CC BY
200
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОГО ПРАВА
А.В. Норин*
Управляющая компания:
недосказанности с далеко идущими последствиями
Аннотация. В статье исследуются пробелы в законодательном регулировании деятельности профессиональных управляющих, выполняющих функции единоличного исполнительного органа хозяйственных обществ, предложены пути их преодоления, в том числе на основе отклоненного законопроекта о внесении изменений в Федеральный закон «Об акционерных обществах». Рассматриваются проблемы квалификации отношений между управляющей компанией и управляемым обществом, статуса лица, действующего от имени управляющей компании, сравнивается статус генерального директора и управляющего. Приводятся различные точки зрения на правовую природу договора управления, возможность одностороннего отказа управляющего от исполнения обязательств по договору управления. В статье используются общенаучные методы (диалектический, дедукции, индукции и классификации), а также историко-правовой и сравнительно-правовой методы. Предложены пути преодоления пробелов в законодательном регулировании института профессиональных управляющих. Отвергаются идеи квалификации договора управления в качестве договора агентирования и договора, устанавливающего отношения «основное — дочернее общество», выделена общая группа договоров управления, включающая договор с управляющим и договор с генеральным директором, обоснована необходимость установления общего запрета на одностороннее расторжение договора управляющим, выделена единственная правомерная схема передачи полномочий управляющей компании по доверенности. Ключевые слова: единоличный исполнительный орган, управляющая компания, генеральный директор, договор управления, предпринимательский договор, дочернее общество, доверенность, поверенный, односторонний отказ, пробелы в законодательстве.
Институт профессиональных управляющих, берущих на себя функции единоличного исполнительного органа хозяйственных обществ, получил закрепление в нашем законодательстве относительно недавно. Однако он уже успел пережить свои взлеты и падения: от полного неприятия в 1990-х гг. до ничем не оправданного повсеместного использования в начале 2000-х и уже умудренного опытом умеренного спроса на услуги управляющих со второй половины 2000-х до настоящего времени. Одной из причин такой скачкообразной истории является чрезвычайная лапидарность законодателя в вопросе нормативного регулирования данного института. Как пишет О.В. Осипенко, свод опорных установлений, касающихся феномена управляющей компании, ограничивается всего лишь полудюжиной норм, с которыми можно по-
знакомиться, изучив ст. 69 Федерального закона «Об акционерных обществах», ст. 42 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» и Федеральный закон «О защите конкуренции»1. И даже эти нормы не регулируют деятельности управляющих на должном уровне. Отсутствие надлежащих норм права, которые смогли бы расставить все точки над «Ь, воплощается в небывалом разброде практики, как судебной, так и корпоративной. По-прежнему остаются открытыми множество вопросов. Неизвестно, почему был проигнорирован проект Федерального закона «О внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации, Федеральный
1 См.: Осипенко О.В. Корпоративный контроль: эксперт-
ные проблемы эффективного управления дочерними ком-
паниями. М., 2013. Кн. 1. С. 472.
© Норин А.В., 2014
* Норин Андрей Викторович — аспирант кафедры предпринимательского и корпоративного права Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА). [[email protected]]
123995, Россия, г. Москва, ул Садовая-Кудринская., д. 9.
закон «Об акционерных обществах» и некоторые другие законодательные акты Российской Федерации», обсуждавшийся в 2007—2008 гг.2 Проект давал и юристам, и судам четкие ориентиры в вопросах характеристики договора управления и статуса управляющей компании. Конечно, даже он не был лишен недостатков, но прогресс, по сравнению со сложившейся ситуацией, был более чем существенный.
В этой статье автор постарается указать на наиболее серьезные пробелы нашего законодательства, касающиеся статуса и деятельности профессиональных управляющих, возможные способы их преодоления. В статье мы часто будем обращаться к указанному выше законопроекту и оценивать решения, которые он предлагал.
