УСТАНОВЛЕНИЕ ОДРИССКОЙ ГЕГЕМОНИИ НА СЕВЕРЕ БАЛКАНСКОГО ПОЛУОСТРОВА В V ВЕКЕ ДО Н.Э Текст научной статьи по специальности «История и археология»

УСТАНОВЛЕНИЕ ОДРИССКОЙ ГЕГЕМОНИИ НА СЕВЕРЕ БАЛКАНСКОГО ПОЛУОСТРОВА В V ВЕКЕ ДО Н.Э.

АВТОРСКОЕ РЕЗЮМЕ

Статья представляет собой попытку реконструкции политической истории Одрисского царства в годы правления первых трех известных письменной традиции правителей этой державы - Тереса I, Спарадока и Ситалка . К 513 г до н . э . одрисы подчинили племена бассейна верхнего и среднего течения рек Марица и Тунджа . С появлением персов им удалось наладить отношения с Ахеменидами, а по мере ослабления их контроля над фракийским побережьем одрисы утверждали свое господство в бывших персидских владениях, очевидно, с согласия Ахеменидов . Важную роль в этом процессе должна была сыграть борьба одрисов со скифами . Насколько можно судить, при Тересе одрисы подчинили черноморское побережье от устья Дуная до Византия . При следующем царе, Спарадоке, одрисы утвердились на побережье Мраморного и Эгейского морей от Византия и Перинфа до Абдер . При Ситалке Одрисское царство переживало свой расцвет, достигнув гегемонии на севере Балканского полуострова .

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: Одрисское царство, одрисы, фракийцы, Терес I, Спарадок, Ситалк, фракийцы, гегемония .

THE ESTABLISHMENT OF THE ODRYSIAN HEGEMONY IN THE NORTH OF THE BALKAN PENINSULA IN THE 5th CENTURY BC

Konstantin Anisimov

Center of education № 23 Russia, 300041, Tula, Soyfer Street, 8 e-mail: anisimov. cos@yandex. ru

ABSTRACT

The article presents an attempt to reconstruct the political history of the Odrysian kingdom during the years of the reign of the first three rulers of this state known from the written tradition: Teres I, Sparatocos, and Sitalces . By 513 BC the Odrysian people subjugated the tribes of the basin of the upper and middle reaches of the Maritsa and the Tundzha Rivers. With the advent of the Persians, they managed to establish relations with the Achaemenids, and as the Persian control over the Thracian coast weakened, the Odrysians asserted their dominance in the former Persian possessions, apparently with the consent of the Achaemenids . The fight of the Odrysians against the Scythians had a significant impact on this process . As far as can be judged, under Teres the Odrysians subdued the Black Sea coast from the mouth of the Danube to Byzantium . Under the next king, Sparatocos, the Odrysians established themselves on the coast of the Marmara and Aegean Seas from Byzantium and Perinthus to Abdera . Under Sitalces, the Odrysian kingdom flourished, reaching hegemony in the north of the Balkan Peninsula .

KEYWORDS: Odrysian kingdom, Odrysians, Thracians, Teres I, Sparatocos, Sitalces, Thracians, hegemony.

К.А. Анисимов

МБОУ «Центр образования № 23» Россия, 300041, г. Тула, улица Сойфера, 8 e-mail: anisimov. cos@yandex. ru SPIN-код: 1323-7170

Фракийская история, как и вообще античная история варварского мира севера Балканского полуострова, для отечественного читателя является малознакомой темой. Мир фракийцев, пеонов и иллирийцев представляется большинству, не только любителям истории, но и историкам-профессионалам, некой однородной массой безликих племен. В работах по истории античности Фракия выступает лишь в роли театра военных действий - персов, скифов, греков, македонян, римлян. За пределами исторической науки наблюдается иная крайность чрезмерного возвеличивания фра-

кийцев и их культуры. Даже в специальных работах, посвященных самим фракийцам (большая часть которых малодоступна российскому читателю, поскольку издается на болгарском, английском и, в меньшей степени, на других иностранных языках), ситуация не многим лучше. Безусловно, во многом причина такого положения дел кроется в наших источниках. Однако, в действительности этих источников достаточно, чтобы реконструировать политическую историю фракийцев с позиции самих фракийцев. Настоящее исследование представляет собой попытку такой реконструкции, где

фракийцы будут не только объектом исследования, но и субъектом истории. В центре нашего внимания будет находится самое крупное племенное объединение фракийских племен - одрисы, создавшие в V в. (здесь и далее - до н.э.) первое фракийское государство.

Историк Фукидид оставил нам красочное описание Одрисского царства периода его наивысшего расцвета ок. 431-424 гг. Согласно этому описанию, царство занимало большую часть совр. Болгарии, румынскую Доб-руджу, европейскую часть Турции и греческую Фракию. Границы державы пролегали на севере по течению Дуная от впадения в него реки Искыр до устья, на востоке, юго-востоке и юге - по береговой линии Черного, Мраморного и Эгейского морей, на северо-западе границей служила река Искыр, на западе - верхнее течение Стри-мона, крайней точкой на юго-западе служили Абдеры и устье реки Нест. Внутри страны сохраняли независимость, но были союзными одрисским царям племена родопских горцев (Thuc. II, 96, 1-97, 2). Ядро царства составляли коренные одрисские земли в долине верхнего и среднего течения рек Марица (Гебр) и Тунджа. Они собирали дань с подвластных фракийских племен и греческих полисов и эмпориев на морском побережье от устья Неста до устья Дуная. Помимо регулярной дани обычным делом было получение дорогих подарков как самим царем, так и знатными одрисами. При следующем царе Севте I, когда доходы царства были самыми большими, они составляли около 400 талантов серебра в год, не считая даров (Thuc. II, 97, 3-4). Во время похода на Македонию в 429 г. царь Ситалк сумел собрать огромное войско в 150 тыс. человек, из которых около 1/3 составляла конница (Thuc. II, 98, 3-4). Согласно Ди-одору войско насчитывало 170 тыс. воинов, а общий доход одрисов от дани и даров при Ситалке составлял около 1000 талантов в год (Diod. XII, 50, 2-3). Однако, наши источники оставляют нас в полном недоумении относительно того, как возникла эта могущественная и влиятельная держава, союза с которой искали в 431 г. Спарта и Афины, готовившиеся к Пелопонесской войне (Thuc. II, 29; Thuc. II, 67).

1. ЦАРЬ ТЕРЕС И УСТАНОВЛЕНИЕ

ОДРИССКОГО ГОСПОДСТВА НА ЗАПАДНО-

ЧЕРНОМОРСКОМ ПОБЕРЕЖЬЕ

Впервые одрисы упоминаются в дошедших до нас письменных источниках в связи с вторжением персидского царя Дария I в Европу в 513 г. (Hdt, IV, 89-93). Персидское завоевание стало для Фракии поворотным моментом. Однако, под властью Ахеменидов оказалась лишь малая часть страны, прилегающая к побережью Эгейского, Мраморного и Черного морей. Кроме того, персидское господство не было продолжительным, хотя и оказало сильнейшее влияние на фракийцев (Ани-симов 2020). Во внутренних областях страны сохранили независимость многочисленные племена, самым могущественным из которых были одрисы.

По дороге Дарию подчинились без сопротивления фракийцы, живущие вдоль побережья Черного моря от Византия до Гемских гор (Стара-Планина), у Салми-десса, Месембрии и Аполлонии. Затем, персидское во-

йско вступило на территорию одрисов, где протекала река Артеск. На Артеске Дарий отдал приказ своим воинам складывать камни в кучи, которые должны были достигать внушительной высоты, учитывая количество воинов. Без сомнения, эта акция предназначалась для одрисов, по владениям которых протекала река (НС1 IV. 92). Необходимость для этой акции с одной стороны, и то, что одрисы не были названы в числе покорившихся персам племен с другой, указывают на силу и могущество этого фракийского племенного объединения. Последние, в свою очередь, судя по тому, что мы ничего не слышали об их конфликтах с персами, сделали верные выводы. Миновав одрисские земли и Гемские горы, Дарий впервые в Европе встретил сопротивление со стороны коалиции племен, возглавляемых гетами, но и они были покорены. Геты были вынуждены принимать участие в походе на скифов (НС1 IV. 97).

Очевидно, что персы не двигались через Фракию вслепую. Геродот ничего не говорит о дипломатической подготовке похода, но в пользу того, что такая подготовка имела место, свидетельствует участие в экспедиции тиранов Херсонеса и Византия (Тачева 2006: 14). Дарию было известно о силе и возможностях одрисов, и он не планировал с ними воевать накануне большой войны со скифами. Акция на реке Артеск явно имела цель устрашения. Одрисы, в свою очередь, приняли условия игры, в отличие от гетов. Это позволило сохранить им свои военные ресурсы, что стало важным фактором резкого усиления одрисской экспансии в следующем столетии (Данов 1982: 96).

Упоминание Артеска открывает перед нами возможность представить границы одрисов накануне персидского вторжения. Анализ известия Геродота об акции на реке Артеск и выводы о первоначальной племенной территории одрисов позволили нам сделать вывод о том, что одрисская экспансия началась задолго до похода Дария на скифов. К 513 г. им подчинялась уже обширная область от истоков Марицы до бассейна реки Эргене. Эти плодородные земли в верхнем и среднем течении рек Марицы и Тунджи, ограничивались северными отрогами Родоп и южными отрогами Стара-Планины (Гема). На юге, за неимением точных данных, наиболее вероятным представляется ограничить одрисские земли течением реки Арды (Анисимов 2020: 104-105).

После победы Дария над гетами, одрисы с северо-востока, востока, юго-востока оказались окружены персидскими владениями. Персам же принадлежало и побережье Эгейского моря. В таких условиях неизбежны были какие-то дипломатические контакты молодой одрисской державы с империей Ахеменидов. Более того, есть основания предполагать, что они выступали союзниками и опорой персов во внутренних районах страны.

Наши источники с одной стороны не сообщают о каких-либо столкновениях персов с одрисами и не называют одрисов в числе покоренных племен, а с другой сами персы не предпринимали попыток подчинить труднодоступные внутренние районы Фракии (НС1 V, 16). Все указывает на то, что одрисы сохранили полную независимость. Они не подчинялись персидским

сатрапам в период Греко-персидских войн, поэтому, в отличие от Македонии и племен эгейского побережья, они не принимали участия в походах на Элладу. Фактически, персы уничтожили всех основных конкурентов этого фракийского объединения на юго-западе, юго-востоке и северо-востоке: геты были ослаблены поражением, была ликвидирована гегемония пеонов, апсинтии также были ослаблены (как минимум одно из племен этого союза - петы - попали под власть персов). Падение персидской власти на Черноморском побережье около 499-496 гг. открывало перед одрисами заманчивые перспективы для расширения своей экспансии.

О том, как и когда под контроль одрисов перешли бывшие владения персов на западнопонтийском побережье, проливает свет следующее сообщение Геродота. Рассказывая о судьбе скифского царя Скила, «Отец истории» сообщает, что Дунай служил границей между скифами и одрисами (Нс11:. IV, 80). Эти данные относятся к более позднему периоду правления царя Ситалка и датируются приблизительно около 450-430 гг. (Алексеев 2003: 222) Слова Геродота уточняет Фукидид, который также отмечает, что Дунай являлся северной границей Одрисского царства в период его расцвета в 431-424 гг. до н.э. (ТИис. II, 97, 1-2). Чуть ниже он добавляет, что геты и другие племена между Дунаем и Гемом (Стара Плани-на) подчинялись одрисам (ТИис. II, 96, 1-2). Согласно Геродоту (НС1 IV, 80), дочь одрисского царя Тереса стала женой Ариапифа, царя скифов. Именно здесь впервые на страницах истории появляется имя первого могущественного одрисского царя. Характерно, что Геродот никак не комментирует это имя, что свидетельствует о том, что Терес был широко известен в греческом мире к тому времени. Попробуем определить дату брака скифского царя и одрисской царевны.

