CC BY
81
Дынько Алексей Петрович
преподаватель кафедры гражданского права Кубанского социально-экономического института (тел.: 88612345015)__________________________
Условия содержания несовершеннолетних правонарушителей в детских пенитенциарных учреждениях в послевоенный период
В статье говорится о содержании несовершеннолетних правонарушителей в детских пенитенциарных учреждениях в послевоенный период. В целом условия содержания несовершеннолетних правонарушителей в местах лишения свободы в послевоенный период, исходя из их нормативно-правового регулирования, следует признать достаточно гуманными.
Ключевые слова: несовершеннолетние, послевоенный период, правовые акты, регулирование, содержание.
A.P. Dynko, Teacher of a Chair of Civil Law of Kuban Social and Economic Institute; tel.: 88612345015.
Contents conditions minors offenders in nurseries penal institutions during the post-war period
In article spoken about contents of the minor offenders in nurseries penal institutions in post-war period. As a whole condition of the contents of the minor offenders in places of the deprivation of the liberty in postwar era, coming from their normative-legal regulation, follows to acknowledge it is enough humane.
Key words: minors, post-war period, legal acts, regulation, contents.
В послевоенное время (1945-1956) условия содержания несовершеннолетних в детских пенитенциарных учреждениях в рамках общей тенденции к гуманизации некоторым образом улучшались, о чем свидетельствуют принимаемые в этот период соответствующие нормативно-
правовые акты, в которых данные вопросы находили более системное регулирование, чем ранее. Так, в Положении о детских приемниках-распределителях НКВД от 26 июня 1945 г. [1] жилищно-бытовым и санитарным условиям был посвящен самостоятельный раздел. В частности, в п. 65 указывалось, что помещения и оборудование детских приемников-распределителей должны обеспечивать соответствующие санитарные и культурно-бытовые условия для приема и содержания детей, в том числе приемник-распределитель должен иметь: а) комнату первичного приема детей; б) баню-санпропускник с дезокамерой и прачечную; в) комнату для амбулаторного приема больных детей; г) медицинский стационар-изолятор для больных детей; д) спальные помещения из расчета 2,5 кв. м на
одного воспитанника; е) столовую и кухню с пропускной способностью, соответствующей лимиту воспитанников; ж) рабочие комнаты; з) клуб или комнату для проведения культмассовых мероприятий; и) благоустроенную и огражденную усадьбу с оборудованной площадкой для игр и физкультурных занятий; к) подсобное сельское хозяйство [1]. Подобные требования распространялись и на другие детские учреждения [2, с. 15].
Существенное значение при регулировании условий содержания несовершеннолетних правонарушителей придавалось вопросам питания, что вполне объяснимо, поскольку речь шла, во-первых, о растущих неокрепших организмах, и, во-вторых, подростках, находящихся в местах лишения свободы, где они практически не имели иных, кроме как от государства, источников питания. В этой связи органы управления местами лишения свободы (НКВД-МВД СССР) в рассматриваемый период принимали ряд соответствующих решений. Так, в октябре 1945 г. был издан приказ о введении новых норм питания [3]. Это довольно
обширный, можно сказать, фундаментальный документ. В общей его части определялась цель введения новых норм питания для несовершеннолетних правонарушителей - «улучшение» их питания. При этом нормы касались не только трудовых и трудовых воспитательных детских колоний, как явствовало из названия документа, но и приемников-распределителей, о чем имелось примечание в общей части документа. Для воспитанников, содержащихся в трудовых колониях, трудовых воспитательных колониях НКВД, расположенных на Крайнем Севере и в высокогорных областях, и специальных колониях, указанные нормы питания должны были применяться с увеличением на 10 %.