Для начала обратим внимание на то, что само понятие «управляющая компания» используется в наших законах очень часто. Сразу же на ум приходят управляющие компании инвестиционных фондов, управляющие компании в ЖКХ, управляющие компании в сфере доверительного управления имуществом. Можно попрекнуть законодателя в скупости воображения, но мы этого делать не будем. Все же в конкретных правоотношениях путаница в этих понятиях вряд ли возможна.
Одной из действительно сложных проблем можно признать неопределенность в характере отношений, возникающих между управляющей компанией (далее — управляющим) и управляемым обществом (далее — обществом). Проблема раскрывается сразу же в нескольких аспектах.
Во-первых, можно ли признать управляющую компанию основным, а управляемое — дочерним обществом? Если ответить на этот вопрос положительно, то у управляющей компании могут возникнуть серьёзные проблемы ввиду возможного привлечения ее к ответственности, в соответствии со ст. 105 ГК РФ. Напомним, что, в соответствии с ч. 1 данной статьи, хозяйственное общество признается дочерним, если другое (основное) хозяйственное общество или товарищество в силу преобладающего участия в его уставном капитале, либо в соответствии с заключенным между ними договором, либо иным образом имеет возможность определять решения, принимаемые таким обществом3.
Договор управления, заключаемый обществом и управляющей компанией, формально можно расценить как договор, позволяющий управляющему определять решения, принимаемые обществом. Это служит отправным положением для признания управляющей компании
основным, а управляемого — дочерним обществом. Вряд ли можно согласиться с этой точкой зрения. Как верно указывает И.С. Шиткина, договор об управлении к числу договоров, создающих отношения экономической субординации, не относится. Напротив, в соответствии с законодательством, исполнительные органы хозяйственного общества подотчетны общему собранию и совету директоров (п. 1 ст. 69 Закона об АО4, п. 4 ст. 32 Закона об ООО5). Управляющая организация при осуществлении ею прав и исполнении обязанностей должна действовать в интересах общества добросовестно и разумно, она несет ответственность перед обществом, в соответствии с п. 3 ст. 53 ГК РФ. По решению общего собрания акционеров хозяйственного общества полномочия управляющей организации могут быть в любое время досрочно прекращены, если ее управленческая деятельность в качестве исполнительного органа окажется неэффективной (п. 4 ст. 69 Закона об АО, подп. 4 п. 2 ст. 33 Закона об ООО)6.
Т.М. Звездина указывает на то, что полномочия управляющей организации (управляющего) по выполнению функций исполнительного органа, которые заключаются в осуществлении руководства текущей или оперативной деятельностью общества, предоставляются по решению общего собрания участников (акционеров) хозяйственного общества с учетом требований действующего законодательства. Деятельность управляющей организации (управляющего) вряд ли существенно отличается от деятельности генерального директора и (или) правления общества, она не связана с принятием кардинальных, стратегических для общества решений7.
Не признает договор об управлении в качестве договора подчинения А.В. Богданов. По его мнению, при реализации полномочий органа воля управляющего есть воля самого управляемого общества. Управляющий, как и директор, при выполнении решения вышестоящего органа преломляет сформулированную волю через призму своей воли. Управляющий не определяет решения управляемого общества, а осуществляет их8.
2 Здесь и далее ссылки на законопроект цит. по: Осипенко О.В. Указ. соч. Кн.1. С. 482-485.
3 Гражданский кодекс РФ (ч. 1) от 30.11.1994 № 51-ФЗ //
СПС «Консультант Плюс».
4 Федеральный закон от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» // СПС «Консультант Плюс».
5 Федеральный закон от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» // СПС «Консультант Плюс».
6 См.: Афанасьева Е.Г., Бакшинскас В.Ю., Губин Е.П. Корпоративное право: учеб. / отв. ред. И.С. Шиткина. М., 2007. С. 127-128.
7 См.: Звездина Т.М. Договор как правовая основа предпринимательского объединения // Бизнес, Менеджмент и Право. 2011. № 1 (СПС «Консультант Плюс»).
8 См.: Богданов А.В. Гражданско-правовой статус управляющей организации как единоличного исполнительного органа акционерного общества: дис. ... канд. юрид. наук. Пермь, 2012. С. 97-98.