Скифский вопрос особенно остро стоял перед одрисами в 499-496 гг., когда скифы дошли до Херсонеса Фракийского. Из рассказа Геродота создается впечатление, что после неудачного вторжения Дария в Скифию в 513 г., преследуя отступающего царя, скифы вторглись во Фракию, дойдя до Херсонеса Фракийского. Однако некоторые детали этого описания позволяют сделать вывод, что на самом деле скифское вторжение на Балканы имело место спустя значительный промежуток времени (Агбунов 1989: 170). Во-первых, Геродот ничего не сообщает о столкновении скифов, якобы преследующих отступающего Дария, с персами. Между тем, во Фракии Дарий оставил 80-тысячное войско во главе с Мегабазом, которое продолжало покорять фракийское побережье. Во-вторых, противостояние скифов персам, судя по описанию Геродота, должно было крайне негативно сказаться на скифском хозяйстве, а значит, жителям Северного Причерноморья требовалось какое-то время для того, чтобы восстановить экономику. Наконец, в-третьих, сам же Геродот связывает появление скифов на Фракийском Херсонесе с событиями Ионийского восстания 499-493 гг. Тиран Херсонеса Мильтиад Младший бежал при их приближении за три года до его повторного бегства от персов в 493 г. (НС1 VI, 40), то есть в 496 г. Скифы, собираясь вторгнуться

в Азию, вели переговоры со спартанским царем Клео-меном, но спартанцы не поддержали эту идею и поход не состоялся, а сам Клеомен по преданию сошел с ума, научившись пить «по-скифски», не разбавляя вино водой, во время переговоров о совместных действиях против персов (НС1 VI, 83-84).

Мы не знаем, как долго скифы разоряли Фракию. Женитьба Ариапифа на одрисской царевне стала гарантом мира между скифами и одрисами. Можно предполагать, что браку предшествовал конфликт (возможно, война), который логичнее всего связать именно с вторжением 499-494 гг.1 Наиболее вероятно, что именно тогда Дунай был признан границей двух царств - Скифского и Одрисского (НС1 IV, 80). Следовательно, геты должны были признать власть одрисского царя. Эти события можно приблизительно датировать 493 г.2

Персы, восстановив свой контроль над Геллеспонтом и Босфором в 493 г., не сталкивались со скифами в этом регионе, кочевники уже ушли на север3. Группа антиперсидски настроенных граждан из Византия и Калхедона покинула свои города и перебралась в Ме-сембрию (совр. Несебыр) на берегу Бургасского залива (НС1 VI, 33), при этом также не упоминаются ни скифы, ни одрисы (Блаватская 1952: 47). Отсюда следует, что подчинение окрестностей полисов на черноморском побережье произошло чуть позднее4. Контроль над фракийским хинтерландом позволил одрисам распространить свое влияние на греческие полисы Западного Понта. Для этих городов (Аполлонии, Месем-брии, Одесса, Каллатиса, Дионисополя, Том и Истрии) создание обширного единого фракийского государства стало благоприятным фактором, способствовавшим умиротворению отношений с соседями, росту торговли и прочему. Этот период процветания хорошо заметен по увеличению городской застройки и широкому распространению полисных монет во фракийских землях (Блаватская 1952: 64 и след.).

После изгнания персов из Европы, именно одрисы стали главной противостоящей скифам силой на балканском направлении на следующие полтора века. На сколько мы можем судить, скифская политика Тереса обеспечивала стабильность на дунайской границе минимум в течении ста лет. Нельзя исключать, что Терес не ограничился свадьбой своей дочери и скифского царя, но и сам взял в жены скифскую царевну. Иранское происхождение одрисских «царских имен» можно объяснить не только гипотетическим персидским влиянием. Роль скифских родственных связей ярко

1 Потенциальная угроза со стороны скифов, возможно, также объясняет причину того, что одрисы не принимали участия

в Греко-персидских войнах даже в качестве союзников Ксеркса. Конфликт со скифами закончился, судя по тому, что скифы к югу от Дуная не закрепились, победой фракийцев.

2 Наши выводы подкрепляются наблюдением А. Фола и Н. Хаммонда, которые отметили, что «сака парадрайя», в которых вероятнее всего видеть гетов, перестают называться в числе подданных Ахеменидов после 492 г. (КИДМ. Т. IV: 302).

3 Об относительной непродолжительности присутствия скифов на побережье Пропонтиды, свидетельствует то, что Мильтиад Младший смог вернуться в свои владения по приглашению долонков (НС1 VI, 83).

4 Во время похода Дария на скифов здесь проживали независимые племена нипсеев и скирмиадов (кирмианов), добровольно подчинившиеся персам (НС:. IV, 93).

демонстрирует имя «Скифодок» на кольце одрисского аристократа, захороненного в кургане Голямата могила у с. Дуванлий5. Не менее показательно одно из самых распространенных одрисских «царских имен» - «Ама-док» (вариант: «Аматок», «Амедок»)6.

Другим направлением деятельности Тереса, о котором сообщают письменные источники, было юго-восточное. Историк Ксенофонт приводит рассказ, услышанный им от Севфа II, потомка Тереса, о том, что знаменитый царь одрисов с большим войском понес большие потери в борьбе с племенем финов, занимавших территорию приблизительно в треугольнике между Перин-фом, Византием и мысом Финиада. Это храброе и воинственное племя славилось умением совершать ночные атаки. В бою с ними Терес потерял обоз (Хеп. ДпаЬ. VII, 2, 22). Из сообщения вовсе не следует, что финам удалось сохранить свою независимость, как иногда предполагалось в литературе (Невская 1952: 29). Несмотря на отчаянное сопротивление, они все же были вынуждены подчиниться одрисам, Тересу или его ближайшему преемнику.

Появление одрисов на берегах Пропонтиды должно было неизбежно привести к их контактам также с местными греками. Полисы на побережье должны были стать следующей целью одрисской агрессии после подчинения окрестных фракийских племен. К сожалению, в нашем распоряжении очень мало сведений о деятельности Тереса в этом направлении. Возможно, что в «Анабасисе» Ксенофонта сохранилась информация об особой политике Тереса в отношении Византия. Описывая покорение страны финов, Ксенофонт упоминает о том, что область Дельта в окрестностях Византия, не входила во владения Майсада, отца Севфа II, а принадлежала некоему Тересу «одрису, какому-то» (ДпаЬ. VII. V, 1)7. А. Фол, на наш взгляд, убедительно доказал, что речь все-таки идет об основателе Одрисского царства. При этом болгарский историк опирался на анализ

5 Тут и основа «скиф», и характерный для одрисских царских имен элемент «-докос/-токос» (Тачева 2006: 26).

6 Гелланик, современник «Отца истории», называет амадоками одно из скифских племен (Не11ап. Гг. 170). Позднее амадоков вновь упоминает Клавдий Птолемей во II в. н.э. (К1. РЮ III.

5. 5-6, 10, 14). Из данных римского географа следует вывод, что амадоки проживали в лесостепной зоне от Среднего Поднепровья до истоков Южного Буга, примерно там же, где Геродот помещал своих «скифов-пахарей». Скифские корни гипотетически иранских имен представляются, таким образом, более надежными, тем более, что о родственных связях между одрисской и скифской знатью сохранилось прямое указание источников (НС: IV, 80). О локализации амадоков: Зубарев 2005: 178 и след.

7 В переводе Максимовой этот пассаж переведен: «Теру, сыну Одриса, какого-то древнего царя». Вокруг этого явно испорченного места много веков ломают копья исследователи. Существует два основных мнения: первое, выраженное еще автором первого исследования о фракийской истории М. Кари, состоит в том, что речь идет об основателе Одрисского государства Тересе I, который оставил стратегически важную Дельту под своим непосредственным контролем, хотя власть над другими племенами одрисские цари передавали своим соправителям из числа родичей (так отец Севфа II был правителем финов, транипсов и меландитов); второе мнение, сформулированное Хёкком и поддержанное в том числе

в отечественной историографии Т.Д. Златковской, что речь идет о некоем локальном правителе, соседе Майсада, также как и он, утратившего свои владения (Златковская 1971: 231; Фол 1972: 132).

различных списков «Анабасиса», в которых не везде присутствует оборот «какой-то», а также на анализ общей ситуации в регионе.

В связи с Византием особый интерес привлекает предание, которое сохранил Гезихий. Предание повествует о войне, которую византийцы вели с «царем скифов» Одрисом. Очевидно, нападение Одриса, которое переносится в легендарные времена аргонавтов, в искаженном виде отражает события V в. - нападения скифов и царя Тереса. Многие исследователи, например, А. Фол, М. Тачева, К. Порожанов высказывали гипотезу, что одрисы и скифы после заключения мира действовали совместно (Фол 1972: 119; Тачева 2006: 27-28; Порожанов 2011: 151). Нам представляется более вероятным, что у Гезихия смешались два последовательных натиска на Византий, так как столь масштабное проникновение одрисов в приморскую зону в годы Ионийского восстания и сразу после него едва ли осталось бы незамеченным персами и эллинами, а значит нашло бы отражение в трудах античных авторов, в первую очередь Геродота. Также, как уже отмечалось выше, у нас вообще нет данных о каких бы то ни было конфликтах одрисов с персами. Напротив, все указывает на тесные партнерские отношения их с Ахеменидами. Это заставляет предполагать, что наступление одрисов на побережье Мраморного и Эгейского морей следует относить к более позднему времени, после поражений персов в Греко-персидских войнах и утраты ими контроля над приморскими фракийскими племенами.

Именно этот период между разгромом Ксеркса и началом Пелопонесской войны остается мало освещенным письменной традицией. Тем не менее, в связи с очередным этапом борьбы афинян с персами за контроль над Эгеидой и Проливами у нас есть возможность уточнить эти датировки. При описании военных действий эллинов под руководством Спарты, а потом Афин в 478 г., когда были отняты у персов сначала Византий на Босфоре, а потом Сест на Геллеспонте (Дарданеллы), одрисы не упоминаются, а апсинтии, живущие к северу от Херсонеса Фракийского выступают в качестве самостоятельной и враждебной персам силы (Hdt. IX, 119). Следовательно, к этому моменту одрисы находились вне зоны внимания греков. Монеты одного из сыновей Тереса, Спарадока, позволяют уточнить время смерти Тереса и прихода к власти его преемника. В своем исследовании В. Анохин, опираясь на датировки близких по символике фрако-македонских монет, показал, что монеты Спарадока могли появиться еще до 470 г. (Anochin 1998: 41). Его выводы подкрепляются С. Псома (Psoma 2002). Исходя из этого, можно довольно уверенно предполагать, что продвижение одрисов в страну финов и к Византию было последним предприятием Тереса, а также уточнить время этого события около 477-471 г. В эти годы афиняне активно утверждали свой контроль над союзниками и успешно громили персов (Hdt. VII, 107; Thuc. I, 98; I, 100, 1; Plut. Gm. 7-8.2; обзор событий: Строгецкий 2008: 136-143; Суриков 2008: 220 и след.). За это время одрисы подошли вплотную к Византию, Перинфу, Эносу и Херсонесу Фракийскому.

С жизнью Тереса связаны важнейшие события, которые привели к рождению великой Одрисской державы. Согласно свидетельству римского сатирика Лукиана, восходящего к Феопомпу, Терес считался одним из долгожителей древнего мира и умер в возрасте около 92 лет (Lucian. Macrob. 10). Следовательно, первый известный царь одрисов родился около 569-563 гг. Во время похода Дария на скифов ему было уже приблизительно 50-55 лет. Если он и не правил одрисами в это время, то наверняка принимал важное участие в управлении своим народом. Именно с его именем у нас есть все основания связывать ранний этап экспансии одрисов, подчинение земель в бассейне рек Марица и Тунджа, в Добрудже и на побережье Черного моря.