Кроме того, отдельно оговаривалось, что данные нормы распространялись также на тех несовершеннолетних преступников, которые отбывали наказание в виде лишения свободы в исправительно-трудовых лагерях и исправительно-трудовых колониях НКВД-МВД СССР [3, л. 151]. Данное обстоятельство свидетельствует о том, что в местах лишения свободы для взрослых содержались и несовершеннолетние (нами выявлен документ, датируемый 1943 г., где об этом указывается прямо [4]). Между тем условия отбывания наказания в исправительно-трудовых учреждениях для взрослых, вне сомнения, были более жесткими, чем для несовершеннолетних, следовательно, находившиеся там подростки подвергались дополнительным правоограничениям по сравнению со своими сверстниками, содержавшимися в детских трудовых и детских воспитательных колониях. В этой связи нужно заметить, что в 1948 г. были приняты постановление Совета Министров СССР и в его развитие совместный приказ министра внутренних дел СССР, министра госбезопасности СССР и генерального прокурора СССР «Об организации особых лагерей и тюрем МВД для содержания особо опасных преступников и о направлении последних после отбытия наказания в ссылку на поселение под надзор органов МГБ» от 16 марта 1948 г. [5]. Ранее был издан приказ МВД СССР об организации особых лагерей, предназначенных также для осужденных за контрреволюционные преступления, но представлявших меньшую опасность [6]. В соответствии с последним приказом в особые исправительно-трудовые лагеря надлежало перевести «шпионов, диверсантов, террористов, троцкистов, правых, меньшевиков, эсеров, монархистов, националистов, белоэмигрантов,
участников других антисоветских организаций и групп и лиц, представляющих опасность по своим антисоветским связям и вражеской деятельности, из общих исправительно-трудовых лагерей и тюрем в организуемые МВД лагеря -в районе Колымы на Дальнем Севере и в Но-
рильске, в Коми АССР, в районе Караганды, в Темниках Мордовской АССР и особые тюрьмы -в городах Владимире, Александровске и Верх-не-Уральске» [6]. Как видно, районы для дислокации избирались исключительно в отдаленных районах с тяжелым для проживания климатом.
Примечательно, что в отмеченном приказе МВД СССР ничего не говорится о несовершеннолетних в контексте о том, были ли исключения, из чего можно сделать вывод, что несовершеннолетние преступники, осужденные за контрреволюционные (государственные) преступления, также направлялись в особые лагеря, поскольку чисто по формальной стороне дела представляли для советской власти опасность. Сомневаться в том, что такие несовершеннолетние преступники в рассматриваемый период были, не приходится, об этом пишет, в частности, А.А. Медовник, которая исследовала уголовно-политическое судопроизводство в послевоенный период и отмечала, что среди несовершеннолетних власть также отыскивала «врагов народа» [7]. Что касается количественного состава такой категории осужденных несовершеннолетних, то нам не удалось встретить в архивах и историкоправовой литературе соответствующих цифр за все годы указанного периода истории Советского государства. В частности, нет таких данных по каждому году в справке о количестве заключенных в особых лагерях по состоянию на 1 января 1951 г. [8], где подобные сведения по логике вещей должны были находиться.
Вместе с тем, архивы содержат данные (в том числе в Докладе заместителя начальника ГУЛАГа Лепилова на имя Берии, Круглова, Чернышова и Кобулова о работе ГУЛАГа [9], специальной справке МВД СССР о составе осужденных несовершеннолетних преступников, датированной 15 сентября 1950 г. и направленной в адрес ЦК КПСС [10, с. 429430] и др.), сопоставление которых позволяет сделать некоторые предположения. Наши подсчеты показывают, что примерно одна треть всех заключенных в местах лишения свободы в рассматриваемый нами период (27-30 %) была осуждена за контрреволюционные (государственные) преступления. Удельный вес несовершеннолетних составлял в среднем за годы рассматриваемого периода 1,2-1,7 %, причем наименьшая численность наблюдалась в самом конце этого периода (в 1954 г. - 0,3 %, а в 1955 г. - 0,4 % [11]). Точное число несовершеннолетних, осужденных по ст. 58 УК РСФСР, нам удалось выявить только по состоянию на 1 июля 1950 г. - таковых было 207 человек, что составляло 0,6 % от общего числа несовершеннолетних (33292 человека [12,
45
с. 429]). Мы можем предположить, что до 1950 г. их число было несколько больше, а после 1950 г. несколько меньше.