Большинство судебных решений также не видят оснований для признания таких отношений в качестве отношений основной и дочерней компании. В пример можно привести постановление ФАС МО от 19.09.2012 по делу №А40-103443/11-111-871: «Отменяя решение в части взыскания в солидарном порядке долга с ОАО "МРСК СК" и отказывая в иске в этой части, апелляционный суд правомерно исходил из следующего. Согласно пункту 1 статьи 322 Гражданского кодекса Российской Федерации солидарная обязанность (ответственность) или солидарное требование возникает, если солидарность обязанности или требования предусмотрена договором или установлена законом, в частности при неделимости предмета обязательства. В соответствии с частью 2 статьи 105 Гражданского кодекса Российской Федерации основное общество (товарищество), которое имеет право давать дочернему обществу, в том числе по договору с ним, обязательные для него указания, отвечает солидарно с дочерним обществом по сделкам, заключенным последним во исполнение таких указаний. При этом согласно пункту 1 названной статьи хозяйственное общество признается дочерним, если другое (основное) хозяйственное общество или товарищество в силу преобладающего участия в его уставном капитале, либо в соответствии с заключенным между ними договором, либо иным образом имеет возможность определять решения, принимаемые таким обществом. Аналогичные положения содержатся в статье 6 Федерального закона "Об акционерных обществах". Апелляционным судом установлено, что ОАО "МРСК СК" не участвует в уставном капитале ОАО "ДЭСК". Оценив договор от 29 сентября 2006 года № 108099/06 о передаче полномочий единоличного исполнительного органа, по которому ОАО "ДЭСК" передало, а ОАО "МРСК СК" приняло на себя исполнение единоличного исполнительного органа в порядке и на условиях, определенных договором, апелляционный суд сделал правильный вывод о том, что данный договор не является договором по смыслу пункта 1 статьи 105 Гражданского кодекса Российской Федерации, в рамках которого управляющая компания может быть признана основным обществом. С учетом установленного, апелляционный суд правомерно не усмотрел оснований для привлечения ОАО "МРСК СК" к солидарной ответственности. Суд кассационной инстанции находит выводы апелляционного суда соответствующими установленным обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам» 9.
Вряд ли можно опровергнуть все приведенные выше доводы. Наделяя управляющего полномочиями своего единоличного исполнительного
органа, управляемое общество не становится ему подконтрольным. Управляющую компанию контролируют совет директоров и общее собрание участников/акционеров. Помимо этого, управляемое общество всегда может отказаться от услуг управляющего. Дочернее общество подчинено основному и самостоятельно эту связь разрушить не может.
Важным для контрагентов управляемого общества представляется вопрос о том, кто уполномочен действовать от его имени и каким образом это уполномочие должно быть оформлено. О.В. Осипенко выделяет три схемы «ретрансляции» полномочий управляющей компании (далее — УК): первая, абсолютно преобладающая — делегирование полномочий УК в лице ее единоличного исполнительного органа постоянному поверенному — представителю УК, действующему на основании доверенности УК, имеющему стационарный офис по месту расположения аппарата управления управляемого общества; вторая — плановая или хаотическая ротация поверенных УК; третья — руководитель УК передает только часть полномочий поверенному, решение главных управленческих вопросов оставляет за собой10. Как видим, во всех трех случаях важную роль, помимо управляющей компании и ее непосредственного руководителя, играет еще одна фигура — поверенный. Его можно приравнять к генеральному директору, действующему непосредственно «на месте». Однако его полномочия будут основаны не на уставе, а на доверенности, выданной управляющей компанией от имени управляемого общества. И круг этих полномочий должен быть в доверенности четко прописан. При превышении поверенным своих полномочий, будет действовать ст. 183 ГК РФ, чего не произойдет в случае со «стандартным» генеральным директором. Ведь, как указал Президиум ВАС РФ в своем Информационном письме от 23.10.2000 № 57, в случаях превышения полномочий органом юридического лица (ст. 53 ГК РФ) при заключении сделки п. 1 ст. 183 ГК РФ применяться не может. В данном случае, в зависимости от обстоятельств конкретного дела, суду необходимо руководствоваться ст. 168, 174 ГК РФ, с учетом положений Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14.05.98 № 9 «О некоторых вопросах практики применения статьи 174 Гражданского кодекса Российской Федерации»11.