Можно утверждать достаточно уверенно, что личность Тереса была не только широко известна его современникам - эллинам, но и вызывала среди них много толков. В связи с этим Фукидид посчитал нужным сделать специальный комментарий, разъясняющий его слушателям и читателям, что одрисский царь и мифический Терей, сын бога войны Ареса, фракийский вождь и персонаж страшной истории о двух афинских царевнах Прокне и Филомеле, разные лица8. Источники рисуют перед нами портрет воинственного и целеустремленного правителя, создавшего на месте разрозненных и воюющих друг с другом племен мощное военно-политическое объединение, внушающее страх и уважение всем соседним народам от грозных кочевников скифов до блистательных Афин. Плутарх сохранил одно высказывание, приписываемое этому человеку: «Терей, отец Ситалка, говорил, что когда он не воюет, а живет в праздности, то кажется себе не лучше простого конюха» (Plut. Mor. III. 13). К концу его правления, на сколько мы можем предполагать, Одрисское царство уже включало в свои границы значительную часть Фракии, включая побережье Западного Понта от Босфора до устья Дуная. Возможно ему также удалось подчинить финов на побережье Пропонтиды и их западных соседей - апсинтиев. Вне одрисского контроля оставались Фракийский Херсонес и хора крупных полисов.

8 Тут весьма любопытным кажется, что Геродот называл

одрисского царя именно Тереем, как и мифического персонажа. Неожиданный комментарий Фукидида заставляет предполагать, что причиной странной путаницы стала постановка трагедии Софокла «Терей» около 429-414 гг. (Терею также была посвящена одноименная трагедия Филокла (V в. до н.э.), что свидетельствует о популярности темы фракийско-афинских отношений в этот период). К сожалению, трагедии о фракийце Терее не сохранились до нашего времени, но довольно часто драматурги того времени использовали в своих постановках помимо мифических сюжетов актуальные политические события. Образ фракийского царя, взявшего в жены афинскую царевну и оскорбившего афинян вероломным преступлением как нельзя лучше сочетаются с реалиями афинской политики во Фракии, столкнувшейся с обширным и могущественным Одрисским царством. На основании того, что около 414 г. была поставлена комедия Аристофана «Птицы», пародирующая софокловского «Терея», постановку этой трагедии относят ко времени около 414 г. (Софокл 1990: 397).

2. ПРОДВИЖЕНИЕ ОДРИСОВ К ЭГЕЙСКОМУ ПОБЕРЕЖЬЮ В ГОДЫ ПРАВЛЕНИЯ СПАРАДОКА

Дело Тереса продолжил его наследник Спарадок. В том, что он был сыном Тереса не сомневаются практически все исследователи, занимающиеся фракийской историей9. Долгое время господствовала точка зрения, что Спарадок не был царем, так как письменные источники не сообщают нам о его правлении, называя царями лишь Тереса и Ситалка. Единственный письменный источник, в котором встречается его имя - «История» Фукидида. Афинский историк называет сыном Спарадо-ка царя одрисов Севфа I, наследовавшего своему дяде Ситалку (Thuc. II, 101; IV, 101). Помимо краткого упоминания у Фукидида, о существовании Спарадока нам говорят лишь монеты, отчеканенные от его имени. Это важный, хотя и косвенный, источник по истории одрисов. Традиционно считается, что Спарадок был первым одрисским правителем, чеканившим монету от своего имени, а то и вовсе положившим начало одрисской монетной чеканке10.

Монеты Спарадока являются фактически единственным нашим источником о его правлении.Значительное влияние на чеканку оказали традиции чеканки племен юго-западной Фракии, где выпуск собственной монеты появляется как минимум на рубеже VI-V вв. до н.э. Исходя из этого, предполагалось, что владения Спарадока находились в непосредственной близи к бисальтам и Олинфу или включали Бисальтию и даже Халкидику (Юрукова 1992: 42; Златковская 1971: 230). На монетах наиболее крупного номинала изображен всадник с двумя копьями на лицевой стороне и орел, терзающий змея на обратной11. Опираясь на эти данные, начало чеканки аналогичных монет Спарадока большинство исследователей датируют сегодня 470-ми гг. (Anochin 1998: 41).

Последние известные предприятия царя Тереса были связаны с юго-восточной Фракией - землями фи-

9 Единственный повод для сомнения состоит в том, что Фукидид не говорит об этом напрямую, называя лишь Севфа, сына Спарадока, племянником Ситалка (Котова 2016). Впрочем, альтернативный взгляд основан на слишком слабой аргументации и устаревших фактах.

10 Монеты Спарадока объясняли тем, что он был правителем одной из областей Одрисского царства. По мере увеличения наших сведений о монетной чеканке одрисов представления о том, что подобные локальные династы могли выпускать собственную монету стали уходить в прошлое. Монеты Спарадока служат явным доказательством того, что он был царем, наследовавшим своему отцу, а его правление следует помещать между Тересом

и Ситалком. Это объясняет особый статус его сына, которого Фукидид характеризует как «человека наиболее влиятельного после» царя Ситалка, своего дяди (Thuc. II, 101), а также то, что именно Севф стал царем после гибели Ситалка (Thuc. IV, 101), хотя у последнего был как минимум один сын (Thuc. II 29, 5; 67, 2; Юрукова 1992: 36; Топалов 2014: 373 и след. (там же историография вопроса); Златковская 1971: 230; Виноградов 1989: 117).

11 Впервые этот тип престижных монет появляется на монетах бисальтов, владевших серебряными рудниками горы Дисорон. Когда они около 475-473 гг. были завоеваны Александром

I Македонским, эти изображения стали чеканиться на его монетах. Около 465 г. монетная чеканка в Македонии прекращается, а с 444 г. эти символы вновь появляются на монетах наследника Александра - Пердикки. Временное прекращение монетной чеканки связывают с утратой Александром I контроля над бисальтскими рудниками (Тачева 2006: 52-53).

нов и Византием. Насколько мы можем судить, деятельность Спарадока также была в первую очередь связана с этим направлением. Интересные наблюдения высказала С. Псома, выводы которой позволяют полностью пересмотреть прежние гипотезы и по-новому взглянуть на всю деятельность Спарадока. Она отметила, что чеканка Спарадока ориентирована на аттический весовой стандарт, близкий монетам Эноса, крупного полиса в устье Гебра. Следовательно, необходимо отделять монеты Спарадока от чеканки полисов Халкидики. Избранный эталон и мелкие номиналы монет Спарадока указывают на его тесные связи с Эносом. На этом основании было выдвинуто предположение, что в этом регионе находились личные владения - домен нового одрисского царя (Psoma 2002; Порожанов 2011: 161). С. Топалов также отметил, что на основании выпадения монет можно утверждать, что под непосредственным контролем Спарадока находились земли на юго-востоке Одрисского царства, в нижнем течении Марицы и на побережье Пропонтиды12.

Из сделанного С. Псома вывода неизбежно вытекает следующий: при Спарадоке было завершено покорение фракийских областей, примыкавших к Эносу. Первые годы правления Спарадока были, надо полагать, посвящены укреплению одрисского контроля над побережьем Пропонтиды. Нужно было завершить покорение финов. Следующий удар одрисы должны были нанести по племенам апсинтиев, кенов и петов, проживающих к северу от афинских владений на Херсонесе. Определить, когда одрисы и афиняне встретились лицом к лицу, нам помогает Плутарх. В биографии Кимона, сына Мильтиада Младшего, он сообщает, что афинский стратег освободил полуостров от персов и их союзников - фракийцев из внутренних областей (Plut. Cim, 14). Плутарх помещает экспедицию Кимона на Хер-сонес между его победой при Эвримедонте и войной с Фасосом. Списки погибших граждан, составлявшиеся в Афинах, также учитывают потери в Херсонесской и Фасосской экспедициях вместе (Agora. XVII: № 1 42a). Это позволяет поместить поход на Херсонес непосредственно перед походом на Фасос в 465/464 г. (Thuc. I, 100; см. Строгецкий 2008: 141) и датировать около 466 г. В это время, на наш взгляд, «фракийцами из внутренних областей» могли быть именно одрисы, у которых с перса-

12 Следует отметить, что «царские монеты» были слишком больших номиналов, что говорит о том, что они играли в это время скорее демонстративную, репрезентативную роль, наглядно показывая богатство и могущество царя одрисов. В коренных землях одрисов в верхнем течении Марицы и Тунджи основным денежным средством оставались анэпиграфные монеты типа «силен и нимфа» (Топалов 2014: 378-379).

ми, насколько можно судить, существовали определенные дружественные отношения13.

С запада Энос и новые одрисские приобретения устья Гебра отделяло от земли киконов, бистонов и других племен северного побережья Эгейского моря (Hdt. VII, 59; VII, 108; VII, 110). Античная традиция практически ничего не сообщает нам об исторических судьбах этого обширного региона в междуречье Гебра и Неста в период после изгнания Ксеркса. На этих землях лежало множество греческих поселений, наиболее крупными из которых были Маронея и Абдеры, уже входившие в Первый Афинский морской союз. Здесь же, недалеко от устья Гебра находилась персидская крепость Дориск, основанная на обширной равнине по приказу Дария еще ок. 513-512 гг. (Hdt. VII, 59). Персы сохраняли контроль над ней как минимум до 444 г.14 Учитывая судьбу эйонского наместника Бога (Hdt. VII, 107; Plut. Gm. 7-8.2), сатрап Дориска Маскам мог продержаться так долго в своей крепости только при поддержке одрисов, так как местные племена фракийцев не обладали достаточной силой, чтобы защитить тыл персов от атак афинян. Из этого следует, во-первых, что киконы, как минимум, должны были признать власть одрисов уже в 460-е гг., а во-вторых, что при Спарадоке сохранялся союз одрисов с персами, который проявился при набеге «фракийцев из внутренних областей» на Херсонес Фракийский (Plut. Cim, 14).

Одрисы стремились получить контроль над эллинскими полисами и эмпориями на побережье. Здесь они неизбежно должны были столкнуться с афинянами, укреплявшими свое господство над эллинскими полисами фракийского побережья. Исходя из анализа афинских трибутных листов, фиксирующих поступление фо-роса с 454 по 406 гг., К. Порожанов приходит к выводу, что уже в ранний период фиксации фороса за 454-449 гг. (он относит этот период к правлению Тереса) одрисы получали дань с небольших полисов и эмпорионов фракийского побережья Эгеиды и Пропонтиды, одновременно входивших в Афинский морской союз. Крупные полисы, такие как Перинф, Византий, Селимбрия,

13 Под «фракийцами из внутренних областей» можно было бы предполагать ближайшие к полуострову фракийские племена во главе с апсинтиями. Однако, против этого говорит последовательная антиперсидская политика апсинтиев

в предшествующий период: апсинтии и их восточные соседи не принимали участия в походе Ксеркса на Элладу, одним из итогов которого стало повсеместное возмущение фракийских племен (Hdt. VIII, 115-116; IX, 89), апсинтии при этом даже принесли в жертву богам персидского наместника в соседней с ними Кардии - Эобаза (Hdt. IX, 119). К. Порожанов отождествляет фракийских противников Кимона с финами, подвластными одрисам (Порожанов 2011: 153).

14 На протяжении всего периода Греко-персидских войн Дориск, расположенный в землях племени киконов, оставался одной из основных военных баз персов во Фракии. По словам Геродота, это была единственная крепость, откуда грекам персидский гарнизон «не удалось изгнать и поныне, несмотря на неоднократные попытки» (Hdt. VII, 107). Таким образом, персы сохраняли контроль над этой крепостью, еще когда «Отец истории» работал над своей VII книгой. Опираясь на хронологические маркеры, которые в других случаях приводит Геродот, можно сделать вывод, что с одной стороны, он не знал о событиях в Греции после 444 г. (Hdt.

VI, 98), а с другой - ему известно об убийстве спартанских послов афинянами в 430 г. (Hdt. VII, 137; VII, 233; IX, 73; История греческой литературы: 44).

Энос, Абдеры и Самофракия в этот период оставались вне сферы влияния одрисов на этом этапе. Тем не менее, торговля этих полисов с фракийскими племенами, основа их экономического процветания, теперь находилась под контролем одрисов.