Как бы то ни было, условия содержания в особых исправительно-трудовых лагерях для подростков-«контрреволюционеров» заметно отличались от условий в обычных детских пенитенциарных учреждениях. Возвращаясь к приказу о нормах питания в детских местах лишения свободы [3], следует отметить, что предусматривалось шесть различных норм (соответственно, приказ содержал столько же приложений). Норма № 1 была основной и предназначалась на общих основаниях воспитанникам трудовых и трудовых воспитательных колоний. В частности, полагалось: хлеб ржаной - 400 г в день на человека (далее везде норма исчисляется, если не оговорено иное, в граммах на одного человека в день), хлеб пшеничный - 200, мука пшеничная - 50, крупа разная - 100, горох и другие бобовые -20, мясо и мясопродукты - 50, рыба и рыбпро-дукты - 70, овощи - 250, картофель - 450, сахар - 20, жиры животные - 20, жиры растительные - 10, молоко цельное - 100, мука картофельная - 10, соль - 20, дрожжи, дрожжевые концентраты -100, кофе суррогатный - 3, чай - 2, томат-пюре - 10, уксус - 1, лавровый лист - 0,1 [3, л. 152]. Здесь же оговаривалось, что по норме № 1 довольствуются все воспитанники трудовых, трудовых воспитательных, специальных детских колоний и приемников-распределителей, состоящих на союзном бюджете, за исключением детей, находящихся в больницах, оздоровительных группах, штрафных изоляторах колоний. Горячая пища по норме № 1 должна была выдаваться три раза в сутки [3]. При этом молоко и молочные продукты должны были выдаваться из подсобного хозяйства в зависимости от наличия ресурсов.
Для сравнения рассмотрим аналогичные нормы питания для несовершеннолетних, содержащихся в местах лишения свободы в России в настоящее время, определенные постановлением Правительства России [13] и введенные в действие приказом Минюста РФ в 2005 г. [14]: хлеб из смеси муки ржаной обдирной и пшеничной 1-го сорта - 150 г в день на человека; хлеб пшеничный из муки 2-го сорта -35, мука картофельная - 3, крупа, бобовые, макаронные издения - 75, картофель - 400, овощи и зелень - 470, фрукты свежие - 250, соки плодовые и ягодные - 200, фрукты сушеные - 15, сахар - 75, кондитерские изделия -25, кофе (кофейный напиток) - 200, какао - 2, чай натуральный - 0,2, мясо - 105, мясо птицы - 70, рыба (сельдь) - 110, колбасные изделия - 25, молоко, кисломолочные продукты -550, творог - 70, сметана - 10, сыр - 12, моло-
ко коровье - 50, масло растительное - 18, яйцо куриное - 1 яйцо, соль - 8, специи - 2, дрожжи - 1 [14]. Сразу бросается в глаза разница в ассортименте, больше и общий объем - в настоящее время значительно больше молочных продуктов, овощей, мяса, появились фрукты, соки и др.
Вместе с тем, не будем забывать, что между двумя нормами прошло ни много ни мало 50 лет, кроме того, сразу после войны ситуация в СССР была в экономическом плане при разрушенном в значительной мере народном хозяйстве довольно сложной, и в этом контексте, как представляется, нормы питания, введенные в 1945 г., следует признать в целом вполне соответствующими для поддержания растущего подросткового организма. К тому же эти нормы по сравнению с предыдущими (введенные приказом НКВД СССР от 29 мая 1943 г. [15]) были некоторым образом повышены (тогда, например, не предусматривались овощи, а мяса и мясопродуктов предусматривалось всего 25 г [15, л. 165]). Здесь же заметим, что нормы питания (нормы на общих основаниях) для взрослых заключенных [16] по ряду не-ско льких позиций были ненамного выше норм для подростков-преступников, в частности, хлеба взрослым полагалось больше на 100 г, крупы - на 10 г, предусматривалась рыба-сельдь (160 г), чего не было у детей. Но общий ассортимент был шире у несовершеннолетних (23 вида продуктов против 15), для них больше, чем для взрослых, предусматривалось также: мяса - на 30 г, картофеля - на 50 г, сахара - на 5 г, муки пшеничной - на 10 г. [16]. И при этом сравнении видно , что государство детей не обделяло. Возвращаясь к приказу о нормах питания 1945 г. [3], следует заметить, что другие нормы (помимо нормы № 1 и № 5) предполагали повышенное питание.
Так, норма № 2 выдавалась воспитанникам трудовых, трудовых воспитательных и специальных детских колоний: а) выполняющим и перевыполняющим производственные нормы и задания, соблюдающим режим и дисциплину, добросовестно относящимся к школьному и производственному обучению; б) работающим или отбывающим карантин по заключению санчасти колонии, нуждающимся по состоянию здоровья в усиленном питании. Списки воспитанников на получение дополнительного пайка утверждались начальником колонии каждую «пятидневку». Дополнительный паек мог выдаваться в одинарном или удвоенном размере. Общий расход дополнительных пайков не должен был, однако, превышать лимита пайков, выделенных в распоряжение начальника детской колонии. Питание предписывалось готовить в виде отдельных блюд и выдавать
46
как второй завтрак - четвертым горячим питанием. При этом молоко, молочные продукты и яйца выдавались из подсобных хозяйств колонии в зависимости от наличия ресурсов. Дополнительное питание на детей, находящихся в приютах-распределителях, не распространялось [3, л. 152]. В подпаек входили, в частности, одна треть яйца, сухофрукты (15 г), а также дополнительно прибавлялись продукты по основной норме (хлеба - на 100 г, молока - на 50 г, мяса - на 25 г [3]), и в целом подпаек существенно превышал основную норму.