Передача всех полномочий единоличного исполнительного органа по доверенности поверенному может вызвать фактическое появление в управляемом обществе второго единоличного исполнительного органа. А эта ситуация, на наш взгляд, противоречит закону. Даже несмотря на
9 Постановление ФАС МО от 19.09.2012 по делу № А40-
103443/11-111-871 // СПС «Консультант Плюс».
См.: О.В. Осипенко. Указ. соч. Кн. 2. С. 465-467. СПС «Консультант Плюс».
10
то, что оба закона о хозяйственных обществах не содержат прямых запретов на формирование двух единоличных органов, это все равно противоречит принципу остаточного формирования компетенции единоличного исполнительного органа. Помимо этого, наделяя полномочиями единоличного исполнительного органа определенное лицо, общее собрание участников/акционеров ожидает, что именно это лицо будет осуществлять руководство текущей деятельностью общества, а не отдаст все на откуп кому-то другому. Поэтому наиболее правомерной следует признать третью схему «ретрансляции» полномочий управляющей компании.
Заметим, что законопроект решал этот вопрос следующим образом:
Полномочия управляющей организации по управлению деятельностью общества осуществляют:
1) ее органы, действующие на основании законодательства и ее учредительных документов;
2) работники общества и управляющей организации, действующие на основании доверенностей, выданных уполномоченным органом управляющей организации от имени общества;
3) иные, помимо работников общества и управляющей организации, лица, действующие на основании выданных уполномоченным органом доверенностей, если выдача доверенностей таким лицам предусмотрена договором управления.
Уполномоченный орган управляющей организации вправе выдавать доверенности от имени общества с правом передоверия, если договором о передаче полномочий единоличного исполнительного органа не предусмотрено иное.
Как видим, законопроект предоставлял органам управляющей организации довольно широкие полномочия по выдаче доверенностей третьим лицам. Какие-либо ограничения могли бы быть прописаны только в договоре управления.
Кстати, в этой же статье законопроекта содержалось еще одно интересное положение: «Учредительными документами управляющей организации может быть предусмотрено, что совершение ее органами определенных действий (в том числе сделок) от имени общества требует согласия (одобрения и т.п.) других органов управляющей организации». Вот здесь хотелось бы указать, во-первых, на сильную размытость предлагаемого положения. Непонятно, какие органы каким могут давать согласие, что это за «определенные действия»? И, во-вторых, необходимость предварительного согласия можно прописать только для органов? В таком случае мы забываем о тех, кто действует по доверенности (напомню, что институт последующего одобрения в то время еще не был введен в ГК).
По вопросу об объеме передаваемых полномочий законопроект высказывался четко и ясно:
«Полномочия управляющей организации (управляющего) по управлению деятельностью общества включают все полномочия единоличного исполнительного органа общества, предусмотренные законодательством и уставом общества». Таким образом, не оставалось простора для фантазий на тему о возможности передачи управляющим лишь части полномочий единоличного исполнительного органа. К сожалению, из-за того, что законопроект отвергли, подобные идеи до сих пор имеют место.
Следует отметить, что использование схемы управляющая компания — поверенный имеет смысл в случаях, когда одна управляющая компания осуществляет функции единоличного исполнительного органа в нескольких компаниях (чаще всего, в горизонтально-интегрированных холдингах). Если управляющий заключает договор управления с одним обществом, смысла в привлечении поверенного нет. Более того, могут возникнуть проблемы с Федеральной налоговой службой при обосновании расходов на такого поверенного.