К. Порожанов закономерно приходит к выводу, что двойное господство одрисов и афинян над фракийским побережьем требовало какого-то юридического урегулирования и соответственно, мы должны предполагать наличие договора, аналогичного тем, что заключали с Афинами в последствии Ситалк и цари IV в. (Порожанов 2011: 166). Этот договор логично связывать с событиями 466-465 гг., когда афинянам пришлось вести две войны с фракийцами. После того, как около 466 г. афинский стратег Кимон отразил нападение фракийцев на Херсонесе Фракийском (Plut. Cim. 14, 1), в 465 г. началась война с Фасосом за золотые рудники на фракийском побережье, принадлежавшие этому греческому государству (Thuc. I, 100, 2). Во время этой войны афиняне совершили очередную попытку захватить эдонское поселение «Девять Путей» на Стримоне, отправив во Фракию 10 000 колонистов. Это войско сумело захватить поселение, но проникнув вглубь страны было уничтожено «объединенными силами фракийцев» в битве у Драбеска (Thuc. I, 100, 3). Подобная неудача после недавнего конфликта с одрисами, не могла не отразиться на отношениях Афин с Одрисским царством и должна была способствовать определенным уступкам с их стороны.

В литературе высказывалось мнение об участии одрисов также в событиях при Драбеске. С уходом персов, на Нижнем Стримоне столкнулись интересы местных фракийцев и растущей мощи Македонии и Афин. Прежде дружественные отношения двух держав оказались испорчены после того, как афинянам под руководством Кимона в 476 г. удалось захватить крепость Эйон. Из его окрестностей были изгнаны фракийцы. Приблизительно в это же время Александр даровал Дельфам золотую статую самого себя. Статуя прославляла захват македонским царем «Девяти Путей», о чем сообщается в т.н. «Письме Филиппа», входящем в корпус речей Демосфена (Dem. XII, 21), чем доказывалось первенство македонян в спорном регионе Амфиполя. Судя по тому, что Кимону в 465-м приходилось уже бороться за «Девять Путей» с эдонами, контроль Александра над этой стратегически важной переправой через Стримон не продлился долго (Борза 2013: 161-163). При каких обстоятельствах эдоны вернули переправу нам не известно, но очевидно это напрямую было связано с тем, что Александр примерно тогда же утратил свои приобретения в Крестонии и Бисальтии.

Фукидид, рассказывая о разгроме афинян, называет имя лишь одного фракийского племя - эдонов, которым принадлежал Драбеск (Thuc. I, 100, 3). Трудно представить, что они осуществили такую военную операцию лишь своими силами. Ни во время осады Кимоном Эйо-на в 476-м (Plut. Gm. 7-8.2), ни в 436-м, когда афиняне все же сумели захватить «Девять Путей», на месте которых был основан Амфиполь (Thuc. IV, 102, 3), эдонам не удалось остановить греков. Поэтому, они могли быть толь-

ко одним из членов коалиции, которую Фукидид назвал «объединенные силы фракийцев».

Символы на монетах фракийских племен и царей указывают, по мнению ряда исследователей, на состав антиафинской коалиции. На монетах Спарадока изображался символ «коринфский шлем». Такой же символ изображался на монетах племени дерронов и Мозеса (Тачева 2006: 52-53), неизвестного письменным источникам фракийского царя. В качестве основного или дополнительного символа он присутствует также на монетах с инициалами царя Докима (?), царя Эвергета, царя с инициалами EKCO, которые также связывают с дерро-нами (Златковская 1971: 195-196), на реверсе некоторых анэпиграфных монет, на монетах орресков (Топалов 2014: 80-81). Другой общий символ, изображение летящего орла, присутствует на монетах Спарадока и дерронов (Топалов 2014: 80-81). Эти символы М. Тачева трактует как свидетельство политического союза во главе с царем одрисов, направленного также против Александра. Отчасти с М. Тачевой согласен С. Топалов. Те символы, что используются на монетах Спарадока как основные, на монетах некоторых фракийских племен являются дополнительными, что по мнению исследователя, свидетельствует о том, что эти племена признавали верховную власть Спарадока. Выпуск одрисским царем монет бисальтских типов исследователь рассматривает как претензии Спарадока на подконтрольные Македонии фракийские племенные территории (Топалов 2014: 81, 164 - с указанием на западную литературу)15.

Существует распространенная точка зрения, что всадники и воины на фракийских монетах - это символическое изображение реальных правителей (Герасимов 1975: 31; Price 1974: 8; Тачева 2006: 40; Топалов 2014: 296 и след.). По мнению М. Тачевой появление двух копий в руках Спарадока на монетах, свидетельствует об определенной его власти над бисальтами, эдонами, орресками и другими племенами региона, а символ орла со змеей, характерный для дерронских эмиссий - над этим племенем. Спарадок при этом выступает как предводитель фракийского войска, одержавшего победу при Драбеске. Временное прекращение чеканки монет бисальтского типа в Македонии по мнению М. Тачевой следует объяснять тем, что Бисальтия вышла из-под власти македонских царей и даже на какое-то время вошла в состав Одрисского царства (Тачева 2006: 52-54).

Как мы видим, гипотеза М. Тачевой основывается лишь на нумизматическом материале. Однако, на наш взгляд, есть все основания связывать разгром афинских колонистов и утрату македонского контроля

15 Исследователя связывают так или иначе появление общей

символики на монетах фракийских племен и царей с событиями, которые развернулись в 465/464 г. вокруг рудников Пангея. Ряд исследователей подозревает также Александра в участии в разгроме коалицию фракийцев, разгромивших афинян под Драбеском. Однако, несмотря на совпадение изображений на монетах Александра, Спарадока и племен Юго-западной Фракии среди этих изображений нет символов, которые можно трактовать как признак военного союза и победы над общим врагом (орел со змеей, коринфский шлем). Кроме того, именно этим временем датируют прекращение монетной чеканки Александра.

над Бисальтией16. Несомненно, «объединенные силы фракийцев» представляли собой серьезную военную силу. Однако, насколько возможно предполагать их связь с одрисами? Имеющиеся в нашем распоряжении источники не позволяют утверждать, что наследникам Тереса удалось в 460-е гг. закрепиться в Пангейской области и тем более к западу от Стримона, вопреки мнению М. Тачевой (Тачева 2006: 53)17. Определенное участие одрисов в событиях при Драбеске, тем не менее, можно предполагать. Заинтересованность Спарадока в участии во фракийской коалиции против афинян на Стримоне получает объяснение в событиях на Херсо-несе Фракийском приблизительно годом ранее, где ему приходилось уже столкнуться с тем же противником. Там Кимон явно одержал верх и одрисы должны были отступить от Херсонеса. Вероятно, на юго-западе Спа-радок надеялся отыграться и утвердить определенный статус-кво.

О том, что «объединенные силы фракийцев» с участием одрисов были временным явлением, свидетельствует судьба орресков, насколько мы можем восстановить ее на основании данных нумизматики18. Более-менее уверенно мы можем предполагать, что вскоре после битвы под Драбеском одрисы подчинили своей власти земли этого племени. Превращение одрисов из союзников в противников объясняет почему в 429 г. племена в междуречье Стримона и Неста рассматривали их как угрозу (ТИис. II, 101, 3).

Оррески, с которыми связан выпуск пяти типов крупно номинальных серебряных монет, явно представляли собой крупное и влиятельное племенное объединение. Символы на этих монетах свидетельствуют о тесных экономических и политических связях орресков с целым рядом племен на юго-западе Фракии (эдонами, бисальтами, дерронами и др.). Серебро орресков встречается в кладах на Ближнем Востоке. Т.Д. Златковская предполагала здесь существование племенного союза во главе с орресками, которых в свою очередь отождествляла с сатрами, развивая идеи, высказанные еще в XIX в. Она аргументировала свой вывод тем, что сами оррески в письменных источниках не упоминаются, тогда как сатры были широко известны в эпоху Греко-персидских войн. В тоже время, несмотря на военное могу-

16 Последнее событие более вероятным представляется связывать не с одрисами (во всяком случае, не на прямую), а с переходом этого региона под власть фракийского царя Мозеса, который примерно в это же время начал чеканку монет бисальтского типа. Это могло быть возможным лишь при участии коалиции племен. О монетах Мозеса: Юрукова 1992: 23.

17 Фукидид свидетельствует, что крайней точкой на юго-западе Одрисского царства во времена Пелопонесской войны были Абдеры (ТИис. II, 97, 1), а племена Пангейской области (одоманты, эдоны, дерсеи, дрои) сохраняли независимость

и враждебность по отношению к одрисам в годы Пелопонесской войны (ТИис. II, 101, 3). Если Спарадок действительно участвовал в разгроме афинян, то лишь в качестве союзника.

18 О недолговечности фракийского альянса и кратковременности успехов союзников свидетельствует то, что между 465 и 444 гг. македоняне сумели вернуть под свой контроль утраченные земли в Крестонии и Бисальтии, которыми правил сын Александра Филипп (ТИис. II, 100, 3-4). При этом ни о каких конфликтах между Македонией и одрисами источники

не сообщают. В 436 г. эдонам не удалось воспрепятствовать очередной попытке афинян занять «Девять Путей», на месте которых был основан Амфиполь (ТИис. IV, 102, 3).

щество сатров и контроль над рудниками Пангея, сатры не оставили своих монет, оррески же демонстрируют экономическую, как минимум, активность и действуют в то же самое время. Й. Юрукова на основании анализа клада из гор. Гоце Делчев (Благоевградская обл., Болгария), расположенного недалеко от верхнего течения Месты (Нест), сделала вывод о том, что оррески должны были проживать недалеко от Пангейской области и Фа-соса (Юрукова 1992: 16). С. Топалов развил это предположение и уточнил его. Он, полемизируя с мнением Т.Д. Златковской, отметил, что отсутствие орресков в письменных источниках следует объяснять тем, что места их проживания располагались далеко от тех мест, которые привлекали внимания Гекатея, Геродота и последующих авторов. Находки их монет типа «кентавр и нимфа» позволили С. Топалову поместить орресков к западу от одрисов, на пространстве между верхним течением р. Месты (Неста) и Марицы (Гебра) (Топалов 2014: 87). Этот регион по археологическим данным был крупным центром добычи металлов и торговли (здесь обнаружены монеты Париона, Херсонеса Фракийского и Кизика (Златковская 1971: 47 (карта №2), 74 (карта №6), 78 (карта №8), 188). Монеты со шлемом были, вероятно, последней эмиссией этого племени. Раннее исчезновение орресков позволяет предполагать, что они стали одной из жертв одрисских завоевательных походов.

Закрепив за собой верхнее течение Неста, Спарадок вновь предпринял нападение на Херсонес Фракийский. Плутарх в «Перикле» (Plut. Per. 19) сообщает о новом нападении фракийцев на полуостров и действиях Перик-ла для его защиты в 447 г. до н.э. Новое обострение фра-кийско-афинских отношений связывали со сменой царя на одрисском престоле после смерти Тереса, но учитывая то, что правление Спарадока скорее всего началось гораздо раньше, логичнее видеть здесь просто давление одрисов на афинян19.

Несмотря на то, что правление Спарадока не отразилось в письменной традиции, оно, судя по его монетным эмиссиям, продолжалось достаточно долго и стало важным этапом развития Одрисского царства. При Спа-радоке одрисы закрепили за собой фракийское побережье Эгеиды, установили протекторат над крупными полисами в этой части Фракии, установили соглашения с Афинами и, вероятно, с Македонией, утвердив границы Одрисского государства на южном побережье. Тем

19 Причиной конфронтации было стремление Спарадока повысить размер дани с греческих полисов на побережье. Строительство стены, защищавшей Херсонес от фракийских набегов, Периклом в 447 г. до н.э. совпадает с уменьшением, выплатой символических сумм или полное отсутствие выплат фороса полисами Северной Пропонтиды. По мнению исследователей, эти явления указывают на заключение нового договора между Афинами и одрисами. При этом, размер дани значительно увеличивался в пользу одрисов. Так, среди эллинских данников Спарадока появляются Византий, Перинф и Энос -крупнейшие полисы региона. Общий размер дани, по подсчетам К. Порожанова увеличился на 17-27 талантов и 1000 драхм по сравнению с предыдущим периодом (Порожанов 2011: 162, 166). Выводы К. Порожанова уточняет и расширяет С. Топалов. Исследуя дополнительные символы на монетах Спарадока и эллинских полисов Фракии, он пришел к выводу, что Спарадоку выплачивали дань такие полисы как Фасос, Абдеры, Маронея, Энос и города Херсонеса Фракийского (Топалов 2006: 281-318; 2014: 380-381).