Норма № 3 предусматривалась для воспитанников, находящихся в лечебных заведениях трудовых и трудовых воспитательных колоний, при этом норма подразделялась на общебольничный паек (паек «а»), на паек для больных дистрофией, пеллагрой и туберкулезом (паек «б») и противоцинговый паек. Указывалось, что пайком «а» и «б» довольствуются воспитанники, находящиеся на лечении в больницах трудовых, трудовых воспитательных, специальных детских колоний и приемников-распределителей, находящихся на союзном бюджете; по пайку «а» довольствуются также воспитанники амбулаторно освобожденные, нуждающиеся в «диэтическом» питании. Общий расход количества пайков «а» на амбулаторно освобожденных не должен был превышать в среднем 3 % списочного состава воспитанников. Нормы пайков «а» и «б» больничного питания являлись среднерасчетными. Индивидуальное питание для различных групп больных назначалось лечащим медицинским работником в зависимости от рода заболеваний. Питание воспитанникам по норме № 3 выдавалось на основании заключения санчасти по фактическому числу соответствующих больных. Молоко, молочные продукты и яйца выдавались, как и по общей норме, из подсобных хозяйств колонии в зависимости от наличия ресурсов. Противоцинготный паек выдавался в качестве дополнительного к больничному или к основному довольствию по норме № 1 по заключению врачей за счет ресурсов дополнительных пайков, выделяемых в распоряжение начальника колонии. Горячая пища по больничному пайку «а» выдавалась 4 раза, а по пайку «б» 5-6 раз в сутки. Изготовление пищи больным по норме № 3 производилось по пайкам «а» и «б» в отдельных котлах на больничной кухне. Следует заметить, что больничные пайки отличались не только повышенным весом по сравнению с продуктами основного пайка (превышение веса по норме «а» было незначительным и даже меньшим, например, по рыбе, а по норме «б» - заметно выше), но и расширением, правда, незначительно ассортимента питания (добавлялись лук репчатый, сухофрукты, яйца).
Рассматриваемым приказом предусматривались еще две нормы. По норме № 4 довольствовались воспитанники, находящиеся в оздоровительных группах трудовых, трудовых воспитательных и специальных колоний. Одна норма (№ 5) предназначалась воспитанникам, содержащимся в штрафной комнате в колонии без вывода. В частности, полагалось меньше: хлеба - на 200 г, крупы - на 30 г, овощей - на 150 г, исключались молочные продукты, чай, кофе, горох и другие бобовые. При этом делалась оговорка, что если подросток выводился на работу, то он получал паек по общей норме, а к больным и ослабленным воспитанникам эта норма не применялась [3, л. 153]. Данным приказом регламентировалась также норма сухого пайка, который предусматривался «при эвакуации и массовых переотправках». В дальнейшем в рассматриваемый период указанные нормы подверглись корректировке [17], причем несколько изменился подход: определялись нормы «основного довольствия» (ассортимент был несколько сужен), нормы для подростков, водворенных в штрафные изоляторы, и больничные нормы, по ряду продуктов нормы были снижены. Воспитанникам, выполняющим, перевыполняющим производственные нормы, выдачу дополнительного пайка предписывалось производить по норме, установленной для взрослых заключенных [17]. Это можно объяснить, очевидно, голодом, который наблюдался во многих регионах СССР. Последующим решением (приказ МВД СССР 1950 г. [18]) нормы вновь были увеличены.
В утвержденном в 1956 г. Положении о детских трудовых колониях МВД СССР [19] условия содержания несовершеннолетних были определены на более системном уровне, чем в предшествующих нормативно-правовых актах. Указывалось, в частности, что в каждой колонии в соответствии с нормативами должны быть общежития из расчета не менее 3 кв. м жилой площади на одного воспитанника, школа, клуб с комнатами для кружковой работы и кинорадиоустановками, комнаты отдыха, библиотека с читальным залом, физкультурноспортивная база, учебно-производственные мастерские, столовая, помещения для карантина, коммунально-бытовые и лечебно-санитарные учреждения [19, л. 161-162]. Следует заметить, что такая структура пенитенциарных учреждений для несовершеннолетних преступников закрепилась, в своей основе она применяется и в настоящее время.