До сих пор остается открытым вопрос, действуют ли управляющий и генеральный директор в разных правовых режимах? Следует ли различать договоры, заключаемые меду ними и обществом? Этот вопрос рассматривался несколькими исследователями. Богданов выделяет общую группу договоров об осуществлении функций единоличного исполнительного органа акционерного общества. В нее входят: 1) договор с директором (генеральным директором); 2) договор с управляющим (управляющей организацией)12. При этом существенная разница между ними лишь в том, что если функции единоличного исполнительного органа общества осуществляет физическое лицо, то с ним заключается еще и трудовой договор либо между обществом и таким лицом заключается единый договор, включающий положения, относящиеся к разным отраслям права — гражданскому и трудовому13.
А вот Е.В. Тычинская не только не видит причин для выделения особого субъекта — индивидуального предпринимателя — управляющего, наряду с физическим лицом — генеральным директором14. Она также не видит надобности в регулировании отношений между обществом и генеральным директором нормами трудового права и признает его исключительно гражданско-правовую природу15. Иными словами, основной спор здесь сводится к вопросу: стоит ли наделять генерального директора статусом работника?
12 См.: Богданов А.В. Указ. соч. С. 106.
13 См.: Богданов А.В. Указ. соч. С. 114.
14 См.: Тычинская Е.В. Договор о реализации функций единоличного исполнительного органа хозяйственного общества: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2010. С. 84.
15 См.: Там же. С. 80.
Свою точку зрения Тычинская обосновывает, во-первых, наличием единственного существенного различия между трудовым договором с физическим лицом — генеральным директором и гражданско-правовым договором между ним и обществом. Эта особенность проявляется в предоставляемых по трудовому договору социальных гарантиях, и она, по мнению исследователя, нивелируется в отношениях с генеральным директором, так как «такое лицо не нуждается в той социальной защите, которую государство предоставляет наемному работнику», а «современные системы оплаты так называемого труда высшего менеджмента организации подтверждают отсутствие необходимости предоставления им социальных гарантий» 16.
Не правда ли, довольно резкое замечание? Подобное стремление привести регулирование деятельности генеральных директоров и профессиональных управляющих к единому знаменателю, конечно, привлекает своей простотой. Но и о минусах такого подхода также необходимо упомянуть. Во-первых, понятие «высший менеджмент организации» далеко не всегда подразумевает огромные денежные вознаграждения, которые с лихвой компенсируют все социальные гарантии наемного работника. Совершенно несправедливо в данном случае мы забываем о малом бизнесе, обществах с ограниченной ответственностью, которые не могут гарантировать своему генеральному директору «золотых парашютов». Во-вторых, согласятся ли сами генеральные ди-ректоры распрощаться с такими понятиями, как трудовой стаж, трудовая пенсия и прочее? Зачем нам лишать руководителей подобных гарантий? Кивание на зарубежный опыт, конечно, полезно, но абсолютное копирование западных моделей также недопустимо. Вспомним, к чему это привело в случае с акционерными соглашениями.
Современное законодательное регулирование указанной ситуации отвечает всем необходимым потребностям. Поэтому мы согласимся с точкой зрения Богданова. Договор управления есть общий вид для договора с профессиональным управляющим (гражданско-правовой) и договора с физическим лицом — генеральным директором (комплексный договор, включающий положения гражданского и трудового права).
Регулирование договора с управляющим имеет куда более серьезные недостатки. Основной из них, как видно и названия данной статьи, чрезвычайная краткость. Конечно, подобное положение создает определенный простор для творчества и полета мысли корпоративного юриста. Но отсутствие качественных и четких ориентиров, как показала практика, никогда не приводит к достойному результату.
Проблема правовой природы договора управления была исследована множество раз. Тем более непонятно, почему проект Федерального закона с такой легкостью отнес этот договор к договорам комиссии и поручения. Ведь уже были приведены очевидные доводы в пользу признания этого договора смешанным17. И.С. Шиткина пишет о том, что договор с управляющей организацией следует квалифицировать как смешанный с преобладанием условий договора возмездного оказания услуг18. Подобной позиции придерживается и О.В. Осипенко19.