самым, Спарадок безусловно укрепил международное положение своей державы.

3. ЦАРЬ СИТАЛК И УСТАНОВЛЕНИЕ

ГЕГЕМОНИИ ОДРИСОВ НА СЕВЕРЕ

БАЛКАНСКОГО ПОЛУОСТРОВА

Практически все упоминания одрисов в письменных источниках, затрагивающих события интересующего нас периода, связаны с именем третьего одрисского царя - Ситалка. Диодор так характеризует этого правителя: «В это время Ситалк, царь фракийцев, хоть и правил небольшим государством, своим мужеством и мудростью значительно расширил свою власть. Справедливо повелевая своими подданными, будучи храбрым в бою и одаренным военными талантами, он думал об увеличении своих владений. Наконец, он достиг такой силы, что стал править более обширной территорией, чем той, которой обладали во Фракии цари, его предшественники» (ЭюС. XII. 50).

Смерть Спарадока датируют весьма приблизительно ок. 444 г. до н.э. (Попов 2009: 86). В это время вновь всплывает скифский вопрос. Обострение было связано с внутренней борьбой среди одрисских и скифских ди-настов. Во Фракии победу над оставшимся неизвестным по имени братом одержал Ситалк. Потерпевший неудачу родственник нашел убежище у своей сестры в Скифии. Через некоторое время уже в Скифии царя Скила сверг его брат Октамасад, сын Ариапифа и дочери Тереса. Скил в свою очередь бежал к Ситалку. Октамасад, собрав войско, двинулся на Фракию. Войска Ситалка и Октамасада встретились на Дунае. Ситалк предложил племяннику решить дело миром: он передавал скифам Скила, а взамен ему отдавали беглого брата. Характерно, что Октамасад сразу казнил Скила, тогда как Ситалк оставил своего брата в живых (НС1:. IV, 80).

Для более точной датировки этого события вновь необходимо вспомнить выводы исследователей о времени создания «Истории» Геродота. Надежно датированные события после 444 г., которые упоминает «Отец истории», связаны исключительно с событиями Пелопонесской войны. Трудно представить, что Геродот, ни разу не упомянувший о каких-то громких событиях в Черноморском регионе (например, об экспедиции Перикла и создании Боспорского государства), сообщал бы детали о встрече скифов и одрисов на Дунае. Таким образом, кажется более вероятным, что историю Скила необходимо датировать более ранним временем, но не позднее. Верхней границей представляется набег фракийцев на Херсонес Фракийский. Царь Ситалк был слишком известным в античном мире, поэтому конфликт афинян с фракийцами на полуострове вероятнее связывать с его старшим братом. Таким образом, при-

ход Ситалка к власти и последующую встречу со скифами следует датировать приблизительно 447-445 гг.20

Ситалк был не только дипломатом, но и полководцем, о чем говорит и Диодор (ЭюС. XII. 50)21. Однако, слова этого историка о том, что Ситалк, став царем, «правил небольшим государством» входит в явное противоречие с тем, что мы знаем о границах Одрисского царства при Тересе и Спарадоке22. Как мы видели, при этих царях держава одрисов существенно увеличила свои владения на севере, востоке и юге, подчинив своему влиянию большую часть Фракии. Фукидид прямо указывает, что «Терес, отец Ситалка, был первым основателем великого Одрисийского царства, включавшего большую часть Фракии» (ТИис., II, 29, 2). Однако, подобная формулировка подразумевает, что был и «второй основатель». В годы правления Ситалка Одрисская держава достигает вершины своей военно-политической мощи. Этот царь действительно значительно расширил границы унаследованного им от отца и брата. С другой стороны, мы видели, что при переходе власти от Спарадока к Ситалку одрисы переживали нелегкие времена. Часть племен могла выйти из-под их власти, пользуясь неурядицами в царской семье, а Ситалк в таком случае

20 Совершенно умозрительно незадачливого брата Ситалка пытались отождествить с кем-то из известных нам представителей одрисской аристократии этого времени.

В первую очередь, конечно, его пытались отождествить со Спарадоком. Привлекал внимание Скифодок, имя которого обнаружилось на перстне, найденном в кургане Голямата могила у с. Дуванлий, и которое явно отражает какие-то особенно тесные связи со скифской знатью. Хотя последнее наблюдение более чем вероятно, никаких доказательств того, что Скифодок был тем самым братом Ситалка у нас нет (Златковская 1971: 71; Тачева 2006: 26; Топалов 1994: 133).

21 В рассказе о Скиле и Октомасаде, где впервые на страницах истории появляется Ситалк, он наиболее ярко демонстрирует свои черты как правителя. В трудах античных авторов фракийцы неизменно выступают в образе воинственных варваров, знаменитых своими воинскими талантами

и неудержимой храбростью. Греческие мифы называют Фракию страной Ареса, бога войны. Бог бессмысленной и варварской войны, «войны ради войны», Арес противопоставлялся Афине, богине войны справедливой и разумной, «войны по-гречески». В этой ситуации мы видим совершенно иную картину. Именно Ситалк предложил своему скифскому племяннику решить дело миром: он передавал скифам Скила, а взамен ему отдавали беглого брата. Характерно, что Октамасад сразу казнил Скила, тогда как Ситалк оставил своего брата в живых. Конечно, можно предполагать, что Ситалк страшился скифов. Фукидид отмечает, что несмотря на богатство и размеры Одрисского царства «как по военной мощи и численности войска оно далеко уступало скифскому царству» (ТИис. II, 97). Трудно сказать, насколько справедлива эта оценка, но в данном конкретном случае одрисы безусловно находились в более выигрышном положении, находясь за широкой рекой. Ситалк предал доверившегося ему Скила, но при этом действовал в интересах собственного народа. Выдав Скила, он получал тройной выигрыш: ему возвращали политического соперника, он сохранял жизни своих воинов и избегал изнурительной войны с опасным противником, во главе скифов теперь находился его родственник, к тому же обязанный ему. Таким образом, мы видим, что фракийский царь был умным и дальновидным правителем и предпочитал действовать дипломатическими мерами, напоминая в этом отношении хитрых и изворотливых македонских царей, которых при этом он превосходил могуществом. О македонских царях: Борза 2013: 134 и след.

22 С. Топалов высказал мнение, что фразу Диодора следует

толковать в том духе, что Ситалк значительно расширил небольшое владение, которым владел в Одрисском царстве в годы правления отца и брата (Топалов 2014: 386).

должен был начинать строительство державы практически заново.

Кроме отражения скифского вторжения, нам известно еще о трех военных компаниях Ситалка: походе против пеонских племен (Thuc. II, 96, 3; Thuc., II, 98, 1), походе в Македонию в 429 г. (Thuc. II, 95-101; Diod.XII, 50-51) и походе против трибаллов в 424 г., который стал последним для царя одрисов (Thuc. IV, 101). Едва ли этими предприятиями и конфликтом со скифами ограничивалась полководческая карьера третьего великого царя одрисов. Более того, очевидно именно Ситалк руководил многими военными предприятиями в годы правления своих предшественников (Топалов 2014: 386 и след.). Полководческие дарования письменная традиция связывает именно с этим царем, хотя воинственность его отца была притчей во языцех (Plut. Mor. III. 13). Скорее всего, именно Ситалку следует приписывать завоевание одрисами равнины Софийского поля, где проживали треры, а также подчинение тилатеев, живущих к северу от треров по реке Оский (совр. Искыр). Согласно Фукидиду (Thuc., II, 96, 4), эти племена образовывали северо-западную границу Одрисского царства23.

Около 437-435 гг. крупная афинская армада под командованием Перикла прошла через проливы Дарданеллы и Босфор и двинулась вдоль побережья Черного моря, устанавливая дружественные режимы в полисах по пути следования. Они прошли вдоль побережья Малой Азии, вероятно заглянули города будущего Боспор-ского царства, Ольвию и западнопонтийские полисы (Виноградов 1989: 131). Некоторые детали этой экспедиции позволяют нам пролить свет на отношения Ситалка с причерноморскими полисами и Афинами до начала Пелопонесской войны. Плутарх в связи с этим отмечал, что афинский лидер «окрестным варварским народам, их царям и династам показал великую мощь, неустрашимость, смелость афинян» (Per. 20, 1). Ю.Г. Виноградов остроумно подметил, что столкнуться с варварскими царями Перикл при этом мог только в Скифии и Фракии, так как полунезависимые от Ахеменидов династы Пафлагонии, Вифинии и Каппадокии таким статусом явно не обладали,а о столкновениях с персидским царем источники ничего не говорят (Виноградов 1989: 128). Таким образом, мы можем утверждать, что между Афинами и одрисами отношения в этот период были напряженными. О причинах конфликта вероятно сообщает мимоходом Аристотель, который сообщает о свержении примерно в это время олигархических группировок демократами в Аполлонии Понтийской (Arist. Pol. V.

23 Так как из слов Фукидида следует, что война с пеонами предшествовала походу на Македонию, покорение треров и тилатеев следует относить к более раннему времени. Продвижение вверх по Дунаю и значительное расширение северной границы в направлении могущественных трибаллов, занимавших обширную равнину в бассейне реки Моравы на севере Сербии и земли к западу от Искыра, стало возможным после укрепления границы со скифами. Учитывая, что Ситалк в начале войны был вынужден выдержать борьбу за власть с собственным братом, а затем защищать северную границу, сомнительно, что он сразу же начал активную завоевательную политику. Требовалось дать отдых войску и подготавливать все необходимое для длительной военной компании. Поэтому, войну с северо-западными племенами следует, на наш взгляд, относить к концу 440-х гг.

1306а, 9). Ю.Г. Виноградов не исключает вмешательство Перикла в эту борьбу. Во всяком случае, результатом черноморской экспедиции Перикла стало включение ряда понтийских полисов, в том числе Аполлонии, в состав Афинского морского союза (Виноградов 1989: 133). Одрисский царь в свою очередь, скорее всего поддерживал именно олигархические группировки в полисах Западного Понта. Впрочем, данный конфликт каким-то образом был улажен, поскольку у нас нет никаких указаний на конфликт одрисов с полисами на черноморском побережье, как и на Пропонтиде или Эгейском море в этот период. С Афинами отношения были налажены лишь через несколько лет.

К югу от треров и к западу от одрисов начинались земли многочисленных пеонийских племен, контролировавших верхнее течение Стримона. Войну с пеонами очень приблизительно можно датировать 434-430 гг. до н.э. В результате этого похода были покорены пе-онские племена, проживающие к востоку от верхнего Стримона, среди которых Фукидид называет агрианов, леев и возможно граев (Т1пис. II, 96, 3). Наиболее радикально настроенные историки датируют эту кампанию 430-м и считают лишь подготовительным актом к вторжению в Македонию, случившимся в следующем году. Однако, пеоны были многочисленным и воинственным племенным союзом, в свое время бросившим вызов даже персам24. Подобный поход едва ли был легкой прогулкой, а значит следует предполагать, что он занимал длительное время25. Сомнительно, что уже на следующий год Ситалк мог бы собрать столь многочисленное войско, как описывают Фукидид (Т1пис. II, 98, 3) и Дио-дор (ЭюС. XII, 50, 3). Более вероятным представляется, что война с пеонами завершилась не ранее 432 г., до заключения союза с Афинами.

Именно Ситалк, вероятно, раздвинул границы царства на эгейском побережье до Абдер, что означало также подчинение племени бистонов. Живущие, согласно Геродоту, далее по побережью до устья Неста сапеи (НС1 VII, 110), кажется остались вне власти одрисов, как и племена родопских горцев (Т1пис. II, 96, 2). Отношения с Абдерами, крупным и влиятельным полисом, через который шла торговля с фракийцами на реке Нест, были скреплены браком царя одрисов и сестры влиятельного абдерита Нимфодора сына Пифея, который пользовался большим влиянием также у царя, по словам Фукидида (Т1пис. II, 29, 1). С именем Ситалка также следует связывать передачу одрисам персидской крепости Дориск (Поражанов 2011: 94-97). Учитывая данные Фукидида, который не упоминает о персидском гарнизоне в Дориске, но отмечает, что одрисам принадлежало все побережье Фракии от города Абдеры

24 Боевые качества агрианов высоко ценил столетием позже Александр Великий, широко использующий их во время самых сложных и ответственных операций Восточного похода (Клейменов 2015).

