сопровождению» проституции не применить, так как занятие ею запрещено в целом. Кроме того, стоит обратить внимание на то, что законодатель, стараясь определить виновность или причастность к правонарушениям в области азартных игр, возлагает ответственность не на тех, кто позволяет использовать собственный сайт для их организации, а на тех, кто закупает для их непосредственного проведения [6, с. 96-103]. В случае с проституцией, указанный принцип вряд ли можно использовать. Здесь, необходимо оценивать поведение организаторов более широко, поскольку основным средством реализации преступного умысла будет выступать интернет-контент. В ряде случаев это сопоставимо с тем, что контент будет подменять собой притон. Примером такого подхода служит законодательство США, где в большинстве штатов, в целях противостояния именно онлайн-проституции, были приняты отдельные (специальные) законы, определяющие ответственность за организацию такой услуги при условии, что лицо приняло непосредственное участие в разработке необходимо ресурса, и фактически осуществляло его обслуживание. В диспозиции нормы, устанавливающей основание уголовной ответственности, совершаемые действия определяются как «онлайн-продвижение проституции», и включают в себя случаи, где лицо совершает преступление, если оно владеет, управляет, или активно использует интерактивный компьютерный сервис, а также является поставщиком информационного контента, или действует в качестве поставщика информационного контента с намерением спо-= собствовать проституции другого лица или способ-~ ствовать другому лицу заниматься проституцией ^ [2, с. 138-141]. В контексте оценки приведенной
сч ^
^ позиции, разумно отметить, что именно таким об-зг разом можно было бы достичь эффективного про-
тиводействия рассматриваемому явлению, ибо во всех остальных случаях законодательного установления, привлечь лицо к уголовной ответственности за организацию именно онлайн-проституции будет крайне сложно.
Таким образом, мы видим, что для разрешения вопроса эффективности привлечения к уголовной ответственности за организацию киберпре-ступлений, затрагивающих такой неправомерный вид деятельности (услуг), как проституция, необходимо внести ряд корректив. Указанные коррективы, в первую очередь, должны позволить получить соответствующее современным реалиям понятие «проституции», включив в ее границы оказание сексуальных услуг не только посредством физического взаимодействия, но и путем онлайн-трансляции. С учетом этого, необходимо установить ответственность для лиц, которые осознанно создают информационно-технологическое сопровождение незаконной деятельности, как путем создания конкретного ресурса, так и путем его обслуживания и эксплуатации.
Литература
1. Егоров П.А. Вопросы цифровизации. Защита персональных данных в современных реалиях / П.А. Егоров // XXXV international Plekhanov readings: Юбилейный сборник статей аспирантов и молодых ученых на английском языке, Moscow, 25 марта 2022 года. - Moscow: Российский экономический университет имени Г.В. Плеханова, 2022. - P. 33-37.
2. Кузьмин Н.А. Некоторые аспекты использования положительного опыта зарубежных стран в предупреждении организации занятия проституцией / Н.А. Кузьмин, И.Х. Апаев // Вестник Московского университета МВД России. -2022. - № 3. - С. 138-141.
3. Малышкин Р. Н. О понятиях цифровой преступности и цифровых преступлениях: криминологические аспекты / Р.Н. Малышкин // Пробелы в праве в условиях цифровизации: Сборник научных трудов / Коллектив авторов, ООО «Инфотропик Медиа». - Москва: Ин-фотропик Медиа, 2022. - С. 153-161.
4. Петрянина О.А. Правовые последствия организации занятия проституцией: проблемы уголовно-правового противодействия / О.А. Петрянина // Тринадцатые Бабаевские чтения: сборник статей по материалам Международной научно-практической конференции, Нижний Новгород, 26-27 мая 2022 года. -Нижний Новгород, Нижегородская академия МВД России, 2022. - С. 336-341.
5. Разина А.А. Анализ понятия проституции как уголовно-правовой категории, необходимой для раскрытия составов преступлений, предусмотренных уголовным кодексом Российской Федерации / А.А. Разина // Лучшая исследовательская работа 2022: сборник статей III Международного научно-исследовательского кон-
курса, Пенза, 10 февраля 2022 года. - Пенза: Наука и Просвещение (ИП Гуляев Г.Ю.), 2022. - С. 144-147. 6. Устинова Т.Д. Проблемы квалификации незаконных организации и проведения азартных игр // Актуальные проблемы российского права. 2019. N 11. С. 96-103.
ESTABLISHING CRIMINAL LIABILITY FOR ORGANIZING ONLINE PROSTITUTION
Levandovskaya M.G.
Kutafin Moscow State Law University (MGUA)
The article deals with the problem of developing a proper legislative understanding of the essence of the concept of "online prostitution", and also interprets the norms of the Criminal Code of the Russian Federation, which establishes responsibility for its organization. Among the problems of identifying the phenomenon under consideration, the article focuses on the existing legislative gaps, concludes that there is a need to expand the approach that has developed in science and is used in practice to define the boundaries of the concept of "prostitution" and to classify as such, including the systematic provision of paid sexual services in the Internet environment (online prostitution). The question is also raised about the need for legislative consideration of the specifics of online forms of organization of prostitution by other persons, the expediency of establishing responsibility for persons engaged in the creation of information technology support for prostitution through the creation of a specific resource, or through its maintenance and operation.
Keywords: prostitution, legislation, digitalization, Internet, punishment, responsibility.
Referances
1. Egorov P.A. Digitalization issues. Protection of personal data in modern realities / P.A. Egorov // XXXV international Plekhanov readings: Anniversary collection of articles by graduate students and young scientists in English, Moscow, March 25, 2022. -Moscow: Russian Economic University named after G.V. Plekhanov, 2022. - P. 33-37.
2. Kuzmin N.A. Some aspects of using the positive experience of foreign countries in preventing the organization of prostitution / N.A. Kuzmin, I. Kh. Apaev // Bulletin of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. - 2022. - No. 3. -P. 138-141.
3. Malyshkin R.N. On the concepts of digital crime and digital crimes: criminological aspects / R.N. Malyshkin // Gaps in law in the context of digitalization: Collection of scientific papers / Team of authors, Infotropic Media LLC. - Moscow: Infotropic Media, 2022. - P. 153-161.
4. Petryanina O.A. Legal consequences of organizing prostitution: problems of criminal legal counteraction / O.A. Petryanina // Thirteenth Babaev Readings: a collection of articles based on the materials of the International Scientific and Practical Conference, Nizhny Novgorod, May 26-27, 2022. - Nizhny Novgorod, Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 2022. - P. 336-341.
5. Razina A.A. Analysis of the concept of prostitution as a criminal legal category necessary for solving crimes provided for by the Criminal Code of the Russian Federation / A.A. Razina // Best research work 2022: collection of articles of the III International Research Competition, Penza, February 10, 2022. - Penza: Science and Enlightenment (IP Gulyaev G.Yu.), 2022. - P. 144147.
6. Ustinova T.D. Problems of qualification of illegal organizations and conduct of gambling // Current problems of Russian law. 2019. N 11. P. 96-103.