Большинство недавних исследований20 квалифицируют договор управления в качестве разновидности договора оказания возмездных услуг юридико-фактического характера. Судебная практика по данному вопросу также не является однородной. Так, ФАС Западно-Сибирского округа в Постановлении № Ф04-4834/2006 (34619-А46-16) от 29.05.2007 по делу № 6-250/2005 указал: «Заключенный между сторонами договор передачи полномочий исполнительного органа предприятия управляющей организации от 24.04.2003 суд верно квалифицировал как договор возмездного оказания услуг (глава 39 Гражданского кодекса Российской Федерации)».
В свою очередь, ФАС Московского округа в Постановлении от 01.03.2010 г. № КА-А40Д251-10 по делу А40-900/09-115-4 указал, что «управляющая компания не просто оказывает возмездные услуги на основании договора, но исполняет функции единоличного исполнительного органа акционерного общества». Основываясь в том числе и на этом решении, И.В. Белоусова рассматривает договор управления как «самостоятельный вид договора в корпоративных правоотношениях, который можно отнести к договорам участия в управлении корпорацией» 21.
Заметьте, что абсолютное большинство ученых не поддерживают идею отнесения договора управления к договорам поручения, агентирования, комиссии. Остается неясным, чем руководствовались составители законопроекта.
Одной из недоработок актуального законодательного регулирования можно назвать неопределенность законодателя в вопросе одностороннего
16 Тычинская Е.В. Указ. соч. С. 79.
17 См.: Козлова Н.В. Гражданско-правовой статус органов юридического лица // Хозяйство и право. 2004. № 8. С. 47-48.
18 См.: Афанасьева Е.Г., Бакшинскас В.Ю., Губин Е.П. Указ. соч. С. 352.
19 См.: Осипенко О.В. Управляющая компания в системе корпоративного руководства акционерным обществом // Журнал для акционеров. 2003. № 6 (7). С. 45.
20 См.: Богданов А.В. Указ. соч. С. 105: Тычинская Е.В. Указ. соч. С. 98.
21 Белоусова И.Е. Правовое регулирование механизма передачи полномочий единоличного исполнительного органа юридического лица управляющей организации: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2013. С. 120.
отказа управляющего от исполнения своих обязанностей. Соответствующее право управляющего специально законодателем не предусмотрено, в отличие от права управляемого хозяйственного общества в любой момент расторгнуть договор управления по собственному желанию. Автор исходит из того, что в соответствии с требованиями законодательства управляющий является субъектом предпринимательской деятельности. А сам договор управления вполне можно отнести к предпринимательским договорам, категория которых была в свое время хорошо проанализирована С.С. Занковским. Как указывал ученый, «особенность предпринимательских договоров состоит в возможности одностороннего отказа от исполнения или одностороннего изменения условий таких договоров»22. Таким образом, можно сделать вывод, что правила ст. 310 ГК РФ о недопустимости одностороннего отказа в данном случае могут не действовать в порядке исключения, если такое право было предусмотрено договором, и оно не противоречит закону и сущности обязательства. Закон не содержит специальных запретов в данной ситуации. Более того, Бело-усова указывает, что статья закона о единоличном исполнительном органе (далее — ЕИО) содержит упоминание о том, что в случае невозможности управляющего осуществлять полномочия органа, совет директоров назначает временный исполнительный орган и выносит решение об образовании ЕИО на общее собрание, если это относится к компетенции органа, либо о передаче полномочий иной управляющей организации. Это положение Белоусова рассматривает в качестве возможности одностороннего расторжения договора управляющей организацией23. Учитывая неопределенность самого понятия «невозможность осуществления полномочий органа», вряд ли можно согласиться с мнением исследователя.
За законодательное закрепление возможности такого одностороннего отказа и его последствий для каждой из сторон договора выступает Тычинская. Она обосновывает свою позицию особым характером отношений сторон24.
Иного взгляда придерживается Богданов. Он, в частности, отмечает, что управляющему должно быть отказано в наличии права обратиться в общество с заявлением о прекращении полномочий ЕИО, даже при условии полного возмещения убытков управляемому обществу. Гарантия непрерывности управления хозяйственным обществом — один из положительных моментов передачи полномочий ЕИО управляющему25.