В Положении о детских трудовых колониях в п. 54 говорилось о медицинском обслуживании. Указывалось, в частности, что медицинское обслуживание воспитанников и проведение санитарно-противоэпидемических и оздоровительных мероприятий обеспечивается меди-
47
цинской частью детской трудовой колонии. В необходимых случаях разрешается прибегать к помощи любых других лечебных учреждений. В п. 55 речь шла об интендантском и материально-техническом снабжении: «интендантское и материально-техническое снабжение детских трудовых колоний (удовлетворение бытовых, учебно-производственных и хозяйственных нужд) обеспечивается по установленным нормам», которые, в свою очередь, дополнительно определялись ведомственными правовыми актами.
В конце рассматриваемого периода изменился также документ, регулирующий организацию оздоровительных групп в детских колониях: была утверждена новая Инструкция об оздоровительных группах в детских трудовых и воспитательных колониях МВД СССР [20], которая заменила ранее действовавший циркуляр НКВД СССР от 30 ноября 1943 г. [18, с. 552]. В Инструкции указывалось, что для ослабленных подростков и подростков с пониженным питанием организуется оздоровительная группа, которая является лечебнопрофилактическим учреждением полустацио-нарного типа. Целью оздоровительной группы является: восстановление общего физи-
ческого состояния и повышение общего иммунитета ослабленных несовершеннолетних. Ответственность за организацию, состояние, оборудование, обеспечение, режим и эффективность работы оздоровительной группы возлагалась персонально на начальника колонии и начальника медчасти [20, л. 15], что свидетельствует о повышенном значении этого аспекта в деятельности пенитенциарных учреждений для несовершеннолетних.
В Инструкции указывалось, что оздоровительная группа организуется в детской колонии при необходимости, на число воспитанников, нуждающихся в оздоровлении. Для размещения воспитанников, зачисленных в оздоровительную группу, выделяются сухие, теплые, светлые отдельные помещения (общежития, секции, комнаты) из минимального расчета 33,5 кв. м на 1 человека. Каждый воспитанник, зачисленный в оздоровительную группу, обеспечивается бельем и постельными принадлежностями по нормам больничной койки, при этом жестким и мягким инвентарем оздоровительные группы обеспечивались наравне с больницами. Воспитательную работу среди подростков, находящихся в оздоровительной группе, должен был проводить прикрепленный воспитатель. Распорядок дня оздоровительной группы устанавливался на местах с учетом времени года и особенностей колонии. На время пребывания в оздоровительной группе воспитанники освобождались от работы на
производстве и по обслуживанию (кроме уборки помещений оздоровительной группы), но продолжали занятия в школе и учебнопроизводственных мастерских. Питание состава оздоровительной группы предусматривалось усиленное, причем пища должна была выдаваться в отдельном зале (на столах) столовой, или в распорядке дня столовой отводились специальные часы для оздоровительной группы.
В оздоровительную группу направлялись воспитанники детских колоний, нуждающиеся в оздоровительном режиме, медицинском наблюдении и усиленном питании: а) из числа вновь прибывших в колонию; б) перенесшие инфекционные или другие тяжелые заболевания; в) ослабленные; г) подростки, имеющие пониженное питание. Отбор воспитанников в оздоровительную группу производился начальником медицинской части колонии и оформлялся приказом начальника колонии. Воспитанники зачислялись в оздоровительную группу на срок до двух недель. В случаях, требующих более длительного пребывания воспитанника в оздоровительной группе, этот срок мог быть продлен еще на две недели приказом начальника колонии. При этом содержание в оздоровительной группе стационарных больных, а также подростков-инвалидов с физическими пороками, не нуждающихся в специальном режиме и питании, не разрешалось.