25 Хотя результатом войны с пеонами стало подчинение лишь части пеонийских племен в верховьях Стримона, Ситалк

совершил поход далеко вглубь Пеонии, о чем свидетельствует созданная по его приказу дорога через незаселенную горную гряду Керкину, протянувшуюся вдоль правого берега Стримона. В 429 г. этим же путем фракийское войско добралось до границ Македонии (ТИис. II, 198, 1).

до устья Дуная (ТИис. II, 97, 1), можно довольно уверено датировать уход персидского гарнизона из этой крепости около 444-440 гг.26 Таким образом, союз одрисов с персами сохранялся и при преемнике Спарадока.

В годы правления Ситалка Эллада была охвачена пожаром Пелопонесской войны, одним из главных фронтов которой в годы его жизни было фракийское побережье Эгейского моря. В 432-431 гг. двор Ситалка стал ареной дипломатической борьбы между Афинами и Спартой, победу в которой одержали Афины. Согласно Фукидиду, накануне начала войны афиняне привлекли на свою сторону Нимфодора, бывшего ранее противником афинян. Нимфодор в полной мере оправдал ожидания своих новых друзей и, «прибыв в Афины, устроил союз с Ситалком. Сыну Ситалка Садоку он исхлопотал афинское гражданство, а сам обязался закончить войну во Фракии и уговорить Ситалка послать на помощь афинянам отряды всадников и пелтастов. (6) Затем Нимфодор примирил Пердикку с афинянами, убедив их возвратить царю Ферму. После этого Пердикка тотчас же присоединился к афинянам в походе Формиона против халкидян. (7) Таким образом, царь фракийцев Ситалк, сын Тереса, и царь македонский Пердикка, сын Александра, стали союзниками афинян» (ТИис. II, 29, 5-6).

В 430 г. пелопонесцы предприняли попытку переманить Ситалка на свою сторону (Рунг 2008: 183). Их посольство, направляясь ко двору персидского царя Артаксеркса I: «сначала прибыли во Фракию к Ситалку, сыну Терея, с целью, если возможно, убедить его отказаться от союза с афинянами и освободить Потидею, где еще стояло афинское войско» (ТИис. II, 67, 1). У Ситалка в это время находились афинские послы, которые с помощью сына Ситалка Садока, получившего афинское гражданство (ТИис. II, 67, 2-3), или с помощью самого Ситалка и Нимфодора схватили послов в приморском греческом городке Висанфе, который таким образом контролировался одрисами (НС1 VII, 137).

Союзнические отношения Ситалка и афинян не были бескорыстными. Договор 431 г. до н.э. закреплял очередное увеличение дани с греческих полисов, входивших в Афинский морской союз. Увеличение дани оказалось возможным поскольку Афины были заняты на юго-западе Фракии. В 436 г. им наконец удалось закрепиться на берегах Стримона и основать крепость Амфиполь на стратегической переправе через реку, где ранее существовало эдонское поселение «Девять путей». Для сохранения Амфиполя Афинам была необходима поддержка Ситалка, в сфере влияния которого уже находились Абдеры, последний крупный полис Афинского морского союза на фракийском побережье к востоку от Неста (Порожанов 2011: 170-171).

Ситалк не торопился выполнять свои обещания, так и не прислав афинянам своих воинов. Тревоги афинских граждан по этому поводу отразились даже в комедии Аристофана «Ахарняне» (425 год до н.э.), в которой

26 В пользу этого говорит также характерный оборот «до наших дней» (НС:. VII, 107), который Геродот использует также в тех случаях, которые характерны для первой группы маркеров, датируемых временем до 444 г. (НС: VI, 98; История греческой литературы: 44).

представлен диалог Феора, одного из сторонников союза с фракийцами, а с другой - крестьянина Дикеополя, который выражает мнение староафинских патриотов, которых как мы видим не слишком устраивала политика заигрывания перед могущественным фракийским царем, раздача гражданства членам царского рода, практика найма фракийских воинов, обходившихся казне по драхме в день на человека, что в свою очередь отражалось на содержании афинского флота. Феор, только что вернувшийся из Фракии, вновь привез обещания Ситалка дать огромное войско в распоряжение афинян, что вызывает недоверие Дикеополя (Дг1з1орИ. ДсИагп. 151). При дворе Ситалка, как мы видим, постоянно находились влиятельные афиняне. В 430-м это были Леарх и Аминиад (ТИис. II, 67, 2), в 429-м Гагнон, основатель Амфиполя (ТИис. II, 95, 3), в какой-то момент послом при Ситалке был, судя по всему, также Феор. Возможно, это было уже позднее 429 г.

Возможно, Ситалк нашел отражение также в еще одной театральной постановке. Речь идет о трагедии «Рес», основанной на сюжете Х песни «Илиады» (Еупр. Рее. 420-439). Однако, очевидно, что традиционный сюжет был украшен какими-то актуальными для Северных Балкан реалиями. В частности, то, что Рес прибыл под Трою лишь в последний год войны объясняется тем, что его задержали события на Дунае, где фракийскому царю пришлось отражать вторжение скифов. Скифы были разгромлены, после чего Рес смог отправиться на помощь союзникам. Описанная ситуация напоминает ожидания афинянами помощи от Ситалка27.

Трудно сказать, насколько оправданным было бы отождествлять сражение Реса со скифами и встречу Ситалка с Октомасадом, описанную Геродотом. Слишком не похожи мирные переговоры на кровавое сражение. Кроме того, кажется более вероятным, что история со Скилом произошла гораздо раньше. Однако, около 431-430 гг. действительно могло случится очередное обострение скифо-одрисских отношений на Дунае. Это

27 Время создания и авторство этой трагедии является предметом дискуссии. Традиционно она включалась в число ранних произведений Еврипида, но современные исследователи с этим не соглашаются, датируя ее IV в. (Радциг 1982: 273-274). На этом основании С.И. Андрух предположила, что войну со скифами вел Котис I (Андрух 1995: 15-16). М. Виккерс иначе трактует содержание трагедии. Он, сравнивая трагедию с рассказом Полиэна об основании Амфиполя (Ро1уаеп. VI, 53), приводит убедительные доводы в пользу того, что «Рес» был поставлен в честь захвата эдонского поселения «Девять Путей» Гагноном ^¡скеге 2010: 75-81). Однако, не понятен его скепсис в отношении теории Р. Гооссенса о том, что в образе Реса могут просматриваться аллюзии на фракийского царя Ситалка (вооБзепБ 1962). Стремление Виккерса датировать постановку строго временем основания Амфиполя кажется излишне категоричным. Мотив запаздывания помощи Реса троянцам слишком явно навевает «запаздывание» фракийской помощи афинянам, чтобы можно было игнорировать этот мотив.

объяснило бы сравнение военной мощи скифов и одрисов Фукидидом (Thuc. II, 97, 5)28.

Как бы там ни было, зимой 429 г. фракийский царь счел, что время для решения назревших проблем на юго-западных границах его державы, где уже не первый год продолжались боевые действия афинян против восставших халкидских городов, поддерживаемых македонским царем Пердиккой II. По мнению Фукидида, основным мотивом Ситалка было стремление наказать македонского царя, который находясь в тяжелом положении, давал какие-то обещания Ситалку, но не сдержал слово (Thuc. II, 95, 2). Трудности Пердикки были связаны с претензиями его брата Филиппа, желавшего царской власти (Thuc. I, 57, 3; I, 59-61; см: Саракински 2016). О том, что Ситалку обещал его македонский коллега мы можем лишь строить предположения, но вероятно речь шла о каких-то территориальных спорах29. Согласно Диодо-ру, Ситалк преследовал более масштабную цель: «желая с помощью афинян подчинить себе Халкидику, он собрал огромную армию» (Diod. XII, 50, 3).

Это была одна из крупнейших операций Пелопонесской войны. Фукидид и Диодор оставили нам ее подробное описание, которое расходится в некоторых деталях, но в целом скорее дополняют друг друга. Ситалк выступил с огромной армией, насчитывавшей согласно Фукидиду 150 тысяч воинов, треть из которых составляла конница (Thuc. II, 98, 3), а по Диодору - 120 тысяч пехоты и 50 тысяч всадников (Diod. XII, 50, 3). При себе царь одрисов держал афинского посла Гагнона и сына Филиппа Аминту, которого намеривался посадить на престол Македонии (Thuc. II, 95, 3). Сам Филипп, судя по всему, к этому времени уже скончался.

Фукидид достаточно подробно описывает маршрут Ситалка вниз по Стримону, через безлюдную горную цепь, которая отделяет Пеонию от земель фракийских племен синтов и медов, занимавших среднее течение Стримона. Местом общего сбора был назначен пеон-ский Добер, независимый от Ситалка (Thuc. II, 98, 1-3). Этот маршрут явно был рассчитан на то, чтобы выйти сразу к наследственным владениям Филиппа и Аминты (Thuc. II, 100, 3), где можно было рассчитывать на лояльность местного населения, преданного своим прежним правителям. Кроме того, трудный переход через безлюдную горную местность избавлял Ситалка от угрозы конфликтов с пеонами и фракийцами. Все это указывает

28 Афинский историк, редко упоминая о скифах, сохранил

в этом пассаже ценное указание на междоусобицы, которые мешали сплотиться скифам и в полной мере реализовать свой потенциал. Это описание мало похоже на «Скифское царство» Ариапифа, Скила и Октомасада, описанное Геродотом в IV книге. Логично предположить, что приблизительно в годы Пелопонесской войны в Северном Причерноморье было неспокойно и какая-то группа кочевников попыталась пробиться на Балканы, как это будет в IV в. и позднее. Ситалку удалось отбить нападение, но это стоило ему значительных усилий, судя по описанию битвы в трагедии и замечанию Фукидида о боевых качествах скифов. Проблемы на северной границе вполне объясняют почему Ситалк так долго откладывал выполнение своих союзнических обязательств. Скифские междоусобицы последней трети V в. отчасти подтверждаются археологическим материалом (Алексеев 2003: 210-211).

29 Обязательства, взятые на себя Пердиккой, по мнению М. Тачевой, могут быть лишь территориального характера. Она связывает их с претензиями Ситалка, а до него Спарадока, на Бисальтию (Тачева 2006: 73).

на дипломатическую подготовку похода: скорее всего, накануне с правителями этих племен были согласованы условия перехода фракийского войска. Таким образом, Ситалк демонстрировал пеонам, синтам, медам и их соседям, что не намерен им угрожать - его цель состояла лишь в том, чтобы наказать Пердикку (о маршруте похода: Соколовская 1986; Тачева 2006: 67-71).

Практически сразу фракийское войско столкнулось с трудностями. Хотя ряд городов, подвластных ранее Филиппу, открыли ворота перед Ситалком и Аминтой, другие предпочли выдержать осаду. Войско Ситалка начало разорять Мигдонию, Крестонию и Анфемунт -восточные области Македонского царства, однако в непосредственные владения Пердикки они не вторгались (Т1пис. II, 100, 3-4). Диодор здесь дополняет Фукидида, сообщая важную деталь, касающуюся политики Ситалка в Македонии: «Фракийцы, после того, как Аминта встал на престоле, попробовали мирным путем овладеть городами. Но, когда никто не обратил на них никакого внимания, они немедленно атаковали первую крепость и взяли ее приступом. (7) Тогда некоторые города и крепости, в страхе, сдались им добровольно» (ЭюС. XII, 50, 6-7). Македоняне, верные Пердикке, не стремились принимать бой в открытом поле. Используя свое превосходство в кавалерии, они избрали тактику внезапных нападений и отступлений (Т1пис. II, 100, 5).