22 Занковский С.С. Предпринимательские договоры / отв. ред. В.В. Лаптев. М., 2004. С. 14.
23 См.: Белоусова И.В. Указ. соч. С. 144.
24 См.: Тычинская Е.В. Указ. соч. С. 184.
25 См.: Богданов А.В. Указ. соч. С. 150.
По нашему мнению, хозяйственные общества, передавая полномочия ЕИО профессиональному управляющему, ожидают от него профессионального исполнения всех функций. Сама возможность управляющего в любой момент отказаться от выполнения своих обязательств ставит участников хозяйственного общества в очень неудобное положение. Ежедневная возможность отказа будет буквально нависать над ними дамокловым мечом. Естественно, что в процессе деятельности юридического лица может возникнуть много трудноразрешимых проблем, а закрепленное право на отказ лишь позволит недобросовестным управляющим быстро «умыть руки», поставив управляемое общество в еще более сложное положение. Кстати, упоминавшийся нами законопроект содержал общий запрет на одностороннее расторжение договора управляющей компанией. Предполагалось, что ч. 6 ст. 69.2 будет содержать следующее положение: Если законодательством или уставом общества предусмотрено право общества и (или) управляющей организации в одностороннем порядке отказаться от исполнения договора об управлении, то договор об управлении считается расторгнутым по истечении одного месяца со дня, когда сторона договора об управлении получила заявление другой стороны об этом, если законодательством или договором об управлении не предусмотрен более поздний момент расторжения договора. Это правило отвечало бы интересам обеих сторон договора.
Отдельно законопроект выделял еще две возможности для каждой из сторон расторгнуть договор во внесудебном порядке. Во-первых, управляющий мог расторгнуть договор в случае, если в течение действия договора об управлении были приняты изменения и (или) дополнения в устав (новая редакция устава) общества, связанные с компетенцией ЕИО общества (управляющей организации либо управляющего). Во-вторых, уже управляемое общество смогло бы отказаться от услуг управляющего, если в течение действия договора об управлении были приняты изменения и (или) дополнения в устав (новая редакция устава) управляющей организации, связанные с компетенцией органов управляющей организации по управлению деятельностью общества. Устанавливался общий срок для подобного расторжения — 3 месяца с момента принятия соответствующего решения. Согласимся, что указанное положение можно расценить как конкретизацию более общего правила — существенное изменение условий договора управления. Но конкретизацию весьма важную, устанавливающую четкие правила игры.
Многие проблемы регулирования деятельности управляющих были бы решены принятием указанного выше проекта Федерального закона.
Безусловно, аналогичные положения следовало внести и в закон «Об ООО». Однако на сегодняшний день никаких сдвигов в этой области не произошло и в ближайшем будущем не предвидится. Поэтому все указанные проблемы по-прежнему решаются лишь в доктрине и непосредственно на практике. Разница в том, что если в доктрине
за каждым предложением следует аргумент, то на практике зачастую и обоснований никаких не наблюдается. Суды также не имеют единой точки зрения на указанные проблемы. Виноват ли кто-то из указанных субъектов? Нет. Как уже не раз было сказано, кораблю будет сложно не налететь на риф, если у капитана нет карты фарватера.
Библиография:
1. Афанасьева Е.Г., Бакшинскас В.Ю., Губин Е.П. Корпоративное право: учеб. / отв. ред. И.С. Шиткина. М., 2007. 648 с.
2. Белоусова И.Е. Правовое регулирование механизма передачи полномочий единоличного исполнительного органа юридического лица управляющей организации: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2013. 215 с.
3. Богданов А.В. Гражданско-правовой статус управляющей организации как единоличного исполнительного органа акционерного общества: дис. ... канд. юрид. наук. Пермь, 2012. 250 с.
4. Занковский С.С. Предпринимательские договоры / отв. ред. В.В. Лаптев. М., 2004. 304 с.
5. Звездина Т.М. Договор как правовая основа предпринимательского объединения // Бизнес, Менеджмент и Право. 2011. № 1 (СПС «Консультант Плюс»).