Лечебно-профилактическая работа среди воспитанников оздоровительной группы осуществлялась прикрепленным врачом или средним медработником под наблюдением и общим руководством начальника медчасти коло-
нии. Лечебно-профилактическое обслуживание состава оздоровительной группы организовывалось по типу полной диспансеризации. Кроме ежедневного медицинского наблюдения за составом воспитанников, систематического медосмотра особенно ослабленных, все воспитанники оздоровительной группы должны были подвергаться профилактическим медицинским осмотрам каждую пятидневку с динамическим контролем их общего физического состояния, веса и проведением других антропометрических измерений (рост, объем груди при вдохе-выдохе, спирометрия и пр.). В случаях, требующих оказания стационарной или квалифицированной медицинской помощи, состав оздоровительной группы пользовался всеми видами внебольничной и стационарной медпомощи на общих основаниях. Учет состава и эффективности пребывания воспитанников в оздоровительной группе предписывалось вести в специальном журнале по форме: а) фамилия, имя, отчество; б) год рождения; в) дата поступления в колонию; г) дата зачисления в оздоро-
48
вительную группу и диагноз; д) результаты медосмотров: при поступлении, последующих, при выписке; е) назначения и медицинские процедуры; ж) отметка о продлении; з) дата вьшиски. Сведения о состоянии и работе оздоровительных групп должны были отражаться в табеле оперативной отчетности [20, л. 16]. В остальном порядок содержания и обслуживания воспитанников оздоровительных групп устанавливался на общих основаниях.
Об условиях содержания несовершеннолетних в приемниках-распределителях можно судить также по Положению о детских приемниках-распределителях НКВД [1]. Здесь, в частности, указывалось, что поступающим в детские приемники-распределители детям в комнате первичного приема производился предварительный медосмотр (с термометрией) для выявления заразных больных и больных, нуждающихся в неотложной медицинской помощи (последние немедленно направлялись в соответствующие лечебные учреждения). После оформления приема дети направлялись в санпропускник приемника-распределителя для прохождения полной комплексной санитарной обработки [1]. Далее подробно, в деталях излагалась процедура такой обработки. По окончании санобработки дети одевались в чистое белье, одежду и обувь приемника-распределителя, проходили повторно термометрию, тщательный медицинский осмотр и на основании заключения врача и воспитателя распределялись по группам соответственно полу и возрасту: а) от 3 до 7 лет, б) от 7 до 11 лет, в) от 11 до 14 лет, г) от 14 до 16 лет. Группа не должна была превышать 25 человек. Значительное место в Положении уделялось воспитательной работе. Указывалось, в частности, что основной задачей работы воспитателя в приемниках-распределителях является тщательное и всестороннее изучение детей для правильного заключения о дальнейшем их устройстве. В приемниках-распределителях детям предписывалось прививать санитарногигиенические и культурно-бытовые навыки, проводить культурно-массовую работу, привлекать их к работе по самообслуживанию, наведению чистоты и созданию уюта в приемнике-распределителе. Соответственно возрасту детей в приемниках-распределителях вводились трудовые работы в мастерских и подсобном сельском хозяйстве, велась физкультурная работа, художественная самодеятельность и кружковая работа [1]. Такого рода воспитательная работа проводилась и среди содержащихся в трудовых колониях.
В целом условия содержания несовершеннолетних правонарушителей в местах лишения свободы в послевоенный период, исходя из их нормативно-правового регулирования, следует признать достаточно гуманными. Однако в
правоприменительной практике нередко указанные выше и другие нормы, определяющие эти условия, нередко нарушались.
1. Приказ народного комиссара внутренних дел с объявлением Положения о детских приемниках-распределителях НКВД от 26.06.1945 № 274 // ГАРФ. Ф. 7523. Оп. 108. Д. 332. Л. 240248.
2. Сморгунова Н.Ф. Предупреждение беспризорности среди детей и подростков в России (20-90-е гг. ХХ в.): автореф. дис. ... канд. пед. наук. Владимир, 1998.
3. О введении новых норм питания воспитанников трудовых и трудовых воспитательных детских колоний НКВД СССР: приказ НКВД СССР от 05.10.1945 // ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 1а. Д. 189. Л. 151-154об.
4. О трудовом режиме несовершеннолетних заключенных, содержащихся в трудовых колониях НКВД для несовершеннолетних, в исправительно-трудовых лагерях и общих колониях: циркуляр НКВД от 23.04.1943 // ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 12. Д. 210. Т. 1. Л. 1-1об.
5. Об организации особых лагерей и тюрем МВД для содержания особо опасных преступников и о направлении последних после отбытия наказания в ссылку на поселение под надзор органов МГБ: совместный приказ министра внутренних дел СССР, министра госбезопасности СССР и генерального прокурора СССР от 16.03.1948 // ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1а. Д. 267. Л. 79-82.