То, что македоняне в массе своей не поддержали Аминту и не признали фракийского ставленника своим царем, поставила Ситалка перед выбором. Он явно не рассчитывал на затяжную войну в Македонии. Для успешных действий на Халкидике, ему были необходимы два фактора: замиренная Македония в тылу и поддержка афинского флота. Разгромить Пердикку не удавалось. Огромная армия требовала продовольствия, которого также не хватало. Ожидая прибытия флота, Ситалк отправил часть войска на Халкидику, где фракийцы разоряли поля, пока халкидяне прятались за городскими стенами. Флот не прибыл. Фукидид объясняет это тем, что афиняне не верили в то, что Ситалк все-таки выступит в поход (Т1пис. II, 101, 1). Между тем, положение царя стало опасным. Опасаясь фракийского вторжения, к границам Македонии стали стягивать войска все греческие государства и племена Фессалии, собрав значительные силы (Т1пис. II, 101, 2; ЭюС. XII, 51, 1). С другой стороны, тоже самое делали фракийские племена в междуречье Стримона и Неста - эдоны, одо-манты, панэи и дерсеи (Т1пис. II, 101, 3). Халкидяне также стали готовить войско, чтобы выступить против Ситалка (ЭюС. XII, 51, 2). Противники афинян в Элладе также опасались фракийского вторжения и могли оказать поддержку врагам Ситалка (Т1пис. II, 101, 4).

В этих условиях, Ситалк, потративший драгоценное время на ожидание флота союзников, был вынужден пойти на переговоры с Пердиккой по поводу разногласий между двумя царями. В ходе переговоров македонский царь привлек, тайно по мнению Фукидида, на свою сторону племянника и наследника Ситалка - Севфа, обещав ему в жены свою сестру. Согласно Фукидиду, «Ситалк позволил себя уговорить и, пробыв в стране в общем 30 дней (из которых 8 дней провел у халкидян),

поспешно возвратился домой. Пердикка же впоследствии выполнил свое обещание и отдал свою сестру Стратонику в жены Севфу. Так окончился поход Ситалка» (Thuc. II, 101, 5-7). Диодор также подчеркивает угрозу со стороны соседних с Македонией стран, усталость фракийского войска и нехватку продовольствия, как основные факторы, побудившие Ситалка заключить мир и покинуть Македонию. Упоминает он и о брачном союзе (Diod. XII, 51, 2).

В этом повествовании неясным остается главное

- почему афиняне, так долго добивавшиеся помощи Ситалка и заплатившие за нее такую высокую цену, не воспользовались ею, когда фракийский царь наконец-то выступил в поход? Объяснение Фукидида о том, что афиняне не верили в то, что одрисы выступят, не внушает доверия. М. Тачева весьма верно подметила, что афиняне просили у Ситалка войско, но не просили воевать его самого (Тачева 2006: 72). Из сведений самого Фукидида и из того, что сообщает Диодор становится ясно, что с самого начала заключения союза с Афинами Ситалк преследовал исключительно собственные интересы, что афиняне прекрасно понимали. Именно эти настроения Аристофан, спустя 4 года, вложил в уста своего Дикеополя. Он выражал сомнение в том, что Ситалк с огромным войском выступит в интересах афинян, а не в самом факте его выступления: «Пусть смерть ко мне придет, коль ты правдивое / Одно хоть слово, кроме саранчи, сказал» (Arist. Acharn.).

События 429 г. показали, что интересы Ситалка и афинян были прямо противоположны. Закономерным было последующее охлаждение. Одрисы исчезают со страниц «Истории» Фукидида до 424 г., когда сообщается о гибели Ситалка и воцарении Севфа. После этого одрисы больше не упоминаются Фукидидом. Он не сообщает даже о таких значимых событиях, как столкновение с Севфом в районе Херсонеса (Polyaen. VII, 38, 1) и восстании фракийских племен против одрисов, о котором рассказывает Ксенофонт (Xen. Anab. VII, II, 32). Опасность столкновения с большой коалицией племен Македонии, Северной Греции и Юго-западной Фракии заставила Ситалка отложить наступление на этом направлении. Можно предположить, что договоры Ситалка с Пердиккой Македонским и афинянами предусматривал неприкосновенность междуречья Стримона и Неста. Во всяком случае, следующая крупная акция одрисов была направлена против трибаллов

- могущественного племени на северо-западе Фракии. Мы не знаем, кто был инициатором конфликта - три-баллы или одрисы. Однако, для Ситалка этот поход стал последним. Фукидид ограничивается кратким некрологом: «умер Ситалк, царь одрисов, во время похода на трибаллов, в битве с которыми он потерпел поражение. Царем одрисов и остальной Фракии, как и Ситалк, стал его племянник Севф, сын Спарадока» (Thuc. IV, 101, 5). Какое-то время при новом царе одрисы продолжали увеличивать свое могущество (Thuc. II, 97, 3), пользуясь достижениями Ситалка, однако вскоре мятежи племен привели к ослаблению Одрисского царства и утрате значительных территорий. Последствия этого полити-

ческого кризиса были преодолены лишь через полвека после смерти Ситалка (Анисимов 2017).

Правление Ситалка стало периодом расцвета Одрисского царства. С его смертью умерла возможность создания большой империи на севере Балканского полуострова, способной угрожать полисам Эллады. В следующем столетии в этом направлении будут предприняты несколько попыток, но успеха добьется только македонский царь Филипп II (КИДМ. Т. VI. Полутом I: 510).

Подводя итоги, следует отметить, что период между походом Ксеркса на Элладу и Пелопонесской войной, именуемый Фукидидом Пентекотаэтией (Пятидесятилетием), был расцветом не только греческих полисов и временем складывания Афинской архэ, но и периодом возникновения на северо-востоке Балканского полуострова Одрисского царства. Создание этой огромной державы, объединившей под своей властью большую часть фракийских племен и собиравшей дань со всех полисов побережья от устья Неста до устья Дуная, было длительным процессом, связанным с именами первых трех одрисских царей. Умело используя военные возможности одрисов, в сочетании с гибкой дипломатией, Терес I и его сыновья сумели объединить под своей властью к 431 г. до н.э. территории от Нижнего Дуная на севере до Эгейского и Мраморного моря на юге, от Византия на юго-востоке до верхнего течения Стримона и реки Искыр на северо-западе. Терес, скорее всего, пришел к власти еще до похода Дария I на скифов. К 513 г. одрисы подчинили уже значительные территории в бассейне рек Марица и Тунджа. Дружественные отношения с персами позволили одрисам присоединить утраченные Ахеменидами земли на фракийском побережье. Породнившись со скифским царем Ариапифом, Терес закрепил северную границу своего царства по реке Дунай. Спарадок был первым одрисским царем, который начал чеканить монету от своего имени, а также впервые заключил соглашения, регулирующие совместный с Афинами сбор дани с полисов фракийского побережья. Своего расцвета Одрисское царство достигло при Ситалке. Приняв сторону афинян в Пелопонесской войне, он добился увеличения дани, которую выплачивали одрисам полисы и эмпории, входившие также в Первый Афинский морской союз. Ситалк рассчитывал с помощью афинского флота утвердить на престоле Македонии подконтрольного ему царя, а также присоединить к Одрисскому царству полуостров Халкидику и, возможно, междуречье Стримона и Неста. Потерпев, из-за недоверия афинян, неудачу на юго-западе, Ситалк обратился на северо-запад, где еще оставались непокоренными трибаллы, могущественное фракийское племя. Ситалк погиб в этом походе, а вместе с ним на долгое время канули в Лету амбиции одрисов.

ЛИТЕРАТУРА

Агбунов 1989 - Агбунов М.В. Путешествие в загадочную Скифию . М. , 1989.

Алексеев 2003 - Алексеев А.Ю. Хронография Европейской Скифии VII-IV вв . до н. э . СПб . , 2003.

Андрух 1995 - Андрух С.И. Нижнедунайская Скифия в VI - начале I в . до н . э. (этнополитический аспект) . Запорожье:

Запорожский государственный университет, 1995.

Анисимов 2017 - Анисимов К.А. Кризис Одрисского царства: проблемы датировки // Тульское Образовательное Пространство. 2017 . № 1 . С . 109-112 .

Анисимов 2020 - Анисимов К.А. Внутренние и внешние аспекты образования Одрисского царства и проблема

локализации первоначальной племенной территории одрисов // Исторический формат . 2020. № 4 . С . 98-114 .

Блаватская 1952 - Блаватская Т.В. Западнопонтийские города в VII-I веках до н . э. М. , 1952.

Борза 2013 - Борза Ю.Н. История Античной Македонии (до Александра Великого) . СПб . , 2013 .

Виноградов 1989 - Виноградов Ю.Г. Политическая история Ольвийского полиса VII-I вв . до н.э. М. , 1989.

Герасимов 1975 - Герасимов Т. Антични и средневековни монети в България. София, 1975.

Данов 1982 - Данов Хр. Траки. София, 1982.

Златковская 1971 - Златковская Т.Д. Возникновение государства у фракийцев VII-V вв. до н . э. М. , 1971 .

Зубарев 2005 - Зубарев В.Г. Историческая география Северного Причерноморья по данным античной письменной традиции М , 2005

История греческой литературы II - История греческой литературы. В трех томах. Т. II. История, философия, ораторское искусство классического периода / Под ред. С .И. Соболевского, М.Е . Грабарь-Пассек, Ф.А. Петровского. М . , 1955

КИДМ. Т. IV - Кембриджская история Древнего мира. Т. IV. Персия, Греция и Западное Средиземноморье ок. 525-479 гг. до н . э . / Под редакцией Дж. Бордмэна, Н. -Дж. -Л. Хэммонда, Д . -М. Льюиса, М. Оствальда. Перевод с английского А.В . Зайкова М , 2017

КИДМ. Т. VI. Полутом I - Кембриджская история Древнего мира. Т. VI. Полутом I. Четвертый век до нашей эры / Под редакцией Д . -М. Льюиса, Дж. Бордмэна, С . Хорнблоуэра, М. Оствальда . Перевод с английского А.В . Зайкова . М. , 2017

Клейменов 2015 - Клейменов А.А. Об эпикировки агрианских пехотинцев армии Александра Македонского // Parabellum novum: Военно-исторический журнал. 2015 . № 3 (36) . С . 18-32 .

Котова 2016 - Котова Д. Спарадок и родство му със Ситалк // Thracia. Т. XXI. София, 2016 . С . 161-168 . Невская 1952 - Невская В.П. Византий в классическую и эллинистические эпохи . М. , 1953. Попов 2009 - Попов Д. Древна Тракия. История и культура . София, 2009.

Порожанов 2011 - Порожанов К. Одриското царство, полисите по неговите крайбрежия и Атина от края на VI век до 341 г.пр .хр . Благоевград, 2011.

Радциг 1982 - Радциг С.И. История древнегреческой литературы . М. , 1982.

Рунг 2008 - Рунг Э.В. Греция и Ахеменидская держава: История дипломатических отношений в VI-IV вв . до н. э . СПб . , 2008

Саракински 1986 - Саракински В. Филип, ко] (не) сакаше да кралува // Годишен зборник на Филозофскиот факултет . 2016 . № 69 . С . 137-153.

Соколовская 1986 - Соколовская В. Дали е Прасиада Бутковско езеро и Дисорон Круша планина? // Старинар . 1986. № 37

Софокл 1990 - Софокл. Драмы / Пер . Ф.Ф. Зелинского, О .В . Смыки и В .Н. Ярхо. Под ред . М. Л. Гаспарова и В.Н. Ярхо. М. , 1990

Строгецкий 2008 - Строгецкий В.М. Афины и Спарта . Борьба за гегемонию в Греции в V в . до н. э . (478-431 гг. ) . СПб . , 2008

Суриков 2008 - Суриков И.Е. Политики в контексте эпохи: Время расцвета демократии . М. , 2008. Тачева 2006 - Тачева М. Царете на древна Тракия. Книга първа. София, 2006.

Топалов 1994 - Топалов С. Одриското царство от края на V до средата на IV в . пр . н . е . Приноси към проучване на монетосеченето и историята му. София, 1994.