6. Козлова Н.В. Гражданско-правовой статус органов юридического лица // Хозяйство и право. 2004. № 8. С. 47-48.
7. Красавчикова Л.И. Ответственность управляющего общества с ограниченной ответственностью по германскому праву: проблемы определения и толкования // Актуальные проблемы российского права. 2012. № 3. С. 108-115.
8. Осипенко О.В. Корпоративный контроль: экспертные проблемы эффективного управления дочерними компаниями. Кн. 1:Установление корпоративного контроля М., 2013. 517 с.
9. Осипенко О.В.. Корпоративный контроль: экспертные проблемы эффективного управления дочерними компаниями. Кн. 2: Обеспечение корпоративного контроля. М., 2014. 686 с.
10. Осипенко О.В. Управляющая компания в системе корпоративного руководства акционерным обществом // Журнал для акционеров. 2003. № 6 (7). С.45.
11. Сподырев Р.Н. Правовая природа и сущность договора на передачу полномочий единоличного исполнительного органа общества с ограниченной ответственностью управляющему // Право и политика. 2012. № 9. С. 1602-1607.
12. Тычинская Е.В. Договор о реализации функций единоличного исполнительного органа хозяйственного общества: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2010. 204 с.
References (transliteration):
1. Afanas'eva E.G., Bakshinskas V.Yu., Gubin E.P. Korporativnoe pravo: ucheb. / otv. red. I.S. Shitkina. M., 2007. 648 s.
2. Belousova I.E. Pravovoe regulirovanie mekhanizma peredachi polnomochii edinolichnogo ispolnitel'nogo organa yuridicheskogo litsa upravlyayushchei organizatsii: dis. ... kand. yurid. nauk. M., 2013. 215 s.
3. Bogdanov A.V. Grazhdansko-pravovoi status upravlyayushchei organizatsii kak edinolichnogo ispolnitel'nogo organa aktsionernogo obshchestva: dis. ... kand. yurid. nauk. Perm', 2012. 250 s.
4. Zankovskii S.S. Predprinimatel'skie dogovory / otv. red. V.V. Laptev. M., 2004. 304 s.
5. Zvezdina TM. Dogovor kak pravovaya osnova predprinimatel'skogo ob''edineniya // Biznes, Menedzhment i Pravo. 2011. № 1 (SPS «Konsul'tant Plyus»).
6. Kozlova N.V. Grazhdansko-pravovoi status organov yuridicheskogo litsa // Khozyaistvo i pravo. 2004. № 8. S. 47—48.
7. Krasavchikova L.I. Otvetstvennost' upravlyayushchego obshchestva s ogranichennoi otvetstvennost'yu po germans-komu pravu: problemy opredeleniya i tolkovaniya // Aktual'nye problemy rossiiskogo prava. 2012. № 3. C. 108—115.
8. Osipenko O.V. Korporativnyi kontrol': ekspertnye problemy effektivnogo upravleniya dochernimi kompaniyami. Kn.1: Ustanovlenie korporativnogo kontrolya M., 2013 517 s.
9. Osipenko O.V.. Korporativnyi kontrol': ekspertnye problemy effektivnogo upravleniya dochernimi kompaniyami. Kn. 2: Obespechenie korporativnogo kontrolya. M., 2014. 686 s.
10. Osipenko O.V. Upravlyayushchaya kompaniya v sisteme korporativnogo rukovodstva aktsionernym obshchestvom // Zhurnal dlya aktsionerov. 2003. № 6 (7). S. 45.
11. Spodyrev R.N. Pravovaya priroda i sushchnost' dogovora na peredachu polnomochii edinolichnogo ispolnitel'nogo organa obshchestva s ogranichennoi otvetstvennost'yu upravlyayushchemu // Pravo i politika. 2012. № 9. C. 1602— 1607.
12. Tychinskaya E.V. Dogovor o realizatsii funktsii edinolichnogo ispolnitel'nogo organa khozyaistvennogo obshchestva: dis. ... kand. yurid. nauk. M., 2010. 204 s.
Материал поступил в редакцию 12 мая 2014 г.