6. Об организации особых лагерей МВД: приказ МВД СССР от 28.02.1948 // ГУЛАГ. Документы. 1928-1960 / сост. А.И. Кокурин,
Н.В. Петров. М.: Междунар. фонд «Демократия», 2002. С. 135-137.
7. Медовник А.А. Уголовно-политическое
судопроизводство в Советском государстве послевоенного периода (1945-1953 гг.): дис.канд. юрид. наук. Краснодар, 2008.
8. Справка о количестве заключенных, содержащихся в особых лагерях МВД СССР на 01.01.1951 // ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 112. Л. 156-158.
9. Доклад заместителя начальника ГУЛАГа Лепилова на имя Берии, Круглова, Чернышова и Кобулова о работе ГУЛАГа (март 1940 г.) // ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 28. Л. 1-124.
10. Справка МВД СССР в ЦК КПСС о составе осужденных несовершеннолетних преступников от 15.09.1950 // ГУЛАГ. Документы. 1918-1960 /сост. А.И. Кокурин, Н.В. Петров. М.: Международ. фонд «Демократия», 2002.
11. Справка о наличии, движении и составе заключенных в ИТЛ и ИТК МВД СССР за период 1953-1955 // ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 1398. Л. 15.
49
12. Справка МВД СССР в ЦК КПСС о составе осужденных несовершеннолетних преступников от 15.09.1950//ГУЛАГ. Документы. 19211960 / сост. А.И. Кокурин, Н.В. Петров. М.: Международ. фонд «Демократия», 2002.
13. О минимальных нормах питания и материально-бытового обеспечения осужденных к лишению свободы, а также о нормах питания и материально-бытового обеспечения подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, находящихся в следственных изоляторах Федеральной службы исполнения наказаний и Федеральной службы безопасности Российской Федерации, на мирное время: постановление Правительства РФ от
11.04.2005 № 205 // Собр. законодательства РФ. 2005. № 16. Ст. 1455.
14. Об утверждении норм питания и материально-бытового обеспечения осужденных к лишению свободы, а также подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, находящихся в следственных изоляторах Федеральной службы исполнения наказаний, на мирное время: приказ Министерства юстиции РФ от 02.08.2005 № 125 // Официальный сайт Министерства юстиции РФ. 2008. Нояб.
15. О введении новых норм питания для
несовершеннолетних заключенных: приказ
НКВД СССР от 19.05.1943 // ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 1а. Д. 141. Л. 165-165об.
16. Об объявлении норм продовольственного снабжения заключенных исправительнотрудовых лагерей и колоний МВД: приказ МВД СССР от 10.08.1949 // ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 12. Д. 304. Л. 13-24об.
17. Об изменении норм продовольственного снабжения воспитанников трудовых и трудовых воспитательных детских колоний МВД СССР: приказ МВД от 17.10.1946 // ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 1а. Д. 208. Л. 53-54.
18. Дети ГУЛАГа. Документы. 1918-1956 / под ред. А.Н. Яковлева. М.: Международный фонд «Демократия», 2002.
19. Положение о детских трудовых колони -ях Министерства внутренних дел СССР: утв. приказом МВД СССР от 19.07.1956 // ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 1а. Д. 569. Л. 160-165.
20. Приказ МВД СССР с объявлением Инструкции об оздоровительных группах в детских трудовых и воспитательных колониях МВД от 24.12.1956 // ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 12. Д. 210. Т. 2. Л. 15-16.
1. Order of the national commissioner of internal affairs with the announcement of situation of children's receivers distributors of People's Commissariat of Internal Affairs of 26.06.1945 № 274 // GARF. F. 7523. Op. 108. D. 332. L. 240-248.
2. Smorgunova N.F. The homelessness prevention among children and teenagers in Russia (the 20-90th of the XX century): autoref dis. ... Master of pedagogics. Vladimir, 1998.
3. About introduction of new norms of a food of pupils of labor and labor educational children's colonies of People's Commissariat of Internal Affairs of the USSR: order of People's Commissariat of Internal Affairs of the USSR of
05.10.1945 //GARF. F. 9401. Op. 1a. D. 189. L. 151-154ob.
4. About a labor mode of the minor prisoners containing in labor colonies of People's Commissariat of Internal Affairs for minors, in labor camps and the general colonies: People's Commissariat of Internal Affairs circular of 23.04.1943 // GARF. F. 9401. Op. 12. D. 210. T. 1. L. 1-1ob.