Топалов 2006 - Топалов С. Към политическата история на Одриското царство от края на VI до средата на IV в . пр . н. е . Ч.

I. София, 2006.

Топалов 2014 - Топалов С. Към политическата история на Одриското царство от края на VI до средата на IV в . пр . н. е . Ч.

II. София, 2014.

Фол 1972 - Фол А. Политическа история на траките. София, 1972.

Юрукова 1992 - Юрукова Й. Монетите на тракийските племена и владетели . Т. I. София, 1992.

Anochin 1998 - Anochin V. Die Pontische Expedition des Perikles der Kimmerische Bosporos (437 v Chr) // Stephanos

Nomismatikos. 1998. S. 33-44.

Goossens 1962 - Goossens R. Euripide et Athenes . Brussels, 1962. Price 1974 - Price M. Coins of the Macedonians . London, 1974.

Psoma 2002 - Psoma S. Le monnayage de Sparadokos des Odryses . Unetat de la question // Thrace and the Aegean. Proceedings of the Eighth International Congress of Thracology, Sofia-Yambol, 25-29 September 2000. Volume II. Sofia, 2002. S . 513-522.

Vickers 2010 - Vickers M. Hagnon, Amphipolis and Rhesus // Ergasteria: Works Presented to John Ellis Jones on his 80th Birthday. Gdank, 2010 . S . 75-81.

REFERENCES

Agbunov 1989 - Agbunov M.V. Puteshestvie v zagadochnuyu Skifiyu [Journey to the mysterious Scythia], Moscow, 1989 [in Russian].

Alekseev 2003 - Alekseev A.YU. Hronografiya Evropejskoj Skifii VII-IV vv. do n. e . [Chronography of the European Scythia of the VII-IV centuries BC], Saint Petersburg, 2003 [in Russian].

Andruh 1995 - Andruh S.I. Nizhnedunajskaya Skifiya v VI - nachale I v. do n. e . (etnopoliticheskij aspekt) [Lower Danube Scythia in the VI - early I century BC (ethnopolitical aspect)], Zaporozhye: Zaporozhskij gosudarstvennyj universitet Publ . , 1995 [in Russian].

Anisimov 2017 - Anisimov K.A. Krizis Odrisskogo carstva: problemy datirovki [The crisis of the Odrysian Kingdom: dating problems], in: Tul'skoe Obrazovatel'noe Prostranstvo [Tula Educational Space], 2017, № 1, pp . 109-112 [in Russian]. Anisimov 2020 - Anisimov K.A. Vnutrennie i vneshnie aspekty obrazovaniya Odrisskogo carstva i problema lokalizacii pervonachal'noj plemennoj territorii odrisov [Internal and external factors of formation of the Odrisian kingdom and the problem of localization of the original territory of the odrysians], in: Istoricheskij format [Historical Format], 2020, № 4, pp . 98-114 [in Russian].

Anochin 1998 - Anochin V. Die Pontische Expedition des Perikles der Kimmerische Bosporos (437 v Chr) [The Pontic Expedition of Pericles the Cimmerian Bosporus (437 BC)], in: Stephanos Nomismatikos, 1998, pp . 33-44 [in German]. Blavatskaya 1952 - Blavatskaya T.V. Zapadnopontijskie goroda v VII-I vekah do n. e . [Western Pontic cities in the VII-I centuries BC], Moscow, 1952 [in Russian].

Borza 2013 - Borza YU.N. Istoriya Antichnoj Makedonii (do Aleksandra Velikogo) [The History of Ancient Macedonia (before

Alexander the Great)], Saint Petersburg, 2013 [in Russian].

Danov 1982 - Danov Hr. Traki [Thracians], Sofiya, 1982 [in Bulgarian].

Fol 1972 - Fol A. Politicheska istoriya na trakite [Political history of the Thracians], Sofiya, 1972 [in Bulgarian]. Gerasimov 1975 - Gerasimov T. Antichni i srednevekovni moneti v Bolgariya [Ancient and medieval coins in Bulgaria], Sofiya, 1975 [in Bulgarian].

Goossens 1962 - Goossens R. Euripide et Athènes [Euripides and Athens], Brussels, 1962 [in French].

Istoriya grecheskoj literatury II - Istoriya grecheskoj literatury. V trekh tomah. T. II. Istoriya, filosofiya, oratorskoe iskusstvo klassicheskogo perioda / Pod red. S. I. Sobolevskogo, M.E . Grabar'-Passek, F.A. Petrovskogo [The history of Greek literature. In three volumes . Volume II. History, philosophy, oratory of the classical period / Edited by S .I. Sobolevsky, M. E . Grabar-Passek, F.A. Petrovsky], Moscow, 1955 [in Russian].

KIDM. T. IV - Kembridzhskaya istoriya Drevnego mira. T. IV. Persiya, Greciya i Zapadnoe Sredizemnomor'e ok . 525-479 gg . do n. e . / Pod redakciej Dzh. Bordmena, N. -Dzh. -L . Hemmonda, D . -M. L'yuisa, M . Ostval'da. Perevod s anglijskogo A.V. Zajkova [Cambridge History of the Ancient World. Volume IV. Persia, Greece and the Western Mediterranean circa 525-479 BC / Edited by J . Boardman, N.J. -L . Hammond, D . M . Lewis, M. Ostwald. Translated from English by A.V. Zaikov], Moscow, 2017 [in Russian]

KIDM. T. VI. Polutom I - Kembridzhskaya istoriya Drevnego mira. T. VI. Polutom I. CHetvertyj vek do nashej ery / Pod redakciej D . -M. L'yuisa, Dzh. Bordmena, S . Hornblouera, M. Ostval'da . Perevod s anglijskogo A.V. Zajkova [Cambridge History of the Ancient World. Vol. VI. Half volume I. Fourth century BC / Edited by D. -M. Lewis, J . Boardman, S. Hornblower, M. Ostwald. Translated from English by A.V. Zaikov], Moscow, 2017 [in Russian].

Klejmenov 2015 - Klejmenov A.A. Ob epikirovki agrianskih pekhotincev armii Aleksandra Makedonskogo [About the epicurations of the Agrian infantry of the army of Alexander the Great], in: Parabellum novum: Voenno-istoricheskij zhurnal [Military History Magazine], 2015, № 3 (36), pp . 18-32 [in Russian].

Kotova 2016 - Kotova D. Sparadok i rodstvo mu sos Sitalk [Sparadok and his relationship with Sitalk], in: Thracia [Thrace], Vol. XXI, Sofiya, 2016, pp. 161-168 [in Bulgarian].

Nevskaya 1952 - Nevskaya V.P. Vizantij v klassicheskuyu i ellinisticheskie epohi [Byzantium in the Classical and Hellenistic Eras], Moscow, 1953 [in Russian].

Popov 2009 - Popov D. Drevna Trakiya. Istoriya i kul'tura [Ancient Thrace . History and culture], Sofiya, 2009 [in Bulgarian]. Porozhanov 2011 - Porozhanov K. Odriskoto carstvo, polisite po negovite krajbrezhiya i Atina ot kraya na VI vek do 341 g.pr. hr. [The kingdom of Odrys, the polises along its coasts and Athens from the end of the 6th century to 341 BC], Blagoevgrad, 2011 [in Bulgarian]

Price 1974 - Price M. Coins of the Macedonians, London, 1974 [in English].

Psoma 2002 - Psoma S. Le monnayage de Sparadokos des Odryses . Unetat de la question [The coinage of Sparadokos of the Odryses. A status of the issue], in: Thrace and the Aegean. Proceedings of the Eighth International Congress of Thracology, Sofia-Yambol, 25-29 September 2000, Volume II, Sofia, 2002, pp . 513-522 [in French].

Radcig 1982 - Radcig S.I. Istoriya drevnegrecheskoj literatury [History of Ancient Greek Literature], Moscow, 1982 [in Russian]

Rung 2008 - Rung E.V. Greciya i Ahemenidskaya derzhava: Istoriya diplomaticheskih otnoshenij v VI-IV vv. do n. e . [Greece and the Achaemenid Empire: The History of Diplomatic Relations in the VI-IV centuries BC], Saint Petersburg, 2008 [in Russian].

Sarakinski 1986 - Sarakinski V. Filip, koj (ne) sakashe da kraluva [Philip, who (did not) want to reign], in: Godishen zbornik na Filozofskiot fakultet [Annual Proceedings of the Faculty of Philosophy], 2016, № 69, pp . 137-153 [in Bulgarian].

Sofokl 1990 - Sofokl. Dramy / Per. F.F. Zelinskogo, O .V. Smyki i V.N. YArho. Pod red. M. L. Gasparova i V.N. YArho [Sophocles. Dramas / Translated by F.F. Zelinsky, O .V. Smyki and V. N. Yarkho . Edited by M.L . Gasparov and V.N. Yarkho], Moscow, 1990 [in Russian]

Sokolovskaya 1986 - Sokolovskaya V. Dali e Prasiada Butkovsko ezero i Disoron Krusha planina? [Is Prasiada Butkovo Lake and Disoron Pear Mountain?], in: Starinar [Antique], 1986, № 37 [in Bulgarian].

Strogeckij 2008 - Strogeckij V.M. Afiny i Sparta . Bor'ba za gegemoniyu v Grecii v V v. do n. e . (478-431 gg . ) [Athens and Sparta . The struggle for hegemony in Greece in the 5th century BC (478-431)], Saint Petersburg, 2008 [in Russian].

Surikov 2008 - Surikov I.E. Politiki v kontekste epohi: Vremya rascveta demokratii [Politicians in the Context of an Era: The Heyday of Democracy], Moscow, 2008 [in Russian].

Tacheva 2006 - Tacheva M. Carete na drevna Trakiya. Kniga perva [The kings of ancient Thrace . Book one], Sofiya, 2006 [in Bulgarian].

Topalov 1994 - Topalov S. Odriskoto carstvo ot kraya na V do sredata na IV v. pr. n. e. Prinosi kom prouchvane na monetosecheneto i istoriyata mu [The Odrysian kingdom from the end of the 5th to the middle of the 4th century BC Contributions to the study of coinage and its history], Sofiya, 1994 [in Bulgarian].

Topalov 2006 - Topalov S. Kom politicheskata istoriya na Odriskoto carstvo ot kraya na VI do sredata na IV v. pr. n. e . [To the political history of the Odrysian kingdom from the end of the 6th to the middle of the 4th century BC], Vol . I, Sofiya, 2006 [in Bulgarian].

Topalov 2014 - Topalov S. Kom politicheskata istoriya na Odriskoto carstvo ot kraya na VI do sredata na IV v. pr. n. e . [To the political history of the Odrysian kingdom from the end of the 6th to the middle of the 4th century BC], Vol . II, Sofiya, 2014 [in Bulgarian].

Vickers 2010 - Vickers M. Hagnon, Amphipolis and Rhesus, in: Ergasteria: Works Presented to John Ellis Jones on his 80th Birthday, Gdank, 2010, pp. 75-81 [in English].

Vinogradov 1989 - Vinogradov YU.G. Politicheskaya istoriya Ol'vijskogo polisa VII-I vv. do n. e . [Political history of the Olvian Polis of the VII-I centuries BC], Moscow, 1989 [in Russian].

YUrukova 1992 - YUrukova J. Monetite na trakijskite plemena i vladeteli [The coins of the Thracian tribes and rulers], Vol . I, Sofiya, 1992 [in Bulgarian].

Zlatkovskaya 1971 - Zlatkovskaya T.D. Vozniknovenie gosudarstva u frakijcev VII-V vv. do n. e. [The emergence of the state among the Thracians of the VII-V centuries BC], Moscow, 1971 [in Russian].

Zubarev 2005 - Zubarev V.G. Istoricheskaya geografiya Severnogo Prichernomor'ya po dannym antichnoj pis'mennoj tradicii [Historical geography of the Northern Black Sea region according to the ancient written tradition], Moscow, 2005 [in Russian].

Анисимов Константин Александрович

- Учитель истории в МБОУ «Центр образования № 23» (Тула, Россия). Konstantin Anisimov

- Teacher of history of the Center of education № 23 (Tula, Russia). anisimov. cos@yandex. ru