5. About the organization of special camps and prisons of the Ministry of Internal Affairs for the maintenance of especially dangerous criminals and about the direction of the last after punishment departure in the link to the settlement under supervision of bodies of MGB: joint order of the Minister of Internal Affairs of the USSR, Minister of a State Security of the USSR and General Prosecutor of the USSR of 16.03.1948 // GARF. F. 9414. Op. 1a. D. 267. L. 79-82.
6. About the organization of special camps of the Ministry of Internal Affairs: order of the Ministry of Internal Affairs of the USSR of 28.02.1948 // GULAG. Documents. 1928-1960 / comp. by A.I. Kokurin, N.V. Petrov. M.: Intern. fund «Demo-kratiya», 2002. P. 135-137.
7. Medovnik A.A. Criminal and political legal proceedings in the Soviet state of the post-war period (1945-1953): autoref. dis. ... Master of law. Krasnodar, 2008.
8. The certificate of number of the prisoners containing in special camps of the Ministry of Internal Affairs of the USSR on 01.01.1951 // GARF. F. 9414. Op. 1. D. 112. L. 156-158.
9. The report of the Deputy Chief of GULAG Lepilov addressed to Beria, Kruglov, Tchernyshov and Kobulov about GULAG work (March, 1940) // GARF. F. 9414. Op. 1. D. 28. L. 1-124.
10. The reference of the Ministry of Internal Affairs of the USSR in CPSU Central Committee about structure of the condemned minor criminals of 15.09.1950 // GULAG. Documents. 19181960 / comp. by A.I. Kokurin, N.V. Petrov. M.: Intern. fund «Demokratiya», 2002.
11. The certificate of existence, movement and structure concluded in ITL and ITK of Ministry of Internal Affairs USSR during 1953-1955 // GARF. F. 9414. Op. 1. D. 1398. L. 15.
12. The reference of the Ministry of Internal Affairs of the USSR in CPSU Central Committee about structure of the condemned minor criminals of 15.09.1950 // GULAG. Documents. 1921-
50
1960 / comp. by A.I.Kokurin, N.V. Petrov. M.: Intern. fund «Demokratiya», 2002.
13. About the minimum norms of a food and material-household providing condemned to imprisonment, and also about norms of a food and material and household providing suspects and the crimes accused of commission being in pretrial detention centers of Federal Penitentiary Service and Federal Security Service of the Russian Federation, on a peace time: resolution of the Government of the Russian Federation of
11.04.2005 № 205 // Col. legislations of the Russian Federation. 2005. № 16. Art. 1455.
14. About the statement of norms of a food and material-household providing condemned to imprisonment, and also the crimes suspected and accused of commission being in pre-trial detention centers of Federal Penitentiary Service, on a peace time: order ofthe Ministry of Justice of Russia of 02.08.2005 № 125 // Official site of the Ministry of Justice of the Russian Federation. 2008. Nov.
15. About introduction of new norms of a food of minor prisoners: order of People's Commissariat for Internal Affairs of the USSR of 19.05.1943 // GARF. F. 9401. Op. 1a. D. 141. L. 165-165ob.
16. About the announcement of norms of food supply of prisoners of labor camps and colonies of the Ministry of Internal Affairs: order of the Ministry of Internal Affairs of the USSR of 10.08.1949 //GARF. F. 9401. Op. 12. D. 304. L. 13-24ob.
17. About change of norms of food supply of pupils of labor and labor educational children's colonies of the Ministry of Internal Affairs of the USSR: order of the Ministry of Internal Affairs of
17.10.1946 //GARF. F. 9401. Op. 1a. D. 208. L. 53-54.
18. Children of GULAG. Documents. 19181956 / ed. by of A.N. Jakovlev. M.: Intern. fund «Demokratiya», 2002.
19. The provision on children's labor colonies of the Ministry of Internal Affairs of the USSR (it is approved as the order of the Ministry of Internal Affairs ofthe USSR of 19.07.1956) // GARF. F. 9401. Op. 1a. D. 569. L. 160-165.
20. The order of the Ministry of Internal Affairs of the USSR with the announcement of the Instruction of improving groups in children's labor and educational colonies of the Ministry of Internal Affairs of 24.12.1956 // GARF. F. 9401. Op. 12. D. 210. T. 2. L. 15-16.
51
